Георгий Старков тихий холм (роман по мотивам видеоигр Silent Hill и Silent Hill 3)

«Хорошо было бы хотя бы примерно знать, где расположен этот парк, – думал я, когда бежал обратно на Сэндерфорд-стрит, – но он явно недалеко. По крайней мере, судя по интонации Сибил, когда она говорила это...»

Будь я в «нормальном» мире, я бы мог ориентироваться по информационным табло, которые помогали мне уже не раз. Но я находился на «обратной стороне» во власти тьмы, которая стремительно расширяла свои пределы. И помощников здесь у меня не было.

Сообразив, что возвращаться обратно в сторону мотеля нет смысла, я побежал дальше на запад, оглядываясь по сторонам. Но далеко не убежал. Внезапно решётка кончилась, и передо мной предстала чёрная бездонная пропасть. Хорошо ещё, что я в достаточной мере держал себя в руках и бежал осмотрительно, иначе быть бы беде... Я вслух чертыхнулся и ринулся обратно, даже не испугавшись как следует. Я опаздывал, безнадёжно опаздывал, и времени на размышления в стиле «а что, если...» уже не оставалось. Улица расступалась передо мной, пропитываясь тоннами воды. Ботинки так и норовили заскользить по гладкой решётке и вывести меня из равновесия. Время от времени нелепо размахивая руками, чтобы не упасть, я продолжал двигаться.

Но и здесь меня ждал провал, причём в буквальном смысле. Именно провал – бездна, непостижимым образом лёгшая поперёк улицы и отрезавшая мне путь. Дорога, по которой я пришёл в причал, исчезла.

– Этого не может быть, – сказал я, заглядывая в бездну. – Когда это успело произойти?..

А вот заглядывать не стоило. Я уже успел забыть свой печальный опыт в начальной школе. Пустота сразу начала притягивать меня своим манящим воздействием. Я пошатнулся, пятясь назад. Перед глазами поплыли большие серые круги.

Я был изолирован. Меня загнали в ловушку, заключили в клетку, как глупого кролика. Козни демона... Я вспомнил Алессу, её внимательный, хладнокровный взгляд и кисти, обезображенные давними ожогами.

– Да будь... Да будь ты проклята!

Мой отчаянный крик эхом прокатился по пустой улице. Но никто его не слушал. Я опять был один. Пропали чудовища, которые встречались на каждом шагу. Ливень, и то перестал идти. На небосводе не светилась ни одна звездинка. Я находился в самом глухом уголке безумного мира, созданного демоном в облике девушки.

Я поплёлся обратно по улице. Мыслей в голове не было, они словно заморозились. Я не знал, куда иду и зачем, чувствовал только полное опустошение внутри и горечь поражения. Демон всё-таки одолел меня. Конечно, кто я, хилый писака, против безграничной власти порождения тьмы... Мне не следовало рыпаться с самого начала. Он просто играл со мной, подкидывая один шанс за другим. И вот эта трогательная игра подошла к концу. Демону надоело со мной возиться.

Я был готов сдаться, но меня спас случай. Впрочем, не думаю, что это был случай в чистом виде. В городке под названием Тихий Холм ничего не происходило случайно. Если иной раз мне подпадал счастливый случай, значит, так оно было нужно. Так или иначе, бесцельно вышагивая вперёд, я вдруг споткнулся и оказался на четвереньках. Отделавшись лёгким испугом, я поднялся и глянул под ноги. Там валялась крышка канализационного люка, изрисованная некрасивыми узорами ржавчины. Ничего особенного... но если вдуматься, откуда она здесь взялась?

Я повёл лучом фонаря по решётке. В пяти шагах справа зиял сам люк, необычно широкий в диаметре. М-да, иронично подумал я, будь я чуть правее, вместо спотыкания мог бы заработать себе перелом ребёр.

Постой-ка, постой-ка... Почему этот люк открыт? Допустим, Сибил отправилась в парк и обнаружила все эти пропасти, взявшиеся из ниоткуда. Остановило ли её неприятное открытие? Конечно, нет. Сибил не я, она бы ни за что не отступила так просто. Наверняка она сразу подумала о канализации. Да, демон позаботился о дорогах... но был ли он настолько предусмотрителен, чтобы отрезать ВСЕ пути, ведущие из причала?

Сибил здесь не было. Значит, канализация куда-то, да вела. Я опустился на корточки и увидел лестницу.

«Начнём второе путешествие...»

