Б. Гарф МАКАЛУ ПО ЗАПАДНОМУ РЕБРУ

Многочисленные хорошо снаряженные экспедиции не были в состоянии долгие годы победить вершину, превышающую 8000 м над уровнем моря. Но вот в 1950 г. французские альпинисты первые «сняли заклятие». Первый восьмитысячник — Аннапурна — пал. И не прошло и десятилетия, как были покорены все 14 великанов земли. Что же дальше? Настала эпоха технически сложных высотных восхождений. Если раньше высочайшие горы защищались лишь недостатком кислорода, ураганным ветром, арктическим холодом, то теперь вечно недовольные, вечно ищущие альпинисты решили штурмовать поднебесные кручи по самым сложным путям, по отвесным и нависающим стенам, по маршрутам, которые в «человеческих» условиях Альп на высотах «всего лишь» 3800-4400 м оцениваются высшей категорией трудности.

Во время первой экспедиции на пик Жанну (7710 м) в 1959 г. Робер Параго, любуясь красавцем Макалу (8481 м) и поддразнивая Жана Бувье, одного из победителей вершины в 1955 г., промолвил «идиотскую» шутку: «Уж если бы я полез на эту громаду, так только по западному ребру». Бувье только улыбнулся: «Невозможно, старина!»

Но идея, родившись, пробивала себе путь. Осенью 1969 г. Гималайский комитет принимает решение об организации французской экспедиции для восхождения на Макалу по западному ребру. Руководителем назначается Робер Параго, известнейший альпинист, руководитель многих экспедиций, председатель высокогорной секции Французского альпинистского клуба.

Подготовка длилась весь 1970 г. Осенью был отобран состав — 10 сильнейших альпинистов Франции. Самому молодому было 27 лет. Было сочтено целесообразным включить пятерых умудренных опытом ветеранов, старшему из которых было под сорок. В итоге в альпинистскую часть экспедиции вошли Робер Параго, Люсьен Берардини, Франсуа Гийо, Робер Жакоб, Клод Жаге, Бернар Меллэ, Жан-Поль Пари, Жорж Пайо, Яник Сеньёр, Жан-Клод Моска и Жак Маршаль (врач экспедиции).

Особое внимание было уделено питанию и снаряжению. Всего список снаряжения и продуктов включал 3000 отдельных предметов (14 т).

На снаряжении необходимо остановиться несколько подробнее, ибо именно этот вопрос определяет в значительной мере успех высотной экспедиции. Западное ребро Макалу выдвинуло новые задачи. Действительно, не могло быть и речи о лазанье по такому рельефу в шекл-тонах. Палатки типа «макалу», блестяще себя зарекомендовавшие в предшествующих экспедициях, вряд ли могли быть использованы на крайне малых площадках. Более того, были взяты с собой разборные искусственные платформы для «подвесных» биваков. К счастью, удалось обойтись без них.

Высотная одежда состояла из следующих вещей: белье в виде длинных кальсон и трико типа «водолазки» из толстой так называемой термоэлектрической ткани, сверху рубашка из джерси, свитер из очень толстой шерсти и легкая пуховая куртка типа «хуаскаран». Пуховые брюки сделаны из поплина, лучше пропускающего воздух, чем нейлон. Сверх легкой куртки можно было надеть вторую, значительно более толстую пуховую куртку с капюшоном. В них было предусмотрено множество внешних и внутренних карманов. Наконец надевался штормовой костюм, состоящий из брюк и штормовки, для защиты пуховой одежды от ветра и от повреждения скальными выступами. Костюм был сделан из тапнила — синтетического материала, похожего на поплин. На руках были три пары перчаток — шерстяные, шелковые и кожаные. Серьезное внимание было уделено обуви. За базовую модель был принят видоизмененный тип Галибье «Демезон Северная стена». Каждый ботинок был снабжен внутренним меховым вкладышем. Внешний ботинок был трехслойным — два слоя кожи с прокладкой фетра между ними. К ботинкам пристегивались голенища двойной конструкции: внутренняя часть — из Синтетического мольтона и внешняя, доходящая до колен, — из прочной хлопчатобумажной ткани. Сверх всего надевались гетры из 6 мм неопрена, применяемого обычно для легководолазных костюмов.

Хотя весь этот комплект обуви весил более 6 кг, все же трое восходителей, побывавших на 8300 м, получили легкие обморожения.

Были разработаны палатки совершенно нового типа — с плоской синтетической крышей и трапецеидальным металлическим каркасом, выдерживающие порывы ветра скоростью 100 км/час. Вес палатки — 6 кг. Спальные мешки из нейлона, простой прямоугольной формы, длиной 2 м, содержали по 1 кг чистого пуха. Кстати, организаторы экспедиции пришли к выводу о неприемлемости застежек «молний» для любых предметов снаряжения или одежды.

В качестве топлива использовалась смесь пропан — бутан в патронах по 400 г. Содержание пропана (30%) оказалось весьма успешным: на высоте 8100 м при —20° С и без защиты от ветра удалось растопить снег.

Металлическое снаряжение было нормального типа. Старались по возможности избежать применения средств искусственного лазанья. Были взяты лишь несколько шлямбурных крючьев для подвешивания искусственных платформ. Но зато был богатый по разнообразию запас обычных крючьев (540 штук). Веревки были двух диаметров — 7 и 9 мм.

Очень неудачным оказалось кислородное оборудование. Аппараты часто выходили из строя. Многие баллоны текли. Маска была громоздка и неудобна. Она не позволяла видеть, куда ставить ногу.

Вообще говоря, вопрос о целесообразности применения кислорода приобрел в процессе восхождения дискуссионный характер. Для будущих экспедиций рекомендуется смешанное решение: использовать кислород с малым расходом во время сна на высоте более 7500 м и иметь в запасе несколько баллонов для решающего штурма.

* * *

16 января 1971 г. вылетела передовая двойка: Жан-Поль Пари и Яник Сеньёр. Ровно через месяц выехал остальной состав. Уже 20 февраля из Тумлингтара вышел караван с 500 носильщиками.

Через 18 дней караван пересек перевал Барун (4200 м). Условия тяжелые, снега много.

Наконец 19 марта. Достигнут базовый лагерь. Парадокс! Несмотря на высоту 4900 м, снега здесь нет. Носильщики отправляются домой, и лишь семеро из них, наиболее выносливые, остаются для снабжения базового лагеря продуктами, в частности рисом, из близлежащих деревень.

Лагерь устраивают с максимальным комфортом в расчете на длительное пребывание. Быстро построена каменная хижина.

С неба внезапно «падает» вертолет, сея панику среди носильщиков, которые еще ни разу не видели подобного «чудища». Эта машина, пилотируемая Бернаром Сегюи, предназначена для личного пользования непальскому королю, и пилот знакомится с горной местностью Непала. Параго использует случай и совершает облет Макалу для разведки пути. Как и предполагалось, ключом маршрута будет отвесный четырехсотметровый взлет между 7380 и 7770 м. Но чтобы добраться до основания самого ребра, придется еще преодолеть подводящий гребень с двумя одинаковыми снежными вершинами, прозванными Близнецами.

25 марта после трудного пересечения ледника удалось установить лагерь I на 5300 м. Затем на скальных полках, защищенных от западного ветра, был организован лагерь II (5800 м), ставший по существу передовым базовым лагерем. Через несколько дней пройден весь гребень Близнецов, и у начала ребра (6500 м) появился лагерь III. Весь путь от 6000 до 6500 м оборудован двумя километрами закрепленных веревок. Однако погода ухудшается с каждым днем. Несмотря на ежедневные снегопады, Гийо и Моска поднимаются выше лагеря III. Затем Берардини, Меллэ, Пайо и Сеньёр одолевают трудный и опасный траверс протяжением 120 м, проходящий по крутым заснеженным плитам, перемежающимся маленькими навесами. 14 апреля Параго и Моска пытаются продвинуться выше, но поднявшаяся буря заставляет их спуститься в лагерь III.

Долгие дни над склонами Макалу бушует непогода. Нельзя сделать и шагу. Все шерпы отправлены в базовый лагерь. Титаническими усилиями стараются восходители укреплять палатки, освобождать от снега перила, но все это с весьма скромным успехом. В лагере III палатки окончательно завалены. Пари, Пайо и Сеньёр вынуждены в конце концов спуститься в лагерь П. Однако и здесь приходится непрерывно освобождать палатки от снега. Снег, снег, снег всюду, везде. Он лезет в любую щель, заползает в спальный мешок, в ботинки, за шиворот. Кухня не работает: она завалена снегом. Еда приготовляется кое-как в палатках.

Через несколько дней положение становится критическим. Снабжение снизу прекращается. Риса не хватает. Приходится расходовать пайки, предназначенные для высотных лагерей.

21 апреля ураган все еще бушует. Из базового лагеря сообщают, что все гималайские экспедиции заблокированы в нижних лагерях. Много лет уже не видели в Гималаях столь длительного ненастья. В голову лезут мрачные мысли. Уже сейчас запасы горючего подходят к концу и надо посылать носильщиков за дровами в долину. В каком состоянии окажутся палатки лагеря III? Сохранятся ли перила на гребне Близнецов? Каковы шансы на успех? Даже в случае восстановления хорошей погоды пройдет не менее четырех дней, пока можно будет выйти в путь. Некоторые экспедиции уже вышли из игры... Неужели признать себя побежденными, не установив даже лагеря IV? Нет, надо еще выждать! 22 апреля ветер стихает, но снег валит по-прежнему. Спускаться в базовый лагерь опасно из-за лавин.

На следующий день снегопад продолжается, но четыре связки пытаются выйти к лагерю III. Они достигают лишь подножия второго Близнеца. Дорога невероятно трудная и опасная из-за карнизов. Временами альпинисты проваливаются в снег по плечи.

27 апреля вторая попытка пробиться к лагерю III терпит неудачу. Жаге, Меллэ и Сеньёр возвращаются полумертвые. Снова ветер и адский холод. Жаге и Пари спускаются в базовый лагерь, затратив восемь часов на тот путь, который раньше проходился за три.

27 апреля наконец тринадцатидневная выдержка и терпение вознаграждены. Словно чудом, все стихает. Макалу улыбается. На базу прибыли 21 носильщик с керосином, рисом и другими продуктами. Шерпы пробили дорогу к лагерю I.

Под голубым небом Параго, Берардини, Моска и Пайо поднимаются в лагерь III. Полный разгром! Палатки повалены и порваны. Однако сильный ветер освободил веревки и укрепил снег. Ночь проходит спокойно. Ветра нет, непогода кончилась, надежда воскресает, пессимизм отступает.

29 апреля Сеньёр и Меллэ, пройдя нижнюю часть ребра, одолевают последние метры острого как нож снежного гребешка, упирающегося в вертикальный взлет. Здесь ставится лагерь IV (7380 м). Никакой площадки нет, и приходится вырубать в склоне место для палатки. На такой высоте это изматывающая работа. Стена над ними. Можно подойти к ней вплотную и пощупать гранит. Погода снова ухудшается.

Утром небо затянуто, но удержаться невозможно. Восходители начинают атаку. Сеньёр проходит по гладким скалам направо, поднимается по небольшому желобу и подходит к монолитной части взлета. В блестящем стиле он проходит еще несколько трудных участков, но уже поздно, и друзья спускаются в лагерь IV¹.

На следующий день, 1 мая, как было условлено, двойка спустилась ниже, чтобы захватить заброску, которую сделали накануне Параго, Моска, Берардини, Пайо вместе с шерпами.

Возобновляется штурм взлета. Первым идет Меллэ. Поднявшись по навешенным перилам, он упирается дальше в настоящий барьер крутых гладких плит, увенчанных нависающим «клювом». Проход на тончайшем трении, использование трещины, акробатический выход из которой забирает все силы без остатка. Меллэ, обхватив голову руками, судорожно рыдает. Но пора спускаться. Выиграна еще сотня метров.

После трехдневной тяжелейшей борьбы нужно спуститься до лагеря III, чтобы как следует отдохнуть. Здесь ждет великая радость — объемистая корреспонденция «с того мира». На следующий день чудесное известие: зловещий «клюв» с его панцирем гладких и нависающих плит побежден! Моска и Пайо преодолели, таким образом, первый барьер взлета.

4 мая Меллэ и Сеньёр с пятью шерпами, проявившими чудеса смелости и выносливости, приходят в лагерь IV. С невероятными трудностями на площадке, вырытой в склоне, устанавливается вторая палатка. Ураганный ветер стремится разорвать ее в клочья, и ночь, деликатно выражаясь, проходит не очень спокойно.

Но под утро сон все же одолевает. Сеньёр в бешенстве: уже 7 часов, потерян целый час. Холод отчаянный, и на альпинистах надето все возможное пуховое одеяние. Но вот и трещина, достигнутая накануне Пайо и Моска. Сеньёр штурмует дальнейший участок, поднимается по отвесному внутреннему углу и исчезает из виду. Меллэ страхует, но порывы ветра стремятся его сбросить, и он с трудом удерживается. Погода вновь ухудшается. Меллэ, который ранее снял свою анараку, не в состоянии ее надеть. Руки и ноги потеряли чувствительность. Вылезая из угла, он замечает Сеньёра и убеждается с отчаянием, что никакой защиты от ветра и дальше нет. Нужно отступать. Оба до предела устали, и, однако, выиграно не более 50 м. Остается еще сложнейший участок, наиболее нависающий. 6 мая опять сильный ветер, но все же послабее, чем накануне. За три часа достигнута вчерашняя «высшая точка». Сеньёр решает траверсировать метров 15 направо, под чистый навес, считая, что дальше все пойдет как по маслу.

К несчастью, смена страховки происходит в трещине, продуваемой, как аэродинамическая труба. Руки и ноги Меллэ быстро теряют всякую чувствительность.

Сеньёр изящно проходит участок на стременах, вытягивает веревку и закрепляет перила. Меллэ уже не чувствует своих рук, и воспользоваться «жюмаром»¹ выше его сил. Когда он наконец добирается до напарника, его пальцы белы как снег. Сеньёр в ужасе: «Не может быть и речи о продолжении подъема, надо обязательно их разогреть!»... — «Плюнь, Яник, займемся этим позже!»... — «Нет, нет, что ты! Дай мне руки!» — Он их трет, постукивает, и вдруг они оживают, розовеют. Невероятно! Сеньёр снова уходит вперед. Склон, кажется, нависает уже поменьше. Еще одна веревка, явно полегче. Высота — 7550 м. Остается еще метров 30 сложного пути.

К вечеру двойка спускается в лагерь IV. Там уже находятся Берардини, Жаге и врач Маршаль. Произнесено лишь несколько скупых слов. Смертельная усталость валит с ног. Наступает мертвый сон. Утром продолжается спуск к лагерю II, где наконец можно разлечься в постелях «долинных» палаток, где нет никаких забот и можно так славно отдохнуть.

Через три дня снова в путь. 11 мая ночевка в лагере III и 12-го — в лагере IV. Здесь же руководитель экспедиции Р. Параго.

13 мая подъем в 6 часов, но выход только в 8.30 из-за невыносимого холода. Погода плохая. Меллэ и Сеньёр довольно быстро доходят до конца оборудованного перилами участка и идут дальше. Навесы преодолеваются с помощью двух «жюмаров»: один как опора для ноги, второй для пояса. Рюкзак подвешен к поясу метра на полтора ниже. Отвес впечатляющий. Параго с двумя шерпами пытаются устроить площадку для лагеря V на малюсеньком фирновом пятне под навесами, но сделать это не удается.

К 17 часам Меллэ и Сеньёр выходят на вершинные склоны. Ребро побеждено! К сожалению, снегопад усиливается и победителям приходится быстро спускаться для ночлега в лагерь V.

Вырубленная площадка была слишком узкой... Приходится идти до лагеря IV. Какое разочарование!

На утро спуск продолжается вплоть до лагеря II, где выздоровевший Жакоб рвется наверх.

Берардини и Маршалу требуется два полных дня для устройства лагеря V (7650 м) — два дня отчаянных усилий при ураганном ветре и снежной метели! И непогода не позволила им на следующий день достойно завершить свою работу взятием вершины.

В лагере IV Моска и Пайо сообщают, что они установили лагерь VI на 7770 м, по плохое действие кислородных масок не дало возможности выйти на решающий штурм. Однако они сделали несколько забросок и натянули не менее 400 м перил выше лагеря VI.

Ночь в лагере V проходит сравнительно спокойно, хотя втроем (с Жакобом) в двухместной палатке тесновато. Параго, которого схватила вдруг межреберная невралгия, вынужден был повернуть вниз между лагерем III и IV. Спускался он со слезами на глазах, но с твердой надеждой на успех последней связки.

На этот день предстояла тяжелая работа: надо поднять из V лагеря в VI все оборудование: палатку, два спальных мешка, топливо, пять баллонов кислорода, веревки, продукты питания. На каждого по 30 кг, и это на 7700 м и без кислорода!

Навесы над лагерем преодолеваются по вышеописанной методике с двумя «жюмарами». Жакоб, у которого рюкзак на спине, затрачивает нечеловеческие усилия. Через несколько часов тяжелой работы все доходят до лагеря VI, и Сеньёр начинает кипятить чай. С верхних склонов должна вернуться связка Гийо — Пари. Жакоб спускается в лагерь V. Слишком тяжело ему дался сегодня подъем, чтобы он мог надеяться дойти до вершины. Он будет вспомогателем в лагере V, что должно в какой-то мере поддержать его моральное состояние. Приходит сверху Гийо. На лице его написаны бесконечное утомление и упадок духа. Напрасно уговаривает его Сеньёр принять участие на следующий день в штурме вершины. Действительно, можно вполне выходить двумя связками. Есть две палатки, четыре спальных мешка, семь баллонов кислорода. Но нет! Гийо слишком устал и стремится вниз. Пари, пришедший позднее, с радостью согласился участвовать в штурме. Ночь проходит неважно. Высота дает себя знать, и дышать трудно. Время от времени несколько глотков кислорода прибавляют бодрости. Сильный ветер и жестокий холод. В душе борются надежда и тревога. Сумеют ли они дойти до вершины и вернуться в лагерь? Ведь надо преодолеть 700 м по высоте! Правда, когда-то Герман Буль, поднимаясь в одиночку на Нангапарбат, прошел 1200 м по высоте за 20 часов. Но ведь то был Буль!

В полночь начинаются сборы, и в 02.30 утра все трое выходят несвязанными, с «жюмаром» в руке. В рюкзаке у каждого по одному баллону кислорода. Второй баллон возьмут на 100 м выше, где их оставили Пайо и Моска.

Крутые склоны и предательские карнизы. Достигнуто слияние западного и юго-восточного гребней. Западное ребро пройдено, но осталась сама вершина!

Кислородные аппараты из-за холода работают очень плохо. Все забито льдом. Расход 1 л/мин помогает мало, а вес 15-18 кг значительный. У Жан-Поля Пари аппарат окончательно отказал.

На 8100 м отдых. Из снега натапливается немного воды, которая тут же выпивается. Чай ждать слишком долго. Оставляют УКВ-рацию, лишние кассеты, забирают только одну кинокамеру, молоток и крючья для скального взлета между 8200 и 8300 м. Рюкзаки все же тянут на 10-12 кг.

Отсюда можно идти несвязанными. Гребень не сложный, и каждый идет своим темпом.

Но вот перед ними последнее препятствие — крутая скальная стена красного гранита высотой метров сто.

Снова надо связываться. Небольшой траверс вправо приводит альпинистов к двенадцатиметровому куску веревки, оставленному японцами в 1970 г.¹

Путь, видимо, проходит здесь. Несколько веревок по скальной стене, еще одна по заснеженному льду — и стена взята. Кислородный аппарат у Сеньёра отказал окончательно. Сняв маску, он чувствует громадное облегчение. Высота — 8300 м. Жан-Поль Пари, шедший без кислорода, устал. Он говорит: «Идите без меня, уже поздно, и вы пойдете быстрее». Пари освобождает ото льда аппараты своих товарищей. Они их ставят на 4 л/мин, и немедленно наступает чувство неизъяснимого блаженства. Все трудности позади.

Такое впечатление, что не ползешь, а мчишься семимильными шагами. Последние 170 м — и вот вершина! Радость, объятия, фотосъемки. Кругом на фоне ясного неба сверкает «Белый президиум» — Джомолунгма, Лхотзе, Кангченджанга, Жанну.

Видны пути, ставшие классическими, — свидетельство победы человека над грозной природой. Видны и другие, еще не пройденные пути, волнующие воображение, рождающие проекты новых экспедиций.

Безумец! Неужели тебе мало твоей победы?

Всю жизнь ты снова и снова стремишься к своему идеалу и никогда ты не бываешь доволен до конца!

Сейчас вниз, к товарищам, переживающим твою победу. А впереди... ну что же, впереди... новые Макалу!

Альпинизм в Японских Альпах зародился в 1920 г. К началу 30-х годов были уже пройдены серьезные маршруты. Наибольшее внимание привлекали стены вершины Хотака. Послевоенное возрождение альпинизма в Японии началось лишь в 40-х годах. В «золотой период» 50-х годов лучшие альпинисты Японии покоряют труднейшие стены вершин Хотака и Танигава. В начале 60-х годов японские альпинисты устремляются в Европейские Альпы. Успех и признание, завоеванные ими в упорной борьбе, вскоре выдвигают японцев в первые ряды мировых альпинистов.

* * *

Уступая в грандиозности и суровости многим другим массивам, живописнейшие горы Японии требуют от альпинистов не меньшей подготовки и опыта. Японские Альпы расположены в центре крупнейшего острова Хонсю и делятся на три горных массива: Северный, Центральный и Южный. Наибольшую ценность для альпинизма представляют Северные Альпы, где проходит большое количество маршрутов.

Большинство альпинистов разбивает свои лагеря в Карасава, живописном цирке в глубине хребта Хотака. Отсюда за два часа можно подняться до Такидани или спуститься к Байобу, можно также страверсировать к почти разрушенной восточной стене Мае-Хотака и пройти по ней несколько трудных маршрутов. На Карасава есть два горных приюта, где по доступной цене можно получить жилище, питание и различные напитки.

На северной оконечности Северных Альп находится вершина Цуруги. Она сложена из прочных гранитов, что является редкостью для Японии. Подходы к ней занимают один-два часа и пролегают по легкому снежнику. Восхождение доставляет огромное удовольствие. Спуск к лагерю глиссированием занимает 10-15 минут. Погода преобладает солнечная.

Хребет Цуруги, подобно хребту Хотака, делят на несколько участков. Большинство из них представляют собой стены гребней, радиально отходящих от узловой вершины. Некоторые из них, как Ятсумине, служили ареной первых восхождений в Северных Альпах. Местами хребет Цуруги обрывается отвесными стенами к Куробе, главной реке района. Эти довольно труднодоступные места быстро завоевывают популярность после открытия здесь новых и интереснейших маршрутов. Покорение 1965 г. восточной стены Маруйама (18-й маршрут, пройденный за 72 часа) с применением тактики «тотальной осады» положило начало серьезным восхождениям. Совсем недавно на 500-метровую западную стену Окухане было проложено два трудных маршрута.

Массив Цуруги