Принимались мужчинами, без участия женщин. Исключе­

по возможности не загружали работой. Конечно, 
это 
легче достигалось в большой семье, где основные обя­
занности ложились на плечи 
невесток, но и в 
малой 
семье делалось все возможное для того, чтобы девуш­
ка вышла замуж не изнуренной трудом. Зато она отда­
вала много времени рукоделию: 
искусство вышивать, 
плести, вязать и т. п., наряду с другими качествами, вы­
соко ценилось в невесте.
Девушек не прятали от женихов. 
Русский 
офицер 
Ф. Ф. Торнау, около двух лет проживший среди к а б ар ­
динцев, писал, что «у черкесов не скрывают девушек; 
они не носят покрывала, бывают в мужском обществе, 
пляшут с молодыми людьми и ходят свободно по го­
стям»13. Разумеется, свобода эта была относительной: 
так, с наступлением темноты девушке разрешалось вый­
ти за пределы усадьбы только в сопровождении родст- 
венника-мужчины. Более того, простые крестьяне, опа­
саясь, к а к бы чего-нибудь не вышло, старались поско­
рее выдать девушек замуж.
С замужеством для женщины начиналась нелегкая 
трудовая жизнь. Вот к а к описывает хозяйственные обя­
занности балкарки прекрасный знаток жизни северокав­
казских горцев землемер Н. П. Тульчинский. На ж ен ­
щине лежит вся домашняя работа, ее трудолюбие изу­
мительно. Она не работает только тогда, когда спит, а 
спит она очень мало. Она обшивает и себя и всех м уж ­
чин в доме, ее неотъемлемое место — у очага, она рубит 
дрова, чистит конюшни и дворы, делает кизяки, ткет сук­
но и т. д. и т. п. Не имела возможности быть праздной 
и простая черкешенка, говоря о которой Хан-Гирей до­
бавляет, что она должна была помогать мужу при убор­
ке хлеба и сена. Но, ведя дом, женщина была в нем хо­
зяйкой. М уж сторонился непрестижных домашних р а ­
бот, однако и не вмешивался в то, как справлялась с 
ними жена.
В своем поведении замужняя женщина была намно­
го скованней девушки. Она не должна была показывать­
ся с непокрытой головой, а за пределами дома, к а б а р ­
динка хотя и не закры вала лица, но, по свидетельству 
Торнау, закутывалась покрывалом. Выходить из дома 
ей полагалось в сопровождении кого-нибудь из родст­
венниц или соседок, с наступлением же темноты — не 
выходить вообще. На улице женщине не разрешалось 
глядеть на посторонних и тем более привлекать к себе
135

их внимание. С разрешения мужа или других старших 
членов семьи женщина посещала праздники, но могла 
участвовать там лишь в немногих танцах. Если д е вуш ­
ка при отсутствии в доме младших мужчин могла войти 
в кунацкую д ля обслуживания гостей, то замуж няя ж ен ­
щина этого, как -правило, не делала. Судя по тому, что 
авторы XVII — начала XVIII в. говорят о большей сво­
боде поведения замужних женщин, многие из этих пра­
вил появлялись не без влияния ислама.
Традиции подчеркнуто ревнивого отношения к чести 
замужней женщины граничили с ее затворничеством. Но 
они не рассматривались как проявление ее приниженно­
сти или другого с ней обращения. Скорее в них видели 
средство предохранить женщину от возможных 
обид, 
■которые легли бы несмываемым позором на семью, да 
и на всю родню. М уж и другие мужчины семьи также 
не должны были словом или действием 
незаслуженно 
оскорблять женщину. Случаи брани или рукоприкладст­
ва по отношению к жене, по наблюдениям бытописате­
лей кабардинцев и балкарцев, были хотя и не неизвест­
ны, но редки и считались п о зо р о м |4. 
В 
этой связи 
Б. X. Бгажноков приводит такие адыгские пословицы: 
«Жену бьющий мужчина — никчемный, шуток не пони­
мающий м у ж ч и н а — дурак» или «Муж настоящий с ж е ­
ной ласковый, муж-баба жену бьет»15. Поскольку с р о ж ­
дением рёбенка, а тем более нескольких детей семейный 
престиж кабардинки или балкарки значительно повы­
шался, особенно постыдным поступком считалось оби­
деть женщину-мать.
Но наибольшим весом в глазах окружающих и под­
черкнутым уважением мужчин пользовались почтенные 
женщины в летах. Это относилось и к малым семьям, 
однако еще больше — к большим: положение в них стар­
ших женщин д а ж е стало предметом пристального инте­
реса со стороны этнографов-кавказоведов.
В адыгской большой семье, как сообщал Т. Лапин- 
ский, старшая женщина ( г у а щ э — княгиня) 
пользова­
лась в доме почти таким же влиянием, как и глава 
семьи, и ее свято почитали. Но вернее, она была все же 
вторым лицом после хозяина и руководила трудом ж ен ­
щин, а также надзирала за их поведением. 
С главой 
семьи она согласовывала только то, что выходило 
за 
пределы женского труда и быта: например, распоряже­
ние чем-нибудь из общесемейного имущества. Все до­
136

машнее хозяйство находилось в ее ведении, символом 
чего были хранившиеся у нее ключ от кладовой с при­
пасами и половник, которым она р аздавала пищу. Един­
ственная из женщин, она участвовала в семейных сове­
тах. В отличие от всех других женщин семьи, евших от­
дельно, она садилась за один стол с сыновьями. Д а ж е и 
передав по старости или из-за болезни свои обязанности 
старшей невестке, она продолжала, когда это было нуж ­
но, направлять ее действия. Случалось, что после смер­
ти мужа она сама возглавляла семью, на какое-то время 
удерживая ее от раздела. Однако и при жизни мужа 
она пользовалась не только почти неограниченной в л а ­
стью над женщинами но и высоким авторитетом у м уж­
чин 16.
М ало чем отличалось положение старшей в большой 
семье женщины {юй бийче — старш ая дома) у б а л к ар ­
цев. И у них такж е она считалась полновластной 
хо­
зяйкой кладовой, домашней утвари, сундуков с одеж­
дой. Н ад женщинами она властвовала деспотически и 
провинившихся била, ругала, оплевывала. Глава семьи 
прислушивался к ее советам, а сыновья д а ж е выполня­
ли ее распоряжения. В отличие от порядков, принятых 
у кабардинцев, балкарская юй бийче не всегда была ж е ­
ной главы семьи, но всегда — самой старшей по возра­
сту в семье женщиной. Она могла быть, например, м а ­
терью старшего из братьев или женой старшего брата, 
в то время как во главе дома стоял средний брат 17.
Некоторые пожилые женщины пользовались нефор­
мальным авторитетом и за пределами семьи. Это были 
женщины,, известные своей опытностью и мудростью, но 
обращались к ним за советом и помощью обычно такж е 
преимущественно женщины. Встречались среди них зн а ­
харки, гадальщицы, иногда колдуньи. Одно из первых 
сообщений о таких знахарках, успешно делавших при­
вивки от оспы, принадлежит французскому путешествен­
нику А. де ла Мотрэ, побывавшему в адыгских землях 
в начале XVIII в. «Наиболее пожилые представители 
этого пола,— писал он о женщинах,— имеют репутацию 
самымх разумных и знающих, и они практикуют медици­
ну подобно тому, как самые старые другого пола прак­
тикуют священство»18.
Однако такой авторитет и д а ж е высокий профессио­
нальный престиж не имели ничего общего с лидерством. 
Другое дело — высокое положение старшей женщины в
137

большой семье, широко известное у всех народов К ав­
каза, да и за его пределами. Оно настолько отличалось 
от положения других женщин, что многие этнографы- 
кавказоведы вслед за М. О. Косвеном возвели его к уже 
упоминавшемуся нами матриархату как древнейшему 
порядку господства в семье и в обществе женщины.
Т ак ли это на самом деле? В новейшей литературе 
идея М. О. Косвена встретила серьезные возражения. 
Коротко они сводятся к следующему.
Как мы знаем, в традиционном крестьянском общест­
ве было принято жесткое распределение и закрепление 
хозяйственных функций между мужчинами и женщина­
ми. Это не позволяло мужчине — главе семьи вникать 
и вмешиваться в женские дела. В то же время в деятель­
ности женщин, так 

жүктеу/скачать 6.52 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: