«сокровищ», хранимых в кладовых у «сильных мира сего». В эт ом
случае неизбежно приходят на
память слова немецких послов,
прибывших в 1075 г. к кн. Святославу, приведенные летопис
цем, правда, со специальным назначением, но тем не менее
весьма характерные. Он «величался», показывая им свое богат
ство. «Они же видевше бесчисленное
множество злата и серебра
и паволоки реша: се ни в что же есть, се бо лежит мертво, сего
суть кметье лучше; мужи бо се доищут и больше сего».1
Пусть
они этого на самом деле и не говорили, пусть летописец сам
вложил эти слова им в уста для того,
чтобы удобнее сделать
свой собственный вывод о предпочтительной ценности дру
жины,— все равно мысль Высказана верная и для того времени
весьма характерная. Все эти сокровища действительно лежали
втуне. Земельная докапиталистическая рента была скромнее,
но зато надежнее мертвых сокровищ. Сельское хозяйство мел
кого производителя и эксплоатация
этого последнего крупным
землевладельцем во всяком случае были фактом ведущим.
Однако не нужно думать, что в XI в. княжеская, церковная
или боярская вотчины уже успели приобрести тот хорошо зна
комый
нам образец вотчины, который мы иМеем в XV в. в пис
цовых новгородских книгах, в духовных завещаниях князей
и бояр 1
2 в договоре Юрьева монастыря с крестьянами Робичин-
ской волости3 и других наших источниках XIV—XV вв.
Так думать было бы большой ошибкой.
Это была бы
как раз та самая ошибка, от которой специально
предостерегал нас Маркс. «При рассмотрении земельной ренты,
писал он, следует избегать трех главных ошибок, которые затем
няют анализ:. 1.
Смешение различных форм ренты, со ответ
ствую щ их р азл и ч н ы м с ту п е н я м р а з в и т и я общ ествен
ного
п р о ц есса
п р о и зв о д с т в а » 4 (разрядка моя
Б. Г.).
Остальных двух ошибок пока не касаюсь, так как сейчас нам
важно подчеркнуть мысль о том,
что различные формы ренты
соответствуют различным ступеням развития общества. Глава
47 Капитала детальнее говорит о том же.
Достарыңызбен бөлісу: