ПРОБЛЕМЫ ВЗАИМНОЙ ТЕРАПИИ

ПРОБЛЕМЫ ВЗАИМНОЙ ТЕРАПИИ

Он был кейсом высокой динамики с большим количеством замурованных в капсулы эмоций; она была кейсом апатии и совершенно игнорировала свои проблемы (механизм “черной пантеры”). Он страдал хронической язвой желудка и очень волновался о своей работе; она страдала от общего аллерги­ческого состояния и хронической халатности в домашних делах. Они не были особенно рестимулирующими друг для друга, но имели проблему - взаимно избегали определенные темы, которые их обоих наиболее сильно расстраивали в совместной жизни, как, например, ее выкидыш или потеря их дома во время пожара много лет назад, и некоторые другие потрясения. Кроме того, они должны были заниматься впе­чатлительностью Р. и его сосредоточенностью на своем внут­реннем мире, что заставляло его унижать достоинство ее терапии, с одной стороны, и апатией С., с другой стороны, что сразу же помогло Р. получить больше времени на то, чтобы быть преклиром, чем ей, из-за чего она стала менее заинте­ресованной в том, чтобы быть хорошим одитором.

Дальнейшие осложнения произошли от того, что С. плохо понимала правила Кодекса Одитора и особенности их исполь­зования. Несколько раз она разозлилась на Р. во время сессии, когда он был возвращен, из-за чего Р. принял озлобленный вэйланс.

Терапия продолжала двигаться по этому пути проб и ошибок. Р. знал о взаимном избегании определенных тем и ему было сказано, чтобы он релиз некоторые из взаимно болезненных эмоций. После этого он обратился к инграмме сгоревшего дома и вдруг обнаружил, что может добраться до ранних инграмм сочувствия своей жены, которые раньше ве были доступны. Было выявлено, что ее аллергии произошли из расчета на предмет сочувствия по отношению к ее отцу и что Р. был псевдо-отцом. Это послужило причиной значитель­ного улучшения кейса С. Аллергии уменьшились и хрониче­ская боль в сердце, которую она испытывала так много лет, что перестала обращать на нее внимание, также исчезла. Женщина захотела стать хорошим одитором и изучила пред­мет. Она была немного раздражена на Р., когда тот требовал больше времени одитинга, чем ему причиталось. (Такое по­вышение интереса всегда происходит в случаях апатии, кото­рые начинаются с игнорирования инграмм).

Р., однако, был сильно подавлен ее периодами злости и обнаружил, что он теперь оперировал почти исключительно на самоконтроле, состоянии, при котором он решал за самого себя и за одитора, что именно нужно истощать в одитинге, а что не нужно. Этот самоконтроль, конечно, бесполезен, так как если бы человек знал о своих аберрациях и данных в инграммах, они бы не были инграммами. Так он начал свой период отказом проявлять любые эмоции, поскольку жена над ним из-за них насмехалась, не следовал ее инструкциям и был, короче, послушен инграммам, полученным от нее, когда супруга злилась на него во время прошлых сессий. С. посо­ветовали взять в работу моменты злости, которую она пока­зывала как одитор в терапии, и когда obi были сокращены, обнаружилось, что с Р. стало опять легко работать и он сотрудничал.

Язва мужа произошла от попытки аборта. Его отец* крайне аберрированный человек, пытался сделать матеря аборт, когда она была на седьмом месяце беременности. Мать протестовала, утверждая, что выкидыш может оказаться жи­вым ребенком. Отец сказал, что если ребенок выйдет живым, он его убьет, как только тог покажется на глаза. Он также сказал, что мать должна лежать смирно, пока он делает задуманное. В другой раз отец сказал, что он закроет мать в кладовке до тех пор, пока ока не решит выкинуть ребенка. (Этот кейс был сильно усложнен тем, что мать боялась сказать мужу правду и притворялась, что она не была беременной на протяжении трех первых месяцев, заставляя отца верить, что ребенку всего четыре месяца, когда ему исполнилось все семь. Поэтому кейс был полон секретности, неразберихи и проти­воречивых данных). Это значило, что Р. имел мощный холдер в пренатальной области: он был удержан инграммой, которая включала в себя протыкание его живота. Это была ключевая инграмма, что значит, что другие инграммы, за счет механизма похожих соматик и содержания, собрались вокруг, чтобы подавить ее. Это был узел инцидентов, с которыми С. столк­нулась, не зная об этом, и запутала его еще больше своей злостью. Р. не хотел сотрудничать, но его трак времени скрутился в клубок вокруг инграммы с холдером - ключевой инграммы. Две стоматологические операции по удалению зубов мудрости с применением закиси азота в виде наркоза также подавляли пренатальные инграммы.

С. работала какое-то время, пытаясь добраться до поздних зубных инграмм, которые содержали громаднейшее количе­ство разговоров между хирургом и его помощниками, и матерью Р., которая, к несчастью для его психического здоровья, сопровождала его к врачу.

Р. испытывал значительные неудобства от постоянных рестимуляций инграмм, до которых все же нельзя было добраться. Он не испытывал неудобств, больших, чем те, что он часто испытывал в прошлом и его неудобств вообще не было бы, если бы С. понимала Кодекс Одитора и следовала ему. Кейс не сделал никакого прогресса на протяжении не­скольких недель.

Терапия С. прогрессировала. Муж был интенсивно рести­мулирован работой с ней, что приносило ему еще больше неудобств, но чем больше он работал над ней, тем лучшим одитором она становилась и тем больше повышался ее интел­лект (ее коэффициент интеллекта³⁰ поднялся на 50 единиц после пяти недель терапии). С. хотела знать, как преодолеть те или иные значительные препятствия в его кейсе и была в курсе, что, как и муж, она избегает определенные темы, так как много раз поступала бессердечно по отношению к Р. еще задолго до терапии. Она поняла, что сделала с мужем, но все же не могла смириться с тем, что несет основную ответствен­ность за то, что супруг несчастен. Она обычно говорила с мужем со злобой, которая, как С. хорошо знала, “нажимала на его кнопки”, чтобы он что-то делая или воздерживался or ссоры, и эта речь была для Р. крайне рестимулирующей еще задолго до терапии.

30 Коэффициент интеллекта (КИ): показатель способности человека научиться чему-то новому, степень того, насколько человек в состояния наблюдать и понимать действия. При обычном экзамене на КИ максимально возможный показатель состав­ляет 155 единиц, а 100-110 считается нормальным.

Тогда С. начала работать с инграммами болезненных эмоций в позднем периоде жизни Р. и, благодаря работе с ранними физически болезненными инграммами, в которых Р., по его словам, “ничего не чувствовал”, попеременно с позд­ними инграммами болезненных эмоций, когда он переживал интенсивные эмоции, но не мог их проявить, освободила (сделала релиз) эмоции в кейсе. После этого Р. демонстриро­вал равномерный прогресс. Поздние болезненные эмоции были сокращены и тогда выявились для сокращения ранние пренатальные инграммы, что создало возможность сократить больше поздних болезненных эмоций.

Внезапно было обнаружено, что причина, по которой Р. так легко расстраивался из-за С., заключалась в медсестре, которая присматривала за ним во время операции на гландах, когда ему было 5 лет. С. немного напоминала своими мане­рами ту сестру. Это была инграмма сочувствия, и когда она была отпущена, трак времени начал выравниваться и нахож­дение инграмм абортов стало более легкой задачей.

Получилось так, что Р. был далеко от своего трака времени на протяжении большей части жизни, его память была закупоренной, рикол в плохой форме. Причина крылась в спрятанной ключевой инграмме, попытке аборта, где его отец поклялся, что убьет ребенка, когда тот покажется на свет и добавил, что ребенок все равно не в состоянии что-либо •видеть, слышать или чувствовать. Этот инграммный материал Я проявлялся в неспособности Р. двигаться по траку времени.

В тот момент, когда был найден ключ - прошло уже 280 часов терапии - Р. ступил обратно на трак времени, мог передвигаться по нему и стирание его инграмм продолжалось упорядоченным образом.

С. стала клиром примерно за два месяца до того, как Р. добрался до своей последней инграммы. Аллергии С., однако, исчезли задолго до того, как ее кейс стал полностью клирован, так же, как язва Р. и другие психосоматические заболевания прошли задолго до того, как был окончательно клирован его кейс.