Древняя русь и ее окрестности
жүктеу/скачать 2.45 Mb. Pdf көрінісі
|
|
С. Бурма- гина занималась активной собирательской работой, совершая поездки за ста- 7 См.: Бобров А. Г., Бударагин В. П. Археографическая работа Древлехранилища имени В. И. Малышева // Гуманитарная наука в России: Соросовские лауреаты. Филология. Литературоведение. Культурология. Лингвистика. Искусствознание. М., 1996. С. 5–20. А. Г. Бобров ЯПОНСКИЙ ПРОФЕССОР В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ: КНИГА И ЭКСПЕДИЦИЯ 165 ринными книгами и иконами за многие десятки километров. Собрание книг сложилось у неё огромное, и познакомиться с ним очень хотелось, но доверия Надежды Спиридоновны пришлось добиваться долгие годы. Начиналось все с того, что она 12 лет не пускала археографов даже на порог своего дома... После каждой археографической экспедиции составляется подробный от- чет: где, с кем, когда общались, каков результат. В начале восьмидесятых годов, просматривая картотеку, я обратил внимание, что по одному из домов в дерев- не Малая Горка Топецкого сельсовета, начиная с 1971 года, повторяется одна и та же запись: «Дома кто-то есть, но не открывает». При этом следы многих книг, а то и целых книжных собраний, вели именно в этот дом. И в очередную экспедицию, а было это в 1983 году, я решил все же познакомиться с его хозяй- кой. Долго стучал в дверь, часа два, наверное, почти без перерывов. Наконец послышались шаркающие шаги и старческий голос: «Ну что стучишь, весь дом разнесешь». Так я познакомился с Надеждой Спиридоновной Бурмагиной. Но в дом она меня тогда все же не пустила, несколько часов мы беседовали через закрытую дверь. Выяснилось, что на археографов «сестра Надежда» серьёзно обиже- на. В 1970 году она поговорила на улице возле дома с кем-то из участников экспедиции и посетовала в разговоре, что вот нет у неё духовного стиха про Алексия, человека Божьего. Девушка вроде сказала, что можно сделать ко- пию, но ничего не прислала. Вернувшись в Ленинград, я первым делом отослал Н. С. Бурмагиной этот текст, и в следующий раз она уже милостиво пустила меня на крыльцо, а ещё через несколько лет — и в сам дом. И только много лет спустя я узнал принцип, по которому Надежда Спиридоновна различала своих и чужих и открывала запертую дверь: рядом с крыльцом у нее стояла метла, и если стучали в дверь рукой, значит пришли чужие, а если ручкой метлы по стенке дома — свои. С тех пор я каждую экспедицию наведывался к Надежде Спиридоновне. Жила она одна, лишь иногда «докармливала» старушек из старообрядцев: брала их к себе в дом и содержала до самой смерти. За это они оставляли ей в наслед- ство книги и иконы. Постепенно Надежда Спиридоновна стала показывать свои книжные богатства, но никогда все вместе. Приносила откуда-то из глу- бин огромного дома книги по одной и уносила обратно. Причем — насколько хватало фантазии — все у нее было. Попрошу принести Октоих — приносит, попрошу Пролог — пожалуйста, Пролог, попрошу Торжественник — вот Тор- жественник. Так продолжалось с перерывами много лет. В ходе наших длив- шихся с утра до позднего вечера бесед я записал ряд старообрядческих легенд и преданий, узнал много нового об истории филипповского согласия, сам при- возил Надежде Спиридоновне книги и статьи по старообрядчеству. Наконец, в 1995 году она сказала, что готова передать что-то из своей библиотеки Пуш- кинскому Дому, но поставила одно условие: отвезти ее перед этим в дальнее село Качем, где была похоронена ее наставница в старообрядчестве инока Александра и где находилась могила местного святого старца Ильи. |