Г. М. Борликова Элиста: апп «Джангар», 2005. 224 с. 15Вн 5-230-20213-0 Книга

Он жил без оглядки, как будто ему предстояло жить вечно. Это был человек жизнерадостный, улыбчивый, веселый, очень добрый и внимательный к ок­ружающим, особенно к друзьям. Это был ученый, учитель и спортсмен по об­разу жизни. Это был очень верный в дружбе и разбирающийся в людях чело­век. Таков был Михаил Петрович Иванов.

В последний раз мы встретились 7 ноября 1998 года, когда группа ветеранов Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. и труда возложила венки к памятнику Героя Советского Союза Б.Б. Городовикова и братской могиле героям граж­данской войны и партизанам Отечественной войны в Элисте. Когда совершили все то, что полагается в подобных случаях, и речи были произнесены, мы воз­вращались домой втроем: Миша, его старшая сестра Вера Петровна и я. Шли неторопливо и говорили о прошлом, о товарищах, которых по тем или иным при­чинам не было среди нас, о том, что они в жизни успели сделать, и что не уда­лось, как жить дальше и что следовало бы сделать нашему поколению. Говори­ли не только о прошлом, больше о будущем. Погода была теплая и тихая, хотя и нахмуривало. Обычные в начале ноября сильные ветры утихли, дождь то накра­пывал, то переставал.

Все располагало к беседе и воспоминаниям. А рядом с Аллеей Героев по центральной улице Элисты мчались разных марок автомашины, и не было конца этому движению.

Шли по аллее втроем, неторопливо, разговаривали - посередине Миша, слева от него его сестра Вера Петровна, справа я с тростью в руке, на которую опирался при надобности. Говорили обо всем и, можно сказать, вообще о жизни и ее превратностях. Мне надо было сворачивать направо, а он с сестрой пошел прямо дальше по направлению к Дому Правительства. Уходя, Миша рассмеял­ся: «Брось палку, она тебе не к лицу, лишнее!». Это были последние слова, ко­торые я слышал от него. На прощание помахали друг другу рукой.

На другой день 8 ноября 1998 года Миши не стало. Я не поверил, когда мне передали, что у магазина, куда с внучкой ходил за хлебом, у него остановилось сердце. Даже в мыслях не было, что подобное могло случиться с Михаилом, с

Иванов

М. П. Иванов и А. С. Романов в молодости. 1946 г.

м
оим сокурсником по историко-филологическому отделению Абаканского учительского педагогического института.

Это было в 1945-1947 годах в столице Хакасии, городе Абакане. Неболь­шая калмыцкая диаспора училась на разных отделениях и факультетах этого единственного высшего учебного заведения Хакасии. Нас было несколько человек - Наран Илишкин, братья Вил и Денислав Номинхановы, Даяна Мухараева ... К нам потом присоединились Саша Утнасунов, позже поступили в Абаканский пединститут Рая Санджиева, Лида Сухаринова и другие. Как мы были молоды и беспечны! Изучали клинописные законы царя Хаммурапи, зуб­рили старославянские письмена, в свободное время занимались спортом, и не без выгоды для себя: за отличную учебу кому-то доставались хлебные кар­точки, кому-то американская помощь в виде штанов и рубашек.

Однажды Миша после учебных занятий в институте позвал меня с собой
домой. Жил он с сестрой Верой и пожилой мамой. Его мама чем-то напомина­ла мать Дорджи-Горя Очирова, моего опекуна и детского в довоенной Элисте:
такая же высокая, худощавая, добродушная и приветливая. Пожилая калмычка
посадила сына и меня за стол, поставила кастрюлю с калмыцким горячим чаем
и начала охлаждать его, то поднимая половником чай, а затем выливая его обратно в кастрюлю. Калмыки этот процесс называют «ця самарлгн». Позже спе­циалисты-повара сказали мне, что так не только охлаждают гостю чай, но и
98

обогащают горячий напиток кислородом, то есть облагораживают его перед тем как подать. Тем временем пришла Вера - принесла на свои карточки хлеб.

Мы с Мишей дружно взялись за чай и хлеб. Его мать, Екатерина Нимгировна сидела и смотрела, как мы едим. Она была в этот момент счастлива. Такой у нее был вид. Сейчас я ее понимаю. Сам люблю смотреть, как люди с наслаж­дением и с охотой принимают пищу, благодаря за нее Бога. Люблю, когда мой маленький внук Данр охотно поедает съестное. Хорошо, когда есть пища и есть, кому ее употребить с пользой для здоровья.

В Абаканском пединституте на Мишу обращали внимание. Он располагал к себе, всегда улыбался; преподаватели его баловали, но не в смысле повышения оценок на экзаменах, а поручали ему принести то карты Древнего мира, то учебные приборы, то еще что-нибудь. У нас был один преподаватель истории, по национальности ойрат из Алтая. Он интересно и ярко читал лекции по истории, он увлекался мате­риалом и порой в поисках нужного современного русского слова застывал на ка­федре с протянутой вверх рукой. Однажды, в одну из таких минут, мы с Мишей громко рассмеялись, за что получили от любимого преподавателя упрек:

- Вы, молодые люди, много смеетесь, впереди у вас вся жизнь, расходуйте свою бодрость духа бережливо! Пригодится в будущем.

В перерыве он подозвал нас к себе и по-свойски попросил помочь: -Дирекция дает мне после обеда автомашину, помогите мне погрузить и разгрузить уголь. Мы охотно дали свое согласие. И не позволили любимому учителю даже дотронуться до лопаты.

Большинство студентов жили в общежитии. Прежде, до войны, в этих двухэтажных деревянных домах располагались казармы солдат. Рядом со своими казармами солдаты разбили ранеточный сад. Деревья были посажены в шерен­гу, отличались ухоженностью. Весной деревья покрывались бело-розовым цве­том, а осенью обильно плодоносили. Ранетки (студенты их между собой назы­вали китайскими яблоками) были сочными, вкусными, ароматными и служили нам добрым подспорьем в питании.

Миша часто посещал наше общежитие и в окружении девушек гулял среди деревьев в ранеточном саду. Как-то раз наш однокурсник Николай Сикорицкий, пришедший на 2-й курс после войны и живший со мной в одной комнате в общежитии, глядя вслед Мише с девушками, сказал: «Ты его хорошо знаешь? Мировецкий парень! Далеко пойдет. По всему видно, повезет той девушке, что выберет его в спутники и станет его женой. Вот попомни, Антон, мои слова. Далеко пойдет!.. Видно, исправный был солдат».

Как в воду глядел мой студенческий товарищ, прошедший невредимым всю воину, старшина военно-воздушных сил, гуляка и, как называли его студентки, бесшабашный красавец. Михаил Петрович Иванов - видный ученый, автор многих научных трудов, исторических произведений, профессор, доктор исторических

99

наук, подготовивший многих ученых на поприще истории, а тех, кому помог дельным советом и практической помощью, несть, числа. На Северном Кавказе и на Юге России имя Михаила Петровича широко известно, особенно в научных кругах. Далеко вперед предвидел Николай Сикорицкий.

Миша - душа общества, любил друзей и был одним из инициаторов наших «мальчишников». Встретились мы с ним в Москве. Он учился в аспирантуре Академии общественных наук, и вокруг него собирались те калмыки, что учи­лись в начале 60-х годов в Москве. В дни праздников они собирались у Миши, быстро накрывали стол, иногда даже с махан-шёлтэгэн. Естественно, в таких случаях поднимали тост за степь, за калмыцкий народ, за тех людей, труд ко­торых позволил нам в белокаменной Москве приготовить питательное и лю­бимое национальное блюдо.

Там, в Москве, к середине 60-х годов Миша получил первую ученую сте­пень - кандидата исторических наук. Однажды, во время завершения работы над диссертацией он спросил меня, как я прыгаю. В ответ на мой недоуменный взгляд он рассмеялся и позвал в спортивный зал, на волейбольную площадку.

Он был невысокого роста, худощав. На волейбольной площадке исполнял роль разыгрывающего. Меня удивила его прыгучесть. Несмотря на неболь­шой для волейболиста рост, поднимался он над сеткой за счет великолепного прыжка, и он порой удачно «тушил» мяч. А что он великолепно плавает и чув­ствует себя, как рыба в воде, догадывался. Ведь Миша вырос на Волге, волж­ская вода была его стихией. Он был из пос. Ватажное Красноярского района, а вырос в пос. Калмбазар, что ныне входит в черту г. Астрахани.

Став большим ученым, он не ушел от общественной жизни: принимал актив­ное участие в работе Совета ветеранов войны, труда, Вооруженных сил и право­охранительных органов Республики Калмыкия. В начале 90-х годов я ахнул и обозвал себя болваном, узнав, что Миша до Абаканского учительского и педа­гогического института в 1944 году был узником Широклага. Ни в институте, ни в жизни при встречах, ни за рюмкой хмельного он не рассказывал, что испытал в одном из лагерей печального известного ГУЛАГа. Широклаг находился в Перм­ской области, вблизи железнодорожной стации Половинка, у речки Косьва.

В связи с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 декабря 1943 года «О ликвидации Калмыцкой АССР и образовании Астраханской области в составе РСФСР» генерал - лейтенант Смородинов, начальник Управления по фор­мированию и комплектованию Красной Армии направил специальную директи­ву о воинах-калмыках во все Военные Советы фронтов Великой Отечествен­ной войны и военные учебные заведения. В соответствии с ней с действующих фронтов, из военных учебных заведений все воины-калмыки были отчислены. Солдаты, сержанты, старшины терялись в догадках о своей судьбе. Ходили разные слухи. Одни говорили, что их ждет переформирование, другие - образуется

100 —

национальная часть. Третьи судачили, что будет формироваться что-то, похожее на ПО кавалерийскую дивизию, и что всех воинов-калмыков посадят на лошадей, как наездников от природы.

Все это происходило в обстановке секретности. Только когда со всех кон­цов великой страны стали собирать воинов-калмыков и направлять на ст. Поло­винка, где размещали их в наспех сколоченных бараках, они поняли, что их об­манули. Вместо винтовок и гранат им вручили кайло и лопаты - долбить камни для котлована Широковской ГЭС и заставляли хлебать лагерную баланду. Невыносимый труд на износ и вымирание стало уделом вчерашних защитников Родины. В самом Широклаге, по воспоминаниям узников было 4,5 тысяч калмыков. В их числе и Миша Иванов. В середине 90-х годов его избрали лиде­ром широклаговцев. По списку 1995 года бывших широклаговцев осталось 331 человек. К 17 августа 1999 года в живых осталось только 174 человека. Не стало и Михаила Петровича Иванова — солдата, учителя, профессора, уче­ного, просто хорошего человека и товарища.

На днях я проходил мимо бывшего кинотеатра «Родина», куда в декабре 1943 года свозили всех калмыков из центра Элисты, и поклонился Камню, привезенному из Пермской области и установленному в память тысячах широклаговцев. Поклонитесь и Вы, читатель. Михаил Петрович прожил с честью свою жизнь и его не в чем упрекнуть. Он человек-гражданин. Всю свою жизнь он мечтал о благополучии своего народа, стремился к этому. Мы не должны его подвести.

Семью Ивановых я знаю более 30 лет. С детских лет мы дружили с дочерью Михаила Петровича - Светланой. И поэтому, вспоминая Михаила Петровича, я обращаюсь к моим детским впечатлениям, поре более частого общения с ним.

... Один из жарких летних дней ... Молодые преподаватели пединститута А.И. Наберухин, В. А.Киреев, супруга Аркадия Исаевича - Лариса Васильевна Говпик, позже наш классный руководитель, выбрались «на природу». Мы со Светой, 11-летние девчонки, в их компании. Михаил Петрович устраивает нам «Урок вежливости». Приказав вдохнуть как можно больше воздуха, хватает нас со Светой, как щенят, и опускает в воду, держа до тех пор, пока мы не начинаем судорожно вырываться.

~~ 101

... А вот Михаил Петрович проводит экзамен нашей «эрудированности» и стыдит нас, когда не знаем ответа на его вопросы. «Читать нужно больше и не валять дурака,» - внушал он нам (хотя частенько «дурачился» с нами).

Помню, как мы со Светой прибегали к нему в институт. Михаил Петрович вел нас в буфет и покупал вкуснейшие пирожные. Помню, они были в форме кольца, покрытые повидлом.

Помнятся беседы Михаила Петровича в доме старого ветерана А. Г. Маслова. Семья Ивановых была хлебосольной: в их доме бывало много людей -преподавателей, писателей, художников.

Михаила Петровича в жизни сопровождала интеллигентная, добрая, умная, красивая Ольга Алексеевна, доктор в настоящем смысле этого слова, спас­шая, как помню по откликам в газетах тех лет, не одну детскую жизнь.

Помню Михаила Петровича разным: веселым и остроумным, серьезным в часы работы, иногда строгим, но с нами, детьми, он всегда был деликатным, терпеливым.

Безусловно, знакомство с Михаилом Петровичем определило и выбор моей специальности - историка. Уже работая в Национальном архиве Республики Калмыкия с документами репрессированных, выявила неизвестные мне факты биографии Михаила Петровича. На протяжении многих лет я и не подозревала, что Михаил Петрович - участник Великой Отечественной войны, более того -в числе офицерского и рядового состава воинов-калмыков испытал режим ГУЛАГа на строительстве Широковской ГЭС: «прибыл 26.03.44 г., демобилизо­ван 21.06.45 г.».

Михаил Петрович был неприхотлив в быту, занимался спортом, и в моем представлении - порядочным человеком. Его человеческие качества, на мой взгляд нашли воплощение в его детях - дочери Светлане, враче-фтизиатре, и сыне Батре.

Михаил Петрович до последних дней продолжал много работать, несмотря на ухудшившееся здоровье и перенесенные инфаркты. Тематику его последних публикаций определяли проблемы реабилитации калмыцкого народа.

Память о человеке составляют результаты содеянного им. Михаилом Пет­ровичем оставлено немало: в калмыцкой исторической науке, в отношениях с близкими и друзьями, в учениках.

Вот уже более трех десятилетий связывает меня дружба с семьей Ивано­вых, и я благодарна судьбе за встречу с Михаилом Петровичем, ученым, пат­риотом своего народа - истинным его сыном, которого не сломили перене­сенные испытания.

А в моей памяти Михаил Петрович останется молодым, всегда подтяну­тым, красивым, умным - таким, каким я запомнила его в своем детстве.

* * *

102

Кафедра отечественной истории Калмыцкого государственного университета. С портрета на стене на меня смотрит человек — вижу добрые черты, не­много усталые и, может быть, грустные глаза. Они говорят о прожитых годах и безмятежности души этого человека.

Михаил Петрович Иванов.... Перед моими глазами неизменно предстает образ Педагога, Интеллигента, Ученого. Я вспоминаю своего Учителя М.П.Иванова: вот он проводит лекцию, принимает экзамен, беседует со мной на разные темы, интересующие меня как будущего историка, дарит свои книги с пожелани­ями успехов в деле изучения истории. Можно сказать, что я знал Михаила Пет­рович не такое продолжительное время, как многие его коллеги и товарищи. Прошло более шести лет с того момента, когда я, студент-первокурсник, впер­вые увидел профессора Иванова. За эти годы мне довелось узнать Михаила Пет­ровича как педагога и завоевать его расположение как старшего товарища.

Я немало общался с этим замечательным человеком - и во время лекций, и в перерывах между занятиями, и в свободное от учебного процесса время. Во всем: в манере вести разговор, размеренном сильном голосе, движениях и взгля­дах чувствовалось спокойствие, неспешность, какая-то общая доброта и вме­сте с тем уверенность, внутренняя сила, твердость характера и непоколеби­мость в своих воззрениях и принципах.

Вспоминается эпизод из времени поступления в аспирантуру нашего университета. Михаил Петрович активно поддерживал меня. На заседании ка­федры, рекомендовали меня в аспирантуру КГУ. Михаил Петрович в связи с этим сказал: «Мы все смертны, когда-то уйдем из университета, поэтому нужно готовить нам замену. Я думаю, О.П. Северцев будет нам достойной заме­ной». Случилось это незадолго до того, как Михаил Петрович Иванов ушел от нас. Как будто он предчувствовал, что жить и заниматься наукой ему оста­валось, к сожалению, немного времени.

Помню, когда Михаил Петрович спросил у меня, уже после моего поступления в аспирантуру, какую тему для исследования я избрал в качестве диссер­тационной работы, и, услышав в ответ, что предполагается тема советского национально-государственного строительства в Калмыкии, он горячо поддер­жал ее. Это меня воодушевило, т.к. он по праву считается одним из ведущих специалистов именно по этой проблеме. Его позиция во многом предопреде­лила то, что мой научный руководитель профессор В.Б. Убушаев и я последо­вали его рекомендации и остановились на этой теме. Михаила Петровича уже

—— , 103

н
ет с нами. Однако — с нами остаются его книги. Книги, которые Михаил Петрович подарил мне, очень дороги для меня. Дороги как память о своем Учите­ле и как практические пособия, которыми я руководствуюсь, в своих научных изысканиях. Труды М.П.Иванова по изучению национального вопроса в Кал­мыкии, а также посвященные другим проблемам истории и теперь продолжают оставаться актуальными. На книге «Россия и Калмыкия на путях преобразова­ний», которую он мне преподнес, Михаил Петрович сделал надпись: «Дорого­му О.П. Северцеву с пожеланием по всем статьям превзойти Учителя. Про­фессор М.П.Иванов». Вряд ли удастся кому-либо превзойти Михаила Петрович. Важнее другое - достойно называться учеником М.П.Иванова.

Я рад, что судьба свела меня с этим человеком. Еще будучи студентом, я часто наблюдал, с каким глубоким и искренним уважением относятся к Миха­илу Петровичу студенты, которым посчастливилось получать знания из уст са­мого профессора Иванова.

Он всегда представал перед нами, студентами третьего курса - элегантным, сдержанным, в меру строгим и одновременно располагающим слушателей к себе. В общении с ним нельзя было позволить себе чего-либо выходящего за рамки учебного процесса. Михаил Петрович просто не создавал для этого пре­цедента. В то же время хорошая шутка, здоровый юмор студентов всегда на­ходили понимание и поддержку у Михаила Петровича.

Я запомнил М.П.Иванова не только как доктора исторических наук, профессора, заслуженного деятеля науки Республики Калмыкия и Российской Федерации, Почетного работника высшей школы России, Почетного гражданина города Элисты. Я запомнил Михаила Петровича Иванова главным образом как своего Учителя, педагога, старшего товарища — как образец интеллигента и пример высокой культуры.

С. З.Сенглеева,

к. и. н., доцент Калмыцкого госуниверситета

ВЕЧНОСТЬ ПАМЯТИ

Писать о профессоре М.П.Иванове и просто, и сложно. Просто, потому что он был открытым, демократичным и простым в общении с другими, челове­ком. Сложно, потому что прожил трудную жизнь. Она была полна драматизма - суровое сиротское детство, военная юность, Широклаг, депортация. Его жизнь была динамична, насыщена событиями и встречами.

В день, когда мы прощались с Михаилом Петровичем, было сказано о нём

104

М. П. Иванов -заведующий кафедрой истории КПСС в 1973-1990 гг.

много хороших и искренних слов. Это была первая попытка осмыслить его личность, вычленить те черты образа человека, которые много значили для нас -родных, друзей, коллег, учеников. Пожилой мужчина, сидевший за поминаль­ным столом недалеко от меня, заметил, что каждый говорит больше о себе, нежели об усопшем. Я ответила, что это естественно, ведь любой человек про­является в отношениях к другим людям.

М.П. Иванов внёс большой вклад в становление высшего образования в Калмыкии в восстановительный период развития нашей республики, связанный с возвращением депортированных калмыков на свою историческую родину. В 1964 году, успешно защитив в Академии общественных наук диссертацию на степень кандидата исторических наук, он вернулся в Элисту, чтобы влиться в коллектив только что открывшегося Калмыцкого пединститута. В 1966 году он возглавил химико-биологический факультет, который благодаря его нема­лым усилиям благополучно встал на ноги. 17 лет он возглавлял кафедру исто­рии КПСС университета. Был бессменным членом Учёного совета и парткома института, а потом и университета, а также многих других общественно-поли­тических организаций советского и постсоветского времени.

105
«ЗВЕЗДЫ НАД СТЕПЬЮ. Калмыкия в событиях и лицах. XX век»

Я пришла работать на кафедру по приглашению М.П. Иванова в 1981 году. Моей самой решающей удачей в жизни, как я сейчас понимаю, стало то, что еще в студенческие годы на меня, студентку, как тогда говорили, «с активной жизненной позицией», обратил внимание профессор М.П. Иванов. Он рекомен­довал меня в члены КПСС, пригласил работать на кафедру, направил на стажи­ровку в ИПК при РГУ, затем и в аспирантуру.

С первых дней работы я ощутила неподдельное внимание и заботу со сторо­ны всех преподавателей. Кафедра состояла из своеобразного костяка опытных преподавателей - Михаила Петровича, доцентов Н.Х.Бадмаева, И.Э. Сангаевой, Т.Н. Киевской, старшего преподавателя В.А. Гобеева. Они определяли лицо ка­федры. Второй частью была молодежь, которая постоянно менялась. Это были ученики Михаила Петровича, которых он вычленял среди множества студентов. Наша кафедра стала своеобразной стартовой площадкой для молодых ученых-историков. В разное время на кафедре работали З.Б. Бюрчиев, А.Н. Буров, Б.Э. Боваев, М.Н. Гиляшаева, Б.А. Надбитое, П.М. Кольцов, С.Н. Кекеева и я.

Нас, молодых преподавателей, исподволь научили всем премудростям преподавательской работы: тому, как подготовиться к лекции, как её построить, чтобы уложиться в отведённое время, какой следовать методике при проведе­нии семинаров и при осуществлении научных исследований. Наши наставники всегда находили время для посещений занятий, которые мы проводили, чтобы оказать помощь. Она всегда была доброжелательной и не навязчивой. Без вся­кого снобизма они по первой нашей просьбе заменяли нас.

Михаил Петрович «хлопотал» нам направления на стажировки в ИПК, «выбивал» места в аспирантуру. Он участвовал в определении темы наших научных исследований, в выработке планов диссертации, помогал советами при её напи­сании, нередко участвовал в заседаниях диссертационных советов при наших защитах. Некоторые не вернулись на кафедру, выбрали иные жизненные пути. Я уверена, что несмотря ни на какие перипетии жизни, все они, испытав доброе, бескорыстное участие Михаила Петровича в своей судьбе, благодарны ему.

Нашу кафедру отличала доброжелательная атмосфера, доверительное отношение к друг другу, творческий и ответственный подход к делу. Она культивировалась Михаилом Петровичем. Он не любил скандальных людей, интриг. В нём как у руководителя отсутствовала такая черта, как формализм в руководстве работой кафедры. Кафедра работала четко, слаженно, как хорошо нала­женный механизм, каждый знал и на совесть выполнял свои обязанности. Каж­дый из нас стремился оправдать доверие Михаила Петровича, не подводить его. Именно доверие и внимание к личности - вот основные качества организаторского таланта профессора М.П.Иванова.

Михаил Петрович как лектор постоянно обобщал свой педагогический опыт. Он нас приучил выпускать методические пособия. Он писал легко и быстро.

106

Порою, наблюдая, что некоторые из нас затягивают очередную «методичку», мог просто принести её, написав текст буквально за вечер. Вызывало восхище­ние его лекторское искусство: лекции и семинарские занятия были не просто теоретически и методически выверены, но и отражали его богатый жизненный и политический опыт. Он нередко был активным участником и организатором тех общественных процессов, о которых заходила речь на занятиях. В нашей группе на последнем курсе он читал историю политических партий и движений. Помню его манеру чтения лекций: лаконично, емко, образно, никакого догма­тизма и начетничества. Нас завораживало также чисто человеческое обаяние Михаила Петровича: всегда подтянут, современен и демократичен. Он был богат идеями, научным материалом, накопленным за годы жизни, которыми он щед­ро делился, не скупился, был щедр. Его отличало удивительное в наше прагма­тичное время бескорыстие. Его не надо было просить, он сам предлагал и ни­когда не напоминал о своей помощи.

В последний период его работы в университете ему поручили чтение совершенно новых для нас всех учебных курсов - историю мировых цивилизаций, методологические проблемы преподавания истории. Меня поразила лег­кость, с которой он, несмотря на свой возраст груз прошлого, не только тща­тельнейшим образом разработал эти курсы и успешно читал, но и вскоре обоб­щил их и опубликовал в качестве учебных пособий. «История мировых цивили­заций», «Размышления и заметки историка» и другие работы востребованы пре­подавателями и студентами и поныне. Думаю, будут актуальны и в будущем.

Научная деятельность профессора М.П.Иванова также поражает широтой проблематики. Предметами его научных интересов были проблемы руковод­ства сельскохозяйственным производством, национальной политики, реаби­литации репрессированных народов. Его, как фронтовика, особенно волнова­ла военная тематика. Две из его последних работ называются: «О Российс­ком флоте и днях воинской славы Отечества», «О малоизвестных страницах Великой Отечественной войны».

В качестве темы докторской диссертации он избрал одну из самых канонизированных тем советской историографии - осуществление национальной по­литики в Калмыкии в довоенный период. Вызывало удивление и уважение то, что он сумел реализовать и историческую достоверность, и объективность. В связи с этим необходимо подчеркнуть, что Михаил Петрович всегда отзывал­ся на современные актуальные проблемы. Он был первым среди нас, кто осу­ществил удачную попытку проанализировать и обобщить коренные историчес­кие перемены, которые имели место в России и Калмыкии в книге «Россия и Калмыкия на путях преобразования». Значение этой книги трудно переоценить, особенно на данном этапе развития республики. Никто из нас более молодых, полных сил, не нашел ни времени, ни сил, чтобы подняться над временем,

- 107

осмыслить его. Наверное, мы и не смогли бы это сделать тогда - это мог сделать только он, с высоты своего профессионального и жизненного опыта.

Не могу обойти без внимания одно событие, которое имело место в жизни нашей кафедры. Оно связано с обсуждением рецензии на автореферат доктор­ской диссертации некоего Ионова. Он, игнорируя все реабилитационные доку­менты в отношении репрессированных народов, проводил мысль об обосно­ванности этих репрессий. Кафедра резко отрицательно оценила данную пози­цию диссертанта и приняла решение направить на заседание диссертационного совета в Ростов-на-Дону М.П. Иванова и А.И. Наберухина, которым было до­верено довести нашу точку зрения до ростовских учёных. Этот случай стал еще одним подтверждением научной принципиальности и гражданского муже­ства моих учителей.

Михаил Петрович ушёл из жизни на её взлёте, когда его творческая энергия казалась нам неистощимой. Мы чувствовали себя рядом с ним этакими творческими «старичками», позволяли себе даже шутить с ним на эту тему. Думаю, что это была своеобразная форма капитуляции перед ним. Когда ему задавали какой-либо вопрос, он бросал: «Посмотри в моей синей или желтой книге», на что ре­бята острили: «Михаил Петрович написал так много книг, что различает их толь­ко по цвету». Он не обижался, только добродушно посмеивался над нами.

Профессор М.П.Иванов - первый летописец университета. Каждый из нас может признаться, что любит университет, что посвятил ему лучшие годы жиз­ни. Но ни у кого эта любовь не вылилась в сто страниц машинописного текста, посвященных истории университета, как у Михаила Петровича. Когда читаешь эти страницы, то понимаешь, сколько труда, времени и любви было вложено в них. Настолько они всесторонне, дотошно и конкретно раскрывают этапы ста­новления университета. Михаил Петрович глубоко проанализировал тенденции и результаты его развития. Мне кажется, что не пропущено ни одного имени наших коллег, ни одно мало-мальски существенное достижение в работе род­ного университета. Уверена, что читатели, прежде всего мои коллеги, согла­сятся со мной, прочитав главы из упомянутой работы Иванова в данном сбор­нике воспоминаний.

Важное место в наследии профессора М.П.Иванова занимают научно-публицистические работы. Они фактически являются живейшим и глубоко эмоциональным откликом Михаила Петровича на важнейшие текущие или эпохаль­ные события нашей жизни. Среди них особо выделяются восхитительные эссе Михаила Петровича, посвященные, как он сам определил «личностям с имена­ми громкими и скромными». Многие страницы этого труда посвящены нашим учителям и моим коллегам. Он выступил в труднейшей роли биографа. Я, читая эти эссе, не переставала удивляться душевной щедрости, человеческому та­ланту Михаила Петровича. Где он черпал время и душевную силу, чтобы так

108

Профессор М. П. ИВАНОВ

скрупулезно всматриваться в судьбы разных людей, с которыми его сталкива­ла жизнь? Где он находил нестандартные слова, чтобы дать точные характери­стики? Как ему удалось выделить в деятельности каждого из них то главное и лучшее и в человеческом, и в научном плане, что определяет их сущность? Речь идет об очерках, посвященных Б.Б. Бадмаеву, Н.П. Красавченко, Д.А.Павлову, Д.Д. Орлову, С.Б. Бадмаеву, Ю.О. Оглаеву, А.И. Наберухину, К.П. Катушеву, М.М. Батмаеву, И.М. Мацакову и другим. Этот список, безус­ловно, не был случайным. Он их всех искренне любил, уважал и высоко ценил, и надо было быть достойным его внимания.

В юбилейной брошюре, вышедшей к 70-летию профессора М.П.Иванова, приведен список его научных работ. В нём 11 монографий, 20 научных статей, 11 научно-методических статей, 70 публицистических статей в периодической печати. И это далеко не исчерпывающий перечень.

Заключительный сюжет хочу посвятить общественной деятельности профес­сора М.П.Иванова, ограничив её университетскими рамками, поскольку здесь я передаю свои личные впечатления, то, о чем я могу судить непосредственно. Мне кажется, что Михаил Петрович был вездесущ - принимал участие во всех мероприятиях, проводимых в университете, начиная от торжественных и завер­шая спортивными соревнованиями. У него было множество общественных по­ручений. Я хочу остановиться на одном из них. На протяжении многих лет он руководил работой Школы повышения педагогического мастерства молодых ученых. Он много внимания уделял оказанию методической помощи молодым преподавателям, обобщению лучшего опыта преподавания и внедрению его в учебный процесс. Многие, когда-то бывшие молодыми, преподаватели нашего университета, наверное, помнят научно-теоретические, учебно-педагогические лекции и доклады, практические занятия, которые проводились ведущими уче­ными университета специально для них. Очень часто к этой работе он привлекал сотрудников своей кафедры. Помню, как по его просьбе и с его помощью, про­водила открытый семинар для молодых преподавателей и аспирантов. И, как все­гда, Михаил Петрович обобщил этот опыт в своих работах. Знаменательны в этом плане его пожелания молодым историкам, изложенные в работе «Размышления и заметки историка» (синяя книга), которая прямо посвящена молодежи. Она бук­вально пронизана мыслью о том, что бесценный опыт старшего поколения уче­ных нашего университета, в том числе его личный опыт не должны быть утраче­ны. Он делится с подрастающей молодежью своим богатым исследовательс­ким опытом, завершает разговор определением научных проблем, которые не стали предметом изучения в калмыцкой историографии. Он любил молодежь по - настоящему, верил в её силы. Надежда на молодежь — вот та вера, которая ему всегда придавала силы. Эту работу можно рассматривать как научное завещание замечательного человека и ученого Михаила Петровича Иванова, где он предопределил развитие калмыцкой

— 109

«ЗВЕЗДЫ НАД СТЕПЬЮ. Калмыкия в событиях и лицах. XX век»

исторической науки на много лет вперед. Про­фессиональный долг будущих историков состоит в том, чтобы постараться воп­лотить его в жизнь.

З
авершая свои воспоминания, хочу выразить дань почитания и благодарнос­ти этому выдающемуся сыну калмыцкого народа, гражданину и патриоту. В то же время скромному и простому человеку, с которым мне посчастливилось вместе работать, ощутить на себе его внимание и уважение. Отдавая дань уважения и любви своему учителю, хочу вспомнить его последнюю заботу обо мне («суул герясн»). Года два назад вышла книга «Вклад трудящихся Калмыкии в победу Великой Отечественной войны». В ней опубликована наша с Михаилом Петрови­чем статья, написанная в соавторстве. История этой публикации вполне в духе Михаила Петровича. Как-то он подошел ко мне и сказал: «Что-то ты мало публи­куешься, скоро выйдет книга, там моя статья о вкладе калмыцкой интеллигенции в победу над фашизмом, становись моим соавтором». Я ему ответила, что так не могу. В ответ услышала: «Ну, добавь материал, если у тебя есть, поработай». Я с благодарностью приняла его предложение, несмотря на то, что имела достаточ­но публикаций. Я не нашла в себе сил ответить отказом на искреннее желание помочь, простое человеческое беспокойство - это такая редкость и по сути бесценный дар. Лучшей памятью о Михаиле Петровиче Иванове - замечательном Человеке и Учителе будут наши успехи в работе, и, если хватит сил и таланта, я напишу свою книгу, выполняя его завет. Думаю, что его будут помнить долго. Залогом являются его труды. Он постарался на славу и на вечность.

А. А. Сокольский,

к. ф. н., доцент

БЕЗ ГРАНА ВЫМЫСЛА И ПРИКРАС

Воспоминания, которыми делюсь о Михаиле Петровиче по велению памя­ти и зову сердца, касаются его человеческих, личностных качеств и свойств, далеко не полной характеристики как коллеги по работе. Возможно, в расска­занном присутствует некоторый субъективный взгляд, но это неизбежно. Зато нет ни грана вымысла. Все изложенное — реальные события, факты без при­крас. Тому порука — двадцать отработанных лет.

Старейшины университета мне рассказывали, что при обсуждении моей кандидатуры на вакантную должность доцента кафедры философии выступил М.П.Иванов, хотя вовсе не знал меня. Ознакомившись с представленными документами, он тогда сказал, что Томский политехнический институт хорошо

110

известен в стране, а подавший оттуда заявление, несомненно, квалифицирован­ный педагог и научный работник. Он привел и другие аргументы - все томичи, приехавшие участвовать в становлении первого вуза Калмыкии, отлично себя зарекомендовали. «Кроме того, речь идет об опытном журналисте, сотрудни­чавшем в центральной и местной печати, с дипломом факультета журналистики МУ. Такие кадры нам нужны».

Михаила Петровича поддержала заведующая кафедрой педагогики и психологии О.Д. Мукаева, чья судьба была тоже связана с Томском, и проректор Н.Х.Бадмаев.

Так меня тридцать лет назад избрали по конкурсу на должность доцента кафедры общественных наук Калмыцкого университета.

о степном городе. Мне показалось, что мы - давние знакомые. Такой же теплый, радушный прием я встретил со стороны Джала Дарбаковича Орлова, заведующего кафедрой философии и научного коммунизма.

«Адаптируйся, - сказал Михаил Петрович. - До начала учебного года оста­лось несколько дней. Дел уйма, как в любом вузе, который переживает период становления. Включайся без раскачки. Обращайся ко мне в любой момент».

Первое время я жил в гостинице, потом выделили комнату «на двоих» в студенческом общежитии, что на Комсомольской улице. С обещанной квартирой произошла небольшая заминка. Ректор, профессор Н.П. Красавченко уверял, что скоро вопрос положительно разрешится, и посоветовал: «Поговори с Михаилом Петровичем. Многое - в его силах!». Между прочим, М.П.Иванов был всегда одним из первых помощников ректора и его «советником» по кардинальным проблемам учебно-воспитательного процесса и подбору кадров в вузе.

После полученного ордера на обещанную квартиру и ремонта, как полага­ется, я для коллег по работе провел скромное новоселье. Тут я увидел Михаи­ла Петровича в новых ролях веселого, находчивого тамады, души компании.

Кафедра истории была центром научной и общественной жизни университе­та. К Михаилу Петровичу, одному из первых калмыков, удостоенных докторс­кой степени и звания профессора, постоянно приходили за советом сотрудники КНИИЯЛИ, преподаватели вуза, учителя школ, комсомольский актив. Если в г. Элисту приезжали ученые других институтов или университетов, во встрече Михаил Петрович вместе с ректором «играл первую скрипку». Тогда он усиленно был занят сбором материала для многотомной истории Калмыкии и деятельности ее партийных организаций. Этой проблематике ученый вместе с коллегами отдал лучшие годы жизни.

Вскоре меня пригласили на заседание университетского парткома. Неожиданно для меня зашла речь о выпуске вузовской стенной газеты. Поступило предложение поручить мне ее выпуск и утвердить ответственным редактором. Помню, слово взял Михаил Петрович и сказал, что, хотя я новый педагог в коллективе, но в прошлом работал в местной и центральной печати, так что со стенной газетой легко справлюсь. Замечу, что в то время (конец семидесятых) стенная печать играла большую роль, являясь зеркалом, отражающим жизнь учреждения, организации, трибуной для критики. Меня благословили, вне вся­ких сомнений, не без рекомендации Михаила Петровича Иванова.

Подобрав добровольцев из числа студентов, преподавателей я начал редактировать университетскую стенгазету. Больше того, когда наш вуз вступил в стадию интенсивного развития, решился на другой шаг. Посоветовавшись с Михаилом Петровичем и другими авторитетными коллегами, я решил предло­жить выпуск вузовской многотиражной газеты. В то время при жесткой цензу­ре публикуемых в печати материалов, требовалось разрешение Центра. Вскоре

112

Профессор М. П. ИВАНОВ

наступил подходящий момент. Шло заседание ректората, на котором присутствовал секретарь обкома КПСС по идеологии К.П. Катушов. В конце заседа­ния я внес свое предложение, которое поддержали члены ректората. Секре­тарь обкома партии сделал соответствующие пометки в своей записной книж­ке и пообещал оказать содействие в этом вопросе.

Какая же была общая радость студенчества и профессорско-преподаватель­ского коллектива, когда Москва разрешила нашему вузу выпуск многотираж­ной газеты. Правда, вначале она была двухполосной.

Я постоянно ощущал доброе отношение и поддержку со стороны Михаила Петровича. Бывало, как обычно принято, до начала общего собрания коллек­тива университета, избирается президиум. Тут Михаил Петрович довольно час­то называл мою фамилию или еще задолго до собрания предлагал выступить: «Ты - новый человек. Тебе видны достижения и недостатки. Выскажи свои соображения, мысли...».

Не один год с Михаилом Петровичем мы входили в состав ГЭК, принимали государственные экзамены по общественным наукам. Это было знаменатель­ное событие в жизни студентов. Они шутили, что после успешной сдачи госэк­замена на «отлично» и «хорошо», можно смело жениться или выходить замуж.

В таких ситуациях Михаил Петрович был принципиальным, требовательным и справедливым, всегда решал вопрос в пользу студентов. Такие экзамены выливались в поучительный, наполненный житейской мудростью диалог между знающим и опытным наставником и воспитателем.

В советский период важное значение придавалось повседневной агитации и пропаганде среди разных слоев населения; пальма первенства принадлежала в этом обществу «Знание». В Калмыкии функционировала его республиканская организация. На семинарах разного уровня - городских, республиканских, районных - очень часто Михаил Петрович, я и другие коллеги выступали с докладами на разные темы внутренней и внешней политики. Немногие, в том числе и мы, имели право выступать с лекциями в разных регионах России ...

Помнится, всероссийский семинар лекторов-общественников в Сочи. Жили мы вместе с Михаилом Петровичем в одной комнате санатория. М.П.Иванов, как всегда, был предельно внимательным, заботливым, даже опекал меня. Там я еще раз убедился, сколько у него знакомых, приятелей среди ученых. В памяти особенно остро запечатлелся один вечер - пришел к нам ученый - родственник Н.Н.Пальмова, чье имя носит наш краеведческий музей. Сколько интересного, неизвестного из жизни и деятельности ученого-подвижника нам открылось ...

В нашем общении Михаил Петрович старался ознакомить меня с традициями и особенностями жизни калмыцкого народа, его историей, ибо, откровенно призна­юсь, это была для меня «терра инкогнита». Он просто говорил: «Моя сестра Вера Петровна отмечает день рождения. Она тебя приглашает. Смотри, не забудь!».

. 113

Иной раз, когда мы встречались на улице и приветствовали друг друга по-калмыцки, он произносил: «Как здорово совпало! Пойдем со мной к другу. У него семейное торжество - сын родился». Я пробовал возразить: «Я же его совсем не знаю». Михаил Петрович заразительно смеялся: «Ну и что. Он - мой друг, и ты - мой друг, значит мы все - друзья. Так заведено исстари у калмы­ков». Что ж, приходилось соглашаться.

Так я знакомился с обычаями, традициями и ритуалами народа, националь­ной кухней, отличающейся от русской и вообще европейской: привык к джомбе, борцокам, берикам, махану-шельтагану, дотуру; узнал настоящий вкус ба­ранины, пахнущей степными травами. Видел, как дети и школьники играют в альчики, как старейшины гадают на бараньей лопатке, «избранные», подражаю­щие Белому Старцу — Владыке Вселенной, исцеляют от недугов.

Как-то в выходной раздался звонок, открываю дверь, а на пороге — Михаил Петрович в спортивном костюме. Улыбается и говорит: «Быстро собирайся, микроавтобус ждет на улице». «Куда?» - спрашиваю. «Собирайся! Потом узнаешь». Быстро оделся и вышел, а у подъезда действительно «Рафик» полон наро­ду. Сажусь, осматриваюсь - все знакомые, коллеги. Причем загадочно, заговорщически улыбаются. «Куда едем и зачем?» В ответ - молчание и потом дружный хохот. Наконец Михаил Петрович говорит: «В Ростовскую область, в Ремонтненский район в гости, наш студент пригласил на свадьбу». Я пытался что-то возразить. Меня осадили». В одиночестве, как бирюк, чахнешь! Радуй­ся, хоть раз в жизни настоящую казачью свадьбу увидишь!»

Действительно, я не пожалел о том, что поехал в Ремонтненский район. Вряд ли подобное зрелище и торжество удастся вновь увидеть!

Другой раз коллеги вместе с Михаилом Петровичем тоже застали меня врас­плох в воскресенье. Приехали за мной на машине и увезли в степь. Никогда не подозревал, что здесь могут быть лиманы, замечательные озера, длинные и густые лесополосы, огромные рукотворные плантации черной смородины. Зна­ния, с которыми я приехал из Сибири, сводились к скудным данным о Калмы­кии: выжженные в знойное лето голые степи, суховеи, пыльные бури и резко континентальный климат, бездорожье.

Михаил Петрович и коллеги показывали мне степной край с другой стороны -с его красотами, необыкновенными реликтовыми местами. Они, думаю, делали это для того, чтобы я сдружился с этой природой, так отличительной от Сибири, с жителями степного края, чтобы не считал себя здесь «чужим».

Что же было дальше, когда мы облюбовали живописное местечко на берегу большого озера. Все быстро разделись, достали сети и другие снасти и броси­лись с победным криком индейцев-ирокезов купаться в воду. Началась охота на раков. Мне даже в голову не приходило, что в степи можно ловить раков. Трофеи оказались отменными. Набралось два ведра крупных раков. Мелочь мы выбрасывали

114

Профессор М. П. ИВАНОВ

обратно в воду. Дальше колдовали паяльной лампой - до полной готов­ности изысканного блюда, добавляли укроп и другую зелень! Холодное пиво, хранящееся в канистре, опущенной на дно озера, доставляло настоящее наслаждение. До вечера купались, балагурили, обсуждали насущные проблемы.

Утром вошел я в большую аудиторию, в которой сидело более полутора сотни студентов, чтобы прочесть двухчасовую лекцию, чувствовал себя бод­ро и свежо. Четыре последующих семинарских занятия после активного отды­ха, тоже не составляли особого труда.

Быстротечно и неумолимо в своем беге время. Казалось, совсем недавно Михаил Петрович забирал своего внука из детского садика, что в третьем микрорайоне города, а я - сына. Они почти ровесники, выросли и при встрече вспоминали детские проказы и игры; интересовались успехами друг друга. Михаил Петрович, когда мой сын учился в лицее, а потом в университете, расспраши­вал о планах на будущее, беседовал охотно о житье-бытье...

Внук одарил Михаила Петровича правнучкой, в которой он души не чаял. Но, увы, радоваться довелось недолго. Видно сказалось трудное горькое дет­ство, депортация, годы, проведенные в Широклаге, напряженные до предела будни после возвращения в степной край.

Уходят в мир иной ветераны фронта и тыла. В университете их осталось все­го несколько. Они, как последние динозавры. Среди них нет и Михаила Петро­вича Иванова, не дожившего до 60-летия Великой Победы. В моей памяти он остался таким, каким я его увидел в первые дни после моего приезда в Элисту: приветливо улыбающимся, простым, доступным, готовым всегда помочь, с широкой душой, быстрым, подвижным и жизнелюбивым. Мне кажется, что встречу его с правнучкой на прогулке на аллеях городского парка или увижу в фойе второго корпуса, в спортивном костюме, спешащего на тренировку по волейболу, где ждут партнеры - академик Юрий Маслов и другие друзья.

Михаила Иванова мы знали с начала сороковых годов, будучи еще учащи­мися Кануковской средней школы Приволжского улуса Калмыцкой АССР. Живя в одном дворе, хорошо знали также его мать - тётю Катю и сестру Веру.

Миша был примерным учеником, круглым отличником, хорошим товари­щем, серьёзным, целеустремлённым, вежливым и уважительным ко всем - стар­шим и младшим - парнем.

Закончив школу в 1943 г. он добровольцем ушёл на фронт. Прошёл Широклаг. Демобилизовавшись в 1945 г. из Советской армии, он прибыл в Сибирь, в Хакассию и сразу оказался спецпереселенцем. Той же осенью он, не теряя вре­мени, поступил в Абаканский учительский институт. Успешно закончив инсти­тут, получил разрешение комендатуры на переезд в Алма-Ату. В Казахстане Михаил Петрович учительствовал в сельской школе и одновременно заочно учился в Казахском педагогическом институте.

Таким образом, благодаря настойчивости и целеустремлённости, несмотря на бедность и нищету, он получил высшее образование. Явление исключитель­ное для калмыков времён депортации.

В 1957 году началось восстановление Калмыцкой автономной области. Ми­хаил Петрович приехал в Элисту. Он работал инспектором Управления народ­ного просвещения, на общественных началах — лектор Калмыцкого обкома партии.

В 1960 году М. П. Иванов был рекомендован Калмыцким обкомом КПСС в Высшую Партийную школу при ЦК КПСС. В ВПШ началась его научно-иссле­довательская работа. Завершив обучение в ВПШ, он тут же поступает в Акаде­мию общественных наук при ЦК КПСС, досрочно защищает диссертацию и становится кандидатом исторических наук. Так стремительно (в 1964 г.) он достиг звания учёного. Ему предрекали большую партийную карьеру, но Ми­хаила Петровича «тянуло» в науку. В 1964 году ему предлагают должность за­ведующего кафедрой вновь образованного Калмыцкого педагогического ин­ститута. Его единогласно избирают на должность заведующего кафедрой мар­ксизма-ленинизма, назначают деканом. Его научно-исследовательские и преподавательские способности, талант организатора позволили достигнуть больших успехов на этих должностях.

1 января 1970 года по инициативе первого секретаря обкома КПСС Б.Б. Городовикова создаётся Калмыцкий государственный университет. Его базой становится Калмыцкий пединститут.

Таким образом, доктор наук, профессор М.П.Иванов был одним из организаторов - как пединститута, так и университета.

Мне, кандидату исторических наук, доценту С.И. Убушиевой, посчастливи­лось многие годы работать с Михаилом Петровичем. Он для меня и многих коллег являл достойный пример ученого, педагога, общественного деятеля.

Почти полвека Михаил Петрович посвятил становлению и развитию исторической науки в Калмыкии, подготовил большое количество научных и педагогических кадров, кандидатов и докторов исторической науки.

116

Профессор М. П. ИВАНОВ

М.П. Иванов - активный участник многих событий, он нередко был их инициатором и организатором. За годы научной деятельности он написал множество книг и статей. Им разработано и прочитано много сотен лекций и докладов не только студентам, но и в трудовых коллективах, перед общественностью.

Под руководством Михаила Петровича прошло множество научно- теоретических и научно-практических конференций союзного, российского и республиканского масштабов.

Михаил Петрович считал, что история неотвратима и идёт по своим объек­тивным законам, что следует постоянно анализировать уроки истории, учиться на них. Он считал, что историю нельзя рисовать только белой или только чёр­ной краской.

М.П. Иванов был последовательным интернационалистом. Это нашло отражение в его научных трудах, связях с научными школами национальных республик.

М.П. Иванов обладал прекрасными человеческими качествами. До конца жизни он оставался общественно активной личностью, общительным и спортив­ным человеком. Он был человеком благородным, добрым, трудолюбивым, вер­ным в дружбе, но в то же время был товарищем, не чурающимся компаний и умной шутки. Михаил Петрович был одним из самых авторитетных людей Кал­мыкии, и потому он остался в памяти народа.

* * *

Төвкнкин эрнест,

Олн улсин цогцмуд Оньдин укэрт кевтнэ. вцгтэ сээхн цецгуд Ормсинь эднэ кеерулнэ. Нег цогц хээЬэд, Нердинь умшад йовнав. Бумбтк зургинь узхэр, Бутсн чееж,эн уудулхар. Садн мини биш,

117

««ЗВЕЗДЫ НАД СТЕПЬЮ. Калмыкия в событиях и лицах. XX век»

Куунэ санлд улдхлэ, «Кун эмд» - гидг. Харм терэд санхла, Хээртэнь тушг болдг. СээЬэн хээсн бийнь Сэн кун туслна ... Олна санлд нернь Онц орман эзлнэ.