Чирков Юрий Георгиевич. Дарвин в мире машин. Изд. 2-е, испр и доп. М.: Ленанд, 2012. 288с

Николай Заболоцкий «Лодейников»

В 1798 году (книга «Опыт о законе народонаселения») английский священник Томас Мальтус (1766-1834) выдвинул теорию, согласно которой население Земли растет в геометрической прогрессии 1:2:4:8:16:32 и так далее, удваиваясь каждый раз, а производство продуктов питания — в арифметической 1:2:3:4:5:6... Следовательно, утверждал Мальтус, прогрссси-

\183\

рующее обнищание, одичание человечества неизбежно, а посему голод, болезни, войны, сокращение численности людей — не что иное, как благо, ниспосланное господом.

Ученый занялся подсчетами. Слон плодится медленнее всех известных животных, однако и он за 750 лет (потомство одной пары) оставил бы после себя около 19 миллионов особей! Пара воробьев только за 10 лет дала бы потомство в 257 716 983 636 птиц!! И очень быстро наступило бы перенаселение.

А взять растения. Каждый одуванчик приносит в год около сотни семян. Через 10 лет свободного распространения одуванчик занял бы пространство, почти в 15 раз превышающее поверхность всей земной суши! А лебеда? Этот сорняк приносит в год ещё больше семян — до ста тысяч каждое растение!!..

Планета, покрытая одними лишь одуванчиками? Или лебедой?? Ничего подобного мы не наблюдаем, почему? Причина проста: далеко не всё потомство доживает до половозрелости, до момента, позволяющего передать дальше жизненную эстафету. Треска выметывает до 10 миллионов икринок, но в каждом поколении в среднем выживает и достигает зрелости не больше... двух рыб.

БОРЬБА за существование — столь понятные каждому слова, они-то и обеспечили огромную популярность учению Дарвина, сделали его мнимо доступным. А как же иначе? Выживает только сильнейший! Он-то и ему подобные и творят новые более совершенные виды. Да тут ведь, казалось бы, глаголет сама очевидность, которую так мастерски умеют передавать поэты. Николай Заболоцкий (поэма «Лодейников»), к примеру:

И то был бой травы, растений молчаливый бой.

Одни, вытягиваясь жирною трубой

И распустив листы, других собою мяли,

И напряженные их сочлененья выделяли

Густую слизь. Другие лезли в щель

Между чужих листов. А третьи, как в постель.

Ложились на соседа и тянули

Его назад, чтоб выбился из сил...

Долгие десятилетия у нас в стране идеи Мальтуса считались ложными и вредными, а дарвинизм поднимался на щит как святыня. Однако сейчас времена меняются: Мальтусу начинают воздавать должное, и всё громче раздаются голоса противников дарвинизма. Вот что, к примеру, пишет о нем Виктор Николаевич Тростников (родился в 1928 году, дракон

\184\

по гороскопу, живет в Москве, автор многих книг и статей, к сожалению, более известных пока зарубежному читателю, чем отечественному):

Если по черно-белому телевизору стукнуть кулаком, он может начать работать лучше, но, сколько по нему ни бей, улучшение не достигнет такой степени, чтобы он превратился а цветной. Так же и с отбором случайных мутаций. Признаки, на которые воздействует отбор, есть отдельные параметры, не более того. Собаковод топит щенков с короткими ушами и оставляет длинноухих и, в конце концов, получает спаниеля. Но спаниель при всем внешнем своеобразии остается типичной СОБАКОЙ - с собачьими повадками, собачьим обменом веществ, с собачьими болезнями. И можно ли поверить, что если достаточно долго топить одних щенков и сохранэтъ жизнь другим, то когда-нибудь мы получим кошку? А то и ящерицу? А ведь эти допущения есть то самое, на чём зиждется весь дарвинизм.

Виктор Николаевич Тростников

В статье «Научна ли „научная картина мира"?» (журнал «Новый мир», № 12 1989 год) Тростников учиняет настоящий разгром эволюционизму дарвиновского толка (он понимает его, как «предположение», что сложные формы бытия естественным образом, то есть под действием незыблемых законов природы, не ставящих перед собой никаких целей и работающих как автоматы, образовались из исходных простых форм). Тростников не сомневается, что на фоне сегодняшних данных биологической науки дарвинизм выглядит просто-таки неприлично.

Какие же резоны приводит Тростников? Довольно, на наш взгляд, убедительные. Он отмечает такой существенный момент, обычно игнорируемый сторонниками Дарвина. Цитируем:

\185\

«... всякое животное имеет не только индивидуальные, но и видовые признаки, а они состоят не в параметрах, а в совокупности жестко связанных между собой конструктивных принципов, образующих идею вида. У разных видов эти идеи отличаются не в меньшей степени, чем идея черно-белого телевизора отличается от идеи телевизора цветного».

В этом суть! Мыслить живое как сумму параметров, полагает Тростников, безграмотно, ибо это ещё и система, состоящая из многих уровней. Изменчивость на уровнях низших может привести к образованию разных пород (дарвинизм) одного и того же вида, но на уровнях более высоких изменчивость просто недопустима, потому что при этом разладятся тончайше подогнанные друг к другу функциональные и структурные механизмы.

Виктор Николаевич Тростников:

«В некоторых лабораториях селекция бактерий ведется непрерывно с конца прошлого века, причем для усиления изменчивости применяется излучение, однако за этот период, который по числу сменившихся поколений (жизнь бактерии длится всего несколько часов. — Ю. Ч.) равносилен десяткам миллионов лет для высших форм, ТАК и НЕ возникло нового Вида! А у высших форм за эквивалентный промежуток времени появились новые ОТРЯДЫ! Похоже, живая природа устроена по принципу „атома Бора" — в ней имеются „разрешенные" наборы генов, промежуточные между ними „запрещены", а то, что мы воспринимаем как эволюцию, есть внезапное заполнение новых „разрешенных" уровней в результате какого-то таинственного творческого импульса. Картина костных останков, извлекаемых палеонтологами, соответствует именно этому предположению. Дискретность живых форм выражена необычайно резко. Никаких кентавров, грифонов и алконостов, которыми наши предки пытались её смягчить, в земных слоях не обнаружено».

Виктор Николаевич Тростников приводит в статье и такой показательный пример в пользу своих доводов. Пишет: «А недавно по концепции непрерывной эволюции был нанесен удар ещё с одной стороны. Наш кинолог А. Т. Войлочников догадался сделать то, что прежде никто не делал: получив помет волка и собаки, он начал скрещивать гибриды между собой. И что же? В последующих поколениях стали рождаться либо чистые собаки, либо чистые волки! Насильственно перемешенные гены, как только их предоставили самим себе, тут же разошлись по „разрешенным" наборам. Этот блестящий эксперимент, который по важности можно сопоставить с опытом Майкельсона, единодушно замалчивается нашими популяризаторами науки, а ведь его одного уже достаточно, чтобы признать дарвинизм несостоятельным. Кстати, из него следует, что собака не произошла от волка, и к загадке происхождения человека добавилась теперь загадка ггроисхождения его четвероногого друга...»

\186\

6.8. О чем трещат цикады
- И тогда я задумался: что такое жизнь на Земле? И сам себе ответил: непрерывная цепь генетический изменений. Вот среди амеб появился счастливый мутант, он быстрее других плавал в первобытном океане или глотка у него была шире... От него пошло прожорливое шустрое потомство. Встретился внук этой амебы с жутко хищной амебихой, - вот и ещё шаг а эволюции. И так далее, вплоть до человека. Улавливается связь времен?

- Улавливается, - ответил Ложкин и добавил. - В беседе со мной нет нужды прибегать к упрощениям.

жүктеу/скачать 1.8 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: