Библиотека иностранной военной литературы гарольд ласвель техника пропаганды в мировой войне сокращенный перевод с английского в обработке



бет9/14
Дата21.07.2016
өлшемі1.3 Mb.
#213872
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   14

122

ни ofr успехах британских и французских армий. Тамошние корре­спонденты извещают меня, что чинимые им препятствия исходят не от генералов и не с фронта, а со стороны правительства, в результате чего они могут писать своим соотечественникам о том, что происходит у немцев, союзники же не дают им этой возможности. Я не нахожу, чтобы разрешение, данное немцами, помешало результатам герман­ских военных операций, но оно во всяком случае очень помогло немцам в смысле поднятия их в глазах американцев. Быть может, у вас не думают, что общественное мнение американцев достаточно ценно для того чтобы с ним считаться? Если же думают, что его следует принять в расчет, то вам надлежит пересмотреть вопрос о том, не является ли многое из деятельности вашей цензуры и из ваших отказов допустить на фронт корреспондентов опасностью для вашего дела с точки зрения того впечатления, которое оно производит на общественное мнение, не принося соответствующих военных выгод. Я очень хорошо пони­маю, что было бы большим преступлением разрешить корреспонден­там действовать так, как они действовали во время нашей собственной войны с Испанией, но как человек, умудренный опытом, я уверен, что было слишком много того, о чем я говорил, в смысле, цензуры и отка­зов корреспондентам в поездках на фронт; это не давало вам ни малей­шей военной выгоды, а в результате препятствовало оживлению об­щественного мнения в вашу пользу. (12°)

Одной из самых тонких и действительных фодм косвен­ной пропаганды является поощрение всего того, что факти­чески втягивает нейтральные государства в нечто подобное сотрудничеству с воюющей стороной. Частью это делается путем особенного разглашения тех случаев, когда гражда­нин нейтрального государства берется за оружие для борьбы в рядах той или другой из воюющих сторон. Этот вид пропаганды обсуждался в лондонском «Таймс'е» в пись­ме от 26 декабря 1916 г., написанном американцем-приверженщцем Антанты. Оно называлось:«Британская пу­блицистика в Соединенных Штатах». Вот что в нем со­общалось:

Фракция сумела завоевать симпатии американцев, и ее пресса достигла замечательных результатов. Она носила персональный ха­рактер и возбуждала энтузиазм. Сообщения писались в громадном большинстве случаев американскими солдатами, сражающимися в рядах французских войск, и каждое из этих сообщений прибавляло симпатий к Франции. Участие каждого американского добровольца широко оповещалось французами. Его награждали знаками отличия, если к этому представлялась хоть малейшая возможность. Его по­ощряли писать о своих переживаниях. Массами печатались статьи и книги американских солдат о Франции. Книга Алана Сигара «Поэзия иностранного легиона» (ш) была известна по всей Америке, и его смерть вызвала такое же сожаление в Америке, как смерть Руперта Брука — в Англии. Один из наших лучших писателей-романистов —

123

Роберт Херрик — поступил в американский госпиталь специально для того чтобы написать серию книг с точки зрения участника войны. Мне было позволено написать и издать книгу «Заметки атташе)), (1аа) даже не представляя ее французскому цензору. Во французской ар­мии имеется всего лишь около 500 американцев, и все же в Соединен­ных Штатах мы каждый день слышим что-нибудь о них. Газеты полны рассказов о их деяниях; каждый пункт их сообщений совершенно правильно рассматривается как ручательство за Францию. В резуль­тате такой умело направленной французами пропаганды Америка сделалась искренней сторонницей Франции.



Хотя Ян Гэй (Jan Hay) и не был американцем, но вследствие того, что он принимал участие в войне, появление в Соединенных Штатах его книги и его большое агитационное путешествие считались так же, как и книги и речи Фредерика Пальмера, единственно стоящими про­явлениями английской пропаганды. Рисунки Брюса Бэрнсфазера (Bruce Bairnsfather) и картоны Ремекера, пока еще мало распростра­ненные в Америке, должны будут оказать свое незаменимое влияние на формирование общественного мнения С23)

Более того, если привлечь нейтральное государство к участию в какой угодно невоенной работе совместно с воюющей стороной, то симпатии этого государства должны ] епременно скристаллизоваться около того, кому оно ока­зывает помощь. Таков скрытый смысл грандиозной кампа­нии, открытой с целью заручиться помощью Америки для бельгийских вдов и сирот, — одним из проявлении которой был памфлет, известный под названием «Нужды бельгий­цев» и составленный блестящей плеядой таких литератур­ных светил, как Томас Гарди, Мэй Синклер, Арнольд Беннет, Билль Ирвин, Джон Гэлсуорси, Антони Хоп, А. В. Мезон и Джордж Бернард Шоу. с |Союзникам удалось выковать между собой и Америкой узы экономических интересов, — и вот против этого-то немцы с самого начала стали бороться при помощи про­паганды, хорошо понимая, какое это может иметь влияние на отношения Америки. Вильям Баярд Хэль написал в 1915 г. брошюру «Вывоз оружия и военных припасов», доказывая, что союзники пользуются эти-м всего больше потому, что контроль над морями находится в руках Ан­глии и что таким образом Америка, вывозя оружие, стано­вится тайным союзником Антанты. Его брошюра была на­печатана с одобрения «Организации американских женщин для поддержания строгого нейтралитета»: целью этой ор­ганизации была пропаганда.

Немецкий пропагандист особенно старался повлиять

124


на женщин этой организации. Журнал одного из заседаний Нью-ЙоркСкого бюро содержит следующее:

24 мая i<)if> г. Напечатана и скоро будет разослана брошюра Хэля «Ты не должен убивать». Собираемые дамами подписи к петиции в Конгресс дошли до 200 000, а со временем достигнут быть может и 600000. Дамы обратились за помощью в деле проведения кампании ко многим лицам, указанным Хэлем. Предполагается, что дамам будет предоставлено право обратиться с этой петицией к президенту и Кон­грессу, не дожидаясь всех подписей, для того чтобы послать ее в Ва-•шингтон, а подписи посылать дополнительно пачками по 10 000. Хэль сообщает, что его жена занята пропагандой против вывоза ло­шадей. Клоусен добивается, чтобы ему написали соответственно тро­гательный сценарий (история одной кобылы, когда-то артиллерийской лошади, убитой в Бельгии). (124)

Некоторые издания Вильяма Рандольфа Херста были собраны в 1915 г. воедино под заглавием «Будем докрови-тельствовать миру всего мира, а не войне всего мира». Мартин Ильзен доказывал в 1915 г. незаконность торговли боевыми припасами, а «Американская Лига независимости» распространила написанное Чарльзом Нэгелем положение q «Торговле'оружием и боевыми припасами». «Националь­ный Германо-Американский союз» опубликовал открытое письмо д-ра Чарльза Дж. Хекземера в «Комитет иностран­ных отношений» (Committee on foreign relations), в ко­тором эти пункты повторяются еще раз. «Американское общество правды» (оказывающее помощь ирландцам) пы­талось изобразить «Гибель американских финансов. Бри­танский нале? на наши ресурсы в 1915 г.».

Как правильно заметил германский посол Бернсторф, экономический вопрос неизбежно являлся центром тяжести активной пропаганды в Америке. Бернсторф отмечает лов­кость англичан в их урезывании американской торговли. Они ограничивали свободу торговли мало-по-малу и только тогда, когда им удавалось сделать запас предметов, подле­жащих объявлению запретными. Бернсторф замечает:

Характерно, что объявление хлопка безусловной контрабандой появилось в тот самый день, когда американская печать находилась! в состоянии большого возбуждения по случаю другого сообщения, заполнявшего все первые листы и руководящие статьи газет, между тем как сообщение об объявлении хлопка контрабандой было напе­чатано в таком месте, где его едва можно было заметить. (1аб)

Германцы образовали «Союз американцев для про­теста против признания хлопка контрабандой», но это

125


• принесло мало пользы. Самым ловким ходом германской про­паганды было провоцирование «захватов», что Бернсторф определяет как

попытку путем тщательного подстраивания отдельных случаев на деле показать основную несправедливость английских захватов и далеко заходящие последствия этого. Главнейшим фактом этого рода был случай с «Вильгельминой». Согласно главных принципов между­народных правил продукты питания являлись лишь условной контра­бандой. Их можно было ввозить в Германию, если они предназнача­лись для исключительного потребления гражданского населения. Но так как Англии удалось удержать экспортеров от всякой попытки отправлять в Германию продукты питания, — особенно в виду того, что нашему неприятелю были уже переданы громадные запасы, и он мало был заинтересован в такого рода погрузках, —- вопрос об этом никогда не был разрешен ясно. Поэтому г-н Альберт уговорил одну американскую фирму погрузить продукты питания для Германии на американский пароход «Вильгельмина», назначенный в Гамбург, приняв за кулисами весь £иск на себя (Альберт был германским аген­том по закупкам).

Этот план потерпел крушение, так как англичане, взяв названное судно в плен, объявили блокаду, и решение пере­стало иметь значение. Но другое судно задало англичанам задачу, разрешить которую все же оказался способным посланник Вальтер Хайнс Пэдж. «Dacia», судно, принадле­жавшее прежде Германии и переданное в начале войны на учет Америки, было снабжено командой и флагом, нагружено хлопком Брейтунгом из Маркетты на Мичи­гане и после широковещательных объявлений отплыло в Германию. Поднялся бы страшный скандал, если бы судно было захвачено англичанами, но по мысли Пэджа возмфк-ность взять его в плен была предоставлена французским военным судам V3TO прошло незаметно, и в Америке не воз­будило никаких криков. (126)

Иногда нейтральные страны могут быть втянуты в войну прямым подстрекательством. Иностранный пропагандист может пустить в обращение такие слова, как, например, произнесенные Рузвельтом, поддерживавшим союзников, и эти слова могут побудить к деятельности сторонников войны. В Италии чувство солидарности с союзниками было подстегнуто д'Аннунцио до взрыва. Это рассказано Томасом Нельсоном Пэджем, американским посланником в Италии с 1913 по 1919 год.

Уже несколько времени собирались открыть памятник Гарибальди и его «Тысяче» в Кварто, маленьком порте близ Генуи, откуда они

126


отплыли 5 мая пятьдесят пять лет назад для освобождения Сици­лии от иностранного ига и присоединения ее к королевству Италии. Большие приготовления делались для празднования годовщины того, что было одним из наиболее знаменательных событий в истории Италии.

На церемонии должны были присутствовать министры, — а по­том стало известно, что прибудут и король с королевой. По всей Ита­лии распространилось убеждение, что этим случаем воспользуются для того чтобы объявить о решении Италии занять место рядом со сражающимися во Франции «Силами Свободы» (Forces of Liberty) и объявить войну. И вдруг за два дня до'собьпъя^было получено из­вестие, что вследствие серьезности положения ни король, ни кабинет не будут присутствовать на открытии ...

Отсутствие короля и кабинета на торжестве в Кварто могло конечно несколько видоизменить его, но не в чрезмерной степени. Ора­тор данного случая, приехавший специально для этого из Франции, поэт и романист Габриэль д'Аннунцио произнес с громадным успехом речь, которая была скорее лирической рапсодией итальянских стрем­лений, чем исторической речью. Слова его падали на слушателей подготовленных к восприятию их, и были в сущности горящей голов­ней, брошенной в пороховой погреб. В эту ночь на улицах Генуи тол­пился народ, обоготворявший Гарибальди и оратора д'Аннунцио и требовавший войны. После этого движение продолжало усиливаться, и ничто не могло остановить его...

Оратор Кварто прибыл в Рим как бы победным шествием и в те­чение нескольких дней продолжал говорить, одержимый лирическим безумием, с балконов отелей или в театрах, обращаясь к возбужден­ной толпе, следовавшей за ним в состоянии экзальтации. 14-го он произ­нес речь в здании оперы, усиленно охранявшейся полицией, солда­тами и отрядом кавалерии для поддержания порядка и недопущения демонстраций перед министерствами и посольствами центральных государств. Демонстранты, не смогшее попасть в здание, устояли против всех попыток рассеять их, строя баррикады и разобрав стену, окружавшую соседний со зданием оперы свободный участок, чтобы пользоваться камнями как метательными снарядами, если бы солдаты проявили излишнюю энергию в попытках очистить улицы. (ш)

Когда симпатии нейтрального государства начинают как будто покидать ту из воюющих сторон, которая особенно старалась завоевать их, тогда пропагандисту приходится отойти на последние линии обороны.

Для того, чтобы поддержать в Соединенных Штатах пацифистское настроение, немцы проделали там "все,"что могли. В 1914 г. искренними пацифистами, которые надея­лись удержать Америку от участия в европейской зави­рухе, была основана «Американская Лига ограничения вооружения». Позднее эта лига развернулась в Американ­ский Союз против милитаризма», один из отделов которого сделался потом «Национальным бюро гражданских свобод».

127

Американский Союз против милитаризма организовал коллегиальную «Лигу антимилитаризма» и сотрудничал с бесчисленными «Союзами мира» и организациями «Хри­стианских социалистических братств». Американский «Нейтральный комитет конференций» (Neutral Conference Committee) был явлением случайным; цель его образования явствует из его названия.



Немцы старались конечно извлечь из существования этих обществ наибольшую пользу и с приближением 1917 года все более и более играли на вопросе о мире.

Немцы распространяли в Америке опасную с точки зре­ния союзников мысль о том, что союзники являлись кам­нем преткновения на пути к миру. Англичане естественно интересовались движением в пользу мира среди германцев, и сэр Эдвард Грэй сознается, что деятельность немцев, обра­щенная на то, чтобы свалить вину за продолжение войны на Антанту, была одним из их наиболее удачных ходов. (128)

Иногда бывает возможно посеять раздор между двумя нейтральными странами и этим связать им руки. Такова была цель одного довольно забавного случая с немецкой кинофильмой под заглавием «Patria». Это была картина, состоявшая из многих'серий, выходивших в течение десяти недель, по две серии в неделю. Картина эта была изгото­влена в 1916 году и стоила около 90 000 долларов. Когда она начала появляться, цель ее состояла в том, чтобы под­черкнуть необходимость подготовки к войне. Но к тому времени, как были закончены первые эпизоды, вся страна уже ухватилась за программу подготовки, и в тот момент животрепещущими оставались лишь ее антияпонские и антимексиканские штрихи. Картина показывала великие старания Японии победить Америку при помощи мекси­канцев. Главным злодеем являлся японский аристократ, находившийся на секретной службе японского импера­тора. Японские войска вторгаются в Калифорнию, совер­шая ужасные зверства. Картина была показана в первый раз в Нью-Йорке 9 января 1917 года. «New-Jork ameri-сап» и другие органы Херста описывали ее из недели в не­делю. Когда оказалось нужным изъять антияпонский эле­мент, то японские имена и письмена были заменены именами и надписями мексиканскими. Но эти мексиканцы остались на фильме облеченными в японскую форму. (129)

128


Когда в нейтральной стране проживает большое число граждан одной национальности с народом воюющей страны, то последней может притти на ум попытка вовлечь эти эле­менты в активную деятельность в ее пользу. Попавший в плен германский агент фон-дер-Гольц написал книгу «Мои приключения в качестве германского секретного агента в 1917 году»; книга эта доказывает, что немецкий пропаган­дист умеет создавать чрезвычайно искусные планы.

Существовало намерение дискредитировать немцев, живших в Америке, так, чтобы жестокости их соотечественников заставили их ринуться обратно в объятия германского правительства.



чМне случайно известно, что в течение первых двух лет войны мно­гие сообщения о покушениях в Канаде и об участии американских немцев в заговорах исходили из канцелярии капитана фон-Папена и его военных товарищей... Германии хотелось дать всему свету убе­дительные доказательства того, что все народы германского проис­хождения единодушно поддерживают ее. Поэтому-то были пущены слухи о невероятной деятельности немцев, — слухи о массовых сбо­рищах немцев в лесах, об аэропланах, про летающих'через Канаду, и т. п. А так как многие антигерманские газеты совершили необдуман­ный поступок, назвав американских немцев вероломными, Л герман­ские агенты использовали и раздули эти нападки для собственных

целей.


Но Германия зашла слишком далеко. Ее главные агенты, фон-Папен, Бой-эд и фон-Ринтелен, принявшиеся за это дело в январе 1915 года и осмелевшие от казавшегося им успеха их замыслив, стали небрежны в деле сохранения тайны и дерзки в своих затеях до такой степени, что при последнем проявлении своих талантов они выдали себя, —хотя быть может и ненамеренно. Результаты известны. Они принесли вред тем, что раскрытие их деятельности способствовало дальнейшему вовлечению германо-американцев в это дело. Однако благодаря таким разоблачениям глаза многих германо-амеряканцев открылись на истинный характер тех влияний, которым они подчи­нялись, и этим был нанесен смертельный удар худшим элементам германской пропаганды в Америке.*

ч

Рассказ фон-дер-Гольца не подтверждается каким-либо другим свидетельством, а свидетельство профессионального шпиона естественно кажется подозрительным. Есть осно­вание думать, что все это могло быть сфабриковано с целью восстановить германо-американцев против герман­ского .правительства, так беззастенчиво пытавшегося вы­дать их (к этому повидимому клонился последний из цитируемых абзацев). Но нельзя отрицать, что существуют



1 Выдержки со стр. 223 — 233

129


обстоятельства, при которых может иметь успех стратегия, подобная той, которую фон-дер-Гольц приписывает своим начальникам.

Контроль над междусоюзническими чувствами заклю­чается отчасти в том, чтобы поддерживать взаимную дружбу, но задача усиления дружеских отношений между странами воюющей и нейтральной может быть подчас обоюдоострой. То, что говорится в государстве, ведущем войну, о нейтральном государстве, может быть в последнем прочитано или переведено. Таким именно образом в крити­ческие дни 1915 года итальянцы были оскорблены замеча­нием французского общественного деятеля, что Италия ждет только того, «чтобы примчаться на помощь победи­телю». За мнениями воюющей страны нужно следить и на­правлять их соответствующим образом в интересах дружбы с «нейтральными».

Посланник Пэдж замечает, что

кабинет приказал цензору уничтожать — насколько это возможно в пределах осторожности — неблагоприятные для Соединенных Штатов сообщения. Он принял эти меры потому, что возбуждение общественного чувства против администрации непрестанно усиливав лось. О

Бисмарк пришел в бешенство, когда в 1871 году герман­скими военными властями было опубликовано сообщение, в котором говорилось, что снаряды попадали в знаменитые люксембургские сады. С целью уничтожать весь тот мате­риал, который мог быть использован за границей против Германии, он потребовал, чтобы ему представляли все последующие сообщения. Бисмарк положил предел печат­ной критике Германии относительно того, что английский флот снабжает Францию углем, боясь, чтобы такого рода оскорбления не повредили международным соглашениям.^31) Его старый государь был уравновешенным человеком, хорошо понимавшим значение нейтрального мнения, а по­тому Бисмарку часто удавалось поставить на своем, даже вопреки желаниям военных. *

1 Император Вильгельм I сделал интересную пометку на полях документа от 16 мая 1875 г. «Чтобы вести удачную войну, нужно, чтобы на стороне того, кто ее начал, были симпатии всех благородных людей и стран, и чтобы в того, кто несправедливо ее поддерживает,

130


До cert времени мы в своих рассуждениях касались главным образом вопроса о поддержании дружественных отношений. Проследим теперь вкратце некоторые из мето­дов, к которым прибегали главные из воюющих государств в соискании симпатий Америки.

Методы Германии сделались общественным достоянием


благодаря сенаторскому расследованию, произведенному
в 1918 — 1919 годах, а также благодаря запискам посла
Бернсторфа и других. Самое название докладов по этому
вопросу есть верх инсинуации; они носили заголовок:
«Интересы пивоварения и виноделия и германская больше­
вистская пропаганда» (132); отчет о них был представлен
в трех больших томах. Доклады эти начались только 27
сентября 1918 года, и в военной пропаганде они фигуриро­
вали мало. Февральские и апрельские доклады 1918 года
касались Национального германо-американского союза. (133)
Благодаря этим докладам одним выстрелом убивались
три зайца: пивовары, немцы и большевики. •

Бывший германский государственный секретарь ко­лоний, Дернбург, был послан в начале войны в Америку для распространения германского займа. Американское правительство воздерживалось от снабжения деньгами той или иной стороны, вследствие чего оказалось невозможным добиться удовлетворительных результатов. Дернбург был кроме того агентом германского Красного креста и стал собирать деньги для этой деятельности. Он взял на себя также объяснение американскому обществу германской версии войны и основал в Нью-Йорке бюро печати. Мне­ния расходятся относительно того, прибыл ли он в Америку специально для это го, или же он увидел, что возвращение назад в Германию затруднительно, и потому развернул это дело, чтобы чем-1¥ибудь заняться. Ему помогало Нью-Йоркское бюро Клаусейа из акционерного о-ва «Hambourg-America Line», а после вступления в войну Японии к его штату присоединился переводчик генерального консульства в Иокогаме. Ежедневно выходили бюллетени германской

открыто бросали камнями. В этом крылся секрет энтузиазма 1870 г. Против того, кто несправедливо берется за оружие, всегда слышны открытые протесты; он никогда не найдет себе союзников, не найдет также и благожелательных нейтральных («neutres bienveillants»), да и вообще «нейтральных», — все будут против него».

131


осведомительной службы (Information Service), а потом деятельность бюро расширилась до изготовления брошюр. Для этого дела был приглашен Вильям Баярд Хэль. Позд­нее стали издаваться военные картины и рисунки, а также началась пропаганда при помощи кинофильм. Д-р Ме-кленбург и г-н Плаге были задержаны в Америке по до­роге из Японии и предложили свои услуги Дернбургу. Последний пользовался помощью избранной им комиссии, состоявшей из Альберта Гергардта, Фуэра и нескольких американских журналистов и дельцов. Они собирались один или два раза в месяц для совещаний о дальнейшей политике пропаганды. Дернбург оставался в этой стране до инцидента с Лузитанией, после чего он выступил с речью в Кливленде, оправдывая потопление судна тем, что оно везло оружие. Возмущение общества было так велико, что его необходимо было умилостивить жертвой, и Дерн­бург стал козлом отпущения. Ему пришлось уехать домой. После этого посол Бернсторф старался удержать немцев от слишком явной агитации в стране, предпочитая работать при помощи американцев.

Усердным сотрудником немцев был германо-американ-


ский союз, хорошо организованный в немецких «тверды-
'нях» — Ст. Луи, Чикаго, Цинцинати и Мельвоки. Там на­
ходились . бесчисленные немецкие клубы и общества.
раньше в германской армии. Имелось несколько ветеранов
войны 1870 года. «Женевское общество» было специальной
организацией немецких лакеев. «Общества Тернера» и вся­
кого рода благотворительные организации преуспевали
в каждом немецком районе. •

Лютеранская церковь была твердым оплотом немцев, так как в\ Соединенных Штатах имелось 6 000 конгрегации, число членов которых доходило до трех миллионов. Часто служба производилась по-немецки, и многие из пасторов получили образование в Германии.

Германцы обращались ко всем народам с жалобой на союзников. Американское «Общество правды» (Truth So­ciety) являлось двигателем для возбуждения ирландцев. У евреев была неискоренимая антипатия к царизму, по­чему многие из них стояли за немцев. В их прессе часто встречались заметки в роде следующей:

132


Невозможно дружить с Николаем и не быть хулиганом. В дни Биконсфильда, когда Англия была далека от России, еврейских по­громов не устраивалось ни в отношении бедных, ни в отношении бога­тых. Теперь, когда Англия стала союзницей Николая, ей приходится делать то же, что делает Николай: она должна устраивать избиения и натравливать на евреев.

Когда началась война, я тотчас же поступил во французскую армию, но был очень удивлен, когда, прибыв в Лионский лагерь, увидел, что меня вместе со многими другими евреями поместили в полк, состоявший исключительно из преступников. Нас оскорбляли со всех сторон. Нам давали холодный черный кофе и сухой хлеб, а когда мы выражали протест, нам говорили, что мы — пархатые жиды и явились сюда только для того, чтобы есть. Я отказался есть и заболел. Когда я попросил сержанта отправить меня в госпиталь, он начал бить меня, и т. д.1

Относительно стараний немцев привлечь на свою сто­рону негров и поселить внутри страны раздор на почве расовых взаимоотношений капитан Лестер сообщает ко­митету:

В бюро «Альберта» имелся специальный отдел для руководства расовыми вопросами Америки, и из них наиболее важным — вопро­сом о неграх.

Бюро получало через газетные агентства и биржи и от так назы­ваемых «бюро вырезок» сообщения о каждом случае линчевания в Соединенных Штатах и о каждом случае нападения «цветных» на «бе­лого» или каждую газетную заметку, которая указывала на достовер­ный случай угнетения цветной расы.

Все это претворялось в статьи для пропаганды и передавалось издателям утвержденных газет, издаваемых белыми, а также издате­лям «цветных газет»

Военная работа велась неким фон-Рейсвитцем, занимавшим одно время, насколько я знаю, должность консула в Чикаго.

Его штаб-квартира, — если можно сказать, что у него была та­ковая, — находилась в Нью-Орлеане и около него, а все дело по не-гритянс^вй пропаганде велось из Мексики фон-Эккардтом. Я хочу этим сказать, что руководящий мозг находился в Мексике. Штат лю-дей^ использованных для пропаганды среди негров, состоял из мекси­канцев, метисов и людей, привезенных в Мексику, обученных там и отправленных затем за границу, волна негритянской пропаганды шлаг от мексиканской границы на восток и расплывалась по штатам.

Пропаганда эта была направлена на то, чтобы постоянно под­держивать между белыми и черными всякого рода раздоры. Такова была главная цель.

Также была сделана попытка путем бесчисленных доводов при­влечь цветное население на сторону Германии. Мы имеем сведения, что направление пропаганды было именно таково: что те вожди негров, которые получали субсидии, или те, которым пытались предложить



1 Отрывки из «Wahrheit» (Нью-Йорк),

133


ее в разных местных обществах или письменно, — я имею в виду не крупных негритянских лидеров, но мелких, рассыпанных повсюду, — что эти вожди говорили неграм, будто в Германии черные и белые равны, что в Европе не существует расовых различий Они приводили этому доказательства, будто бы достоверные, и убеждали их в том, что если германцы выиграют войну, то права цветного населения на юге уравняются с правами белых. Таков был их главный аргумент. Играли они больше всего на случаях линчевания

С помощью контроля над «Американским обществом газет на иностранных языках» немцы пытались добраться до каждой говорящей на иностранном языке группы, какую только можно было соблазнить.

В 1915 году было положено начало германской универ­ситетской лиге, которая должна была объединить всех учившихся в германских университетах. Целью ее образо­вания было «участие во всякой деятельности, направленной к усилению уважения к германцам, к их стремлениям и идеалам, и обеспечение для них честного к ним отношения и должной оценки». Среди тех из них, которые находились на службе или были1 уполномоченными, мы встречаем такие имена, как фон-Кленце, Вильяме Шеферд (Колумбия), Карл Шурц, фон-Мах, и имена многих других известных ученых и общественных деятелей. Устраивались митинги, читались и распространялись газеты, заручались сотрудничеством проезжавших профессоров. Таков был прямой путь обще­ния между интеллектами Германии и Америки.

Немцы деятельно старались привлечь на свою сторону профессионалов страны. Брошюра Нагеля о нейтралитете Америки была разослана «Американским Обществом пра­вды» по адресом 50 000 юристов.

Через основанную в Балтиморе «Лигу американских женщин, стоявших за строгий нейтралитет», был сделан призыв к женщинам. На трудовой элемент было обращено специальное внимание через посредство «Национального рабочего совета мира» (Labours national peace council). Часто интересы последнего близко соприкасались с инте­ресами пивоваров, так как последние были очень напуганы угрожавшим им запрещением продажи спиртных напитков, и немецкие пропагандисты пользовались иногда желанием пивоваров принять участие в деле пропаганды, предлагая организовать такого рода движение и обратить его в пользу Германии.

134


По всем направлениям делались всякого рода призывы к обществу вообще. Под покровительством бюро Дерн-бург-Альберта издавались книги о каждой фазе войны и облегчалось распространение книг, выгодных для Гер­мании. f134) Была куплена газета «New-York Mail» для того, чтобы иметь влияние на столичную публику и снабжать ее газетой, на которую при случае можно сослаться. Плакаты, брошюры и фотографические снимки распространялись в бесчисленном количестве при помощи пароходных агентов.

В Америку посылались трогательные картинки, изобра­жавшие, как германские солдаты кормят бельгийских и французских детей, были такие надписи: «Варвары, пи­тающие голодных» и «Разве они похожи на варваров?»

Глава британской пропаганды в Америке перечислил вкратце применявшиеся им методы следующим образом:

С первого дня войны между Англией и центральными державами на меня была возложена ответственность за пропаганду в Америке. Едва ли стоит говорить, что преследуемые моим отделом цели были чрезвычайно обширны, а его деятельность широко раскинута. Одним из проявлений этой деятельности была обязанность посылать ежене­дельный отчет британскому кабинету о настроении американского общества, а также поддерживать связь с постоянными корреспонден­тами американских газет, находившимися в Англии. Кроме того я часто устраивал так, что важные общественные деятели Англии по­могали нам своими интервью, помещавшимися в американских газе­тах; среди этих видных деятелей были: Ллойд-Джорж, Грэй, Валь-фур, Бонар Лоу, архиепископ Кентерберийскяй, Остин Чемберлен, Кэрзон и множество других.

Между прочим 360 газет, выходивших в меньших штатах Союза, получали от нас английскую газету, дававшую еженедельные отчеты и объяснения о положении военных дел. С человеком улицы мы уста­навливали связь при помощи кино-картин, касавшихся армии и флота, а также при помощи разных интервью, статей, брошюр и писем, на­писанных в ответ на отдельные американские рецензии и печатав­шиеся в главном органе соответствующего штата, откуда они пере­печатывались затем в газетах соседних и других штатов. Мы широко рекламировались и поощряли многих к тому, чтобы писать статьи. Мы пользовались дружественными услугами и помощью доверенных друзей; мы получали постоянные сообщения от видных граждан Аме­рики и путем личной переписки установили связь с влиятельными и известными деятелями каждого рода профессий Соединенных Шта­тов, начиная от ректоров университетов, директоров колледжей, профессоров и ученых и продолжая всеми остальными классами на­селения. По нашей просьбе наши друзья и корреспонденты органи­зовывали дебаты и лекции, на которых выступали американские гра­ждане, но мы не поощряли британцев к поездкам в Америку для проповеди войны. Кроме ведения громадной частной корреспонденции

135


с отдельными лица'ми, нам приходилось еще рассылать наши доку­менты и литературу во многие общественные,библиотеки, универ­ситеты, колледжи, исторические общества," клубы,'газеты и пр.

Едва ли стоит упоминать о том, чго такая деятетьность была одно­временно и чрезвычайно трудной и весьма деликатной, — но я был счастлив в том отношении, что в Соединенных Штатах у меня имелось обширное знакомство; к тому же я знал, что многие читали мои книги и не чувствовали против меня никакого предубеждения.

Следует помнить, что «Общество пилигримов», заслуги которого в деле международного объединения очень велики, сыграло большую роль в установлении взаимного понимания между обоими народами, а учреждение клуба американских офицеров в Лондонском доме лорда Ликонфильда, с герцогом Коннаутским в качестве президента, приносило и продолжает приносить большую пользу. Также следует указать, что именно «Общество пилигримов» под умелым председа­тельством Гарри Бриттен занялось Джемсом Бэком, когда он в 1916 г. посетил Англию, и доставило ему прекрасный случай успешно по­служить делу сближения этих двух наций. Я испытываю радость и гордость при мысли, что до некоторой степени принимал участие во всех распоряжениях, результатом которых было принятие «пили­гримами» Бэка на свое попечение.1

Главное, что бросается в глаза в этом кратком отчете сэра Джильберта Паркера о его собственных методах, это — умение пользоваться отдельными лицами как средством для приобретения влияния, распространявшегося от одного делового человека к другому, от журналиста к журналисту, от профессора к профессору, от рабочего к рабочему. За кулисами — за всеми этими известиями, картинами и ре­чами разливаются потоки личного влияния. Война обсу­ждалась более частным образом, чем открыто. Людей сомне­вавшихся завоевывали дружеским отношением или лестью, логикой или устыжением, — и все это для того, чтобы влить их энтузиазм во все возраставшую волну симпатий к союз­никам. Намек на этот метод содержится в письме, адресо­ванном сэром Эдвардом Грэем Теодору Рузвельту 10 сентября 1914 года:

Дорогой Рузвельт. Дж. Барри и А. Е. В Мэзон, чьи книги вы без сомнения читали, отправляются в С. Ш. Их цель, как я ее пони­маю, заключается не в произнесении речей или чтении лекций, но в том, чтобы заводить знакомства, — особенно с лицами, имеющими

1 Англичане не сообщали публично, сколько было ими истрачено отдельно на пропаганду в Америке. В пссчедние четыре месяца войны они истратили 150 000 долларов (31 360 фунтов стерлингов) на то, чтобы сломить воинственный дух немцев, а такжг и на разную другую пропаганду. (Прим автора.)

136


отношение к университетам, — ив том, чтобы объяснять положение Англии в отношении войны, а также наш взгляд на вытекающие от­сюда последствия. \) '

Когда ломают копья за Англию, то это всегда делает американец, а не иностранец. В Америке не появлялось таких выставляющихся на-показ, во вред дела, англичан, какими у немцев там были Дернбурги. Общественные ку­луары, личные разговоры, случайные встречи, — вот что выковало наикрепчайшие узы между Америкой и Брита­нией. Все страны пришли к заключению, что наиболее дей­ствительным проводником пропаганды в Америке в пользу их страны был титулованный иностранец, который не гово­рил ничего особенного для общественной печати, но который частным образом при случае разговаривал о войне. Одних лучей аристократического изящества достаточно было для того, чтобы согреть многие из стойких республиканских сердец и вызвать энтузиазм в пользу страны, сумевшей создать столько достоинства, элегантности и любезности. Жена одного важного газетного издателя принимала у себя графа; жена сенатора уравняла социальные различия тем, что поспорила с герцогом. В этой увлекательной обществен­ной игре только и носились, что с графами, маркизами и баронами. Все это было предметом постоянных шуток между хитрыми европейцами, тонко игравшими на самолюбии многочисленных хозяек Нью-Йорка, Филадельфии, Бостона, Вашингтона и Чикаго.

Наиболее важным лицом в деле ведения пропаганды сре­ди «нейтральных» или союзников всегда бывает официаль­ный представитель в столице. Каким человеком он должен быть, и какой техники должен он придерживаться? Никто никогда не имел большего успеха, чем Вениамин Франклин в Париже во время войны за независимость. Один француз, М. Франси, описывает его такими словами:

Франклин приезжал, предшествуемый известной репутацией; он не только избавил своих почитателей от разочарования, но даже сумел подогреть еще их энтузиазм. Для некоторых он был ученым, покорившим молнию, для других — гениальным философом, для иных — врагом тирании и горячим защитником свободы; для всех он был простым человеком, с естественной манерой держать себя, патриархом, отцом семейства, скромно являвшим пример обычных добродетелей. А в то время, когда в душе каждого культурного чело­века жили слова Руссо, кто мог не растрогаться при виде поденного старого джентельмена, явившегося защищать свою страну, опираясь

137

на руку одного из своих внуков (Вильяма Франклина)? В эюй жизни, малейшие подробности которой пленяли парижан, почти не прояв­лялся политик (13в).



Ключ к личности Франклина выражен в последней фра­зе: он по своей натуре был аполитичен, и блеск его личности распространялся на все те разнородные общества, в среде которых ему приходилось вращаться.

Примером сомнительного выбора является выбор досто­почтенного Илайя Рута главой американской миссии в Рос­сии. Нет конечно сомнения в его техническом превосходстве как ученого и администратора по международным делам, но его положение было таково, что в революционной Рос­сии он мог легко подвергнуться нападкам. Вот что свидетель­ствует полковник Робине:

Вам может быть известно, что когда-то в Америке он нападал на одно видное общественное лицо;быть может вам также известно, что в результату этих напалок в течение нескольких недель появля­лись статьи — одни из наиболее блестящих в своем роде, — сопро-

4 вождавшиеся каррикатурами и называвшие Рута «шакалом приви­легий», «сторожевым псом Уолл-Стрита» и т. п. Эти статьи прошли по всей прессе. Вероятно германские агенты в Америке тотчас после его назначения собрали и переслали их в Россию, где они и появились в отдельных брошюрах, переведенных на русский язык, с иллюстра­циями и эпитетами, замененными русскими синонимами, — так что даже дружественные газеты говорили: «Как это случилось, что вели­кий демократический президент для того, чтобы сделать весь мир

• безопасным для демократии, послал в Россиию, — в революцонную Россию, — того самого человека, который, судя по всему, что мы слы--шали о нем, занимался большею частью тем, что делал Америку без­опасной для плутократов.

Если этот общий анализ техники поддержания дружбы правилен, то он приводит к доказательству того, что глав­ной темой междусоюзнической пропаганды должно быть напряжение усилий для общего дела и что каждый под­держивающий пропаганду тезис должен быть соответственно подтвержден и подкреплен. Обработка «нейтральных» сво­дится к тому, чтобы заставить их отождествить свои инте­ресы с вашими в деле отражения неприятеля. Помимо об­щего изображения неприятеля — угрожающим, всему пре­пятствующим и подлым, а своего народа — защитником, помощником и честным, должна быть еще и вера в конеч­ный успех. Самое лучшее средство привлечь к себе симпа­тии «нейтрального» заключается в том, чтобы втянуть этого



Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   14




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет