НАЦИОНАЛЬНЫЕ ВОССТАНИЯ В НИЖНЕМ ПРИКАМЬЕ

НАЦИОНАЛЬНЫЕ ВОССТАНИЯ В НИЖНЕМ ПРИКАМЬЕ

Восстания 1662-1664 и 1681-1683 гг.

На протяжении почти двух столетий (XVI-XVIII вв.) прикамские земли по обеим сторонам реки сотрясали мощные восстания, в которых участвовали широкие слои башкирского, татарского и других нерусских народов края. Оценки их историками на протяжении последних нескольких десятилетий неоднократно изменялись: то их называли выступлениями реакционных башкирских феодалов, то просто башкирскими восстаниями против колониальной политики царизма, то национально-освободительной борьбой за создание независимых от России государств. Как бы там ни было, для возникновения восстаний существовали объективные причины — усиление захватов башкирских вотчинных земель, увеличение налогового бремени, проведение политики насильственной христианизации и т. д. В разных случаях на первый план выступала то одна, то другая из них. Вместе с тем важно отметить, что все происходившие восстания отличались сильным ожесточением с обеих сторон, сопровождались большими разрушениями и жертвами среди мирного населения. Набережные Челны и прилегавшие к ним села и деревни неоднократно оказывались в гуще событий.

Одно из первых массовых выступлений башкирского населения в Закамье относится к периоду 1662-1664 гг. Его причинами явилось повышение размеров ясака, а также попытка собрать так называемые пятинные деньги (пятую часть имущества) на военные расходы^*. Кроме того, во второй половине XVII века исподволь начали усиливаться захваты башкирских земель. Так, в 1653-1654 гг. многочисленные рыбные ловли по Каме и Белой вместе с прилегающей территорией были отданы на откуп Савво-Сторожевскому монастырю. Тот, в свою очередь, самовольно расширил откупные участки за счет окрестных башкирских вод и земель, в его владениях постепенно оказались 62 озера, 21 речка, 16 истоков. В 1656 г. все эти угодья власти пожаловали монастырю в вотчину. Все челобитные башкирского населения с просьбой разобраться в этом вопросе остались без внимания.
* Речь идет о расходах на ведение российско-польской войны 1654–1667 гг., закончившейся подписанием Андрусовского мирного договора.
Несправедливыми и обидными казались и разные дискриминационные меры в отношении нерусских народов края. Так, им было запрещено иметь и производить оружие. В наказах московских властей казанским воеводам им вменялось в обязанность «смотрити и беречи накрепко», чтобы торговые люди не продавали в ясачные волости «всяких заповедных товаров — пансырей и шеломов и сабель и железец стрельных» (т. е. железных наконечников для стрел — В. Е.). Кроме того, воеводы должны были препятствовать и самой возможности изготавливать оружие. Они должны были следить, чтобы «кузнечного серебряного дела чюваша и черемиса не делали, и кузнечные и серебряные снасти ни у ково в чюваше и в черемисе и в вотяках не было». Нарушителей этих запретов брали в Казань, где и наказывали «смотря по вине».

Железные изделия, необходимые в бытовом обиходе (топоры, косы, серпы и др.), ясачное население должно было покупать на казанском рынке под строгим контролем властей и в количестве, не превышающем годовой потребности. Никаких запасов создавать не разрешалось. Можно понять интересы властей, стремившихся обезопасить себя на случай народных волнений. Но, с другой стороны, эти ограничения унижали достоинство людей, значительно усложняли их жизнь и вели в конечном итоге к падению уровня ремесленного производства у местного нерусского населения.

Непосредственным поводом для восстания было еще и то, что 1660-1661 гг. были неурожайными, голодными. Вызванные этим дополнительные трудности и лишения заставили часть башкирских племен откочевать на восток, а других — принять участие в восстании. Оно началось во второй половине июля 1662 года и охватило обширную территорию, в том числе Уфимский и Казанский уезды. Восстание 1662­-1664 гг. не имело единого руководства и возглавлялось несколькими башкирскими феодалами — Конкасом и Девенеем Давлетбаевыми, Сары Мергенем, Килеем Теникеевым.

Отряды восставших совершали нападения на русские селения, сопровождавшиеся захватом имущества и пленных. В ноябре 1663 года уфимский воевода князь А. М. Волконский призывал башкир, проживавших по Ику, принести повинную и упрекал их в том, что «в прошлом 170 (1662-м году — В. Е.) году от вас, ото всех дорог башкирцов, учинилась измена и великое воровство — Уфимской и Казанской уезды повоевали, церкви божии обругали и пожгли, и людей побили и в полон поимали». Нападения на русские селения были вызваны, видимо, тем, что они выступали в глазах башкир своеобразными символами колонизаторской политики центральных властей. Кроме того, часть русских крестьян в той или иной степени была вовлечена в борьбу с восставшими.

Власти, конечно, действовали не только и не столько уговорами, сколько применением силы. Общее руководство борьбой с восстанием было поручено одному из казанских воевод — князю Ф. Ф. Волконскому. Прибыв на место событий, он устроил свою ставку в Мензелинске^*. Сюда же были стянуты значительные воинские силы — из Казани, Приуралья, Тобольского уезда. При подавлении восстания они громили и сжигали башкирские кочевья, жестоко расправлялись с повстанцами. Такая сложная обстановка на территории европейской и зауральской Башкирии сохранялась до глубокой осени 1663 года.
* И в этом случае, и в последующих событиях г. Мензелинск неизменно выступал в качестве центра, откуда осуществлялось руководство подавлением восстаний, где проводились наказания и казни повстанцев.
Власти опасались, что восстание перекинется на правый берег Камы. В конце ноября 1663 г. в прибрежные районы был послан с отрядом сотенный голова Д. А. Аристов. Он получил задание «стоять против изменников башкирцев и калмыцких и ногайских воинских людей... и через Каму реку в Казанский уезд не пропустить».

Надежду на успех восставшие во многом связывали с поддержкой калмыков и сибирского царевича Кучука. Калмыцкий тайша Дайчин и его зять Лючей действительно предоставили войско — до 4 тыс. человек, которое вместе с восставшими башкирами подступало к Мензелинску и другим закамским крепостям. Но в целом калмыки ограничили свое участие в восстании отдельными набегами, а сибирский царевич Кучук не располагал достаточными силами для борьбы с Россией. Как бы там ни было, в военных столкновениях с правительственными войсками восставшие неизменно терпели поражения.

К весне 1664 г. восстание прошло на убыль. Этому способствовало, в частности, и то, что власти пошли на ряд уступок. Князь А. М. Волконский был досрочно смещен с уфимского воеводства, а на его место назначен стольник Ф. И. Сомов. Ему было поручено в короткие сроки разобраться в тяжбе башкир с Савво-Сторожевским монастырем. Был введен запрет на продажу и длительную аренду башкирских вотчинных земель, упорядочен сбор ясака.

В грамоте царя Алексея Михайловича по поводу восстания 1662-1664 гг., в частности, говорилось: «В прежние года... прадеды, деды и отцы их, также и они башкирцы были ввечном холопстве и служили верно, а измены никакой не было и зато получали себе государскую милость и жалованье, а в прошлых во 170 (1662) и во 171 (1663) годах, они башкирцы, забыв Бога и Государскую к себе милость, учинили то, чево от прадедов, дедов и отцов их николи не было — Великому Государю изменили... и приходили в уфинский и казанский уезды и выные места и многое разорение и кровопролитие учинили и многих людей в полон поимали и в нынешнем во 172 (1664) году Великий Государь, Его Царское Величество, милосердствуя о них..., пожаловал: велел вины им их отдать (т. е. простить — В. Е.) ... и они б все башкирцы, видя такую Государскую милость, обратились и пошли жить в уфинский уезд на прежние свои жилья без всякого сумнительства и на куран шерть учинили...»

Уфимские дворяне и боярские дети приводили башкир к шерти (т. е. к клятве верности властям) на Коране и брали так называемую шертвованную запись. После шерти, возвращения из плена людей, а также сдачи захваченного имущества башкирам с семьями дозволялось поселиться на прежних местах проживания.

Царские власти не ограничивались принятием устных и письменных заверений в покорности. Из числа знатных, влиятельных башкир брали заложников (т. н. аманатов), которых содержали в Уфе, Казани, Бирске, Каракулине, Мензелинске. В частности, после подавления восстания 1662-1664 гг. в качестве аманатов было взято по 12 человек с каждой дороги. В случае возникновения новых башкирских восстаний жизни этих людей угрожала опасность. Существование такой системы заложников, а также условия их содержания воспринимались башкирами как оскорбление и вызывало с их стороны новое ожесточение. Просуществовала практика аманатства до середины XVIII века.

Следующее крупное восстание произошло в 1681-1683 гг. К прежним причинам, вызывавшим народные волнения, добавилась еще и политика христианизации местных нерусских народов, которая начала усиливаться именно с начала 80-х годов. Как мы помним, соблюдение свободы вероисповедания было одним из условий вхождения Башкирии в состав России. Но постепенно политика насаждения христианства, хотя и в меньшей степени, чем в Казанском уезде, стала ужесточаться и в Закамье. В 1681 году в Уфу был назначен особый епископ. 16 мая 1681 г. был издан указ об отобрании у некрещенных помещиков и вотчинников поместий и вотчин, населенных христианами. Подъячие и приставы, объявляя этот царский указ, пытались принудить мусульманских помещиков к крещению. Через их посредство в дальнейшем предполагалось христианизировать и крестьянское население края. Еще раньше — по указу от 15 февраля 1681 года — были установлены различные льготы для крестившихся, «служилым в службе, а тяглым в тягле», сроком на шесть лет.

По-прежнему большое недовольство вызывали земельные захваты монастырей. Помимо Савво-Сторожевского монастыря активность в этом направлении проявлял и Костромской Богоявленский монастырь. Получив земли в Байлярской волости, он начал прибирать к рукам и соседние участки, что вызывало справедливое возмущение башкирского населения. В челобитной жителей дер. Байляр от 1682 г. говорилось: «...сверх тех откупных вод он архимандрит братиею владеет по Каме реке их рыбными ловли, а ныне он... на их ясашной старинной вотчинной земле поселил многих боярских крестьян.., чинят им обиды и налоги и всякое разорение... и нашего великого государя ясаку им стало имать негде». Но эта жалоба, как и предыдущие, осталась без ответа. Такие явления постепенно переполняли чашу терпения башкир, направляли их недовольство против церквей и монастырей и в целом — против русского населения края.

Восстание началось осенью 1681 года. Главным предводителем его был Сеит Ягафаров^*. Основным очагом восстания было Восточное Закамье, район Закамской черты. Именно эта территория подвергалась в то время усиленной колонизации. В начале апреля 1682 года отряды повстанцев напали на крепости Закамской черты (Мензелинск, Заинск, Шешминск), осадили Уфу. При этом сильно пострадали и Набережные Челны. В конце XVII века там еще насчитывалось 35 пустых крестьянских дворов, владельцев которых «в прошлом во 190 (1682) году изменники башкирцы и татары порубили и в полон взяли с женами, с детьми, а их дворы выжгли». В ходе этих событий, как мы уже говорили, был сожжен и находившийся в селе мужской монастырь. Восставшие заняли также село Пьяный Бор, сожгли церковь, увезли с собой церковные принадлежности (утварь, Евангелие, кресты, колокола). Борьба перекинулась и на правый берег Камы, где в осаде оказалось село Каракулино.
* Различные исследователи называют его по-разному — Сеит Садиров, Сеит Садиир, Сайид-Джагфар.
Общее руководство по подавлению восстания было возложено на казанского воеводу П. В. Шереметева. 28 мая 1682 года против восставших выступил из Уфы крупный отряд, состоявший из уфимских дворян, стрельцов, казаков. Прибыло и подкрепление из Москвы. В начале июня в районе закамских крепостей и реки Ик произошло ожесточенное сражение, в ходе которого восставшие потерпели поражение. Предводитель восстания — Сеит — был ранен.

Одновременно с военными усилиями власти предпринимали и дипломатические маневры. От имени царевичей Петра и Ивана 8 июля 1682 г. восставшим была направлена грамота. В ней выражалось сожаление, что «башкирцы и чюваша и черемиса молотчие люди.., забыв милости царей и свои шерти, ... по прелести неведомо какова вора» поддались ложным слухам, «будто вас бусурманов велено в городах крестить в православную веру в неволю» и подняли бунт. Власти призывали прекратить борьбу, практически отменили указ от 16 мая 1681 года о насильственном крещении, обязались разобраться со всеми жалобами населения. Часть восставших поддалась на уговоры и обещания.

Однако после короткого затишья восстание во второй половине июля 1682 года возобновилось. В нем приняли участие и калмыки, к которым восставшие обратились за поддержкой. 27 июля 1682 г. объединенные силы повстанцев подошли к Мензелинску и осадили его. В ходе боев в окрестностях города восставшие «многие люди и стада конские и животинные отогнали, многих мензелинских казаков и иноземцев (т. е. шляхтичей — В. Е.) побили и поранили».

Правительство пыталось в кратчайшие сроки подавить восстание. С помощью подарков и щедрых обещаний в сентябре 1682 г. удалось добиться ухода калмыков за Яик. Но весной следующего года восстание разгорелось с новой силой. Особенно упорные сражения шли за Билярск. Сама крепость устояла, но слобода была сожжена.

К середине июня 1683 г. в районе Мензелинска были сосредоточены крупные силы правительственных войск под командованием князя Ю. С. Урусова. Через некоторое время они перешли к решительным действиям и в ряде сражений около Мензелинска и других закамских крепостей нанесли поражение восставшим. После этого сколько-нибудь значительных столкновений в европейской Башкирии уже не было.

Часть башкир то ли из страха наказания, то ли от безысходности решила сменить подданство и отдаться под покровительство калмыцкого тайши Аюки. К нему отъехало «ицких и бельских башкирцов и чюваш половина с женами и с детьми».