Глава 9 Уильям и Кэтрин Бут

— Уильям Бут

— Кэтрин Бут

Уильям Бут родился 10 апреля 1829 года в Ноттингеме (Центральная Англия), став единственным сыном в семье Сэмюэла и Мэри Бут-Детство Уильяма и трех его сестер прошло в родительском доме изкрасного кирпича, расположенном в одном из кварталов Снейтона — крохотного городка, поглощенного в скором времени Ноттингемом, стремительно растущим промышленным центром. Вначале Сэмюэл делал гвозди, но его профессия в скором времени безнадежно устарела и стала никому не нужной, чему в немалой степени поспособствовала именно Индустриальная революция. Поэтому ему пришлось переквалифицироваться в архитекторы, и некоторое время Сэмюэл весьма преуспевал, потому что рост городов способствовал увеличению спроса на его услуги.

Семья Бутов формально принадлежала к Англиканской церкви, но отец Уильяма лишь изредка переступал порог храма. В то время английские церковные власти вынуждали тех прихожан, которые не могли регулярно платить за пользование церковной скамьей, переходить в задние галереи, разделяя богатых и бедных точно так же, как на американском Юге долгое время изолировались друг от друга представители различных рас.

Мэри Бут была второй женой Сэмюэла. Его первая жена, Сара Локкитт, умерла по неустановленной причине 13 января 1819 года в возрасте пятидесяти трех лет. У Сэмюэла и Сары был, как минимум, один сын, Уильям Эдкок (или Хэдкок), который в двадцать четыре года скончался от туберкулеза. Сам же Уильям — основатель Армии Спасения — был назван так в честь своего умершего сводного брата, которого он никогда не знал.

Сэмюэл познакомился с Мэри в то лето, когда умер его сын, и после непродолжительного периода ухаживания 2 ноября 1824 года они поженились. В то время жениху, честолюбивому бизнесмену, было около пятидесяти, тогда как невесте - лишь тридцать три года. Столь непродолжительное ухаживание объясняется, вероятнее всего, тем, что это был брак по расчету. Сэмюэл искал для себя комфорта и к тому же надеялся, что новая жена подарит ему наследника. Мэри же, в свою очередь, не хотела до конца своих дней оставаться старой девой. Всего у Сэмюэла и Мэри родилось пятеро детей: Генри, который появился на свет 6 января 1826 года и умер 6 января 1828 года; Энн, о которой известно лишь то, что девочка была крещена 1 апреля 1827 года; Уильям, родившийся 10 апреля 1829 года; Эмма, которая появилась на свет 21 января 1831 года и всю свою жизнь была инвалидом; и Мэри, родившаяся 16 сентября 1832 года.

Жизнь Уильяма и его сестер была гораздо обеспеченнее, чем жизнь большинства их сверстников, которым приходилось по двенадцать часов в день гнуть спину на фабрике, чтобы помочь родителям заработать на насущный хлеб и уголь для обогрева. В возрасте шести лет Уильям начал посещать академию в Ноттингеме. Он выделялся среди сверстников сильной волей, лидерскими качествами и импульсивностью. Вскоре за ним закрепились прозвища Упрямый Уилл и Веллингтон, в честь герцога Веллингтона, прославившегося своими военными победами, главной из которых стала победа над армией Наполеона в знаменитой битве под Ватерлоо. Прозвище Упрямый Уильям мальчик получил благодаря своим спортивным успехам. Как и в случае с молодым Чарльзом Финнеем, если вы хотите победить, позаботьтесь о том, чтобы Бут оказался в вашей команде, и, если это возможно, сделайте его своим капитаном.

К моменту рождения Уилла удача отвернулась от его отца. Когда Уильям был маленьким, его родителям кое-как удавалось поддерживать статус состоятельных людей, однако неудачные финансовые решения в конце концов привели их к банкротству. Тринадцатилетний Уильям был исключен из школы и сделался учеником ростовщика по имени Френсис Имс. Через год после этого, 23 сентября 1843 года, скончался отец Уильяма. Находясь уже на смертном одре, он раскаялся в своем неверии и за несколько минут до встречи с Создателем примирился с Ним.

Молодой Уильям был сообразительным малым и вскоре стал мастером своего дела, однако постоянно сталкиваясь с тем, как люди продавали свои драгоценности, чтобы хоть как-то свести концы с концами, он ощутил, что его претит от всего этого. Вскоре он буквально возненавидел ростовщичество, считая его профессией стервятников. Некоторые люди закладывали свои лучшие выходные костюмы, затем в течение недели зарабатывали достаточно денег, чтобы в субботу выкупить их, но уже в понедельник утром вновь несли их к ростовщику. Они шли на большие жертвы, чтобы выглядеть состоятельными хотя бы один день в неделю. Буту понадобилось совсем немного времени, чтобы узнать, что безделушки и наряды всегда закладывались первыми, за ними следовали фамильные ценности и мебель, а обручальные кольца люди отдавали в залог в самую последнюю очередь.

В детские и ранние юношеские годы Уильяма бедность была одной из главных язв английского общества. Неурожаи, растущие налоги и высокие зерновые сборы, введенные для того, чтобы защищать доходы богатых землевладельцев, превратили Ноттингем из сельскохозяйственного центра в промышленный. Бунты рабочих в то время были не такой уж редкостью. Проституция и преступность процветали, поскольку бедняки были готовы на все ради куска хлеба. Для ремесленников и мелких производителей настали тяжелые времена: тракторы постепенно вытесняли плуг, а фабричное производство оставляло их без работы. Рабочие промышленных предприятий не имели закона, который защищал бы их права, а совесть фабрикантов, как правило, молчала. Таким образом, разрушая средний класс, промышленная революция низводила человека до уровня детали в огромной машине, что относилось в равной степени как к образованным, так и абсолютно неграмотным членам общества.
"Каждую минуту умирает человеческая душа!"

После смерти отца Уильям стал главой семьи; юноша, которому в ту пору исполнилось пятнадцать лет, принялся искать новый смысл в жизни. Эти поиски нередко приводили его в уэслианскую церковь на Броуд-стрит, где одним поздним вечером он услышал проповедь служителя по имени Исаак Марсден. Тот громогласно проповедовал ошеломленным прихожанам, и его слова глубоко запали в сердце юноши. Предупреждение проповедника "Каждую минуту умирает человеческая душа!" долго не давало Уильяму покоя. И хотя в тот вечер он не посвятил свою жизнь Иисусу Христу, в последующие дни он лишь утвердился в необходимости личного покаяния.

В отличие от других лидеров духовного возрождения, о которых идет речь в этой книге, точная дата обращения Уильяма не известна. Однако спустя короткое время после описываемых событий он уже называл себя методистом и заявлял о своем полном посвящении делу спасения этих "каждую минуту умирающих человеческих душ" - делу, которым он будет страстно заниматься на протяжении последующих шестидесяти лет. Он раскаивался в своих прошлых грехах и, если это было возможно, старался компенсировать причиненный ими ущерб. Уильяму не давал покоя случай с серебряным пеналом, который он выиграл у кого-то из своих друзей нечестным путем, и, наступив на горло собственной гордости, юноша вернул его законному владельцу. В последующие дни Бут обрел абсолютную уверенность в том, что он принадлежит Богу. Много лет спустя он следующим образом описывал это чувство:

Мои братья, вы уверены в своем спасении. Но не потому... что слышали о нем в проповеди. Не потому, что сами читали о нем или же слышали, как другие люди читали из этой удивительной книги удивительную историю о Божьей любви к вам. Не потому, что вы собственными глазами видели, как благодаря работе Духа Святого меняется человеческий характер, происходят перемены такие изумительные, такие чудесные, такие Божественные, как во времена апостолов. Все это вполне могло бы способствовать появлению у вас такой уверенности. Но каким бы чудесным оно ни было, в нем нет силы, достаточной для того, чтобы убедить вас в обретении спасения. Не плоть и кровь открыли вам это, а Сам Бог через Духа Своего открыл вам сию тайну.

Уильям начал посещать в уэслианской церкви все служения и занятия по изучению Библии, какие только мог, до краев наполняясь Божьим Словом и Божьим огнем. В то время как другие люди собирались на улицах, чтобы бунтовать или призывать к социальным реформам, молодой Бут искал Бога. Со своими талантами и энтузиазмом Уильям с легкостью мог стать успешным политиком или даже революционером, если бы Бог не нашел его раньше. Но, поскольку именно Господь достиг его первым, Буту удалось сделать для исцеления социальных недугов своего народа больше, чем кому-либо из его современников.

Рождение еще одной Екатерины Великой

Приблизительно за три месяца до рождения Уильяма, 17 января 1829 года, в Эшборне, графство Дербишир, появилась на свет Кэтрин Мамфорд, единственная дочь Джона и Сары Мамфорд. Мамфорды имели также четырех сыновей, трое из которых умерли в детстве. Сара Мамфорд с юных лет горячо верила в Бога. Со своим мужем Джоном она познакомилась в местной методистской церкви.

Кэтрин росла слабым и болезненным ребенком, и эта болезненность преследовала ее до конца жизни. Тем не менее, в сердце ее горело нечто, что заставляло совершенно забыть об этой слабости: таким состраданием и чуткостью не обладал в этом мире, наверное, никто, разве что будущий муж. Малышку Кэтрин можно было назвать кем угодно, но только не несчастным ребенком. Хотя из-за постоянных недугов она большую часть времени проводила дома, именно благодаря этому девочка полюбила книги - и ни одну из них она не ценила так высоко, как Библию. Ее мать настолько восхищалась Божьим Словом, что не позволяла своим детям читать романы или другую художественную литературу, считая это пустым времяпрепровождением. К трем годам девочка уже научилась читать. Зачастую она, стоя на стуле, читала вслух семейную Библию, в то время как мама внимательно ее слушала, занимаясь домашними делами. К двенадцати годам Кэтрин целых восемь раз прочитала Библию от корочки до корочки — причем вслух.

В 1834 году отец Кэтрин перевез свою семью обратно в родной Бостон, расположенный в английском графстве Линкольншир. В то время Кэтрин едва исполнилось пять лет, и остальные детские годы она провела именно в этом городе. Родители полагали, что чистый морской воздух окажет благотворное влияние на здоровье детей.

В другой раз, когда девятилетняя Кэтрин играла на улице, гоняя обруч, она увидела направлявшуюся в ее сторону толпу. Констебль волочил за собой по мостовой пьяного, а собравшаяся вокруг толпа глумилась и смеялась над выпивохой на протяжении всего пути. Такая жестокость поразила девочку, и она сжалилась над несчастным. Несмотря на то, что в ее доме собиралась активная ячейка "Общества борьбы за трезвость", сердце Кэтрин не желало осуждать этого мужчину; она просто не могла спокойно смотреть на такое грубое отношение к беспомощному человеку. Поэтому девочка решительно протиснулась в середину людской массы и остановилась подле пьяного. Толпа, застигнутая врасплох смелостью столь хрупкого создания, застыла на месте. Девочка наклонилась к мужчине, ощущая смрад его дыхания и внимательно всматриваясь в его глаза, стремясь увидеть в пустом взгляде хоть что-то человеческое. Затем, взяв его за руку, она повернулась и повела его за собой в том же направлении, в котором ранее тащил его констебль. Мужчина зашагал тверже, и полицейский больше не подталкивал его, лишь шел рядом, слегка поддерживая рукой своего подопечного.

Таким образом, Кэтрин вместе с констеблем довела мужчину до арестантского дома, а толпа очень скоро потеряла к происходящему всякий интерес. Эта сцена напоминает одну библейскую историю, в которой говорится, что обвинители женщины, уличенной в супружеской измене, потеряли всякий интерес к происходящему, когда в дело вмешался Иисус (см.: Иоанна 8:2-11).

Когда девочка услышала об ужасном положении, в котором находятся бедные люди в других странах, она полностью отказалась от сахара и других сладостей. Сэкономленные благодаря этому деньги она отправляла миссионерским обществам.

В возрасте двенадцати лет Кэтрин наконец почувствовала в себе достаточно сил для того, чтобы учиться в школе, где и приступила к занятиям с пылом истинного ученого. Даже в столь юном возрасте любовь Кэтрин к знаниям была такой сильной, что ее учителя быстро научились принимать ее толкование любой истории, как наиболее объективное и точное. Благодаря своим организаторским и лидерским способностям она была избрана старостой класса. Девочка сразу же всем сердцем полюбила историю и географию, загоревшись желанием во что бы то ни стало побывать в разных странах и познакомиться с культурой других народов. Для усвоения математики ей потребовалось немного больше времени, но как только она поняла ее суть, этот предмет стал одним из ее любимых.

К сожалению, когда Кэтрин исполнилось четырнадцать лет, врачи обнаружили у нее сильное искривление позвоночника, и девочке пришлось оставить школу. Единственным способом лечения этого недуга в то время было трехмесячное лежание на твердой кровати в надежде, что организм сумеет сам себя исцелить. Для большинства сверстников Кэтрин такая процедура была бы сродни одиночному заключению, но девочке было чем себя занять - она вернулась к своим любимым книгам. Несмотря на то, что ее тело временно было неподвижным, ее разум, наоборот, вел активную жизнь. Она увлеклась историей Церкви и теологией, один за другим читая труды таких отцов пробуждения, как Джон Уэсли и Чарльз Финней, а также произведения Джона Ньютона, автора гимна "Дивная благость" (Amazing Grace). Пытаясь понять логику, стоявшую за аргументами каждого из этих теологов, Кэтрин с удивлением обнаружила, что они не всегда соглашались друг с другом. Ее весьма заинтересовал вопрос, как определить, кто из них в действительности прав, или, точнее, как отыскать истину, чтобы жить в полном соответствии с ней. Годы спустя Кэтрин следующим образом описывала свои поиски:

Когда мне было четырнадцать лет, я отвергла абсолютно все теории о Боге и религии, противоречащие моим врожденным представлениям о правильном и неправильном. Я сказала себе: "Нет, я никогда не поверю в теорию, которая утверждает, что все в Боге является хорошим и добрым, тогда как в человеке - презренным и жалким. Я не могу принять этого". Мне трудно найти нужные слова, чтобы описать это, однако я прекрасно помню, что творилось в тот момент в моей душе. Я сказала себе: "Нет, все мое существо стремится к добродетели и истине Божьей, и я никогда не поверю тому, что все вложенное Богом в меня противоречит тому, что Он вложил в эту книгу. Где-то закралась ошибка". И, слава Богу, я нашла ответ в Священном Писании, что советую сделать и вам. Даже не думайте, что извращенное понимание характера Божьего, навязываемое вам профессиональными теологами, в День Суда послужит оправданием вашего неприятия Его книги или же Божественной власти, о которой сказано в ней. Бог скажет: "Разве ты сам не был просвещен?".

Другими словами, она крепко держалась истины, как сказано в Первом послании Иоанна 2:27:

Впрочем, помазание [Святого Духа], которое вы получили от Него, в вас пребывает, и вы не имеете нужды, чтобы кто учил вас; но как самое сие помазание учит вас всему, и оно истинно и неложно, то, чему оно научило вас, в том пребывайте.

Проводниками Кэтрин стали Священное Писание и рука Духа Святого, лежавшая на ее сердце, чтобы привести ее к Иисусу и Его истинному учению.

В скором времени здоровье девочки пошло на поправку, спина почти перестала беспокоить ее, и период вынужденного заточения подошел к концу. В 1844 году ее семья перебралась в Лондон, и Кэтрин снова пошла в школу. Девушка по-прежнему стремилась к учебе и новым знаниям, но в следующие несколько лет ей пришлось немало поломать голову над ответом на один из важнейших вопросов всей ее жизни: "Как получить уверенность в своем спасении?".

"Как мне получить уверенность в своем спасении?"

Кэтрин не могла просто согласиться с тем, что она спасена, и решила во что бы то ни стало разобраться в том, истинным ли было ее обращение. Когда она вернулась в школу, ее неуемное стремление к справедливости временами выливалось в нетерпимость и гнев. И хотя в своей жизни она ни разу не совершила ничего опрометчивого и безрассудного - по крайней мере, внешне, - бушевавшие внутри ее разрушительные эмоции говорили ей о том, что грех по-прежнему контролирует ее сердце. Она понимала, что по-настоящему обратившийся к Богу человек не имеет внутри себя семян порока, поскольку пережил новое, духовное рождение. В таком случае, даже если он иногда будет по ошибке совершать какие-либо внешние грехи, сам корень греха, произраставший в глубинах его сердца, будет выкорчеван окончательно. Кэтрин твердо решила очистить свою жизнь от греха, чтобы точно знать, что она мертва для него и жива для Бога, строго следуя в этом вопросе увещеваниям Павла из Послания к Римлянам 6:11: "...почитайте себя мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе Иисусе, Господе нашем". По мнению Кэтрин, лишь дар веры мог принести ей истинное обращение. Позже она вспоминала:

Примерно в это же время мне пришлось бороться с поселившимися в моей душе серьезными сомнениями. Хотя я прекрасно осознавала, что уже давно полностью посвятила и доверила свою жизнь Богу, и хотя я горела желанием служить Ему и с огромным удовольствием молилась, тем не менее у меня не было полной уверенности в том, что мои грехи прощены и что в моем сердце действительно произошли перемены, о которых я так много читала и слышала. Я была полна решимости раз и навсегда развеять эти сомнения, любой ценой получив ясный ответ на этот вопрос. На протяжении шести недель я непрестанно молилась и боролась, но это не приносило мне удовлетворения. Действительно, моя прошлая жизнь внешне выглядела безупречно. Как на людях, так и наедине с собой, я вела себя вполне добропорядочно, весьма стараясь и преуспевая в этом. Тем не менее, даже принимая во внимание все это, я понимала истинность слов:
Пусть мое рвение не угасает,

Пусть мои слезы вечно текут.

От грехов, которые не искуплены,

Ты можешь спасти, лишь Ты один.

Мне казалось неразумным предполагать, что я могла обрести спасение, ничего об этом не зная. Во всяком случае, я не могла позволить себе и дальше оставаться в сомнениях по этому вопросу. Если в прошлом я поступала, руководствуясь полученным мною светом, то теперь было очевидно, что я обрела новый свет и, не подчинившись ему, обрекла бы свою душу на осуждение. Ах, сколько же сотен человек повстречала я с тех пор, тех, кто многие годы блуждал в растерянности и сомнениях, поскольку, полностью посвятив себя Богу, не осмеливался всецело положиться на Его обетования и довериться им!

Никогда не забуду той муки, которую мне довелось пережить. Уединившись в своей комнате, я ходила из угла в угол до двух часов ночи. Когда же, полностью обессиленная, я ложилась, наконец, спать, то клала свою Библию вместе со сборником гимнов под подушку, молясь, чтобы утром проснуться с уверенностью в своем спасении.

Это продолжалось до тех пор, пока вечером 14 июня 1846 года Кэтрин, уронив голову на подушку, взмолилась: "Отец, сделай так, чтобы завтра я проснулась с уверенностью в том, что Ты простил мне все мои грехи". И на следующий день, наконец, произошло то, о чем она так долго просила. Проснувшись, девушка села на кровати, достав из-под подушки свою Библию и сборник гимнов. Вдруг сборник гимнов выскользнул у нее из рук и, упав на пол, открылся как раз на той странице, где были напечатаны строки из стихотворения Чарльза Уэсли:

Какой же восторг неземной,

Какое блаженство знать, что Иисус Действительно мой!5
Свет наполнил ее душу. После долгих месяцев борьбы Кэтрин получила столь долгожданный ответ. Ее сердце чудесным образом преобразилось, и теперь Иисус, а не чувство вины, наполнял ее дух. Позже Кэтрин вспоминала:

Сколько же раз я читала и пела эти строки, но лишь теперь они оказались дома, в глубине моей души, озарив ее ярчайшим сиянием, которое вряд ли имели раньше. Сомнения стали для меня столь же невозможными, сколь невозможными были до сего момента упражнения в вере. До этого не во все библейские обетования я могла заставить себя поверить; теперь же даже все демоны ада вряд ли сумели бы заставить меня хоть на мгновение в них усомниться. Я больше не надеялась на то, что обрела спасение, я была уверена в этом. Уверенность в спасении, казалось, до краев наполнила мою душу.

Я выскочила из постели и, не утруждая себя одеванием, кинулась в комнату своей мамы, которой и рассказала о том, что случилось.

В качестве подтверждения своей принадлежности Богу Кэтрин присоединилась к Брикстонской уэслианской методистской церкви (раньше она отказывалась делать это, ссылаясь на неуверенность в своем спасении). Несколько месяцев спустя, в сентябре 1846 года, девушка снова заболела, на этот раз туберкулезом. Несмотря на мучившие ее сильные боли и лихорадку, Кэтрин находила успокоение в осознании того, что она спасена. Врачи опасались, что туберкулез будет прогрессировать, поэтому следующую зиму больная снова провела дома. В мае же, достаточно поправившись для того, чтобы перенести непродолжительное путешествие, она переехала к своей тете, жившей в Брайтоне, на морском побережье. Девушка надеялась, что соленый морской воздух ускорит ее выздоровление. Набравшись сил, она начала посещать служения местной уэслианской церкви.