2-е издание, исправленное Ответственный редактор

За несколько минут до назначенного часа встречи с Одрой Сьер­ра записала Мередит свой новый адрес и номер телефона.

— Звони, пожалуйста. Буду очень рада, если придешь на обед.
Самые удобные для меня дни — понедельник и пятница. Выбери
день и дай мне знать.

Мередит изумленно посмотрела на нее и улыбнулась.

— А я возьму да и удивлю тебя — приму приглашение.
Сьерра наклонилась и поцеловала приятельницу в щеку.

Она как раз справлялась о забронированном столике, когда появилась Одра. Протягивая ей руку, Сьерра покраснела:

— Здравствуйте, Одра.

После секундного колебания Одра пожала руку Сьерры:

• 
  Приятно встретиться с вами снова, Сьерра.
  
• 
  Ваш столик готов, миссис Мадрид. Сюда, пожалуйста.
  

Вобрав в легкие побольше воздуха, Сьерра медленно выдохнула и подняла голову.

— В моем распоряжении были долгие дни и часы раздумий,
Одра. Вы оказались правы во многом. И, разумеется, правы отно­
сительно моего к вам отношения. Хочу лично принести извинения.

Одра долго, пристально рассматривала Сьерру.

— Так, — протянула она. — Я пришла, готовая защищаться.
Сотни раз в течение последних нескольких дней я отшлифовывала
свой монолог. Одно слово упрека, и я бы пригвоздила вас к стене.
А вы взяли и лишили меня этого удовольствия. — Она подняла
свой бокал. — Мои поздравления.

Сьерра не знала, как реагировать на ее слова. Она предполага­ла, что разговор предстоит трудный. Напряженно сцепив руки, она

* Булимия — психическое расстройство, для которого характерны эпизо­ды неконтролируемого поглощения пищи с последующими компенсаторны­ми действиями.

292

Одра коротко и без особой радости тихо рассмеялась.

— Я сноб, Сьерра. Я карьеристка. Единственное, чего я всегда
хотела, — это соответствовать своему положению, но как оказа­
лось, именно это мне не дано. И единственный человек в этом ми­
ре, кто искренне любит меня, — это Стивен. Бог знает, почему.
Еще с тех пор как я была маленьким ребенком, я обладала только
одним великим талантом: разобщать людей.

Одра вдруг стала рассеянно перебирать серебряные приборы на столе. И тут же, словно поймав себя за неприличным занятием, опустила руки на колени. Потом подняла голову и посмотрела пря­мо в глаза Сьерре, слегка вздернув подбородок.

— Иногда я замечала на вашем лице такое выражение, что внут­
ри меня все невольно сжималось. Как, например, тогда, на Родео-
Драйв, когда я выложила уйму денег за то безумно дорогое платье,
да еще принялась подначивать вас, дескать, не отставайте, купите
что-нибудь. Даже не знаю, почему я сделала это. Полагаю, чтобы
указать вам ваше место. Но вы просто посмотрели на меня, и в тот
самый миг я увидела себя вашими глазами. Ничего красивого. —
Рука ее слегка подрагивала, когда она снова поднесла к губам бо­
кал вина. — Так что имеет ли для вас это хоть какое-то значение
или нет, но я тоже приношу вам свои извинения, Сьерра. Подпи­
шем перемирие?

Сьерра неожиданно почувствовала симпатию к этой женщине, которую она всегда считала своим врагом. Промелькнувшее в гла­зах Одры выражение незащищенности и одиночества обезоружи­ло Сьерру, вызвало в ней сострадание. Она подняла свой бокал и улыбнулась.

— Думаю, мы можем пойти дальше, Одра. Мы можем стать
друзьями.

Когда Одра сообщила, что Алекс и Элизабет не очень-то ладят друг с другом, Сьерра попросила больше не касаться этой темы.

• 
  Все кончено, Одра. Он не один. И мне очень больно гово­рить об этом.
  
• 
  Не все потеряно, пока вы не развелись.
  
• 
  Я подписала документы на прошлой неделе. Теперь это воп­рос времени.
  

Странное выражение промелькнуло на лице Одры. В какой-то момент ей как будто безумно хотелось что-то посоветовать. Затем, проявляя несвойственную ей чуткость, она поменяла тему раз­говора.

Расстались они по-дружески. Одра пообещала, что следующий ленч за ней.

• 
  Я поведу тебя в «Ла Сэрр».
  

• 
  А вот и нет, — со смехом заявила Сьерра. — Больше всего я мучилась из-за того, что в ответ я не могу пригласить тебя в такой же дорогой ресторан. Так что в следующий раз можешь угостить меня, если хочешь, но мы пойдем в какое-нибудь местечко, кото­рое может позволить себе простой смертный, и будем платить по­полам. Иначе мы вообще никуда не пойдем.
  

• 
  Ну, ладно, ладно, — сказала Одра с напускным недовольством.
  

Когда Сьерра вернулась домой, дети уже успели прийти из шко­лы. Клэнтон корпел над математикой за кухонным столом, ну а Каролина болтала по телефону с Памелой.

• 
  Мама, Марша передает тебе привет.
  

• 
  Взаимно. И напомни ей, что в субботу мы идем с ней по ма­газинам.
  

Кинув сумочку на стол, Сьерра уселась на одну из кухонных та­буреток и принялась просматривать почту. Среди внушительной кипы рекламных проспектов она обнаружила учебную программу местного колледжа с двухлетним сроком обучения. Наскоро пробе­жала ее глазами и отметила несколько интересных бизнес-курсов, которые могли помочь ей в нынешней работе. Конечно, все пред­ложения были заманчивы, но выглядели не так интригующе, как одно, гласящее: «Оформление интерьера в условиях ограниченно­го бюджета».

294

Довольная, Сьерра ухмыльнулась. Теперь она нашла курсы, ко­торые как нельзя более подходят ей. Она, конечно, уже сделала ре­монт, который могла себе позволить на данный момент, но оста­лось еще несколько проектов, покорно ждущих своей очереди. Старый облезлый шкаф, который принадлежал еще родителям Алекса, остро нуждается в полировке, а еще у нее есть интересная ткань для обивки кресел с подлокотниками. К тому же, она прику­пила акриловые краски, чтобы украсить стены в спальне Кароли­ны орнаментом из цветов и листьев.

Каролина повесила трубку, слезла с табуретки и открыла холо­дильник.

• 
  Я проголодалась. Что у нас на обед? Сьерра улыбнулась:
  
• 
  Как насчет сосисок с макаронами и сыром для разнообразия?
  

• 
  Ну, мам. А почему бы нам не заказать сегодня китайский обед?
  
• 
  Не сегодня, родная, — сказала Сьерра, разворачивая письмо от родителей Алекса. Раз в неделю она получала от них письмо и писала ответ. Они приглашали ее с детьми на День благодарения. Мария тактично упомянула, что Алекс в этом году собирается про­вести праздники в другом месте. Написав ответное письмо, Сьер-
  

Поездка в Хилдсбург займет довольно много времени, но ехать все же нужно. С того времени, как Сьерра похоронила мать, она ни разу не была дома.

Телефон снова зазвонил.

• 
  Это тебя, мама. Сьерра взяла трубку:
  
• 
  Слушаю.
  
• 
  Марша сообщила, что ты даешь Алексу развод.
  

295

• 
  Новости распространяются молниеносно, — Сьерра стара­лась говорить спокойным тоном.
  
• 
  Я узнал об этом в тот же день, что и Марша. Но я выжидал, чтобы ты успела свыкнуться с этой мыслью.
  

• 
  Ты часто видишься с Алексом?
  
• 
  Когда он заезжает за детьми, — ответила Сьерра, чувствуя, как осторожен Рон в разговоре с ней. Он проявил чуткость и не спросил, планирует ли Алекс жениться на Элизабет Лонгфорд.
  

— Она вернулась загорелая и чрезвычайно раскованная.

Сьерра засмеялась. Она уже успела подзабыть, как легко и не­принужденно чувствовала себя, общаясь с Роном. Расслабилась, стала расспрашивать о некоторых подростках, с проблемами кото­рых ей пришлось столкнуться, работая в «Аутрич». Он поведал, что один из них вернулся в школу, а другой переехал в Канзас к ба­бушке. Рассказал также о некоторых других ребятах, которые со­гласились принять участие в программе. Болтали они уже больше часа, когда Рон озадачил ее своим предложением.

— Мне бы хотелось пригласить тебя на ужин в пятницу вечером.

легкости и безопасности.

— Не знаю, Рон. Не уверена, что я готова к этому.

• 
  Я прошу тебя пообедать со мной, Сьерра. Я не прошу выйти за меня замуж.
  
• 
  Знаю, но у меня ощущение, что одно может повлечь за собой Другое.
  

• 
  Это было честно. Неужели я такой предсказуемый?
  
• 
  Ты был открытым и искренним, Рон. Я же была слепой и глупой.
  

• 
  Ты изо всех сил старалась сохранить свою жизнь целостной и осмысленной.
  
• 
  До сих пор стараюсь.
  
• 
  Добро пожаловать в человеческий мир, — заметил он. — По­слушай, что если я пообещаю, что в течение шести месяцев не по­пытаюсь даже дотронуться до твоей руки? Разумеется, если ты са­ма не разрешишь мне сделать это.
  

• 
  Да, такое будет облегчение, если не придется отбиваться от мужчин, — несколько принужденно пошутила Сьерра. На протя­жении следующих пяти минут он поддразнивал ее, стараясь смяг­чить эффект, произведенный его приглашением. — Дай мне не­много времени подумать, — наконец сказала она, вдруг обратив внимание на то, с каким выражением дети уставились на нее. Они ведь знали, что она разговаривала не с отцом.
  
• 
  Я позвоню тебе в пятницу.
  

• 
  Кто это был? — спросил Клэнтон, когда она повесила трубку.
  
• 
  Рон Пейрозо.
  

— Возможно.

Хочу понять, как это могло произойти. Джеймс сказал, что идет на речку, чтобы наловить рыбы на ужин. Когда затемно он еще не вернулся домой, я послала за ним Хэнка. Хэнк прибежал обратно и закричал, что папа в воде и не может выплыть. Он был уже мертв, когда я добралась до него.

Мы вдвоем с трудом смогли вытащить Джеймса на берег. Он был бледный и раздувшийся, а на лбу зияла рана. Должно быть, поскользнулся, упал и сильно ударился головой о камень. И, должно

297

Неприятности буквально преследуют меня. Не могу думать ни о чем другом, кроме той ужасной вещи, которую я сотворила с Джеймсом.

Чтобы подтащить тело Джеймса к дому, мне пришлось привязать его к лошади. Потом я умыла и одела его в чистую одежду для похорон. Так набегалась и устала к тому времени, когда закончила все приготовления, что уже ни на что не была способна до утра.

Джошуа выкопал могилу, но потребовалось участие всех, чтобы частично на руках, частично волоком подтащить тело к месту погребения. Я знала, что тяжкое зрелище погружения отца в могилу не для детских глаз, и не хотела, чтобы они смотрели. Хуже всего то, что я не смогла оставить одеяло на Джеймсе. Запасных ведь у нас нет, а на дворе зима. Так что я велела Джошуа увести детей к повозке.

Я сняла с Джеймса одеяло, и он упал в яму с ужасным глухим стуком. А потом я прокляла его. Так я взбесилась, что мне пришлось сделать это. Я прокляла его за то, что он умер и оставил нас. Я проклинала его и плакала, засыпая его тело землей.

И теперь я все время думаю о нем, лежащем там, в сырой и холодной земле.

Как ты мог оставить меня, Джеймс? Как ты мог провезти меня и детей две тысячи миль и умереть в конце пути? Я должна была послушаться тетю Марту и выйти замуж за Томаса Атвуда Хоутона. Я бы жила в милом уютном домике, в котором всегда полно еды. Дети мои были бы сыты, одеты и надежно защищены.

Ты даже не подумал построить хоть какую-нибудь хибару и оставил нас в этой глуши зябнуть в том, что осталось от нашей повозки. Ты не подумал о том, как мало провизии у нас осталось, и что зима на носу. Ты просто смотрел во все глаза на запад, правда, Джеймс? Тебя только распирало любопытство, а что там за той горой? Ты ни разу не задумался, что будет с нами, если с тобой что-нибудь случится! И что станется с нашими детьми, если я умру, нося этого ребенка, которого ты сделал мне?

298

Я ненавиЖу тебя, ДЖеймс Эддисон Фарр. Надеюсь, ты будешь гореть 6 аду за то, что ты сотворил с нами.

Как смоЖем вынести это Жуткое безмолвие без тебя? Эту безумную боль внутри, что с каЖдым днем становится острее?

Лучше бы я умерла. Ты бы знал, что делать, как сохранить Жизнь остальным.

Я использовала последний кусок просоленной свинины и всю оставшуюся муку этим утром. ДоЖдь льет, не переставая. Холод пробирает до костей ДЖошуа говорит, что нам следует идти в форт. Я слишком плохо себя чувствую, чтобы тронуться в путь. Я велела ему взять детей и отправляться.

Вечером мы съели последние бобы. ДЖошуа утром отправляется в форт Росс. Хэнк, Мэттью и Бет остаются со мной. ДЖошуа сказал, что он поедет на запад до океана и затем только повернет на север. Он оседлал лошадь ДЖеймса и берет с собой свою для перевозки вещей. Я отдала ему все оставшиеся у нас деньги на продукты. Это было последнее из того, что дала мне тетя Марта.

Господи, пожалуйста, помоги ему найти дорогу туда и вернуться к нам.

Четыре дня как ДЖошуа покинул нас. У нас нет ни еды, ни дроби. Рыба не клюет.

Господи, я не буду просить Тебя помочь мне. Но, пожалуйста, помоги моим детям.

Ты, долЖно быть, хранил нас, Господи. По крайней мере, не могу придумать другого объяснения этому странному событию.

На нашу луЖайку вышел гризли. Я подозвала детей, предупреждая об опасности. Мальчики быстро юркнули в повозку, а Бет буквально застыла. Я закричала, чтобы она беЖала, но она так испугалась, что не могла сдвинуться с места при виде этой громадины, надвигающейся прямо на нее и издающей страшный, будто

299

исходящий из самого ада рык. У меня не было ни минуты на раздумья. Я просто бросилась к ней и стала молиться. Господи, как Же я молилась! Во весь голос. Я была б таком диком уЖасе, что слова просто лились из меня. Так страстно я не молилась со времени болезни матери.

Но медведь остановился! О, Господи, всамом деле остановился! Он опустился на все четыре лапы, поднял голову и уставился на меня. Я не смотрела ему в глаза, а обратила взор к небесам и пела что есть сил. Зверь стал мотать головой из стороны в сторону. Я боялась, что у меня пропадет голос, но нет, не пропал. Слова продолжали литься из меня, я вспоминала один гимн за другим. Медведь стоял как вкопанный и слушал так долго, что я подумала, я поседею за это время! И потом он вдруг так неуклюЖе, мирно и, главное, тихо заковылял в сторону леса и исчез за деревьями.

Я рухнула на колени и смеялась и плакала, приЖимая мою Бет к себе. Она сказала: «Мама, случилось чудо». И я могла ответить только одно: «Да, благословенное чудо».

Я чувствую перемены в себе. Что-то осветило меня, или открылось во мне, или что-то еще произошло со мной.

О, Господи, Ты есть! Мама, в конце концов, была права.

• 
  К одиннадцати. Нам еще предстоит съездить на обед с индей­кой к родителям Мелиссы. Если в час выберемся от тебя, то успеем вовремя.
  
• 
  В одиннадцать, так в одиннадцать.
  

Майк тут же перешел к делу:

— Одна супружеская пара хочет купить дом и перестроить его
под небольшую гостиницу.

Сьерра похолодела:

• 
  Купить дом?
  
• 
  Уже год, как они ищут подходящее местечко в этих краях. Дом очень им понравился. Оказывается, они здесь уже бывали, ма­ма приглашала их на чашечку кофе. Показала им дом, но сказала, что пока не собирается его продавать. И предложила им повторить попытку через год, может, два. Они поймали ее на слове и приеха­ли неделю назад. Узнали о смерти мамы и через нашего пастора сумели найти меня.
  
• 
  Ты сказал им, что мы не хотим продавать дом? — спросила Сьерра.
  

• 
  Не сказал. Хотел сначала переговорить с тобой.
  
• 
  Я думала, что ты привязан к дому и любишь его так же силь­но, как я.
  
• 
  Да, сестричка, конечно. Но у меня уже есть дом в Юкайа. У меня там бизнес. Если мне понадобится продать недвижимость и переехать, я бы предпочел север, Гарбервиль. Или, может, Оре­гон. А оставаться здесь из сентиментальных побуждений я не мо­гу, к тому же, содержание дома стоит немалых денег.
  

302

Томас». Завод кончился, наверное, несколько месяцев тому назад. Несмотря на огонь в камине, дом источал стойкий запах замшело-сти, заброшенности.

— Единственная альтернатива продаже — сдача дома в аренду,

Мелисса встала.

— Пожалуй, приготовлю кофе, — мягко сказала она и вышла из
комнаты. Сьерре стало ясно — ее невестка дала понять им обоим,
что в принятии решения она не будет принимать никакого участия.
Она не имеет отношения к вопросам, связанным с их отчим домом.

Вот уже более века их род живет в округе Сонома. Мэри Кэт­рин Макмюррей была одной из тех, кто первым ступил на эту пло­дородную, теперь уже густо застроенную типовыми домами зем­лю, и пустил здесь корни. Да, Мэри Кэтрин Макмюррей, которая приехала сюда с надеждами и радостью, какие она, Сьерра, не ис­пытала, когда Алекс повез ее в Лос-Анджелес!

— Ты хочешь сохранить этот дом, сестричка?

«О, Господи, должна ли я сдаться и продать дом? Ты знаешь, как сильно я люблю этот старинный особняк. Как Ты хочешь, чтобы я поступила?»

И вновь ответ был однозначным: «Отдай этот дом».

— Сьерра?

Она прислонила голову к каминной полке. Есть ли у нее выбор?

— Неважно, насколько сильно я хочу сохранить дом, я вижу,
что это невозможно. Из того, что я унаследовала, у меня осталось
слишком мало денег, чтобы выкупить твою долю, помимо всего
прочего, не следует забывать о налогах. — Сьерра опустила руки и
обернулась. — К тому же, я только что купила квартиру. Если я
попытаюсь продать ее сейчас при нынешних ценах на рынке, то
непременно понесу серьезные убытки. Собственно, поэтому-то я
и купила квартиру, из-за хорошей цены, в первую очередь. И даже
если я продам ее, здесь у меня не будет работы.

Она знала, брат, даже ценой финансовых затруднений в своей семье, сделает все от себя зависящее, вывернется наизнанку, только чтобы хоть немного облегчить положение Сьерры, по­мочь ей.

• 
  Я хочу, чтобы нам всем было хорошо от принятого решения.
  
• 
  Как ты себе это представляешь?
  

— Что это за люди, которые хотят купить дом?

Такое очевидное облегчение читалось на лице брата, что в один миг стало понятно, чего на самом деле хотел он. Майк будто ски­нул с плеч тяжелую ношу. Больше никаких забот. И разве она вправе винить его в этом? Именно она живет в Лос-Анджелесе, а значит, слишком далеко, чтобы внести свою лепту и содержать дом в надлежащем порядке. С тех пор как мамы не стало, все бремя забот легло на плечи Майка.

— Они милые люди. Им лет по сорок, в финансовом плане,

Сьерра вспомнила о заднем дворике и разбитом там ее матерью саде, который уже давно одичал и зарос. Было бы очень неплохо, если бы какая-нибудь живая душа вдохнула в него свою любовь и подарила новую жизнь. Разве не мама пригласила этих людей сю­да, угостила кофе и провела по дому, показав каждый уголок? Раз­ве не она предложила им вернуться через год-два? Мама уже тогда знала, что ее скоро не станет. Полное осознание происшедшего ошеломило Сьерру, она едва не заплакала.

• 
  Такое впечатление, будто мама сама продумала все до мело­чей и предложила нам верное решение. Тебе не кажется? — с улыб­кой обратилась Сьерра к брату.
  
• 
  Да, пожалуй, — хрипловатым от нахлынувших чувств голо­сом согласился Майк.
  
• 
  В таком случае, — произнесла она легко, — у тебя есть номер их телефона?
  

304

Глаза Майка заблестели от навернувшихся слез, он рассмеялся. • — Разумеется.

Сьерра все раздумывала, говорить ли завтра Марии и Луису о решении продать дом? Они и так переживали из-за их развалив­шегося брака с Алексом, а тут еще придется огорчить их извести-ем, что они больше не увидят внуков. Одно слово о предстоящей продаже — и День благодарения будет совершенно испорчен для Марии, которая жила только ради детей и внуков.

По меньшей мере, с дюжину малышей носилось во дворе дома Луиса и Марии, когда Сьерра подъехала со своими детьми. Клэн-тон и Каролина дружно выскочили из «сатурна» и мигом вступили в игру. Они перешли на испанский так быстро и так бойко затара­торили, словно только на этом языке и общались дома.

Луис крепко обнял Сьерру, когда она вошла в дом, потом рас­целовал ее в обе щеки. Она не видела его со дня ухода Алекса из семьи, и от такого теплого приема растрогалась до слез. Мария стояла позади него, плакала и быстро-быстро, будто строчила из пулемета, лопотала что-то по-испански.

Братья и сестры Алекса обращались со Сьеррой, как всегда, теп­ло и душевно. Его старший брат Мигель, работавший на одном из винных заводов округа Сонома, даже пофлиртовал с ней самым бессовестным образом. От сестры же, Альмы, позволившей себе сболтнуть лишнее, Сьерра узнала, что Алекс привозил Элизабет Лонгфорд домой для знакомства с семьей.

— Папа не позволил им жить в доме. Сказал, что Алекс может
поселить ее в мотеле, так как он, дескать, не желает, чтобы они
спали вместе под крышей его дома. Алекс снял номер в гостинице
«Даблтри». Но она отказалась прийти к нам на следующий день.
Алекс и папа крупно повздорили. С тех пор Алекс, конечно, зво­
нит и разговаривает с мамой, но не думаю, что папа хоть раз подо­
шел к телефону.

Дед. Отец. Сын.

Сьерра поменяла тему разговора, но имя Алекса все время зву­чало на протяжении вечера. А потом он позвонил. Поговорил с

305

При первом же удобном случае Сьерра отозвала Клэнтона и Ка­ролину в сторону.

— Как вы смотрите на то, чтобы летом приехать к дедушке с
бабушкой недельки на две и провести с ними часть каникул?

Реакция детей была восторженной, и она поняла, что может обратиться с этой идеей к Луису и Марии. Когда на кухне она по­могала Марии мыть и раскладывать по местам посуду, появилась прекрасная возможность поговорить.

— Вы с Луисом не будете против, если будущим летом Клэнтон
и Каролина проведут две недельки с вами?

Мария прослезилась.

— Si, si, — всхлипнула она. — Конечно, пусть приезжают. И
чем чаще, тем лучше. Может, и на Рождество?

Сьерра обняла ее.

• 
  Мы не сможем приехать на Рождество, мама. Мы участвуем в театрализованном представлении в церкви. Мы приедем на Пас­ху, если вы не против.
  
• 
  Si, приезжайте на Пасху.