Харлан Кобен Чаща

Глава 24

Я привез Люси к Армстронг-билдингу.

– Утром съезжу к Айре, – пообещала она, – и посмотрим, что он скажет насчет Маноло Сантьяго.

– Хорошо.

Она потянулась к ручке.

– Мне еще нужно прочитать сочинения.

– Я тебя провожу.

– Не надо.

Люси выскользнула из кабины. Я смотрел, как она идет к двери. Все внутри сжалось. Я попытался разобраться, что испытывал в этот момент, но меня просто захлестнула волна эмоций. И разделить их не представлялось возможным.

Зазвонил мобильник. Я посмотрел на дисплей – Мьюз.

– Как прошла встреча с мамой Перес? – спросила она.

– Думаю, она солгала.

– Я нашла для тебя кое-что интересное.

– Слушаю.

– Мистер Перес – завсегдатай местного бара, который называется «Братья Смит». Любит посидеть там с друзьями, поиграть в дартс, все такое. Обычно, как я слышала, пьет мало, но последние два вечера налегал на спиртное. Плакал, задирался.

– Скорбел, – уточнил я.

В морге сильной половиной показала себя миссис Перес. Он опирался на нее. Я это хорошо помнил.

– В любом случае спиртное развязывает язык, – напомнила Мьюз.

– Это справедливо.

– Перес, между прочим, сейчас там, в баре. Возможно, подходящее место, чтобы пообщаться с ним.

– Уже еду.

– И вот что еще…

– Слушаю.

– Уэйн Стюбенс примет тебя.

У меня перехватило дыхание.

– Когда?

– Не могу. У нас суд.

– Можешь. Один из помощников на день заменит тебя. Билет на утренний рейс я тебе забронировала.
Не знаю, какой бар я ожидал увидеть – наверное, более мрачный и темный. Этот же вполне мог входить в ресторанную сеть вроде «Фрайдис» или «Беннигэнс». Барная стойка, правда, занимала бо́льшую площадь, чем в ресторанах этих сетей, обеденная зона – меньшую. Стены обшили деревянными панелями, несколько автоматов предлагали бесплатный поп-корн, звучала громкая музыка из восьмидесятых годов. Когда я вошел, «Теас фо Феас»³⁴ пели «Вверх ногами».

В годы моей молодости это заведение назвали бы яппи-баром. И сейчас здесь хватало молодых мужчин с ослабленным узлом галстука и женщин, старающихся выглядеть по-деловому. Мужчины пили пиво из бутылок, делая вид, будто хорошо проводят вечер с друзьями, тогда как поглядывали на дам. Женщины пили вино или мартини и смотрели на мужчин более откровенно. Я покачал головой. Каналу «Дискавери» следовало бы сделать специальный выпуск о здешнем спаривании.

Не выглядел этот бар местом постоянных встреч для таких, как Хорхе Перес, тем не менее я нашел его в глубине. Он сидел у стойки с четырьмя или пятью приятелями, которые знали, как надо пить, и бережно прикрывали свои стаканы руками, словно они нуждались в защите. За яппи двадцать первого века, мельтешащими вокруг, они наблюдали из-под прикрытых век.

Я встал позади мистера Переса, положил руку ему на плечо. Он медленно повернулся. Как и его друзья. Покрасневшие глаза влажно блестели. Я выбрал прямой подход:

– Мои соболезнования.

На его лице отразилось недоумение. А другие мужчины, все в возрасте за пятьдесят пять, смотрели на меня так, будто я с вожделением таращился на их дочерей. Они были в рабочей одежде. Мистер Перес – в рубашке-поло и брюках цвета хаки. Я понимал, что-то это значит, но не мог представить, что именно.

– Чего ты хочешь? – спросил он.

– Поговорить.

– Как ты меня нашел?

Вопрос я проигнорировал.

– Я видел вас в морге. Почему вы солгали насчет Джила?

Он прищурился:

– Кто ты такой, чтобы называть меня лжецом?

Взгляды остальных мужчин посуровели еще больше.

– Может, поговорим наедине?

Он мотнул головой:

– Нет.

– Вы знаете, что моя сестра тоже исчезла в ту ночь, так?

– Да, знаю.

– В морге вам показали вашего сына.

Он не повернулся.

– Мистер Перес!

– Убирайся отсюда.

– Я никуда не уйду.

Другие мужчины, крепкие мужчины, которые всю жизнь работали на свежем воздухе, грозно смотрели на меня. Один соскользнул со стула.

– Сядьте, – велел я ему.

Он не шевельнулся. Я встретился с ним взглядом. Второй мужчина последовал его примеру, сжал пальцы в кулаки.

– Вы знаете, кто я? – Я сунул руку в карман и достал прокурорский жетон. Да, он у меня есть. Я же один из высших чинов правоохранительных органов округа Эссекс и не люблю, когда мне угрожают. Задиры меня раздражают. Вы же знаете поговорку насчет задир?³⁵ Она правильная, если на твоей стороне сила. На моей стороне сила была.

– Вам всем лучше держаться в рамках закона, – продолжил я. – Вашим семьям лучше держаться в рамках закона. И с людьми, с которыми вы случайно сталкиваетесь, с ними тоже лучше держаться в рамках закона.

Прищуренные глаза чуть раскрылись.

– Позвольте мне взглянуть на ваши удостоверения личности. Вы все.

Мужчина, который первым соскользнул со стула, поднял руки:

– Эй, нам не нужны неприятности!

– Тогда сваливайте.

Они бросили на стойку какие-то купюры. Не разбежались, ушли нормальным шагом, но и задерживаться им определенно не хотелось. Обычно я не люблю угрожать, кичиться данной мне властью, но эти парни сами напросились.

Перес повернулся ко мне, на лице читалась тоска.

– А какой смысл носить жетон, если не пускать его в ход? – задал я риторический вопрос.

– Что тебе еще нужно? – спросил он.

Я сел на освободившийся стул. Дал знак бармену, попросил принести то же, что пил Хорхе Перес.

– В морге вам показали вашего сына, – повторил я. – Могу представить доказательства, но мы оба это знаем.

Он допил пиво, попросил принести ему новый стакан. Бармен принес два – ему и мне. Я поднял свой, будто предлагая тост. Он лишь смотрел на меня, не притрагиваясь к пиву. Я сделал большой глоток. Холодное пиво в жаркий день ничуть не уступало божественному нектару.

– Конечно, вы можете притворяться, что это не он. Но я уже распорядился провести анализ ДНК. Вы знаете, что это такое, не правда ли, мистер Перес?

Он посмотрел поверх толпы у стойки.

– Кто не знает?

– Само собой, все эти полицейские телесериалы… То есть, вы понимаете, это не проблема, доказать, что Маноло Сантьяго – ваш Джил.

Перес отпил пива. Его рука дрожала. Уголки рта опустились. Я надавил чуть сильнее:

– Вопрос в другом: что произойдет после того, как мы докажем, что это ваш сын? Как я понимаю, вы и ваша жена начнете лепетать, что мы, мол, представить себе такого не могли. Но это не пройдет. Вас будут воспринимать как лжецов. И тогда мои люди начнут настоящее расследование. Мы проверим все телефонные звонки, все банковские счета, опросим ваших друзей и соседей… и насчет вас, и насчет ваших детей…

– Оставь моих детей в покое.

– Не выйдет.

– Это неправильно.

– Неправильно лгать насчет сына.

Он покачал головой:

– Ты не понимаешь.

– Как бы не так. Моя сестра в ту ночь тоже была в лесу.

Его глаза наполнились слезами.

– Я буду заниматься и вами, и вашей женой, и вашими детьми. Буду копать и копать. Можете мне поверить – что-нибудь я найду.

Он смотрел на пиво. По щекам покатились слезы. Он их не вытирал.

– Черт! – вырвалось у него.

– Что там произошло, мистер Перес?

– Ничего.

Он опустил голову. Я наклонился к нему.

– Это ваш сын убил мою сестру?

Голову он поднял. Всмотрелся в меня, пытаясь найти хоть толику утешения. Мое лицо оставалось непроницаемым.

– Я больше не буду с вами говорить.

– Убил? Именно это вы пытаетесь скрыть?

– Мы ничего не скрываем.

– Пустые угрозы не по моей части, мистер Перес. Я действительно займусь вами. И вашими детьми.

Его руки двинулись так быстро, что я не успел среагировать. Он схватил меня за лацканы пиджака, притянул к себе. Перес был на двадцать лет старше, однако я почувствовал его силу. Но я быстро пришел в себя и вспомнил один прием рукопашного боя, который освоил еще в юности. Ребрами ладоней ударил его по предплечьям.

Он меня отпустил. Не знаю, то ли сказались мои удары, то ли он сам принял такое решение. Но отпустил. Встал. Я последовал его примеру. Бармен уже внимательно наблюдал за нами.

– Вам нужна помощь, мистер Перес? – спросил он.

Я вновь достал жетон.

– Вы сообщаете налоговикам обо всех чаевых?

Он отошел к другому концу стойки. Все лгут. Все что-то скрывают. Все нарушают законы и хранят секреты.

Перес и я смотрели друг на друга.

– Я не собираюсь облегчать тебе жизнь, – первым заговорил он.

Я ждал.

– Если ты займешься моими детьми, я займусь твоими.

– И что это значит?

– Это значит, что мне плевать, какой у тебя жетон. Нет у тебя права грозить чьим-либо детям.

Он ушел. Я обдумал его слова. Мне они не понравились. Я достал мобильник и позвонил Мьюз.

– Разузнай все, что только можно, о Пересах, – приказал я.