Этнопсихологическая самозащита и


§ 9.3. Превращение агрессии и социальные установки



бет26/29
Дата28.06.2016
өлшемі2.62 Mb.
#162743
түріКнига
1   ...   21   22   23   24   25   26   27   28   29
§ 9.3. Превращение агрессии и социальные установки

Для нашего исследования очень важным является следую­щий вопрос: каким образом отличить обычную внутриэтниче-скую агрессию, обусловленную другими факторами, от той аг­рессии, которая является результатом трансформации межэт­нической агрессии? Для получения ответа на данный вопрос полезно использовать понятия теории социальных установок (аттитюдов).

Исходя из приниципов этой теории мы можем сказать, что межэтническая агрессия является поведенческим аспектом ус­тановки на другой этнос, тогда как внутриэтническая агрессия есть выражение установки личности на свой этнос. Поэтому мы должны расширить предложенную в предыдущем парагра-

1 Маркс К., Энгельс Ф. Манифест коммунистической партии. - Избранные со­чинения. В 9-ти т., Т. 1, М., Политиздат, 1986.

От межэтнической агрессии к внутриэтнической

345


фе гипотезу следующим положением: процесс трансформации межэтнической агрессии во внутриэтническую есть также переход от одной установки к другой и преобразование действий в соот­ветствии с преобразованием или сменой установок. Для того, что­бы межэтническая агрессивность превратилась во внутриэтни­ческую, а последняя привела к конкретным агрессивным дей­ствиям против своих, необходимо, чтобы эта установка тоже была враждебной. В структуре такой установки, в ее когнитив­ном блоке, значительное место должны занимать отрицатель­ные автостереотипы. Этнические установки являются важными мотивирующими центрами психодинамики человека.

Для решения поставленного выше вопроса, кроме учета осо­бенностей межэтнической и внутриэтническоий установок и их функций, следует также учесть существование такого важного защитного механизма личности, как механизм формирования обратной реакции. Приведем пример1: если ребенок боится от­ца и одновременно любит его, то для преодоления страха уси­ливает свою любовь. Его любовь становится безусловной и чрезмерной. С помощью этого механизма даже ненависть к ав­торитетному липу (субъекту власти) превращается в любовь. Мы считаем, что "формирование обратной реакции" есть про­цесс превращения одной установки личности в другую. Слово "реакция" вводит в заблуждение и оставляет впечатление эле­ментарности психического процесса, тогда как он крайне сло­жен. То, что одна социальная установка может превратиться в другую, доказано многочисленными исследованиями социаль­ных психологов2. А межэтническая установка — разновидность социальной установки. Другое дело, что пока плохо исследова­ны механизмы такого превращения.

Таким образом, если считать интересующий нас процесс как превращение межэтнической агрессивной установки во внут­риэтническую агрессивную установку, тогда можно понять не-,

См.: Налчаджян А. А. Социально-психическая адаптация личности: формы, механизмы и стратегии. Изд-во АН Армении, Ереван, 1988, с. 134-137. Freud A., Das Ich und die Abwehrmechanismen. L., 1946.

См.: Deaux K., Dane F. C. and L. S. Wrightsman. Social Psychology in the 90s. Brooks/Cole, Pacific Grove (Calif.), 1993, Ch. 6-7; McGuire \V. J. Attitudes and attitude change. In: G. Lindzey and E. Aronson (Eds.) Handbook of social psy­chology. 3rd ed., Vol. 2, New York: Random House, 1985, pp. 233-346.


346

Альберт Налчадмсян

которые его характерные особенности, поскольку здесь мы мо­жем использовать все богатство знаний о социальных установ­ках, агрессии и защитных механизмах. Межэтническая агрес­сивная установка превращается во внутриэтническую, потому что вызывает у личности фрустрацию и стресс.

Как отличить эту превращенную (преобразованную) агрес­сию от обычной агрессии, которая так часто возникает между представителями одного этноса? Мы считаем, что первым и ос­новным ее признаком является ее чрезмерная интенсивность, т.е. несоответствие силе того раздражителя (фрустратора или стрессора), который провоцирует ее. Точно так же, когда нена­висть превращается в любовь, она становится чрезмерной, опе­кающей и подавляющей личность другого человека. Это агрес­сивная любовь.

Вторым признаком, который тесно связан с первым, можно считать особую деструктивность, опасный характер такой агрес­сии. Она насыщена ненавистью и дегуманизацией своего объ­екта.

Существование третьего признака мы предлагаем в виде сле­дующей гипотезы: внутриэтнические агрессивные действия рас­сматриваемого типа должны рационализироваться и оправды­ваться своеобразно, а именно: черты враждебного этноса, сте­реотипные представления о нем, проецируются на свой этнос, особенно на тех его членов, которые фрустрируют человека, что и позволяет агрессору оправдывать свои деструктивные действия. "Ты хуже, чем турок" - вот примерная логика внут-риэтнического агрессора этого типа. Представления русских и других христианских народов о "внутренних турках" тоже воз­никли вследствие превращения межэтнической агрессии во внутриэтническую.

Социально—психологические и этнопсихологические про­цессы, которые мы только что описали, могут принимать ши­рокий характер общенациональных процессов и даже влиять на процессы принятия политических решений. Так, в конце 1997 года международные посреднические организации предусмот­рели окончательное "урегулирование" проблемы Нагорного Карабаха в пользу Азербайджана. Под их давлением президент Армении Л. Тер-Петросян и группа его трусливых сообщников собирались капитулировать и начали читать нравоучения свое-


От межэтнической агрессии к внутриэтнической

347

му народу о "войне и мире" и т.п. Осуществлялась психологи­ческая подготовка народа для капитуляции. Возникла новая волна внутринациональной агрессивности, которая была на­правлена в первую очередь на президента. Как она выража­лась? Соответствующий материал очень полезно исследовать, так как это ценнейшие факты для понимания природы внутри-этнической агрессии, которая является трансформацией агрес­сии межэтнического характера.

Здесь четко видна работа механизмов проекции и атрибуции. Президенту и его команде приписываются такие качества, как "иуда", "васак"1 и другие символы национальных и интернаци­ональных предателей: это очень емкие отрицательные символы и человек, к которому они прикрепляются в виде ярлыков, обязательно становится объектом агрессии, "внутренним тур­ком", от которого следует избавиться. Приписываются качест­ва тех врагов, кому эти люди собираются делать уступки. В представлении значительной части народа уступчивые руково­дители становятся "врагоподобными". Что в психике нации произошли такие процессы, доказывается тем, что никто не поднялся на защиту президента Л. Тер-Петросяна и его груп­пы, когда те ушли в отставку. Наоборот, общее настроение бы­ло приподнятым, было всеобщее чувство избавления от непри­ятной ноши.



§ 9.4. Обратный процесс: от внутриэтнической агрессии к межэтнической

Здесь мы продолжим изложение нашей основной гипотезы. Переходы и преобразования уже известных нам двух типов аг­рессии (или, вернее, агрессивных этнических установок) идут в двух направлениях. Следовательно, внутриэтническая (внутри­национальная) агрессивность тоже, не получая удовлетвори­тельной разрядки, может превратиться в межэтническую (меж­национальную). В таких случаях внутриэтнические конфликты как бы переносятся в сферу межэтнических отношений. Эта гипотеза основана на реальных фактах, и при условии ее рас-

По имени армянского князя Васака Сюни (V в. н. э.), который в истории ар­мянского народа считается самым известным предателем. Образ этого чело­века - отрицательный национальный символ.


348

Альберт Налчаджян

ширения и широкого обоснования она может служить для объ­яснения многих внутриэтнических, межэтнических и далее международных (межгосударственных) процессов. Например, как только в ранжированных многоэтнических государствах ухудшаются экономические условия, а тем более во время кри­зисов, начинаются преследования представителей этнических меньшинств, усиливается и более агрессивным становится со­перничество между этносами. Нередко процесс подавления и преследования этнических меньшинств принимает характер "борьбы против преступности", маскируется под таким назва­нием, поскольку обычно нет доказательств того, что среди эт­нических меньшинств процент преступников выше, чем среди доминирующих групп населения. Так, в России в наши дни, когда пишутся эти строки (сентябрь 1998г.), усилились пресле­дования "лиц кавказской национальности", в частности - в Ставропольском крае, в Москве и других городах. В нашем распоряжении много более давних исторических примеров то­го же явления. Так, в Германии 20—х годов XX же века усиле­ние преследований евреев тоже было связано с внутригерман-скими проблемами, конфликтами между богатыми и бедными, в общем, в значительной степени - экономическими труднос­тями. Гитлер и его партия национал—социалистов умело вос­пользовались недовольством немецких мещан и их агрессию направили против евреев1. Сходные явления неоднократно описывались американскими социологами и социальными психологами уже относительно межэтнических отношений сво­ей страны. Войны между народами, как выражение межэтниче­ской агрессивности и ненависти, всегда в качестве одной из своих предпосылок имеют внутренние экономические трудно­сти и связанные с ними внутриэтническис конфликты и агрес­сивность.

Когда государство многонациональное, в нем наблюдаются и другие сопутствующие явления. Например, когда возникает острый конфликт между доминирующим этносом и одним из подчиненных этносов, сразу "оживляются" и другие этничес­кие конфликты, они вспоминаются и четче осознаются. Так, в



См.: Bullock Alan Hitler and Stalin. Parallel Lives. New York, Ramdom House, 1993.

От межэтнической агрессии к внутриэтнической

349

ходе развала СССР многие полузабытые межэтнические кон­фликты вновь стали актуальными. Во время русско-чеченско­го конфликта, который вылился в настоящую войну, "шевель­нулись" и другие внутрироссийские конфликты. Правда, страх перед возможным возмездием заставляет другие этнические группы до поры до времени скрывать свою враждебную уста­новку к доминирующему этносу, да и к некоторым другим, не­доминирующим этносам. Замечено, что в многоэтнических об­ществах одновременно и явно конфликтуют лишь две этниче­ские группы, а остальные как бы наблюдают за ними, дожида­ясь результатов этой борьбы.

В условиях экономического кризиса усиливается также со­перничество между разными подчиненными этносами за сфе­ры влияния. Мы уже имели случай говорить о том, как в кон­це XIX века и в начале XX, когда развернулась националь­но—освободительная война армянского народа против осман­ского ига, на арену вышли курды, тоже подчиненная этничес­кая группа, но не для совместной борьбы против турецких вар­варов, а с целью еще больше вытеснить армян и занять искон­ные их земли. Турецкие главари умело использовали курдов, а после того, как "армянский вопрос" окончательно, как им ка­залось, решили, направили свою агрессию уже против вчераш­него "друга". В современных многоэтнических государствах (Россия, США и другие) межэтническая борьба выражается также в криминальной сфере: идет борьба между различными этническими мафиозными группами.

Если первую группу этнических конфликтов - между доми­нирующим этносом и нижестоящим — можно назвать верти­кальными, то конфликты между подчиненными этническими группами можно назвать горизонтальными этническими кон­фликтами. Эти понятия полезны тем, что позволяют в этой об­ласти исследований привести в соприкосновение и использвать по крайней мере две теории современной социологии и соци­альной психологии: а) теорию социальных статусов и ролей; б) теорию социальной мобильности (П. Сорокин и др.). Эти тео­рии — серьезная основа для научного исследования межэтни­ческих явлений, в том числе конфликтов и агрессии. Наша идея состоит также в том, что в полиэтнических обществах идет постоянная борьба и соперничество за социальные стату-


350

Альберт Налчаджян


it!.

сы — как индивидуальные, так и этногрупповые. Эти процессы ярко выражены, например, в США и в России, причем не толь­ко в сферах законной деятельности, но и криминальной. В Москве, например, соперничают этнические преступные груп­пы за влияние как в различных областях бизнеса, так и за оп­ределенные территории.

А теперь — несколько подробнее о психологических меха­низмах и основах этого "обратного процесса" — преобразова­ния внутриэтнической агрессивной установки в межэтничес­кую. Такой процесс имеет место, например, тогда, когда устав­ший от повседневных преследований и забот человек идет на войну против внешних врагов. Бывают случаи, когда, не нахо­дя применения своим стремлениям на родине, такие люди идут участвовать в освободительных войнах других народов. Речь идет, конечно же, о случаях добровольного участия. Во время Парижской коммуны, в борьбе болгарского народа против ту­рецких захватчиков и в других войнах участвовали доброволь­цы иных национальностей, которые не были обязаны это де­лать. Известный нам современный случай — поступок кубинца ЧеГевары — мы можем понять только с учетом изложенных здесь психологических концепций: он боролся не просто за свободу другого народа, но и потому, что он был в конфликте с Ф. Кастро, претендовал на роль первого лидера Кубы и т.п.

Такие люди меняют направление своей агрессии и ее объ­ект, но от этого претерпевает изменения вся их установка. Из возможных изменений отметим следующие: а) представления о собственном этносе (народе) и о чужом этносе различны. Сле­довательно, когда внутриэтническая агрессивность преобразу­ется в межэтническую (и в обратном процессе тоже), преобра­зуются и сменяются также когнитивные элементы установки. Правда, если как к своему, так и к чужому этносу индивид от­носится враждебно, то возможно их субъективное уподобление, вследствие чего между когнитивными блоками его двух устано­вок появляются сходства. Это обстоятельство может получить словесное выражения в таких утверждениях, как: "Нет разли­чия между ними", или более грубо: "Одно и то же г...но" и т.п.; б) враждебность, как комплекс чувств и эмоций, направленная на свой народ, не может быть полностью такой же, как в слу­чае другого этноса. Это различие надо исследовать доскональ-



1!

От межэтнической агрессии к внутриэтнической

351

но, мы пока только "чувствуем" его наличие. Предварительно можно сказать, что существуют две разновидности этнической враждебности. В частности, враждебность к своему этносу дол­гое время может сочетаться с чувствами сожаления, потери же­лания жить в этой среде, дезорганизацией этнической идентич­ности человека, особого состояния аномии (или этнической аномии) и т.п. Поскольку человек, у которого развивается не­нависть к своему этносу (если он раньше имел с ним положи­тельную идентификацию), переживает глубокое чувство депри-ваиии, у него должны активизироваться также механизмы пси­хологической самозашиты, в частности — рационализация, тен­денция самооправдания; в) наконец, и предпринимаемые аг­рессивные действия в указанных двух случаях не могут быть одинаковыми. Если агрессия, направленная на свой этнос, в основном речевая (острая критика, издевательства, протесты и т.п.), то агрессивность к врагу выражается не только словесно, но и физически: человек стреляет, рубит, уничтожает. Но в случаях прямого предательства бывают также случаи убийства членов своих этнических групп. История знает немало случаев, когда предатели или те, кто остался в истории под таким име­нем (ярлыком, стигмой), сражались на стороне врагов против своей страны. Так, одно время Ленин призывал превратить войну против немцев в войну против русского царизма и в зна­чительной степени преуспел в этом. Пресловутый Брестский мирный договор был одним из крупных политических актов этого предательства1.

Мы считаем также, что из такой разновидности внутриэтни­ческой агрессии, как преступление с применением насилия, может совершиться переход к межэтнической агрессии. Изве­стно, например, что в годы геноцида армян в Османской им­перии и в Турецкой республике (1915— 1923 гг.), правители этой страны широко использовали уголовных преступников и раз­бойников, специально выпущенных из тюрем и вооруженных властями. Такие люди отличались особой жестокостью к своим жертвам, так как обычно отличаются психопатическими черта­ми: повышенной агрессивностью, эгоизмом, воровскими тен-

' История дипломатии, Т. II. М., ОГИЗ, 1946.


352 Альберт Налчаджян

денциями и т.п. Межэтническая агрессивность преступников

отдельная тема для исследования.

Уже давно известно, что человек тем более агрессивен и не­терпим к представителям других этносов, чем более подавлен и эксплуатируем в составе своего этноса. Такое социальное поло­жение в своем этносе или государстве обычно сочетается с низ­ким уровнем самоуважения личности. Эти явления стали извест­ны, в частности, в ходе исследования тех людей, которые отли­чаются своим расистским отношением к этническим меньшин­ствам своей страны, с особо сильным этноцентризмом1. Низ­кий уровень самоуважения и агрессивное отношение к этниче­ским меньшинствам являются, по—видимому, взаимосвязан­ными явлениями.

С другой стороны известно, что люди с высоким уровнем ав­торитаризма отличаются расистской установкой к националь­ным меньшинствам, которых они считают опасными для свое­го общества2.

Эти широко известные результаты позволяют установить связь с исследованиями авторитаризма и предложить для даль­нейшего анализа очень интересную проблему: чем отличаются процессы перехода от межэтнической агрессии к внутриэтничес-кой у авторитарных и неавторитарных лиц? Это чрезвычайно ин­тересная и важная проблема. Ее можно исследовать, например, несколько модифицируя методику Б. Альтмейера3. Более кон­кретно вопрос сводится к следующему: каким образом автори­тарная агрессивность выражается в межэтнических отношениях, как она переходит во внутриэтническую среду, на кого в пер­вую очередь направляется и т.п. ? Предположительно можно также сказать, что внутри своего общества преобразованная аг­рессия авторитарной личности должна направляться в первую очередь на девиантных лиц и группы таких людей, которых ав­торитарные личности изначально не любят4. Разделив испыту­емых на "высоких" и "низких" авторитарных, затем уже мож­но более дифференцированно исследовать их меж— и внутри-

1 Adorno Т. W. et. al., The Authoritarian Personality. Abridged Ed., N. Y., 1982. - Adorno T. W. et. al., Op. cit.

3 Altemeyer B. Enemies of Freedom: Understanding right—wing authoritarianism. San

■Francisco: Jossey-Bass, 1988.



4 См.: Смелаер Н. Социология. Изд-во "Феникс", М., 1994, гл. 7.

От межэтнической агрессии к внутриэтнической

353

этническую агрессию, различия механизмов проекции, атрибу­ции и рационализации, которыми они пользуются. Это уже конкретный путь исследования.

В предыдущих параграфах мы говорили о тех принципах и механизмах, с помощью которых межэтническая агрессивность преобразуется во внутриэтническую. Здесь же мы видели, что обратный процесс перехода от внутриэтнической агрессии к межэтнической имеет свои дополнительные особенности и ме­ханизмы. Исследование совокупности всех этих индивидуаль­но-психологических, социально-психологических и сугубо эт­нопсихологических механизмов позволит нам значительно уг­лубить наше понимание внутриэтнических и межэтнических отношений, логики и психологики этих отношений, взаимных переходов и возможных сочетаний вышеназванных двух враж­дебных установок и агрессивных действий. Но для этого следу­ет отдельно рассмотреть природу так называемого враждебного комплекса, который уже привлек внимание психологов.



§ 9.5. Операторы преобразований агрессии

После того, как мы описали механизмы преобразования ме­жэтнической агрессии во внутриэтническую, а также обратно­го процесса, полезно попытаться описать эти процессы более формально и даже символически. Преобразование — это опера­ция или ряд операций, которые превращают одну структуру в другую. Следовательно, должны существовать операторы, кото­рые осуществляют такие операции. Преобразование межэтни­ческой агрессии (структуры целого ряда действий) во внутри-этническую агрессию (т.е. в другую структуру) мы считаем про­цессом осуществления ряда психологических операций.

Для того, чтобы понять, что происходит при этом, следует определить структуру межэтнической и внутриэтнической аг­рессии, а также то, из каких шагов (действий, операций) состо­ит превращение межэтнической агрессии (МА) во внутриэтни­ческую агрессию (ВА).

Для случая конфликта двух этносов Эт и Э2 обозначим субъ­ектов агрессии (т.е. агрессоров) СЭ1 и СЭ2, а объекты (т.е. жерт­вы агрессии), соответственно ОЭ1 и ОЭ2.



354

Альберт Налчаджян

Операция превращения МА в ВА состоит из некоторых опе­раций: а) замены (субституции) объекта агрессии при сохране­нии ее субъекта. Это означает, что если вначале агрессия Сэ. была направлена на ОЭ2Э1 - ОЭ2), то теперь этот же субъект

изменяет направление своих агрессивных действий следующим образом: СЭ1 — ОЭ1). Это означает, что объект (жертву) он вы­бирает из числа членов своей этнической группы; б) меняется интенсивность агрессии, она, например, становится слабее, хотя это не единственная возможность; в) вследствие замены объек­та агрессии происходит процесс перемещения агрессии от чле­на другого этноса на члена своего этноса; г) обобщение агрес­сии и ее перенос на группу (или же от чужой этнической груп­пы на свою группу или на ее отдельных членов); д) часть пер­воначальной МА может сохранить свой прежний объект ОЭ2, а

это означает, что первоначальная агрессия (как вид психичес­кой энергии) расщепляется на два потока. Это расщепление -еще одна психологическая операция; е) часть первичной ме­жэтнической агрессии может сублимироваться: это еще одна, но уже весьма сложная психическая операция. Например, подав­ляя и преобразуя свою МА, человек может работать творчески (к примеру, научно исследовать межэтнические конфликты и явно или замаскированно выразить свою агрессивность к враж­дебной этнической группе).

Обратные операции. Все описанные выше операции, по-ви­димому, являются обратимыми. То, что ВА может превратиться в МА, не вызывает сомнения. В этом случае имеют место сле­дующие операции: превращение части ВА в МА; замена объек­та агрессивных действий (субституция); перенос агрессии от ОЭ1 к ОЭ2, перемещение вектора агрессии от члена своего эт­носа на весь чужой этнос или на его отдельных представителей; обобщение агрессии, направление ее на всю этническую груп­пу Э2; вытеснение агрессивной установки к своему этносу Э, и ее сублимация; проекция (и атрибуция) определенных черт на Э2, вследствие чего появляется психологическая возможность перемещения (трансфера) агрессии на Э2, дегуманизация этого чужого этноса; сублимация части В А и создание идеологии или же (хотя бы) восприятие и использование идеологии, создан-


От межэтнической агрессии к внутриэтнической

355


ной другими: такие идеологии обосновывают и оправдывают межэтническую агрессию.

Из приведенного описания видно, что переход от МА к ВА, как и обратный процесс, являются комплексами операций (КО),

которые осуществляют преобразование агрессии. Тут перед на­ми два таких комплекса: КО, и КО2. При этом можно просле­дить изменения самих этих операций (механизмов и их дина­мики) при переходе от одного комплекса к другому. Например, проекция в составе КО, направлена на членов своего этноса, а в составе КО2 — на членов другого этноса.

Процессы действия этих сложных операторов (комплексов операций) более сложны. Например, в результате ряда проек­ций и атрибуций происходят процессы стереотипизации, кото­рые тоже являются операциями, причем очень сложными под­типами КО или операторами. Здесь, по—видимому, имеются две разновидности этого КО: оператор создания автостереоти­пов (КОа) и оператор создания гетеростереотипов (КОг).

Сложность психических процессов отдельных этнофоров и групп состоит еще и в том, что все описанные выше операции и операторы могут действовать одновременно или параллельно. Например, человек может одновременно создать (или воспри­нимать) как автостереотипы, так и гетеростереотипы.

О способности к преобразованиям агрессии. Очевидно, что ес­ли в процессах преобразования МА в ВА (и обратно) участвует так много психологических механизмов и операций, они не могут быть одинаковыми у всех людей и групп. Должны суще­ствовать индивидуальные различия по способностям использо­вания этих механизмов. Если упрощенно говорить о существо­вании совокупности правил (т.е. операторов) преобразования, то можно утверждать, что люди в различной степени владеют этой способностью. Речь идет фактически о психических структу­рах, которые у разных людей и этнических групп развиты в различной степени. Под внешними поведенческими (в том числе словесными) выражениями агрессии лежат описанные когнитивные структуры. Иначе говоря, и здесь процессы про­исходят на различных уровнях. Когда речь идет о словесной аг­рессии, мы можем видеть возможность применения в этой об­ласти теории порождающих (генеративных) и трансформирую-


356 Альберт Налчадэкян

щих грамматик Н. Хомского. Открываются новые перспективы исследования агрессивного поведения человека. Исследованию подлежит, например, такая проблема: каким образом в процес­се социализации приобретаются описанные правила преобра­зования? И каким образом они функционируют, как можно предположить, на подсознательном уровне?

Возможно, что эта попытка частичной формализации и бо­лее подробного описания механизмов, участвующих в преобра­зованиях агрессии, позволят расширить и углубить психологи­ческую теорию человеческой агрессии.



Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   21   22   23   24   25   26   27   28   29




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет