Чирков Юрий Георгиевич. Дарвин в мире машин. Изд. 2-е, испр и доп. М.: Ленанд, 2012. 288с

Лютер «Апология христианство»

Основания для подобных утверждений? Их можно найти во множестве. Скажем, вопрос о Боге. Творил ли он мир или это делала естественная

\204\

природа, и она, Природа № 1, являет собой самосогласованный оркестр без дирижера? Все это материи тонкие, всё это надо ещё проверять, доказывать, уточнять. Но то, что за техносферой. Природой № 2, всюду стоит её создатель ЧЕЛОВЕК, — очевидно любому.

Техническая летопись поведает о многом, вот только трудно будет установить одно — тот таинственный момент, когда над лысинкой Человека-Создателя вдруг отчетливо стали видны рога! Когда явственно запахло серой, и недвусмысленные языки адского пламени начали щекотать пятки обывателю-потребителю. Когда из белых божественных одежд внезапно просунулся коварный мефистофельский хвост.

Вместо Бога — Дьявол? всё это требует пояснений? Извольте. Вначале человек творил мир техники себе в поддержку, в помощь, и ждал, что детища его рук — из бронзы, меди, железа — будут само совершенство. В отличие от смутных, чуждых гармонии и порядку, глубоко враждебных человеку природных стихий. Эти ожидания, веру хорошо передает известное стихотворение Николая Заболоцкого «Я не ищу гармонии в природе». Характерна его концовка:

И в этот час печальная природа

Лежит вокруг, вздыхая тяжела,

И немила ей дикая свобода,

Где от добра неотделимо зло.

И снится ей блестящий вал турбины,

И мерный звук разумного труда,

И пенье труб, и зарево плотины,

И политые током провода.

Так, засыпая на своей кровати,

Безумная, но любящая мать

Таит в себе высокий мир дитяти.

Чтоб вместе с сыном солнце увидать.

Стихи написаны в 1947 году, тогда так мыслили многие. Ныне мнение резко изменилось. Отношение современного человека к технике очень точно отражено в повести югославского писателя Антуна Шоляна «Гавань», у него техника — это кровожадный вампир, рушащий и убивающий всё на своем пути:

«.. .стройка движется сама по себе... Демоническое существо, аморфная неорганическая амеба, имеющая свое собственное сознание, немилосердный механический мозг, который исполняет некое только ему одному

\205\

Да нет, это уж точно: место опекающего природу Бога, вальяжно разлегшись, как у себя дома, рядом с Храмом Техники, теперь занимает сам ДЬЯВОЛ, то бишь Человек! Не потому ли среди интересующихся Второй природой философов слова «демонизм техники», стали теперь воистину расхожими? К примеру, Иохим Бодамер, врач, социолог и теолог из Германии, в своей некогда нашумевшей книжке прямо предупреждал людей о грозящей им опасности. Кто угрожает? Современная техника, современная индустрия. Бодамер считал их некоей таинственной, загадочной силой, перед лицом которой человек ощущает глубокую беспомощность.

К тревожным выводам пришел тогда ученый. Он писал:

«Судя по всему, мы имеем дело с неизбежным процессом: беспрерывно убыстряющийся технический и промышленный прогресс должен быть оплачен постоянно усиливающимся человеческим регрессом, оскудением гуманного начала. В этом и состоит не решенный по сей день главный „конфликт цивилизации XX века"».

Прежде всего, тут сказываются просчеты и близорукость технократов. Ведь им обычно свойственно помышлять только о непосредственных выгодах, сиюминутных, ближайших последствиях. Скажем, если какой-то район нуждается в электроэнергии, они ничтоже сумняшеся тут же строят электростанцию (возможно, атомную). Тот факт, что её существование через десяток лет может вызвать, допустим, безработицу в этих местах, а лет через тридцать приведет к разрушительным экологическим последствиям, просто выпадает из их поля зрения в силу своей отдаленности во времени.

«Технократ сплошь и рядом составляет планы, — писал в книге „Столкновение с будущим" американский социолог и публицист Олвин Тоффлер, — не предусматривающие достаточной и немедленной обратной связи, так что он редко бывает в'курсе того, насколько успешно его планирование. Когда же он предусматривает обратную связь, информация, которую он обычно запрашивает и получает, носит сугубо экономический характер и содержит мало сведений социального, психологического или культурного порядка. Но что ещё хуже, при составлении таких планов технократ недостаточно принимает в расчет быстро меняющиеся потребности и чаяния людей, от участия которых зависит выполнение этих планов...»

\206\

У меня два сына. Оба пошли по моим стопам. Старший - мастер на Ленинградской АЭС, младший защищает сейчас диплом в Политехническом институте по специальности «Эксплуатация атомных электростанций». Как и я, они верят в то, что Чернобыль никогда не повторится, что атомная энергетика может и должна быть безопасной, что альтернативы ей сегодня человечество не имеет. И не стоит считать нас защитниками атомных станций только потому, что мы трудимся в этой отрасли.

Другая грань демонизма техники — её клановый, ВЕДОМСТВЕННЫЙ характер. Особо ярко он проявил себя после Чернобыля, когда оживилась критика атомной энергетики и её отцы, прежде непогрешимые, стали защищаться.

До Чернобыля как было? Даже такие умудренные люди, как академик Валерий Алексеевич Легасов, верили: атомные дела вершат такие «киты», такие гиганты, опытные люди, что они-то уж, несомненно, не допустят даже самых малых неприятностей. Легасов, правда, имел тут некоторые сомнения. Но авторитет атома был тогда ещё настолько велик, что и академиков осаживали, ставили на место, если они пускались в критику.

Из воспоминаний Легасова:

«По свойству своего характера я начал более внимательно изучать этот вопрос и кое-где занимать более активные позиции, говорить, что нужно следующее поколение атомных реакторов более безопасных, реактор ВТГР или жндкосолевой реактор. Это вызывало исключительную бурю негодования, говорили, что это совсем разные вещи, что я неграмотный человек (это академик-то! — Ю. Ч,), лезу не в свое дело и что совсем нельзя сравнивать один тип реактора с другим. Такая была сложная обстановка...»

Так было до. Обнако после Чернобыля доводы защитников Атома, их тактика стали иными. Вот типичные слова, произнесенные министром Николаем Лукониным в беседе (1988 год) с журналистом-интервьюером:

«Мы, специалисты в этой области, отнюдь не глухи к нашим оппонентам. И у нас есть дети и внуки. Мы не враги ни им, ни всему человечеству».

Не враги? Ой ли! Тогда зачем все эти оправдывания и оговорки. Такая, скажем. Член-корреспондент Академии Наук СССР, заместитель директора Института атомной энергии имени Курчатова Лев Петрович Феоктистов:

«Но я принимаю упрек в пристрастности. И я, и мои „атомные" товарищи действительно пристрастны, потому что любим свое дело и верим в то, что атомная энергия, как в миллион раз более концентрированная в сравнении с химической, найдет свое место в жизни человека. И даже в тех областях, о которых сегодня мы даже не догадываемся».

\207\

А вот Генеральный директор МАГАТЭ господин Ханс Блике в беседе с корреспондентом «Правды» (1988) заявил, что он имеет дачу рядом с местом захоронения ядерных отходов. И что менять дачу он совсем не собирается.

Вот так! Всеми правдами и неправдами атомные генералы протаскивают Атом во всё более отдаленные уголки Земли, прикрывая этот смертоносный агент своим авторитетом, напором, мнимой компетентностью, используя любые доступные средства. Похоже, они готовы пойти на все, только чтобы не допустить ослабления атомно-энергетического напора на планету.

В Англии, например, чтобы вернуть к атомной энергетике доверие общественности, на АЭС в Олбери (построена в 1967 году) в зале технического обслуживания проводятся чемпионаты по популярной в стране игре «Монополия». А в 1987 году зал был предоставлен для конференции врачей, на которой присутствовало 200 человек.

И мы помним, как из Чернобыля, чтобы успокоить возбужденную общественность (совсем как в известной песне: «Любимый город может спать спокойно...»), по телевидению транслировался грандиозный эстрадный гала-концерт...

Ведомственная демония (какими всё же законами её можно охарактеризовать? это уж не АНТИдарвинизм, а вообще черт знает что!) — она уже наделала немало бед и сулит новые. Ибо информированность населения, как и прежде, поставлена из рук вон плохо. Редким фактикам удается протиснуться сквозь мелкое сито служебных инструкции и грифов «для служебного пользования», а о тех, кто, как и прежде, гнет атомную линию, кто как ни в чем ни бывало продолжает ВНЕДРЯТЬ Атом, хорошо сказал один из самых ярых критиков безоглядной атомщины Борис Александрович Куркин:

«Стоящие за всем этим силы сплочены. Со своим жестким кастовым интересом в развитии ядерно-энергетических мощностей любой ценой. В экспансии залог их безбедной жизни в настоящем и будущем, смысл их социально-политического бытия. Заинтересованы ли они в развитии альтернативных экологических программ, в выявлении последствий Чернобыля и ознакомлении с ннми широкой публики? То есть с негативными сторонами ядерной энергетики? Вопросы, конечно, риторические... Их не остановит и возможность собственного физического уничтожения вследствие развития и реализации их же научно-технических программ».

\208\

Куркин, испробовавший, пожалуй, все доводы, привлекает, как последний аргумент, ещё и черный юмор. Не сдержавшись, в сердцах, он восклицает: «А МОЖЕТ БЫТЬ, ЖИЗНЬ И ВПРЯМЬ НЕ ЕСТЬ ПРЕДМЕТ ПЕРВОЙ НЕОБХОДИМОСТИ?»

Николай Иванович Рыжков в своем выступлении на заседании 14 июля

(1986 года. - Ю. V.) сказал, что ему кажется, что авария на ЧАЭСбыла не случайной.

что атомная энергетика с некоторой неизбежностью шла к такому тяжелому событию.