389
однако, значительное различие. В отличие от судебного приговора проповедь не является
продуктивным расширением того текста, который она излагает. Проповедь не добавляет к
содержанию Евангелия ничего такого, что можно было бы сравнить со способностью судейского
приговора к расширению закона. Дело обстоит вообще не так, как если бы благая весть по- .
лучала свое ближайшее определение лишь благодаря тем мыслям, которые высказывает
проповедник. Проповедник, обращаясь к общине, не обладает тем догматическим авторитетом, с
каким обращается к ней судья. Хотя в случае проповеди речь также идет об истолковании
обязательной истины, однако эта истина суть благовествование, и вопрос о том, удастся ли это
последнее, решают вовсе не мысли, высказанные проповедником, но сила самого Слова, которое,
к примеру, способно привести слушателей к религиозному обращению также и вопреки плохой
проповеди. Благовествование не может быть оторвано от своего осуществления. Любая
догматическая фиксация чистого учения носит вторичный характер. Священное писание суть
Слово Божие, а это значит, что само Писание обладает решительным преимуществом перед
учением тех, кто его излагает.
Истолкование никогда не должно упускать это из виду. Также и в качестве научного
истолкования, осуществляемого теологом, оно должно все время помнить, что Священное писание
есть божественная благая весть. Его понимание не может поэтому сводиться лишь к научному
исследованию его мысли. Бультман пишет: «Интерпретация библейских текстов не нуждается в
каких-то иных условиях понимания сравнительно со всей прочей литературой»
33
. Однако
утверждение это двусмысленно. Ведь речь идет как раз о том, не нуждается ли всякая литература
еще в каких-то иных условиях понимания, кроме тех, которые с формальной всеобщностью
должны быть выполнены по отношению к любому тексту. Бультман сам подчеркивает, что всякое
понимание предполагает жизненное отношение интерпретатора к тексту, его предварительную
связь с тем, что сообщается в тексте. Он называет эту герменевтическую предпосылку
предпониманием,
поскольку очевидно, что это последнее не достигается в процессе самого
понимания, но предполагается заранее данным. Так, Гофман, которого одобрительно цитирует
Бультман, пишет, что библейская герменев-
Достарыңызбен бөлісу: |