Чирков Юрий Георгиевич. Дарвин в мире машин. Изд. 2-е, испр и доп. М.: Ленанд, 2012. 288с
жүктеу/скачать 1.8 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Чарлз Диккенс
Владимир Губарев«Зарево над Припятью» Задаваясь вопросами типа исчерпаемо ли небо, человек начинает подумывать о том, чтобы стать учеником в ШКШЕ ВЫЖИВАНИЯ. А что ему остается делать, если всюду он натыкается на мутамины (от неприятного слова «мутации»), если ставка на Спасительный Атом, по сути, оказалась Сделкой с Сатаной. О печальной судьбе академика Валерия Алексеевича Легасова (не щадящая никого Природа № 2, приняв обличье Большого Атома, сперва неимоверно его возвеличила, а после букиально раздавила!). О конце ЯДЕРНОЙ МЕЧТЫ. Про плутониевые острова, чернобыльскую морковку и страшное прочее, что человек подчас делает в угоду заинтересованным ведомствам. «В конце 1987 года, — весело сообщал в разделе „Мозаика" журнал „Знание — сила", — в Париже открылось новое училище, в которое, видимо, с удовольствием поступил бы и сам Робинзон Круто. Училище называется „Природа и способность человека оставаться наедине с ней..."» Запомним это начинающее забываться слово ПРИРОДА! «Обучение, — беззаботно продолжал безымянный автор, — состоит из трех предметов: умение добывать пропитание, не имея никакого резерва, самостоятельно построить шалаш и передвигаться при любых природных условиях — в лесу и пустыне, в горах и на море». Краткая, лилипутских размеров заметка, с заголовком: «Для поклонников Робинзона Крузо», заканчивалась на совсем уж шаловливой нотке: «„Училище приключений", как называют его парижане, очень популярно и пополняется людьми самих разных возрастов и профессий, видимо, иногда хочется отдохнуть даже от комфорта». Благодарная затея:_в океане чистой, незамутненной природы поискать и найти свой крохотный островок опасности, где можно, устав от комфорта, \158\ устроить (с подругой? с друзьями?) небольшой пикничок. Примерно так читался текст этой заметки, таков был её тон. Но соответствует ли он реальностям наших экологически хмурых дней? Аэродромы, пирсы и перроны, Леса без птиц И земли без воды. Все меньше — окружающей природы. Все больше — окружающей среды... Поэт Роберт Рождественский написал эти строки, пожалуй, уже десятка три назад. А с тех пор среда окружающая становилась всё более агрессивной. Так что ныне притчу о Робинзоне следовало бы прочесть уже много иначе. Скажем так. Робинзон попадает на обитаемый остров-планету. К тому же ещё и наделенную изрядно подпорченной природой. И заселенную отнюдь не добрыми дикарями, а воинственно настроенными — жить-то хочется всем! — чересчур многочисленными, в большинстве образованными обитателями. всё наоборот. И вот только задача у Робинзона остается старая как мир — выжить! устоять! спастись!
То был город из красного кирпича, вернее, он был бы из красного кирпича, если бы не копоть и дым; но копоть и дым превратили его в город ненатурального красно-черного цвета - словно размалеванное лицо дикаря. Город машин и высоких фабричных труб, откуда, бесконечно виясь змеиными кольцами, неустанно поднимается дым. Был там и черный качал, и река, лиловая от вонючей краски, и прочные многооконные здания, где с утра до вечера всё грохотало и тряслось и где поршень паровой машины без передышки двигался вверх и вниз, словно хобот слона, впавшего в тихое помешательство. Чарлз Диккенс«Тяжелые времена» Наши экологические трудности — Диккенс (1812-1870) не даст слукавить — начались не вчера. Скажем, Москва-Река была «смрадна» уже, как свидетельствуют исторические документы, во времена Ивана Грозного (1530-1584). Уже тогда в ней перестали водиться стерлядь и другие породы рыб, особо чуткие к загрязнениям. Что губило реку? Различные расположенные на берегах Москва-реки мастерские: льноткацкие, столярные, кожевенные, примитивные кузни и литейные. Среди них первенство по «грязепроизводетву» принадлежало мастерским, изготавливающим шерсть и волокна. В воды реки (грязевой вклад тут вносили ещё жилые дома и конюшни) попадали тряпки, кожа, стружки, кости, корки, растительные краски, нитки — все материалы органические, быстро окисляющиеся (сгнивающие) \139\ и съедаемые микроорганизмами. Вся эта «промышленность», понятно, ни в какое сравнение не может идти с нынешней, однако даже она наносила природе ощутимый вред. И всё же в прежние века подобные экологические примеры были исключением из общих правил. Величественная, казавшаяся прежде бескрайней и НЕИСЧЕРПАЕМОЙ, природа всё ещё доминировала и казалась несгибаемой, А ныне? Исключение становится правилом. Дымящиеся трубы тепловых электростанций, металлургических, цементных и химических заводов превратились в обыденность, это теперь привычные детали пейзажа XX века. Немецкий писатель Фридрих Юнгср считал, что в индустриальном пейзаже заключено нечто вулканическое: лава, пепел, фумаролы, дым, газ, озаренные пламенем ночные облака и далеко распространяющееся опустошение. Экологическая грязь становится нормой. Врачи уже используют термины «радиофобия», «экофобия» — названия для психопатологических синдромов, связанных с зкотрудностями жизни людей. В Италии, сообщает пресса, идет борьба за «экологические похороны», а попросту говоря, борьба за всеобщую (и для богачей, владельцев пышных фамильных склепов) кремацию — так хотят сэкономить место для ещё живущих! Экологическая грязь буквально преследует людей. В одной из своих популярных статей академик Никита Николаевич Моисеев писал о том, что сейчас и безо всякой печати, то и дело сообщающей об экологических катастрофах — загрязнении атмосферы, озоновой дыре в ней, о гибели Арала, лунных ландшафтах Кольского полуострова и Колымского края, о трагедии юрмальских пляжей в Латвии, — просто на глаз, что называется, становятся видны происходящие вокруг экологические перемены. И тут вовсе не надо быть ученым-экологом или располагать какой-то специальной информацией. «А ведь совсем недавно многое было по-другому, — вспоминает Моисеев. — До войны я купался в чистой-пречистой холодной речке Сходня и гонялся за стайками рыбной мелюзги. А сейчас, когда судьба заносит на берега благословенной когда-то речки, я и представить себе не могу, что эта сточная, вонючая канава когда-то была предметом моей мальчишеской радости». Каковы же первопричины этого экологического губительства и душегубства? Кто автор таких экологических диверсий? Ломать голову над ответом не приходится. Виновата Вторая природа, неимоверно разросшееся чудище, которое часто именуют ещё словом Техносфера. Она, к величайшему сожалению, в отличие от Первой природы, умеющей изготавливать «лекарства» против собственных вредных выбросов (так растения, например, мертвый углекислый газ тут же превращают в живительный, всем необходимый кислород), способна выделять лишь ядовитые отходы. \140\ Печально, но только на страницах оптимистически скроенных фантастических романов можно было бы сегодня прочесть про заводы, из труб которых шел бы не сернистый газ, а чистейший озон, или, на худой конец, инертный азот, которого так много в атмосфере. Только в технических утопиях можно допустить, что когда-нибудь технология будущего начнет разносить по окрестностям не ядовитые испарения, а ароматы цветущей сирени и акации, запах ландышей и фиалок. 5.2. Исчерпаемо ли небо? Одно из двух: или люди сделаюттак, что в воздухе станет меньше дыма, или дым сделает так, что на Земле станет меньше людей. жүктеу/скачать 1.8 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|