Отношения психики и тела: психологический подход к лечению раковых заболеваний

Carl & Stephanie Simonton

Getting Well Again

Bantam Books

Возвращение к здоровью

Часть первая

Каждый человек воздействует как на свое здоровье, так и на свою болезнь. Цель этой книги — показать больным раком или другими серьезными заболеваниями людям, как они могут способствовать своему выздоровлению, а здоровым — как участвовать в сохранении здоровья.

Мы специально используем выражения «воздействовать», «способствовать» и т. п., чтобы подчеркнуть ту роль, которую каждый из нас играет в поддержа­нии собственного здоровья. Большинство людей считает, что исцеление - это нечто, что делают с нами, что если у нас возникают какие-то проблемы со здоро­вьем, мы ответственны только за то, чтобы обратиться к врачу, который нас и будет лечить. В какой-то степени так оно и есть. Но лишь в какой-то степени.

Мы все воздействуем на свое здоровье не только непосредственно, с помо­щью физических упражнений и определенного питания, но и через свои представ­ления, чувства, отношение к жизни. Кроме того, реакция человеческого организ­ма на медицинское лечение зависит от нашей веры в эффективность лечения и доверия к врачам.

В этой книге мы ни в коей мере не стремимся умалить значение врачей и других специалистов-медиков. Скорее, мы бы хотели рассказать о том, что спосо­бен сделать каждый из вас, чтобы помочь медицине и обрести желанное здоровье.

Понять, насколько сильно вы можете воздействовать на свое здоровье и на свою болезнь — первый и главный шаг к выздоровлению. Для многих наших пациентов он оказался решающим. Возможно, он станет таким и для вас.

Мы - это Карл и Стефани Саймонтон, руководители Далласского центра онкологических исследований и консультаций (штат Техас). Карл — медицинс­кий директор этого центра. По образованию он радиоонколог, врач, специализи­рующийся на лечении раковых заболеваний. Стефани — психолог. Она отвечает за программы по психологическому консультированию и обучению.

К нам обращаются люди, которым медики сообщили, что их болезнь неизле­чима. По американской статистике раковых заболеваний это означает, что им в среднем осталось жить не более года. Когда эти люди надеются, что им может помочь только медицина, а врачи сообщают им, что они бессильны и им осталось жить всего несколько месяцев, то пациенты начинают чувствовать себя обречен­ными, загнанными в ловушку, беспомощными и обычно не обманывают предска­заний своих врачей. Но когда пациенты мобилизуют все свои ресурсы и активно участвуют в борьбе за свое выздоровление, они способны намного продлить отве­денный им срок и сильно изменить свою жизнь.

Общие идеи и приемы, описанные в этой книге, отражают подход, применя­емый в нашем онкологическом центре для того, чтобы показать больным, как они могут воздействовать на собственное здоровье, чтобы жить полной жизнью.
Главное — «воля к жизни»

Почему, имея один и тот же диагноз, некоторые больные выздоравливают, а некоторые — умирают? Этот вопрос заинтересовал Карла, еще, когда он работал в Медицинском колледже при Орегонском университете. Тогда же он обратил внимание, что иногда пациенты, утверждавшие, что хотят жить, вели себя так, словно жизнь им была в тягость. Больные раком легких, например, не бросали курить, а те, у кого был рак печени, продолжали пить. Были и такие, кто своев­ременно не приходил на назначенное лечение.

Медицинский прогноз развития заболевания многих из этих пациентов сви­детельствовал о том, что если они будут лечиться, то у них впереди еще много лет жизни. Но снова и снова утверждая, что у них есть бесконечное количество при­чин, чтобы жить, эти пациенты находились в состоянии большей апатии, подав­ленности и готовности отказаться от борьбы, чем некоторые смертельно больные.

Среди последних были люди, которых выписывали из больницы после ми­нимального лечения, не надеясь, что они доживут до следующей назначенной встречи, но они еще многие годы являлись раз в полгода или в год на очередное обследование и, вопреки всякой статистике, оставались в достаточно хорошей физической форме.

Когда Карл спрашивал их, чем они объясняют свое хорошее самочувствие, они отвечали что-то вроде: «Я не могу умереть, пока мой сын не закончит кол­ледж», «Без меня вся работа остановится», или «Я не могу умереть, пока не разрешу все проблемы с дочерью». В этих объяснениях красной нитью проходи­ла вера, что они имеют какое-то влияние на течение болезни. Основная разница между ними и теми пациентами, которые не хотели сотрудничать с врачами, со­стояла в их отношении к своей болезни, к жизни вообще. По тем или иным причинам пациенты, у которых все шло хорошо, имели более сильную «волю к жизни». Это открытие нас просто поразило.

Стефани специализировалась по вопросам мотивации и занималась людьми, добивающимся успеха в своем деле — теми, кому, казалось, самой судьбой пре­допределено достичь наибольших высот. Она изучала поведение наиболее извес­тных людей такого типа и затем обучала людей с обычными способностями прин­ципам такого поведения. Нам показалось логичным применить подобный подход и к исследованию онкологических больных: изучить то, что было общего у тех, чьи дела шли хорошо и чем они отличались от пациентов, у которых дела шли неважно.

Если разница между выздоровевшими пациентами и теми, кому не удалось этого сделать, частично состоит в их отношении к болезни, а также в вере, что они могут как-то на нее воздействовать, то каким образом, рассуждали мы, можно повлиять на формирование в наших пациентов такой положительной установки? Нельзя ли использовать приемы мотивационной психологии, чтобы выработать и укрепить у них «волю к жизни»? Примерно с 1969 года мы стали интересоваться всеми существующими для этого методами и изучили применение таких разных психологических методик, как дискуссионные группы, групповая психотерапия, медитация, работа по усилению воображения и позитивного мышления, различ­ные методы усиления мотивации, биологическую обратную связь и курсы по «раз­витию мышления» и «мыслительной динамики» вроде метода Хозе Сильвы.

Изучая биологическую обратную связь (БОС), мы узнали, что существуют приемы, позволяющие людям воздействовать на происходящие в их организме внутренние процессы, например, частоту пульса и кровяное давление. Один из основных аспектов БОС — работа со зрительными образами — являлась одно­временно составной частью других изучавшихся нами приемов, и чем больше мы узнавали обо всем этом, тем больше росло наше любопытство.

Вкратце работа со зрительными образами сводится к тому, что человек в состоянии релаксации должен мысленно представить себе желаемую цель или результат. В случае с онкологическими заболеваниями это означает, что больным нужно зрительно представить себе сам рак, то, как лечение разрушает его и, самое главное, как естественный защитный механизм помогает организму выздо­роветь. Посоветовавшись с двумя ведущими специалистами по БОС — Джо Камиа и Элмером Грином из клиники Менненджера, мы решили применить методи­ку БОС для работы с онкологическими больными.
Первый пациент: удивительный пример

Первому пациенту, на котором мы опробовали наши новые идеи, был шестьдесят один год. Он поступил в клинику при медицинском институте в 1971 году с одной из форм рака горла, которая обычно не поддается лечению. Пациент был очень слаб, его вес уменьшился с 60 кг до 45, ему было трудно глотать слюну и дышать. Его шансы прожить больше пяти лет оценивались менее чем в 5%. Врачи клиники сомневались, стоит ли вообще его как-то лечить, поскольку это доставило бы ему новые страдания, не повлияв сколько-нибудь значительно на саму опухоль

Отправляясь на первую встречу с этим больным. Карл был твердо намерен постараться привлечь его к участию в лечении. Это был как раз тот случай, когда были оправданы чрезвычайные меры. Карл начал с того, что объяснил пациенту, каким образом тот может сам повлиять на течение заболевания. Затем, основыва­ясь на уже собранных нами к тому времени сведениях, он наметил программу релаксации и работы с воображением. Больному предстояло выделить время, чтобы трижды в день — утром, как только проснется, днем, после обеда, и вече­ром, перед сном - посвящать от пяти до пятнадцати минут определенным упраж­нениям, во время которых он должен был, сидя в удобном положении, сосредото­читься на мышцах своего тела и, начиная с головы и постепенно опускаясь вниз до самых ступней, мысленно отдавать приказ каждой группе мышц расслабиться. Затем, в уже расслабленном состоянии, он должен был представить себя сидящим в каком-то тихом, приятном месте — под деревом, у ручья или в любой другой подходящей обстановке — и оставаясь там столько, сколько ему покажется необ­ходимым, он должен был постараться как можно отчетливее представить свою опухоль — в любой форме, какую она примет в его воображении.

Затем Карл просил его представить себе, что его лечение радиотерапия — заключается в потоках из миллионов крохотных зарядов энергии, которые на своем пути поражают все клетки организма — и нормальные, и раковые. Но, продолжал Карл, раковые клетки слабее и менее организованны, чем нормаль­ные и, в отличие от последних, не могут восстановиться после нанесенного им ущерба. Поэтому нормальные клетки остаются здоровыми, а раковые погибают.

После этого Карл просил пациента нарисовать в своем воображении после­дний и самый важный этап: к раковым клеткам устремляются белые кровяные тельца. Они подбирают погибшие и умирающие раковые клетки и через печень и почки выводят их из организма. Пациент должен был мысленно представить себе, как раковая опухоль уменьшается в размере и к нему возвращается здоровье. Выполнив такое упражнение, он мог снова заниматься обычными делами

То, что происходило с этим пациентом, не поддавалось никакому сравнению с тем, что обычно наблюдалось при использовании только традиционных методов лечения. Радиотерапия проходила на редкость успешно, у больного почти не было побочных реакций ни на коже, ни на слизистых рта и горла. Уже к середи­не курса он снова смог есть, окреп и набрал вес. Раковая опухоль становилась все меньше.

Больной говорил, что на протяжении всего курса лечения — радиотерапии, совмещенной с работой с воображением — он только однажды пропустил сеанс работы со зрительными образами. Это случилось в тот день, когда он отправился с другом покататься на машине, и они застряли в дорожной пробке. Он тогда очень рассердился и на себя, и на друга, потому что чувствовал, что, пропуская даже один сеанс, теряет контроль за своим состоянием.

Хотя работа с этим пациентом нас воодушевляла, одновременно мы испыты­вали и страх. Возможности, которые, казалось, открывал перед нами новый ме­тод лечения, намного превосходили все, к чему подготовило Карла его медицин­ское образование.

Дела у нашего пациента шли хорошо, и, наконец, спустя два месяца у него исчезли все признаки рака. Он был уверен, что может повлиять на течение болез­ни, и мы убедились в этом, когда уже ближе к концу курса он сказал: «Доктор, в самом начале я не мог бы обойтись без вас. Теперь же я думаю, что даже если бы вас вдруг не стало, я все равно бы смог справиться сам».

После того, как он избавился от рака, этот пациент решил попробовать та­ким же образом избавиться от своего артрита, который мучил его в течение мно­гих лет. Он представлял себе, как белые кровяные тельца разглаживают поверх­ности его суставов на руках и ногах, шлифуя все неровности и шероховатости до тех пор, пока поверхности снова не становились гладкими и блестящими. Симп­томы артрита стали заметно ослабевать, и, хотя время от времени он все-таки давал о себе знать, наш пациент стал чувствовать себя настолько лучше, что смог регулярно ловить рыбу, стоя в ручье, на что не каждый человек может решиться даже без артрита.

Кроме того, он решил использовать релаксацию и работу с воображением для того, чтобы повлиять на свою сексуальную жизнь. Несмотря на то, что уже двадцать лет он страдал импотенцией, через несколько недель после начала уп­ражнений ему удалось полностью возобновить сексуальную активность, и эта способность сохранялась у него в течение еще шести лет.

Нам очень повезло, что результаты этого первого случая были настолько убедительны: когда мы стали открыто говорить в медицинских кругах о своем опыте и о том, что пациенты в состоянии воздействовать на течение заболевания гораздо сильнее, чем мы думали раньше, реакция медиков оказалась резко отри­цательной. Нередко мы и сами начинали сомневаться в собственных выводах — ведь, как и все остальные люди, особенно те, кто получил медицинское образова­ние, мы привыкли думать, что болезнь - это нечто, что «случается» с человеком, и он не в состоянии психологически управлять ее течением; что едва ли можно говорить о каких-то значительных причинно-следственных связях между заболе­ванием и тем, что происходит в остальных сферах жизни человека.

Как бы то ни было, мы продолжали использовать наш новый подход к лечению онкологических заболеваний. И хотя не всегда это приводило к суще­ственным изменениям в течении самой болезни, это всегда сильно меняло реак­цию пациентов на лечение. Сегодня, спустя семь лет после первого пациента Кар­ла, помимо работы с воображением мы используем ряд дополнительных приемов, опробованных в госпитале военно-морской базы в Трависе, где Карл возглавлял отделение радиотерапии, а позже — в нашем центре в Форт-Уорте. Эти приемы описываются во второй части настоящей книги.
Целостный подход к лечению рака

В людях живет такой сильный страх перед раком, что как только они узнают, что у кого-то болезнь онкологического характера, очень часто это становится глав­ной характеристикой данного человека. Он может выполнять в жизни огромное число других ролей: быть родителем, начальником, возлюбленным, может обла­дать какими угодно качествами — умом, обаянием, чувством юмора, но с этой минуты он становится «раковым больным». Вся его человеческая сущность вдруг заменяется одним свойством — болезнью. Все окружающие, часто включая и лечащего врача, замечают только одно — физический факт онкологического за­болевания, и все лечение адресуется исключительно телу человека, но не его лич­ности.

В центре нашей теории лежит представление о том, что болезнь — это не чисто физическая проблема, это проблема всей личности человека, состоящей не только из его тела, но и разума и эмоций. Мы полагаем, что эмоциональное и интеллектуальное состояние играет существенную роль как в восприимчивости всех болезней, включая рак, так и в избавлении от них. Мы считаем, что часто рак свидетельствует о том, что где-то в жизни человека имелись нерешенные про­блемы, которые усилились или осложнились из-за серии стрессовых ситуаций, произошедших в период от полугода до полутора лет до возникновения рака. Типичная реакция онкологического больного на эти проблемы и стрессы заклю­чается в ощущении своей беспомощности, отказа от борьбы. Мы полагаем, что эта эмоциональная реакция приводит в действие ряд физиологических процессов, которые подавляют естественные защитные механизмы организма и создают ус­ловия, способствующие производству атипичных клеток.

В семи последующих главах мы постараемся показать, почему мы с такой уверенностью придерживаемся этих представлений. Если они верны, то тогда в борьбе с болезнью и врачи, и пациенты должны учитывать не только то, что происходит на физическом уровне, но и, что особенно важно, все, происходящее в остальной жизни человека. Одно только физическое воздействие может не при­вести к успешному результату. Эффективная программа лечения должна обра­щаться к человеку в целом, а не сосредотачиваться только на болезни. В против­ном случае это будет напоминать попытки справиться с эпидемией малярии толь­ко при помощи хины, не осушая канав, в которых размножаются малярийные комары.

После трех лет, в течение которых мы обучали своих пациентов использовать разум и чувства для изменения характера течения злокачественных заболеваний, мы решили проанализировать результаты применения нашего метода и научно оценить его эффективность, доказав тем самым, что подобное эмоциональное воз­действие действительно влияет на результаты лечения.

Мы начали с группы пациентов, которые традиционной медициной были признаны неизлечимыми. Считается, что такие больные живут в среднем не более года.

В последние четыре года мы работали со 159 пациентами, у которых диагноз свидетельствовал о неизлечимом онкологическом заболевании. Шестьдесят три из них живы и по сей день. В среднем они прожили 24,4 месяца после того, как был поставлен указанный диагноз. По американским стандартам среднестатистичес­кая продолжительность жизни для этой группы больных составляет 12 месяцев. В контрольной группе больных со сходными заболеваниями продолжительность жизни в среднем соответствует общенациональным цифрам, то есть она в два раза меньше, чем у наших пациентов. У тех из наших больных, которые все-таки умерли, продолжительность жизни составила 20,3 месяца. Другими словами, па­циенты нашей группы, которые до сих пор живы, уже прожили в два раза доль­ше, чем те, кто лечился только традиционными методами. Даже умершие жили все же в полтора раза дольше представителей контрольной группы.

К январю 1978 года у оставшихся в живых пациентов наблюдалась следую­щая картина заболевания:

Признаки заболевания	Кол-во пациентов	%
Отсутствие признаков заболевания	14	22,2
Регрессивное развитие опухоли	12	19,1
Стабилизация заболевания	17	27,1
Рост новой опухоли	20	31,8

При этом не следует забывать, что все сто процентов этих больных считались неизлечимыми.

Конечно, продолжительность жизни после постановки диагноза является лишь одной стороной дела. Не менее, а может быть, и более важным является качество этой жизни. Существуют несколько объективных показателей качества жизни, но мы выбрали один из них, свидетельствующий об уровне ежедневной активности пациента во время или после лечения по сравнению с тем уровнем, который на­блюдался у него до заболевания. В настоящее время 51% наших пациентов сохра­няют такой же уровень активности, как и до заболевания, а у 76% активность составляет, по крайней мере три четверти от прежнего уровня. Основываясь на своем клиническом опыте, мы можем сказать, что такой уровень активности у «приговоренных к смерти» людей, по крайней мере, поразителен.

Все эти данные подтверждают верность наших выводов: активное и позитив­ное участие пациентов может повлиять на ход болезни, результаты лечения и качество их жизни.

Кто-то сочтет, что мы вселяем в больных «неоправданную надежду», а, ут­верждая, что человек способен повлиять на ход своего заболевания, внушаем ему веру в нереалистичные перспективы. Действительно, течение рака настолько от­личается у разных людей, что мы никогда не осмелились бы давать какие-то гарантии. Здесь всегда существует некоторая неопределенность, впрочем, как и при традиционном лечении. Однако мы считаем, что относиться к неопределенно­сти с надеждой было бы вполне оправданно.

Как будет подробно показано в следующих главах, само ожидание, как со знаком «плюс», так и «минус», может значительно влиять на исход болезни. Отрицательное ожидание, конечно, избавит человека от разочарования, но может и содействовать негативному исходу, которого можно избежать.

Сейчас мы не можем гарантировать, что положительные ожидания выздо­ровления обязательно сбудутся. Но если у человека нет надежды вообще, он остается один на один с ощущением безысходности, а это чувство, как будет показано ниже, и так играет слишком большую роль в жизни онкологических больных. Мы не отрицаем возможности летального исхода и работаем со своими пациентами, помогая им принять смерть как одну из возможностей. Но одновре­менно с этим мы стараемся показать, что они могут повлиять на собственное состояние, что разум, тело и эмоции способны бороться за их здоровье.

Наша книга «Возвращение к здоровью» состоит из двух главных частей. В пер­вой описывается теория, на которой основан наш психологический подход к лече­нию рака; вторая представляет собой программу выздоровления, предназначен­ную для пациентов и членов их семей. В первой части — «Рак и психика» — мы не ставили перед собой задачи доказать научному миру правильность нашего подхода. Это, скорее, попытка просто и понятно изложить нашу теорию, так, чтобы каждый мог сам решить, есть ли смысл в этом подходе, и стоит ли его использовать.

Вторая часть начинается с «Путей к здоровью». Это программа, которую мы используем с нашими пациентами в Центре онкологических исследований и кон­сультирования в Форт-Уорте. Мы бы хотели, чтобы вы попробовали применить предлагаемые приемы, поскольку просто прочитать о них, но не использовать на практике — все равно, что выписать лекарство у врача, но не принимать его. Приняв участие в предлагаемой программе, вы тем самым будете активно воздей­ствовать на свое здоровье.

В последней главе мы обращаемся к проблемам, с которыми приходится сталкиваться близким больного. Мы останавливаемся на возникающих в подоб­ных ситуациях трудностях общения, на калейдоскопе чувств, обычно переживае­мых родственниками больного, и на возможности большей близости и любви, которая возникает в результате такого общения. Если вы больны раком, мы сове­туем вам не только прочитать эту главу, но и дать ее своему мужу или жене, детям, другим членам семьи и друзьям.

Мы приглашаем читателя, вместе с нами отправиться на поиски новых мето­дов избавления от болезней и поддержания здоровья.



ЗАГАДКИ ИСЦЕЛЕНИЯ:

ЧЕЛОВЕК И СИСТЕМА ЕГО

ПРЕДСТАВЛЕНИЙ

Современная медицинская технология вызывает у человека такой трепет и кажется, настолько могущественной и мудрой, что трудно бывает поверить, что в срав­нении с ней наши собственные ресурсы могут иметь какое-то значение. Конечно, никто не станет отрицать важности достижений современной медицины. Она за­нимает одно из ведущих мест среди величайших завоеваний человеческого разу­ма. Только в области онкологии огромные успехи были достигнуты в радиотера­пии, тончайших процессах химиотерапии и хирургических методах лечения. Бла­годаря им от 30 до 40 процентов всех больных будут «излечены» от рака.

При лечении некоторых онкологических заболеваний используется установ­ленная в специальных помещениях аппаратура, причем кругом развешаны пре­дупреждения об опасности радиоактивного облучения. Оставшись один на один с этими приборами, пациенты недоумевают, почему, если лечение считается таким полезным, весь медицинский персонал его избегает. Другие аппараты испускают такой шум и скрежет, что пациентам приходится надевать наушники. Новейшее диагностическое оборудование имеет такие колоссальные размеры, что больных для послойного анализа тканей приходится помещать внутрь таких аппаратов. Во время многочасовых операций, требующих очень точных действий, хирурги пользу­ются невероятно сложным и дорогостоящим оборудованием. Поистине, мощность технологии потрясает. Некоторые способы лечения рака обладают такой силой, что часто пациенты боятся побочных эффектов от лечения ничуть не меньше, чем самого заболевания.

На развитие медицинской технологии, было, затрачено столько времени, де­нег и знаний, что, хочешь, не хочешь, медицина будет казаться всемогущей. Но если, несмотря ни на что, люди продолжают умирать, всемогущей начинает ка­заться болезнь. Сверкающее оборудование, огромные лаборатории и успехи со­временной медицины иногда заставляют забыть, что многое в исцелении так и остается загадкой. Очень важно помнить о границах нашего знания.

Вряд ли найдется хотя бы один специалист-онколог, который бы не спрашивал себя: почему один пациент умирает, а другой - с тем же прогнозом и лечением - выздоравливает? В нашей программе участвовали два пациента, которые могут служить этому примером. Оба получали самое лучшее лечение. Оба участвовали в работе с использованием описанных в этой книге методик. Но их реакции на все виды лечения были совершенно различны. У Джерри Грина и Билла Спинозы (здесь и далее все имена пациентов изменены) стояли одинаковые диагнозы: рак легких с метастазами в мозг.

В тот день, когда Джерри узнал, что у него рак, он полностью отошел от жизни: оставил работу и, уладив все финансовые дела, уселся перед телевизором, где и просиживал часами с отсутствующим взором. Уже через двадцать четыре часа он начал испытывать острую боль и недостаток энергии.

Как ни старались окружающие, им ничем не удавалось его заинтересовать. У него всегда была мечта сделать для дома высокие стулья к бару, и вот теперь он неделю-другую поработал в своей мастерской, почувствовав при этом некоторый прилив энергии и уменьшение боли, но, как только стулья были готовы, Джерри снова вернулся к телевизору. Его жена говорила, что на самом деле он смотрел его без особого внимания. Во всяком случае, не так внимательно, как следил за часами, боясь пропустить время приема болеутоляющего. Радиотерапия не дала никаких результатов, и через три месяца он умер. Уже позже жена Джерри вспо­минала, что его мать, отец, а также многие из близких родственников и друзей умерли от рака. Более того, когда они впервые познакомились, он предупредил ее, что тоже умрет от рака.

У Билла Спинозы был тот же диагноз: рак легких с метастазами в мозг. Прогноз относительно его выживания и лечения ничем не отличался от прогноза Джерри, но реакция на болезнь у Билла была абсолютно иной. Во—первых, он воспользовался болезнью, чтобы пересмотреть систему жизненных ценностей. Работая коммерческим агентом, он вечно разъезжал, вечно куда—то спешил. По собственному выражению Билла, у него никогда не хватало времени «полюбо­ваться деревьями». И хотя во время болезни он продолжал работать, ему удалось перестроить свою жизнь так, чтобы времени хватало и на кое-какие радости.

В нашей клинике он активно работал в терапевтической группе и регулярно занимался по методике работы с/воображением, которой научился в этой группе. Вилл хорошо воспринял радиотерапию, и симптомы его болезни практически исчезли. Все это время он сохранял полную активность. Примерно через полтора года после того, как Билл закончил нашу программу, он испытал несколько силь­ных эмоциональных потрясений. Очень скоро после этого болезнь к нему верну­лась, и довольно быстро он умер.

У этих пациентов стоял одинаковый диагноз, оба получали одно и то же лечение, и все же Билл пережил Джерри больше, чем на год и жил значительно дольше того времени, которое отводит медицина больным с таким видом рака. Более того, качество жизни Билла было совсем иным. Он жил полной жизнью, был активен, радовался своей семье и друзьям. Реакции на лечение обоих пациен­тов отличались от обычных. Смерть Джерри наступила значительно раньше, чем могла бы, а Билл, наоборот, на многие месяцы пережил свой прогноз.
Таинственное выздоровление

Если на примере Билла и Джерри мы видим, насколько ход болезни зависит от индивидуальности больного, случай Боба Гилли еще ярче демонстрирует загадки выздоровления. Боб занимал высокий пост в страховой фирме в городе Шарлотт (штат Северная Каролина). Он всегда обладал довольно крепким здоровьем и поэтому не очень задумывался о болезнях. Многие годы он увлекался теннисом. Однако в течение нескольких месяцев до того, как у него обнаружили рак, Боб находился в плохом эмоциональном состоянии и сам это понимал. Он переживал трудности в отношениях со значимым для него человеком, и это подавляло и расстраивало его. Все же, придя в 1973 году на ежегодный медицинский осмотр, он чувствовал себя в хорошей физической форме: утром того же дня он сыграл довольно напряженную часовую партию в теннис.

Работая в области страхования, Боб хорошо понимал важность регулярных медицинских осмотров, хотя и воспринимал их как нечто очень скучное, посколь­ку у него практически никогда ничего не находили. Его кардиограмма, рентгено­вский снимок, кровяное давление — все было в порядке, но во время тщательного осмотра врач обнаружил у него в паху уплотнение, и на следующую неделю была назначена биопсия.

Вот как об этом недавно рассказал сам Боб, высыпая перед онкологически­ми больными и медиками, заинтересовавшимися нашим методом:

После этого Боба перевели в крупную клинику для прохождения химио­терапии.

Боб несколько раз лежал в клинике, где его лечили с помощью интенсивной химиотерапии. Через десять месяцев настал момент, когда дальнейшая химиоте­рапия уже не имела смысла, она могла губительно сказаться на сердце. А опухоль в паху так и не уменьшалась.

Боб прослышал о нашей программе и посетил один из сеансов в Форт-Уорте. Еще до этой встречи он получил некоторые материалы с описанием нашего метода и магнитофонную запись, обучающую работе с воображением. Несмотря на то, что в тот раз он пробыл у нас всего несколько дней, первая встреча вселила в него новую надежду. Боб так об этом рассказывал: «Когда я сошел с самолета в Шарлотте, моя жена сказала: «Те6я прямо не узнать!» Я на самом деле чувство­вал себя по-другому. У меня появилась надежда. Я вернулся домой полный ре­шимости, зная, что делать».

Сеансы химиотерапии закончились, и Боб лишь проходил ежемесячный ос­мотр у местного онколога. Хотя ему было трудно соблюдать регулярность заня­тий, требуемую по методике работы с воображением, он не сдавался. Одновре­менно Боб вернулся к физическим упражнениям и через некоторое время уже мог выдержать двадцать минут спокойной игры в теннис. Очень медленно к нему стали возвращаться силы, и он даже немного прибавил в весе. Но страшный призрак рака все еще висел над ним. Вот как он это вспоминает:

С точки зрения медицины в течение двух, трех, даже четырех недель не происходило никаких изменений. Но я продолжал упорно верить, что эта система сработает. Через шесть недель я отпра­вился в Шарлотт на осмотр к врачу. Трудно описать тот страх, который я испытывал, пока он ощупывал мое тело. Я подумал: «А вдруг она выросла? Раз этак в пять?» Доктор с удивлением посмот­рел на меня и как-то очень мягко проговорил: «Опухоль значительно уменьшилась. Я бы даже сказал, что она стала меньше на три чет­верти». Мы вместе с ним порадовались происходящему, но все-таки старались не слишком обольщаться.

Через две недели — это было спустя два месяца после моей встречи с Саймонтонами — я прошел радиоизотопное обследование и разные другие анализы и проверки. Опухоли не было, на ее месте остался только небольшой рубец в виде узелка, размером с гороши­ну. Всего два месяца прозанимавшись релаксацией и работой с вооб­ражением, я избавился от рака! Мои врачи в Шарлотте просто не верили своим глазам.

В течение последующих нескольких месяцев к нему постепенно возвраща­лись прежняя сила и энергия, пока он наконец не почувствовал, что стал таким же или даже более энергичным, чем до болезни.

Но Бобу еще предстояла большая работа. Во время последующих встреч с нами ему пришлось разрешать многие из тех личных проблем, которые привели к эмоциональной депрессии, предшествовавшей заболеванию. Он работал и над тем, чтобы изменить свое поведение, вредившее его семейным отношениям. В настоящий момент у Боба не наблюдается никаких признаков болезни.

Он сооб­щает:

Боб проделал большую работу, чтобы люди в Шарлотте узнали, какую роль может сыграть сам пациент в борьбе с раком. Он организовал специализирован­ную онкологическую консультативную службу. Рассказывая о пережитом, Боб заключает: «Я многое узнал о своей роли в возникновении заболевания и в избав­лении от него, узнал, как можно высвободить скрытые в каждом из нас силы».

Пример Боба кажется нам очень ярким, поскольку в его случае медицинское лечение не дало положительных результатов, и все же теперь, четыре года спус­тя, у него нет никаких признаков рака. Подобное изменение в его состоянии можно было бы объяснить запоздалым эффектом химиотерапии, хотя большинство врачей вряд ли бы с этим согласились. Мы считаем, что выздоровление было делом рук самого Боба. Его невозможно объяснить обычной реакцией на тради­ционное медицинское лечение. Это, без сомнения, случай спонтанного выздоров­ления; оно произошло как бы «само собой».

Когда ход болезни нельзя объяснить каким-нибудь физическим вмешатель­ством, выздоровление принято называть «спонтанным». За этим словом обычно скрывается то, чего мы сегодня еще не знаем. Точно так же в средние века за словосочетанием «спонтанное зарождение» скрывалось то, что было неизвестно медицине того времени. Тогда люди не могли объяснить, почему живые организ­мы, вроде личинок мясных червей, возникали из неживой субстанции, например из испорченных продуктов. Вот и говорили, что они «спонтанно зарождались».

Только в 1765 голу Спалланцани показал, что если пищевые продукты поместить в воздухонепроницаемые банки, живые организмы, зарождавшиеся обычно в ис­порченной пище, не появлялись. Другими словами, яички личинок переносились через что-то, что было в воздухе. Когда к продуктам не было доступа воздуха, «спонтанного зарождения» не происходило. То же самое можно сказать и о «спонтанном затухании болезненных проявлений». Оно тоже происходит в ре­зультате действия каких-то процессов или механизмов, которых мы еще не пони­маем.

Количество подобных спонтанных явлений при раке, по всей видимости, невелико, хотя все оценки можно отнести к разряду догадок: мы не знаем, сколь­ко подобных случаев, например ремиссий, происходит до того, как у пациента обна­руживают заболевание. Но сколько бы этих случаев ни было, на самом деле ни один из них не является «спонтанным». В каждом из них мы видим какую-то причинно-следственную связь. Просто процесс, вызвавший спонтанное затухание признаков заболевания, находится за пределами нашего понимания. Очень воз­можно, что мы не в состоянии распознать этот процесс, поскольку не придаем достаточного внимания тому воздействию, которое на организм человека оказы­вают интеллектуальная и эмоциональная стороны его жизни, в том числе и систе­ма его представлений о болезни, о ее лечении и о его шансах на выздоровление.

То, что медицинская практика не придает никакого внимания взглядам и чувствам человека, совершенно неоправданно и даже удивительно. Этим она пол­ностью игнорирует значение того, что, даже по мнению многих медиков является одним из самых сильных лекарств — плацебо. Каждый врач знает, какую пользу иногда приносит лечение, при котором используется только таблетка из сахара или другого нейтрального вещества. Это называется «эффектом плацебо». Иног­да пациенту говорят, что лекарство обладает каким-то определенным положи­тельным побочным эффектом, и больной испытывает это воздействие, хотя в таб­летке нет ничего, что могло бы его вызвать.

Обычно врачи назначают плацебо, когда больной не нуждается ни в каком лекарстве (как, например, люди, которые вечно на все жалуются), или когда нужное лечение больному недоступно, но врач не хочет, чтобы тот чувствовал себя брошенным (по понятным причинам врачи не часто обсуждают вопросы плацебо с пациентами). Во многих случаях плацебо оказывает удивительно хоро­шее воздействие, уменьшая или вовсе снимая физические симптомы, в том числе симптомы тех болезней, которые не лечатся ни одним из известных способов. По-видимому, единственным активным элементом, входящим в состав такого лече­ния, является положительное ожидание пациентов, сила веры — веры в то, что они получили лекарство, которое им поможет. Они верят в действие плацебо, потому что врач вызвал у них положительные ожидания относительно результата лечения, и в конце концов оно им действительно помогает.

Ярким примером действия эффекта плацебо могут служить результаты ис­следования, в котором участвовали две группы больных с язвой желудка. Первой группе врач сообщил, что они будут получать препарат, который непременно облегчит их состояние. Вторая группа узнала от сестер, что они будут получать новое экспериментальное средство, о воздействии которого на организм мало что известно. После этого обеим группам назначили одно и то же лекарство. В первой группе значительное улучшение состояния наблюдалось у 75 процентов больных, во второй — только у 25. Единственным отличием в лечении было положительное ожидание, созданное у первой группы врачом.

Влияние положительного ожидания на ход лечения было подтверждено бес­численным количеством исследований. Доктора Генри К. Бичер и Луи Лазанья из Гарвардского университета про­вели исследование послеоперационных болей. Некоторым пациентам давали мор­фин, другим — плацебо. Из тех, кому был прописан морфин, об уменьшении боли сообщили 52 процента пациентов, из тех, кто принимал плацебо — 40 про­центов. Другими словами, эффективность действия плацебо была лишь на чет­верть меньше, чем у морфина. Более того, Бичер и Лазанья установили, что чем сильнее боль, тем эффективнее действие плацебо.

Группе из восьмидесяти трех пациентов, страдавших артритом, вместо обыч­ных лекарств — аспирина или кортизона — назначили простые сахарные таблет­ки. Контрольной же группе давали обычные лекарства. Процент пациентов, сооб­щивших об уменьшении боли, был одинаков как в первой, так и во второй груп­пе. Кроме того, когда тем из больных, которые получали сахарные таблетки, но не сообщили об облегчении своего состояния, были назначены уколы плацебо (инъекции дистиллированной воды), 64 процента из них почувствовали уменьше­ние боли или улучшение состояния. Очевидно, вне зависимости от их медицинс­кой ценности, инъекции вызывают более сильные положительные ожидания, чем таблетки.

Руководители Румынского государственного института гериатрии в Бухаре­сте проводили испытания нового препарата, который, воздействуя на эндокринную систему, должен бы, положительно сказываться на состоянии здоровья и продолжительности жизни пациентов. Сто пятьдесят больных были разделены на три равные группы. Первая группа не получала никакого лечения, вторая полу­чала плацебо, а третья - новый препарат. Все три группы находились под на­блюдением врачей в течение нескольких лет.

У представителей первой группы, не получавших никакого лекарства, уро­вень смертности и заболеваемости ничем не отличался от остальных людей той же возрастной группы и проживавших в том же географическом районе. У предста­вителей же второй группы, получавших плацебо, наблюдалось значительное улучшение здоровья и более низкий уровень смертности, чем у первой группы. У третьей группы, получавшей препарат, наблюдалось примерно такое же улучше­ние здоровья и уменьшение смертности по сравнению со второй группой, как у второй - по сравнению с первой. Таким образом, хотя исследуемый препарат сильно влиял на состояние здоровья и продолжительность жизни, сам по себе эффект плацебо тоже был в состоянии вызывать улучшение здоровья и снизить смертность.

Эффект плацебо не сводится к прописыванию сахарных таблеток. История медицины знает достаточно много сходных методов, например, «кровопускание», часто использовавшееся в средние века, которое, не имея никакого физиологичес­кого смысла, все же часто помогало больным. Скорее всего, это объясняется тем, что все, включая и врача, верили в его пользу. Некоторые хирургические при­емы, бывшие в моде последние пятьдесят лет, часто приводили к потрясающим результатам, несмотря на то что, как мы знаем теперь, во многих случаях их ценность весьма сомнительна. Довольно часто пациенты сообщали об улучшении состояния после того, как им проводили гистерэктомию (удаление матки или удаляли гланды. Очень возможно, что здесь положительный результат также объясняется верой пациента в данный метод лечения и во врача.

Какая-то доля того результата, который дают настоящие лекарства, тоже может быть отнесена за счет эффекта плацебо. Он достигается за счет того, каким именно образом врач назначает то или иное лекарство, а также из-за репутации данного средства среди специалистов. Всем известно, что новый препарат должен пройти многочисленные испытания, проводимые фармацевтическими компания­ми и федеральными властями. Те же самые государственные службы активно участвуют в борьбе против появляющихся на рынке вредных продуктов питания и лекарств, и этим еще больше вызывают к себе доверие общества. Поэтому если после всевозможных исследований и проверок уважаемыми государственным службами препарат получает их одобрение, и одновременно средства массовой информации рассказывают о нескольких случаях его благотворного воздействия, как это происходило с вакциной от полиомиелита, то ритуал формирования веры в его медицинское применение можно считать завершенным. Общество начинает верить, что назначенное доктором лекарство просто обязано помочь.

О наиболее ярком случае эффекта плацебо сообщил доктор Бруно Клопферр, специалист, принимавший участие в испытании препарата под названием «кребиозен». В 1950 г. кребиозен был широко разрекламирован по всей стране как сенсационное средство, «излечивающее» рак. Испытания этого препарата прово­дили Американская медицинская ассоциация и Управление по санитарному над­зору за качеством пищевых продуктов и медикаментами.

У одного из пациентов доктора Клопфера была лимфосаркома — генерализованное, запущенное злокачественное новообразование с поражением лимфати­ческих узлов. Огромные опухоли распространились по всему организму этого пациента, и его состояние было настолько тяжелым, что приходилось довольно часто прибегать к кислородной маске, а из плевральной полости каждые два дня откачивали экссудативную жидкость. Когда пациент узнал, что доктор Клопфер участвует в испытаниях кребиозена, он стал просить назначить ему это лечение. Клопфер согласился, и пациент поразительным образом выздоровел. За очень короткий период опухоли сильно уменьшились, и он смог вернуться к нормально­му образу жизни, вплоть до управления собственным самолетом.

Но когда в средствах массовой информации стали появляться сведения об отрицательных результатах испытаний кребиозена, состояние нашего пациента резко ухудшилось. Клопфер, посчитав, что ситуация оправдывает применение необычных мер, сказал больному, что получил новую партию сверхочищенного и сверхсильного кребиозена, который будет более эффективен. На самом же деле пациенту стали делать просто уколы дистиллированной воды. На этот раз выздо­ровление оказалось еще более удивительным. Опухоли снова начали исчезать, экссудативная жидкость исчезла. Пациент был выписан на амбулаторное лечение, и даже смог возобновить полеты. Более двух месяцев не было никаких проявле­ний симптомов его болезни. И это выздоровление произошло только благодаря вере, без всякого медицинского лечения.

Когда в печати были опубликованы новые данные по поводу кребиозена, а именно, что «испытания, проведенные в государственном масштабе, показали, что кребиозен совершенно неэффективен против рака», этот пациент умер через несколько дней.

Как же объяснить эффект плацебо? Кто-то просто отмахнется и скажет, что бо­лезнь пациента носила «психосоматический» характер, что все это у него «в голо­ве», плод его фантазии, а значит, — не по-настоящему.

Такое объяснение просто исказит смысл слова психосоматический, которое означает, что заболевание возникло в результате определенных психологических процессов или было ими усилено. Это вовсе не значит, что если болезнь вызвана не только физическими причинами, то она не настоящая. Язва желудка может возникнуть как результат тревог и напряжения, так же, как и быть усилена ими, но это не делает язву менее «настоящей».

Общепризнанно, что повышенное кровяное давление, инфаркты, головные боли и определенные кожные заболевания связаны с психосоматикой, однако психосоматические факторы, способствующие возникновению рака, почему-то обычно не признаются, несмотря на то, что эти идеи вовсе не новы и отнюдь не революционны. Еще в 1959 году доктор Юджин П. Пендерграсс, президент Аме­риканского онкологического общества, подчеркивал необходимость лечения всего пациента в целом, а не только физических проявлений рака:

Очень важно, что доктор Пендерграсс подчеркивает не только ту роль, кото­рую психологические факторы, включая общую систему представлений пациента, играют в усугублении болезни, но и говорит о возможности использовать эти факторы для улучшения его здоровья. Душевное и эмоциональное состояния че­ловека не только являются причиной ухудшения его физического состояния, они могут влиять на него и положительно. И точно так же, как человек «психосомати­чески» заболевает, он может и «психосоматически» выздороветь.

Хотя в некоторых случаях можно сказать, что он или она «хотели» забо­леть, обычно психосоматические заболевания возникают в результате действия бессознательных процессов. До недавнего времени считалось, что бессознатель­ный аспект таких заболеваний делал их неуправляемыми, чем-то, что просто с нами «случалось». И, хотя за то, что тело заболевало, отвечала психика, нам не приходило в голову, что можно, повлияв на нее, заставить организм снова выздо­роветь.

Одним из достижений современной медицины является растущее в после­днее время понимание того, что человек способен научиться управлять психичес­кими процессами, влияющими на широкий спектр физических процессов.

Многие годы на Западе ходили истории об удивительных способностях некото­рых людей владеть своим телом. Чаще всего эти истории рассказывались об ин­дийских йогах. Говорили, что, втыкая себе в тело большие иголки, они не чув­ствуют боли, и у них не идет кровь. Еще говорили, что можно зарыть их в гробу в землю, и, пробыв там довольно долго, гораздо дольше, чем смог бы нормаль­ный человек без воздуха, они потом выходят оттуда целыми и невредимыми. О других йогах рассказывали, что они умеют ходить по раскаленным углям, не испытывая боли и не получая ожогов. У большинства людей эта рассказы вызы­вали сомнения, другие считали их фокусами. Но некоторые ученые, основываясь на собственных исследованиях, знали, что это может быть правдой.

Эти экзотические истории и личный опыт некоторых людей послужили од­ним из толчков к развитию новой науки — о биологической обратной связи (БОС).

В шестидесятых годах исследования в области БОС продемонстрировали, что человек может оказывать значительное воздействие на происходящие в его орга­низме процессы, которые, как считалось раньше, не поддаются сознательному контролю.

Исследователи БОС открыли, что не только йоги, но и самые обычные люди могут научиться сами управлять сердцебиением, мышечным напряжением, дея­тельностью потовых желез, температурой тела и широким спектром внутренних физических состояний, которыми, как считается, непроизвольно управляет веге­тативная нервная система. Способ, при помощи которого человека можно научить управлять этими физическими состояниями, довольно прост. К коже обучаемого подсоединяются электроды, так, чтобы аппарат БОС, мог снимать данные о неко­торых физических функциях — пульсе, потенциалах головного мозга или мы­шечном напряжении. Аппарат передает обучаемому зрительные и/или звуковые сигналы, указывающие на то, что происходит с данным физическим параметром.

Если бы, скажем, вас учили изменять частоту пульса, вы при учащении пульса слышали бы звук более высокого тона, а при его замедлении — более низкого. Сначала вам, казалось бы, что более высокий и более низкий тоны звучат совершенно непредсказуемо, и между вашими мыслями и частотой пульса нет никакой связи. Но вскоре вы бы заметили, что пульс замедляется, когда вам в голову приходят какие-то определенные мысли или чувства, когда вы как-то меняете положение своего тела. Через некоторое время вы довольно хорошо на­учились бы управлять физиологическими функциями и смогли бы повышать и понижать тон звукового сигнала (ускоряя или замедляя сердцебиение).

Сегодня человека можно научить сознательно контролировать все поддаю­щиеся точному измерению физиологические функции, с которыми у обучаемого может быть установлена «обратная связь». С помощью БОС, людей учат пони­жать кровяное давление, избавляться от мигреней, управлять аритмией сердца, уменьшать и увеличивать кровоток, бороться с бессонницей и управлять различ­ными другими «непроизвольными» физиологическими функциями.

Пионеры БОС - Элмер и Элис Грин из клиники Менненджера сообщали об экспериментах, во время которых людям удавалось по собственной воле управ­лять одной единственной нервной клеткой¹. Они полагают, что метод БОС

ярко продемонстрировал тот физиологический принцип, согласно которому «каждое изменение в физиологическом состоянии человека сопровождается осознанными или неосознанными изменениями о его душевном эмоциональном состоянии, и наоборот, каждое осознанное или неосознанное изменение душевного эмоциональ­ного состояния сопровождается соответствующими изменениями физиологичес­кого характера». Другими словами, разум, тело и эмоции составляют единую систему, и если повлиять на один ее компонент, это сразу же скажется на других. По словам Барбары Браун, еще одной основоположницы БОС...

...если некоторые ученые-медики для того, чтобы воздейство­вать на некоторое патологическое состояние, начинают трениро­вать сердце или, скорее, мысли о сердце, это означает, что медици­на наконец-то стала понимать, что взаимосвязи между телом и разумом гораздо более сильны, чем ей когда-то казалось. Понятие «психосоматика» обычно воспринимается кок указание на психоло­гическую причину физической патологии. Результаты исследований в области БОС являются первым медицински проверенным доказа­тельством, что разум может не только вызывать болезни, но и избавлять нас от них.
Системное представление о здоровье

Результаты многочисленных исследований плацебо - эффекта и все более тонкое использование БОС вызвали изменения в сугубо материалистической ориентации медицины. Сейчас уже невозможно рассматривать организм как механизм, в ко­тором достаточно просто поменять испорченные детали. Мы теперь рассматрива­ем психику и тело как неразрывную систему.

Учитывая сказанное, физические методы лечения остаются неотъемлемой составляющей в борьбе с такими грозными болезнями, как рак. Однако без опре­деленной системы представлений, с помощью которых и пациенты, и медики мог­ли бы содействовать лечению и формировать у больных положительные ожида­ния, лечение будет неполным. Если нам удастся мобилизовать всего человека на борьбу с болезнью, вероятность его выздоровления сильно возрастет.

Именно это представление о необходимости мобилизации всех ресурсов орга­низма и определяет, даже скорее требует, чтобы сам пациент принял участие в борьбе с раком и другими болезнями. Границы ответственности больного прости­раются гораздо дальше, чем просто посетить врача, который его «починит». Взять на себя ответственность за то, чтобы проанализировать или даже пересмотреть те из своих представлений и чувств, которые не способствуют лечению и не помога­ют бороться за свою жизнь и здоровье, может любой.

В каждой из четырех следующих глав мы рассмотрим один из аспектов нашего нового представления о той роли, которую человек играет как в возникно­вении и течении своей болезни, так и в своем здоровье. Каждый из этих аспектов добавляет несколько новых штрихов, которые в конце концов сложатся в целос­тную картину. Начнем мы с краткого рассказа о раке, поскольку не все знают, что это такое, а затем укажем на те внутренние ресурсы, которые помогают чело­веку влиять на эту болезнь.