Восток (Oriens). 2008, №1, с. 121-129 От зулусов до казахов. Давние контакты России и Южной Африки 2008 г. А. Давидсон, И. Филатова

Что может быть общего между зулусами и казахами? Оказывается, есть. Свидетельство тому – документы о давних связях, давних представлениях России и Южной Африки друг о друге. Документы пестрые, обрывочные, не всегда совместимые друг с другом и не всегда понятные. Но все они – о том, что взаимные связи и представления существовали с давних пор.

Lo msebenzi undogamele, ndicela izandla ke ngoko ezihlobeni ukuba zindincedise.

(В одиночку мне не справиться с этой работой, так что мне нужно попросить помощи у друзей).

Поговорка народа коса.

Это написанное по–английски письмо мы нашли в Москве, в Государственном Архиве Российской Федерации. ² Оно написано от руки – почерк трудный, и грамматика непривычная. ³ Адресовано оно «царю» – коим в то время был Александр III – и отправлено в Санкт-Петербург из Южной Африки, а точнее из Эзихлоньяне в Пондоленде, 10 ноября 1886 года. Должно быть, это один из самых необычных документов в истории российских международных отношений.

Мы приводим его полностью, по возможности сохраняя особенности грамматики и правописания оригинала. Все географические названия и имена приведены в транскрипции с оригинала, а не в их принятой ныне форме.

Я опять пишу, вам, Я хочу объяснить вам наше нышеннее положение Как Нации. Мы независимая Нация не подчиняющаяся никакой другой державе до сих пор Само Независимая. Нация пондо сейчас просит защиты у вас. Английское Правительство хочет Отнять нашу Страну. Они недавно насильственно отторгли часть нашей страны, населенной АмаКсебис ⁴ и Аннексировали ее с тех пор, как мы писали вам 25–го (октября? – А.Д., И.Ф.). Наша Страна отнята у нас без справедливой Причины. И мы не воевали против Колониального Пр-ва. Нам совершенно неизвестно, в чем наше преступление перед Английским Пр-вом. То, что у нас было отторгнуто насильственно это 1–е Страна населенная Ксебис.

2–е устье реки Порт Ст. Джонс они отняли его, говоря что они купят его за Деньги. Так они сказали. Они предложили купить у нас страну, занятую Ксебис, за Наличные. Как я сказал, они сделали предложение за два порта, они заняли эти два порта, и все еще предлагают купить их за Наличные. ⁵ Мы отказываемся принять их предложение. После письма, которое мы послали вам мы слышим, что Страна, занятая АмаКсебиси, была Аннексирована 25 Окт прошлого года они отняли нашу землю хотя мы с ними не воевали и без какой бы то ни было оправданной причины Есть только их обман по отношению к нам. Мы не сильны. Как они, Пондо не Вооружены Как Подданные Колониального Пр–ва. Размер нашей страны 300 миль в ширину и 380 миль в длину. Рассчитываю, что вы отнесетесь к этому письму с Серьезным Вниманием.

Имею честь быть

Сэр

Вашим Покорнейшим Слугой

За Верховного Вождя Умгикелу ⁷

Главный Канцлер и Премьер Министр В⁸

P.S. не слушайте Английское Пр–во, что они могут сказать. Они могут сказать может быть что Страна Пондо принадлежит им. Они могут сказать это, чтобы ввести вас в заблуждение, поскольку вы не знаете фактов, это ложь. Граница Страны Пондо начинается от устья реки Умтаты и [идет – А.Д., И. Ф.] вверх вдоль реки Умтаты и через Гунгулулу к Миссионерской Станции Шобери, и идет вниз к Нгксароли и через Ишунгвану и к Реке Умзимвубу, и Идет вдоль Потока до соединения с ручьем Имвеньяне и вдоль Горы Интсузва и к Горам Селинтсунгу ⁹ до Гор Нолангени через Горы Энгеле. Еще одно они вооружили своих подданных чтобы те пришли и воевали против нас. Поскольку у нас нет друзей которые бы помогали нам мы не хотим быть под протекторатом Английского Правительства. Мы будем ждать вашей ценной помощи. Английское Пр–во относится к нам самым постыдным образом. Население Нации Пондо около 200 000. Наша страна очень богата Медью, Золотом, Углем и т. д. и всеми видами Мениралов. ¹⁰ Именно по этой причине они хотят отнять нашу Страну силой против нашего Согласия. Если вы великодушно согласитесь защитить нас. Мы Разрешим вам Открыть все Рудники в Стране.

Имею честь быть

Сэр

Умхлангасо Дж. С. Факу

За Верховного Вождя Умгикелу

Главный Канцлер и Премьер Министр

Откуда появилась у Факу идея послать письмо русскому царю? И даже не первое. Что он знал о России? Из письма ясно что он не знал даже имени царя – и тем не менее обратился к нему за помощью.

Скорее всего, письмо было отголоском слухов о России, распространившихся среди кóса, западных соседей пондо, после Крымской войны. В 1857 году среди коса пошел слух о том, что где–то на севере какие–то «русские» борются против англичан, как и сами коса, и что эти русские готовы прийти им, коса, на помощь. Спровоцированы эти слухи были известием о том, что в одном из боев против русских в Крымской войне погиб генерал Джордж Кэткарт. В 1852–53–м Кэткарт был губернатором британской Капской колонии – одним из самых ненавистных для коса. Известный южноафриканский писатель Зэйкс Мда писал в своем романе «Сердце красности»: «Все помнят, как новость о смерти Кэткарта распространилась, как лесной пожар, при всеобщем ликовании и импровизированных празднествах. Люди впервые услышали о русских. И хотя англичане настаивали, что русские такие же белые, как и они сами, амакоса знали, что это ложь. Русские – черный народ. Это духи воинов амакоса, которые погибли в разных войнах против английских колонизаторов…» ¹¹

Но Факу писал в конце 1886 г. – через три десятилетия после этих событий. В это время сведения о России он мог почерпнуть и из других источников. Среди пондо, как и среди коса, уже появились люди, которые окончили миссионерские школы, читали миссионерские журналы, и даже писали свои статьи. Знание английского языка распространялось все шире, а с ним – и знание о событиях, происходящих в мире. Многие пондо вслед за коса уходили на заработки на фермы и рудники Капской колонии и Натала. Чего только ни повидали они там. Могли уже встретить и реальных, не выдуманных русских – моряков, которые бывали в Кейптауне и Саймонстауне. А такой образованный человек, как Факу, мог побывать и в кейптаунском музее редкостей и естественной истории, где выставлялось русское оружие и обмундирование, русские монеты и даже такой непонятный в Южной Африке предмет, как чугунные печные дверцы. ¹² Мог Факу получить сведения о России и от живших в Пондоленде европейских торговцев.

Но каков бы ни были источники его сведений, все они могли лишь подтвердить и усилить впечатление от слухов тридцатилетней давности: русские – враги англичан, они воюют против них, и иногда даже успешно. Значит, именно к ним и надо идти за помощью.

Легко представить изумление петербургских чиновников, когда они получили письмо. Вряд ли кто–нибудь из них прежде слышал о пондо. И уж, конечно, никто из них не знал, где Пондоленд находится, и каковы его отношения с англичанами и бурами.

Приди такое письмо всего несколькими годами позже, хотя бы в 1890–м, когда российских инженеров начали посылать в Трансвааль – изучать опыт горного дела для применения на Урале и в Сибири, письмом занялись бы почти наверняка. Но в 1886–м оно могло пройти и незамеченным. Может быть, конечно, им и занялись, составили о нем справку для высокого начальства и думали, как использовать его против заклятого соперника – Англии. Но нам каких бы то ни было следов реакции на него пока найти в архивах не удалось, как и на упомянутое в нем предыдущее письмо (его нам вообще обнаружить не удалось).

В Южной Африке не прошли незамеченными войны русских с англичанами. В России не прошли незамеченными войны, которые вели англичане против зулусов и буров на рубеже семидесятых и восьмидесятых годов девятнадцатого века. Первая произошла в 1879–м, вторая – в 1880–1881–м. Обе начались с поражений англичан. Зулусы в январе 1879 г. в битве возле холма Изандлвана уничтожили одну из английских колонн, вступивших в их страну. Буры в 1880–м разгромили английский отряд близ холма Майюба.

Для Великобритании оба поражения оказались таким шоком, что в результате пало правительство Дизраэли. Да и в Европе они вызвали немалый резонанс. Французы тоже были шокированы, правда не столько поражениями англичан, сколько смертью сына Наполеона III от руки зулусов. Его называли «имперским принцем», и бонапартисты мечтали увидеть его на троне. Он отправился в Южную Африку за военной славой, вступив в один из английских отрядов. Его благословила на это и его мать, императрица Евгения, вдова Наполеона III, и королева Виктория. Но зулусский ассегай положил конец наполеоновской династии.

Русское посольство в Лондоне внимательно следило за событиями. Посол граф Шувалов доносил канцлеру Горчакову 22 января/3 февраля 1879 г: «Вот уже три года как английское правительство испытывает серьезные затруднения в Южной Африке. Аннексия Трансвааля в начале 1877 г. не улучшила положение». О только что начавшейся англо–зулусской войне Шувалов писал: «Исход борьбы не оставляет сомнений. Зулусы будут побеждены, но победа потребует крови и денег… По истечении кампании завоеванные земли будут аннексированы и немедленно переданы под английский надзор». ¹³

Узнав о битве при Изандлване, посол, в донесении от 31 января/12 февраля 1879 г. описал реакцию общества и правительства Великобритании, резюмировав, что «неудачи, понесенные британскими войсками, вызвали глубокое замешательство».

Если в дипломатической переписке речь шла в основном об Англии, о ее реакции на эту войну, и о ее резко подскочивших военных расходах, то внимание общественности привлекала и другая сторона – зулусы. После битвы при Изандлване в нескольких русских журналах и газетах появились описания жизни и быта зулусов, прежде всего их военной организации и военного искусства.

К тому времени русский читатель уже знал о зулусах. Так, еще в 1828 г. в московском журнале «Вестник Европы», основанном Карамзиным, появилась такая заметка: «С Мыса Доброй Надежды уведомляют от 3–го августа (н.с.), что армия короля Чаки, между Умталою ¹⁴ и рекою Баши, идет на владения каффров. ¹⁵ Полковник Сомерсет выступил к реке Кази (Кайзикамма) ¹⁶ для прикрытия границы и для содействия каффрам». ¹⁷ В 1873 г. в Санкт–Петербурге был издан сборник сказок зулусов и кой–койнов, которых тогда называли «готтентотами». ¹⁸ Однако подробные публикации о зулусах появились только после 1879 г.

Большой очерк «Король зулусов Сетевайо и его владения» был напечатан в самом крупном русском журнале «Нива» сразу же после Изандлваны. В русский язык Кетчвайо, один из преемников Чаки, вошел как «Сетевайо». В статье о нем говорилось: «Как умный и прозорливый правитель, он всегда осторожен с соседом, могущество которого хорошо понимает». Сосед – это Англия, которой к тому времени принадлежала не только Капская колония, но и ее аутпост, Натал, находившийся прямо посреди территории зулусов. О войне с Англией в статье говорилось, что Кетчвайо повода к ней не давал, и что начали ее англичане. Была и фотография с подписью: «Победитель англичан Сетевайо, король зулусов». ¹⁹

А через несколько месяцев в том же журнале говорилось: «отважный вождь Сетевайо, столько раз доблестно отражавший нападения англичан, взят в плен… Теперь остается его привезти в Европу как зверя и мелким газетам начать глумиться над его привычками и странностями…» ²⁰

И еще через три недели: «Царство зулусов разрушено, как мы уже говорили, и война окончена. Но – много ли она прибавила славы оружию Британии и политике Биконсфильда? Едва ли. В среде самих британцев уже давно, с самого начала войны в Южной Африке, раздавались громкие голоса, порицавшие несправедливое вторжение в пределы владений Сетевайо». ²¹

Примерно такие же сведения и оценки давались и в газете «Голос» ²² и в некоторых других русских журналах и газетах.

О победе буров при Майюбе и о последовавших англо–трансваальских переговорах русское представительство в Лондоне доносило в Санкт–Петербург (18 февраля/2марта и 14/16 марта 1881 г.), что «аннексия Трансвааля была беззаконием и следствием мошенничества» и что требования буров были «справедливы». В правящих кругах России еще не остыла ярость против Англии из–за ее резко анти–русской позиции во время русско–турецкой войны 1877–78 гг., но все же посольство в своем донесении отметило: «пойдя на широкие уступки бурам, м–р Гладстон совершил мудрый и справедливый поступок».

