Я только недавно стал приобщаться к вере. Я прочел статьи про домашний иконостас, но что-то плохо понял. Не могли бы вы помочь мне в вопросе, как правильно расставить иконы: 1. Троица, 2. Богородица, 3. Спас Нерукотворный, 4. Архангел Михаил, 5. Ангел Хранитель, 6. Геннадий Царьградский, 7. Княгиня Ольга, 8. Александр Невский, 9. Вячеслав Чешский Заранее спасибо.
Домашним иконостасом мы называем ряд икон, расположенных в соответствии с замыслом хозяина дома.
Конечно, тут нужно соблюдать определенную субординацию.
Вверху всех икон можно поместить икону Св. Троицы (Бога Отца, Сына и Святого Духа). Эта икона всех главней. Или же можно поместить Распятие. Но лучше икону Троицы.
Затем идет ряд главных икон: Господа Иисуса Христа и Божией Матери. Обычно, как и на иконостасе, расположенном в храме, справа (от зрителя) располагаются иконы Спасителя, слева – Богоматери.
Затем ряд икон Ангелов. Их можно расположить в один ряд. И Архангела Михаила, и Ангела Хранителя.
А потом идут святые. Какие хотите, без особого субординационного порядка.
Так что то расположение, которое у вас в вопросе, правильное. Только перед Богородицей надо поставить Спаса Нерукотворного.
Уважаемый о. Константин! Очень хотелось бы, если это возможно, получить Ваше мнение о книге «Библия с комментариями» (М., 2004, Российское Библейское общество). Комментарии перепечатаны из Библии, вышедшей в брюссельском издании «Жизнь с Богом» (1989). В магазине «Слово» осторожно предположили, что это комментарии о. А. Меня. Александр
Дорогой Александр!
Да, комментарии, напечатанные в Брюссельской Библии (как и много раз перепечатанные в разных сборниках), — это комментарии отца Александра Меня. Это хорошие комментарии, однако их немного «поправили» или «попортили» — как вам угодно — католики. Говорю без осуждения.
Дело в том, что отец Александр написал комментарии к брюссельскому изданию и отослал их на Запад. А там в эти комментарии вставили некоторые католические моменты (о примате папы, о первенстве ап. Петра, привели цитаты католических святых). То есть богословски отредактировали их в католическом духе.
То же самое произошло и с известной иллюстрированной книгой «Свет Жизни». Отец Александр писал ее в последние годы жизни, очень трепетно к ней относился. Но половина книги наполнена какими-то католическими утверждениями и рассказами.
И я со своим недоумением обратился еще в 1995 году к вдове отца Александра Наталии Федоровне. Она рассказала, что все переправили издатели. Говорит, что все очень расстроились, увидев такую «редакцию». И это многим дало повод обвинять о. Александра в католичестве, хотя он прокатолической позиции никогда не занимал.
Так что читать эти комментарии можно, они хорошие, но нужно подходить критически.
Недавно мне подарили роман Анны Борисовой «Там». В одной из комнат аэропорта сидят несколько человек. Одна качает ребенка, другой пьет виски, одна женщина кофе, потому что у нее болит голова с перепоя. Они ждут своего рейса. Среди них террорист, с намерением взорвать самолет (когда он в него пройдет и самолет поднимется в воздух). Но тут его пугает собака охранника, и он взрывает себя и всех сидящих в комнате ожидания. С этого момента и начинается роман. Каждый оказывается в том месте которое представлял. Ваххабит — в мусульманском раю, христианин — в своем, негритянка — в чистилище и т.д. Свой рай получают даже собака и младенец. Что Вы думаете о книге, если читали ее, и советуете ли читать? Раб Божий Александр И спасибо большое Вам за Ваше служение.
Дорогой Саша!
Да, я читал модный роман Анны Борисовой «Там». Сначала понравилось, но чем дальше, тем больше тревожных мыслей появлялось — все поворачивало «не туда», а когда закрыл, на душе осталось не совсем хорошее послевкусие.
Пересказывать книгу не буду. Выскажу несколько мыслей, которые будут понятны людям, читавшим роман. А не читавшим и сам роман, и мои комментарии читать не советую.
Идея, а редкими местами и исполнение замечательны! Жалко, что автор так бездарно использовал возможность написать книгу о том, с чем встречается человек за порогом смерти.
Матрица навсегда?..
Идея романа мне лично не совсем осталась понятной. Так что такое наш мир? Что хотел сказать автор?
В момент смерти все куда-то попадают. Логично. Но почему все в разные места? Католичка — в чистилище, православный — на мытарства, наркоман — в мир «глюков», младенец — в школу для Ангелов?
Смерть — время окончания иллюзий. Это здесь все субъективно. А там — все как раз объективно. Время, когда все смотрели на реальность разными глазами, со смертью заканчивается. Все после смерти оказываются перед одной Реальностью, и для кого-то это может оказаться ох каким потрясением…
Последняя героиня романа, Анна, сама педагог вуза, попадает в мир иной, и оказывается, что «тот» мир — огромное учебное заведение. И вот один из проектов этого потустороннего учебного завдения — моделирование миров. Этими проектами занимается «Факультет Замкнутых Самостоятельно Организующихся Систем», на студенческом жаргоне того мира — «Засос».
Наш мир, мир земной, — один из проектов.
…Пусть так, пусть это идея романа, но почему об этом узнает она одна? Умерли все, а со смертью время иллюзий, как я уже сказал, должно закончиться, как закончилось оно для нее.
Но получается, что и со смертью иллюзии продолжаются — каждый попадает туда, куда рассчитывает попасть. Почему же только одна из всех, Анна, узнает окончательную истину?
Или и ее посмертный опыт — тоже иллюзия, как у всех? И со смертью матрица продолжается?.. Тогда в чем вообще смысл романа, если у всех иллюзия, у всех придуманный ими самими мир? И здесь, и «там» — все обман?
Хотела сказать это автор или не хотела, у нее сказано это именно так. Матрица продолжается. Мир здесь и там — выдумка неких высокоорганизованных существ. Почему это очевидно? Да потому, что в случае с теми, кто рассчитывал на какое-то существование после смерти, — понятно. Они придумали, мысленно создали себе этот мир — они его и получили. Но как же с теми, кто ничего не придумывал? Кто не верил в загробную жизнь (Колыванов) или просто не мог в нее верить (собака, младенец)? Но и они куда-то попали. Значит, для них их потусторонний мир смоделировали… По заслугам?..
Пусть выдумка, пусть иллюзия продолжается, но почему такая жестокая? Несправедливо жестокая?
Даже если загробная жизнь — виртуальная постановка, то, по-видимому, этот спектакль осуществлен жестокими существами.
Обратите внимание, что злодеи в романе получают «блаженный» для них мир (Колыванов становится чертом и присоединяется к своей компании), а добрые и порядочные (католичка Гражина) — унижение и муку.
«Не ищи логики и смысла там, где их нет», — сказала мне жена, когда мы с ней беседовали об этом романе.
Достарыңызбен бөлісу: |