Божьи генералы-3 Отцы пробуждения Робертс Лиардон Отзывы

За свою жизнь он не раз становился свидетелем величайших несчастий, которые только могли постичь любого из отцов пробуждения: Гражданская война практически расколола его народ на две части; он едва не утонул в море; то, что он строил, сгорело дотла. Однако, несмотря на все это, Д. Л. Муди стал наиболее влиятельным американским проповедником XIX века.

Шестой ребенок Эдвина и Бетси Муди, Дуайт Лайман Муди, появился на свет 7 февраля 1837 года в Нортфилде, штат Массачусетс. В течение следующих четырех лет в семье появилось еще трое детей, двое из которых были близнецами. Утром 28 мая 1841 года во время работы Эдвин Муди неожиданно почувствовал резкую боль в боку. Вернувшись в полдень домой, на глазах жены он рухнул на пол и скончался еще до того, как кто-либо успел осознать всю серьезность его состояния. Он ушел из жизни, оставив свою жену на восьмом месяце беременности (она вынашивала близнецов).

Семья Муди жила небогато. Эдвин работал каменщиком, и на момент его смерти все имущество семьи было заложено. Вдовье право (закон, согласно которому кредиторам запрещалось отбирать дома и средства к существованию у недавно овдовевших женщин) сохранило Бетси дом. Тем не менее кредиторы набросились на остальное имущество семьи, забрав лошадь, повозку, корову и прочие представлявшие хоть какую-то ценность вещи, за исключением инструментов Эдвина и теленка, которого Бетси со старшим сыном Айзейей сумели спрятать до прибытия кредиторов. Эти люди не побрезговали даже поленницей и хворостом для растопки. Но даже после этого Бетси все равно пришлось выплачивать по закладной - что было невероятно трудно для матери семи детей, ожидавшей появления на свет двойни. Но с помощью своих братьев и некоторых соседей, а также со свойственной ей решительностью и истинно североамериканской стойкостью Бетси сохранила дом и еще больше сплотила свою семью. Об этом Дуайт позже говорил в своей проповеди, посвященной доброму самарянину:

Каждый раз, когда я думаю об этом, у меня на глаза наворачиваются слезы. Мой отец умер, когда я был еще слишком мал, чтобы его запомнить. У нас была большая семья. Малютки близнецы появились на свет уже после смерти отца - всего нас было девять. Он умер банкротом, и кредиторы забрали у нас абсолютно все, что было позволено законом. Для нас наступили тяжкие времена. Огромное спасибо Богу за мою маму! Она никогда не теряла надежды. Несколько лет спустя она рассказала мне, что в течение дня старалась оставаться бодрой и радостной, но по ночам горько рыдала. Мы не знали этого, иначе это наверняка разбило бы наши сердца.

На следующее утро после набега кредиторов семья Муди проснулась в холодном доме у потухшего очага, но братья Бетси не оставили их в беде. Сам Дуайт, хотя ему в то время исполнилось только четыре года, вспоминал об этом:

Я помню столь же отчетливо, словно это было вчера, как услышал звук летящих щепок и тут же понял, что кто-то рубит дрова в нашем сарае, а также то, что скоро у нас будет огонь. Я никогда не забуду, как дядя Сайрус пришел к нам с такой огромной охапкой дров, какую я, казалось, никогда раньше не видел.

Другим человеком, поспешившим на помощь сиротам, был Оливер Эверетт, пастор Унитарианской церкви Нортфилда. Преподобный Эверетт не был обычным последователем унитарианизма, поскольку, согласно биографу У. X. Даниэлсу, "он верил в Библию как вдохновенное Богом Слово [и] в Иисуса Христа как своего Спасителя". В течение последующих полутора лет вся семья Муди стала посещать церковь, а преподобный Эверетт помогал ей материально в тех случаях, когда это не могли сделать ни братья Бетси, ни ее соседи. Именно он поддержал решение женщины сохранить семью, когда окружающие советовали ей отдать часть детей в другие дома. Преподобный Эверетт также призывал свою паству тщательно прочесывать окраины Нортфилда и приводить в воскресную школу всех обнаруженных там беспризорных детей. Много лет спустя, когда Дуайт возглавлял собственную воскресную школу в Чикаго, для наполнения классных комнат он использовал в точности такую же тактику. К сожалению, в скором времени на место преподобного Эверетта пришел молодой служитель, воспитанный в худших традициях рационалистической школы, и семья Муди очень быстро потеряла всякий интерес к посещению служений.

Боль Дуайта, вызванная потерей отца, позже усилилась, когда его пятнадцатилетний брат Айзейя, не сказав никому ни слова, ушел из дому (Дуайту в то время едва исполнилось семь лет). На протяжении следующих тринадцати лет об Айзейе ничего не было слышно. Дуайт, скорее всего, чувствовал себя оставленным и заброшенным. Когда мальчику исполнилось десять лет, он начал проводить зимы вдали от родных, работая в чужих домах за ночлег и еду. В свою первую рабочую зиму он настолько тосковал по дому, что едва не вернулся назад. Но однажды, прогуливаясь со своим братом Лютером, Дуайт повстречал старика, который моментально избавил его от тоски по дому своим удивительным рассказом, навсегда изменившим жизнь мальчика. Дуайт так описал произошедшее:

Этот старик положил свою дрожащую руку на мою голову и внимательно посмотрел на меня. Он словно коснулся моего сердца, когда, держа мою руку, говорил мне о том, что у Бога на небесах есть единственный Сын и что Господь так возлюбил этот мир, что Сын умер за него. Далее он стал рассказывать мне о небесах, о том, что Небесный Отец любит меня и что мой земной папа вознесся на небеса, а также о том, что у меня там есть Спаситель. После этого он, уложившись в пять минут, рассказал мне историю о Кресте. Затем он сунул руку в карман и дал мне совершенно новый цент. Никогда раньше мне не доводилось видеть такого блестящего и красивого цента, и я, было, уже подумал, что он из чистого золота. Старик положил монетку мне в руку, и меня охватили такие чувства, которых я не испытывал ни до, ни после этого. Такое проявление доброты моментально избавило меня от тоски по дому. С этого момента я почувствовал, что у меня есть друг. И считал этого человека чуть ли не Богом.

В то время Дуайт еще не принял Евангелия, но его сердце было тронуто.

На протяжении следующих семи лет, каждый раз, когда Бетси Муди и ее дети оказывались недалеко друг от друга, она приглашала их посетить вместе воскресное богослужение и потом пообедать. Время, проведенное рядом с матерью, братьями и сестрами, стало для Дуайта наиболее теплым и драгоценным воспоминанием.

Свое школьное образование Дуайт окончил к тому моменту, когда ему исполнилось десять лет. В общей сложности мальчик посещал школу не более четырех лет. Этого было достаточно для того, чтобы найти себе работу, которая позволяла бы содержать себя и помогать своим родным. В возрасте семнадцати лет Дуайт решил, что пора отправляться в самостоятельное плавание. Таким образом, в апреле 1854 года он направился в Бостон, желая наконец проверить, на что он способен.

Сэмюэл и Лемюэл Холтоны, дяди Дуайта, которые многие годы так самоотверженно заботились о семье своей сестры, за несколько лет до этого покинули Нортфилд и перебрались в Бостон, где у них было два процветающих обувных магазина. Юный Дуайт решил последовать за ними в большой город. Подростку, никогда раньше не видевшему города с населением более тысячи человек, Бостон с его 150 тысячами жителей, должно быть, показался чем-то ужасающим и завораживающим одновременно. 1850-е годы стали в Соединенных Штатах временем стремительных перемен. В начале этого десятилетия по всей стране было проложено лишь 8571 миля железных дорог, однако уже к 1860 году их протяженность составляла около 30 тысяч миль. В 1848 году железная дорога достигала лишь Нортфилда, и истории о том, что находилось на другом ее конце, завораживали Дуайта. Все свои сбережения он потратил на билет до Бостона. Это было не самое обнадеживающее начало для человека, который однажды станет известен на весь мир.

- Дуайт, боюсь, что, если ты придешь работать в магазин, то захочешь все делать по-своему. Мои же люди делают свою работу так, как я этого хочу. Если ты готов изо всех сил стараться все делать правильно; если ты обещаешь каждый раз, когда чего-то не будешь знать, спрашивать об этом; если ты согласен исправно посещать церковь и воскресную школу, а также не ходить в такие места, о которых ты не хотел бы, чтобы знала твоя мама, тогда, думаю, мы поладим. До понедельника у тебя есть время обо всем подумать.

Но Дуайту не понадобилось столько времени. Он согласился сразу же и в тот же день был принят к дяде на работу в качестве продавца. Сэмюэл также снял своему племяннику комнату в доме у одной христианской семьи, показал место, где тот мог есть, и привел его в кон-грегационную церковь в Маунт-Верноне.

В течение следующих нескольких лет Дуайт стремительно развивался, радуясь появившейся у него возможности посещать лекции и бейсбольные матчи, общаться с людьми разных национальностей и читать книги, взятые в местном отделении Мужской молодежной христианской организации, членом которой он стал. Три месяца спустя он стал лучшим продавцом у своего дяди и вскоре заработал достаточно денег, чтобы купить новую обувь матери и оставшимся дома братьям и сестрам.

Кроме того, он стал главным кормильцем семьи. Его ближайшие родственники - дяди, тети и кузены - с удовольствием приглашали Дуайта в гости, что давало ему столь необходимую в жизни поддержку. Следуя указаниям дяди, он начал посещать церковь в Маунт-Верноне, однако служения его мало интересовали: сильно измотанный в течение рабочего дня, он нередко засыпал прямо во время проповеди.

Встреча с Иисусом

Занятия в воскресной школе, которую посещал Дуайт, вел Эдвард Кимболл, преданный Богу человек средних лет, которого весьма заинтересовал восемнадцатилетний продавец обуви. В субботу, 21 мая 1855 года, у Эдварда появилось побуждение выяснить состояние души Дуайта, для чего он отложил все свои дела. Однако к тому моменту, когда мужчина достиг обувного магазина, он внутренне отговорил себя от этого, испугавшись поставить Дуайта в неловкое положение перед его коллегами или показаться чересчур назойливым, помешав ему работать. Осторожный Эдвард прошел мимо магазина, но вскоре вернулся, вошел и сообщил парню о цели своего визита. В этот момент молодой человек стоял в конце торгового зала, расставляя обувь на полках.

Дуайт относился к Эдварду Кимболлу с большим уважением, потому что в первый день занятий тот проявил по отношению к нему большую деликатность. Когда Кимболл попросил учеников открыть Евангелие от Иоанна, Дуайт, не знакомый со Священным Писанием, начал листать его страница за страницей. Увидев это, Эдвард помог новичку выйти из неловкого положения, протянув ему собственную Библию, уже открытую на нужной странице.

Дуайт позже вспоминал визит Кимболла в обувной магазин:

Я посещал воскресную школу, и однажды, помню, мой учитель зашел за прилавок магазина, в котором я работал, и положил руку мне на плечо, после чего начал говорить о Христе и о моей душе. До того момента я даже не думал о том, что у меня есть душа. Я сказал себе: "Это чрезвычайно странно! Здесь стоит человек, который лишь недавно познакомился со мной, и вот он оплакивает мои грехи, о которых я сам не проронил ни слезинки". Но сейчас я прекрасно понимаю, что значит переживать за человеческие души и оплакивать их грехи. Не помню в точности, что он тогда мне говорил, но вплоть до сегодняшнего вечера я ощущаю на своем плече его ладонь. Спустя совсем немного времени после этого случая я вошел в Царство Божье.

Через сорок лет после визита Кимболла Дуайт свидетельствовал о том, как изменилась его жизнь после обращения к Христу:

Помню то утро, когда я вышел из своей комнаты после того, как впервые доверился Христу. В тот миг мне показалось, что наше старое солнце светило на порядок ярче, чем когда бы то ни было, - оно словно улыбалось мне. Я вышел на улицу, где услышал пение птиц в кронах деревьев, и мне подумалось, что все они пели исключительно для меня. Вы знаете, я просто влюбился в этих птиц. А я раньше никогда о них даже не думал. Мне казалось, что я влюбился во все Божье творение. У меня не было никаких негативных мыслей по отношению к кому бы то ни было, и я готов был принять в свое сердце все человечество. Пока любовь Божья не прольется в человеческое сердце, он не сможет почувствовать себя обновленным. Если вы услышите, как во время молитвенного собрания какой-либо человек, начинает искать недостатки в окружающих, поставьте под сомнение искренность его обращения; это может быть притворством. Оно лишено чего-то чрезвычайно важного, потому что импульсом обращенной к Богу души является любовь, а не стремление встать и начать жаловаться на окружающих и искать в них недостатки.
Отказ в церковном членстве

Три с половиной недели спустя, в среду, 16 мая 1855 года, Дуайт попросил принять его в члены конгрегационной церкви в Маунт-Верноне. Юноша засвидетельствовал о том, что получил спасение, но, поскольку он почти не знал церковных догматов, в членстве ему было отказано. К примеру, когда дьяконы, проводившие собеседование, спросили: "Что Христос сделал для тебя, для всех нас, благодаря чему мы особенно должны любить Его и быть Ему покорными?" - Дуайт ответил: "Я думаю, Он многое сделал для всех нас, но конкретно ничего сказать не могу". Несмотря на то, что одним из служителей, проводивших собеседование, был Эдвард Кимболл, дьяконы посчитали, что свидетельству Дуайта не хватает весомых доказательств его обращения. Прошение Дуайта было отклонено, и ему посоветовали восполнить существующие пробелы под руководством Эдварда Кимболла и двух других дьяконов.

Кимболл и двое других дьяконов ободряли Дуайта и готовили его к следующему собеседованию, запланированному на будущий год. Протокол нового собеседования выглядел так:

№1131. 12 марта 1856 года. Мистер Муди полагает, что добился определенного прогресса с тех пор, когда он был здесь последний раз, — как минимум, в знаниях. Все это время он продолжал верно молиться и читать Библию. Он верит, что Бог услышит его молитвы, и читает Библию. Полон решимости всегда и во всем следовать за Христом. Считает, что это будет очень плохо, если он присоединится к церкви, а затем отвратится от Бога. Должен покаяться и попросить Бога о прощении. Никогда не откажется от своей надежды и не перестанет любить Христа, независимо от того, будет принят в члены церкви или нет. Его главным устремлением является полное послушание Богу.

На этот раз, даже несмотря на то, что в жизни Дуайта мало что изменилось с момента первого собеседования, его готовность остаться под руководством Кимболла и двух других дьяконов, вкупе с искренним желанием покаяться, повлияло на положительное для него решение комиссии, и Дуайт был принят в члены Конгрегационной церкви. 3 мая он расписался в церковной регистрационной книге. Позже Дуайт нередко повторял: "Я родился во плоти в 1837 году, в Духе же я родился в 1856 году". Как писал сын Дуайта:

Действия экзаменационного комитета, отказавшего тогда в членстве молодому Муди, подвергались критике со стороны других людей, но мудрость этого решения всегда отстаивал сам Муди, который в поздние годы своей жизни подчеркивал исключительную важность способности новообращенного обосновать живущую в нем надежду.

Приблизительно в это же время по неизвестным для других родственников причинам Дуайт поссорился со своим дядей. Когда двоюродный брат Дуайта, Фрэнк Холтон, рассказал ему о своем желании отправиться на Запад, он решил присоединиться к нему и сопровождать его до тех пор, пока не найдет для себя подходящего места.

из процветавших в городе пороков, является верным признаком того что его обращение к Богу было куда более серьезным, нежели полагали служители церкви в Маунт-Верноне.

Кроме того, Дуайт обнаружил, что его вера оказалась исключительным благом для бизнеса, а честность и дружелюбие - идеальной комбинацией качеств для продавца. Спустя два дня после своего прибытия в Чикаго Дуайт уже нашел себе работу, снова связанную с продажей обуви. И снова работодателем для него стал дядя Холтон - на этот раз Кельвин. Молодой человек поставил перед собой цель скопить 100 тысяч долларов - амбициозная сумма в то время, когда лишь немногие рабочие зарабатывали более доллара в день. Один из новых работодателей Дуайта так отзывался о нем: "Из-за своих амбиций он целенаправленно откладывал деньги. Его поведение отличалось строгостью и экономичностью. Как продавец, он был... усердным и неутомимым работником"14. Вскоре Дуайт убедительно доказал, что за неделю в Чикаго он вполне способен заработать столько же денег, сколько за месяц в Бостоне. Кроме того, Чикаго предоставлял замечательные возможности для ссуживания денег и получения прибыли с недвижимости, в чем Дуайт вскоре также весьма преуспел. К 1860 году молодой человек скопил капитал в размере от 7 тысяч до 12 тысяч долларов; при этом он также весьма щедро поддерживал свою оставшуюся дома семью. Тем не менее, кроме желания зарабатывать деньги, внутри у него горела еще одна страсть - желание спасать человеческие души. Дуайт был глубоко убежден в том, что Иисус является ответом на все вопросы, терзавшие человеческое сердце, и при этом чувствовал внутри призвание исцелить с помощью этого лекарства как можно большее число сердец.
Дуайт арендует церковную скамью

Дуайт перенес свое членство из церкви в Маунт-Верноне в Плимутскую конгрегационную церковь Чикаго, где благодаря своему растущему богатству и влиянию он арендовал для себя отдельную скамью. Однако Дуайт смотрел на аренду скамьи иначе, чем большинство людей: он делал это не для престижа, но для того, чтобы каждое воскресенье самостоятельно обеспечивать ее заполняемость!

Его сын писал:

Он находил молодых людей прямо на улицах, или посещал их пансионы, или даже звал их непосредственно из питейных заведений, чтобы они заняли рядом с ним место на церковной скамье. Необычность такого приглашения или же неотразимая серьезность и сердечное радушие молодого человека привлекали в церковь многих, благодаря чему в скором времени он арендовал уже четыре скамьи, которые каждое воскресенье заполнял совершенно разношерстными гостями.

Но одной церкви для Дуайта было явно недостаточно. Вскоре он уже посещал собрания в трех церквах: Плимутской конгрегационной церкви, Первой методистской епископальной церкви и Первой баптистской церкви. Каждый вечер после работы Дуайт отправлялся на какое-либо молитвенное собрание. Именно в Первой баптистской церкви он повстречал "маму" X. Филипс, которая взяла его под свое покровительство, сделав духовным сыном, а также Эмму Ревелл, которая впоследствии стала его женой. К 1857 году Дуайт поселился в доме мамы Филипс, где и питался, и каждое их совместное собрание стало для женщины возможностью ободрить его в молитве и укрепить в вере. Она показала ему важность изучения Библии и заучивания наизусть отдельных отрывков из Священного Писания, а также важность служения детям и наставления новообращенных. В 1858 году в Чикаго началось духовное возрождение, и мама Филипс находилась практически в самом его эпицентре. Повсеместно начали возникать городские миссии, целью которых было достижение низов городского общества того времени, к которым относились, прежде всего, алкоголики, опийные наркоманы и проститутки.

Точно так же, как духовной матерью Муди была мама Филипс, его духовным отцом стал Дж. Б. Стиллсон. Стиллсон работал среди моряков, плававших по реке Чикаго, и едва только он повстречал Дуайта, как тут же почувствовал в нем родственную душу. Стиллсон брал его с собой служить в такие места, куда женщины не осмелились бы сделать и шагу. Именно Стиллсон дал юноше прочитать книгу Джорджа Мюллера "Жизнь доверия" (A Life of Trust), которая оказала на него поистине колоссальное влияние.

Тем не менее, несмотря на наличие таких замечательных духовных Наставников, вера Дуайта по-прежнему была незрелой и, в какой-то степени, легалистической. Христианство, в его представлении, в первую очередь, учило тому, чего делать нельзя, а вовсе не тому, что делать можно; оно было акцентировано на десяти заповедях и полном запрете употребления алкоголя, танцев и азартных игр, которые оттесняли на второй план Нагорную проповедь и закон любви. Рвение Дуайта было безудержным, но фокус - не всегда четко направленным. Однажды после молитвенного собрания он повстречал двух друзей, игравших в шашки, и поступил подобно Иисусу, оказавшемуся среди менял. Он схватил игровую доску, разбил ее на куски и упал на колени, чтобы молиться, скорее всего, за своих друзей, занятых столь пустым времяпрепровождением, а не за свое фарисейство и неконтролируемый гнев. Лишь некоторое время спустя он осознал, что к покаянию людей ведет именно Божья любовь, а вовсе не Его гнев. Когда позже Святой Дух помазал и благословил упорство Дуайта, вместе они оказались поистине взрывоопасным дуэтом, зажигавшим пламя духовного возрождения везде, где бы он ни служил.