Стены этой канализации была гораздо ниже, чем предыдущая. На стенах пробивался зелёный мох, сточные канавы пустовали. Деревянный настил под ногами угрожающе хрустел на каждом шагу. Спустившись вниз, я увидел на грязной дощечке пола едва заметный след ботинка. Кто-то здесь проходил, и совсем недавно. Сибил... Окрыленный успехом, я заторопился вперёд, молясь, чтобы проход не раздвоился.

С первых же шагов я убедился, что на этот раз жизнь под землёй мёдом не покажется. Болезнь, захватившая город по воле демона, входила в последнюю стадию. И свидетельством тому была эта Богом забытая клоака города, превратившаяся в калейдоскоп шизофренического ужаса. На стенах попеременно встречались нанесённые чьими-то дрожащими руками знаки. Все они выглядели удручающе одинаково – красный треугольник, вписанный в круг и испрещённый руническими символами. Печать Самаэля. Далия Гиллеспи говорила, что одним из знамений конца (боже, что за отвратительное слово) станет Печать, охватившая весь город. И я воочию видел её правоту.

Но если бы этим и ограничивались изменения. В первый раз, когда свет фонаря упал на мерно раскачивающегося под потолком канализации мертвеца, я вскрикнул и отпрянул назад. Повешенный продолжал невозмутимо поскрипывать верёвкой, туго обвитой вокруг шеи, и лицо его представляло собой один сожжённый комок. От него ужасно пахло. Мне пришлось прижаться к сырой стене, чтобы обойти его, не прикоснувшись.

Потом был второй мертвец, третий... В конце концов я потерял им счёт, перестал обращать на них внимание и мучить себя вопросом, каким образом канализационный проход мог стать местом казни. Кроме орды повешенных, встречались старые добрые «распятые», небрежно приколотые прямо к стенам. Я благодарил судьбу уже за то, что трупы не пытались вращать белками глаз и шептать мне проклятия.

Когда я чуток свыкся с мертвецами, на меня навалились свежие впечатления в виде ящеров. Они были покрупнее, чем те, что я видел в первой канализации, да и вели себя не так робко, как их сородичи. Я видел, как создания размером с мастифа щерились на меня острыми зубками из дна сточной канавы. Некоторые смельчаки пытались добраться до меня в прыжке, но высота была для них слишком большой. До поры до времени я тешил себя иллюзией безопасности. Но в какой-то момент я увидел, как путь мне перегородили два ящера явно не с благими намерениями. Понятия не имею, каким образом они умудрились попасть на настил, но факт. Пресмыкающиеся вперили в меня крохотные злые глазки, выглядящие в электрическом свете блестящими пуговицами. Свет не пугал их. Зелёные хвосты раскачивались из стороны в сторону.

– Брысь! – без особой надежды на успех прикрикнул я и сделал угрожающее движение фонарём, направив свет прямо в глаза одной из тварей. Ящер прытко рванулся вперёд, сократив расстояние между нами в два раза. Второй смело последовал за ним. Теперь они понемногу наступали на меня, а я лихорадочно размышлял, делая медленные осторожные шаги спиной вперёд. Только не убежать... Иначе твари бросятся вперёд, собьют меня с ног и растерзают в мгновение ока. Нужно их напугать... Но как? У меня нет даже приличной палки. Чёрт... Не для того я претерпел все эти злоключения, чтобы стать кормом для пресмыкающихся в зловонном отстойнике.

– Уходи! Прочь!..

Первый ящер застыл на месте, став недвижным истуканом. Сильные лапы напряглись, согнувшись в суставах. Я понял, что сейчас, прямо сейчас последует бросок. Почти не осознавая, что делаю, я внезапно выбросил руку вперёд и запустил фонарём в ненавистные ящеричьи глаза. Чего-чего, а такой выходки твари явно не ждали: издав тонкий писк, ближайший ящер отпрыгнул в сторону, но его дружок не сумел так быстро сориентироваться в обстановке и был за это наказан хорошей оплеухой по лицу железным фонарём. Я услышал за слепящим жёлтого сиянием ещё один писк, на порядок жалобнее. Фонарь звякнул, стукнувшись об ограждение. Ящер развернулся на месте и без оглядки рванулся прочь. Вряд ли в глупом существе осталась достаточная смелость, чтобы кинуться на меня ещё раз... но вот оставшийся ящер всё ещё представлял угрозу.

Перехват инициативы. Вот как это называлось. Я безрассудно бросился вперёд, занося ногу для удара. Вида стремительно приближающегося врага ящер не выдержал. В темноте плетью мелькнул зелёный хвост: ящер прыгнул за ограждение канализации и был таков. Внизу, в коричневой жиже раздалось мягкое хлюпанье.

– Счастливо тебе, – сухо пожелал я, взглянув вниз.

Которой по порядку была эта схватка с чудовищами? Я уже давно не считал. Регулярная, отмеренная по дозам борьба за сохранение жизни была такой же неотъёмлемой частью мира, в который я попал, как и кровавые печати Самаэля и металлические решётки, под которыми зияла бездна. Я подобрал фонарь и побрёл дальше. Особых беспокойств недружелюбные обитатели подземелья мне больше не доставили.

Впрочем, это я немного лукавлю. Помните, в тот раз я писал, что с сырого потолка на меня свесилось скользкое щупальце? Такие же штуки были и в этом варианте канализации... но они кое в чём отличались: так, с тех прежних щупалец не торчали заострённые кривые когти. И те щупальца не истекали тёплой кровью. Я был не настолько опрометчив, чтобы позволить им коснуться меня ещё раз, но мне приходилось протискиваться мимо них, затаив дыхание и закрыв глаза. Щупальца (точнее, их невидимый обладатель) не проявляли особой агрессии, но они всё равно напускали хорошего мороза на кожу головы.

Потом, на исходе получасовой прогулки, я увидел лошадь.

Лошадь лежала, погружённая в илистую массу на дне. Такая беленькая и чистенькая, с весёлой физиономией. Нарисованной, конечно: бывало, в детстве я сам кружился на таких пони, закрыв глаза от упоительного восторга. Но откуда здесь взялась деревянная лошадь, которой надлежало быть нанизанной на стержень детской карусели, я объяснить не мог. Лошадь глядела снизу вверх на меня глупым бессмысленным взглядом... но мне почудилась в его фальшивой улыбке некоторая дьявольская злорадность.

Парк развлечений, напомнил я себе. Сие значит, что цель близка. Возможно, это такая своеобразная мне подсказка: пора выбираться наверх.

Мудрено, что уж тут было сказать. Но, глядя на лошадь, я задал себе пару, как оказалось далее, весьма важных вопросов: кто подбрасывает мне эти подсказки? И почему, чёрт возьми?

Ответ на первый вопрос напрашивался. Я знал, что нахожусь в закоулках мира, созданного демоном, пришедшим в город Тихий Холм. Возможно, его имя было Алесса, а возможно, он просто вселился в бедную девушку (я не раз читал и перечитывал «Изгоняющего дьявола»). Так или иначе, всё здесь было в его власти, и только он мог закинуть эту не весьма милую лошадку в сточную канаву. А вот второй вопрос – почему? – вызвал у меня затруднения. Действительно, зачем этому демону помогать мне, содействуя нарушению собственной безопасности? Мне следовало бы немного подумать над этим, тогда, можёт, всё пошло бы иначе... но у меня не было времени на глубокие раздумья. Я увидел лестницу и открытый люк над ним в пяти шагах от карусельной лошади. У подножия лестницы была нарисована печать Самаэля.

Повиснув на лестнице, я высунул голову над отверстием люка. Крышка валялась здесь же, сдвинутая в сторону. Сибил вышла здесь. Очень удачно вышла – я увидел ворота заветного парка развлечений прямо перед собой. Хотя, возможно, она хорошо знала топографию города и просто знала, где выйти.

«ПАРК РАЗВЛЕЧЕНИЙ ЛЕЙКСАЙД».

Вывеска потухла и накренилась. Ворота представляли собой знакомую железную решётку, которая издала ужасающий скрип, стоило мне немного надавить на неё. Безнадёжно повреждая свой слух, я раскрыл ворота достаточно, чтобы я мог пройти внутрь.

Парк Лейксайд затих в ожидании грядущей бури. Я ничего не видел – ни Сибил, ни Шерил, ни демона в образе девушки. Это меня не обрадовало. Неужто опоздал?

Направив луч на небо, я увидел над парком кабинки грандиозного чёртового колеса. Кабинки не двигались. Мне показалось, что в одной из верхних кабинок я увидел большой человекоподобный силуэт, обколотившийся у окошка. В следующее мгновение силуэт исчез. Ладно, миролюбиво подумал я и пошёл дальше. Некоторые вещи лучше не знать подробно.

Чуть дальше была расположена обычная карусель. Невероятно, но карусель медленно крутилась вокруг оси, раскачивая сиденья, которые в эту ночь никому не были нужны. Даже играла музыка – тихая, мелодичная и чуточку заунывная. Откуда она исходит, я так и не сумел определить.

Я бы долго кружил среди покинутых жутковатых аттракционов, если бы случайно не наткнулся на столб с указателем. «КАРУСЕЛЬ СЧАСТЬЯ! – весело кричали буквы на указателе. – НЕЗАБЫВАЕМЫЕ ОЩУЩЕНИЯ!». Я увидел радостные мордашки лошадей, выглядывающие из-за букв – такие же лошади, что в канализации. И понял: мне туда. На Карусель Счастья. За незабываемыми ощущениями.

Что ж, свою порцию незабываемых ощущений я получил сполна...

С каждым шагом мною начало овладевать странное ощущение. С одной стороны, я чувствовал: вот-вот ЧТО-ТО произойдёт, и это ЧТО-ТО наконец положит конец моим бессмысленным скитаниям по городу, объятому смертоносной заразой. Ну если не конец, то хотя бы начало конца. Надвигались перемены.

Это, конечно, было хорошо. Но было и другое, тёмное, чувство, схожее с тем, что я ощутил во время посещения подземной палаты. Дурное предчувствие, что ли... Концентрация опасности и общей плохой энергетики возрастала. Я аж покрылся плёнкой холодного пота без единой видимой причины.

Карусель Счастья. Я миновал будку, где надлежало приобрести билеты на аттракцион (и, судя по сморщённым пакетикам на прилавке, заодно отовариться попкорном). Лошади спокойно стояли на своих местах. Я не заметил ни одного пустого стержня, откуда мог сорваться мой знакомец из сточного канала.

Я ступил на круг карусели, не отрывая глаз от ближайшей лошади. Мне почему-то казалось, что стоит мне отвлечься, как эта приятная во всех отношениях зверушка раззевёт пасть и проглотит меня целиком, даже не разжёвывая. Глупо, конечно, но я ничего не мог поделать.

В темноте за лошадками что-то скрипнуло.

Демон, подумал я, едва не теряя сознание. Настал момент истины.

Поскрипывание приближалось, и наконец в поле моего испуганного взора из-за лошади выкатилась ржавая инвалидная коляска. Такая же, что я видел в проходе, где потерял Шерил. На ней сидел... этот женский силуэт...

Демон. Алесса.

Да нет же! Я вспомнил, что у меня фонарь, и поспешно поднял руку.

– Сибил! – вскричал я, испытывая одновременно радость и разочарование. Вот Сибил, а где демон, забравший мою дочь?

Сибил не шевельнулась. Она полулежала, откинувшись на спинку коляски. Глаза закрыты, губы блаженно улыбались. Со стороны могло показаться, что ей снится приятный сон.

– Сибил, что с тобой?

Она открыла глаза, и я закричал. Закричал во весь голос, даже не пытаясь заткнуться, потому что зрачки Сибил были абсолютно красными. В них отражался дрожащий свет фонаря.

Сибил начала вставать. Двигалась она плавно и медленно, как сомнамбула. Только когда она выпрямилась во весь рост, я заметил, что голубая униформа полицейской запачкана кровью. Кровь была на груди, сбоку, на рукавах... Но сама Сибил вроде не ранена...

Всё так же медленно Сибил начала раскрывать кобуру. Я попятился назад. Что-то было не то. Это была не Сибил.

– Ты... – я лишился речи. – Что ты делаешь?

Пистолет был уже у неё в руках. Сибил дёрнула предохранитель, даже не глядя на пистолет. Щелчок. Красные зрачки не двигались. Они были мёртвыми, в них не было жизни.

– Сибил, остановись...

Я ошалело посмотрел на тёмное дуло ствола, направленное в мой лоб. Как такое возможно? Сибил... она...

Воспользовавшись моментом, лошадь, на которую я только что косил взгляд, злобно ухмыльнулась. Не ожидали, уважаемый? То-то и оно. Незабываемые впечатления!

Я успел за миллисекунды до выстрела. Бросился вперёд и одновременно вниз, разминувшись с пулей на толщину волоса. Она пролетела у меня над головой, выжигая волосы. Уверен, на причёске остался горячий пороховой след. Но тогда было не до этого. Я осознавал одно – я остался в живых и даже цел. Я хотел успеть до второго выстрела. Схватив Сибил за руку, я попытался выбить пистолет, но она с неожиданной проворностью увела руку, и я наткнулся на кобуру. Фонарь, упавший на землю, не давал освещения. Приходилось действовать почти вслепую. Я вцепился в руку Сибил мёртвой хваткой, чтобы не дать выстрелить в меня. Она была очень сильна, и в какой-то момент я подумал, что я не смогу, Сибил сейчас высвободит руку и всадит мне пулю в переносицу. Возможно, будь она в нормальном состоянии, она с лёгкостью справилась бы с писателем не в лучшей спортивной форме, но в том сомнамбулическом состоянии Сибил явно утратила часть своих рефлексов. Я медленно выгибал её руки вниз, стараясь свободной рукой схватить рукоятку пистолета. И не смотрел ей в глаза...

Когда пистолет был у меня почти в руках, Сибил вдруг отпустила оружие и вцепилась обеими руками в мою шею. Пальцы сжались, смяв мою трахею. Я захрипел, забился в её руках, как кролик. Сибил грубо развернула меня лицом к себе, и я уставился выпученными глазами в её зрачки цвета крови. Сибил торжественно улыбалась. Светлые волосы её, ранее аккуратно уложенные, заметно растрепались; я увидел на них брызги крови. Я поймал её запястье и попытался вывернуть, но Сибил словно держала меня железными щипцами. Кислород в лёгких заканчивался; я почувствовал, как всё вокруг темнеет и расплывается. Предельно чётким оставалось только лицо Сибил. И в этот момент мне в голову пришла почти смешная мысль: «До чего же она всё-таки красивая». Мой взгляд прорезывали молнии. Движения стали тише. Я чувствовал, как против воли расслабляются мышцы.

«Что... с ней...»

Увидел словно во сне, как Сибил пролезает в канализационный люк и идёт вперёд. Она не замечает ничего – ни разбросанные повсюду кровавые знаки, ни ящеров, пялящихся на нёе из дна канавы, ни обгорелых трупов. Но её неверие, помогавшее доселе, на этот раз играет против неё. Сибил скрыта за воздвигнутым ею же щитом рациональности и поэтому попросту не знает о надвигающейся опасности. Нечто подползает к ней, подкрадывается сзади неслышной поступью. Почувствовав неладное, Сибил разворачивается и... ничего не видит. Просто канализация. Но она всё-таки ускоряет шаг и уже начинает лезть на лестницу выхода, когда нечто настигает её и...

Грёзы оборвались. Я обмяк в руках Сибил, и остатки жизни вытекали из меня вялой струёй. В груди нестерпимо давило.

«Я умираю...»

Пистолет. Он был всё ещё судорожно сжат в моих пальцах. Не в силах ничего соображать, я приподнял ствол. Что угодно, лишь бы не эта тяжесть в груди. И не смерть, потому что я... ей нужен... Я...

Я нажал на курок. Полыхнула белая вспышка. Я, наверное, мог и сам себе что-нибудь отстрелить без прицеливания, но... какая разница...

Железные пальцы на горле вдруг скользнули вниз. Я упал на решетчатый пол и свернулся калачиком, вдыхая воздух. Воздух проникал в меня, снова пропитывая жизнью, жизнью и... болью.

«Я выстрелил в неё!»

Мысль быстро отрезвила меня. Я резко поднялся на колени, и меня едва не стошнило от мути в животе. Но я видел всё. Всё до конца. Как Сибил каталась по земле и содрогалась в конвульсиях. Как толчками выплескивалась кровь из аккуратной дырочки на груди униформы. Когда она повернулась спиной ко мне, я увидел чуть ниже шеи красноватый горб, напоминающий большую опухоль. Я уже видел такое – там, в госпитале, у медсестры, которая меня преследовала.

Потом Сибил последним жестом схватилась за горло, и изо рта у неё брызнула странная красная субстанция – не кровь, что-то более густое и вязкое, как малиновый сироп. Брызнула, взметнулась вверх и упала каплями обратно на её лицо. К тому времени Сибил уже затихла; я увидел, как сходит краснота с её зрачков, а губы выравниваются, стирая демоническую усмешку. Рот полураскрылся, руки и ноги неестественно широко раскинулись по сторонам. Так Сибил Беннет отошла в иной мир – с залитым красным составом лицом, лёжа в Карусели Счастья в парке Лейксайд, город Тихий Холм, штат Мэн. Под пристальным наблюдением неживых лошадей. Убитая человеком, которого она считала единственным другом в мире кошмара. Таким я её много раз видел в последующие годы в ночных кошмарах.

Я убил её.

Я выронил дымящийся пистолет и со стоном упал обратно. Дыхание ещё не пришло в норму, грудь жгло. Жгло и разум тоже. Пожирало огнём неистового пожара.

«Как такое возможно? Как?!»

«Очень просто, дружище, – хмыкнула лошадь, нависшая надо мной. – Просто находишь курок и нажимаешь. Находишь – и нажимаешь».

Сибил лежала. Карусель стояла. Парк был погружён в темноту, такую же беспросветную, как моё отчаяние. Я не желал жить. Если бы не имя Шерил, мельтешащее в мозгу, я бы скорее всего приставил ствол к своей голове и нажал на спуск без колебаний, как советовала лошадь.

– Будьте вы прокляты, – безучастно сказал я.

Все-все-все... И демон, заставивший меня сделать то, что я сделал. И Далия Гиллеспи, которая не сочла нужным сказать Сибил о том, как победить демона. И доктор Кофманн, приторговывающий наркотой. И Сибил, ушедшая из причала слишком быстро, чтобы я сумел её догнать и предупредить. И – в первую очередь – я сам, вечно опаздывающий и делающий всё не так.

Наверное, я лежал долго. Пришёл в себя от звука чьих-то шагов. Цоканье каблучков осторожно удалялось, словно кто-то шёл на цыпочках, дабы не потревожить меня. Я поднял голову, уже зная, кого увижу. Девушка в синей школьной форме уходила в темноту; я увидел её спинку с выпирающими острыми лопатками.

«Догони её! – взревел кровожадный голос в голове. – Догони и заставь заплатить за всё!»

«Хорошо... сейчас».

Прежде чем подняться на ноги, я наклонился над телом Сибил и опустил ей веки, закрыв стекленеющие глаза. Больше я не мог ей ничего сделать.

Теперь можно было поговорить с демоном.

Я встал. В воздухе кружились какие-то мелкие насекомые вроде мошек. Они всё норовили залезть мне в нос, но я не обращал на них внимания. Я вышел из Карусели Счастья и уверенным шагом направился за девушкой. Почувствовав моё присутствие, она обернулась. Лицо было безмятежно, а короткие чёрные волосы всё так же уложены. И в тот момент до меня дошло, что эта девушка очень напоминает Шерил... лет этак через восемь.

– Я знал, что ты появишься, – холодно произнёс я, остановившись в пяти шагах от Алессы. На большее меня не хватило.

Девушка не шевельнулась. Она неподвижно стояла посреди парка на ржавой решетке, наслаждаясь сотворённым ей безумием.

– Я не знаю, кто ты и что тебе надо, – сказал я. – Если хочешь, можешь вообще взорвать весь этот город к чёртовой матери. Мне наплевать. Всего одна вещь – отпусти Шерил. Я не прошу больше.

Чёрные глаза недобро блеснули. Девушка медленно вытянула правую руку перед собой, демонстрируя мне ладонь со следами давних ожогов. И я вдруг ощутил нестерпимое давление на свою грудь, будто темнота сгустилась, обрела плоть и легла железной гирей на мою диафрагму.

– Что... – прохрипел я, и невидимый кулак отбросил меня назад. Ноги взметнулись вверх; я врезался спиной в решётку, голова больно стукнулась о загородку карусели. На мгновение парк в моих глазах потерял чёткость, затянувшись серой дымкой.

Это был ответ. Девушка равнодушно отвернулась от меня. Ровные шаги вновь застучали по металлу.

Ну уж нет...

Я вскочил, превозмогая боль, и со сжатыми кулаками рванулся вперёд. Неизвестно, что бы я ей сделал, но между нами возникла невидимая стена, которая не пропускала меня. Воздух вдавливался, как упругая резина, и мягко отталкивал меня обратно к карусели.

– Стой! – во весь голос заорал я, зная, что она меня не послушается. – Не смей уходить!

Схватился за карман, чтобы вытащить пистолет, но тут же вспомнил, что пистолет остался там, у тела Сибил.

Тьфу ты...

Но в кармане что-то было. Я озадаченно смотрел на синий свет, просачивающийся сквозь ткань брюк. Вроде бы я не носил с собой лампу-ультрафиолет...

Засунув руку в карман, я вытащил оттуда маленькую жёлтую пирамидку, подаренную мне Далией Гиллеспи в церкви. Части, из которых была составлена игрушка, обрели прозрачность, и из центра исходило ярко-синее сияние. Оно становилось всё мощней. Я зажмурился и прошептал: