Воображариум доктора парнаса the imaginarium of doctor

отдел PR и рекламы

тел.: 916-38-26, 916-38-96; e-mail: nastya@westvideo.ru
О фильме
Известие о выходе на экраны нового фильма Терри Гиллиама вызывает массу противоречивых чувств: это и любопытство, и волнение, и даже некоторые опасения. Терри Гиллиам обладает репутацией своеобразного мечтателя-индивидуалиста, но путь его фильмов к экрану никогда не был легким. Трагическая потеря — смерть Хита Леджера во время съемок «Воображариума доктора Парнаса» — грозила закрытием проекта, однако Гиллиам сумел изменить сюжет так, чтобы не потерять ни кадра из того, что актер уже успел сделать для фильма. Режиссер, актерский ансамбль и съемочная группа без устали работали над тем, чтобы вместе довершить работу, которую Гиллиам и его соавтор Чарльз МакКеоун начали за полтора года до этого, пустив в ход свое пылкое, поистине безграничное воображение.
Поскольку формат истории позволил продюсерам сохранить все, что Хит успел сыграть, вне зависимости от того, будет ли его работа модифицирована при помощи цифровых технологий, создатели фильма уверили прессу и публику, что «каждая из ролей, сыгранных Джонни Деппом, Колином Фарреллом и Джудом Лоу, представляет собой одну из ипостасей героя, которого играл Хит Леджер».
«Я очень признателен Джонни, Колину и Джуду за то, что они присоединились к проекту, а также всем, благодаря кому мы сумели завершить работу над фильмом, — добавляет режиссер Терри Гиллиам, — и я очень рад, что блестящую игру Хита увидят зрители».
По сюжету этого современного приключенческого фантастического фильма доктор Парнас (Кристофер Пламмер) обладает удивительным даром: он умеет подстегивать воображение других людей. При помощи труппы своего передвижного театра, среди артистов которого его саркастический и циничный закадычный друг и сообщник Перси (Верн Тройер) и разносторонний молодой актер Антон (недавний лауреат премии BAFTA Эндрю Гарфилд), Парнас предлагает желающим из числа зрителей выйти за пределы реальности и пройти сквозь волшебное зеркало в фантастический мир безграничного воображения. Однако магический дар Парнаса имеет свою цену: в течение многих веков он играет в азартные игры с самим дьяволом. Дьявол — это мистер Ник (Том Уэйтс), который собирается прийти и забрать свой приз — любимую дочь Парнаса Валентину (Лили Коул), и произойдет это в ее 16-ый день рождения.

Валентина, забывшая о приближении роковой даты, влюбляется в очаровательного незнакомца Тони (Хит Леджер). Для того, чтобы спасти свою дочь и себя самого, Парнас заключает еще одно пари с мистером Ником, который посылает Тони (во время разных визитов в зазеркалье его играют Джонни Депп, Колин Фаррелл и Джуд Лоу) и Валентину, а также всю странствующую театральную труппу в путешествие, полное опасностей и приключений, где они приезжают в Лондон и уезжают из Лондона, а также путешествуют по захватывающим просторам Воображариума.

Ветреными ночами снимали последовательность сцен, запечатлевших походные подмостки Воображариума, развернутые на кишащей людьми ярмарочной площади на фоне знакомого профиля Тауэрского моста, в центре подвыпившей толпы под сенью внушительного кафедрального собора Southwark Cathedral. Два главных героя оказались весьма опасным образом подвешены под ледяным шквальным ветром и искусственным ливнем под мостом Blackfriars над Темзой, а на фоне великолепной, покрытой трещинами громады паровой станции Battersea, самой большой кирпичной конструкции в Европе, снимали сцены с доктором Парнасом и его огромной «семьей» (не действующая с 1983 года Battersea Power Station построена в 30-х годах прошлого столетия; является ярчайшим  образцом индустриального дизайна и неотъемлемой частью лондонского архитектурного ансамбля — прим.пер.).

Закончив съемки в Лондоне, съемочная группа отправилась в канадский город Ванкувер, где в одном из павильонов Bridge Studios в течение семи недель на фоне голубого экрана создавалось грандиозное великолепие Воображариума. В Ванкувере также провели несколько натурных съемок: в частности, сняли роскошный театр The Orpheum, построенный в стиле art deco, где в фильме проходил благотворительный бал и пресс-конференция.

В фильме снимались: лауреат премии Оскар Хит Леджер («Темный рыцарь», «Горбатая гора») в роли таинственного незнакомца Тони, лауреат множества премий Кристофер Пламмер («Свой человек», «Звуки музыки») в роли доктора Парнаса, недавний лауреат премии BAFTA Эндрю Гарфилд (Boy A, «Львы для ягнят») в роли Антона, Верн Тройер («Секс-гуру», «Остин Пауэрс: Шпион, который меня соблазнил» и «Голдмембер») в роли Перси, супермодель Лили Коул («Одноклассницы») в роли Валентины и легендарный музыкант, номинант премии Оскар Том Уэйтс («Самоубийцы: История любви», «Дракула Брэма Стокера») в роли дьявольского мистера Ника.

Трижды номинант премии Оскар Джонни Депп («Суини Тодд, демон-парикмахер с Флит-стрит», «Волшебная страна», «Пираты Карибского моря»), лауреат множества премий Колин Фаррелл («Полиция Майами: Отдел нравов», «Александр») и дважды номинант премии Оскар Джуд Лоу («Холодная гора», «Талантливый мистер Рипли») заполнили брешь, образовавшуюся в середине процесса съемок, и сыграли разные ипостаси Тони.

Роли второго плана исполнили такие замечательные характерные актеры, как швед Питер Стормаре («Братья Гримм», «Танцующая в темноте») в роли Президента Вселенной, комедийные актеры Марк Бентон (Three and Out) в роли Папочки и Саймон Дэй (Run, Fat Boy, Run) в роли дядюшки Боба, а также новички Палома Фейт («Одноклассницы») в роли Салли, Ричард Ридделл (Dogging: A Love Story) в роли Мартина и Монтсеррат Ломбард (телепроекты Love Soup и Ashes to Ashes) в роли подруги Салли.

Режиссер Терри Гиллиам («Бандиты во времени», «Бразилия», «Двенадцать обезьян») снял фильм по оригинальному сценарию, написанному им самим в соавторстве с Чарльзом МакКеоуном («Бразилия», «Приключения барона Мюнхаузена»). Продюсеры — Уильям Винс (номинант премии Оскар за фильм «Капоте»), Эми Гиллиам («Пятое измерение»), Сэмуэл Хадида («Соломон Кейн», «Братство волка», «Сайлент Хилл») и Терри Гиллиам.

По ту сторону камеры работали постоянные талантливые соратники Гиллиама, среди которых главный оператор фильма Никола Пекорини («Страна приливов», «Страсть и ненависть в Лас-Вегасе») и лауреат премии BAFTA режиссер монтажа Мик Одсли («Кидалы», «Двенадцать обезьян», «Гарри Поттер и кубок огня»). Вместе с Терри Гиллиамом визуальный ряд фильма создавал дизайнер Дейв Уоррен («Суини Тодд, демон-парикмахер с Флит-стрит», «10000 лет до нашей эры»). Художник-постановщик – Анастасия Мазаро («Страна приливов», Show Me), художник по костюмам – Моник Прудомм («Джуно», «Победитель конкурса») из Канады.

Визажист и дизайнер причесок – лауреат премии Оскар Сара Монзани («Операция “Валькирия”», «Борьба за огонь»), звукорежиссеры – Тим Фрейзер («Вера Дрейк») и Эрик Батут («Фантастическая четверка»), режиссер по кастингу – дважды номинант премии Оскар Ирен Лэмб («Братья Гримм», «Приключения барона Мюнхаузена»). Музыку к фильму написали лауреаты множества премий канадские композиторы братья Майкл Данна («Маленькая мисс Счастье», «Славное будущее») и Джефф Данна («Страна приливов», «Сайлент Хилл»), линейный продюсер – британец Роб Хау («Круглосуточные тусовщики», «28 дней спустя»).

Замысловатые сюрреалистические видения, созданные воображением Гиллиама, были претворены в жизнь компанией Peerless Camera, которая базируется в Лондоне и работает с Гиллиамом над всеми его фильмами; надо сказать, что именно эта компания создала невероятные видеоэффекты в недавних проектах «Потерянный рейс» и «Казино “Рояль”».

Сэмуэл Хадида представляет фильм «Воображариум доктора Парнаса» производства компаний Infinity Features Entertainment Production, Poo Poo Pictures Production совместно с Davis Films Productions, в котором снимались Хит Леджер, Кристофер Пламмер, Верн Тройер, Эндрю Гарфилд, Лили Коул и Том Уэйтс, а также Джонни Депп, Колин Фаррелл и Джуд Лоу. Режиссер - Терри Гиллиам. Авторы сценария - Терри Гиллиам и Чарльз МакКеоун, продюсеры - Уильям Винс, Эми Гиллиам, Сэмуэл Хадида и Терри Гиллиам, исполнительные продюсеры - Виктор Хадида и Дейв Валло. Сэмуэл Хадида обладает правами на дистрибуцию фильма, являющегося официальным канадско-британским проектом, созданным при участии Telefilm Canada, а компания Mandate International отвечает за международные продажи.

Синопсис
«Воображариум доктора Парнаса» — фантастическая нравоучительная история, действие которой происходит в наши дни. Она рассказывает о судьбе доктора Парнаса и его невероятном «воображариуме» — передвижном шоу, где зрителям предлагается уникальная возможность: выбрать свет и радость или тьму и уныние.

Осчастливленный невероятным даром — управлять воображением других людей, доктор Парнас тем не менее проклят: его жизнь окружена мрачной тайной. Будучи страстным игроком, тысячелетия тому назад он заключил пари с дьяволом, мистером Ником — и выиграл, и в результате обрел бессмертие. Столетия спустя, встретив свою единственную любовь, доктор Парнас еще раз заключил сделку с дьяволом, обменяв бессмертие на молодость — при условии, что его дочь в свой 16-ый день рождения станет собственностью мистера Ника.

Сейчас Валентина стремительно приближается к этой вехе — дате своего совершеннолетия, и доктор Парнас отчаянно хочет защитить свою дочь от предстоящей ей участи. Мистер Ник уже здесь, чтобы забрать ее, однако он, обожающий пари, готов пересмотреть ставку. Теперь Валентина достанется тому, кто первым обольстит пять душ. Заручившись поддержкой необузданных, комичных и неотразимых персонажей, доктор Парнас обещает руку своей дочери тому, кто поможет ему выиграть это пари.

В этой захватывающей и удивительной гонке со временем доктор Парнас должен сражаться за спасение своей дочери, преодолевая бесконечный ряд совершенно невероятных, сюрреалистических препятствий — и исправить ошибки прошлого раз и навсегда.

Гиллиам решил опять написать что-нибудь оригинальное — после нескольких проектов, среди которых были экранизации или для создания которых он брал готовые сценарии. «Было очень интересно, сумеем ли мы сделать что-нибудь стоящее с нуля», — объясняет он. Для начала режиссер решил исследовать свой склад материалов — различные идеи, еще не использованные в фильмах, завалявшиеся в ящике письменного стола — он вытащил их все, чтобы посмотреть, какие из них могут пригодиться.

Ему хотелось исследовать такую идею: взять труппу странствующего театра, базирующегося в современном Лондоне, и которому в то же время доступно множество экзотических и фантастических миров. Гиллиам также представлял себе центральный персонаж фильма как человека, затерявшегося во времени, человека вне времени, не находящего контакта со своими зрителями, не желающими больше слушать истории, которые он им рассказывает, однако именно МакКеоун предложил Гиллиаму имя Парнас. «Конечно, это он все придумал, Терри, — говорит МакКеоун. — Не сразу были зафиксированы все детали, но все достаточно ясно сложилось в голове у Терри. Думаю, что мысль о том, что доктор Парнас имеет отношение к восточной медицине возникла позднее. Не думаю, что начиналось с нее».

Следующая стадия складывалась так: они сидели за столом и рассматривали самые разные идеи, хотя Гиллиам признается, что четкого плана у них все еще не было. МакКеоун чувствовал: то, что они выберут на этом этапе, очень важно для их будущего фильма, потому что, выбрав этот экзотический мир, они выберут свод правил, по которым будет складываться жизнь их персонажей. Оба автора работали каждый за своим компьютером, беспрерывно обмениваясь электронными сообщениями. «Затем мы уселись еще раз, — говорит Гиллиам. — Мы просмотрели, что у нас получилось, и мало-помалу что-то стало вырисовываться. Это еще пока не приняло надлежащую форму, мы просто сидели и отсекали от большого куска мрамора все лишнее — до тех пор, пока у нас не стало получаться нечто прекрасное».

«Пару недель мы просто обсуждали предмет, можно сказать, прорисовывали широкими мазками, — говорит МакКеоун. — Мы целыми днями разговаривали о всяких разных вещах и наконец начали говорить конкретно, о каких-то конкретных событиях. Это была какая-то смесь, какая-то невообразимая мешанина в течение пары недель, а затем мы начали писать план сценария.

«На самом деле я настаивал, чтобы сценарный план писал Терри, потому что на этой стадии он мог лучше ухватить идею и объяснить ее. Мне казалось, что я не представлял ее себе так же отчетливо, как он. Я видел здесь историю, однако мне казалось, что Терри представляет ее более четко. Затем я начал писать мизансцены и диалоги, выписывать характеры и декорации и так далее, и общая картина стала проясняться. Я отправил ему по электронной почте шесть или семь страниц, и он стал с ними работать: что-то поменял, что-то улучшил, взял оттуда что хотел, что захотел — убрал, ну и так далее. Тем временем я послал ему еще несколько страничек, он отправил их обратно со своими пометками.

«Вот так все и шло, письма летали туда-сюда, и в один прекрасный момент мы остановились, дойдя до конца сценария, и начали обсуждать, куда это мы шли и куда в результате пришли».

По словам Гиллиама, «это было похоже на теннисный матч: мы перебрасывались мыслями и идеями и мало-помалу проявлялся некий смысл. Вот у вас есть идеи, вы начинаете работать над ними — и из них получается рассказ. Мне было очень приятно опять встретиться с Чарльзом — прошло уже довольно много времени, с тех пор, как мы работали над “Мюнхаузеном”».

«Думаю, что мы подошли к концу совсем не с тем, с чего начали, во всех отношениях, — признается МакКеоун. — Возможно, только доктор Парнас был довольно близок к тому образу, который у нас сложился вначале, однако остальные герои изменились за время пути. Несомненно, образ Валентины, дочери Парнаса, претерпел очень большие изменения, да и остальные герои тоже переменились, когда они поступали не так, как могли бы поступить.

«Конечно, мы нарушали правила. Предполагается, что надо сконцентрироваться на центральных персонажах. Это один из главных секретов успеха — иметь центральный персонаж, с которым зритель может себя идентифицировать. Однако это очень сложный характер — фактически группа характеров, и хотя он называется доктор Парнас, и он действительно находится в центре этой истории, и все крутится вокруг него — тем не менее, вы оказываетесь вовлеченными также и в историю остальных персонажей.

«Центральной является тема воображения — важность воображения в нашей жизни, что мы думаем по этому поводу и так далее — и это в основном тема Терри. В течение некоторого времени он берет чужие сценарии или книги и делает их своими — в том смысле, что они становятся его собственными, легко узнаваемыми фильмами. Но я думаю, что в этом случае дело зашло гораздо дальше, чем в его последних работах. Он гораздо больше вложился в этот свой фильм, это гораздо больше его фильм, чем все остальные. Терри всегда погружается в то, что он делает, с такой потрясающей страстью и энергией, что это должно иметь ошеломляющий результат. Так произошло с «Бразилией» и в какой-то степени с «Мюнхаузеном». В “Воображариуме” есть какая-то животная, магнетическая сила, ведь Терри не сдерживает себя, когда он так выкладывается. А в этом фильме Терри выложился на 120 %, и у него была возможность донести до зрителя свои мысли и чувства в гораздо большей степени, чем в любом другом фильме, поставленном им в последнее время».

«Я не очень понимаю, чья это биография, — признается Гиллиам, — я имею в виду, что она смутно напоминает мою, но я не вполне уверен в этом. Речь здесь идет о борьбе творческих людей, артистов… Они пытаются вдохновить других людей, побудить их открыть глаза на мир, понять правду об этом мире, но они не всегда достигают успеха — такова реальность.

«Эта трагическая и магическая идея — группа необычных людей, нашедших себе пристанище в удивительном театре, который передвигается по Лондону, но на него никто не обращает внимания. Я убежден, что в современном мире люди не видят того, что действительно для них важно. Каждый из них пойман в ловушку своего айпода, или видеоигр, или игры на фондовой бирже — все это крайне интересно и занимает уйму времени — однако гораздо более необычные и важные вещи происходят вокруг них, однако никто на них не обращает внимания».

Как снимался фильм
«Для этого фильма я впервые за много лет делал раскадровку, — с ликованием признается Гиллиам. — Это меня приводило в восхищение. Это было как будто возвращение к моим ранним фильмам, где я сам делал все раскадровки. Это изумительная часть процесса написания сценария — сидишь и начинаешь рисовать картинки. Это является неким превращением, видоизменением текста. Текст становится чем-то иным. Я не перечитывал сценарий, мы переписали его, взяв за основу мои рисунки, и все было превосходно. Мы строили модели, использовали компьютерную графику и пытались всех запутать — никто не видел, как мы создаем наш мир. Это было похоже на фокус…

Эми Гиллиам совершала свои первые шаги на ниве продюсирования, работая в Ванкувере вместе с оскаровским лауреатом Уильямом Винсом, когда услышала новость о том, что ее отец пишет новый сценарий. «Я работаю в киноиндустрии в течение 12 лет и уже поднялась на несколько ступенек по этой лестнице; и вот одним из самых больших моих профессиональных желаний было такое: когда-нибудь стать продюсером фильма моего отца, — вспоминает она. — Когда я прочитала сценарий, я поняла, что он содержит в себе все те вещи, с которыми я выросла — воображение и приключения: все, что этого касается, становится волшебным. Это не какая-то особенная история, которая знакома мне с детства, но многие ее элементы очень близки моему сердцу, моему восприятию жизни. Терри суетился, пытаясь обеспечить проекту финансирование, а я думала про себя: “Мне очень хочется делать этот фильм. Как же было бы замечательно получить эту работу.” Билл Винс видел, с каким страстным восторгом я отношусь к этому проекту, а он – такой человек, который, если верит в кого-нибудь, очень хочет, чтобы мечты этого человека осуществились».

Затем к Биллу и Эми присоединился продюсер Сэмуэл Хадида, который занимался дистрибуцией фильма Гиллиама «Братья Гримм» во Франции. На него тоже большое впечатление произвел сценарий, а потом он был совершенно очарован раскадровкой, которую Терри сделал, чтобы проиллюстрировать свое режиссерское видение фильма: «Это помогло нам представить себе, каким режиссер видит визуальный ряд фильма и понять, чего он хочет достичь. Это очень зрелищный фильм, с огромным количеством спецэффектов, и было очень здорово, что все можно было увидеть на одной странице сценария Терри. Этот мир был создан внутри раскадровки, и мы смогли увидеть предварительный вариант анимации, которую Терри хочет вставить в фильм, и весь визуальный ряд фильма в целом; это была большая, серьезная задача».

«Возможно, дизайн Воображариума начался с лондонских театров Поллока, — вспоминает Гиллиам. — Когда я впервые пришел туда, там был магазин, который существует и поныне. Они делают кукол, марионеток викторианских театров, вырезают их из картона, и я всегда был заинтригован этими куклами. Тогда я пошел в Музей детства, потому что знал, что там есть несколько старых оригинальных кукол; я их сфотографировал, а потом повозился с ними в фотошопе.

«Что же касается дизайна пространства вне Воображариума, то здесь мы читали книги о парапсихологии, магических символах, Роберте Фладде (1574 — 1637; английский врач, астролог, мыслитель-мистик — прим.пер.). Мне всегда нравилась всякая такая ерунда. Я не понимаю и половины всего этого, но это дает начало разным идеям, мы начинаем складывать их в кучу, а затем применять в театре. Это змеи, дьяволы, пентаграммы. Всякие такие штуки — смесь всех видов темных, загадочных символов, когда-либо изобретенных. Средневековая образность и иконография очень хороши и полезны для вашего воображения. Алхимики пытались описать мир, описать космос, пытались извлечь философский смысл из всего этого. Это не похоже на современную действительность и, кажется, это навсегда застряло в моей памяти и значит для меня больше, чем наши современные воззрения на действительность».

«Когда мы закончили съемки, я гораздо лучше знал, о чем у нас получился фильм, чем когда мы с Чарльзом писали сценарий. У меня часто бывает ощущение, что я делаю фильм для того, чтобы обнаружить, что в результате получится! Мы знали, что у нас есть две враждующие единицы: человек, который может быть Дьяволом, и человек, который может быть Богом, но они не являются ни тем, ни другим, оба они не дотягивают до этого, они — Демиурги. И мы немножко изменили то, что они предлагают миру. Парнас предлагает вам шанс расширить, развить ваше воображение, что совсем не обещает легкой и приятной прогулки. И мы всегда делали так, что выбравший предложение Парнаса — если он сделал правильный выбор — мог рассчитывать на некое просветление, озарение, но это всегда очень трудный путь. Гораздо проще дело обстоит с мистером Ником. Пока мы писали сценарий, мы изменили то, что предлагает мистер Ник. В окончательной версии он рекламирует идею страха, незащищенности. Он играет на человеческой слабости, тогда как Парнас основывается на том факте, что есть сильные люди, которые хотят использовать свой шанс.

«Тони говорит о Парнасе: “Если он может управлять умами людей, почему он не может управлять миром?” А Антон отвечает ему словами, которые мне очень нравятся: “Он не хочет управлять миром, он хочет, чтобы мир сам управлял собой”. Нужно уметь брать на себя ответственность. Это очень важно — внушать людям идеи такого рода».

Кастинг
«Кристофер Пламмер был, пожалуй, первым из выбранных нами актеров, — говорит Гиллиам. — Это великий артист. У него есть опыт работы в театре, он — актер в возрасте и он — звезда. Его дочь Аманда Пламмер снималась у меня в фильме «Король-рыбак», у него очень интересные отношения с собственной дочерью. Вот что замечательно — театральный подход Кристофера к киноролям является идеальным для его героя в нашем фильме, а кроме того, еще более замечательным стал тот факт, что он умеет находить юмористическую сторону в любом своем персонаже».

«Сдается мне, что я играю главного героя в этом фильме, — говорит Пламмер. — Нет, не сам Воображариум, а доктора Парнаса. Терри Гиллиам вдруг позвонил мне ни с того ни с сего и говорит: “Я бы очень хотел, чтобы вы сыграли в моем фильме главного героя — это такой приятный старикан”. Ну, я подумал, возможно, он звонит мне потому, что уже очень мало осталось стариков, которые, будучи актерами, еще в состоянии говорить — и я являюсь одним из них. Я становлюсь счастливее год от года, потому что таких становится все меньше и меньше, и поскольку я все еще жив и все еще дыбаю, я вполне могу соответствовать. И я сказал да.

«Я не знаю, как я сыграл Парнаса. Его образ в сценарии был выписан несколько мелодраматичным, поэтому, видя, в каких ярких и красочных декорациях происходило действие, и какими веселыми и оживленными были остальные персонажи фильма — поскольку Терри очень любит движение, я решил попробовать сыграть Парнаса спокойным и самоуглубленным, а совсем не мелодраматическим персонажем. Думаю, это сработало, потому что у него внутри сидит глубокая печаль — ведь он предал свою дочь, обещав ее дьяволу. Я думаю, что это действительно так, а не глупая фантазия. В этом фильме должна быть какая-то темная, трагическая сторона, которая хоть и в небольшой степени, но тем не менее должна там быть непременно».

«Один голландский художник-аниматор пытался отыскать Тома Уэйтса (которого я считаю лучшим американским автором песен) и спросил меня, не отошлю ли я Тому сценарий его фильма, что я и сделал, — вспоминает Гиллиам. — Это был мой первый контакт с Томом за несколько лет. Моему приятелю он отказал, а у меня спросил: “а нет ли у тебя чего-нибудь для меня?” А я возьми и скажи: “ну есть вот для тебя интересная роль в моем новом фильме…” и так все случилось. Я сказал, что у меня есть для него роль, а он ответил: “я буду ее играть” еще до того, как прочел сценарий».

«Я играю Дьявола, — говорит Уэйтс. — Не просто какого-нибудь мелкого черта или просто злого человека. Я играю ДЬЯВОЛА. Это нечто вроде головоломки — как можно сыграть ДЬЯВОЛА? Как сыграть архетип, который имеет такие глубокие исторические корни? В результате я понял, что я должен сыграть его так, как я его себе представляю — это мой дьявол. Это был мой выбор — так я играю дьявола. Надеюсь, что я сделал то, чего ждал от меня Терри. Надеюсь даже, что я превзошел его ожидания. Я, в общем, не уверен в этом, но очень на это надеюсь».

«Когда мы искали актрису на роль Валентины, Ирен Лэмб, которая была режиссером кастинга, сказала, что мы должны попробовать Лили Коул, — вспоминает Гиллиам. — Мы сделали небольшую кинопробу и попали в яблочко. Я хотел на эту роль девушку, которая для начала просто имела бы необычную внешность и которая выглядела бы на 16 лет. Но реальность оказалась такова, что, когда мы начали снимать Лили, я решил, что допустил ошибку, потому что она была такая неопытная в окружении таких великолепных актеров. Но она быстро доросла до ситуации и становилась буквально с каждым часом все лучше и лучше. Конечным результатом стало совершенно блестящее исполнение».

«Это разительно отличается от работы модели, но я так и думала, что это совершенно разные вещи. И практические вопросы очень различаются, и индустрия тут и там совершенно разная. Я уверена, что в структуре мировых ценностей они похожи, однако когда они сталкиваются, когда их видишь бок о бок – в них очень много различий. Актерство – дело гораздо более жесткое и гораздо более сложное, а что касается меня, то мне кажется, что это совершенно замечательная вещь. И, следовательно, актерство дает гораздо более сильные ощущения, гораздо сильнее вознаграждается — мне всегда казалось, что, когда я работаю просто как модель — это некая остановка в росте. Очень мало своего ты можешь добавить в эту работу. Для актерской работы внешность тоже имеет значение – во многом благодаря ей многие получают эту работу – однако существует примерно двадцать миллионов мест, где ты потом можешь оказаться. Это выглядит так: “Ну, ты сможешь сделать это? Так иди и докажи”, и это гораздо более трудный и в некотором смысле гораздо более волнующий процесс».

«Верна Тройера мы тоже пробовали на раннем этапе, — говорит Гиллиам. — У него была очень маленькая роль в фильме “Страх и ненависть” — буквально две секунды. И я подумал, что, если у нас труппа состоит из экстравагантных людей, просто маленького человека будет недостаточно — у нас должен быть самый маленький человек из всех возможных. Однако дело не только в его размере… речь идет о Верне, чье отношение к делу мне хорошо известно, и мне кажется, ему очень подошла роль Перси, потому что Перси — циник, Перси — самонадеянный всезнайка, а Верн тоже примерно такой же».

«Во мне действительно очень много от моего героя, — соглашается Тройер. — Он — человек жесткий и бескомпромиссный, он саркастичен и циничен, ему на все плевать. Я очень люблю играть таких героев. Если бы я мог, я бы сыграл такой персонаж еще раз. Я люблю такие сложные задачи. Я не считаю Терри слишком уж требовательным, потому что, когда снимают сцену и ты хочешь выложиться полностью, нет времени бездельничать. Мне нравится Терри-режиссер. Он понимает, чего он хочет, у него много замечательных идей, и сниматься у него весело и приятно».

«Хит Леджер был здесь в Англии, работая над фильмом “Темный рыцарь”, — говорит Гиллиам, — и с ним вместе был наш общий друг, который делал раскадровки для “Братьев Гримм”. Они делали анимационное музыкальное видео, и им нужно было место для работы. И я предложил им использовать проекционную комнату компании Peerless, которая занимается спецэффектами в моих фильмах. Однажды я пришел туда, чтобы показать мои раскадровки людям, которые должны были делать кое-какую предварительную работу, а там сидели Хит и Дэниел. Я начал показывать свой материал, объяснять последовательность сцен, и вдруг Хит посылает мне записочку, где написано: “а можно я сыграю Тони?” Он читал сценарий, но я не приглашал его в проект. “Ты это серьезно?” — спросил я. Он говорит: “Абсолютно серьезно, потому что мне очень хочется увидеть этот фильм”. Все было вот так просто. Как только к нам присоединился Хит, я стал думать, что дальше все пойдет легко, деньги потекут рекой, однако я ошибся.

«Наконец, люди стали рассказывать мне об Эндрю Гарфилде. Я никогда его не видел, но он прислал пробную кассету, которую он и его девушка сняли в Лос-Анджелесе. Он сыграл каждую сцену тремя разными способами, и я подумал: “этот мальчик невероятно, ошеломляюще талантлив”. Через неделю мне позвонил Хит и спросил: “ты взял в фильм парня по имени Эндрю?” Я ответил да. Тогда он сказал: “ты не поверишь, но сейчас я еду к нему на день рождения”. Необъяснимые силы уже вступили в действие».

Гарфилд был в восторге от того, что его пригласили в проект: «Антон — человек всегда веселый, добродушный, теплый и ребячливый, но я чувствую, что он гораздо мудрее многих людей, которые в два раза старше его. У него очень правильный взгляд на жизнь — это чистый, невинный взгляд. Я думаю, Терри видит все либо черным, либо белым. Он любит делить вещи на хорошие и плохие, на добро и зло — и в собственной жизни, и в фильмах, и в мире. Я думаю, что я попадаю в “хорошую” часть, несмотря на то, что на мне есть некая печать темных сил. Я думаю, что я — Терри-ребенок, Терри — молодой человек, который пытается понять, кто он такой, пытается понять свое место в этом мире, отчаянно старается быть хорошим, отчаянно пытается всем помогать.

«Терри — человек очень, очень честный. Он не стает дурачить вас, притворяясь, что он все знает лучше, чем вы. Он обращается с вами как с ровней, он ждет, что вы будете работать как положено, не предполагая, что за вас все сделает Терри и его команда. Это такое ежедневное давление, ежедневный прессинг, нужно входить в работу, каждую минуту быть начеку, быть изобретательным, быть храбрым. Фактически он побуждает вас перейти ту черту, которую вы в реальной жизни не переходите никогда. Вы знаете, когда он счастлив и доволен, и вы знаете, когда он чувствует себя несчастным. Но он никогда не бывает дидактичным, он всегда вас ободряет и поощряет».

Начался новый этап работы – репетиции. «Это был очень интересный этап, потому что актеры пытались нащупать характеры своих героев, но самым успешным в этом был всегда Кристофер. Мы начали репетировать сцены прямо по сценарию, как мы их написали, и когда я сказал: “Парнас входит, спускаясь по лестнице”, Кристофер говорит вдруг: “я так не думаю, мне кажется, что Парнас никогда не может войти таким образом.” А я спрашиваю: “почему это?”, а Крис отвечает: “ну, он просто стоит тут и нечего не делает…” Великий театральный актер всегда точно знает, как может и как не может войти его персонаж.

«В этом фильме я позволял актерам импровизировать гораздо больше, чем в любом другом моем фильме, а началось это благодаря Хиту, он был полон идей, придумывал живые диалоги, реагировал удивительно быстро и был так изобретателен. В некотором смысле он все еще продолжал играть Джокера, давшего ему свободу, которой он раньше не испытывал никогда. Он всегда говорил мне: “Я делаю такие вещи во время съемок и репетиций, которые непонятно как уже сидят во мне. Я о них и не подозревал. Это непостижимо.” В течение первых двух недель репетиций Эндрю, которому прежде никогда не доводилось импровизировать, пытался состязаться с ним, однако Хит, игравший Тони, был слишком быстрым и пугающе сконцентрированным. Так что у Эндрю ничего не вышло. Наконец Эндрю решил перенести соревнование на другой уровень и защитить уязвимость своего героя, сделав его характер веселым и легким. Это придало Антону некую силу, которой не было в распоряжении Тони.

«Я ощущал свое непосредственное отношение к этому фильму в гораздо большей степени, чем я обычно чувствую. Думаю, что это было в большой степени обусловлено энтузиазмом Хита, его энергией и новыми идеями, которыми он просто фонтанировал. Я слушал и думал: “это необходимо использовать.” Я всегда говорил, что я не режиссер, я просто фильтр. Мне все равно, чья это идея, если это идея замечательная. К счастью, именно я тот парень, который решает, чья идея лучше.

«После смерти Хита Эндрю удалось частично заполнить тот вакуум, который он оставил — импровизации Эндрю стали яркими и забавными. Он говорил, что он не представлял себе, что может играть комедийные роли, играя только серьезных, глубоких персонажей. Замечательно видеть, как вещи меняются и развиваются, как будто фильм сам делает себя».

Продюсеры были очень довольны актерским ансамблем. «Самая важная вещь — это когда актер играет роль и дает ей жизнь, — говорит Сэмуэл Хадида. — Это прекрасно — иметь в фильме спецэффекты, и дизайн, и прекрасный визуальный ряд, однако только актерская работа создает в фильме эмоциональный ряд. И для этого режиссер должен обладать специальным талантом: найти лучших актеров для созданного им мира. Терри удается видеть искорки у них в глазах, понять, как они двигаются, как говорят, как играют. Мне кажется, что он обладает невероятным талантом. У него не только есть его собственный мир, но он также знает, как этот мир должен функционировать наилучшим образом.

«Если вы продюсер при таком режиссере, как Терри Гиллиам, вы должны обеспечить ему весь инструментарий и полную свободу для того, чтобы он смог выразить себя — чтобы он смог донести свое видение от бумаги до экрана. Нашей целью было помогать ему в этом с момента зарождения самого замысла, дать ему все необходимое, чтобы он сумел сделать самый лучший фильм».