§ 8.16. Идеологическая конверсия и этнозащита

§ 8.16. Идеологическая конверсия и этнозащита

Этнозащита на уровне личности, по—видимому, становится потребностью для развивающейся личности в конце подрост­кового возраста и в начале периода юношества, когда, как по­казал Эрик Эриксон, появляется потребность в глобальной иде­ологии '. Такая идеология нужна юноше для получения ответов на все животрепещущие вопросы, которые перед ним возника­ют в связи с формированием его "Я" (идентичности, самосо­знания). Потребность в идеологии возникает под влиянием тех типичных конфликтов, которые переживаются личностями в данный период своего развития.

Но уже на данной стадии развития личности ее сложная я—концепция включает также ее этническую я—концепцию, и в связи с этим, как мы считаем, появляется потребность и в эт­нической (национальной) идеологии. Человеку этого возраста уже нужна вера, нужны убеждения. Поэтому возраст от 14 до 18 лет - лучшее время для "индоктринации" личности. Актив­ные юноши сами ищут и находят себе убеждения, но большин­ство нуждается в помощи референтных людей.

Исследование жизни известных людей методом психоисто­рии показывает, что изложенные подходы, опирающиеся на труды Э. Эриксона, в основном верны. Так, национальную ра-

' См.: Erikson E. H. Indentity: Youth and Crisis. New York, 1968.; Кон И. С. От-крытие"Я". М., 1978; его же: В поисках себя. Личность и ее самосозна че. М., 1984.

систскую идеологию Гитлер приобрел именно в годы юноше­ства, отчасти путем чтения расистских публикаций, отчасти же путем переработки собственного личного опыта'. Этому спо­собствовало, в частности, то, что ему было отказано в приеме в Венскую Академию искусств, а в жюри большинство состав­ляли евреи. Развитию у молодого Гитлера агрессивного антисе­митизма способствовало также его представление о том, что в смерти его матери Клары от рака груди виноват лечащий врач еврейской национальности по фамилии Блох. Сам Гитлер пи­сал, что именно в это время в нем произошло самое большое изменение, когда-либо им пережитое: из космополита он пре­вратился в фанатика антисемита². Это было в 1908 году, когда Адольфу было 18 лет. И по другим случаям он говорил, что на­званное большое изменение в нем произошло тогда, когда ему шел 19—й год жизни. Последующие впечатления от войны, идеи рабочего движения 20—х годов и т.п. лишь усилили и за­крепили расистские взгляды Гитлера. Именно с 1908 года, в хо­де своей политике—психологической конверсии и в последую­щем, он начинает активно читать литературу, в том числе со­чинения Рихарда Вагнера.

Как мы видели, у Гитлера было подозрение о том, что его отец был наполовину евреем, и это вызвало у него сильнейшую потребность в индивидуальной этнозащите против евреев. За­щита эта принимала характер агрессивного нападения. Личны­ми его врагами были: а) собственный отец, к которому его от­ношение было амбивалентным в результате неуверенности Адольфа в его расовой чистоте. У него было скрытое агрессив­ное отношение к отцу еще и потому, что он был крайне стро­гим с мальчиком и, вдобавок, у Адольфа образовался сильный Эдипов комплекс. Он даже помнил, что в трехлетнем возрасте стал свидетелем полового акта родителей, считал отца агрессо­ром в отношении к любимой матери, но был также удивлен, что агрессия отца, по-видимому, была приятна для матери. Гитлер считал отца своим соперником в любви к матери и он, по всей видимости, не мог освободиться от Эдипова комплек­са и в годы зрелости; б) личным врагом Гитлера был также док-

См.: Wait R. G. L. Op. cit., pp. 186-187.

См.: Hitler A. Mein Kampf. (English ed.). New York, 1939, p. 83.

тор Блох, врач, оперировавший его мать, после чего она умер­ла; в) врагами были члены комиссии Венской Академии ис­кусств, которые отвергли Гитлера и которым он клялся ото­мстить.

Впечатления, связанные с этими событиями и людьми, про­извели в нем конверсию идеологического порядка. Но чтобы его установки к определенным индивидам еврейской нацио­нальности обобщились и стали национальной идеологией, в психике Гитлера должны были произойти дополнительные процессы: а) замещение образа матери образом матери—роди­ны, Германии, которую "отравляют евреи" (как врач еврей, по предположению Гитлера, отравил его мать); б) замещение от­дельных еврейских персонажей их этносом, еврейством вооб­ще. В результате этих замещений (субституций) произошла за­мена объектов его ненависти и "свободно плавающей" агрес­сивности. На эти объекты были спроецированы такие черты, которые оправдали бы его чувства. Происходила проективная атрибуция мотивов, качеств и установок.

Но и этого было недостаточно. Мы думаем, что все эти из­менения не смогли бы привести к тем действиям, которые поз­же совершил Гитлер, если бы он не идентифицировал себя с Германией и с немецкой нацией. Только в этом случае его ин­дивидуальная этнозащита превратилась бы в общеэтническую.

Наконец, есть сведения о том, что в формировании антисе­митской идеологии Гитлера, как это ни странно, играло роль то, что он считал евреев убийцами Христа. Гитлер идентифи­цировал себя с Христом, считал себя Мессией, и часто упо­треблял слова и изречения Христа.

Итак, мы видим, что еще одна идентификация — идентифи­кация с Иисусом Христом — способствовала идеологической конверсии Гитлера. По-видимому, при этом имели место са­моатрибуции и интроекции качеств и роли Христа, их приписы­вание самому себе. Но здесь, по—видимому, было много теат­ральности, а на вербальном уровне — много рационализации, которые были необходимы этому авантюристу для оправдания своего властолюбия, вандализма и садизма. Это не первый слу­чай в политической истории народов, когда религиозные иде­ологии используются для оправдания зла. Мог бы предвидеть

24. 
    Le Vine R. A. and Campbell D. T. Ethnocentrism: Theories of Conflict,
    Ethnic Attitudes and Group Behavior. New York: John Wiley, 1972.
    
25. 
    Lorenz K. On aggression. 4th printing. New York: Harcourt, Brace and
    World, 1967.
    
26. 
    Milgram S. Obedience to authority. New York: Harper and Row, 1974.
    
27. 
    Sumner W. G. Folkways. New York: Geon, 1906.
    
28. 
    Tajfel H. Human groups and social categories: Studies in social psy­
    chology. Cambridge University Press, Cambridge (Mass.), London, New
    Yorket al., 1981.
    
29. 
    Wait R. G. L. The Psychopathic God: Adolf Hitler. Da Capo Press, New
    York, 1993.
    

Глава 9. От межэтнической агрессии к внутриэтнической

§ 9.1. Об интенсивности внутриэтнической агрессии

В предыдущей главе мы сказали, что обычно межэтническая агрессия сильнее, интенсивнее внутриэтнической агрес­сии. Для иллюстрации мы привели пример хищников, а также людей во время межэтнических конфликтов, когда совершают­ся самые гнусные преступления вплоть до массовых убийств и изуродования тел погибших.

Но иногда наблюдается обратное явление: внутриэтническая агрессия достигает такой интенсивности и разрушительности, что перед ней тускнеют образы межэтнической агрессивности. Так бывает, например, во время гражданских войн. С первого взгляда такое явление представляется парадоксальным: пред­ставители одной и той же нации с остервенением, с садистиче­ским наслаждением измываются друг над другом, подвергают друг друга истязаниям, убивают без всякой жалости, причем не только воюющих солдат, но и беззащитных людей. Достаточно вспомнить события времен гражданских войн во Франции (1789 г. и последующие годы), в России 1917-1921 годов, а за­тем в разные годы сталинизма. Такие же сильные чувства враж­дебности и агрессивности мы наблюдаем во время конфликтов между этнически близкими народами (например, в 90-е годы между славянскими по происхождению народами Югославии; в Афганистане и других странах. Поразительным примером сильнейшей внутриэтнической агрессии является гражданская война в Кампучии в 70-е годы, когда одна часть народа унич­тожила почти половину камбоджийцев. Такие процессы имеют место и в настоящее время.

Конечно, агрессия, садизм, массовые убийства — обычные явления при столкновении интересов различных этносов. Но ^нас здесь интересует парадоксальная интенсивность и деструк-^тивность внутриэтнической агрессии и мы, для объяснения это-^Го явления, желаем предложить ряд взаимосвязанных гипотез.

В определенном смысле вся настоящая глава представляет со­бой изложение целого ряда гипотез, составляющих новую тео­рию о превращении межэтнической агрессии во внутриэтниче-скую, об обратном процессе, а также о многочисленных прояв­лениях тех механизмов, с помощью которых происходят на­званные преобразования.

1) Для того, чтобы люди предпринимали агрессивные дейст­вия к представителям другого этноса, нередко достаточно иметь даже слабую враждебность. Причина данного явления в том, что в этом случае под агрессивными действиями, кроме враждебности, лежат также этноцентризм, процессы дегумани­зации и деперсонализации. В итоге этих социально—психоло­гических процессов создается представление, что члены чужих этносов не являются полноценными людьми и поэтому их можно оскорблять, причем бесстрастно, без переживания угры­зений совести. Такова психологическая основа воинствующего национализма и шовинизма.

Таким образом, в основе агрессивных действий могут "ле­жать" такие чувства и когнитивные процессы, которые, каза­лось бы, не являются враждебными: презрение, атрибуция не­достатков и преступных мотивов, отрицательные гетеростерео-типы, с помощью которых создается представление, что эти люди лишены подлинных человеческих качеств и способнос­тей. Вот почему для развязывания агрессивных действий как будто и нет нужды в сильной враждебности и ненависти, осо­бенно если представители двух этносов не встречаются лицом к лицу, а истребляют друг друга издалека.

Приведем исторический пример: вряд ли президент США Г. Трумэн и американские летчики так сильно ненавидели япон­цев, когда приняли решение подвергнуть атомному нападению японские города Хиросима и Нагасаки. "Япошки" были для них просто "подопытными кроликами", жизнь которых они ни в грош не ставили. Презрение, деперсонализация и дегумани­зация, дополненные даже слабой враждебностью, могут быть крайне разрушительными. А вот чрезмерно сильная ненависть, став доминирующим мотивом, не всегда обеспечивает эффек­тивные действия по уничтожению врага, она может даже дез­организовать действия человека и групп. 2) Для того, чтобы со­вершить агрессивные действия по отношению к представителю

своего собственного этноса, необходимы более интенсивные чув­ства враждебности и ненависти, поскольку дегуманизация жертвы в этом случае — психологически намного более трудное дело. Как

бы вы ни старались убедить себя в том, что против вас стоит не человек, а животное, что вам стыдно вместе с ним принад­лежать одной и той же нации, все равно вы знаете, что судьба предопределила быть с ним в составе одного этноса или нации. А это значит, что вы по каким—то своим чертам сходны с ним, являетесь носителем той же самой культуры, что и он, где-то даже тождественны с ним: вы оба турки, русские, армяне и т.п. Ваша и его этническая идентичность одинакова. Это означает, что вы можете быть агрессивным и беспощадным к нему, если ваша ненависть очень глубока и интенсивна, иначе положи­тельные чувства одолели бы ее. Для того, чтобы быть агрессив­ным, во внутриэтнических отношениях вам нужна намного бо­лее сильная внутренняя мотивация, чем в том случае, когда имеете дело с представителями других этносов. 3) Но здесь есть еше один чрезвычайно важный психологический момент: если и вы, и ваш противник объективно принадлежите одному и то­му же этносу и психологически идентифицируетесь с ним, то это значит, что ненавидя одного или нескольких сородичей, вы фактически ненавидите и себя. Важной психологической зада­чей является следующая: что возникает вначале — ненависть, враждебное отношение к себе (к собственной личности), кото­рая затем переносится на другого члена вашего этноса? Или же имеет место обратный процесс: ненавидя одного, двух, не­скольких наших сородичей, мы затем переносим это деструк­тивное чувство и на самих себя, руководствуясь следующей ло­гикой: "Если А, Б, В ...мои сородичи и я их ненавижу, то, по­скольку я тоже принадлежу этой нации, я тоже достоин нена­висти". Может иметь место также обобщение и распростране­ние установки ненависти и на всю нацию, но это, нам кажет­ся, более редко встречающийся процесс.

Возможно, часть этих процессов проекции, атрибуции, обобщения оценок и чувств протекает подсознательно, они дол­го подготавливаются и могут привести к результатам, воспри­нимаемым как неожиданные. В этом причина того, что чело­век "вдруг", как бы без причин, начинает чувствовать сильную ненависть к членам своего этноса.

Во всех случаях, чтобы ненавидеть кого—либо из своих со­родичей, человек должен видеть в нем серьезные недостатки, должен терпеть из—за него какие—то неудачи, должен припи­сать ему дополнительные недостатки путем, например, проек­ции на него собственных недостатков. Он должен совершить, так сказать, негативную кристаллизацию¹.

Для того, чтобы ненавидеть представителя другой нации, проекции собственных недостатков или не нужно или же она носит другой характер: приписываются общечеловеческие недо­статки, которые представляются само собой разумеющимися. Но когда мы дегуманизируем врага, то в своем представлении можем лишить его общечеловеческих положительных черт и, наоборот, "одаривать" дополнительными недостатками. Есть и другой путь: мы начинаем утверждать, что их недостатки, да, являются общечеловеческими, но даны им в значительно боль­шей степени, чем другим, даже на уровне патологии и дегене­рации. Вполне понятно, что презрение к человеку с подобны­ми недостатками возникает без труда, а истребление такой па­тологии есть очищение земли с тем, чтобы для достойных лю­дей было больше простора.

§ 9.2. Переход от межэтнической агрессии к внутриэтнической

А. Основная гипотеза

В области психологии и патопсихологии благодаря работам 3. Фрейда, А. Фрейд и других психоаналитиков³, широко изве­стно явление переноса (трансфера) агрессии и других чувств. Из предыдущих глав настоящей книги мы уже знаем, что когда враждебность и ненависть, направленные на подлинного фрус-

Как известно, еще в первой половине XIX века, догадываясь о существовании механизмов атрибуции и пытаясь понять психологическую природу любви, французский писатель Стендаль стал использовать понятие "кристаллиза­ция". Это процесс приписывания любимому человеку таких положительных черт и добродетелей, которые в нем слабо выражены или вовсе отсутствуют. См.: Стендаль. О любви. В кн.: "Психология эмоций. Тексты". М., Изд-~во МГУ, 1984, с. 280-286.

См.: Фрейд 3. Избранное. Сост. А. И. Белкин. М., 1990. Freud A. Das Ich und die Abwehrmechanismen. L., 1946. Dollard, J. et. o., Frustration and Aggression.

тратора, не находят прямого выхода, то связанная с этими чув­ствами психическая энергия ищет других путей разрядки, дру­гие объекты приложения. Объект агрессии замещается другим и агрессия переносится на этот новый объект. Мы уже знаем так­же, что с помощью механизма замещения и переноса произво­дится поиск "козлов отпущения", на которых и происходит раз­рядка агрессии фрустрированной личности или группы.

Исследуя взаимосвязи межэтнической и внутриэтническои агрессии, мы обнаружили, что механизмы замещения и пере­носа агрессии имеют очень интересные проявления также в сфере межэтнических отношений.

Мы предлагаем следующую гипотезу: когда межэтническая агрессивность не находит выхода и не разряжается, встречая на своем пути непреодолимые преграды, тогда она меняет свое направление и нацеливается на тех людей, с которыми человек имеет непосредственные контакты. Эти новые мишени агрес­сии — в основном представители своего собственного этноса. Межэтническая агрессия (и агрессивность, враждебность) пре­вращается во внутриэтническую.

Это, конечно, не означает, что в личности межэтническая агрессия совсем исчезает и она начинает переживать теплые, дружеские чувства к недавнему врагу. Эта разновидность агрес­сии тоже в определенной степени сохраняется в виде комплек­са враждебности, презрения и ненависти и ряда других чувств. Но основной заряд первичной межэтнической агрессии, посколь­ку⁷ она была направлена на разрядку (иначе личность претерпе­ла бы патологические изменения), направляется на представи­телей собственного этноса.

Когда это внутреннее изменение происходит не только в психике отдельных индивидов, а у значительного числа пред­ставителей этнической группы, мы уже имеем дело с качест­венно новым этнопсихологическим явлением, которое различ­ным образом проявляется в различных сферах жизнедеятельно­сти этнической общности. Мы полагаем, что в числе этих про­явлений в первую очередь надо отметить следующие: а) усиле­ние взаимного отчуждения и дегуманизации; б) усиление, ак­тивизация работы механизмов проекции и атрибуции, с помо­щью которых члены этноса приписывают друг другу различные ^ОтРИцательные черты и качества; в) усиление тенденции экс-

феноменами, в значительной мере определяющими психологи­ческую атмосферу в этнической общности. Но они еще совсем не исследованы и впервые называются нами в их взаимосвязях с этнопсихологическими процессами, особенно с межэтничес­кой и внутриэтническои агрессией.

Указанные явления появляются всегда, но процветали они в 90-е годы, во время войны в Карабахе, войны в Чечне и в дру­гих странах: за спиной сражающихся армий орудовала другая армия — армия чиновников и паразитов, которая старалась на­илучшим образом воспользоваться параллельно протекающим процессом приватизации государственной собственности. В этих странах раскрыты многие крупные преступления тех лет, что свидетельствует в пользу нашей концепции. Сходные явле­ния наблюдаются и в других странах. Были случаи ограбления той помощи, которая предназначалась самым необеспеченным слоям народа. Поскольку все такие действия создают угрозу для жизни и здоровья людей, то вполне обоснованно можно считать их агрессивными.

Таким образом, мы видели, что межэтническая агрессия действительно может преобразоваться и стать внутриэтничес­кои. Но поскольку лежащие в их основе комплексы чувств и когнитивных (познавательных) процессов имеют различный состав (об этом мы говорили и в предыдущих главах, при рас­смотрении вопроса о психологической подготовке этих двух видов агрессии), то нашу задачу мы можем переформулировать следующим образом: каким образом агрессивная установка к другому этносу преобразуется в агрессивную установку к своему этносу?

Возможно также обратное явление — преобразование агрес­сивной установки к своему этносу во враждебное отношение к чужому этносу, особенно к соседним народам. Об этом явле­нии следует говорить отдельно, поскольку' оно не менее инте­ресно и важно.

Б. Автостереотипы, гетеростереотипы и преобразования этнической агрессии

Как известно, две основные разновидности стереотипов — авто-и гетеростереотипы, имеют существенные различия. Раз-

психологической подготовке к межэтнической и внутриэтниче­скои агрессии: а) прежде чем совершить внутриэтническую аг­рессию, человек должен пройти этап психологической подго­товки; б) такая подготовка осуществляется с помощью меха­низмов атрибуции и проекции. Участвуют и другие защит­но—адаптивные механизмы, но названные, по нашему мнению, самые главные; в) отрицательные атрибуции направляются на обшие автостереотипы о своей нации (на армян вообще, на русских вообще и т.п.), на отдельные подтипы автостереотипов (на армян Карабаха или Ширакской долины, на русских Казах­стана и т.п.). На следующем этапе происходит выбор объекта и преобразование межэтнической агрессии во внутриэтничеакую. Следует сказать, что в новейшей литературе по этнопсихо­логии уже встречаются данные, в основном подтверждающие нашу концепцию¹, хотя эта концепция сама указывает путь, по которому надо идти при накоплении соответствующих эмпири­ческих доказательств.

В. Этническая идентичность и внутриэтническая агрессивность

Этническая идентичность личности — это ее отождествление со своей этнической группой, чувство единения с ней. Этниче­ская идентичность — важный аспект я—концепции (т.е. самосо­знания) личности. Она усиливается в периоды межэтнических конфликтов. Внутри каждой из конфликтующих групп проис­ходят изменения и преобразования, в том числе - усиление и более четкое выражение этнической принадлежности как на индивидуальном, так и на групповом уровне.

Но ясно также, что по четкости, убедительности и внутрен­ней мотивированности этнической идентичности существуют индивидуальные различия. Одни чувствуют себя в большей сте­пени членами данной этнической группы (более армянином, более русским и т.п.), другие — в меньшей степени. Связь по­следних с этнической группой слабее и в неблагоприятных,ус­ловиях они легко могут эмигрировать.

Данное явление здесь нас интересует в связи с тем, каким образом превращенная межэтническая агрессия ищет себе объ-

См.: Солдатова Г. У. Психология межэтнической напряженности. М., "Смысл", 1998, гл. 4.

екты применения внутри своего этноса. Можно выдвинуть сле­дующую гипотезу: когда межэтническая агрессия не находит се­бе полного выхода, она, превращаясь во внутриэтническую, ищет себе каналы выражения и объекты применения. Одним из условий превращения межэтнической агрессии во внутриэт­ническую является наличие индивидуальных различий по эт­нической идентичности. "Врагами" и "козлами отпущения" могут стать те, кто, по мнению других, в меньшей мере иден­тифицированы со своим народом. Такие люди в глазах осталь­ных заменяют подлинных врагов (субституция объекта агрес­сии) и агрессия направляется против них. Таких людей обви­няют в предательстве, коллаборационизме или в недостаточном патриотизме, в безразличии к национальным ценностям, це­лям, чаяниям и символам. Это не всегда так, поэтому во время этнических конфликтов страдают многие невинные люди, ко­торые хотели бы мирными средствами уладить эти конфликты. Много фактов об этом явлении можно найти в истории межэт­нических конфликтов на Кавказе. Так, в настоящее время объ­ектами преследования чеченских националистов стали те дея­тели, которые сотрудничали с руководством России и хотели, чтобы их республика осталась в составе Российской Федера­ции. Но эти "менее патриотичные" члены этноса тоже не ос­таются в долгу. Когда им удается захватить властные позиции, они активно подавляют соперников, прикрепляя им ярлыки "националистов", "фашистов" и т.п. Подобные явления в Ар­мении наблюдались во времена правления президента Левона Тер-Петросяна и его клики,.которые "ради демократии" уже готовы были идти на недопустимые уступки врагам нации. Очевидно, что данная тема имеет много аспектов, которые еще надо исследовать.

Г. Преобразованная агрессия - в новой ситуации

Уже из предыдущего раздела мы видели, что условия, в ко­торых реализуется внутриэтническая агрессия, существенно от­личаются от условий выражения и реализации межэтнической агрессии. Теперь рассмотрим еще несколько аспектов этого различия.

Мы уже знаем, что предпосылками возникновения межэт­нических конфликтов и агрессии являются этноцентризм, сте-

реотипы и социальная ситуация, в частности — несправедливое распределение благ между этническими группами¹. Эти факто­ры вызывают агрессивное поведение и вообще потребность в защитной адаптации. Таким образом, межэтническая агрессия возникает в определенных условиях и на основе определенных же предпосылок. Возникает вопрос: в каких условиях появ­ляется внутриэтническая агрессия между индивидами и группами?

Ясно, что этноцентризм, как фактор возникновения агрес­сивности, исключается или почти исключается. Здесь может играть роль более общее явление — группоцентризм, который тоже порождает острые конфликты между семьями, кланами, политическими партиями и другими социальными группами этнического сообщества. Но в наших случаях смягчающим фактором являются общеэтнические представления и интере­сы. Стереотипы есть, особенно когда речь идет о конфликтах социальных групп, тем более при конфликтах субэтносов, име­ющих¹ психологические, культурные (например, языковые) и иные различия. Здесь главным образом играют роль автостерс-отипы или же гетеростереотипы о субэтносах, говорящих на различных диалектах единого национального языка. Что же ка­сается несправедливости и других отрицательных (конфликто-генных) факторов социальной жизни, они, конечно, есть, но это уже не межэтническая несправедливость.

Поэтому межэтническая агрессия, преобразуясь во внутри-этническую, так сказать, оказывается в новой социальной си­туации. Здесь механизмы психологического обоснования агрес­сивного поведения в значительной мере иные. Именно поэто­му межэтническая агрессия не может полностью преобразовать­ся во внутриэтническую форму. Часть МА сохраняется у инди­видов и групп в первоначальном виде.

Так, если во время межэтнического конфликта другому эт­носу приписываются отрицательные черты и злые намерения (атрибуция черт и каузальная атрибуция), то теперь уже осуще­ствляются внутриэтнические атрибуции. Чтобы оправдать агрес­сию против членов своей этнической группы, человек припи-

См., например, Brown. R. Social Psychology. The Second Edition, New York, 1986, pp. 533-534