Библиотека иностранной военной литературы гарольд ласвель техника пропаганды в мировой войне сокращенный перевод с английского в обработке
жүктеу/скачать 1.3 Mb.
|
74 «La Croix» опубликовала 15 августа свое толкование войны. Прежде всего это — война возмездия, того возмездия, которого мы желали в течение 43 лет. Это колоссальная дуэль германцев с латинянами и славянами. Это — борьба общественной морали и международных • законов. И в конце концов не есть ли это война католической Франции против протестантской Германии? Французские католики так усердно ратовали за войну, что возбудили даже подозрения со стороны радикальных элементов страны, и это вызвало пререкания в литературе. Брошюра «Les cures ont-ils voulu la guerre?» («Желали ли священники войны») возбудила ожесточенную полемику .С5) Германских католиков страшно возмущали попытки французских клерикалов монополизировать войну. Литературной реликвией такого рода споров является том талантливых этюдов, изданный Георгом Пфейльшифтером под заглавием: «Германская культура, котолицизм и мировая война». х Можно рассчитывать, что все виды церкви дадут свое благословение популярной войне и будут видеть в ней возможность торжества тех видов божеского промысла, которым им угодно будет покровительствовать. Нужно конечно действовать осторожно, для облегчения перехода от осуждения войны вообще — что является традиционным отношением со стороны христианских сект — к восхвалению данной войны. Это может быть достигнуто путем разъяснения целей войны видными клерикалами в самом начале конфликта; меньшие светила блеснут потом. Одним цз преимуществ военной партии в Англии было заявление, сделанное Гидфордским епископом: Такая война является дорогой ценой, уплачиваемой нами за наш успех в деле распространения христианства, заповеданного нам Христом; но долг призывает, и цена эта должна быть уплачена во благо тех, кто будет жить после нас. Тот лучший и счастливейший день, когда народ, призванный теперь к оружию, устроит свою жизнь, несомненно еще далек, — и такой старик, как я, едва ли может надеяться дожить до его рассвета. Но среди того гнета, уныния и горя, которое налагает на нас эта ужасная воина, мы можем по крайней 1Georg Pfeilschifter, Deutsche Kultur, ,Katholizismus und Weltkrieg. Eine Abwehr de$ Buches «La guerre allemande et le cttholicisrne». 75 мере возблагодарить бога за то, что он этой войной на'много стадий приближает лучший день для будущих поколений.1 Патриотический хор немецких господ в рясах еще раз прозвучал на страницах сборника гимнов, изготовленных во время войны профессором Бонгом под заглавием «Ура и аллилуиа!» («Hurrah and Halleluja», Нью-Йорк 1917 г.) Бонг был датским профессором теологии и взял на себя труд собрать некоторые из германских перлов. Пастор Трауб, П. де-Лагар- и многие другие клерикалы приняли неведомо для себя участие в этой книге. Вся она является бесстыдным проклятием по адресу врагов Германии и самым искренним изъявлением почитания в отношении ее друзей. Только либеральное меньшинство выразило в Германии и других местах протест против таких излияний в свою пользу. (") * Число всевозможных интерпретаций войны столь же велико, как велико число специальных интересов, верность которым проповедуется или требуется. К тем экономическим и клерикальным' группам, о которых мы уже упоми-•нали, можно добавить бесконечную плеяду артистов, ученых, преподавателей и спортсменов. Члены ораторских профессий, проповедники, профессора и видные деятели добывают свой насущный хлеб учением возбудить эмоциаль-ный отклик в сердцах своей клиентуры. Когда общество воспламенено до воинственного настроения, то клерикал, холодно рассуждающий о предмете, совершает самоубийство, — так же, как и писатель или общественный деятель. Сфера взаимного влияния установлена, так как один возбуждает другого. Актер — раб своей публики, но и публика бывает временами подчинена актеру. На видных деятелей в любой сфере можно рассчитывать, что они сумеют истолковать войну тем группам, с которыми они отождествляются; так, например, некоторые из деятелей в сфере музыки открыли, что эта война есть в сущности не что иное, как борьба между немецкой и английской музыкой. Исидора де Лара писала так:2 1 «Тайме» от 12 августа 1914 г. 2 См. статью «Английская музыка и немецкие мастера» в журнале «Fortnightly Review», 103, pp. 847 — 853. 76 Настал час отложить в сторону и прикрыть крепом те партитуры, в которых так безошибочно выкристаллизовался дух современных гуннов. . Будущее принадлежит тому герою, у которого хватит мужества изъять из своей библиотеки произведения Генделя, Мендельсона, Вагнера, Брамса, Рихарда Штрауса. который извлечет из глубин собственного существа музыкальные картины всего, что прекрасно в удивительной поэзии Великобритании, и найдет тот сильный ритм, v который говорит о неустрашимости тех, кто идет на смерть с пеним «Тфрегагу».* 4 Некоторые американские просветители воспользовались войной для того чтобы «набрать пару» для продвижения своих любимых проектов реформ в области просвещения. Пагубное влияние на американское образование школы типа германской нормальной школы было предано всенародному проклятию, а потому для этих просветителей война стала чем-то в роде крестового похода за освобождение вселенной от «Volksschule» (народной школы) и от «высшей школы для юношества». (17) В Германии все портные и портнихи объявили войну безнравственным модам декадентского Парижа и вероломного Лондона. Несравненный стан германских «Fraulein» должен был впредь казаться смешным в безобразных и легкомысленных выдумках Парижа. Германская мода должна была сделаться свободной и не зависеть от преходящих капризов парижских дам полусвета. Ik-Короче говоря, каждый активный пропагандист может быть .уверен, что все с готовностью помогут ему представить войну как торжественное шествие в ту самую обетованную страну, которая по сердцу данной заинтересованной группе. И чем большее число таких групп он сумеет воспламенить для войны, тем сильнее будет преданность народа интересам страны и делу унижения противника.
ПРЕСТУПНОСТЬ ВРАГА * КОГДА общество доведено до сознания того, что войну начал неприятель и тем нарушил прочный, выгодный и справедливый мир, то можно сказать, что пропагандист достиг цели. Но для того чтобы уверенность в этом была вдвойне обеспечена, бывает полезно указать общественному мнению на примеры наглости и развращенности неприятеля. Ведь каждый народ, начавший войну и мешающий мирной жизни, непременно должен быть неисправим, порочен и развратен. Упирая прямо на эти его свойства, мы только принимаем меры предосторожности, главная цель которых — убедить, что враг способен даже на такую чудовищную вещь как наступательная война. Таким образом в силу круговой психологической реакции окажется, что зачинщик войны — истинный «сатана», — ну, а «сатана» не может не быть виновным. Доказательства, которыми можно будет подтвердить последнее положение, будут в частности зависеть от кодекса морали того народа, чью ненависть надо возбудить. Но существуют некоторые определенные «общие знаменатели», которые можно с успехом использовать при любой обстановке. Народ-противник почти всегда ведет себя с демонстративным высокомерием и заносчивостью. Французская пресса была переполнена презрительными нападками на само-деянный «Herrenvolk» (народ-господин) за Рейном. Германская патриотическая песня «Deutschland aber Alles» («Германия превыше всего») вызывала такое же возмущение на Даунинг-стрите и Флит-стрите,2 как и английский национальный гимн «Rule Britannia» («царствуй, Британия») 1 В оригинале эта глава приведена под заголовком «Сатнизм». (Прим перев.) * Улицы Лондона, где помещаются государственные учреждения и редакции газет. (Прим. пере$ ) 78 на Вильгельмштрассе .и Унтер-ден-Линден.1 Одно время набор рекрут в Англии поддерживался насмешками над приписываемым кайзеру замечанием о «ничтожной маленьг кой английской армии». • Неприятель не только нагл, он — алчен. Немцы были вполне уверены, что в корне войны лежала завистливость англичан и что последних, — так же, как и американцев, — толкнули на войну экономические соображения. В книге «Поджигатели войны с Уолл-Стрита» (18) Чарльз Кольмен писал, что американские фабриканты и банкиры до тех пор противились войне, пока их лучшему клиенту — Великобритании не стала угрожать опасность банкротства, после чего они стали запугивать американское общество и настраивать его в пользу войны, — как раз во-время, чтобы спасти свои интересы. Банкирский дом Моргана, ссудивший британскому правительству 400 млн. долларов, находился в некоторой опасности, излишне превысив кредиты для поставки англичанам военного снаряжения. Моргана спасла лишь передача ему сумм, вырученных от реализации первого займа свободы. Британский канцлер казначейства, Бонар Лоу высказался откровенно относительно положения страны в речи, произнесенной им 24 июля 1917 года. Ведь ни для кого на самом деле не тайна, что мы так свободно расходовали наши денежные средства и что к тому времени, как вступили в войну наши великие союзники, средства, которые могли быть реализованы в Америке, были почти полностью истощены. В декабре 1916 года одно только сообщение, что Германия начинает мирные переговоры, вызвало падение ценных бумаг на биржах. Банковские кредиты были сильно урезаны, и союзным правительствам лишь с большим трудом удалось возобновить их. Зато известие о перерыве дипломатических переговоров с Германией 4 февраля 1917 года подняло «Вифлеемские» стальные акции на 30 пунктов. При слухах о мире перед американской промышленностью, уже приспособившейся к военному производству для снабжения союзников, вставала картина предстоящей ликвидации, переоборудования и даже разорения; теперь же она опять могла вздохнуть свободно. Генри Дэвидсон, компаньон торгового дома «Дж. П. 1 Главные улицы Берлина. (Прим. перев.) 79 Морган и К-о», был одним из самых активных противников германских «неискренних» мирных предложений; он желал участия Америки в войне для того «чтобы очистить нас от нашего эгоизма». С-9) Враг по своей натуре вероломен. Феликс Сармо писал в книге «Мораль кантовская и мораль человеческая», 1 что одной из наиболее утонченных черт немецкого характера является стремление к лицемерной лжи, проявляющейся под маскою наивной искренности и оправдывающей себя невероятнейшими софизмами ... Часто приводилось свидетельство латинского историка Виллейуса Петеркулуса, считавшего древних германцев расою прирожденных лгунов. Неприятель ведет пропаганду, ^основанную на лжи. Это — чрезвычайно важное обстоятельство. Так как неблагоприятные сообщения о наших союзниках,, о командующих армиями, о положении на фронте и т. 'п. всегда могут проскользнуть помимо цензуры и одолеть все преграды в значительно преувеличенном виде, то между нежелательными сообщениями подобного рода и их пагубными результатами, кроме физических барьеров, должны быть поставлены и психологические. Таким психологическим барьером является намеренно внушенное подозрение, что неблагоприятная новость — не что иное, как ловкий образец неприятельской пропаганды. Если такое предположение крепко западет в умы общества, то этим будет выковано мощное оружие против уныния и пораженчества. Работа союзнической пропаганды произвела чрезвычайно сильное впечатление на немцев, и они взялись за дело закаления против нее своего населения, выражая громкий протест против официальной английской и французской прессы как способов пропаганды. Рудольф Рот-гейм объявил, что одним из условий мира должно быть освобождение мировой прессы от когтей неприятельских телеграфных агентств. Он написал книгу «Мирное условие германской печати — прочь от Рейтера и Гаваса». (20) Даже в прописях были такого рода упражнения: «Агентство Рейтера — фабрика военной лжи». Английская пресса послужила темой для книги Пауля Дена, озаглавленной «Англия и печать». (21) Немцы считали, что Нортклиф 1 «Morale kantienne et morale humaine», 191*6 г, 80 является выразителем характера английской прессы и потому осыпали его градом нападок. Голос германской пропаганды во Франции был громок и настойчив. Некоторые газеты, даже столичные, были заподозрены в том, что они помрачают французские умы в соответствии с германскими целями. Более или менее типично были показаны германские методы в газете «Le Matin» от 24 октября 1917 года. Луи Форэ (Forest) обвинял немцев в том, что они подкупали иностранную прессу. Он обращает внимание на книгу об Эльзасе, в которой изложена германская довоенная система: даже во время франко-прусской войны у Германии были друзья r парижских редакциях. Пересмотрев доказательства прошлой и настоящей деятельности немцер, он заключает свою статью словами: каждый может определить для себя, является ли нынешняя германская система новой или старой. Если она кажется для нас новой, то только потому, что мы — невежды в такого рода вещах».г Неприятель заносчив, груб и жесток. Авторы Тюдеск и Диссор издали в ноябре 1917 года книгу «Немцы в их собственном изображении», в которой Гейне послужил авторитетом для замечания, что христианство смягчило до некоторой степени свирепый воинственный дух германцев, но не смогло уничтожить его совершенно. Особенно обращает на себя внимание, восклицают французы, склонность немцев к разрушению соборов, что было полностью доказано бомбардировкою Реймса, сожжением бельгийских церквей и соборов в Лотарингии. То же признавал и Гете: Мы, немцы, люди отсталые (of yesterday). Правда, за последнее столетие мы сделали значительные успехи в деле цивилизации, но пройдет еще много веков, прежде чем идеи и дух цивилизации достаточно разовьются в наших крестьянах, чтобы сделать их способными, наподобие древних греков, преклоняться перед красотой. Шопенгауер краснел от стыда, что принадлежал к их расе.
81 • Неприятель ужасно жесток и развратен в своем поведении во время войны. Ловкий способ возбудить ненависть, если ее нет. вначале, это — воспользоваться какой-нибудь жестокостью. Этот способ применялся с неизменным успехом во всех известных человечеству войнах. Здесь оригинальность хотя часто и бывает полезна, — но отнюдь не является совершенно необходимой. В начале войны 1914 года рассказывалась очень трогательная история о том, как семилетний ребенок, нацелившийся из своего деревянного ружья на патруль немецких улан, занявших селение, был убит ими тут же на месте. Такая же история отлично сделала свое дело во время франко-прусской войны,,более чем сорок лет перед тем. Но многие из рассказов, пользующихся наибольшим успехом, имеют гораздо более древнюю историю. Есть например один рассказ о турках, который гремит по всему христианскому миру со времен первых крестовых походов. Согласно этого рассказа был найден сосуд, полный человеческих глаз, в том месте, где для увеселения турецких генералов пленники подвергались пыткам. Всегда могут быть муссированы убийства женщин, детей, стариков, священников, монахинь, или сексуальные безобразия, или же случаи истязания пленных и мирного населения. Подобного рода истории способствуют проявлению возмущения против ненавистных вершителей таких темных дел и удовлетворяют rtoe-каким сильным/но глу-. боко скрытым инстинктам. Рассказ о молодой женщине, изнасилованной неприятелем, доставляет тайное удовлетворение множеству других насильников по другую сторону границы. Этим быть может и объясняется популярность и распространенность такого рода историй. Так как все рассказы о жестокостях имеют фамильное сходство, причем можно вполне рассчитывать и на помощь старых историй, то все их виды должны рассматриваться практическим пропагандистом как средство воздействия. Всегда позволительно снабдить их новыми прикрасами, так как условия борьбы никогда не бывают одинаковыми. Со времени открытия микробов можно обвинять неприятеля в заражении колодцев, скота и пищи, не говоря уже о заражении ран. В 1917 году в Лондоне была выпущена брошюра о /(Культуре микробов в Бухаресте», очень хорошо излагавшая эту тему. Если существуют признаки, что неприятель 82 считает кампанию ужасов за здоровую стратегию войны, то не колеблясь следует призвать бога и человека в свидетели того, что такая гнусность является новорожденным созданием сатанински настроенного неприятеля. Только отсутствие во время войны благоприятного случая для основательного опровержения дало например профессору Ла-виссу возможность объявить в его труде «Практика и доктрина ведения германцами войны», г что ни один из наших военных писателей не учил доктрине—делать войну ужасною («de la guerre atroce»). Когда наступил мир, другой француз, Демарсиаль, нашел возможным в интересах правды прочитать лекцию и обратить всеобщее внимание на трехтомный труд французского офицера Монтэня под заглавием «Победить» («Vain-сге»), в котором этот тезис защищается: Устрашай, — а для того, чтобы устрашать, разрушай. Нападают, чюбы убить; стреляют, чтобы убить; хватают врага за горло, чтобы убить, — и убивают, пока не будут перебиты все. (аа) Американцы считали, что не стоит отменять теорию войны, проповедываемую генералом Шериданом. Он посетил во время войны 1870 года Бисмарка в полевом штабе прусской армии во Франции и заявил, что Правильная стратегия заключается, во-первых, в том, чтобы нанести неприятельской армии возможно большее количество чувствительных ударов, а затем — в том, чтобы доставить жителям так много страданий, чтобы они поневоле затосковали о мире и заставили бы свое правительство просить его. Неприятелю не следует оставлять ничего, кроме глаз, чтобы оплакивать войну. Для президента Пуанкаре было совершенно в порядке вещей обрушиваться на варваров-немцев за бросание с аэропланов бомб на беззащитных женщин и детей. Но весьма немногие из союзных народов знали, что 26 июня 1916 года французские и английские авиаторы сбросили над Карльсруэ бомбы, которыми было убито и ранено 26 женщин и 124 детей, или что 22 сентября 1915 года одним налетом на тот же город союзные бомбисты собрали дань в 103 жертвы; да если бы и знали, то очень немногие из них обратили бы на это внимание. В пылу борьбы 1 «Pratique et doctrine de la guerre allemande». 3 Busch, Bismarck, 1, p. 128. 83 известия об избиении мирных жителей неприятельской страны способны даже вызвать клики радости о том, что истреблены «щенки /и самки кровожадного врага», как рыцарски выразился Свинберн, когда узнал об ужасной смертности в концентрационных лагерях Южной Африки, где содержались бурские женщины и дети. Союзники также ничем не рисковали, заявляя, что только немецким гуннам могло притти на ум организовать кампанию систематического разрушения машин, складов, мостов и железнодорожных путей тех районов, откуда они отступают. Не нашлось никого, кто обратил бы общее внимание на советы «Engineer'a», солидного английского техниче'-ского журнала, рекомендовавшего в номере от 15 сентября 1914 года уничтожать оборудование и разрушать фабрики и заводы всех видов германской промышленности, которые по случайностям войны могли попасть в руки английской армии. Таким образом был бы нанесен большой вред германской конкуренции после войны. (^ И разрушение союзниками нефтяных промыслов во время их отхода через Румынию тоже открыто истолковывалось народу как ловкий удар, чтобы обмануть неприятеля. Список преступлений, приписанных неприятелю когда-то в прошлом, должен скорее подстрекнуть изобретательность, чем подражательность умелого пропагандиста. Все перечисленное здесь далеко не исчерпывает предмета. Во время последней войны были придуманы бесчисленные схемы для классификации насилий, совершенных неприятелем. Как образчик можно взять первую попавшуюся крупную и имеющую значение брошюру о германских зверствах, из числа выпущенных французским правительством. (м) Германские грехи были разложены по ящичкам с такими ярлыками:
6 Употребление горючих жидкостей и удушливых газов.
64 Член германского рейхстага, доктор Эрнст Мюллер-1 Мейнинген, собрал грехи Антанты в книге «Мировая война и крушение международного права».1 Эта книга к середине 1915 года вышла третьим, исправленным изданием. Общая ее схема видна из оглавления:
По мере того, как развивался ход войны, к вопросу о зверствах были применены количественные методы 1 Der Weltkrieg und der Zusammenbruch des Volkerrecl\ts. 85 современных общественных наук. В сообщении, изготовленном для сербов относительно австро-венгерских зверств, первый лист, суммирующий это исследование, озаглавлен: «Статистика зверств». Это сообщение ограничивается районами Потчери, Мачва, Ядар и др. (Potzerie, Matchva, Yadar»>). Женщины и дети записаны параллельными колонками, и приведено число случаев, относящихся к каждой статье. Статьи следующие: Казнено или вообще убито; поднято на штыки или зарезано; перерезано горл; убито; сожжено заживо; убито во время общей резни; забито на смерть ружьями или палками; побито камнями; повешено; выпотрошено; связано и замучено на месте; пропало без вести; взято в плен; ранено; отрезано или переломано рук; отрезано или переломано ног; отрезано носов; отрезано ушей; выбито глаз; изуродовано половых органов; сорвано кожи ремнями; снято скальпов и вырезано мяса; искрошено трупов; отрезано грудей; изнасиловано женщин. Некоторые из отдельных статей, — как, например, применение разрывных, пуль, — не поддавались учету, а потому разбирались качественно. (26) К итогам количественного метода добавлена драматизация отдельных случаев. Книга богато украшена фотографическими изображениями ужасов изуродованных тел и опустошенных селений. Имеется возможность вариировать форму отчетов о зверствах. Иногда можно позволить самой жертве рассказать свою историю; так, например, известный бельгийский ученый, приговоренный немцами к принудительным работам, сам рассказал обо всем, что он пережил, в книге под заглавием «За железной решеткой». (26) Вильям Кэн опубликовал достоверное интервью с жертвой германского вторжения под заглавием «История г-на СЯтогена». (27) Злополучия от дельного лица рассказаны У. Т. Гиллем в книге «Мучения сестры милосердия Кавель». (28) Нейтральный свидетель высказывается всегда авторитетно, а потому д-р де-Кри'смас удостоверил печальную участь французских пленных в Германии, когда навестил их там, в труде «Обращение с французскими пленными в Германии». (2fl) Признания врага всегда могут быть полезны, а потому французы опубликовали захваченный дневник немецкого унтер-офицера, в котором были записаны жестокости, учиненные офицерами в отношении солдат и гражданского населения. Дневник этот был отредактирован Луи-Поль Ал^ и издан в 1918 году 86 под заголовком «Воспоминания о войне германского унтер-офицера». (30) В Нью-Йорке в 1917 году были напечатаны мемуары под названием «Военные переживания германского дезертира». (31) Превосходным средством, примененным англичанами для того чтобы придать вес своим историям о германских зверствах, было создание комиссии из лиц, пользующихся международной репутацией правдивости. На обязанности этой комиссии было собирание доказательств и опубликование собранных ею сведений. Англичане, имея в виду не только свое население, но и американцев, проявили гениальность, назначив так называемую «Комиссию Брайса». Главным козырем борьбы, на этом фронте было издание книги «Представленные Комитету доказательства и документы о подтвержденных германских зверствах». (82) Брошюра «Германский способ ведения войны», (33) изданная Комитетом общественной информации в Соединен-йых Штатах в 1916 году, была одной из бесчисленных версий этих докладов. Есть еще и другой прием обвинения неприятеля при помощи пропаганды, а именно — опровержение или памфлет. Д-р Макс Кутнер увещевал одного из своих бывших учеников, помогавшего своим пером французской «клевете», маленькой брошюркой, называвшейся «Немецкие преступления?» (**) в ответ" на книгу Жозефа Бедье «Германские преступления по свидетельству самих германцев». (35) Ту же линию взял Губерт Гримм в своих примечаниях к книге «Злонамеренный пустомеля». (36) ^ Никто конечно и не воображал, чтобы эти книжонки могли вызвать раскаяние французов; они просто служили для того, чтобы поддерживать в Германии дух добродетельного возмущения. Задавать вопрос, не преступны ли немцы, это то же, что объявить проповедь на тему: «Не лицемеры ли пастыри духовные?» Ответом может быть только угодливое и громкое отрицание, быстро переходящее в возмущенное осуждение тех обманщиков, которые осмелились высказать подобную мысль. Прежде чем расстаться с неприятной темой о жестоко-стях, нужно установить еще один принцип. Для многих простых умов трудно бывает придать личные черты такому расплывчатому понятию, как нация. Для них нужны 87 определенные лица, к которым они могли бы пришпилить свою ненависть. Поэтому важно бывает выбрать пригоршню вражеских вождей и нагрузить их грехами против всех десяти заповедей. Ни одно лицо не навлекло на себя в последнюю войну большего количества злословия, чем кайзер. 6 августа лондонская газета «Evening News» окрестила кайзера «бешеной собакой Европы», а несколько-дней спустя — «творцом войны». Остен Гаррисон писал о «войне кайзера» (Лондон 1Q14). Парижская газета «Liberte» постаралась в своем номере от 24 ноября 1916 г. отождествить Вильгельма II с апокалипсическим v зверем. Повидимому на основании изысканий, сделанных одним английским ученым, число этого зверя было 666 и число кайзера как раз такое же. Слово кайзер состоит из шести букв. Поставим их одну под другой в колонку. Налево от каждого числа поместим число места, занимаемого в азбуке каждой из этих букв. Таким образом «к» — одиннадцатая буква азбуки, будучи помещена рядом с шестью, образует число 116. Полная сумма этой колонки даст мистическое число 666. (37) Можно было бы привести значительное количество индивидуальных прилагательных, могущих служить темами для ведения ругательной пропаганды против нации, ^о теперь более кстати предложить несколько методов, при помощи которых весь этот обвинительный материал может быть представлен синтетически. ^Находятся люди, которые без всяких колебаний, одним жестом, выносят обвинение целой цивилизации, и на такие умы можно рассчитывать, что они снабдят нас систематическими трактатами на темы в роде «Цивилизованные — против немцев». (38) Эта замечательная книга была написана в 1915 году в Париже французом Жан Фино, выпустившим до войны превосходный объективный трактат о расовых предрассудках. В том же направлении писал знаменитый историк Эрнест Лавис в своем сочинении «Культура и цивилизация» (зэ) и Андре Соре в книге «Мы и они». (*°) Редиард Киплинг 22 июня 1915 года выразился на столбцах лондонской газеты «Мор-нинг Пост» так: Хотя и предполагается, что мир делится на части, но в настоящее время имеется только два подразделения — существа человеческие и немцы.
жүктеу/скачать 1.3 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|