Конечно, внимание российских властей и печати к тем событиям, как и их оценки, были вызваны недоброжелательством и подозрительностью к Британии. Двум крупнейшим империям, Российской и Британской, не удавалось жить в мире, особенно после Крымской войны. А на семидесятые и восьмидесятые годы позапрошлого века пришелся пик англо–российского соперничества в Центральной Азии. Так что сложности, с которыми столкнулась Англия в Южной Африке, русские англофобы встречали с радостью, если не со злорадством. Потому и писали о них много, невольно знакомя Россию с далекими противниками своего главного врага. Картина была, конечно, искажена политической конъюнктурой, но реалии Южной Африки она все же отражала, и информацию о событиях, разворачивaвшихся там, давала.

Кейптаун встречает сына русского царя

Из всех посещений русскими Капской колонии в 1870–х годах самое большое внимание и в России, и на Капе привлек визит 22–летнего великого князя Алексея Александровича. Не столько тем, что он был сыном царя Александра II – он был третьим сыном, и потому не считался наследником престола – сколько его романтической историей. Он то ли вступил, то ли собирался вступить в морганатический брак с девушкой, которая считалась ему совсем не парой – Сашей Жуковской. Он была фрейлиной императрицы Марии Николаевны, жены Александра, и, увы, дочерью «всего лишь» знаменитого поэта Жуковского. Александр II отправил сына в кругосветное плавание на два–три года, чтобы дать ему одуматься. Разговоры об этом сопровождали его всюду, но на Капе они подогревались слухами о том, что незадолго до визита великого князя в колонии появилась таинственная русская принцесса, богатая, но уже много лет бывшая в опале, и что она посетила даже алмазные копи. ²³

Алексей прибыл в Кейптаун 3 июня 1872 г. В газете «Кейп Аргус» об этом сообщалось весьма торжественно: «Давно ожидавшаяся русская имперская эскадра с великим князем Алексеем на борту прибыла в Cтоловую бухту». ²⁴ Командовал эскадрой вице–адмирал Посьет. Двадцатью годами раньше Посьет побывал на Капе на фрегате «Паллада» вместе с Гончаровым, ездил с ним вглубь страны и даже повидал тюрьмы и познакомился с их обитателями.

Великому князю была устроена пышная встреча: rапский парламент выделил средства для его приема и даже принял приветственную резолюцию. ²⁵ Все три недели, что он пробыл в колонии, капские газеты были полны сообщениями о его развлечениях: об официальном приеме в Доме правительства, об успехе бала в его честь, о его поездках по колонии, о банкете на фрегате «Светлана», о том, как он покупал лучшие страусовые перья, о том, что он вручил жене капского генерал–губернатора, леди Беркли, «великолепный подарок» от русской императрицы, а одной из кейптаунских именитых дам малахитовое ожерелье - от себя. ²⁶

Великий князь привлек внимание капской публики снова два года спустя, когда он возвращался с Востока, из своего путешествия, уже командуя фрегатом «Светлана». ²⁷ К этому времени его сестра, великая княгиня Мария, вышла замуж за принца Альфреда, второго сына королевы Виктории и стала принцессой Эдинбургской. Это было, конечно, важной темой светской болтовни, а кто мог лучше рассказать о новой принцессе, чем ее родной брат?

Оба визита привлекли внимание rейптаунской публики к России, но главным впечатлением, которое она вынесла из них, было то, какой роскошью и пышностью окружена жизнь царской семьи.

А что же князь? Излечился от любви?

О неравных «морганатических» браках царской семьи в те годы открыто не говорили. Да и позже, уже после смерти великого князя, достоверных сведений о его романе было немного. Генерал Александр Мосолов, начальник канцелярии министерства императорского двора, писал в своих воспоминаниях: «Алексей Александрович еще совсем молодым человеком увлекся фрейлиной Жуковской и, как тогда говорили, вступил с ней в тайный брак и имел от нее сына, получившего фамилию графа Белевского. Впрочем, по более поздним справкам у челнов императорской фамилии, слухи о браке великого князя Алексея Александровича неверны. Брак с фрейлиной Жуковской заключен не был. Сама она прожила недолго». ²⁸ По другим сведениям – Жуковская умерла не так уж рано, в 1893 г., успев выйти замуж за доктора фон Вермана. ²⁹

Великий князь же был в своей относительной опале недолго. В январе 1881 г. он был назначен членом Государственного совета. А Александр III, взойдя на трон в марте 1881 г., после убийства Александра II, окончательно простил своего любимого брата. В июле того же года Алексей Александрович был назначен главным начальником флота и морского ведомства, а в январе 1882 г. кейптаунским властям была передана его благодарность за гостеприимство, оказанное русскому военному кораблю «Крейсер». Благодарность он подписал уже как верховный адмирал российского флота. ³⁰ Ему только что исполнился тогда 31 год.

Эту высокую должность Алексей Александрович сохранял в годы царствований и своего брата Александра III, и своего племянника, Николая II. Взлету его морской карьеры помог не только титул, но и то кругосветное путешествие. Никаких талантов в морском деле князь не проявил ни тогда, ни позже. С. Ю. Витте дал ему такую характеристику: «человек, который своих собственных государственных идей и вообще серьезных идей не имел. Он был скорее склонен к личной удобной приятной жизни, нежели к жизни государственной». К тому же он «всегда находился под влиянием той дамы, с которой он в данное время жил». ³¹

Много лет спустя, уже после назначения Алексея Александровича морским министром, во время англо–бурской войны, издатель самой осведомленной русской газеты писал: «Морской министр живет в Петергофе со своей любовницей и ничего не делает. Пока генерал–адмирал – великий князь, никакого у нас флота не будет. Великие князья ничего не делают, а министры все: 'как бы не обеспокоить великих князей'. Воровство колоссальное». Конечно, написать такое в своей газете никто не посмел бы, так что запись эта осталась только в дневнике издателя. Тогда же, в 1900 г. этот издатель предвидел уничтожение русского флота японцами. «Император ненавидит японцев…», писал он. «Флот наш плох… У японцев флот прекрасный, и они могут уничтожить нас живо». ³² Что и произошло через несколько лет во время русско–японской войны.

О визитах Алексея Александровича в Кейптауне должны были вспомнить еще раз, когда в 1904 г. громадная русская армада проплывала мимо берегов Южной Африки на Дальний Восток, воевать с японцами. Ведь он был одним из тех, кто послал тысячи русских моряков на верную гибель. После разгрома российского флота он удалился от дел и, как многие русские аристократы, оставив свой роскошный дворец в пасмурном Санкт–Петербурге, отправился доживать свой век в веселый Париж. Но звание генерал–адмирала сохранялось за ним до его кончины.

Через пятнадцать лет после Алексея Александровича в Кейптауне побывал еще один великий князь – Александр Михайлович. Женившись на Ксении Александровне, любимой сестре Николая II, он был влиятелен в правительстве России, особенно в морских делах. В 1900 г. был назначен председателем совета по делам торгового мореплавания, в 1909-м произведен в вице–адмиралы. А опыт морского дела он, как и его старший родственник, приобрел в кругосветном плавании, которое совершил еще молодым офицером корвета «Рында». Во время этого путешествия, в 1887 г., побывал он и на мысе Доброй Надежды. Через много лет, уже в старости, вспоминал, сколь тяжел был труд на бурских фермах, сколь высокомерны были англичане и сколь роскошны клубы британских офицеров. И еще - часто повторявшиеся тогда слова Сесиля Родса о необходимости «мыслить империалистически».³³

Зарисовки художника

Российская читающая публика представляла себе, как выглядит Южная Африка и ее обитатели по рисункам, сделанными побывавшими в тех краях иностранцами и опубликованными затем в России. Автором русских зарисовок южноафриканской жизни был художник Алексей Владимирович Вышеславцов (1831–1888). Он пробыл в Южной Африке около трех месяцев – с середины марта по середину июня 1858 г. По возвращении опубликовал книгу и поместил на отдельных вклейках три картины из южноафриканской жизни. Названий и пояснений к картинам художник не дал, но все и так понятно.

На одной – типы жителей Капской колонии. Рыбак, матрос, торговец рыбой, капские малайцы, женщина кой–кой с ребенком за спиной – как сказали бы тогда, готтентотка. Все в европейской одежде, хотя кто–то и в рваной, да и с босыми ногами. На второй – тоже африканцы. Бредут по дороге близ Кейптауна, у подножья Столовой горы. Один тащит мешок, другой, уже немощный, опирается на посох. На третьей – океанский берег у мыса Доброй Надежды. Интересно, что богатую белую публику Вышеславцов не рисовал. Она, видимо, была такая же, как и везде, и потому его не так уж интересовала.

Да и в книге говорил он о Южной Африке не как об аванпосте белой цивилизации на краю Африканского континента, а как о вавилонском смешении народов. «Кажется, будто все народы мира прислали в Кейптаун по образчику своей национальности», – писал он. «На улицах пестрота удивительная; то краснеются малайские тюрбаны, то стоит толпа кафров, людей сильно сложенных, с лицами темно–медного цвета, то мозамбиканец, то негр pur–sang, то индус в своем живописном белом плаще, легко и грациозно драпированном. Прибавьте англичан во всевозможных шляпах, как например, в виде серой войлочной каски с каким–то вентилятором, чем–то вроде белого стеганого самовара; то в соломенной шляпе с вуалью. Между кафрами, неграми, англичанами и малайцами изредка являются шкипера и каптены с купеческих судов, и солдаты в красном мундире, наконец, и мы, жители Орла, Тамбова, Твери…». ³⁴

В 1978 г. Аполлон Давидсон получил письмо из Алма–Аты от профессора А. Дербисалина, специалиста по истории казахской литературы.³⁵ Он писал, что в конце XIX в. казахский народный сказитель Акылбай Кунанбаев создал сказание–поэму «Зулус». Дербисалин спрашивал, что могло быть ее источником.

Конечно, появление такой поэмы поразительно. Девятнадцатый век, далекая окраина Российской империи за Каспийским морем, казахский язык – и устная поэма о зулусе!

Профессор Дербисалин предполагал, что сюжет поэмы был взят из каких–то книг на русском языке – своей письменной литературы у казахов тогда не было. Но ведь и в русской литературе Девятнадцатого века сведения о зулусах не богаты. Мы уже упоминали, что в 1873 г. в Петербурге вышла книга переводов зулусского фольклора, ³⁶ а в связи с англо–зулусской войной 1879 г. о зулусах упоминали в прессе часто. Но ведь далеко не все эти публикации могли попасть в Казахстан, тем более – к сказителю Акылбаю!

Может ли быть, что кто–то из зулусов попал в Россию – или даже в Казахстан? Как это ни странно, полностью исключить вероятность этого нельзя. Свидетельство тому – история зулуса по имени Мгнока – конечно, если она имела под собой реальное основание. Если верить автору, Л. Д. Тëрнеру, опубликовавшему ее в «Журнале негритянской истории», группа зулусов отправилась из Южной Африки в Судан, чтобы помочь махдистам бороться с англичанами. В этом они не преуспели, но все же пересекли весь континент и дошли до Египта. После этого Мгнока оказался в Германии, потом переехал в Америку, переменил много профессий, изучил несколько языков и даже публиковал статьи в американских журналах. ³⁷ Но пока никаких сведений о зулусах ни в Казахстане, ни в России в то время не обнаружено.

Мы попросили А. Дербисалина прислать нам текст поэмы. Она была записала по памяти слышавших ее людей и опубликована в 1924 г. в казахском журнале «Сана», давно уже ставшем библиографической редкостью. Из текста поэмы стало ясно, чтó было ее источником. Поэма представляет собой пересказ части романа Райдера Хаггарда «Копи царя Соломона», впервые опубликованного в 1885 г. и вскоре переведенного на русский язык. Отличие сюжета поэмы от романа в том, что казахский сказитель поставил зулуса в центр поэмы, и название ей дал соответствующее.

Чем был вызван интерес Акылбая к сюжету романа? Автора уже не спросишь, он умер в 1904 г., а мы можем только гадать. Как знать, быть может, он увидел в судьбе зулусов и казахов то, что их объединяло – колониальное завоевание и протест против него.

Неграмотные пондо и коса слышали о России, а неграмотные казахи –о зулусах… Это, пожалуй, самое удивительное из истории ранних контактов между Россией и Южной Африкой и представлений россиян и южноафриканцев друг о друге.