Алимжанова Г. М. Сопоставительная лингвокультурология

В традиционной китайской культуре существовали запреты, характеризующие отношение к женщине. Приведем несколько примеров:

1) запрет налагался на все самостоятельные передвижения за пределами дома. Отлучки из дома были возможны только в сопровождении кого-нибудь из членов семьи;

2) после свадьбы наступало самое страшное – свекровь давала волю своей неограниченной власти над невесткой. А муж, видя издевательства над его женой, не имел права выразить недовольство поступками своей матери. Если же он заступался, то страдания жены становились невыносимыми. Жестокое обращение свекрови с невесткой – одна из мрачных сторон в жизни китайской семьи;

3) молоко молодой кормящей матери считалось очень полезным для пожилых людей. Поэтому, когда невестка рожала, она обязана была кормить не только ребенка, но и свекра, и свекровь – если они пожелают.

Таким образом, отношение к женщине в традиционной китайской культуре выражалось в том, что она не имела никаких прав и при этом должна была служить мужчине. Женщины должны были придерживаться «трех правил подчинения»: дома повиноваться отцу; в замужестве повиноваться мужу; во вдовстве повиноваться сыну. Покорность, покорность и еще раз покорность – вот главная добродетель китайской женщины. Услужить родителям мужа считалось главной обязанностью молодой женщины. Игрушка в руках сильного пола, китайская женщина в течение многих веков существовала в условиях глубокого прессинга и вечного морального унижения.

На современном этапе ситуация изменилась в положительной динамике.

В японской культуре. Отношение к женщине в японской культуре обусловлено древними буддийскими традициями. В Японии женщина была лишь существом, одушевленным настолько минимально, насколько это было возможно в буддийской традиции.

Испокон веков и по сей день для японского мужчины женщина существует в трех ипостасях: жена – внешне покорная, не ревнивая, хозяйственная и молчаливая; гейша – умная, красивая, раскованная, услаждающая слух и взгляд; проститутка – удовлетворяющая все остальные желания. В японской традиции эти три образа не пересекаются, не ревнуют к друг другу и вообще живут как бы в разных мирах. Единственное связующее звено между ними – мужчина. Следует отметить, что в какой бы ни была социальной роли японская женщина, она всегда должна все делать с улыбкой, то есть улыбаться.

В Японии нет такого понятия, как любовь к женщине…Когда любовь к женщине или молодому человеку чисто и целомудренно, она ничем не отличается от преданности своему господину…Любовь мужчины к мужчине раньше считалась более возвышенной, чем любовь к женщине. Как только мы признаем существование романтической любви, мы понимаем, что у мужчины должна быть возможность удовлетворять плотские желания.

В японской женщине прежде всего ценился хороший нрав. Женщина должна была молчать и терпеть, терпеть и молчать. Главный ее порок – ревность. Одной из основополагающих ипостасей по отношению к женщине в японской культуре является наличие женщины – гейши. Это лингвокультурологическое явление характерно только для японской культуры. Только в Японии, где поклонение перед прекрасным сосуществует с культом насилия, где придворные дамы эпохи Хейян, ни разу не покинув свои покои, управляли судьбой страны, могла появиться «гейша» – апофеоз женственности, символ служения мужчине и одновременно вершина власти над ним. Японское слово «гейся» образовано из двух иероглифов: «гей» – искусство и «ся» – человек.

Буддийские традиции японской культуры породили немало запретов по отношению к женщине. Приведем несколько примеров:

1) в Японии мужчины всегда были выше женщин, в средние века женщинам запрещалось даже наступать на тень мужчины;

2) в Японии женщинам запрещалось молиться и участвовать в любых религиозных обрядах;

3) в средневековой Японии женщины не могли расторгнуть брак, даже если муж был самым невыносимым тираном, в то время как мужчине было достаточно написать микударихан, вручить нежеланной жене и отправить с тем в родительский дом.

В японской культуре существуют и языковые табу по отношению к речи девушек, женщин. Соответственно, табу на употребление этого вида речи другими представителями групп. Например: «Watakushi» – я – употребляют только девушки, для парней данное выражение неприменимо. Также к разряду «женской речи» относятся: «anata» – ты; «ashita» – завтра; «hai» – да.

В современной Японии три ипостаси женщины остались до сих пор, но более в трансформированном виде. Черты японского характера – максимальная экономность, целесообразность, рациональность и конструктивность ярко проявляются и сейчас в современной японской женщине.

Во французской культуре. Женщина во французской культуре также как и в британской – это собственность мужчин.

Народные паремии характеризуют женщин следующим образом: «Женщина, которая свистит, и курица, которая кричит петухом, ни годятся ни для Бога, ни для человека». Во французской культуре это объсняется тем, что какая-то женщина будто бы свистела, глядя на гвозди, которые ковали для распятия. И с тех пор всякий раз, когда женщина свистит, сердце Святой Девы обливается кровью. «Кто с женой болтает, недавно женщин знает», здесь имеется ввиду, что он еще не знает о неспособности женщин хранить тайны.

Во французской традиционной культуре существовало немало запретов, которые характеризовали отношение к женщине в целом. Приведем несколько примеров:

1) французский рыцарь имел официальное право бить свою жену – требовалось только не переламывать кости и не наносить смертельных ран.

2) во Франции женщинам запрещалось иметь собственные средства, открывать на свое имя коммерческие предприятия, а также иметь недвижимость или собственный текущий счет без разрешения отца или мужа.

3) правила этикета запрещали женщине оставаться наедине с мужчиной, это считалось неприличным.

Сейчас на современном этапе во Франции женщина имеет права и свободы наравне с мужчинами. Хотя давние традиции и верования накладывают определенный отпечаток в отношениях женщины и мужчины.

Таким образом, анализ лингвокультурологического концепта «женщина» в рассмотренных (казахской, русской, британской, китайской, японской, французской) культурах позволяет сделать следующие обобщающие выводы.

1. Понятие «женщина» универсальный лингвокультурологический концепт характерный для всех культур.

2. Для всех анализируемых культур характерно то, что традиционно женщина была ограничена социальных, религиозных, политических, юридических, общественных, моральных правах.

3. Функциональные обязанности женщины ограничивались рамками семьи.

4. Основное предназначение женщины заключалось в том, что она обустраивала весь быт и вела хозяйство семьи; была женой, матерью, воспитывала детей.

5. Лингвокультурологический концепт «женщина» во всех анализируемых культурах в своей принципиальной сущности понимается однозначно (одинаково), но различается трактовками по отношению к данному понятию. Это, на наш взгляд, обусловлено глубокими философскими учениями, религиозными верованиями, национально-специфическими культурными традициями, иерархической структурой власти, политической системной общества и т.д. Приведем лаконичные трактовки лингвокультурологического концепта «женщина», по отношению к ней в рассмотренных культурах (традиционные трактовки).

В казахской культуре – « Дочь/Мать – высшая драгоценность семьи».

В русской культуре – «Кто кого любит, тот того лупит. Неволя – принадлежность женского существа».

В британской культуре – «Собственность отца семейства, затем собственность переходящая к мужу».

В китайской культуре – «Курица – не птица, женщина – не китаец». Существа, которые повинуются мужчинам».

В японской культуре – «Жена – внешне покорная, не ревнивая, хозяйственная и молчаливая; гейша – умная красивая, раскованная, услаждающая слух и взгляд; проститутка – удовлетворяющая все остальные желания».

Во французской культуре – «Собственность мужчин. Женщина, которая свистит, и курица, которая кричит петухом, не годятся ни для Бога, ни для человека».

6. Во всех рассмотренных нами культурах лингвокультурологический концепт «женщина» имеет различные национально-специфичные табу, ярко характеризующие традиции определенной культуры.

7. На современном этапе, во всех рассмотренных нами культурах, положение женщины в целом, в обществе, отношение к ней улучшилось и изменилось в положительной динамике. Сейчас женщина имеет одинаковые закрепленные права и свободы в данных культурах. Но следует отметить, что дискриминация по отношению к женщине наблюдается и сейчас. На наш взгляд, это обусловлено религиозными, культурными пережитками, которые глубоко и устойчиво укоренились в традиционной культуре и обществе.
4.4 Лингвокультурологический аспект вокативов и обращений разносистемных языков

Общение  одна из сторон взаимодействия людей в процессе их деятельности, ведь общение есть необходимое условие любой деятельности человека – как носящей коллективный характер, так и индивидуальный по своим внешним формам.

С обращения начинается любое общение, так как именно обращение служит началом речевого контакта.

Н.И. Формановская отмечает, что непосредственно адресатом может быть любой человек, незнакомый и знакомый, «свой» и «чужой». В зависимости от этого «обращения можно разделить на две большие группы: обращения к незнакомому и к знакомому, поскольку в основу образования обращения кладутся разные классы существительных: для знакомых, близких – это огромное количество собственных имен, наименований родства, прозвищ и т.д.; для незнакомых – совсем другие номинации» [328,с.15].

Обращение – это речевое действие призыва адресата для последующего общения, имя в форме именительного падежа называющего того, к кому адресована речь, называние лиц или предметов к которым обращена речь в сочетании с особой звательной интонацией. Обращение к собеседнику это самый яркий и самый употребительный этикетный знак.

Вокатив (звательный падеж, именительный воззвания), форма имени, как правило существительного,  это формально не включенное в состав предложения слово или словосочетание, называющее того, к кому обращается говорящий, т.е. особая форма имени, используемая для идентификации объекта, к которому ведется обращение.

Лингвокультурологические вокативы и обращения выполняют следующие функции:

 привлечение внимания коммуниканта;

 установление и поддержание контакта между участниками общения;

 призывная (апеллятивная)  речевое действие зова, призыва адресата для последующего говорящего;

 призывная функция в официальных сферах общения (лозунги, воззвания, предписание и т.п.). В обиходно-бытовой сфере, в художественно-изобразительной речи общения как правило, выражает не просто призыв к адресату, но и отношение к нему со стороны говорящего;

 оценочно-характеризующую (экспрессивную)  выражающую отношение к нему со стороны говорящего;

 воздействие на адресата, т.е. настроить его на определенную тональность общения: сделать его внимательным, сочувствующим слушателем, единомышленником, соучастником и т.д.;

 выделение адресата из числа потенциальных слушателей.

Следует отметить, что основной смысл вокатива и обращения «побудительный»  побудить слушателя слушать, обратить его внимание на речь говорящего. Вокатив и обращение позволяет говорящему определенным образом воздействовать на адресата  «побудить слушать»  обеспечить себе слушателя. Цель вокатива – привлечь внимание того лица, к которому обращается говорящий. Цель обращения – служит началом речевого контакта.

Как контактоустанавливающее лексико-грамматическое средство, обращение не только участвует в выделении адресата из числа потенциальных слушателей, т.е. является средством адресации, средством реализации выделительно-контактного этапа, но и в зависимости от формы выражения, позиций в предложении и высказывании, интонационного оформления сигнализирует об отношении автора речи к адресату, о намерениях адресанта, о коммуникативной компетенции автора речи.

Кроме того, система принятых в обществе обращений «служит показателем сложившихся в нем социальных и межличностных отношений» [329,с.16].

Обращение позволяет адресанту при соблюдении норм и правил общения, действующих в данное время в данном обществе, не только обозначить слушателя, информировать его о том, что он адресат, т.е. собственно начать речевой контакт, но и определенным образом воздействовать на адресата в своих интересах (сделать его внимательным, сочувствующим слушателем, единомышленником, соучастником, настроить его на определенную тональность общения и т.д.)

Неотъемлемым элементом любой ситуации речевого общения являются вокативы, в наибольшей степени отражающие специфику речевого поведения того или иного народа.

Прежде чем вступить в речевой контакт с кем-либо, мы, как правило, определяем статус собеседника. Необходимо, чтобы наше речевое поведение соответствовало этому статусу: последнее небезразлично для достижения цели коммуникации. Речевой контакт начинается именно с вокатива, который задает тон всему последующему разговору.

Вокативы, несомненно, отражают готовность к общению, взаимопониманию или отражают враждебность, отчужденность. Прежде чем состоится общение, контакт, необходимо обязательно определить статус собеседника. Признаком неформального речевого общения возможно признать равенство прав коммуникантов как партнеров общения.

В обществе, разделенном на классы, выбор вокативов говорящими отражает отношения между различными группами и классами. Правила выбора вокативов меняются в связи с различным, неоднородным характером этих отношений.

Предложенная Э.Г. Ризель, Л.Н. Дзекиревской и Е.Ф. Тарасовым шкала тональностей общения характерна и для анализируемых языков: «1) высокая тональность общения в сфере сугубо формальных общественных структур (торжественные собрания и т.п.); 2) нейтральная тональность общения коммуникативных актов в официальных учреждениях; 3) нейтрально-обиходная тональность общения: в магазине, трамвае и т.д., между клиентами и обслуживающим персоналом; 4) фамильярная тональность общения в большинстве современных семей; 5) вульгарная тональность общения допускает употребление вульгаризмов» [330,с.273].

К данной шкале тональностей общения необходимо добавить и родственно-теплую тональность общения, характерную для казахского языка, пронизывающую многие сферы общения.

Таким образом, назначение вокативов в языке – выполнение апеллятивной функции, установление и поддержание контакта между участниками общения. По своей функции они относятся к неинформативным речевым действиям (не сообщают ничего нового) и выражают регулятивное, индексальное и эмоциональное содержание. Регулятивное содержание связано с установлением, поддержанием и размыканием контакта, индексальное содержание характеризует психологический склад и социальный статус говорящего, эмоциональное содержание является дополнительным в аккорде значений обращения. Вокативы, разумеется, могут быть информативными в той мере, в какой мы извлекаем информацию из единиц прагматического плана языка: в норме эти единицы неинформативны, поэтому любое отклонение от шаблона несет новую информацию индексального либо эмоционального характера.

В нашей работе мы рассмотрим несколько групп обращений и вокативов представляющие лингвокультурологические особенности данного языкового явления в разносистемных языках (казахском, русском, английском, китайском).

Лингвокультурологические вокативы и обращение в анализируемых языках можно разделить на несколько групп:

1. Лингвокультурологические вокативы – обращения терминов родства.

2. Лингвокультурологические эмоционально-оценочные вокативы – обращения.

3.Лингвокультурологические вокативные наименования лиц по различным признакам: по возрастным, по занимаемому положению (социальному статусу), по основному занятию, в различных коммуникативных ситуациях речевого общения и.т.д.

4. Национально-специфичные лингвокультурологические вокативы – обращения.

I Лингвокультурологические вокативы терминов родства в казахском, русском, английском и китайском языках.

Родство – понятие социальное, историко-этническое, т.к. его развитие обусловлено не только всеобщими закономерностями, но и бытом, культурой, моралью того или иного этноколлектива.

Типология родства и типы номинации родства подтверждают лингвистическую и экстралингвистическую обусловленность формирования и функционирования обозначений родства, прослеживается социально- историческая обусловленность системы обозначений родства и связь с семейно-родственными институтами.

Подробное рассмотрение терминов родства не является объектом специального рассмотрения в нашей работе. Данная проблема достаточно хорошо разработана на материале одного языка и в сопоставительном плане на материале различных языков, как групп славянских и тюркских языков. В различное время было проведено достаточное количество научных исследований.

Назовем ряд кандидатских и докторских диссертаций, в которых рассматривалась терминология родства с различных позиций это такие, как: М.Ш.Сарыбаева [122]; Х.А. Аргынбаев [331]; З.А. Битарова [332]; А.А. Бурячок [333]; К.И. Вавра [334]; Э.М. Гусейнова [335]; О.А. Дмитриева [336]; А.В. Зарецкий [337]; А.М. Кузнецов [338]; А. Кулиев [339]; А.А. Мулдагалиева [340]; О.С. Чеснокова [341]; И.М. Шарапова [342].

Опубликованы монографии по терминам родства: С.М. Абрамзоновым [343]; Х.А. Аргынбаевым [344]; Х.А. Аргынбаевым [345]; Н.В. Бикбулатовым [346]; В.Д. Бондалетовым [347]; М.М. Гухманом [348]; Н.В. Джавахадзе [349]; Е.П. Карновичем [350]; Л.А. Покровской [351]; Э.Г. Соселия [352]; О.Н. Трубачевым [353]; Ф.П. Филиным [354].

В силу ограниченности объема работы, классифицируемая нами, типология родства с учетом параметра «источник связи», отражена в приложении Б данного исследования. В приложении представлена схема  «определенное реальное родство» по параметру «источник связи», которое подразделяется нами на два вида: когнационное (КР)  родство по крови и матримониальное (МР)  родство по браку.

В приложении В представлена таблица №1 «Терминосистемы определенного реального когнационного и матримониального родства казахского, русского, английского и китайского языков». Взятая за основу таблица терминосистемы М.Ш.Сарыбаевой дополнена и расширена нами рядом английских терминов, а также полностью нами введены термины родства из китайского языка. В силу технических трудностей весь материал по китайскому языку приводится на латинице.

«Терминосистема определенного реального родства подразделяется на реальное когнационное родство и реальное матримониальное родство, т.к. они являются общечеловеческими категориями и система родственных отношений в анализируемых языках здесь раскрывается полнее.

Реальное когнационное родство образуется в результате установления действительных генетических связей, оно является полнородным типом родства, возникающим вследствие первичного брака» [355,с.79]: каз.: кызым, ұлым; рус.: сын, дочь; англ.: son, daughter; кит.: erzi – сын, nuer – дочь.

«Реальное матримониальное родство образуется в результате юридически закрепленного заключения брака. Оно устанавливается:

а) непосредственно между мужем и женой, а также с кровными родственниками мужа / жены» [355,с.79]: каз.: ене; рус.: свекровь; англ.: mother in law; кит. – gonggong.

«б) с мужем / женой кровного родственника (сына, дочери, брата, сестры), а также с их кровными родственниками» [355,с.79]: каз.: жиен, келін; рус.: жена сына сестры; англ.: daughter in law; кит. – dimei.

Термины родства в казахском, русском, английском, китайском языках отражают определенный тип семейно-родственных отношений, правила и обязательства членов семьи.

Но в отличие от русского, английского, китайского в казахском языке система родственных отношений отличается большей детализованностью, употребляются чаще, т.к. характеризуют национально-специфичные особенности культуры народа, менталитет, глубокие философские традиции, самобытность народа.

В нашем исследовании выявлению семантики терминосистемы определенного реального когнационного и матримониального родства были подвернуты 156 терминов без повторов.

Согласно семантике данной терминосистемы результаты в количественном отношении в казахском, русском, английском, китайском языках располагаются следующим образом, в таблице №1.

Таблица №1

Терминосистема определенного реального когнационного и матримониального родства казахского, русского, английского и китайского языков

№ Семантика терминосистемы (156 терминов без повторов)	Казахские термины и терминосочетания родства	Русские термины и терминосочетания родства	Английские термины и терминосочетания родства	Китайские термины и терминосочетания родства
Когнационное родство с № 1-109 (по крови)	59	36	45	40
Матримониальное родство с №110 – 156 (по браку)	20	14	6	14
Общее количество	79	50	51	54
Всего		234

Как видно из приведенной выше таблицы, наибольшее количество терминов родства, выполняющих функции вокативов, прослеживается в казахском языке, и является показателем большей детализованности структуры родственных отношений и сохранившейся их актуальности в жизни казахского общества.

В казахском языке термины родства используются в речи во всех социальных и возрастных группах, и они широко, повсеместно употребляются в речевом обиходе казахов. Говорящий обычно называет собеседника по родственному отношению. В некоторых случаях подобное обозначение лица представляется единственно возможным, т.к. выступает в роли эвфемизма в тех случаях,когда, например, женщина не смеет называть по имени родственника мужа.

В остальных языках термины родства являются нечастотными в речевом общении. Термины родства, которые используются в казахском языке, не имеют в основном универсальных соответствий в других языках.

«Широкое употребление терминов родства в качестве вокативов в казахском языке объясняется несколькими факторами: 1) значимостью семейно – родственных отношений в жизни казахского народа и его разветвленностью; 2) тот или иной статус в системе семейно – родственных связей обусловливает определенный тип поведения по отношению к другому члену в общении друг с другом. Например, в ситуации муж сестры «жезде» и ее сестренка «балдыз» – у «жезде» по отношению к «балдыз» появляются определенные обязанности: он должен опекать, защищать, советовать, направлять и т.д., и в свою очередь балдыз воспринимает жезде как отца, опекуна и складываются особые отношения между ними; 3) примат родственных отношений в жизни казаха обусловливает тенденцию – все виды общения переводить на тональность семейно-родственных отношений» [120,с.104].

Далее мы приведем примеры вокативов терминов родства в казахском языке, которые наиболее ярко отражают лингвокультурологическую особенность данных языковых явлений.

«1. Вокатив – каз. ата, рус. дед, англ. grandfather, кит. zufu, yeye.

В обращении к собеседнику – родственнику старшего возраста вокатив ата выражает уважение: «Не открывая глаз, старик спросил: – Алибай где? – Пошел баранов пригнать поближе к дому. – Вернется – ко мне его пошли. Манал помялась у двери. – Ата… У меня чай кончился. Осталось на одну заварку» – по отношению к отцу мужа. (Белянинов Непредвиденные обстоятельства, с.119).

Функция казахского вокатива ата и русского дедушка в целом совпадают, поэтому сохранение казахизма можно объяснить стремлением к отражению того факта, что общение осуществляется на казахском языке.

2. Вокатив – каз. аға, рус. дядя, англ. uncle, кит. bofu.

В общении с собеседником – родственником или близким человеком он выполняет гонорифическую функцию – выражение вежливости, почтительности: «Может, потому что сын Кусена приходился ему сверстником, или еще по какой причине, только Боздак обращался к нему не иначе, как с уважительным аға. Вот и сейчас он спросил, придержав коня: – Аға, можно дослушать ваш рассказ». (Муратбеков. Кусен – Кусе – ке, 76).

3. Вокатив  каз. жеңге.

Лексема жеңге может быть применена по отношению к женщине, являющейся женой старшего родственника, и к замужней женщине, старшей по возрасту, более или менее знакомой собеседнику. По отношению к родственнице вокатив жеңге выражает сему уважительность, почтительность: «В полдень приехал брат отца… Вытирая пот с бритой макушки, он принялся утешать маму Амана: – Работайте спокойно, женге. Доставим вам Амана в целости и сохранности».

Вокатив женге часто встречается в вариантах жеңеше, жеңгетай, при этом либо усиливается сема уважительность, либо на первый план выдвигается прагматическая функция: «Ораз подскочил к ней (жене чабана), стараясь заглянуть в глаза: Жеңгетай, зачем же так сердиться! Да мы вам еще один загон поставим. Лучше этого! – уговаривал он» (Нурмагамбетов. Поле детства, 167)

4. Вокатив  каз. келін.

Вокатив келін имеет следующую особенность: семантика (невестка, сноха, выполняющая все хозяйственные работы, занимающая низшее положение в семейной иерархии) позволяет конкретизировать прагматическую функцию вокатива, заключающуюся в стремлении коммуниканта задеть достоинство собеседницы, указав на ее место в семье: «Айтолкын подняла руку, и две молодые женщины двинулись к Улпан, чтобы прикрыть ее занавесью от посторонних глаз, когда она будет идти к дому своего мужа.Улпан тоже подняла руку, останавливая их, и сказала: – Послушай, келин… Скажи им, чтобы убрали… Я не стану прятаться, когда иду в свой аул. «Келин?...» Для Айтолкын, первой женщины в ауле, такое обращение было похлеще удара плети… (Мусрепов. Улпан – ее имя, 105)» [120,С.104-106].

Для казахов характерно, что родство ведется по трем основным линиям: по линии отца (өз жұртым), по линии матери (нағашы жұрт), по линии мужа/жены (қайын жұрт) и соответственно им используются вокативы. А в китайском языке родство подразделяется на династии.

Определяющим считается родство по линии отца. Через отца каждый казах входит в родовое объединение, обозначаемое понятием ру. Ру – это род поколений, происходящих от общего предка. Ру может состоять из десятков поколений и иметь несколько ответвлений.

В системе ру появляется понятие «жеті ата» /буквально: семь отцов/. По казахскому обычаю каждый казах обязан знать и помнить имена своих семерых ближайших, начиная от отца предков. Считается, что поколения, составляющие «жеті ата», связывают узы кровного родства. «Жеті ата» – это терминосочетание родства, с одной стороны, с другой – символ большой патриархальной семьи.

В отличие от казахского языка в остальных языках система родственных отношений, группа терминов родства не играет значительной роли. Терминов родства в анализируемых языках намного меньше, они не продуктивны, и их значения утрачены. Если у нас каждый казах должен знать своих семерых предков, то у русских это не обязательно. Обычно они знают только кровных родственников двух поколений.

Именно этими факторами объясняется частотность и продуктивность использования казахских терминов родства в функции вокативов, имеющие лингвокультурологические особенности.

К данной группе относятся лингвокультурологические эмоционально-оценочные вокативы, не называющие социальные или возрастные особенности партнера по беседе или какой-либо отличительный признак, и выражающие отношение коммуниканта к собеседнику.

В английском и китайском языках ласкательные вокативы не частотны в употреблении по сравнению с казахским и русским языками. В английском языке имеются уменьшительные суффиксы, которые придают именам ласковое звучание и имеют фамильярно-разговорную, положительную эмоциональную окраску. Но следует отметить, что они не так широко распространены, и употребляются только в единичных случаях, по отношению к детям и взрослых к друг другу: Tom – Tommi; Elizabeth – Bet, Betty, Betsy, Bess, Bessie; Edward – Ed, Eddie, Eddy; William – Will, Willie, Willy, Bill, Billy.

В китайском языке есть единичные лингвокультурологические эмоционально-оценочные вокативы, которые употребляются только по отношению к детям: «wo de – мой, моя»: hио ро – обаятельный; хin gan – верблюженок; bao bei – цыпленочек; bao bei – малышка; tian tian – сладкий.

Рассмотрим лингвокультурологические эмоционально-оценочные вокативы в казахском и русском языках. В казахском и русском языках есть ласковая форма собственного имени. С добавлением приставок: -жан, -ам, -ім, -ай, -ем, -ым – в казахском языке; с добавлением суффиксов: -еньк, -оньк, -ечк, -очк, -ек, -ик, -ок – в русском языке. Данные компоненты в казахском и русском языках являются наиболее частотными.

Для речевого общения казахов и русских характерно употребление ласковой формы, т.к. она звучит мягче, вежливее. Эта форма обращения к адресанту показывает доверительное отношение, создает благоприятную тональность общения коммуникантов.

Сопоставительный анализ лингвокультурологических вокативов казахского и русского языков, выбранных из литературных произведений и методом наблюдений, позволил сделать следующую классификацию эмоционально-оценочных вокативов, внутренняя форма которых тесно обусловлена национально-специфичными особенностями культуры, глубокими философскими традициями, менталитетом, религиозными верованиями и т.д.:

2.1 лингвокультурологические вокативы, называющие небесные светила;

2.2 лингвокультурологические ласкательные вокативы наименования детенышей животных;

2.3 лингвокультурологические вокативы, относящиеся к человеку;

2.1 Лингвокультурологические вокативы, называющие небесные светила в казахском языке: жарығым, жарқыным, күнім, айым, саулем, шырағым, айналайын и другие, им эквивалентны русские: солнышко, светик, лучик, звездочка. Например:

Рус.: – Лучик мой, светик, – радостно воскликнула и подняла на руки своего малыша.

Каз.: – Ендеше, жарқыным, өз жұмысыңды біл. Тіл безегенше, нормаңды орында. (О.Бокеев Бәрі де майдан, с. 53).

– «Саукентай ласкалась» словно дитя, обнимала, тыкалась губами в лоб и щеки. Она любила, она скучала. Катша поняла это сразу, и у нее отлегло на душе. – Солнышко ты мое, солнышко… Я тоже соскучилась по тебе». (Муратбеков. В гостях у свата, с.10).

В данном случае речевой контакт осуществляется между невесткой и свекровью, русский вокатив является семантической калькой казахского вокатива шырағым. Однако если обращение шырағым в речевом этикете казахов может быть употреблено по отношению ко взрослому человеку (невестке), то в русском речевом этикете вокатив солнышко мое применим только по отношению к ребенку, малышу.

Лингвокультурологические вокативы, называющие небесные светила, в казахском языке употребляются в обращении к незнакомым и знакомым адресатам. Эти лингвокультурологические ласкательные вокативы употребляются старшими, взрослыми людьми по отношению к младшим в функции ласкового обращения, а также к детям. Смысл и суть данной группы лингвокультурологических вокативов один – показать особое, душевное, теплое, уважительное расположение к адресату. В русском же языке данные лингвокультурологические вокативы употребляются в обращении только к детям, в редких случаях к знакомым, близким людям. В казахском языке данные лингвокультурологические вокативы более частотны и круг адресатов намного шире.

2.2 Лингвокультурологические ласкательные вокативы – наименования детенышей животных. В казахском языке это такие лингвокультурологические вокативы: қарғам  эквивалентен русскому грач; құлыным, құлыншағым – жеребенок; шұнағым – козленочек; қошақаным – барашек; ботақаным, ботам – верблюжонок; балапаным – цыпленочек и т.д. В русском языке: котеночек, цыпленочек, птенчик, ласточка, воробушек.

Каз.: – Құлыншағым, тезірек киін, далаға барамыз.

– Ботақаным, сен қайдасың?

Рус.: – Ласточка, ты согласна поехать в путешествие?

– Да, с удовольствием!

Таким образом, следует отметить, что своеобразие казахского языка проявляется и в лингвокультурологических ласкательных вокативах – наименованиях детенышей животных: ягненочек мой, жеребеночек мой. Эти вокативы – переводы на русский язык, но внутренняя форма их ощущается читателями как специфически казахская. В русском языке тоже есть лингвокультурологические ласкательные вокативы – наименования детенышей животных: котеночек, цыпленочек и др., но репертуар их иной, не совпадает и направленность, в казахском языке они используются главным образом в обращении к детям: «Ягненочек мой… – она раньше, чем Шынар, прижала к себе младенца, завернутого в пеленку». (Мусрепов. Улпан – ее имя, с. 186.).

Лингвокультурологические ласкательные вокативы – наименования детенышей животных, их употребление в обращении имеют некоторые отличия в казахском и русском языках. В казахском языке они используются главным образом в обращении к детям взрослыми людьми, и наименования детенышей животных шире и разнообразнее, т.е. птицы, звери, рыбы и т.д. А в русском языке они зачастую употребляются между взрослыми людьми, находящимися в близких отношениях и в русском языке используются в основном наименования детенышей птенцов, и только редких случаях эти вокативы употребляются по отношению к детям.

2.3 Лингвокультурологические вокативы, восходящие к существительным со значением отвлеченного понятия.

В казахском языке это такие вокативы: жаным – эквивалентен русскому душа; жүрегім – сердце; көзімнің қарашығы – зрачок, глаз, жалғызым – единственная; сүйіктім – любимая; қарағым – милый; айналайын – дорогая; базарым – веселье, радость; думаным – веселье; еркем – баловница и т.д.

В русском языке это такие вокативы: дорогая, любимая, золотая, сладенькая, хозяюшка, ангелочек, конфетка, добытчик, рыцарь, кормилец, кормилица и др.

Каз.: – Айғанша, қарағым, осынша кеш жүргенің не? – деді Толеу. (Ә.Нүрпеисов Қан мен тер, с. 74.).

Рус.: – Дорогая, мы вместе пойдем в цирк, – сказал папа.

– Ура! – радостно воскликнула дочь.

– Милая моя, я тебя очень люблю, – сказала она и крепко обняла свою малышку.

Эти лингвокультурологические вокативы в русском и казахском языках употребляются по отношению к очень близким людям, детям, для того чтобы выразить свою любовь, свое теплое отношение к человеку, выразить свои чувства. Спецификой казахского языка является то, что в качестве вокативов используются такие ласкательные формы обращения, которые восходят к нарицательным существительным. В русском языке эти ласкательные формы являются прилагательными и единичные формы существительных.

III Лингвокультурологические вокативы  наименования лиц по различным признакам: по возрастным, по занимаемому положению (социальному статусу), по основному занятию, в различных коммуникативных ситуациях речевого общения и.т.д.

3.1 Обращения к знакомому

В казахском языке приняты обращения:

3.1.1 Обращения к близким, знакомым по имени в современном казахском обществе: Қарлығаш, Ләззат, Асқар, Дәурен и т.д.

3.1.2 В казахском языке употребление вокативов «Имя  отчество» используется под влиянием русского языка: Марат Калиаскарович, Маржан Валиевна и т.д., но они в речевом общении казахов непродуктивны, т.к. в казахском языке широко используются термины родства.

3.1.3 Официальное обращение преподавателей к учащимися, студентам по фамилии: Рыскалиева, Канахина;

Но зачастую в казахскоязычных школах, аудиториях обращаются по имени, а учащиеся к учителю обращаются: ағай, апай, мұғалім.

В русском языке приняты обращения:

3.1.1 Обращение к родственникам, друзьям, близким знакомым:

Петр!; Петя!; Петенька!;

3.1.2 Вежливое: Николай Иванович!; Мария Александровна!;

3.1.3 Официальное: Товарищ Иванов!; Товарищ Петрова!;

3.1.4 Официальное обращение преподавателей в учебной аудитории к учащимся, студентам: Иванова!; Скворцова!;

3.1.5 Официальное, принятое в дипломатической сфере при обращении к представителям других стран: Господин Браун!; Госпожа Браун!

Для русского языка характерно употребление вокативов, состоящих из двухкомпонентных антропонимов; имя – отчество в пределах служебных отношений и их варьирование позволяет переключать общение с одной тональности на другую, тонко помечать социальные роли:

– Здравствуйте! Я не опоздала? Борис Николаевич, вы еще не начали? Послушай, Борь, я хочу выступить, но лучше в конце, ладно?

В английском языке приняты обращения:

3.1.1 а) Mr + Фамилия Mr Gordon;

б) Mrs + фамилия мужа: Mrs Gordon;

в) Miss + девичья фамилия: Miss Gordon.

3.1.2 По фамилии обычно обращается учитель к ученику, офицер к солдату, обращаясь же к рабочему или служащему, вышестоящий начальник всегда скажет Mr + фамилия. Форма Ms не указывающая на семейное положение женщины, была рекомендована к употреблению ООН в 1974 г., но достаточно широкого распространения еще не получила.

3.1.3 Традиционно по имени. В качестве обращения к хорошо знакомым, близким людям независимо от возраста, если общаются равные между собой люди, чаще всего используют собственные имена: Elizabeth: Lisa, Elsie, Libby, Beth, Bet, Betty, Betsy, Bess, Bessie; William: Will, Willie, Willy, Bill, Billy.

3.1.1 Приняты обращения по имени только среди сверстников молодежи: Gan – Ган; Sin – Син.

3.1.2 Традиционно принято обращаться по фамилии: Wang; Li.

3.1.3 По профессиональной принадлежности: Daifu – доктор; Lao shi – учитель; Yan yuan – артист, актер.

Следует отметить, что в третьей группе «вокативные наименования лиц по различным признакам, в обращениях к незнакомому адресату нами выявлены различные ситуации, которые внутри имеют свои определенные дробления: наиболее распространенное выражение привлечения внимания, за которым обычно следует вопрос, просьба и т.д.; подчеркнуто вежливое обращение, чаще среди людей старшего поколения; непринужденная фамильярная форма привлечения внимания, за которой обычно следует вопрос, просьба и т.д.; наиболее распространенная форма обращения к мужчине; наиболее распространенная форма обращения к женщине; обращение к молодёжи, молодым людям; фамильярно-сниженные, дружеские вокативы – обращения; просторечные обращения молодых к друг другу; обращения к детям; обращения пожилых людей к незнакомым молодым людям (просторечные, ласковые); непринужденное, ласковое обращение к старым людям, чаще со стороны детей; типичное обращение детей младшего возраста к незнакомым взрослым; распространенное официальное обращение к аудитории в официально-деловой обстановке; обращение к женщинам и мужчинам по признаку профессии, социального положения или статуса, характера занятий в данный момент с оттенком официальности.

3.2. Обращения к незнакомому.

3.2.1. Ситуация  наиболее распространенное выражение привлечения внимания, за которым обычно следует вопрос, просьба и т.д.

И can и could одинаково употреблены в контексте данной ситуации. Однако could звучит более вежливо и уважительно, так как подразумевает и не высказанную вслух говорящим фразу «если это вас не затруднит».

Извините, вы не скажете…?  Excuse me, can you tell me..,(please)?;

Извините, не могли бы вы сказать…?  Excuse me, could you tell me…, (please)?;

Простите, вы не знаете?  Excuse me, do you happen to know…?;

Не будете ли вы так любезны сказать…?  Would you be good (kind) enough to tell me…, (please)?;

Можно (вас) спросить?  May I ask (you) a question?;

Будьте любезны…  Would you…, (please)?

3.2.2. Ситуация  подчёркнуто вежливое обращение, чаще среди людей старшего поколения.

Выбор формы обращения зависит и от содержания просьбы. Вторая форма обычно предваряет просьбу, требующую от лица, к которому она обращена, некоторого усилия или какого-либо действия.

3.2.3. Ситуация  непринуждённая фамильярная форма привлечения внимания, за которой обычно следует вопрос, просьба и т.д.

3.2.4. Ситуация  наиболее распространенная форма обращения, к мужчине и женщине.

Следует отметить, что широкое употребление терминов родства в качестве лингвокультурологических вокативов в казахском языке обусловлено значимостью семейно-родственных отношений в жизни казахского народа т.е. во всех сферах, глубокими философскими традициями, менталитетом, соблюдением строгой иерархии отношений.

В обращении к собеседнику незнакомому или мало знакомому лингвокультурологический вокатив аға, помимо выражения уважения, почтительности, создает доверительную тональность общения: «Как зовут вас, ага? – спросил он запоздавшего пассажира» (Досжанов. Лодочник,137).

«Ассалямалейкум, ағай. – Держа за крыло, он протянул незнакомцу подстреленного фазана» (М. Симашко.Колокол, 87).

В некоторых случаях он отражает двуязычную ситуацию общения: «Простите, ағай, что побеспокоил вас, – и вдруг перешел на русский официальный язык...» (М. Симашко.Колокол, 308).

Употребляются также варианты ағатай, ағажан, ағеке, которые усиливают прагматическую функцию лингвокультурологического вокатива – выражают воздействие на собеседника, просьбу, вынуждающую его выполнить определенное действие: «Агатай, оставайся хотя бы на одну ночь! – умоляла, плача, чернявая девчонка с черными пушистыми волосами» (Б. Майлин. Повести и рассказы,182).

Использование вариантов лингвокультурологического вокатива в середине текста, когда речевой контакт уже установлен, усиливает тональность вежливости, почтительности: «Дочь Шакшакбия уже проснулась?.. – со двора донесся голос Асрепа  старшего брата ее мужа. –Я встала, агеке, я давно проснулась» (Г. Мусрепов.Улпан ее имя,257).

В общении с малознакомым или незнакомым собеседником образуется дополнительно доверительная тональность высказывания: «Кто ты?..– Ата я из Отрара, имя мое – Абунасир, сын покойного полководца Мухаммеда» (Досжанов,Фараби, 302).

Однако довольно часто он употребляется для обозначения не матери, а собеседни­цы, знакомой или незнакомой женщины, старшей по возрасту, и выражает уважительность: «Ну что вы, aпa, – виновато улыбаясь, сказал Жаудат. – Вы только не сердитесь, но нам надо спешить....» (Санбаев. Времена года нашей жизни, 31).

«Извините, апай, мне воды за­хотелось, – безо всякого зазрения совести заявил па­рень и начал заглядывать в пустые ведра» (Досжанов. У тигра своя трона, 31).

В последней речевой ситуации форма апай, обозначая незнакомую женщину, старшую по возрасту, выражает в то же время стремление коммуниканта  парня к некоторой фамильярности в обще­нии с ней.

Следует отметить, что до недавнего времени эти два обращения – господин и госпожа в КНР считались буржуазными пережитками и использовались только в Гонконге, Макао и Тайване, однако в последние два тысячелетия наметилась тенденция к их возвращению в повседневную речь.

Нейтральным, но менее почтительным в Китае является обращение и к мужчине и к женщине: Tongzhi – товарищ.

3.2.5. Ситуация  обращение к молодёжи, молодым людям.

юноша!  уouth!; парень! (простореч.)  hey, you there!; девушка!  young woman!

–Фамильярно-сниженные, но дружеские являются такие лингвокультурологические обращения:

Не все из предложенных вариантов употребляются в контексте, который можно было бы назвать дружеским.

– Просторечные обращения молодых к друг другу.

3.2.6. Ситуация  обращения к детям.

3.2.7. Ситуация – обращения пожилых людей к незнакомым молодым людям (просторечные, ласковые).

3.2.8. Ситуация – непринужденное, ласковое обращение к старым людям, чаще со стороны детей.

В ситуации, когда лингвокультурологический вокатив ата звучит в устах ребенка, не теряет сему «почтительность», сохраняя лишь возрастную сему: «Ладно, малыш, завтра докончишь. Ступай домой, – Хорошо, ата, сейчас пойду» (Нурмагамбетов. Поле детства, 50).

В английском и китайском языках данная группа вокативов отсутствует.

3.2.9. Ситуация – типичное обращение детей младшего возраста к незнакомым взрослым.

В казахском языке приняты обращения: апай!; ағай!

Следует отметить, что лингвокультурологический вокатив женге при общении с просто знакомой или малознакомой собеседницей меняет семантический объем и функции и обозначает женщину, старшую по возрасту; к выражению уважительности добавляется дружелюбная тональность неофициального общения: «... В машине сидел один человек – видно, потерял дорогу – Но когда он подошел, Халима узнала секретаря райкома, того молодого человека, который приезжал вместе с Люботуровым. «– Здравствуйте, женге,» – сказал он» (Габбасов. Засуха, 83).

В английском и китайском языках данная группа вокативов отсутствует.

3.2.10. Ситуация – распространенное официальное обращение к аудитории в официально-деловой обстановке.

В казахском языке лингвокультурологических вокативов – обращений употребляемых в официально-деловой обстановке очень мало, они не являются частотными.

В официально-деловой обстановке приняты вокативы – обращения: жолдас инженер, жолдас милиционер қызметкері, адвокат жолдас, но употребляются они довольно редко, т.к. для речи казахов характерно то, что они стараются перевести эти отношения в плоскость родственных отношений, не считая сугубо официально-деловой обстановки.

Вокатив мырза эквивалентен русскому господин.

– Елші, мырза, – деді ол. – Мені сізге хан жіберді. Не өзі маған келсін, не мен барайын деді (Ә. Кекілбаев Үркер, с. 333.).

– Генерал мырза, сыртта бір топ қазақтар күтіп тұр. Бес жүздей қой айдап әкелді (Ә. Нүрпеисов «Қан мен тер», с. 618).

Данный лингвокультурологический вокатив используется только в сугубо официально-деловой обстановке, частотность употребления в речи казахов минимальна, в основном встречается в литературных произведениях казахских писателей, наряду с такими как: хан, султан, хатшы и другие.

В казахском языке есть некоторые лингвокультурологические вокативы, которые употребляются в официально-деловой обстановке.

Құрметті: Қауым!; Қонақтар!; Азаматтар!; Ханымдар!; Мырзалар!; Жолдастар!; Достар!; Әріптестер!; Құрбы-құрдастар! және т.б.

В русском языке наиболее распространенными являются такие лингвокультурологические вокативы – обращения, которые употребляются в официально-деловой обстановке. Это можно проследить на примере обращений, выраженных формами собственного имени:

– Товарищ Смирнов – сугубо официальное обращение, сочетается с Вы – формами общения. Данный лингвокультурологический вокатив применяется: а) при малой степени знакомства; б) в ситуации формального общения; в) в ситуации служебных отношений с хорошо знакомыми при подчеркивании официальности обстановки общения.

– Господин Смирнов – сугубо официальное обращение, употребляется в дипломатическом и деловом общении.

–Гражданин Смирнов – сугубо официальное, применятеся в юридической сфере общения.

В английском языке приняты обращения: Сomrades!  Товарищи!; Friends!  Друзья!;Dear friends!  Дорогие товарищи!;Ladies and gentlemen!  Дамы и господа!;Fellow delegates!  Делегаты!

Чаще всего, официальную форму обращения к аудитории/собранию типа Ladies and gentlemen употребляет председательствующий, с нее же начинает и основной оратор. Все же остальные, после того как председатель представит их аудитории, обычно сразу же начинают свое выступление.

3.2.11. Ситуация  обращение к женщинам и мужчинам по признаку профессии, социального положения или статуса, характера занятий в данный момент с оттенком официальности.

Следует отметить, что широкое употребление терминов родства в качестве лингвокультурологических вокативов в казахском языке обусловлено значимостью семейно-родственных отношений в жизни казахского народа и его разветвленностью, т.е. во всех сферах, глубокими философскими традициями, менталитетом, соблюдением строгой иерархии отношений; тем или иным статусом в системе семейно-родственных связей, который обусловливает определенный тип поведения по отношению к другому члену в общении друг с другом; приматом родственных отношений в жизни казаха, который обусловливает тенденцию – все виды общения переводить на тональность семейно-родственных отношений.

 профессия + Mr или Sir + фамилия;

 Mrs + фамилия мужа;

Miss + девичья фамилия.

К преподавателям/учителям в школах Великобритании дети обращаются Mr + фамилия или Sir; к преподавательнице/учительнице Miss + девичья фамилия, даже если она замужем, или Miss – это традиция, сохранившаяся с времен королевы Виктории, когда работать в школе разрешалось только незамужним женщинам. В британских университетах Professor + фамилия или просто Professor применяется в качестве обращения к тем, кто имеет соответствующее ученое звание, заведует кафедрой или возглавляет направление в науке. К остальным же преподавателям студенты обращаются Mr + фамилия, Miss + фамилия или, по его/ее желанию, по имени: John, Margaret.

В китайском языке приняты обращения: Фамилия + специальность (профессия): Wang Lushi – Ван адвокат; Li laoshi – Ли учитель.

Обращаясь к незнакомому человеку, в Китае можно использовать наименование его профессии – учитель, водитель, руководитель, профессор.

Часто используемым обращением к квалифицированным рабочим – водителям, поварам, строителям и т.д. – является: shifu  мастер.

Приведем некоторые примеры лингвокультурологических вокативов  обращений по профессиональной принадлежности и социальному положению иерархической лестницы: фамилия + специальность: xiao zhang  ректор; jiao shou  профессор; fu jiao shou – доцент; jiaoshi – преподаватель; yanjiu sheng – аспирант; shuoshi – магистрант; xiaozhang – директор школы; lao shi – учитель; zong cai  генеральный директор, президент (фирмы);zong jing li, jing li  генеральный менеджер, директор (фирмы); lao ban  босс, начальник, шеф; chand zhang – начальник завода; shouzhang – начальник; shifu  мастер (как вежливая форма обращения); gong wu yuan – сотрудник, служащий; zhuan jia – специалист; jingying – экономист; huangyuan – сотрудник банка; gongchengshi – инженер; nong xue jia – агроном; gong ren – рабочий; boshi – доктор и т.д.

4.1.1 Особенностью казахских лингвокультурологических вокативов являются особые (назовем вокативными) формы имен собственных образующиеся с помощью приставки - еке: Мусеке (от Муса), Байеке (от Байдалы), Есеке (от Есеней), с помощью которых выражается почтительность к собеседнику, вызванная разницей в служебном положении, и / или особым уважением к собеседнику, и / или популярно­стью в народе.

Примечательно, что лингвокультурологические вокативные формы имен собственных применимы к собеседнику – сверстнику. Так, в следующей речевой ситуации собеседники явля­ются одногодками: «Здравствуй, Мырзеке! Добрый день, друзья!» (Санбаев. Времена года нашей жизни, 28).

А вот пример диалога между разновозрастными коммуникантами: «Стой! Я тебе говорю, щенок! – заво­пил старик Байдалы, запыхавшись... – Ему мало на конюшне других лошадей. Так нет, он взял именно того, на котором я езжу!... – Баке, то, что тебе не дают, при­ходится искать на дороге. Разве этого коня вам оставил ваш отец? Это колхозный конь, общий» (Муратбеков. Дикая яблоня, 230).

Когда желательно подчеркнуть свою почтительность к данному человеку, подобная фор­ма имени собственного употребляется не только в функ­ции лингвокультурологического вокатива: «И не важно, что они думали про себя: он был их гостем, поэтому они улыбались и от мала до велика звали его уважительно «Кусеке». Только и слы­шалось: – А Кусеке прав!.. – Послушайте, послушай­те! Кусеке говорит дело...» (Муратбеков. Кусен – Кусеке, 79).

4.1.2 Распространен лингвокультурологический вокатив, отражающий национально культурную специфику народа: Руын кім?; Қай елсің?

4.1.3 В казахском языке наибольшей различительной силой обладает прагматическая пресуппозиция «старший – равный – младший по возрасту». Следует отметить, что лингвокультурологические вокативы казахского языка являются для других культур лексико-семантическими лакунами. Как отмечает Ю.А. Сорокин, «наличие таких лексико-семантических лакун вызвано невозможностью вполне адекватного перевода одной знаковой системы в дру­гую. Это не означает, что взаимопонимание исключено, но для достижения взаимопонимания необходимо глу­бокое знание национальной культуры данного народа» [356,с.82].

Приведем пример – лингвокультурологический вокатив бала. Данный лингвокультурологический вокатив встречается во многих про­изведениях С. Нарымбетова, Д. Досжанова, А. Алимжанова, Д. Онегина, А. Тарази, М. Симашко. Упо­требление лингвокультурологического вокатива бала вызвано не столько стремлением авторов и переводчиков передать национальный колорит, сколько специфической семантикой этого казахизма. В зависи­мости от контекста он может означать: ребенок, мла­денец (бала емізу – кормить грудью ребенка); сын (кіші баласы үйленді– младший сын женился); маль­чик (бір-екі бала доп ойнап жүр – два-три мальчика играют в мяч).

Интегральной, объединяющей все эти значения, является сема младший по возрасту, причем разница в возрасте должна быть очень существенной – не менее 20 лет. Когда лексема бала выполняет функцию лингвокультурологического вокатива, к указанной ядерной семе добавля­ется коннотативная сема доброжелательное отноше­ние и фоновая сема знакомый.

Рассмотрим несколько примеров с вокативом бала:

1) «Тугельбай окликнул его: – Эй, бала, вместо того, что­бы забавляться с пересмешниками, поехал бы ты со мной в горы». (Снегин. Утро и два – шага в полдень, 188).

В данной ситуации трудно подобрать подходящий рус­ский вокатив. Это привело бы к утрате всех указанных сем.

2) «Ну, что задумался, бала? – услышал он за спи­ной знакомый голос» (Досжанов. Лодочник, 123).

В этой речевой ситуации, на первый взгляд, лингвокультурологический вокатив бала мог бы быть передан русским вокативом парень, однако при этом не ощущалась бы возрастная дистанция меж­ду собеседниками. При переводе словом сынок дис­танция общения между собеседниками стала бы более близкой, нежели в оригинале.

4.1.4 Традиционно в казахской культуре по имени не обращались, так как это было табу, употребляли различные образные и метафоричные выражения, термины родства.

В силу про­зрачной мотивировки казахских имен становится воз­можной игра слов: «Мусреп – агай, вы говорите, мою будущую подругу, мою сестру зовут Шынар? – Женился бы я на ней, если бы звали иначе?» (Мусрепов. Улпан – ее имя, 96). С име­нем Шынар (шынар – чинара) связано представление о женской красоте, стойкости, верности.

Есть си­туации, где подчеркивается несоответствие между ас­социацией, связанной с онимом, и реальными свойства­ми лица: «Кенже пригляделся к Кабанбаю и слегка улыбнулся. Родители словно в насмешку дали ему имя Кабанбай (қабан – кабан). Он был долговяз, худощав и, кажется, быстр, стремителен в движениях» (Алимжанов. Гонец, 347).

4.1.5 Своеобразный лингвокультурологический вокатив отағасы.

В системе лингвокультурологических вокативов казахского языка особое место занимает лексема отағасы. Вокатив отағасы «глава семьи», «хозяин дома» не имеет однословного эквивален­та в русской вокативной системе: его специфика в тес­ной связи указанных сем с семой «уважительности», «почтительности». Вокатив отағасы может быть обращен как к отцу семейства, так и к старшему из братьев, в зависимости от-того, кто фактически является главой семьи. Видимо, существование такого вокатива обусловлено причиной экстралингвистического характера: «женщина не имеет права называть мужа по имени, только иносказательно»: глава семьи, отец и т. д. Позже это обращение распространилось на старшего из мужчин дома, с таким лингвокультурологическим вокативом к хо­зяину дома стали обращаться и посторонние люди: «Старик, ты, выходит, того Кажибая сын, которого, мир – праху его, снегом завалило в горах? Шер кивнул. – Отағасы, – позвала его старуха в кимешеке. – Ну, что еще?» (Нарымбетов. Ущелье ржущего стригунка, 227).

4.1.6 Лингвокультурологический вокатив көке. Своеобразен вокатив көке, который мог обозначать – отца и старшего брата, в нем соединены семы «почти­тельность» и «ласковое отношение»: «И я, твой сопливый братишка, уже стал стариком, но в моем сердце – коке, ты остался как неугасимый свет, и я помню твои уроки правды и любви к нашей земле, брат». (Бокеев. Когда уходят плеяды, 51).

Однако семы «почтительность», «ласковое отноше­ние» исчезают, когда вокатив коке звучит в устах ребенка: «С улицы вбежал Кошыбек, меньшой сын. – Коке! Письмо! – Что? Какое письмо? – От Нурбике. Сейчас принесли». (Нурмагамбетов. Дочери старого Али, 55).

Термины родства могут выступать не только как самостоятельные лингвокультурологические вокативы, но и как гонорифические добавления к именам собственным. При этом выража­ется, во-первых, сема «старший по возрасту», во-вторых, сема «почтительность»: «Важное дело? От Мусы? – чуть не вскрикнула Шарбан, густо покраснев от смуще­ния и счастья. – Я слушаю вас, Амре  аға». (Крылья жизни, 200).

Отметим, что подобное употреб­ление – «имя собственное + гонорифический компо­нент» – может быть не только вокативом, но и прямой номинацией: «Я не хочу говорить о нашем Мухтаре – ага. (А.Алимжанов, Человек без друга беден, 241).

В русском языке:

4.2.1 Фамильярно-грубоватые формы – имени: «Наташка», «Ленка», «Сашка»; отчества: «Петровна», «Васильич».

В казахском, английском, китайском языках таких форм нет, что безусловно, обусловлено национально-специфическими особенностями данных народов, национальным менталитетом, традициями.

4.2.2 В русском языке есть выражения: Товарищи делегаты! Товарищи родители! Товарищи телезрители! и т.д.

Аналогичных соответствий в казахском, английском, китайском языках нет.

4.2.3 Аналогов обращениям «мать, мамаша, отец, папаша, батя» к незнакомым людям среднего и старшего возраста в казахском, английском, китайском языках нет. Эти выражения пристутсвуют только в русском языке.

4.2.4 Особенностью обращений в русском языке являются: Господа!; Дамы и господа!

Официальное, принятое в дипломатической сфере при обращении к представителям других стран. Хотя следует отметить, что в последнее время данные выражения характерны и в других ситуациях: официальных встречах, приемах, в иностранных компаниях работающих на экономическом рынке России, шоу бизнесе и других, то есть данные выражения получают в настоящее время все большее распростронение.

4.3.1 Термины родства тетя, дядя, бабушка, дедушка – функционируют лишь по отношению к родственникам, но ни в коем случае не употребительны по отношению к незнакомым людям. В казахском и русском языках аналогичные формы присутствуют, в китайском языке таких обращений к незнакомым людям нет.

4.3.2 В общественных местах, рекламе, объявлениях, юридических структурах в английской культуре принято стереотипное выражение: Ladies and gentlemen!

Обращаясь к пассажирам по радио, диктор скажет: Ladies and gentlemen! (на вокзале, в самолете). Обычно же любые пожелания отражены в соответствующих объявлениях, например, Passengers are requested not to alight whilst the vehicle is still in motion  Граждане пешеходы, не нарушайте правил уличного движения.

4.3.3 В английском речевом общении в официальной, дипломатической ситуации приняты обращения: Madam Ambassador – госпожа посол.

В китайском языке есть свои особенности обращения:

4.4.1 Принято спрашивать «Где ты рожден?», «Из какой провинции?». Принадлежность к тому или иному городу или провинции имеет в Китае не меньшее значение, чем национальность. В Китае 23 провинции, 5 автономных регионов и 2 особых административных района. В каждой провинции свой диалект, своя кухня, традиции и уклад жизни. Подчас люди из южных провинций, приезжая в столицу, вынуждены общаться с пекинцами при помощи блокнота, на котором они записывают иероглифы, поскольку написание иероглифов во всех провинциях универсально, а произношение может значительно отличаться. Поэтому часто используются вопросы: Ni zai nar chusheng?  Где ты рожден (твоя родина)?; Ni shi na ge sheng chusheng?  Из какой ты провинции (города)?

4.4.2 Также распространены обращения по специальности, которые обычно сопровождаются фамилией: фамилия + специальность (профессия): Li laoshi  Ли Учитель; Wang daifu  Ван Доктор.

4.4.3 Обращение к пожилому мужчине или женщине: Laorenjia  пожилой человек.

4.4.4 В китайском языке, как и в казахском большое значение имеет прагматическая пресуппозиция «старший – равный – младший по возрасту». Китайцы уважают старших и почитают предков. Сыновняя почтительность предполагает уважение к старшим, и как следствие, почитание предков. В китайской культуре существует «культ предков», однако термин «почитание» представляется более точным. К старшему по возрасту: Lao xing + фамилия (Ван); к младшему по возрасту: Xiao xing + фамилия( Ли).

4.4.5 Принято обращение по принадлежности к определенной династии: Zhang – династия.