Алексей Головнин

О пользе книг церковных

Подробные пе­речни архаических элементов «Путешествия» дают авторы общих обзоров и частных исследований. Те же типы многочисленных архаизмов находим и в других сочинениях зрелого Радищева. Ср. в рассуждении «О человеке...»: недействуяй, возмогаяй, те­лес (род. мн.), соглядай (повел, накл.), силе теорией (дат. пад.), обрящем, лествица, наченшееся развержение, мрачнотихое мще­ние, лакомство (алчность, зверство) и т. п. Ср. энергичные обо­роты «Жития Ф. В. Ушакова»: поженут тебя, да оставишь рис­тание им свободно; благорасположенная душа его отметала мздо­имство; да не дерзнет никто соврещи покров сей с очей власти, да исчезнет помышляяй о сем, и умрет в семени до рождения своего. Библейские реминисценции находим в оде «Вольность»: злачная долина, крин цветущий, жертва лжива не курится, злато богом признал, плод кровавым трудом достает, сень оливковая, вдовица и сира, хлябь разверстая и пр. Надо заметить при этом, что прямых цитат из священных книг в произведениях Радищева не обнаруживается.

Использование церковнославянских ресурсов не было вполне индивидуальной чертой языка Радищева. Как показал В. Д. Ле­вин, смелое обращение к церковнославянизмам было совершено в переводах сочинений нравственного и религиозного содержания Фонвизина, в творениях Хераскова, у многих других писателей и переводчиков последней трети XVIII в. Обращает, однако, на себя внимание то, что целый ряд церковнославянских слов встре­чается только у Радищева и ни у кого из современников.

………

Различая «библейский пыл» и «ораторский пафос», источником последнего Л. Б. Лехтблау называет Руссо, одного из самых вы­дающихся мастеров «письменного красноречия». Национальная форма для выражения этих литературных принципов была най­дена Радищевым в традиции Ломоносова: «Славяно-риторическая концепция Ломоносова была для Радищева своего рода живой оте­чественной параллелью к воспринятому им ораторскому пафосу Руссо и руссоистов», и далее: «Учение о трех штилях Ломоносова, поддерживавшее авторитет церковнославянского языка, несом­ненно сближалось Радищевым с стилевыми традициями пуритан­ской литературы».

……….

Подводя итоги наблюдений, изложенных в настоящих замет­ках, можно сделать вывод о неразрывной связи языка Радищева с основными письменно-языковыми традициями XVIII в. В част­ности, эти связи выразились: 1) в прекрасном владении ресур­сами церковнославянского языка, это владение было как бы свое­образным заветом века, выраженным устами Ломоносова; 2) в ус­воении языкового наследия Тредиаковского; 3) в тенденции избегать лишних заимствований из современных европейских язы­ков, эта тенденция так или иначе характеризовала всех русских писателей XVIII в.; 4) в усвоении фонвизинской «деликатности» в изображении народного языка; 5) в использовании стилистиче­ских приемов отечественной ораторской традиции. Усвоение это не было механическим, каждый раз на его основе возникали ин­дивидуальные радищевские инновации.

Нужно признать, однако, что тот литературно-письменный язык, который создал для себя и которым пользовался Радищев, носил характер условности в той степени, в какой опирался на мертвый культурный и священный церковнославянский язык (вследствие чего языковые идеалы Радищева должны были рас­полагаться в прошлом), в той степени, в какой со страстью и эклектизмом коллекционера он сводил воедино все, чем украшено было языковое прошлое и настоящее отечественной культуры. Естественно, что рожденный таким образом язык не годился для того, чтобы послужить основой национальной культуры, способной объединить основную массу образованного населения разных со­словий.

Задачей отбора необходимого из накопленного языкового ма­териала занялся карамзинский «новый слог», что обеспечило ему победу в тот исторический период. Между тем Радищев, соеди­нив в своей практике важнейшие письменно-языковые традиции, как бы подвел итог языковому развитию XVIII в. Как писатель и стилист он обратил взгляд в будущее, предложив содержательные мотивировки использования народных и церковнославянских языковых элементов.
(А. А. Алексеев. Старое и новое в языке Радищева.

из сб. «Радищев и литература его времени»)

Не бысь ту брата Брячяслава, ни другаго Всеволода; единъ же изрони жемчюжну душу изъ храбра тЂла, чресъ злато ожерелiе.

Оттого гордость, как оже­релье, обложила их, и дерзость, как наряд, одевает их.

Выкатились от жира глаза их, бродят помыслы в сердце.

Над всем издеваются; злобно разглашают клевету; говорят свысока…..

(Ветхий Завет, Псалтирь, Псалом 72)

ЗОЛОТОНИЦКИЙ, ВЛАДИМИР ТРОФИМОВИЧ – род. в 1741 г. – в Киевской губ., учился в Киевской Акад. и Московском унив. на философском факультете; был учителем в Сухопутном кадетском корпусе, затем переводчиком в московской камер-коллегии. В 1771 г. перешел в военную службу и ум. полковником днепровского инженерного полка. З. принадлежат богословско-философские труды, оригинальные и переводные (с нем.): «Состояние человеческой жизни, заключенное в некоторых нравоучительных примечаниях, касающихся до натуральных человеческих склонностей» (СПб., 1763); «Сокращение естественного права» (СПб., 1764); «Дух Сенеки» (с нем., М., 1765); «Рассуждение о бессмертии человеческой души» (СПб., 1768); «Доказательства о бессмертии души» (СПб., 1780). Издал еще «Новые нравоучительные басни» (СПб., 1763); «Путешествие в другой свет» (с нем. СПб., 1766) и др. Сотрудничал, в качестве переводчика, в журнале «Полезное Увеселение» (1761 г., ч. III – IV) и в издании Рейхеля: «Собрание лучших сочинений к распространению знания» (ч. II).
(Энциклопедия Ф. Брокгауза и И. Ефрона)
Уныли голоси, пониче веселiе.
Сетует, уныла земля; по­никла, уныла вселенная; поникли возвышавшиеся над народом земли.

И земля осквернена под жи­вущими на ней; ибо они престу­пили законы, изменили устав, на­рушили вечный завет.

(Ветхий Завет, Исаия, гл. 24)
Трубы трубятъ Городеньскiи…
ИЕРИХОН, город 7 – 2-го тыс. до н. э. в Палестине (к северо-востоку от Иерусалима). Открыты остатки укрепленных поселений эпохи неолита и бронзы, руины города с мощными стенами 18 – 16 вв. до н. э., гробницы и др. В кон. 2-го тыс. до н. э. разрушен еврейскими племенами. По библейскому преданию, стены Иерихона рухнули от звуков труб завоевателей («иерихонские трубы»).
(БЭС)
Ярославе, и вси внуце Всеславли уже понизить стязи свои, вонзить свои мечи вережени…
Верженн предложил политику, которая сводилась к оказанию тайной помощи колонистам и обещанию в будущем заключить с ними военный союз с целью воспрепятствовать их примирению с метрополией.

План Верженна встретил полную поддержку Испании. И в Париже, и в Мадриде надеялись, что затяжная война между Англией и восставшими колониями истощит силы обеих сторон к выгоде французского и испанского дворов. К тому же к Франции перейдет торговля с колониями, ранее сосредоточенная в руках Англии. Наконец, можно будет подумать и об отвоевании потерянных владений.

2 мая 1776 г. Людовик XVI, согласившись с планом Верженна, приказал выделить 1 млн. ливров для тайной помощи колонистам и предписал продавать для этого по низкой цене лишнее оружие, хранившееся во французских арсеналах.
(Е. Б. Черняк. «Пять столетий тайной войны»,

изд. «Международные отношения», Москва, 1991)

ВЕРЖЕНН (Vergennes), ШАРЛЬ ГРАВЬЕ (Gravier) (28.12.1717, Дижон, – 13.2.1787, Версаль), граф, французский государственный деятель, дипломат. В 1754 – 68 посол в Турции, в 1771 – 74 – в Швеции; проводил враждебную России политику. В 1774 – 83 министр иностранных дел Франции. В период Войны за независимость в Северной Америке 1775 – 83 поддерживал американцев, стремясь ослабить Великобританию. Однако в 1780 в связи с успехами США в войне с Великобританией выдвинул план раздела Северной Америки между Францией, Великобританией и Испанией. В 1783 – 87 возглавлял финансовый совет, вёл борьбу против финансово-экономических реформ, проведённых А. Р. Ж. Тюрго.
(БСЭ)
Автор «Слова» надеялся, что в борьбе с русским самодержавием за отмену крепостного права, повстанцам окажет поддержку французский министр Верженн, который поставлял оружие борцам за независимость в Америке.
уже бо выскочисте изъ дЂдней славЂ. Вы бо своими крамолами начясте наводити поганыя на землю Рускую, на жизнь Всеславлю. Которое бо бЂше насилiе отъ земли Половецкыи!
ПАГАНО (Pagano) ФРАНЧЕСКО МАРИО (8.12.1748, Бриенца, – 29.10.1799, Неаполь), итальянский юрист, философ и политический деятель, представитель радикального крыла неаполитанских просветителей. Профессор Неаполитанского университета. В работе «Политические очерки о происхождении, прогрессе и упадке общества» (1783 – 85) П. развивал идеи об объективной закономерности исторического процесса, в юридических трудах – о законе как гаранте свободы человека. П. активно участвовал в патриотическом якобинском движении, развернувшемся в Неаполе под влиянием Великой французской революции. В 1799, после провозглашения Партенопейской республики член временного правительства и президент законодательного комитета, один из авторов проекта республиканской конституции. В июне 1799 с оружием в руках защищал республику. После её поражения участвовал в подписании почётной капитуляции (23 июня 1799), гарантировавшей сохранение жизни республиканцам. Но неаполитанское правительство Бурбонов, нарушив условия капитуляции, жестоко расправилось с участниками революции; вместе с группой патриотов (свыше 100 чел.) П. был казнён.
(БЭС)

жүктеу/скачать 2.47 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: