2-е издание, исправленное Ответственный редактор

Ни Рон, ни Сьерра не говорили об Алексе. На протяжении все­го пути в центр города Рон посвящал ее в детали проектов лос-анджелесского отделения «Аутрич».

— Гости будут задавать вопросы, — пояснил он и рассказал все
новости, дабы быть уверенным, что она знает все, что происходит
в настоящее время.

По прибытии на званый вечер Сьерра заняла свое место рядом с Роном и приступила к выполнению обязанностей хозяйки. При­ветствуя гостей, она обратила внимание на то, что узнает многие лица и имена. Некоторые задерживали ее руку в своей и забрасы­вали комплиментами без счета. Рон поддразнил ее позднее, во вре­мя ужина:

— Мне следовало прихватить кнут, чтобы сдерживать всех этих
дикарей.

Сьерра очень гордилась Роном и находилась под глубоким впе­чатлением от того, как он стоял на подиуме, как легко и непринуж­денно приветствовал высокое собрание, как без единой запинки произнес вступительную речь и открыл вечер. Он с такой же лег­костью и простотой держался перед целым легионом сильных ми­ра сего, с какой он обычно вел себя с детьми, найденными им в гетто и под эстакадами. Она знала, что внимающие Рону предста­вители элиты непременно пожелают помочь ему. Он был искрен­ним, пылким и всегда доводил дело до конца. Юноши и девушки, которые участвовали в его программах, обслуживали званый вечер.

— Поговорите с ними, и они вам расскажут, что «Аутрич» из­
менил в их жизни. Господь благословил нас, и у нас есть возмож­
ность благословлять других...

Когда заиграл оркестр, Рон повел Сьерру на танцевальную пло­щадку.

— Уже несколько человек подошли ко мне и пообещали внести
сумму, которая покроет наши расходы за несколько месяцев, —
сказал Рон, прижимая ее к себе. Она чувствовала тепло его руки на
своей талии. Танцевал он прекрасно, все движения были плавны­
ми и грациозными. В его надежных руках она чувствовала себя за­
щищенной. После первого танца у нее мигом появились другие
партнеры, и всем было интересно услышать подробности о лос-
анджелесском отделении «Аутрич» и Роне Пейрозо. Несколько

12 Зак. 701 „,_

человек проявили любопытство по поводу ее с ним отношений. Некоторые просто захотели сблизиться настолько, чтобы побол­тать на более интимные темы. Сьерра была польщена, но интереса в ней все это не вызвало.

Рон танцевал с ней еще несколько раз и нещадно подкалывал ее.

• 
  Я думаю, ты уже успела поддаться очарованию того актера, — сказал он, указав головой на кинозвезду, который танцевал с ней несколько раз.
  
• 
  Ты шутишь?
  
• 
  Я видел, как ты чуть не лишилась чувств, когда он взял тебя за руку.
  
• 
  Это было до того, как я провела с ним пять минут. Этот па­рень не лучше, чем соседский приставала. Он предложил мне про­вести с ним уик-энд на Гавайских островах. Можешь в это пове­рить?
  
• 
  Конечно, могу. У меня самого было несколько распутных мыслей на твой счет сегодня. Могу предложить небольшое мор­ское путешествие.
  

• 
  Видишь того мужчину, который разговаривает с Арлин? Он только что спрашивал у меня, занята ли ты?
  
• 
  Скажи ему «да».
  
• 
  Я уже сказал.
  

За вечер она поговорила с таким количеством людей, что поте­ряла счет. Танцевала до боли в ногах и получила удовольствие от каждой минуты, проведенной на этом мероприятии. Когда они возвращались обратно в Нортридж, Рон рассказал о денежных вкладах, которых они добились и как все это повлияет на нынеш­ние программы. За этот вечер они собрали довольно-таки круп­ную сумму, которая покроет все их расходы на следующий год.

Он въехал на свободное место на стоянке и выключил мотор своего «мерседеса». Повернувшись к ней, улыбнулся.

338

• 
  Ты хорошо сегодня провела время?
  
• 
  Чудесно, — сонно ответила Сьерра. Она никогда не ложи­лась спать позже одиннадцати тридцати, а сейчас уже было почти два часа ночи. Сьерра почувствовала легкое касание его пальцев и посмотрела ему в глаза. Взгляд открыто лучился теплом и жела­нием. В какой-то момент она задумалась, каково это — быть лю­бимой Роном. — Лучше я пойду домой, — сказала она тихо.
  

• 
  К твоим услугам в любое время, — сказал он, наклонился и поцеловал ее в щеку. Поблагодарив его снова, она достала ключи из расшитой бисером сумочки и открыла дверь. Оглянувшись на­зад, улыбнулась.
  
• 
  Доброй ночи, — произнес Рон и направился к машине. Не заглядывая в гостиную, Сьерра тихо закрыла дверь.
  
• 
  Ну, как все прошло? — спросил Алекс, захлопывая дневник Мэри Кэтрин и небрежно бросая его на столик.
  

• 
  Великолепно, — заявила она и повернулась к нему. — А как прошел твой вечер?
  
• 
  Bueno*. — Он поднялся. Усталым он не выглядел. Глаза бы­ли ясными и внимательными. — Мы выходили поесть в ресторан, а потом взяли на прокат парочку фильмов.
  
• 
  Ну и отлично. — Желудок ее стало сводить от напряжения, когда она посмотрела на Алекса. Он был в ярости, хотя из-за че­го — она не понимала. И у нее не было никакого желания спраши­вать. — Ладно, спасибо тебе за то, что посидел с детьми ради меня. Я ценю это.
  
• 
  Разумеется.
  
• 
  Прости, что так поздно.
  
• 
  Ты предупреждала об этом. — Он пересек гостиную и оста­новился напротив нее. В то время как он вглядывался в ее лицо,
  

339

• 
  Да, — с трудом дыша, выдавила Сьерра. — Думаю, тебе дей­ствительно пора. — Она осмотрелась. — Ты прихватил с собой куртку?
  
• 
  Нет. — Его губы тронула улыбка, которая сразу же заставила ее вспомнить себя в шестнадцать лет. Алекс все еще имел над ней власть. — Беспокоишься, как бы я не замерз по дороге между твоей и моей квартирой? Я живу всего лишь в трех шагах от тебя.
  
• 
  Уверена, ты достаточно тепло одет. — Она открыла дверь. — Спокойной ночи, Алекс.
  

— Он поцеловал тебя на прощание?

— На самом деле это тебя не касается, но я отвечу: он не поце­

Алекс шагнул обратно в квартиру и резко притянул Сьерру к себе. Прежде чем она сумела собраться с мыслями, он наклонился и крепко прижался к ее губам в страстном, горячем поцелуе. Затем отпустил ее так же неожиданно, как и обнял, язвительно улыбаясь.

— Мне показалось, что тебе этого хочется, — хрипло сказал он.
Сьерра отступила на шаг, стук сердца отдавался в ушах.

Его глаза потемнели, когда он смотрел на нее. Он сделал еще один шаг к ней.

• 
  Ты все еще хочешь меня.
  
• 
  Не смей, — прошептала она отчаянно.
  

Какое-то время она пыталась сопротивляться. Он гладил ее во­лосы до тех пор, пока они не распустились и не разметались по плечам и спине. И целовал ее до тех пор, пока все внутри нее не стало плавиться и дрожать.

Ее любовь, долгие месяцы воздержания и одиночества работа­ли против нее. Голод по физической ласке отдавался в каждой кле­точке ее тела. Нахлынули томные воспоминания.

340

Муж.

Уже нет.

Обнимал ли он так же Элизабет Лонгфорд? Нашептывал ли он ей непонятные слова по-испански, когда дотрагивался до нее, и ласкал ли так же, как ласкал теперь ее, Сьерру? Была ли Сьерра просто доступной заменой? Неким «заместителем» Элизабет? И как удобно. Всего в трех шагах.

— Не плачь, Сьерра, — сказал Алекс хрипло. — Рог favor*, не
плачь.

Но она не могла остановиться. Ее тело пульсировало желанием, а душа рыдала от отчаяния. Сьерра оттолкнула Алекса, насколь­ко могла, руки ее были сжаты в кулаки. Она почувствовала, что он ослабил объятия, и заплакала еще сильнее. Когда он отступил назад, она закрыла лицо руками и отвернулась, бесконечно уни­женная.

Если до сих пор он не знал, насколько сильно она любила его, теперь у него осталось мало сомнений на этот счет. Теперь он по­лучил огромное удовлетворение, видя, насколько легко взять ее крепость.

«Господи, какая я дура!»

— Сьерра, прости, — сказал он мрачно, — я вовсе не хотел тебя

Когда он положил руки ей на плечи и попытался снова притя­нуть к себе, она отстранилась от него.

— Просто уходи, Алекс, — пролепетала она, всхлипывая. —
Уходи из моей жизни.

Дверь бесшумно открылась и закрылась.

Сьерра поднялась по лестнице и сняла платье. Аккуратно пове­сила его, слезы все еще текли по ее щекам. Сняла украшения и по­ложила обратно в бархатную коробочку. Стянула красные атласные
Пожалуйста (исп.).

341

Все еще рыдая, Сьерра прошла в спальню. Свернувшись кала­чиком, накрыла голову подушкой. Только начала засыпать, как за­звонил телефон. Часы показывали три часа сорок пять минут. Ей хотелось проигнорировать звонок, но она побоялась, что проснут­ся дети.

Это был Алекс, и голос у него был странный. Он что — пил?

— Я не хочу говорить с тобой, — еле выговорила она и снова

Он не слушал. Он говорил на испанском, молол какую-то чепу­ху. Обычно она понимала его, но он тараторил так быстро, а она была такой уставшей, что слова сливались в нечто невнятное. Все-таки она разобрала пару знакомых слов. Одно из которых было «esposa». Жена.

Ну и нахал же он.

— Ты развелся со мной, Алекс. Помнишь? Оставь меня в покое.

Сьерра повесила трубку. Когда телефон зазвонил снова, она вы­дернула шнур из розетки. Накрывшись с головой, она плакала, по­ка не уснула.

Коксэнис все бремя приглашает его. Во бремя своего последнего визита Джошуа увидел приготовления Коксэниса перед очередной охотой. Этот индеец не живет вместе со своей женой и даже не смотрит на нее, большую часть времени проводя в сбоем типи, где натирает костным мозгом лани лук и стрелы. Джошуа рассказал, что Коксэнис разговаривал со своим оружием. Он также пил какую-то жутко пахнущую смесь, от которой ему стало плохо. Возможно, это была некая церемония очищения. После того как болезненные ощущения прошли, он натер тело и копье дягилем и другими травами. Джошуа ходил за Коксэнисом и наблюдал. Он рассказал, что тот так здорово изображает оленей, что б сумерках вполне может сойти за своего среди пасущегося на лугу

342

стада. Животные даЖе и не подозревали, что он находится среди них, пока он не убил одного. Перед тем как освеЖевать оленя, Коксэнис встал на колени и неЖно гладил его, разговаривая с ним. Когда мясо было приготовлено, он даЖе не прикоснулся к нему.

ДЖошуа такЖе научил Хэнка и Мэттью делать метательное оруЖие индейцев «бола», используя боковые проЖилки листьев дикого ириса и привязывая кости к каЖдому концу. ДЖошуа говорит, что индейцы используют это простое оруЖие, чтобы ловить перепелок, кроликов и белочек. Мальчики усердно тренировались. ДЖошуа говорил, что индейцы не очень-то привередничают в еде, как это делаем мы, они могут пообедать древесной крысой, змеями, ящерицами и личинками. Он сам все попробовал и сказал, что это довольно-таки вкусная пища. Я не такая рисковая.

Бет с корнем вырывает рогозу и очищает ее. Стебли вполне годятся в пищу. Здесь много другой съедобной зелени. Весной у нас будут ягоды. Они растут в изобилии вокруг нас. Господи, Ты сотворил эту землю такой щедрой, такой плодородной, как в Эдеме. Нам даЖе не приходится вспахивать ее. Нам будет здесь хорошо.

23

— Он болен, мама, — сообщила Каролина.

«Скорее всего, голова болит с похмелья», — подумала Сьерра, но не стала высказывать свои мысли вслух. Ее голова раскалыва­лась от недосыпания.

— Он не откликнулся на звонок, и я сама вошла, — докладыва­

Клэнтон решил вмешаться:

• 
  Может, пойдешь и посмотришь, что с ним?
  
• 
  Прошлой ночью он был у нас, помнишь? Ему просто необхо­димо выспаться.
  
• 
  Ты же вот встала, — заметил Клэнтон.
  
• 
  Не могла бы ты просто пойти и посмотреть, все ли с ним в порядке, мама? — молила обеспокоенная Каролина.
  
• 
  И что я буду делать?
  
• 
  Вызови врача или сделай что-то еще, — предложил Клэнтон.
  

— Пожалуйста, — повторила Каролина.

Сьерра посмотрела на детей и поняла, что если она ничего не предпримет, дети решат, что она бессердечная, бездушная ханжа, лицемерно исповедующая христианскую веру. Разве не полагается любить своего врага?

344

Может, ей самой выпить немного и вылечиться навсегда от любви к Алехандро Луису Мадриду?

Клэнтон передал ей ключи от квартиры Алекса. Сердце ее бе­шено забилось, когда она отпирала дверь и входила. Квартира в точности повторяла планировку ее собственной, но интерьер был абсолютно другим. В гостиной вальяжно раскинулся огром­ный диван, обитый черной кожей, рядом сверкал стеклянной по­верхностью журнальный столик. В комнате стояли торшеры в сти­ле модерн. Одна стена целиком заставлена электронной техникой: домашний кинотеатр, видеомагнитофон, радио, CD-записываю­щее устройство и кассетный магнитофон, игровые системы и че­тыре маленьких, но, без всякого сомнения, очень мощных ди­намика, расположенных почти под потолком. Кухня выглядела по-спартански, разве что кофеварка рядом с раковиной и кры­сы в клетках на краю стойки для завтрака придавали ей некото­рую живость. Посуды было не много, лишь несколько сковоро­док и кастрюлек в нижних шкафчиках. Плита и микроволновая печь блестели такой первозданной чистотой, что сразу же стало понятно: Алекс никогда не использовал их. Она открыла пласти­ковый контейнер с бульоном и отлила порцию в большую кружку, добавила немного воды и поставила в микроволновку. Из лю­бопытства заглянула под раковину. Под ней была мусорная кор­зина, забитая доверху одноразовой посудой из-под мексиканской пищи.

«Я вовсе не собираюсь брать вину на себя и жалеть его!»

Сьерра поднялась по лестнице в спальню и обнаружила там рас­пластавшегося на спине Алекса, небрежно прикрытого ярким, в стиле графики ацтеков, одеялом. Мускулы, бронзовая кожа, чер­ные волосы — все, что она увидела, заставило ее сердце бешено колотиться. Она отвернулась и увидела рубашку, в которой Алекс был прошлой ночью. Вывернутая наизнанку, та валялась на полу. Неподалеку, тоже вывернутые, лежали его джинсы. Ботинки стоя­ли в дальнем углу комнаты, на стене прямо над ними красовались два темных пятна.

345

Сьерра поставила кружку с бульоном на столик возле кровати, взяла пустую бутылку из-под виски. За все прожитые с Алексом годы она ни разу не видела, чтобы он выпил более одной порции какого бы то ни было алкогольного напитка. Он ведь любил дер­жать все под контролем. Сьерра прошла в ванную и выбросила бу­тыль в мусорное ведро.

Взяв себя в руки, она повернулась и посмотрела на Алекса. Дрожь пробежала по телу, как только она подошла к его кровати и глянула на него сверху вниз. Такой потрясающе красивый, так ве­ликолепно сложен! На груди золотой крестик, подаренный его ма­терью. Сердце сжалось от сострадания и нежности к нему. И тут же брови ее сердито сдвинулись. Алекс повесил что-то еще на зо­лотую цепочку, что-то, что она вернула ему вместе с бракоразвод­ными бумагами, отданными ей на подпись.

Почему он носил на груди ее обручальное кольцо?

— Алекс?

— Дети думают, что ты умираешь, — сухо сказала она, переси­

Передернувшись, он с трудом сел в кровати.

— Судя по ощущениям, я близок к тому, — проскрежетал он и
снова уставился на нее.

Сьерра старалась не смотреть ему в глаза.

• 
  Я принесла тебе куриный бульон, — протянула она, кивнув в сторону столика рядом с кроватью, и отошла от него.
  
• 
  Я вовсе не хотел обидеть тебя прошлой ночью, Сьерра. Кля­нусь...
  
• 
  Знаю. Давай просто забудем об этом.
  

346

• 
  Не уходи. — И застонал от нестерпимой боли, как только попытался сесть. Обхватив голову обеими руками, он прошептал по-испански:
  
• 
  Мне нужно поговорить с тобой. Дай мне только пять минут на то, чтобы принять душ.
  
• 
  Можем поговорить в другой раз. — Ее губы тронула слабая улыбка. — Когда будешь чувствовать себя лучше.
  

— Я не буду чувствовать себя лучше, пока не поговорю с тобой.

• 
  Может, я не желаю слышать того, что ты мне будешь го­ворить.
  
• 
  Пусть так, — согласился он, — но я прошу выслушать меня в любом случае. Рог favor.
  

— Ладно. ,

В этот момент она согласилась бы на что угодно, лишь бы убрать­ся поскорее из спальни, подальше от него и тех чувств, которые он все еще был в состоянии вызывать в ней без всяких усилий.

• 
  Подожди здесь.
  
• 
  Я буду внизу.
  

— Gracias, — поблагодарил он, когда Сьерра поставила перед

347

Сьерра почувствовала, как кровь отхлынула у нее от лица, когда она заглянула в его глаза. Ее охватила паника.

• 
  Нет. Я сделала все, о чем ты просил. Подписала бумаги. Пе­редала их тебе, так что твой адвокат...
  

• 
  Мы все еще женаты, Сьерра.
  

• 
  Возможно. Но лишь на некоторое время, пока развод не по­лучит законное основание.
  
• 
  Ничего не кончено, и не кончится. Развода не будет, если ты сама не подашь на меня в суд.
  
• 
  Ровным счетом ничего не понимаю, — недоумевала Сьерра. Разве не он бесчисленное множество раз повторял ей, как жаждет этого развода? — Но ты же сам требовал, грозился.
  
• 
  Да, но я передумал. И не передал документы адвокату. Про­пустил их через офисный уничтожитель бумаг.
  

• 
  Что? — слабеющим голосом пробормотала Сьерра.
  
• 
  Искромсал все бумаги на мельчайшие кусочки.
  

• 
  Я поняла с первого раза. Хочу узнать зачем. Только для того, чтобы пройти через все это унижение еще раз?
  
• 
  Не знаю, зачем я тогда это затеял, но все ведь неплохо обер­нулось.
  
• 
  Неплохо обернулось? — Он что, думал, что сможет в любой момент вернуться в ее жизнь, подобрать ее там, где бросил? Или оставить ее в состоянии ожидания, пока сам будет наслаждаться жизнью? Нестерпимо захотелось плеснуть ему в лицо горячим ко­фе. Вместо этого она со стуком поставила кружку и направилась к двери.
  

— Я никогда не любил Элизабет так, как тебя, Сьерра. Я знал, что

Сьерра со всей силы ударила его. Заехала прямо в челюсть, так что он отпрянул назад на два фута. Бешенство и обида переполняли ее. Она полностью потеряла над собой контроль и снова накину­лась на него. Налетела и стала молотить его кулаками в грудь, пока вдруг не осознала, что он безмолвно принимает удары. Всхлипну­ла и ожесточенно толкнула его на диван. Хватаясь в падении рука­ми за ее свитер, он увлек ее за собой. Они свалились, запутались ногами и руками, скатились на пол.

348
— Мерзавец!

Сьерра вскочила на ноги и снова пошла к двери. Алекс оказал­ся проворнее. Перепрыгнул через диван и преградил ей путь. Раскинул руки:

• 
  Давай. Лупи меня снова. Я заслуживаю этого.
  
• 
  Уйди прочь с моей дороги!
  
• 
  Я еще не все сказал.
  
• 
  А я все!
  
• 
  Ты все еще любишь меня, Сьерра.
  
• 
  Я справлюсь с этим!
  
• 
  Нет, не сможешь. И я не смогу. Никогда. Сьерра с тяжким всхлипом втянула в себя воздух:
  

• 
  Ты думаешь, мне стало легче, когда ты сказал, что не любил ее? Думаешь, меня может вдохновить сознание того, что ты разру­шил наш брак в угоду мимолетного увлечения, блажи?
  
• 
  Это не было увлечением.
  
• 
  Ничего не хочу слышать об этом, Алекс. Не нужно никаких мерзопакостных подробностей. Просто уйди прочь с моей дороги!
  
• 
  Сьерра...
  
• 
  Дай мне уйти!
  

— Мои отношения с Элизабет развивались в основном по при­

• 
  Не смей называть своего отца «латиносом»! Алекс мгновенно сник.
  
• 
  Те amo. — Он попытался обнять ее. — Те amo muchi'simo*. На этот раз она изо всех сил ударила его коленом. Оттолкнула и
  

* Я люблю тебя. Я очень сильно люблю тебя (исп.).

— Я больше не буду любить тебя, Алекс, — всхлипывая, заяви­ла она. — Слишком много боли!

Настежь распахнула входную дверь и скрылась.