Хрестоматия по вниманию под редакцией А. Н. Леонтьева, А. А. Пузырея и В. Я. Романова

147 испытуемый вновь увидит вполне отчетливо окрашенную окружность (рис. 14). Противоположный эффект наблюдается, когда мы вместо колец и окружностей используем двойные прямые линии. Если при том же самом удалении, что и в предыдущих экспериментах, один из концов такой линии фиксируется, то без маски "прямые будут сливаться на расстоянии около 10 см от точки фиксации, тогда как небольшой их отрезок будет видеться двойным и при расстоянии 20 см. Это показывает, что степень организации частей поля зависит от рода их организации, от их формы. Хорошие формы будут и лучшими фигурами, т. е. они будут обладать более ясным расчленением и окраской, нежели плохие формы. Тот факт, что небольшие участки двойных прямых линий получают при этом преимущество перед линиями в целом, проистекает из концентрации внимания на их небольших участках. Внимание, подобно установке (attitude), представляет собой силу, которая берет свое начало в Эго (Ego) и будет поэтому рассматриваться нами ниже. Но уже из данного эксперимента мы должны извлечь вывод о том, что внимание, добавляя энергию к той или иной части поля, будет увеличивать ее расчлененность, если только она и без того не расчленена уже настолько, насколько это вообще возможно в данном случае. Поскольку же в случае с окружностями малые части даже проигрывают по сравнению с целой фигурой, хотя они должны были бы выигрывать от возрастания внимания в той же мере, что и малые отрезки прямых линий, то мы должны признать, что внутренние силы организации должны оказываться более сильными, чем эффект, создаваемый энергией, которую добавляет внимание (...). Если же эмпирицист намерен возражать против нашего положения о том, что расчленение поля на фигуру и фон есть дело организации, то он должен прежде всего объяснить,что же это такое. Поскольку мне известна только одна попытка такого рода объяснения, прибегающая к гипотезе о внимании,несостоя-тельность которой обнаруживалась уже неоднократно,я воздержусь здесь от какого бы то ни было её обсуждения (см.,к примеру, Коффка, 1922) (...). Мы слышим телефонный звонок и бросаемся к телефону или, если мы погружены при этом в приятную послеобеденную дрему, мы испытываем потребность подойти к телефону и растущий гнев из-за подобного беспокойства, даже если на самом деле мы и не подчиняемся звонку. Такой своеобразный "характер требования" звонка является, очевидно, результататом опыта ; очевидно также, что он апеллирует при этом к определенным нашим потребностям. Но все это еще не дает нам полной картины происходящего. По отношению к этому <сигналу>, так ж как и по

148 отношению ко многим другим, мы должны поставить вопрос о том, почему же он оказался выделенным. Пытаясь ответить на этот вопрос, мы обнаруживаем,что довольно часто выбираем сигналы только потому, что они оказываются наиболее пригодными для того, чтобы быть сигналами,потомучто сами по себе они уже несут определенный "характер требования",который позволяет им наполняться специфическим значением. Неожиданность, интенсивность и навязчивость телефонного звонка являются именно такого рода характеристиками. Внимание. Эти три характеристики перечислялись прежде в качестве "условий внимания" вместе с целым рядом других, которые мы лишь упомянем: определенные качества,такие как горький вкус,запах мускуса,жёлтый цвет,оказывают особенно сильное действие на внимание. Спор об условиях внимания,ко-торый четверть века назад был столь напряжённым и играл ведущую роль в психологической драме,вскре потерял всякий интерес для психологов. Причина этого,как мне представляетс,я лежит не столько в тех фактах,которые давали материал для этого спора,сколько в самом понятии или понятиях внимания, которые накладывали на него свой отпечаток. Мы не видим никакой пользы от разбора этих старых представлений. Вместо этого мы определим внимание в соответствии с нашей общей системой; вместе с тем мы получим такое его определение, "которое находится в полном соответствии с тем значением э того слова, в котором оно употребляется в обыденном языке. Когда мы однажды столкнулись с фактом внимания,мы сказали, что оно представляет стбой силу,исходящую от Эго и направленную к объекту. Это,конечно,и есть то,что обычно обозначается словом внимание,когда мы,например, говорим: <пожалуйста, обратите внимание на то,что я говорю> или: <пожалуйста, сосредо-точте внимание на своей проблеме>. Рассматривать внимание (как это делает Титченер, 1910) как просто качество, атрибут или некое измерение dimension) объектов в поле, называемое ясностью- значт лишать внимание его главной характеристики,

а именно его Эго-объектной взаимосвязанности. И если мы определяем внимание как Эго-объектную силу, то мы можем считать это справедливым в соотношении не только так называемого произвольного, но также и непроизвольного внимания. В первом случае силы исходят от Эго; во втором-преимущественно от объекта. Этот способ рассмотрения внимания не является, естественно, абсолюттно новым. Он просто не получил должного признания у тех психологов, которые желали исключить из своей науки Эго, а вместе с Эго и всю психологическую динамику. Но когда мы читаем определение Стаута ( 1909): <Внимание есть направленность мысли на тот или нной особенный объект, предпочитаемый другим>,-мы узнаем ту же общую идею. Действительно, мы должны предполагать определенное Эго для стаутов-с ко и <мысли>.

149 Интенсивность, неожиданность, навязчивость как условия внимания вносят в наше определение весьма определенный смысл. Внимание как некоторая сила внутри целостного поля может пробуждаться не непосредственно стимуляцией, но объектами поля, которые, в свою очередь, обязаны своим существованием стимуляции. Следовательно, мы должны сказать, что объекты, которые продуцируются сильными, неожиданными и навязчивыми стимулами, а также стимулами с особыми качествами, приобретают свой особый характер благодаря тому, что они воздействуют на Эго. Если эти старые положения об условиях внимания истинны, они вновь указывают на то, что <характер требования> может принадлежать не только потребностям Эго, но также и объектам в поле, которые этим Эго продуцируются.

2. К off k a K. Perception: An Introduction to Gestalt-Theorie.

3. T itchener E. В. A Text-Book of Psychology, N. Y" 1910.

4. Stout G.F. Analitic Psychology, vol. 1. L., 1909.

150 Келер (Kohler) Вольфганг (21 января 1887 - II июня 1967) - немецкий психолог, один из создателей гештальтпсихологии. Учился в университетах Тюбингена, Бонна и, наконец, Берлина, где занимался физикой у М. Планка и психологией у К. Штумпфа. Степень доктора получил в 1909 г. за исследование по психологии слуха. В 1910 г.-ассистент, а с 1911 г.-приват-доцент во Франкфурте. Решающей для Кёлера, как и для К, Коффки, оказалась встреча во Франкфурте с М. Вертгеймером. Взаимопонимание и сотрудничество этих психологов положили начало гештальтпсихологии. С 1913 по 1920 г. Келер был директором Тенерифской антропоидной станции на Канарских островах. Здесь он выполнил свои исследования по решению проблемных ситуаций шимпанзе, которые привели его к полевой теории поведения и к важному для гештальтпсихологии понятию <инсайта>. Одновременно Ке-лер заканчивает свое сочинение: (<Физические гештальты в покое и равновесном состоянии>). Brunswick, 1920. Выявляя существование динамических саморегулирующихся физических систем, структурно подобных феноменальным гештальтам, Келер разрабатывает так называемый принцип изоморфизма, во многом определивший характер его последующих работ, своеобразие его позиции внутри гештальтпсихологии. После возвращения в Германию (1920) Келер - профессор в Геттпнгене (1921), а с 1922 по 1935 г. - директор Психологического института и профессор философии и психологии Берлинского университета. В 1921 г. совместно с Вертгейме-ром, Коффкой, К. Гольдштейном и Г. Груле Келер основывает журнал

(<Место ценности в мире фактов>). Здесь наиболее строго и развернуто изложены взгляды Кёлера на проблемы эпистемологии и дан всесторонний феноменологический анализ понятия <потребности> (requiredness). В 1935 г. Келер вынужден покинуть Германию. С этого времени вплоть до отставки в 1957 г. Келер-профессор философии и психологии в Свотморском колледже (Пенсильвания). В 40-х годах Келер выполнил важное исследование последействия фигуры. В дальнейшем интересы Кёлера сосредоточиваются почти исключительно в области электрофизиологии и электрохимии мозга. В 1955-1956 гг. Келер - член Института перспективных исследований в Принстоне.
Сочинения: <Исследование интеллекта человекообразных обезьян>. М., 1930; .
N.Y. - L., (1929); 3ed., 1959;
. Berlin, 1933; . N.Y., 1940; . Bern, 1958; . Berlin, 1968; . Berlin, 1971; . N.Y., 1971.
Литература: W. С. H. Pren-t i с e. , in S. Koch (ed.).
, vol. 1. N.Y., 1959.
Включенная в хрестоматию работа Кёлера
(, vol. 71, No. 3, 1958) выполнена им совместно с Полиной Адаме (P. Adams) и отражает характер его поздних работ. Так, особенностью данного исследования является, в частности, обращение Кё-лера к идеям общей теории систем, а также попытка установить тесную связь наблюдаемых психологических феноменов с электрохимическими процессами, протекающими в мозговой ткани. Перевод А. А. Пузырея
В. Келер и П. Адаме
ВОСПРИЯТИЕ и ВНИМАНИЕ
РАСЧЛЕНЕНИЕ И ВНИМАНИЕ
В одной из работ, посвященных проблеме перцептивной организации и научению, мы пришли к следующим выводам.
1. Во многих ситуациях научение не менее существенно для перцептивного расчленения, чем высокая степень организации.
2. Высокая степень организации оказывает на материал силь-.ное давление, противодействующее его расчленению. Такая сильная организация должна, по-видимому, преодолевать действие научения и препятствовать ему. Однако давление сильной организации может быть в известной мере преодолено испытуемым.
3. Порог расчленения внутри более сильной организации должен быть высоким [2]. Этот порог будет, вероятно, ниже, но все-таки еще довольно высоким в том случае, когда испытуемый воспринимает материал, имея установку, облегчающую расчленение [4, стр. 311-312].
Эти заключения относятся к перцептивной фазе научения. Насколько нам известно, до сих пор [выполнено только два исследования, непосредственно относящихся к затронутой нами проблеме: одно, более раннее,-Кречевским [9] и другое, не так дав-но,-Кречем и Кэльвином [8]. Результаты в обоих случаях не противоречат нашим выводам.
Начиная с работы Вертгеймера [II] о перцептивной группировке, для демонстрации феномена перцептивной организации ис-152 пользуются особого рода объекты,один из которых представлен на рис 15. Такой объект в целом воспринимается как некая крупная еди-ница,имеющая форму квадрата. Когда внутри этого квадрата образуются горизонтальные (или вертикальные) ряды точек, они всё-таки остаются частями этой более крупной организации. Действительно, тот факт, что в таких объектах те или иные ряды пятен образуют горизонтальные (или вертикальные) линии, является демонстрацией феномена расчленения. Это было подчеркнуто Кречем и Кэльвииом, которые использовали такие объекты в своих экспериментах. Эти исследователи не измеряли порог расчленения объектов Вертгей-мера, тем не менее их результаты показывают, что он должен быть очень высоким: даже когда между пятнами в расстояния между пятнами в одном направлении были значительно больше, чем в другом, испытуемые нередко совершенно не замечали этого, несмотря на многократное предъявление объектов. Можно было бы возразить, что это обусловлено тем, что время предъявления объектов очень мало (0,06 сек). Это возражение неверно. Порог расчленения таких объектов столь же высок и тогда, когда время экспозиции значительно больше. Недавно мы показали это в очень простых экспериментах, где объекты предъявлялись в течение одной или даже нескольких секунд. Чтобы получить величину порога расчленения, мы меняли отношение расстояний между пятнами по горизонтали и вертикали. Одни наблюдения были сделаны, когда испытуемый рассматривал объект как фон, что означало отвлечение внимания от объекта, другие-когда от испытуемого настойчиво требовали обращения "к объекту как таковому. В первой серии наших экспериментов мы предлагали первое задание. Объекты были составлены из черных кружочков (1/8 дюйма в диаметре), которые прикреплялись к .квадрату из белого картона (со стороной "в 7 дюймов). В одном направлении (вертикальном либо горизонтальном) расстояние между кружочками сохранялось неизменным, а именно 13/16 дюйма. В другом направлении оно уменьшалось от 12/16 до 4/16 дюйма. Для предохранения объектов они закрывались сверху целлофаном. Контраст между кружочками и фоном при этом почти не менялся.

153 Объекты использовались как фон для картонной фигурой значительно меньшего размера, и испытуемый должен был сообщить о том, нравится ему фигурка или нет, перемещая ее в одну или в другую сторону. Фигурки не нарушали сколько-нибудь существенно восприятия объектов. Больше того, объекты оставались свободными перед испытуемыми все время, пока снималась одна фигурка и "предъявлялась следующая. Каждый испытуемый производил последовательно шесть выборов. Фоновый объект при этом не менялся. В данных опытах использовались четыре различных объекта. Каждый служил фоном в опытах с 5 испытуемыми. Один и тот же испытуемый имел дело только с одним объектом.

Непосредственно после шести оценок испытуемого экспериментатор убирал объект "и просил испытуемого описать фон, на котором воспринималась фигура. Результаты, полученные пр"и таких условиях, мало отличались друг от друга. Иногда сообщалось, что кружочки были размещены случайным образом; более часто-что они организованы в вертикальные или горизонтальные ряды. Наконец, в отдельных случаях отмечалась только горизонтальная или только "вертикальная организация. Поскольку \фактическая расчлененность по одному направлению сопровождалась подавлением соответствующих отношений в другом направлении, то лишь этот последний случай можно рассматривать как указание "на то, что расчленение действительно произошло. В одной половине наших опытов изменялись промежутки по вертикали, в другой-по горизонтали. Испытуемыми были студенты разных колледжей. В опытах, где объект выступал в качестве фона, результаты 20 испытуемых были следующими. При постоянстве промежутков по горизонтали или вертикали-12/16 дюйма и сокращении промежутков :по вертикали или горизонтали-до 7/16, 6/16, 5/16, 4/16 дюйма расчленение в вертикальном направлении отмечалось соответственно 0,1,2,4 раза, а в горизонтальном направлении-0, 0, 1 и 4 раза. Поскольку каждый испытуемый имел дело лишь с одним соотношением промежутков, эти результаты не зависели от какой-.либо особой <установки>. Известное совпадение результатов в обеих сериях указывает на то, что в условиях наших опытов и для сравниваемых испытуемых верхняя граница порога расчленения лежит между 5/16 и 4/16 дюйма. Определенный таким образом порог оказывается чрезвычайно высоким. Будем считать, что в среднем порог лежит в области 9/32 дюйма. В следующей серии наших опытов испытуемым предъявлялись объекты того же типа с инструкцией описать каждый из них сразу же "после предъявления. Теперь объект выступал уже не в качестве фона восприятия - на него прямо направлялось <внимание>. Мы даже и не пытались ввести какую-либо специальную установку помимо этого простого требования внимания к объекту.

154 В опытах участвовало 10 студентов. Каждому из них последовательно предъявлялся весь набор объектов, "начиная с тех, где промежутки по горизонтали и "вертикали были равны "между собой (12/16 дюйма). Объекты, в которых укорачивались промежутки либо по горизонтали, либо по вертикали, предъявлялись попеременно. Все объекты предъявлялись в течение 1 сек. Поскольку оказалось, что расчленение как по вертикали, так и по горизонтали происходит при одном и том же соотношении промежутков, результаты для этих двух ситуаций здесь объединены, По 10 испытуемым они получились следующими:

Предел уменьшения промежутков

{в дюймах} 12/16 10/16 9/16 8/16 7/16 6/16 5/16 Число случаев расчленения . . . 0 0 1 2 8 9 10

Можно сказать, что для группы в целом порог лежал теперь в промежутке между 8/16 и 7/16 дюйма, т. е. при разности расстояний (по горизонтали и по вертикали), заметно меньшей, нежели в том случае, когда объект выступал в качестве фона. Считая ее равной 15/32 дюйма, мы "получаем для нее значение примерно 37% от наибольшего промежутка. Следовательно, установка, которая требует внимания к объекту, понижает порог, хотя он остается еще достаточно высоким. Расчленение редко наблюдается до тех пор, пока промежутки по одному направлению не уменьшатся более чем на одну треть. Поскольку может показаться, что экспозиция длительностью в 1 сек все еще слишком коротка для того, чтобы расчленение происходило легко, эксперименты были повторены при экспозиции в 3 сек. Опять было 10 испытуемых. Результаты оказались следующими:
Предел уменьшения промежутков

(в дюймах) 12/16 10/16 9/16 8/16 7/16 6/16 5/16 Число случаев расчленений . , . 0 0 0 2 8 9 10

Трудно увидеть какое-либо различие между этими результатами и теми, что были получены при более коротких экспозициях. Можно поэтому довериться результатам Креча и Кэльвина. Креч и Кэльвин показали, что легкость, с которой расчленение осуществляется различными людьми, не связана с остротой зрения. Величина порога в нашей группе может рассматриваться как еще одно подтверждение этого факта. Ни один из двадцати испытуемых не обнаружил расчленения, когда расстояния по двум направлениям были соответственно 12/16 и 10/16 дюйма,

155 т. е. когда разница приближалась к 1/8 дюйма. Расстояния как таковые большинство испытуемых могло сравнивать с большей точностью. В этой связи мы обнаружили очень простой и выразительный факт. Если поместить перед собой один из наших объектов, который, несмотря на значительное различие между вертикальными и горизонтальными промежутками, все-таки не кажется нам расчлененным, то нетрудно выделить три кружка, которые вместе образуют прямоугольный треугольник, и отстроиться от окружающих кружков . Резкое различие между вертикальными и горизонтальными сторонами треугольника совершенно очевидно при этих условиях. в той последовательности, в которой представлялись объекты, очередное уменьшение промежутков между кружочками могло произойти как по вертикали, так и по горизонтали. Результаты не позволяют говорить о том, что расчленение более легко осуществлялось по горизонтали, хотя можно было бы думать, что вертикально-горизонтальная "иллюзия будет действовать именно в этом направлении. Очевидно, это не оказывало заметного влияния на результаты наших экспериментов. Иллюзия проявлялась, однако, когда выделялся прямоугольный треугольник. В этом слу-чае,хотя объективно промежутки были равными, вертикальный промежуток казался заметно большим. Отметим, что в то время как "вертикальные (или горизонтальные линии образуются в наших объектах лишь с большим тру-дом,эти же самые объекты содержат компоненты, которые воспринимаются как таковые "все время, а именно пятна или кружочки. Условия сохранения их в качестве самостоятельных образований, конечно, столь благоприятны, что на них "почти никак несказывается включение в общую структуру объекта либо, при определенных условиях расчленения,-в вертикальные или горизонтальные линии Последовательность, в которой "предъявлялись объекты в том случае, когда на них обращалось внимание, могла привести к определенной установке, благоприятной для нерасчлененной организации. Порог, полученный при этих условиях, мог оказаться выше, чем при других условиях. Если это так, то результаты наших опытов не показывают расчленяющего действия внимания вовсей его полноте, однако вряд ли в нашей ситуации такого рода увеличение порога могло быть сколько-нибудь большим. Когда мы сами рассматривали объект, который только немногими воспринимался как расчлененный, он и нам вовсе не казался расчлененным, и только после настойчивого усилия ввести <пра-это более легкое задание, чем задача расчленения целого объекта с образованием вертикальных (или горизонтальных) линий. по-видимому, расчленение, с которым мы имеем дело в наших опытах, легче происходит при определенных условиях. Изредка мы наблюдали, что объект, который воспринимался нерасчлененно, приобретал расчлененность, когда при полностью тождественных условиях его величина заметно уменьшалась.

156 вильное> расчленение иногда возникало очень неустойчивое расчленение отдельных областей объекта. Соглашаясь с результатами Креча и Кэльвина, мы не можем согласиться с некоторыми замечаниями в адрес гештальтпсихологии. Во-первых, можно утверждать, что и их собственные наблюдения, и наши едва ли значат, что при определенных условиях принципы гештальтпсихологии не действуют. Конечно, гештальт-психологи никогда не настаивали на том, что близость всегда оказывается решающим фактором, даже когда силы организации, действующие в ином направлении, предельно сильны. Разве является возражением против закона притяжения тот факт, что самолет может оторваться от земли и часами парить ;в воздухе? Во-вторых, на основании своих данных эти авторы возражают против положения о том, что эффекты близости воспринимаются <непо.средственно>. Когда много лет назад гештальтпсихологи сделали "предположение такого рода, они использовали термин <непосредственно>, дабы возразить против представления о том, что организация является просто результатом научения, которое якобы постепенно трансформирует так называемые ощущения в объекты или группы. Этот термин вовсе не отрицает того, что организации требуется определенное время (очень короткое), чтобы завершить свою работу. Напротив, определенные феномены, такие, как у-движение, всегда рассматривались как указания, подтверждающие этот факт. В этой связи остается еще заметить, что эти авторы всего лишь подтвердили в частном виде тот фа"кт, что даже простые перцептивные структуры являются продуктом некоторого быстро протекающего развития, которое направлено от более однородного ко все более расчлененному. Геш-тальтпсихологи вполне знакомы и с этим представлением. Действительно, в работе Вертгей"мера, где рассматривались вопросы перцептивной группировки, это положение было ясно выражено много лет назад. Тенденция более .крупной организации препятствовать возникновению более дробных структур не ограничивается случаем объектов, состоящих из множества пятен. В последующих опытах мы использовали объекты иного рода, которые в свое время предложил также Вертгеймер. Буквы и слова как самостоятельные единицы с их знакомыми характеристиками могут исчезать, когда к ним присоединяется их зеркальное отображение. Только немногие люди, воспринимая этот объект, непроизвольно осознают тот факт, что верхняя часть объекта представляет слово (man). В маскировках такого типа ведущей является тенденция организации к образованию замкнутых фигур, которые настолько изменяют некоторые характеристики частей, что непроизвольно они уже не могут быть узнаны. Например, когда наш объект воспринимается как целое, то контур слова и его зеркальное отображение образуют связную область, приобретающую характер фигуры (что в свое время было описано Рубином) . Когда каждое слово
157 воспринимается раздельно, то контур слова является простой графической фигурой, однако внутри большего объекта слово и его буквы склонны терять свои знакомые характеристики и редко непроизвольно узнаются. Принцип, который включается здесь в действие, отличен от того, который действует в случае точечных объектов Вертгеймера. И все же в плане отношения между более круп-нон организацией и ее отдельными частями ситуации эти сходны настолько, что мы надеялись и с этим новым объектом получить сходные результаты. В опытах мы использовали объект, имевший 18 см в длину и 3 см в высоту. Расстояние между верхней и нижней половинками объекта изменялось в промежутке от 0 до 3,5 см через каждые 0,5 см\. В первом опыте эти объекты выступали в качестве фона, на котором предъявлялись две горизонтальные прямые примерно одинаковой длины, одна на 1,8 см выше, а другая-на столько же ниже объекта, и испытуемые должны были сравнить их длины. Время экспозиции было всегда 1,5 сек. После 6 сравнений объект убирался, а испытуемый должен был ответить, что он видел между линиями. В этих ответах очень часто встречались такие слова, как <листья>, \сердца>, <волнистые линии>. Слово было упомянуто только тогда, когда объекты предъявлялись при очень сильном разделении в пространстве, да и то лишь немногими испытуемыми.

Результаты 40 испытуемых по 5 на каждый промежуток, были следующими:

Промежуток (в см) 0 0,5 1 1,5 2 2,5 3 3,5 Число восприятий слова 0 0 0 0 1 0 2 1
" Д-р Мери Хенл однажды уже провела эксперименты такого рода, результаты которых не были опубликованы. Она нашла, что большая организация доминирует даже в том случае, когда слово и его зеркальное отображение отчетливо разведены в пространстве. Предыдущие опыты заставили нас предположить, что когда испытуемые увидят в первый раз такой объект, а затем отдельные надписи с постепенно возрастающим разделением, то сложившаяся уже установка воспрепятствует осознанию и опознанию слова, даже когда промежуток станет очень большим. Пробы при различных промежутках были выполнены поэтому с различными испытуемыми, по пяти на каждый промежуток. Нашими испытуемыми были студенты колледжей.

158 Только 4 из 40 испытуемых заметили, что им предъявлено хорошо знакомое слово, хотя в отдельных группах промежуток между этим словом и его зеркальным отображением был очень большой (даже при промежутках 3 и 3,5 см слово восприняли только трое из 10 испытуемых). Затем мы провели опыт в условиях привлечения внимания к таким объектам. Объективные условия, включая и время предъявления, были прежними. Горизонтальные линии также были оставлены на своих местах. И снова с каждым промежутком работало 5 испытуемых. Перед предъявлением объекта испытуемым давалась инструкция описать то, что они увидят, пока объект еще не убран экспериментатором. Горизонтальные линии не упоминались "в инструкции. Результаты 40 испытуемых, по 5 на каждый промежуток, были следующими:

Промежуток {в см) 0 0,5 1 1,5 2 2,5 3 3,5 Число восприятий слова 0 1 2 3 4 4 5 5
Примечательно, что даже когда испытуемые прямо направляют внимание на объекты, лежащие между линиями, промежутки в 0,5 и 1 см не приводят к устойчивому узнаванию слова. Из каждых 10 испытуемых не более 3 осознают "присутствие слова при таких условиях, и только, когда расстояние возрастает до 3 см, слово воспринимается уже всеми. Поскольку действие установки, препятствующее обнаружению слова, исключено, то остается только заключить, что для некоторых испытуемых слово все еще сильно подавляется более крупной организацией даже в том случае, когда промежуток достигает величины примерно 2 см. С другой стороны, различия между данными результатами и теми, что получены при отсутствии внимания к объекту, очень велики. При тех же самых объектах уже 24 (а не 4) испытуемых опознавали слово. Несомненно, что наши испытуемые замечали промежуток между половинками объекта. Мы часто просили испытуемых выполнить рисунок в соответствии с их описанием. По большей части рисунки эти состояли из двух раздельных фигур, даже когда испытуемые не узнавали слова, но именно при таких обстоятельствах фигуры меньше всего походили на слово или его зеркальное отображение.
НАСЫЩЕНИЕ И ВНИМАНИЕ
Таким образом, выводы, вытекающие из известных экспериментов по научению, нашли свое подтверждение и в только что описанных опытах. Теперь мы обратимся к вопросу, почему дей-159 ствие внимания направлено против тенденции более крупной организации подавлять расчленение восприятия. Пытаясь ответить на этот вопрос, мы должны обратиться к некоторым принципам естественных наук. Мы имеем в виду тот факт, что когда открытые системы получают энергию извне, процессы внутри них усиливаются, и системы стремятся к большей расчлененности. Наше предположение состоит в том, что действие внимания на зрительные объекты является частным случаем такого рода процессов. Предположим, что в закрытой системе инерция немедленно погашается трением. Такая система за всякую трансформацию своей внутренней структуры платит уменьшением пригодной для такой работы энергии. Когда эта энергия упадет до минимума, система окажется или в состоянии равновесия, или в устойчивом состоянии. Некоторые физики привлекают внимание к тому факту, что в таких состояниях распределение материалов или процессов внутри системы максимально гомогенно и симметрично. Основанием для этого, конечно, служит то, что энергия, которую затрачивает система на свою собственную трансформацию, тесно связана с различием, неоднородностью и асимметрией материалов и процессов. Простым примером является такая закрытая система, в которой возможна лишь одна частная трансформация, вызываемая единственной разностью потенциалов (понимаемой в более общем смысле слова). В этом особом случае разность потенциалов постепенно падает до минимума, и соответствующий процесс трансформации угасает. Настоящее правило приложимо лишь к закрытым системам как целым. Очень часто процессы в отдельных частях таких систем осуществляются в "противоположном направлении, <вверх>. Это находится в полном соответствии с общим правилом до тех пор, пока возрастание энергии в одном месте системы сопровождается еще большим падением ее в другом, как это реально всегда и происходит. В этом случае часть этой системы, где изменения направлены в сторону возрастания энергии, представляет собой особый случай <открытой> системы. В такой части целой, или закрытой системы энергия и интенсивность процессов могут возрастать, потому что остальные части системы играют роль источников, из которых эта особая часть может почерпнуть энергию. Когда энергия внутри такого рода открытой системы возрастает, существующие внутри нее различия и неоднородности подчеркиваются и могут достигать максимального значения. В предельно простых случаях открытая система такого рода может опять-таки быть способна лишь к одной трансформации. Эта трансформация (и содействующая ей разность потенциалов) будет теперь усиливаться вплоть до достижения своего высшего значения. Некоторые недавние высказывания об открытых системах создали впечатление, будто значение этого термина не всегда достаточно вразумительно. Авторы, которые думают, что открытые системы являются мистическими сущностями, к которым не приложимы

160 законы физики, совершают серьезную ошибку. Бесспорно, поведение некоторых открытых систем удивительно" Но нет оснований думать, что это поведение следует принципам, которые противоречат принципам физики. Верно, однако, что до сих пор физика уделяла внимание лишь немногим видам открытых систем и что, как следствие этого, отношение между поведением некоторых таких систем и принципами физики никогда не было ясно сформулировано.

Наиболее очевидными примерами открытых систем являются организмы. Они сохраняют (или даже увеличивают) энергию внутри себя, .поглощая энергию из своей среды. Если части среды, которые, таким образом, служат источником этой энергии, также включатся в рассмотрение, мы, конечно, опять "получаем закрытую систему, внутри которой организм образует открытую подсистему. В организмах поглощение энергии извне также приводит к восходящим процессам или к поддержанию их на некотором постоянном высоком уровне. То, что сейчас было сказано об организмах, приложимо и к некоторым их частям, например к зрительным проекционным зонам человеческого мозга. Совершенно независимо от энергии, поступающей за счет афферентных импульсов, зрительная кора может "получить энергию и от других частей мозга. Такая возможность, "как нам кажется, реализуется тогда, когда человек проявляет интерес к зрительному полю. Поскольку в этом случае выделение объектов в поле обостряется, то различия между разными частями этого поля подчеркиваются и т. д. Эти изменения опять приобретают хорошо знакомое уже направление развития внутри открытой системы, энергия для которого черпается извне. Нет необходимости в том, чтобы такому действию подвергалось все зрительное поле в целом. То, что мы называем <зрительным вниманием>, может быть направлено на отдельную часть зрительного поля. Внимание, та"ким образом, "привязывает другие части нервной системы (как-еще неизвестно) к такого рода зрительным объектам, и) делая это, оно, как нам кажется, повышает обсуждаемый уровень энергии. Поскольку же локальные различия опять усиливаются, то ясность локальных структур повышается. Наши опыты с точечными объектами ВертгеИмера могут служить примером такого рода эффектов внимания, поскольку в условиях, когда внимание не привлекается к объекту, объект этот воспринимается чаще всего как однородное распределение пятен. Под влиянием же внимания различия промежутков по вертикали и по горизонтали становятся гораздо более эффективными, и расчленение появляется там, где до тех пор оно было незаметным. Подобный же эффект внимание вызывает и в отношении слова и его зеркального отображения. Пока этот объект воспринимается без специального внимания, слово как единица восприятия остается не выявленным в общей структуре, несмотря

161 на значительный промежуток между двумя частями. Внимание изменяет эту ситуацию в направлении более специфической организации, при которой слово может выступить в своих известных характеристиках и, таким образом, быть опознанным. Следовательно, внимание действует в направлении расчленения и с этой стороны сопоставимо с теми физическими агентами, которые переносят энергию внутрь открытой системы извне. Если мы правы в предположении о том, что при определенных УСЛОВИЯХ перцептивного внимания энергия рассматриваемых зрительных процессов возрастает, то должна существовать возможность продемонстрировать этот факт в психологических экспериментах.

В соответствии с теорией, предложенной Кёлером и Воллахом, корковое представительство выделенного зрительного объекта окружается электрическими токами [7]. Эти токи будут слабее или сильнее в зависимости от различия яркости внутри и вовне; но вскоре поток электрических зарядов непременно ослабнет из-за своего собственного электротонического действия (эффект насыщения) на ткань, какой бы высокой ни была его начальная интенсивность. Мы только что предположили, что когда внимание сосредоточено на объекте, лежащие в его основе кортикальные процессы будут усиливаться, и что. как следствие этого, объект выступит с большей ясностью; но соответствующее усиление тока будет также ускорять и его электротоническое действие, в итоге насыщение в критической области вскоре станет сильнее, и последействие фигуры также будет больше, чем в тех областях, которые представляют объекты, не привлекающие внимания испытуемого. Келер и Эмери (1947) уже приводили наблюдения, демонстрирующие этот факт. Если объект постепенно уменьшается (из-за <самонасыще-ния>), то он некоторое время занимает одно и то же место в пространстве. Теперь, если справа и слева от точки фиксации поместить одинаковые объекты, внимание может сосредоточиться на одном из них. Когда это случится, объект, на который испытуемый направил внимание, оказывается меньше. Если теперь внимание перемещается на другой объект, уже этот объект спустя некоторое время будет казаться меньше и т. д. Поскольку этот феномен подтверждает наши соображения, мы решили проделать следующие опыты. Наши первые пробы относились к влиянию зрительного внимания на хорошо известное последействие фигуры в третьем измерении зрительного пространства. После того как один объект некоторое время экспонировался по одну сторону от точки фиксации, предъявлялся второй <тест-объект> (Т-объект) прямо на месте первого, который был смещен по направлению к наблюдателю; он казался ближе, чем контроль-162 ный объект, предъявлявшийся по другую сторону от точки фиксации на равном от неё расстоянии, и объективно в том же самом плане. Если внимание действительно усиливает насыщение, его влияние должно было бы проявиться в ситуации, когда сначала предъявляются два равных и симметрично расположенных объекта, работающих на насыщение (1-объекта), а затем точно на их месте-два других, также равных Т-объ-екта. При таких объективно выравненых условиях опыта сосредоточение внимания на том или другом 1-объекте на время, достаточное для возникновения насыщения, должно было приводить к смещению соответствующих Т-объектов в направлении от наблюдателя. Методика эксперимента описана Кёлером и Эмери [6, стр. 180]. 1-объектами служили светло-серые квадраты (со стороной в 1,5 дюйма). Они предъявлялись на расстоянии 10,5 фута от испытуемого, который в течение 45 сек фиксировал отметку, находящуюся в трех дюймах впереди плоскости, в которой расположены объекты. Затем предъявлялись два Т-объекта (квадраты со стороной в 2 дюйма) в трех дюймах впереди точки фиксации, и испытуемый должен был сравнить их положение в третьем измерении. Одни испытуемые получали инструкцию сосредоточить внимание на левом 1-объекте, другие - на правом. Поскольку расстояние между квадратами и точкой фиксации было мало (около 1,2 дюйма), концентрация внимания только на одном из квадратов оказывалась практически невозможной. В такой ситуации, по-видимому, ширина области, на которую обращал свое внимание испытуемый, не могла быть установлена ad libitum (по произволу). Мы поэтому предлагали испытуемым сосредоточиться на фиксационной точке и одном из квадратов как на паре объектов. Это значительно более простая задача. От испытуемых не требовалось также немедленной оценки, поскольку многие эффекты последействия фигур обладают свойством возрастать до некоторой степени, пока воспринимаются Т-объекты. В данных экспериментах этот феномен был особенно ярким. Нашими испытуемыми были главным образом студенты, которые не знали о цели опытов. Из общего числа испытуемых (19) 7 получили инструкцию сосредоточиться на правом 1-объекте, остальные 12-на левом. Все они тестировались дважды. Во всех случаях перед началом опытов проверялось различение по глубине при концентрации внимания только на фиксационной точке. Было установлено, что острота его всегда была столь высока, что действительное измерение порога в наших условиях было затруднительно. Результаты наших опытов представлены в табл. 1, где плюс означает оценки, соответствующие ожидаемым, нуль-случаи отсутствия какой бы то ни было асимметрии в локализации Т-объ-ектов и минус-оценки, противоположные ожидаемым. <Правое> и <левое> означают направления внимания, а цифры показывают, как много испытуемых дали оценку, принадлежащую каждой из

163 трех категорий. В последней колонке указаны уровни значимости без учета нулевых случаев. В итоге 31 оценка из 38 согласуется с ожидаемой; 4 расходятся и в 3 случаях различий не было замечено. Число испытуемых, проверявшихся при внимании к левой стороне поля, больше, поскольку нам показалось целесообразным увеличить их число, когда оказалось, что наблюдаемый эффект на этой стороне слабее.

Таблица 1
Действие внимания на насыщение: зрительные пробы
Направление Проба + 0 - P Правое Первая . . . . . 6 1 1 0,016

Вторая . . . . . 7 0 0 0,008 Левое Первая . . . . . 9 1 2 0,032

вторая . . . . . 9 1 2 0,032
Данные табл. 1 показывают такую асимметрию. Этот феномен может быть соотнесен с наблюдениями Хебба [2, стр. 49]. Более специальное отношение может быть установлено к той асимметричности зрительного восприятия, которая была описана Геффрон Ц,стр.311-331]. Мы не стали повторять своих опытов в ситуации, когда Т-объ-екты смещались бы от наблюдателя. Нашу форму опытов следует признать более демонстративной [7, стр. 179]. Дороти Диннерштейн и Келер провели однажды эксперименты, где исследовалось действие самонасыщения на объекты, предъявлявшиеся как перед, так и за плоскостью точки фиксации. Квадрат предъявлялся или за, или перед точкой фиксации, кроме того, или справа, или слева от нее. После периода насыщения положение насыщенного квадрата сравнивалось с положением квадрата, появлявшегося теперь по другую сторону точки фиксации, но в той же самой плоскости объекта. Во всех наблюдениях такого рода Т-объект воспринимался ближе точки фиксации вне зависимости от его объективного положения за или перед ней. Мы повторили эти опыты с 6 испытуемыми. Все их оценки подтвердили это правило. Это позволяет думать, что при определенных условиях самонасыщения глубина трехмерных зрительных структур должна уменьшаться. Что это действительно так, легко показать, предъявляя в стереоскоп две слегка диспаратные проекции трехмерного объекта) которым придается соответствующее <направление> с помощью фиксационной отметки по одну сторону от них. После периода насыщения по другую сторону отметки добавляются еще две проекции, одинаковые с первыми так, что-164 бы трехмерное положение старых и новых объектов поддавалось непосредственному сравнению. При этом обнаруживается, что глубина претерпевшего насыщение объекта резко уменьшается; он выглядит более плоским, нежели новый. Мы чувствовали, что эти результаты нуждаются в подтверждении. Кажется целесообразным также исследовать эту проблему в другой ситуации, например когда последействие, которое внимание может усилить (а может и не усилить), происходит в другой сенсорной модальности. В последующих опытах изучалось поэтому последействие фигуры в области кинестезий, где насыщение изменяет ширину Т-объекта. Будет ли это действие односторонне усиливаться (одна рука) в том случае, когда в ситуации, симметричной во всех других отношениях, внимание испытуемого сосредоточивается на этой стороне? Конечно, неизвестно лежат ли в основе внимания к кинестетическим ощущениям те же самые процессы, что и при концентрации внимания на зрительном объекте; однако) предположив это, мы провели следующие опыты. Методика эксперимента была описана Кёлером и Диннерштейн [5, стр. 199]. В первом эксперименте два одинаковых 1-объекта в 2,5 дюйма шириной предъявлялись в две руки на 45 сек. Т-объект, который затем воспринимался испытуемым одной рукой, был шириной 1,5 дюйма. Другой рукой испытуемый подыскивал такое место на шкале, которое, как ему казалось, имеет ту же ширину, что и тест-объект. Во втором эксперименте ширина 1-объекта была равна 1 дюйму, ширина Т-объекта-1,5 дюйма. Таким образом, последействие создавалось в обоих экспериментах, а поэтому и соответствующие эффекты, вызывавшиеся односторонней концентрацией внимания, должны были бы иметь противоположное направление. Более того, в обоих экспериментах концентрация внимания на той стороне, где позднее предъявлялся Т-объект, оказывала одно, а концентрация на другой стороне-прямо противоположное влияние на процедуру измерения. Шкала всегда помещалась справа от испытуемого. Глаза испытуемого были закрыты. Поскольку субъективное равенство не обязательно совпадает с равенством объективным [12, стр. 543- 546], первые два замера выполнялись без предварительного насыщения. При одном замере правая рука испытуемого помещалась на шкале тремя ступеньками выше точки объективного равенства (ТОР), при другом-тремя ступеньками ниже, действительная последовательность была одной для первой половины испытуемых и противоположной-для второй. Среднее значение субъективного равенства (СР) для всех 42 испытуемых было равно +0,93 одной ступени шкалы. Эта величина значительно отличалась от ТОР (р=0,01). Ширина площади, воспринятой правой рукой, была недооценена 28 испытуемыми, переоценена - 9, точно оценена - 5. В этом отношении наши результаты совпадают с результатами других исследователей [12, стр. 543-546].

165 Только некоторые из наших испытуемых были левшами. Средние значения СР для испытуемых, которые в последующих опытах сконцентрировали внимание на правой или левой стороне, не отличались значительно друг от друга. Дифференциальное последействие, измеренное после насыщения для каждого испытуемого, относилось к его СР как к нулю. Перед тем как начиналось насыщение, испытуемые получали инструкцию сосредоточиться на своих впечатлениях от одной руки. В качестве предлога говорилось, что их результаты будут сравниваться с результатами других испытуемых, которые во время тех же опытов будут заучивать некоторый материал наизусть. В табл. II указано число испытуемых, оценки которых совпали с ожидаемыми (+), тех, которые вовсе не обнаружили дифференциального эффекта (0), а также тех, которые дали оценки, противоречащие нашим ожиданиям (-). Из общего числа случаев (42} 35 оценок совпали с гипотезой; не было ни одной, ей противоречащей, а в остальных 7 случаях направление оценки установить не удалось. Уровень значимости брался для значимых проб, в число которых <нуль-случаи> не включались. Как нам кажется, не может быть сомнения в том, что наши предположения оправдались. Предсказания оказались, менее успешными во втором эксперименте, чем в первом.

Таблица II
Действие внимания на насыщение: кинестетические пробы
Эксперимент Направление + 0 - P

I Правое . . . . . . 10 1 0 0,001

Левое . . . . . . 10 1 0 0,001

II Правое . . . . . . 8 2 0 0,004

Левое . . . . . . 7 3 0 0,008
Этого и следовало ожидать, если учесть, что выбор соотношений между величинами 1- и Т-объектов во II эксперименте был менее удачным. Поскольку оценки наших испытуемых, действительно, обнаружили количественное отклонение от СР, мы добавим еще следующую таблицу (табл. III), которая имеет отношение скорее к этим отклонениям, средним по результатам каждой группы, чем к прямым реальным оценкам. Под индексом SEm даны стандартные отклонения средних. Единицей измерения служит одна ступенька шкалы (1/12 дюйма).

166
Таблица III

Действие внимания на насыщение: дальнейшие данные по кинестезии
Эксперимент Направление Среднее SEm P

значение

I Правое . . . . . . +1,27 0,22 0,01

Левое . . . . . . -1,14 0,21 -0,01

II Правое . . . . . . -1,10 0,39 0,01

Левое . . . . . . +1,15 0,39 0,01

Таблица III подтверждает результаты, представленные в табл. II. Когда в такого рода экспериментах внимание направляется на кинестетические ощущения в одной руке, соответствующее насыщение усиливается. Итак, 1) на известных объектах, предложенных Вертгеймером, определялся примерный порог расчленения в условиях отсутствия внимания к объекту и в условиях внимательного восприятия. Порог всегда был очень высоким, но он был явно ниже при внимательном восприятии. Те же результаты были получены и в том случае, когда предъявлялись слова, расположенные на разных расстояниях от своих зеркальных отображений. В условиях внимательного восприятия слово как таковое виделось и опознавалось на значительно меньшем расстоянии от своего зеркального отображения; 2) внимание усиливает процесс, который лежит в основе восприятия объекта. Насыщение при этом ускоряется, и соответствующее последействие фигуры усиливается. Последействие фигуры как в третьем измерении, так и в кинестетической сфере обнаруживает это влияние внимания.
ЛИТЕРАТУРА
1. Gaffron М. Right and left in pictures. Art Quart., 2. Hcbb D. 0. Organization of behavior, 1949, 49. Kicin G. S. and_Krech D. Cortical conductivity in 1950, 311-331. the brain injured. , 21, 1952, 118-148 4. К о hlcr W. Perceptual organization and learning. , vol. 71, 1958. - 5.Kohler W. and Dinnerstein D. Figural after-effecis in kinesthesis, Miscellana Psychologica Albert Michotte. 1947, 199.

6. Kohler W. and Emery D. A. Figural after-effects ш the third dimension nf visual space. , 60, 1947, 159-201.

7. Kohler W. and Wallach H. Figural after-effects.
, 88, 1944, 269-357. S. Krech D. and Calvin A. D. Levels of perceptual organization and cognition. , 48, 1953, 394-400.

167 9.KrechevskyJ. An experimenfal investigation of the principle of proximity in the visual perception of the rat. , 22, I \tJO, 4\J i"\\\2\\J 10. Me Person A. and Renfrew S. Asymetry of perception of size between the right and left hands in normal subjects. , 5, 1953, DO-74. 11.Wertheimer M. Untersuchungen zur Lehre von der Gestalt

, 4; 1923. 301-350. " \\-"\\ tS.Wertheimer M. Constant errors in the measurement of figural aftereffects. , 67, 1954, 543-546.

168 Мерло-Понти (Merleau-Ponty) Морис (14 марта 1908 - 3 мая 1961) - французский философ феноменологического направления, в ряде мотивов близок экзистенциализму. Философское образование получил в Эколь Нормаль. Проф. в унте Лиона, в Сорбонне и в Коллеж де Франс (с 1952 г.) .где занял кресло Бергсона. Мерло-Понти формировался как мыслитель в условиях напряженного интереса к Г. Марселю и Сартру, много времени проводил над Гегелем. Через А. Гурвича и А. Шютца он испытал сильное влияние гештальтпсихологии. Из работы над неопубликованным наследием Гуссерля он вынес убеждение, что только разработка <анти-картезианской> версии феноменологии позволит сохранить глубинные интуиции самого Гуссерля. Идея нового становится центральным мотивом в размышлениях Мерло-Попти. Отталкиваясь от анализа таких феноменов смыслообразовання. которые нельзя истолковать как результат произвольного и сознательного определения (таковы, но Мерло-Понти, феномены ориентированного перцептивного пространства, сексуальных значений, многие симптомы психопатологии и т. д.), он вводит представление об особом <досозна-тельном> смыслообразующем начало, <телесном субъекте>. Само тело, по Мерло-Понти, интимно проникнуто смыслом, не замкнуто на себе как вещь, но, напротив, открыто миру.

есть <присутствие-в-мире>. В связи с этим Мерло-Понти настаивает на углубленном толковании <интенцио-нальности> не только как фундаментальной структуры сознания (как вслед за Ф. Брентано рассматривал ее Гуссерль), но и как глубинного характера отношения человека к миру вообще, его <существования>. Само тело есть своеобразная интенцио-нальность, <экзистенция>. Экзистенция осуществляется в нескончаемом диалоге субъекта с миром. Так что мир конституируется для субъекта как \ответ> на то \вопрошание>, которым субъект раскрывает себя в мире. Субъект и мир только два полюса единого феноменального поля. Будучи своеобразной <точкой роста> смысла в феноменальном поле, субъект - нечто большее, чем самые диалогические отношения, и все же, он никогда не может стать чем-то <над-диалогическим>. вне диалога его не существует. И точно так же, как всегда ситуативен субъект, ситуативны и те смыслы, в которых открывается ему мир. В связи с этим Мерло-Понти указывает на специфически <временной> характер субъекта, на принципиальную <двусмысленность> и до конца неустранимую <темноту> существования: оно никогда вовсе не ускользает от субъекта, как-то ему открывается, но всегда непрямо и никогда до конца, поскольку субъект никогда не может стать вне феноменального поля и поместить его перед собой. Бытие человека, по Мерло-Понти, является реализацией и раскрытием его экзистенции; все оно поэтому даже на самых высоких уровнях (например, речи и мышления) несет характер <по-169 лутени>, недоступно прямому раскрытию и требует особых процедур феноменологического анализа, в понимании которого Мерло-Понти близок к позднему Гуссерлю.
Сочинения: . P., 1942;
. P., 1945; . P., 1960: . P., 1964, . P., 1964; . P., 1965: . P., 1968; . P., 1969; . P., 1971; . P.. 1971. Литература: A. De \V a el-hen s. . Louvarn, 1951; 3-eme ed. P., 1958; H. S p icgclb L- г g. The phcnomcno-logical movciTictit, vol. 2, 2nd ed. The Hague, 1969; К. Kwant. The plniiu-iin"iiolo\icai pliilosophy of \k-rl\au-Pority. Pittsbur\. 196.3; ei-o же. From рЬепотсп\о\у lo metaphysics. Pittsbur\, 1966. Для хрестоматии сделал перевот части 3 главы <Внимание> и <суждение> из книги Мерло-понти
. P., 1945. Перевод выполнен по изданию: М. М е r !са u -Pout у. Phenomenology of Perception. L., 1962, pp. 26- 31.
перевод А. А. Пузырея
М. Мерло-Понти
<ВНИМАНИЕ> И <СУЖДЕНИЕ>
Наше обсуждение традиционных предрассудков направлено, таким образом, против эмпиризма, но фактически мы выступаем не только против него. Мы должны теперь показать,что и его интел-ьлектуалистский антитезис лежит в том же плане, что и сам эмпиризм. Оба они, когда это случается, берут объективный мир. Как объект своего анализа прежде всего вне времени и не через его смысл, и оба они неспособны выразить тот особенный способ, посредством которого перцептивное сознание конституирует свой объект. Оба выдерживают известную дистанцию по отношению к восприятию, вместо того чтобы держаться к нему как можно ближе.
Это мы могли бы показать на примере истории понятия внимания. В мышлении эмпирициста внимание выводится из <гипотезы константности>, или, как мы это показали, из первичности объективного мира. Даже если то, что мы воспринимаем, и не соответствует объективным свойствам источника стимуляции, гипотеза константности заставляет нас признать, что <нормальные ощущения> были и в этом случае. Просто они невосприняты, и функция, которая их выявляет, подобно прожектору, падающему на уже предсуществующий в темноте объект, и называется вниманием. Внимание, таким образом, ничего не создает, оно словно вспышка света выхватывает именно те объекты, которые способны дать

170 ответ на то, что мы спрашиваем. Поскольку , или <подмечивание>, не является действительной причиной идей, которые этим актом пробуждаются, то оно оказывается одним и тем же во всех актах внимания, как одним и тем же является луч прожектора, какой бы ландшафт при этом не освещался. Внимание поэтому есть всеобщая и безусловная сила в том смысле, что в любой момент она может быть безразлично приложена к любому содержанию сознания. Будучи везде бессодержательной, она нигде не может иметь своей собственной цели (...). Чтобы привязать внимание к жизни сознания, нужно было бы показать, как восприятие пробуждает его и затем, как внимание, в свою очередь, развивает и улучшает его. Должны быть описаны некоторые внутренние связи, а эмпиризм имеет в своем распоряжении лишь связи внешние, и не может делать ничего сверх сопоставления состояний сознания. Эмпиристский субъект, поскольку ему отводится некоторая инициатива, которая и является оправданием для теории внимания, может выступать лишь в виде абсолютной свободы. Интеллектуализм, с другой стороны, исходит из продуктивности внимания: поскольку я сознаю, что благодаря вниманию я воистину прихожу к объекту, то последовательность картин, доставляемых вниманием, не является случайной. Каждое новое проявление объекта отводит подчиненное место предыдущему и выражает все то, что пытался передать его предшественник. Воск уже с самого начала есть пространственное тело, одновременно и податливое и изменчивое; я лишь реализую более или менее ясно это свое понимание <соответственно тому, как мое внимание в большей или меньшей степени прикладывается к вещам, которые находятся в его поле и на которых оно останавливается> (Гуссерль, 1931, стр. 25). Поскольку я переживаю прояснение объекта, то воспринимаемый объект уже должен содержать определенную интеллигибельную структуру, которая в нем и раскрывается. Если сознание обнаруживает геометрическую окружность в круглой форме тарелки, то происходит это потому, что окружность уже заложена в ней (-) Нет никакой необходимости в анализе акта внимания как перехода от неотчетливости к ясности, поскольку никакой неотчетливости для интеллектуализма просто не существует. Сознания с этой точки зрения просто не существует до тех пор, пока оно не положит границы какому-нибудь объекту, н даже фантомы <внутреннего опыта> возможны только как нечто заимствуемое из внешнего опыта (..-)- Но в сознании, которое (...) вечно овладевает интеллигибельной структурой всех своих объектов и которое именно как эмпирическое сознание вообще ничего не конституирует, в таком сознании внимание остается абстрактной и бездейственной силой, поскольку здесь ему просто нечего делать, (дознание не менее интимно связано с объектами, к которым оно невнимательно, чем с темп, к которым оно проявляет интерес, н дополнительная яс-171 ность, доставляемая актом внимания, не возвещает никакого нового отношения. Внимание поэтому снова становится неким светом, который не изменяет своего характера при смене объектов, на которые он падает,-таким образом, снова вводятся пустые акты внимания, которые занимают место <модусов и специфических направлений интенции> (Кассирер, 1929, т. 3, стр. 200), Наконец, акт внимания с точки зрения интеллектуализма ничем не обусловлен, поскольку все объекты находятся в его распоряжении, точно так же как и <подмечивание> эмпиристов, поскольку по отношению к нему все объекты являются трансцендентными. Да и как может объект, уже выделенный самым своим наличием, вызывать еще и внимание, коль скоро сознание уже включает в себя все объекты? Если уж где эмпиризм и оказывается несостоятельным, так это в понимании внутреннего отношения между объектом и актом, который его выполняет. Если уж чего и лишен интеллектуализм, так это представления о случайности в сфере мысли. В случае первого - сознание оказывается слишком бедным, а в случае второго - слишком богатым, поскольку всякий феномен неотразимо притягивает его. Эмпиризм не видит того, что мы должны уже знать о том, что мы ищем (или, иначе говоря, не видит того, что мы вообще не должны были бы искать); а интеллектуализму недостает понимания того, что мы не должны были бы знать про то, что мы ищем (или в равной мере - того, что и в этом случае мы не должны были бы ничего искать). И там и тут оказывается невозможным ни постичь сознание в акте приобретения знания, ни придать должного значения тому, описанному выше незнанию, которое, хотя еще и <пусто>, однако, уже определяет интенцию, которая и есть само внимание (...). Стало быть, вопреки намерениям интеллектуализма обе доктрины разделяют одну и ту же идею, что внимание вообще ничего не создает (...). Вопреки такому представлению о бездействующем субъекте психологический анализ внимания приобретает значение самоот-крытия, и критика <гипотезы константности> перерастает в критику догматической веры в <мир>, который оказывается или реальностью самой по себе (для эмпиристов), или же имманентной границей знания (для интеллектуалистов). Внимание предполагает прежде всего трансформацию смыслового поля, некий новый способ, которым сознание предстоит своим объектам. Так, совершая акт внимания, я тем самым локализую некоторую точку на своем теле, ту, которая испытала прикосновение. Анализ психических нарушений, наблюдающихся при поражениях центральной нервной системы, которые делают такую идентификацию невозможной, раскрывает глубинные слои работы сознания. Опрометчиво можно было бы говорить в этом случае о <локальном ослаблении внимания>. В действительности, однако, дело тут вовсе не в одном или большем числе <локальных сигна-172 лов> или в ослаблении вторичной силы понимания. Решающее условие такого расстройства состоит в дезинтеграции сенсорного поля, которое теперь уже больше не остается стабильным во время восприятий субъекта, но приходит в движение в ответ на исследующие действия и по мере его обследования отсупает от субъекта (Штейн, 1928, стр. 362, 383). Смутно локализованная точка является противоречивым феноменом, который выдаст существование некоторого дообъектного пространства, в котором уже существует протяжение, поскольку различные точки на теле, которых касаются одновременно, не смешиваются субъектом, однако пока еще и не имеют однозначного положения, ибо еще нет пространственной системы отсчета, которая бы сохранялась при переходе от одной перцепции к другой. Первым делом внимания поэтому и является создание для себя некоего поля, перцептивного или умственного, которое могло" бы быть <просмотрено>, внутри которого стало бы возможным перемещение исследующих органов, или развитие мысли, но в котором сознание уже не теряет того, что оно однажды завоевало, и тем более не теряет себя самого среди тех изменений, которые оно вызывает. Точное положение точки прикосновения будет тогда неким инвариантным фактором в ряду ощущений, которые я испытываю соответственно положениям своих конечностей и тела. Акт внимания может локализовать или объективировать этот инвариантный фактор, коль скоро он отделяется от изменений восприятия. Внимания поэтому, как некоей общей формальной активности вообще нс существует (Рубин, 1925). В каждом отдельном случае должна быть завоевана определенная свобода, а также определенное смысловое пространство, в котором она могла бы быть наилучшим образом реализована. Пространство это должно сохраняться для того, чтобы можно было вызвать на свет сам объект внимания. Здесь мы имеем дело буквально с актом творения. Например, давно уже известно, что в первые десять месяцев жизни дети различают только вообще окрашенное и лишенное цвета: затем окрашенные области начинают образовывать <теплые> и <холодные> формы, и только потом для детей открываются, наконец, те или иные конкретные цвета. Психологи, однако (Петерс, 1915, стр. 152-153), могут допустить здесь не более как игнорирование или смешение ребенком названий цветов, что, по их мнению, и препятствует различению. Ребенок, утверждают они, должен видеть зеленый цвет именно там. где он действительно есть; и вся беда состоит-де только в том, что ребенок не может обратить на это внимания и понять свои собственные переживания. В основе подобных утверждений лежит то, что психологи все еще неспособны представить себе мир, в к

отором цвета были бы неопределенными, или, иначе говоря, такой цвет, который не обладал бы точной качественной определенностью. Критика этих предубеждений, напротив, должна исходить из того, что видимый мир цветов может оказаться вторнч-173 ным образованием, имеющим в своей основе ряд <физиогномических> различий, таких, как <теплые> и <холодные> формы или формы <окрашенные> и <неокрашенные>. Мы не можем соотнести эти феномены переживания цвета ребенком с каким бы то ни было определенным качеством, точно так же как мы не можем отождествить ни с одним из цветов спектра те <странные> цвета, которые воспринимаются людьми при некоторых психических расстройствах (Келер, 1913, стр. 52). Первое восприятие цвета есть поэтому некое изменение структуры сознания, установление некоторого нового измерения опыта (".). Внимание следует рассматривать по аналогии с этими изначальными актами, поскольку вторичное внимание, которое ограничивалось бы вызыванием однажды уже приобретенного знания, было бы только еще одним отождествлением внимания с приобретением. Уделить внимание -- не значит просто высветить пред-существующие данные, но значит придать им новое расчленение (Коффка, 1922, стр. 561 и сл.). Эти данные преформированы только как горизонт. Фактически они конституируют новые области внутри мира в целом. Именно изначальная структура, которую они вводят, есть то, благодаря чему выявляется идентичность объекта до и после акта внимания. Только после того как определенное качество цвета уже усвоено и только посредством этого, предшествующие данные выступают как материал этого качества (...). Именно посредством преодоления этих данных настоящий акт внимания соотносится с предыдущим, и единство сознания, таким образом, строится шаг за шагом, посредством своеобразного <синтеза перехода>. Чудо сознания состоит в том, что оно приводит к свету (посредством внимания) феномены, которые восстанавливают единство объекта в некоем новом измерении именно в тот самый момент, когда они его разрушают. Внимание не есть ни ассоциация образов, ни возвращение к себе мысли, уже имеющей власть над своим объектом; оно есть активное конституирование нового объекта, который делает явным и расчлененным то, что до этого существовало не более как неопределенный горизонт. И в то самое время, когда объект приводит внимание в движение, в каждый момент он вновь и вновь полагается в состоянии зависимости от него. Он вызывает <доставляющее знание событие>, которое должно видоизменить его лишь посредством все еще двусмысленного значения, необходимого ему, дабы прояснить себя; он есть поэтому мотив (Е. Штейн, стр. 35 и сл.), а не причина события.

(...)Этот переход от неопределенности к определенности, эта переплавка в каждый момент собственной истории сознания в единство нового смысла и есть сама мысль. <Работа ума существует только в акте> (Валери, стр. 40). Результат акта внимания не следует искать в его начале. Если луна у горизонта кажется мне не больше, чем в зените, когда я смотрю на нее в телескоп или через картонную трубку, то отсюда еще нельзя делать вывода

174 о том, что и при обычном зрении ее видимая величина тоже будет постоянной. Но это именно то, во что верит эмпиризм, поскольку он имеет дело не с тем, что мы видим, по с тем, что мы должны видеть в соответствии с проекцией на сетчатке. И это также то, во что верит интеллектуализм, поскольку он фактическое восприятие описывает в соответствии с данными <аналитического>, или внимательного, восприятия, при котором луне, действительно, возвращается ее истинный видимый диаметр. Точный и полностью определенный мир стоит тут все еще на первом месте, возможно, правда, уже не как причина наших восприятии, но как их имманентная цель (...) Когда я смотрю совершенно свободно и естественно, то различные части поля взаимодействуют друг с другом и мотивируют эту огромную лупу у горизонта, эту лишенную меры величину, которая тем не менее есть величина. Сознание должно обратиться к своей собственной, нерефлексивной жизни в вещах и прийти к осознанию своей собственной истории, которую оно предало забвению; такова истинная роль, которую должна играть философская рефлексия, и таков путь, которым мы, действительно, придем к истинной теории внимания.

ЛИТЕРАТУРА
1. Cassirer Е. Philosophie der symbol-ischen Formen, Bd. Ill, Phanomenolo\ie der Erkcnntms. Berlin, 1929, S. 200.

2. Husscrl E. Meditations cariesiennes. P., 1931, p. 25.

3. Kohler W. Ubcr unhemerkte Empflrxiun\en und T.Jrtcilstauschungen. <21.schr. f. Psychologie>, 1913, S. 52.

4. К off k a K. Perception: an introduction to the Gestalt theorv.

, 1923, pp. 561ff.

5. Peters. Zlir Entwicklung der Farbenwahrnehinung. . 1915, SS. 152-153.

6. Rubin E. Die Nichtexistenz der Aufmerksamkeit.
, 1925.

7. Stein E. Beitrage zur philosophischen Begrundung der Psychoiogie und der Geisteswissenschaften, I, Psvchischc Causalitat, Jahrbuch f. Phil. u. phan. For-schung, V, SS. 35H.

8. Stein J. tFber die Veranderung der Sinnesleistungen und die Entstehung von Frugwahrnemungen. In:
, Bd I, Allgemeiner Teil 1. Berlin, 1928, SS. 362, 383.

9. Valery P. Introduction a la poetique. P., p. 40.

175 Рево д Аллой (Revault dAllonnes) Габриэль (6 января 1872-?) - французский психиатр и психолог. Продолжая линию, намеченную работами Н. Н. Ланге и А. Бергсона, своим учением о роли схем в организации внимания Рево дАллон оказал влияние на концепцию Л. С. Выготского и, далее, через него - П. Я. Гальперина.
Сочинения:
(в соавт. с F. Rauh), 2-eme ed. P., 1904; <[.explication physiologique de 1emotion>, <3. de psychoL>, 1907, 4, pp. 517-524;
. P., 1908; <:Les inclinations: Leur role dans la psychologie des sentiments>. P., 1908; . P" 1909; . P., 1912; , , 1924, 21, pp. 475- 487;

жүктеу/скачать 1.52 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: