Библиотека иностранной военной литературы гарольд ласвель техника пропаганды в мировой войне сокращенный перевод с английского в обработке

ни ofr успехах британских и французских армий. Тамошние корре­спонденты извещают меня, что чинимые им препятствия исходят не от генералов и не с фронта, а со стороны правительства, в результате чего они могут писать своим соотечественникам о том, что происходит у немцев, союзники же не дают им этой возможности. Я не нахожу, чтобы разрешение, данное немцами, помешало результатам герман­ских военных операций, но оно во всяком случае очень помогло немцам в смысле поднятия их в глазах американцев. Быть может, у вас не думают, что общественное мнение американцев достаточно ценно для того чтобы с ним считаться? Если же думают, что его следует принять в расчет, то вам надлежит пересмотреть вопрос о том, не является ли многое из деятельности вашей цензуры и из ваших отказов допустить на фронт корреспондентов опасностью для вашего дела с точки зрения того впечатления, которое оно производит на общественное мнение, не принося соответствующих военных выгод. Я очень хорошо пони­маю, что было бы большим преступлением разрешить корреспонден­там действовать так, как они действовали во время нашей собственной войны с Испанией, но как человек, умудренный опытом, я уверен, что было слишком много того, о чем я говорил, в смысле, цензуры и отка­зов корреспондентам в поездках на фронт; это не давало вам ни малей­шей военной выгоды, а в результате препятствовало оживлению об­щественного мнения в вашу пользу. (¹²°)

Одной из самых тонких и действительных фодм косвен­ной пропаганды является поощрение всего того, что факти­чески втягивает нейтральные государства в нечто подобное сотрудничеству с воюющей стороной. Частью это делается путем особенного разглашения тех случаев, когда гражда­нин нейтрального государства берется за оружие для борьбы в рядах той или другой из воюющих сторон. Этот вид пропаганды обсуждался в лондонском «Таймс'е» в пись­ме от 26 декабря 1916 г., написанном американцем-приверженщцем Антанты. Оно называлось:«Британская пу­блицистика в Соединенных Штатах». Вот что в нем со­общалось:

Фракция сумела завоевать симпатии американцев, и ее пресса достигла замечательных результатов. Она носила персональный ха­рактер и возбуждала энтузиазм. Сообщения писались в громадном большинстве случаев американскими солдатами, сражающимися в рядах французских войск, и каждое из этих сообщений прибавляло симпатий к Франции. Участие каждого американского добровольца широко оповещалось французами. Его награждали знаками отличия, если к этому представлялась хоть малейшая возможность. Его по­ощряли писать о своих переживаниях. Массами печатались статьи и книги американских солдат о Франции. Книга Алана Сигара «Поэзия иностранного легиона» (^ш) была известна по всей Америке, и его смерть вызвала такое же сожаление в Америке, как смерть Руперта Брука — в Англии. Один из наших лучших писателей-романистов —

123

Роберт Херрик — поступил в американский госпиталь специально для того чтобы написать серию книг с точки зрения участника войны. Мне было позволено написать и издать книгу «Заметки атташе)), (^1аа) даже не представляя ее французскому цензору. Во французской ар­мии имеется всего лишь около 500 американцев, и все же в Соединен­ных Штатах мы каждый день слышим что-нибудь о них. Газеты полны рассказов о их деяниях; каждый пункт их сообщений совершенно правильно рассматривается как ручательство за Францию. В резуль­тате такой умело направленной французами пропаганды Америка сделалась искренней сторонницей Франции.

Более того, если привлечь нейтральное государство к участию в какой угодно невоенной работе совместно с воюющей стороной, то симпатии этого государства должны ] епременно скристаллизоваться около того, кому оно ока­зывает помощь. Таков скрытый смысл грандиозной кампа­нии, открытой с целью заручиться помощью Америки для бельгийских вдов и сирот, — одним из проявлении которой был памфлет, известный под названием «Нужды бельгий­цев» и составленный блестящей плеядой таких литератур­ных светил, как Томас Гарди, Мэй Синклер, Арнольд Беннет, Билль Ирвин, Джон Гэлсуорси, Антони Хоп, А. В. Мезон и Джордж Бернард Шоу. с |Союзникам удалось выковать между собой и Америкой узы экономических интересов, — и вот против этого-то немцы с самого начала стали бороться при помощи про­паганды, хорошо понимая, какое это может иметь влияние на отношения Америки. Вильям Баярд Хэль написал в 1915 г. брошюру «Вывоз оружия и военных припасов», доказывая, что союзники пользуются эти-м всего больше потому, что контроль над морями находится в руках Ан­глии и что таким образом Америка, вывозя оружие, стано­вится тайным союзником Антанты. Его брошюра была на­печатана с одобрения «Организации американских женщин для поддержания строгого нейтралитета»: целью этой ор­ганизации была пропаганда.

Немецкий пропагандист особенно старался повлиять

124

Некоторые издания Вильяма Рандольфа Херста были собраны в 1915 г. воедино под заглавием «Будем докрови-тельствовать миру всего мира, а не войне всего мира». Мартин Ильзен доказывал в 1915 г. незаконность торговли боевыми припасами, а «Американская Лига независимости» распространила написанное Чарльзом Нэгелем положение q «Торговле'оружием и боевыми припасами». «Националь­ный Германо-Американский союз» опубликовал открытое письмо д-ра Чарльза Дж. Хекземера в «Комитет иностран­ных отношений» (Committee on foreign relations), в ко­тором эти пункты повторяются еще раз. «Американское общество правды» (оказывающее помощь ирландцам) пы­талось изобразить «Гибель американских финансов. Бри­танский нале? на наши ресурсы в 1915 г.».

Как правильно заметил германский посол Бернсторф, экономический вопрос неизбежно являлся центром тяжести активной пропаганды в Америке. Бернсторф отмечает лов­кость англичан в их урезывании американской торговли. Они ограничивали свободу торговли мало-по-малу и только тогда, когда им удавалось сделать запас предметов, подле­жащих объявлению запретными. Бернсторф замечает:

Характерно, что объявление хлопка безусловной контрабандой появилось в тот самый день, когда американская печать находилась! в состоянии большого возбуждения по случаю другого сообщения, заполнявшего все первые листы и руководящие статьи газет, между тем как сообщение об объявлении хлопка контрабандой было напе­чатано в таком месте, где его едва можно было заметить. (^1аб)

Германцы образовали «Союз американцев для про­теста против признания хлопка контрабандой», но это

125

попытку путем тщательного подстраивания отдельных случаев на деле показать основную несправедливость английских захватов и далеко заходящие последствия этого. Главнейшим фактом этого рода был случай с «Вильгельминой». Согласно главных принципов между­народных правил продукты питания являлись лишь условной контра­бандой. Их можно было ввозить в Германию, если они предназнача­лись для исключительного потребления гражданского населения. Но так как Англии удалось удержать экспортеров от всякой попытки отправлять в Германию продукты питания, — особенно в виду того, что нашему неприятелю были уже переданы громадные запасы, и он мало был заинтересован в такого рода погрузках, —- вопрос об этом никогда не был разрешен ясно. Поэтому г-н Альберт уговорил одну американскую фирму погрузить продукты питания для Германии на американский пароход «Вильгельмина», назначенный в Гамбург, приняв за кулисами весь £иск на себя (Альберт был германским аген­том по закупкам).

Этот план потерпел крушение, так как англичане, взяв названное судно в плен, объявили блокаду, и решение пере­стало иметь значение. Но другое судно задало англичанам задачу, разрешить которую все же оказался способным посланник Вальтер Хайнс Пэдж. «Dacia», судно, принадле­жавшее прежде Германии и переданное в начале войны на учет Америки, было снабжено командой и флагом, нагружено хлопком Брейтунгом из Маркетты на Мичи­гане и после широковещательных объявлений отплыло в Германию. Поднялся бы страшный скандал, если бы судно было захвачено англичанами, но по мысли Пэджа возмфк-ность взять его в плен была предоставлена французским военным судам _V3TO прошло незаметно, и в Америке не воз­будило никаких криков. (¹²⁶)

Иногда нейтральные страны могут быть втянуты в войну прямым подстрекательством. Иностранный пропагандист может пустить в обращение такие слова, как, например, произнесенные Рузвельтом, поддерживавшим союзников, и эти слова могут побудить к деятельности сторонников войны. В Италии чувство солидарности с союзниками было подстегнуто д'Аннунцио до взрыва. Это рассказано Томасом Нельсоном Пэджем, американским посланником в Италии с 1913 по 1919 год.

Уже несколько времени собирались открыть памятник Гарибальди и его «Тысяче» в Кварто, маленьком порте близ Генуи, откуда они

126

На церемонии должны были присутствовать министры, — а по­том стало известно, что прибудут и король с королевой. По всей Ита­лии распространилось убеждение, что этим случаем воспользуются для того чтобы объявить о решении Италии занять место рядом со сражающимися во Франции «Силами Свободы» (Forces of Liberty) и объявить войну. И вдруг за два дня до'собьпъя^было получено из­вестие, что вследствие серьезности положения ни король, ни кабинет не будут присутствовать на открытии ...

Отсутствие короля и кабинета на торжестве в Кварто могло конечно несколько видоизменить его, но не в чрезмерной степени. Ора­тор данного случая, приехавший специально для этого из Франции, поэт и романист Габриэль д'Аннунцио произнес с громадным успехом речь, которая была скорее лирической рапсодией итальянских стрем­лений, чем исторической речью. Слова его падали на слушателей подготовленных к восприятию их, и были в сущности горящей голов­ней, брошенной в пороховой погреб. В эту ночь на улицах Генуи тол­пился народ, обоготворявший Гарибальди и оратора д'Аннунцио и требовавший войны. После этого движение продолжало усиливаться, и ничто не могло остановить его...

Оратор Кварто прибыл в Рим как бы победным шествием и в те­чение нескольких дней продолжал говорить, одержимый лирическим безумием, с балконов отелей или в театрах, обращаясь к возбужден­ной толпе, следовавшей за ним в состоянии экзальтации. 14-го он произ­нес речь в здании оперы, усиленно охранявшейся полицией, солда­тами и отрядом кавалерии для поддержания порядка и недопущения демонстраций перед министерствами и посольствами центральных государств. Демонстранты, не смогшее попасть в здание, устояли против всех попыток рассеять их, строя баррикады и разобрав стену, окружавшую соседний со зданием оперы свободный участок, чтобы пользоваться камнями как метательными снарядами, если бы солдаты проявили излишнюю энергию в попытках очистить улицы. (^ш)

Когда симпатии нейтрального государства начинают как будто покидать ту из воюющих сторон, которая особенно старалась завоевать их, тогда пропагандисту приходится отойти на последние линии обороны.

Для того, чтобы поддержать в Соединенных Штатах пацифистское настроение, немцы проделали там "все,"что могли. В 1914 г. искренними пацифистами, которые надея­лись удержать Америку от участия в европейской зави­рухе, была основана «Американская Лига ограничения вооружения». Позднее эта лига развернулась в Американ­ский Союз против милитаризма», один из отделов которого сделался потом «Национальным бюро гражданских свобод».

127

Американский Союз против милитаризма организовал коллегиальную «Лигу антимилитаризма» и сотрудничал с бесчисленными «Союзами мира» и организациями «Хри­стианских социалистических братств». Американский «Нейтральный комитет конференций» (Neutral Conference Committee) был явлением случайным; цель его образования явствует из его названия.

Немцы распространяли в Америке опасную с точки зре­ния союзников мысль о том, что союзники являлись кам­нем преткновения на пути к миру. Англичане естественно интересовались движением в пользу мира среди германцев, и сэр Эдвард Грэй сознается, что деятельность немцев, обра­щенная на то, чтобы свалить вину за продолжение войны на Антанту, была одним из их наиболее удачных ходов. (¹²⁸)

Иногда бывает возможно посеять раздор между двумя нейтральными странами и этим связать им руки. Такова была цель одного довольно забавного случая с немецкой кинофильмой под заглавием «Patria». Это была картина, состоявшая из многих'серий, выходивших в течение десяти недель, по две серии в неделю. Картина эта была изгото­влена в 1916 году и стоила около 90 000 долларов. Когда она начала появляться, цель ее состояла в том, чтобы под­черкнуть необходимость подготовки к войне. Но к тому времени, как были закончены первые эпизоды, вся страна уже ухватилась за программу подготовки, и в тот момент животрепещущими оставались лишь ее антияпонские и антимексиканские штрихи. Картина показывала великие старания Японии победить Америку при помощи мекси­канцев. Главным злодеем являлся японский аристократ, находившийся на секретной службе японского импера­тора. Японские войска вторгаются в Калифорнию, совер­шая ужасные зверства. Картина была показана в первый раз в Нью-Йорке 9 января 1917 года. «New-Jork ameri-сап» и другие органы Херста описывали ее из недели в не­делю. Когда оказалось нужным изъять антияпонский эле­мент, то японские имена и письмена были заменены именами и надписями мексиканскими. Но эти мексиканцы остались на фильме облеченными в японскую форму. (¹²⁹)

128

Существовало намерение дискредитировать немцев, живших в Америке, так, чтобы жестокости их соотечественников заставили их ринуться обратно в объятия германского правительства.

целей.

ч

Рассказ фон-дер-Гольца не подтверждается каким-либо другим свидетельством, а свидетельство профессионального шпиона естественно кажется подозрительным. Есть осно­вание думать, что все это могло быть сфабриковано с целью восстановить германо-американцев против герман­ского .правительства, так беззастенчиво пытавшегося вы­дать их (к этому повидимому клонился последний из цитируемых абзацев). Но нельзя отрицать, что существуют

129

Контроль над междусоюзническими чувствами заклю­чается отчасти в том, чтобы поддерживать взаимную дружбу, но задача усиления дружеских отношений между странами воюющей и нейтральной может быть подчас обоюдоострой. То, что говорится в государстве, ведущем войну, о нейтральном государстве, может быть в последнем прочитано или переведено. Таким именно образом в крити­ческие дни 1915 года итальянцы были оскорблены замеча­нием французского общественного деятеля, что Италия ждет только того, «чтобы примчаться на помощь победи­телю». За мнениями воюющей страны нужно следить и на­правлять их соответствующим образом в интересах дружбы с «нейтральными».

Посланник Пэдж замечает, что

кабинет приказал цензору уничтожать — насколько это возможно в пределах осторожности — неблагоприятные для Соединенных Штатов сообщения. Он принял эти меры потому, что возбуждение общественного чувства против администрации непрестанно усиливав лось. О

Бисмарк пришел в бешенство, когда в 1871 году герман­скими военными властями было опубликовано сообщение, в котором говорилось, что снаряды попадали в знаменитые люксембургские сады. С целью уничтожать весь тот мате­риал, который мог быть использован за границей против Германии, он потребовал, чтобы ему представляли все последующие сообщения. Бисмарк положил предел печат­ной критике Германии относительно того, что английский флот снабжает Францию углем, боясь, чтобы такого рода оскорбления не повредили международным соглашениям.^³¹) Его старый государь был уравновешенным человеком, хорошо понимавшим значение нейтрального мнения, а по­тому Бисмарку часто удавалось поставить на своем, даже вопреки желаниям военных. *

¹ Император Вильгельм I сделал интересную пометку на полях документа от 16 мая 1875 г. «Чтобы вести удачную войну, нужно, чтобы на стороне того, кто ее начал, были симпатии всех благородных людей и стран, и чтобы в того, кто несправедливо ее поддерживает,

130

Методы Германии сделались общественным достоянием

Бывший германский государственный секретарь ко­лоний, Дернбург, был послан в начале войны в Америку для распространения германского займа. Американское правительство воздерживалось от снабжения деньгами той или иной стороны, вследствие чего оказалось невозможным добиться удовлетворительных результатов. Дернбург был кроме того агентом германского Красного креста и стал собирать деньги для этой деятельности. Он взял на себя также объяснение американскому обществу германской версии войны и основал в Нью-Йорке бюро печати. Мне­ния расходятся относительно того, прибыл ли он в Америку специально для это го, или же он увидел, что возвращение назад в Германию затруднительно, и потому развернул это дело, чтобы чем-1¥ибудь заняться. Ему помогало Нью-Йоркское бюро Клаусейа из акционерного о-ва «Hambourg-America Line», а после вступления в войну Японии к его штату присоединился переводчик генерального консульства в Иокогаме. Ежедневно выходили бюллетени германской

открыто бросали камнями. В этом крылся секрет энтузиазма 1870 г. Против того, кто несправедливо берется за оружие, всегда слышны открытые протесты; он никогда не найдет себе союзников, не найдет также и благожелательных нейтральных («neutres bienveillants»), да и вообще «нейтральных», — все будут против него».

131

Усердным сотрудником немцев был германо-американ-

раньше в германской армии. Имелось несколько ветеранов
войны 1870 года. «Женевское общество» было специальной
организацией немецких лакеев. «Общества Тернера» и вся­
кого рода благотворительные организации преуспевали
в каждом немецком районе. •

Лютеранская церковь была твердым оплотом немцев, так как в\ Соединенных Штатах имелось 6 000 конгрегации, число членов которых доходило до трех миллионов. Часто служба производилась по-немецки, и многие из пасторов получили образование в Германии.

Германцы обращались ко всем народам с жалобой на союзников. Американское «Общество правды» (Truth So­ciety) являлось двигателем для возбуждения ирландцев. У евреев была неискоренимая антипатия к царизму, по­чему многие из них стояли за немцев. В их прессе часто встречались заметки в роде следующей:

132

Невозможно дружить с Николаем и не быть хулиганом. В дни Биконсфильда, когда Англия была далека от России, еврейских по­громов не устраивалось ни в отношении бедных, ни в отношении бога­тых. Теперь, когда Англия стала союзницей Николая, ей приходится делать то же, что делает Николай: она должна устраивать избиения и натравливать на евреев.

Когда началась война, я тотчас же поступил во французскую армию, но был очень удивлен, когда, прибыв в Лионский лагерь, увидел, что меня вместе со многими другими евреями поместили в полк, состоявший исключительно из преступников. Нас оскорбляли со всех сторон. Нам давали холодный черный кофе и сухой хлеб, а когда мы выражали протест, нам говорили, что мы — пархатые жиды и явились сюда только для того, чтобы есть. Я отказался есть и заболел. Когда я попросил сержанта отправить меня в госпиталь, он начал бить меня, и т. д.¹

Относительно стараний немцев привлечь на свою сто­рону негров и поселить внутри страны раздор на почве расовых взаимоотношений капитан Лестер сообщает ко­митету:

В бюро «Альберта» имелся специальный отдел для руководства расовыми вопросами Америки, и из них наиболее важным — вопро­сом о неграх.

Бюро получало через газетные агентства и биржи и от так назы­ваемых «бюро вырезок» сообщения о каждом случае линчевания в Соединенных Штатах и о каждом случае нападения «цветных» на «бе­лого» или каждую газетную заметку, которая указывала на достовер­ный случай угнетения цветной расы.

Все это претворялось в статьи для пропаганды и передавалось издателям утвержденных газет, издаваемых белыми, а также издате­лям «цветных газет»

Военная работа велась неким фон-Рейсвитцем, занимавшим одно время, насколько я знаю, должность консула в Чикаго.

Его штаб-квартира, — если можно сказать, что у него была та­ковая, — находилась в Нью-Орлеане и около него, а все дело по не-гритянс^вй пропаганде велось из Мексики фон-Эккардтом. Я хочу этим сказать, что руководящий мозг находился в Мексике. Штат лю-дей^ использованных для пропаганды среди негров, состоял из мекси­канцев, метисов и людей, привезенных в Мексику, обученных там и отправленных затем за границу, волна негритянской пропаганды шлаг от мексиканской границы на восток и расплывалась по штатам.

Пропаганда эта была направлена на то, чтобы постоянно под­держивать между белыми и черными всякого рода раздоры. Такова была главная цель.

Также была сделана попытка путем бесчисленных доводов при­влечь цветное население на сторону Германии. Мы имеем сведения, что направление пропаганды было именно таково: что те вожди негров, которые получали субсидии, или те, которым пытались предложить

¹ Отрывки из «Wahrheit» (Нью-Йорк),

133

ее в разных местных обществах или письменно, — я имею в виду не крупных негритянских лидеров, но мелких, рассыпанных повсюду, — что эти вожди говорили неграм, будто в Германии черные и белые равны, что в Европе не существует расовых различий Они приводили этому доказательства, будто бы достоверные, и убеждали их в том, что если германцы выиграют войну, то права цветного населения на юге уравняются с правами белых. Таков был их главный аргумент. Играли они больше всего на случаях линчевания

С помощью контроля над «Американским обществом газет на иностранных языках» немцы пытались добраться до каждой говорящей на иностранном языке группы, какую только можно было соблазнить.

В 1915 году было положено начало германской универ­ситетской лиге, которая должна была объединить всех учившихся в германских университетах. Целью ее образо­вания было «участие во всякой деятельности, направленной к усилению уважения к германцам, к их стремлениям и идеалам, и обеспечение для них честного к ним отношения и должной оценки». Среди тех из них, которые находились на службе или были¹ уполномоченными, мы встречаем такие имена, как фон-Кленце, Вильяме Шеферд (Колумбия), Карл Шурц, фон-Мах, и имена многих других известных ученых и общественных деятелей. Устраивались митинги, читались и распространялись газеты, заручались сотрудничеством проезжавших профессоров. Таков был прямой путь обще­ния между интеллектами Германии и Америки.

Немцы деятельно старались привлечь на свою сторону профессионалов страны. Брошюра Нагеля о нейтралитете Америки была разослана «Американским Обществом пра­вды» по адресом 50 000 юристов.

Через основанную в Балтиморе «Лигу американских женщин, стоявших за строгий нейтралитет», был сделан призыв к женщинам. На трудовой элемент было обращено специальное внимание через посредство «Национального рабочего совета мира» (Labours national peace council). Часто интересы последнего близко соприкасались с инте­ресами пивоваров, так как последние были очень напуганы угрожавшим им запрещением продажи спиртных напитков, и немецкие пропагандисты пользовались иногда желанием пивоваров принять участие в деле пропаганды, предлагая организовать такого рода движение и обратить его в пользу Германии.

134

По всем направлениям делались всякого рода призывы к обществу вообще. Под покровительством бюро Дерн-бург-Альберта издавались книги о каждой фазе войны и облегчалось распространение книг, выгодных для Гер­мании. f¹³⁴) Была куплена газета «New-York Mail» для того, чтобы иметь влияние на столичную публику и снабжать ее газетой, на которую при случае можно сослаться. Плакаты, брошюры и фотографические снимки распространялись в бесчисленном количестве при помощи пароходных агентов.

В Америку посылались трогательные картинки, изобра­жавшие, как германские солдаты кормят бельгийских и французских детей, были такие надписи: «Варвары, пи­тающие голодных» и «Разве они похожи на варваров?»

Глава британской пропаганды в Америке перечислил вкратце применявшиеся им методы следующим образом:

С первого дня войны между Англией и центральными державами на меня была возложена ответственность за пропаганду в Америке. Едва ли стоит говорить, что преследуемые моим отделом цели были чрезвычайно обширны, а его деятельность широко раскинута. Одним из проявлений этой деятельности была обязанность посылать ежене­дельный отчет британскому кабинету о настроении американского общества, а также поддерживать связь с постоянными корреспонден­тами американских газет, находившимися в Англии. Кроме того я часто устраивал так, что важные общественные деятели Англии по­могали нам своими интервью, помещавшимися в американских газе­тах; среди этих видных деятелей были: Ллойд-Джорж, Грэй, Валь-фур, Бонар Лоу, архиепископ Кентерберийскяй, Остин Чемберлен, Кэрзон и множество других.

Между прочим 360 газет, выходивших в меньших штатах Союза, получали от нас английскую газету, дававшую еженедельные отчеты и объяснения о положении военных дел. С человеком улицы мы уста­навливали связь при помощи кино-картин, касавшихся армии и флота, а также при помощи разных интервью, статей, брошюр и писем, на­писанных в ответ на отдельные американские рецензии и печатав­шиеся в главном органе соответствующего штата, откуда они пере­печатывались затем в газетах соседних и других штатов. Мы широко рекламировались и поощряли многих к тому, чтобы писать статьи. Мы пользовались дружественными услугами и помощью доверенных друзей; мы получали постоянные сообщения от видных граждан Аме­рики и путем личной переписки установили связь с влиятельными и известными деятелями каждого рода профессий Соединенных Шта­тов, начиная от ректоров университетов, директоров колледжей, профессоров и ученых и продолжая всеми остальными классами на­селения. По нашей просьбе наши друзья и корреспонденты органи­зовывали дебаты и лекции, на которых выступали американские гра­ждане, но мы не поощряли британцев к поездкам в Америку для проповеди войны. Кроме ведения громадной частной корреспонденции

135

с отдельными лица'ми, нам приходилось еще рассылать наши доку­менты и литературу во многие общественные,библиотеки, универ­ситеты, колледжи, исторические общества," клубы,'газеты и пр.

Едва ли стоит упоминать о том, чго такая деятетьность была одно­временно и чрезвычайно трудной и весьма деликатной, — но я был счастлив в том отношении, что в Соединенных Штатах у меня имелось обширное знакомство; к тому же я знал, что многие читали мои книги и не чувствовали против меня никакого предубеждения.

Следует помнить, что «Общество пилигримов», заслуги которого в деле международного объединения очень велики, сыграло большую роль в установлении взаимного понимания между обоими народами, а учреждение клуба американских офицеров в Лондонском доме лорда Ликонфильда, с герцогом Коннаутским в качестве президента, приносило и продолжает приносить большую пользу. Также следует указать, что именно «Общество пилигримов» под умелым председа­тельством Гарри Бриттен занялось Джемсом Бэком, когда он в 1916 г. посетил Англию, и доставило ему прекрасный случай успешно по­служить делу сближения этих двух наций. Я испытываю радость и гордость при мысли, что до некоторой степени принимал участие во всех распоряжениях, результатом которых было принятие «пили­гримами» Бэка на свое попечение.¹

Главное, что бросается в глаза в этом кратком отчете сэра Джильберта Паркера о его собственных методах, это — умение пользоваться отдельными лицами как средством для приобретения влияния, распространявшегося от одного делового человека к другому, от журналиста к журналисту, от профессора к профессору, от рабочего к рабочему. За кулисами — за всеми этими известиями, картинами и ре­чами разливаются потоки личного влияния. Война обсу­ждалась более частным образом, чем открыто. Людей сомне­вавшихся завоевывали дружеским отношением или лестью, логикой или устыжением, — и все это для того, чтобы влить их энтузиазм во все возраставшую волну симпатий к союз­никам. Намек на этот метод содержится в письме, адресо­ванном сэром Эдвардом Грэем Теодору Рузвельту 10 сентября 1914 года:

Дорогой Рузвельт. Дж. Барри и А. Е. В Мэзон, чьи книги вы без сомнения читали, отправляются в С. Ш. Их цель, как я ее пони­маю, заключается не в произнесении речей или чтении лекций, но в том, чтобы заводить знакомства, — особенно с лицами, имеющими

¹ Англичане не сообщали публично, сколько было ими истрачено отдельно на пропаганду в Америке. В пссчедние четыре месяца войны они истратили 150 000 долларов (31 360 фунтов стерлингов) на то, чтобы сломить воинственный дух немцев, а такжг и на разную другую пропаганду. (Прим автора.)

136

отношение к университетам, — ив том, чтобы объяснять положение Англии в отношении войны, а также наш взгляд на вытекающие от­сюда последствия. \^1М) '

Когда ломают копья за Англию, то это всегда делает американец, а не иностранец. В Америке не появлялось таких выставляющихся на-показ, во вред дела, англичан, какими у немцев там были Дернбурги. Общественные ку­луары, личные разговоры, случайные встречи, — вот что выковало наикрепчайшие узы между Америкой и Брита­нией. Все страны пришли к заключению, что наиболее дей­ствительным проводником пропаганды в Америке в пользу их страны был титулованный иностранец, который не гово­рил ничего особенного для общественной печати, но который частным образом при случае разговаривал о войне. Одних лучей аристократического изящества достаточно было для того, чтобы согреть многие из стойких республиканских сердец и вызвать энтузиазм в пользу страны, сумевшей создать столько достоинства, элегантности и любезности. Жена одного важного газетного издателя принимала у себя графа; жена сенатора уравняла социальные различия тем, что поспорила с герцогом. В этой увлекательной обществен­ной игре только и носились, что с графами, маркизами и баронами. Все это было предметом постоянных шуток между хитрыми европейцами, тонко игравшими на самолюбии многочисленных хозяек Нью-Йорка, Филадельфии, Бостона, Вашингтона и Чикаго.

Наиболее важным лицом в деле ведения пропаганды сре­ди «нейтральных» или союзников всегда бывает официаль­ный представитель в столице. Каким человеком он должен быть, и какой техники должен он придерживаться? Никто никогда не имел большего успеха, чем Вениамин Франклин в Париже во время войны за независимость. Один француз, М. Франси, описывает его такими словами:

Франклин приезжал, предшествуемый известной репутацией; он не только избавил своих почитателей от разочарования, но даже сумел подогреть еще их энтузиазм. Для некоторых он был ученым, покорившим молнию, для других — гениальным философом, для иных — врагом тирании и горячим защитником свободы; для всех он был простым человеком, с естественной манерой держать себя, патриархом, отцом семейства, скромно являвшим пример обычных добродетелей. А в то время, когда в душе каждого культурного чело­века жили слова Руссо, кто мог не растрогаться при виде поденного старого джентельмена, явившегося защищать свою страну, опираясь

137

на руку одного из своих внуков (Вильяма Франклина)? В эюй жизни, малейшие подробности которой пленяли парижан, почти не прояв­лялся политик (^13в).

Ключ к личности Франклина выражен в последней фра­зе: он по своей натуре был аполитичен, и блеск его личности распространялся на все те разнородные общества, в среде которых ему приходилось вращаться.

Примером сомнительного выбора является выбор досто­почтенного Илайя Рута главой американской миссии в Рос­сии. Нет конечно сомнения в его техническом превосходстве как ученого и администратора по международным делам, но его положение было таково, что в революционной Рос­сии он мог легко подвергнуться нападкам. Вот что свидетель­ствует полковник Робине:

Вам может быть известно, что когда-то в Америке он нападал на одно видное общественное лицо;быть может вам также известно, что в результату этих напалок в течение нескольких недель появля­лись статьи — одни из наиболее блестящих в своем роде, — сопро-

⁴ вождавшиеся каррикатурами и называвшие Рута «шакалом приви­легий», «сторожевым псом Уолл-Стрита» и т. п. Эти статьи прошли по всей прессе. Вероятно германские агенты в Америке тотчас после его назначения собрали и переслали их в Россию, где они и появились в отдельных брошюрах, переведенных на русский язык, с иллюстра­циями и эпитетами, замененными русскими синонимами, — так что даже дружественные газеты говорили: «Как это случилось, что вели­кий демократический президент для того, чтобы сделать весь мир

• безопасным для демократии, послал в Россиию, — в революцонную Россию, — того самого человека, который, судя по всему, что мы слы--шали о нем, занимался большею частью тем, что делал Америку без­опасной для плутократов.

Если этот общий анализ техники поддержания дружбы правилен, то он приводит к доказательству того, что глав­ной темой междусоюзнической пропаганды должно быть напряжение усилий для общего дела и что каждый под­держивающий пропаганду тезис должен быть соответственно подтвержден и подкреплен. Обработка «нейтральных» сво­дится к тому, чтобы заставить их отождествить свои инте­ресы с вашими в деле отражения неприятеля. Помимо об­щего изображения неприятеля — угрожающим, всему пре­пятствующим и подлым, а своего народа — защитником, помощником и честным, должна быть еще и вера в конеч­ный успех. Самое лучшее средство привлечь к себе симпа­тии «нейтрального» заключается в том, чтобы втянуть этого

жүктеу/скачать 1.3 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: