Книппер-Чеховой О. Л., 12 марта 1904*

Книппер-Чеховой О. Л., 12 марта 1904*

4365. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

12 марта 1904 г. Ялта.
12 марта.

Дусик мой, от Лулу никаких слухов*; где она, где мои новые сапоги*, которые ты выслала с нею, – мне неизвестно. Отчего она не хочет жить в Ялте, мне тоже неизвестно, хотя, мне кажется, врачи должны были прописать только одну Ялту.

Ты бранишь Царицыно*, т. е. пишешь про лихорадки, а я все же стою за Царицыно. Ведь если владелица* утверждает, что на месте ее дачи лихорадок нет, то надо ей верить больше, чем Гриневскому, который из всего, что врачу следует знать, знает только одну десятую. И если в Царицыне заболеешь лихорадкой, то ведь до Москвы рукой подать, а зимою никаких лихорадок нет. Главное – пешком ходить на станцию, много поездов. Рассуди, дуся… Не ходи за толпой. Ведь про лихорадки говорит толпа, больше по слухам.

Я пишу это, а сам не знаю, где ты, что ты, как относиться мне к твоему молчанию, по какому адресу писать – в Леонтьевский или все еще на Петровку*, и уж начинаю подумывать о том, не удрать ли мне в Москву. Отчего, отчего ты ни разу мне не телеграфировала о своем здоровье*? Отчего? Очевидно, для тебя я ничто, нечто лишнее. Одним словом, свинство.

В какой день уедешь в Петербург*, где там остановишься – сообщи.

Получил письмо от Сулера*, в письме приписка Екатерины Павловны*.

В Ялте холодно, сыро, каждый день просыпаюсь я под шум дождя, и такая история тянется уже давно. На дворе не бываю. Шнап все время около печки.

Где теперь д<ядя> Саша? Куда ему писать?*

Все-таки не понимаю: отчего ты не сказала Лулу, чтобы она ехала в Ялту? Почему ты посоветовала ее мальчику* Севастополь? Не понимаю, не понимаю! Если в Ялте такая погода, то воображаю, что делается в Севастополе. И воображаю, какую квартиру найдет Шапошников! Ведь в Ялте и доктора хорошие, в Ялте все-таки я – родственник, как никак, да и Маша скоро приедет. Ох, эти рассудительные немцы.

Ну, прости меня, голубка, больше не буду. Я волнуюсь, и это понятно, или должно быть понятно. Выводил себе мозоль целую неделю, а зубов еще не начал починять, хотя и давно пора. Если в конце июня и в июле буду здоров, то поеду на войну*, буду у тебя проситься. Поеду врачом. Будь здорова, не волнуй меня молчанием, пиши, телеграфируй, давай о себе знать почаще. Господь с тобой, моя радость, будь хорошей женой, почитай своего мужа.

На конверте:

Чехову И. П., 12 марта 1904*

4366. И. П. ЧЕХОВУ

12 марта 1904 г. Ялта.
Милый Иван, надеюсь, что на праздниках ты приедешь в Ялту*, как ты обещал мне. Привези мою фуражку маленькую, которую возьми у Ольги, – темную, ту самую, которую надевают в вагоне. И привези закусок, сколько хочешь, от Филиппова (непременно Филиппова) самых мелких баранок. От Белова – 2 ф. самого лучшего горошку, зеленого. Ихние родители за все заплотють*, так что можешь брать, что найдешь нужным, по твоему соображению.

Поклон и привет Соне и Володе, будь здоров и весел.

Твой

А. Чехов.

12 марта.

На обороте:

Москва. Ивану Павловичу Чехову.

Миусская пл., Городское училище.

Книппер-Чеховой О. Л., 15 марта 1904*

4367. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

15 марта 1904 г. Ялта.
15 марта.

Собака милая, сегодня наконец пришло письмо, но в каком жалком виде! Оно написано такими гнусными чернилами, что склеилось, и когда я хотел отделить одну от другой внутренние страницы, то послышался треск, и письмо разорвалось, целые строки приклеились к другой странице и оторвались. Я уж не знаю, чем объяснить такую гадость.

Теперь вы на новой квартире*, я уже поздравлял*; теперь еще раз поздравляю, кланяюсь, шлю тысячу приветов. Хожу в новых сапогах*. Завтра здесь играет Орленев* в «Искуплении», я, вероятно, пойду, если не будет дождя. А дождь то и дело, холодище, грязь, на горах снег. Надоел я тебе описаниями погоды, но что делать, голубчик, кроме тебя мне некому пожаловаться.

Ты еще не писала мне, как у вас на новой квартире, хорошо ли, просторно ли.

Твоя свинья с поросятами на спине* кланяется тебе. Шнап здравствует; вчера он обожрался сырым мясом (в кухне накормила бабушка*), заболел, рвал и проч.; теперь ничего. Мышей у нас нет.

Дусик мой родной, собака, будь покойна, будь здорова, не хандри, пиши мне чаще, чем раз в неделю. Кто знает, быть может, ты меня еще не разлюбила. Как бы ни было, я целую тебя миллион раз и щиплю.

Твой А.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Леонтьевский пер., д. Катык.

Миролюбову В. С., 16 или 17 марта 1904*

4368. В. С. МИРОЛЮБОВУ (черновик)

16 или 17 марта 1904 г. Ялта.
Пьеса будет доставлена* воскресенье – понедельник¹.

Чехов.

На бланке:

Петербург. Невский 88. Миролюбову.

Гольцеву В. А., 17 марта 1904*

4369. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

17 марта 1904 г. Ялта.
17 март, 1904.

Милый Виктор Александрович, возвращаю тебе рукописи*. Все мною забракованы, за исключением рассказа в синей обложке «Тайны Вихровской степи»*, рассказ, который, по моему мнению, может быть напечатан.

Посылаю также несколько рассказов*, переведенных и присланных мне (для передачи в «Русскую мысль») г-жой Кившенко.

Я еще не написал для «Русской мысли»*, не вытанцовывается, но непременно напишу; прости за промедление, совершенно невольное, и не сердись.

У нас гнусная татарская погода. От холода животы подтянулись.

Обнимаю тебя и крепко жму руку. Присылай рукописи еще.

Твой А. Чехов.

Поклонись своему сыну студенту*.

Зальца А. И., 18 марта 1904*

4370. А. И. ЗАЛЬЦА

18 марта 1904 г. Ялта.
18 марта 1904 г.

Ялта.

Милый дядя Саша, Христос воскрес! Шлю Вам сердечный привет и крепко обнимаю Вас. У нас все благополучно, Оля здорова, я тоже здоров. Напишите*, милый дядя Саша, какой табак Вы курите, я вышлю Вам отсюда самого свежего и самого лучшего.

Мы все интересуемся пока одной только войной и думаем только о ней. Я выписал даже «Правительственный вестник».

Жму Вашу руку и ото всей души желаю Вам полного успеха, счастья и здоровья. Не забывайте нас.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

В Манчжурскую армию. 22-й Вост. – Сибирск. стр. полк. 10-я рота.

Капитану Александру Ивановичу Зальца.

жүктеу/скачать 3.33 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: