Интервью с топ-трейдерами Джек Д. Швагер москва диаграмма 2004 ббк65. 241 Шзз перевод с английского


Как вы приобщились к торговле на товарных рынках?



бет8/33
Дата18.07.2016
өлшемі2.04 Mb.
#208376
түріИнтервью
1   ...   4   5   6   7   8   9   10   11   ...   33

Как вы приобщились к торговле на товарных рынках?

После окончания института я на лето устроился на биржевую площадку, где немного пообтерся в торговой среде. Получая 40 долл. в неделю (такой была минимальная заработная плита в стране) я ровно столько же спускал всего за час торговли. Я не ведал, что творил. Единственным моим преимуще­ством было то, что сначала у меня было очень мало денег. Я люблю повторять, что заплатил за учебу меньше, чем стоили полученные мной знания.



Говорят, что пока вам не исполнилось двадцати одного года, на площадке находился ваш отец, а вы, стоя в стороне, руководили сдел­ками с помощью жестов.

Это было в 1968 и 1969 годах. Мой отец был членом биржи, но слабо разби­рался в торговле. Он согласился на это только потому, что я был несовершен­нолетним, но очень хотел торговать. Тот день, когда мне исполнился двадцать один год, стал одним из счастливейших в жизни отца. «Если честно, то я тер­петь этого не могу, — признался он мне. — Я совсем ничего в этом не понимаю! Это — твое!»



Вам мешало то, что приказы шли через вашего отца, что отодвига­ло вас на шаг от остальных?

Конечно. Мы постоянно проигрывали.



Но много потерять вы не могли, поскольку торговали очень скромно.

За тот период я потерял, наверное, пару тысяч долларов.



Тем не менее этот период вы считаете плодотворным из-за полу­ченных уроков, не так ли?

Именно так. Оглядываясь назад, я бы поделился с начинающими трейдера­ми такой, возможно, не очень обнадеживающей мыслью: вначале трейдер дол­жен как можно больше ошибаться, чтобы не совершать ошибок в будущем.



Ричард Деннис 107

Потому что так это обойдется дешевле?

Верно. И не нужно слишком удивляться, если придется по-настоящему туго.



Знаете ли вы трейдеров, чей ранний успех оказался для них ги­бельным?

Я наблюдал множество подобных случаев. Есть масса людей, которые так же внушаемы, как утки. Когда они еще достаточно молоды, им можно внушить, что военный корабль — это их мама-утка. Для многих трейдеров важно не то, была ли их первая сделка удачной или нет, а то, с какой стороны получена пер­вая крупная прибыль: с длинной или с короткой. Такие люди часто становятся предвзятыми быками или медведями, что очень плохо. Обе стороны должны быть одинаково хороши. Ни одна из них не может иметь каких-то психологичес­ких преимуществ перед другой. Иначе торговля пойдет наперекосяк.

Думаю, что именно это и произошло в 1973 году со многими трейдерами во время взлета бычьего рынка соевых бобов. Даже если они сами не торговали, а лишь наблюдали рыночный психоз и видели горстку людей, заработавших кучу денег, то все равно оказались под гипнозом.

Вы имеете в виду, что из-за этого многие стали склонны к бычьей ориентации?

Да.


На чем основывалась ваша вера в успех, когда вы впервые начали торговать на «Mid Am» с такой малой ставки? Ведь всего одна ошиб­ка — и игра окончена.

Ну, это не так. Преимущество «Mid Am» состояло в том, что на ней торго­вали мини-контрактами. Кое в чем я ошибся, но не во всем. Не стану утверж­дать, что у меня была какая-то вера. Просто у меня было то же самое, что и у многих других, приходящих в этот бизнес: потребность добиться успеха. Я имею в виду, что мы ставили исключительно на удачу, тогда как реальных шан­сов было больше у обратного исхода. В этом нет никаких сомнений.



У большинства трейдеров первый год бывает неудачным. Что вы делали не так, как они?

108 Ричард Деннис

Я многое делал правильно, благодаря чему оставался на плаву даже при столь малой капитализации. Мне посчастливилось перескакивать с одной вер­ной позиции по кукурузе на другую вплоть до гибели урожая 1970 года.



Это было везение или предвидение?

Думаю, что в этом было больше предвидения. У меня тогда были очень смутные понятия о рынке, его оценке и стратегии торговли. Но то немногое, что я усвоил, было правильным, как, например, необходимость следовать за тенденцией.

Однажды в пятницу все рынки зерна закрылись на своих годовых максиму­мах. Я считал, и по-прежнему считаю, что нужно следовать за тенденцией, и чем она сильней, тем лучше. Помню, я тогда начал сделку на закрытии рынка, купив по паре мини-контрактов в кукурузе, пшенице и бобах. В понедельник утром все они открылись на своих верхних пределах из-за новости о гибели урожая зерновых.

Конечно, этого вполне могло не произойти и тогда я бы проиграл. Мне потребовалось бы гораздо дольше добираться до 2000 долл., которые по срав­нению с 400 долл. были просто кучей денег. И все же я играл не наугад, как в «орла-или-решку». Я делал то, что должно было оправдаться в итоге: следовал за тенденцией.



Вы считаете эту конкретную модель рынка — очень сильное зак­рытие в пятницу — полезным индикатором поведения цены на сле­дующей неделе?

Да. По меньшей мере, в пятницу следует избегать убыточной короткой позиции, если рынок закрывается на максимуме, и длинной позиции, если он закрывается на минимуме.



Удивительно, что, несмотря на выигрыш на старте, вы пошли в ас­пирантуру.

Я записался в аспирантуру еще до лета 1970 года, когда начал торговать на площадке. Торговле отводилось только лето, но эти три месяца и заработан­ные 3000 долл. произвели на меня сильное впечатление. Я отправился в Ту-лейн в Новом Орлеане, но продержался там всего неделю. Я заключал сделки, звоня в Чикаго по телефону, и использовал для этого четвертаки, предназна­ченные для стиральных автоматов. Истратив все четвертаки и не имея ничего,



Ричард Деннис 109

кроме грязного белья, я был вынужден вернуться в Чикаго — другого выбора у меня не было.



С тех пор вы стали профессиональным товарным трейдером?

Да.


Какие сделки запомнились вам как наиболее драматичные или волнующие?

Такая сделка была у меня на первом году торговли. Я только что ушел из аспирантуры, чтобы заняться торговлей. Однажды я сыграл особенно плохо и потерял около 300 долл. Поскольку у меня было всего около 3000 долл., это было очень большой потерей, что вывело меня из равновесия. Далее я усугу­бил эту ошибку, обратив свою исходную позицию, и вновь проиграл. В довер­шение всего, я опять вернулся к исходной позиции и проиграл в третий раз. К концу дня я потерял 1000 долл., или треть всего своего капитала.

С тех пор я усвоил, что в случае дестабилизирующего проигрыша следует выйти из рынка, пойти домой вздремнуть и заняться чем-нибудь другим, лишь бы сделать небольшой перерыв между этим проигрышем и своим следующим решением. Оказавшись на краю пропасти — отойди от него. Глядя назад, я понимаю, что будь у меня правило отсечения потерь, то такого кошмара со мной бы не произошло.

Можно ли в ретроспективе назвать эту сделку одной из ваших луч­ших, поскольку она оказала на вас такое гипнотическое воздействие, что вы больше никогда не совершали ошибки подобного масштаба, считая в процентах?

Совершенно верно. Я научился избегать искушения отыгрываться, пыта­ясь догнать сильное движение или удваивая позиции. Кроме того, я уяснил, что потери определенной величины влияют на наши суждения, поэтому меж­ду проигрышем и следующей сделкой необходимо делать перерыв.



Полагаю, что отсюда можно было бы сделать такой вывод: если ситу­ация развивается не в вашу пользу, то не стоит переламывать ее силой.

Верно. Сделав все возможное, вы должны далее просто минимизировать потери и постараться сохранить капитал для тех редких случаев, когда можно



110 Ричард Деннис

много заработать за очень короткое время. Чего никак нельзя допустить — так это выбросить капитал на субоптимальных сделках. Иначе уже не хватит сил для торговли, когда подвернется стоящая позиция. Даже если вы открое­те эту позицию, то она будет сравнительно невелика, потому что капитал уже растрачен на других сделках.



Рынок соевых бобов 1973 года стал вашим первым действительно крупным рынком?

Я заработал на этом рынке достаточно много, благодаря чему на следую­щий год перешел на биржу Чикагской торговой палаты. Эти деньги были полу­чены не только на длинных позициях по соевым бобам. Ведь я же был биржевым трейдером, а они помногу торгуют и так и эдак. Рынки были очень хороши благодаря прекрасному потоку торговых приказов. Это время как нельзя луч­ше подходило для торговли на площадке.



Значит, улавливание тенденции было не самым главным. Более важную роль играло успешное скальпирование рынка.

Кроме того, очень многие торговали из ряда вон плохо — лишь бы взять прибыль. Они выходили из рынка, даже если он был блокирован на верхнем ценовом пределе и на следующий день почти наверняка должен был подняться выше. Они не могли устоять перед прибылью, которая просто жгла их карма­ны. Я старался входить в рынок, когда они выходили из него.



Похоже, это была легкая добыча.

Не обошлось и без некоторого риска. Однако у тех, кто был расположен следовать за сильной тенденцией, все получалось. Конкуренты предоставля­ли такую возможность.



Увеличивая ваши шансы опередить их на следующий день?

Нельзя забывать о том, что некоторые рынки двигались на верхних цено­вых пределах по десять дней подряд. А большинство трейдеров считало, что даже четыре или пять дней подряд на верхнем пределе — это невозможно.



Если рынок трижды подряд поднимается до верхнего предела, то в какой-то момент он может открыться на нижнем пределе. Как вы оп-

Ричард Деннис 111

ределите или почувствуете, когда нельзя открывать длинную пози­цию на верхнем пределе?

Это просто дело случая. Предсказать исход очень сложно, но иногда чув­ствуешь, что шансы в твою пользу, когда покупаешь на верхнем пределе.



Столько лет проведя на бирже, вы пережили и по-настоящему пло­хие годы. Не так ли? Это были какие-то конкретные рынки, где вы абсолютно просчитались, что и сделало год неудачным?

Когда у нас были плохие торговые периоды, дело было не в каком-то одном рынке. В таких случаях почти все рынки движутся горизонтально и образуют массу ложных прорывов. Если хотя бы один из рынков ведет себя прилично, то этого обычно достаточно, чтобы избежать неприятностей.



А был ли особенный год?

Плохим для торговли был 1978 год. Я неоправданно умножал потери из-за того, что в это время переходил от торговли на площадке к дистанционной торговле и совершенно не понимал разницы между ними.



То есть в 1978 году вы начали торговать из офиса?

В 1977 году я в основном торговал на площадке, а с 1978 года полностью переключился на офис.



Из-за этого ваши торговые позиции стали более долгосрочными?

По сути дела, 1978 год научил меня тому, что в офисе нужно быть более долгосрочным трейдером. Если бы на площадке я почувствовал, что соевые бобы упадут на 3 цента, то продал бы, а в противном случае — вышел бы из сделки. В офисе такого преимущества у вас нет, ибо вы не чувствуете настрой площадки при размещении приказов. Кроме того, решения, которые вы прини­маете, глядя на цены на экране, качественно уступают тем, которые принимают на площадке, наблюдая за всем происходящим вокруг. На площадке есть такие индикаторы, которые вы воспринимаете подсознательно. Вот, например, те трое всегда ошибаются на разворотах рынка. Если все они одновременно делают одно и то же, то в голове что-то срабатывает. Мне понадобилось много времени для того, чтобы понять, что впредь таких инструментов у меня не будет.



112 Ричард Деннис

К чему тогда эти перемены? Ведь на площадке вы действительно хорошо работали. Зачем переходить в офис?

Когда я начинал в 1970 году, не было фьючерсных рынков валют, процент­ных ставок или золота. К 1978 году такие рынки уже достаточно давно числи­лись на табло и доказали свою жизнеспособность. Валютный рынок появился в 1974 году, но ему понадобилось несколько лет для того, чтобы набрать дос­таточный объем.



То есть вами руководило желание торговать на большем количе­стве рынков, чем физически было возможно, находясь на единствен­ной площадке?

А такой возможности пять лет назад и не было.



Насколько я знаю, вы организовали курсы обучения трейдеров. Когда это было?

Мы набрали одну группу в начале 1984 года, а вторую — в начале 1985 года. Какими были ваши мотивы?

У меня есть партнер, с которым я дружу со старших классов школы. С ним мы ведем философские споры любой мыслимой направленности. Однажды мы поспорили, можно ли мастерство успешного трейдера свести к набору правил — это моя точка зрения — или в нем есть что-то неописуемое, мистическое, субъек­тивное или интуитивное. Этот спор продолжался долгое время, и я чувствовал себя неудовлетворенным теоретической аргументацией. В конце концов я пред­ложил: «Я знаю, как окончательно решить наш спор. Наберем и обучим несколь­ко человек, тогда и посмотрим, что получится». Партнер согласился.

Это был интеллектуальный эксперимент. Мы учили трейдеров, не жалея сил. Мне казалось, что только так можно получить достоверный результат. Я постарался систематизировать все свои знания о рынках. Мы обучали азам теории вероятности, управления капиталом и собственно торговле. И я ока­зался прав. Говорю это не ради хвастовства, а потому, что и сам удивился, как хорошо это сработало. Настолько хорошо, что я даже испугался.



Ваша основная идея состояла в том, что можно взять почти любого достаточно умного человека и превратить его в удачливого трейдера?

Ричард Деннис 113

Нет. Мы отбирали тех людей, которые нам казались подходящими. Мы получили 1000 заявок, отобрали по ним сорок человек, из которых после со­беседования оставили десять.



Какими качествами вы интересовались?

Мне не хотелось бы говорить об этом, поскольку скажи я, что мы искали шахматистов, и в следующий раз они завалят нас своими резюме.



Одним из ключевых аспектов был интеллект?

Он был одной из характеристик, но не был главным аспектом. В поиске желаемого мы могли выбирать между умными и очень умными людьми. Мы отобрали очень умных лишь потому, что таковые были в наличии.



Вы не боялись раскрывать свои торговые секреты?

Конечно, боялся. Но я не согласен с большинством трейдеров, думаю­щих, будто торговые стратегии настолько неустойчивы, что перестанут ра­ботать, если о них узнают другие. Если то, что вы делаете, — правильно, то оно будет работать, даже если общее представление об этом будет и у других людей. Я всегда говорю, что можно было бы опубликовать торговые правила в газете и никто им не последует. Главное — это методичность и дисциплина. Почти каждый может составить список правил, которые на 80 процентов столь же хороши, как и те, которым обучали мы. Чего сделать нельзя — это передать свою веру, которая позволяет держаться этих правил, даже когда дела идут плохо.



Сколько продолжалось обучение?

Поразительно мало. В первый год мы уложились в две недели. После этого наши ученики месяц торговали на рынке и вели дневник с объяснением причин совершения сделок. Мы хотели проверить, насколько методично они выпол­няют то, чему их научили. Настоящий успех пришел на второй год — курс обучения занял всего неделю.



Сколько было учеников?

Всего двадцать три.



114 Ричард Девшие

Каковы были результаты?

Мы отчислили троих, у которых дело не пошло. Зато оставшиеся двадцать вышли на уровень около 100 процентов среднегодового дохода.



Обучая людей, вы раскрываете перед ними сущность своей рыноч­ной стратегии. Разве это не чревато созданием двадцати клонов Ричар­да Денниса? Ведь результаты их торговли будут сильно скоррелированы с вашими действиями?

Нет, эти результаты сильно различались. Своим ученикам мы постоянно повторяли: «Мы научим вас тому, что считаем действенным, но надеемся, что вы добавите к этому собственный стиль, интуицию и рассудительность».



Ставки какой величины используют эти трейдеры?

С годами, по мере роста зарабатываемой прибыли, ставки увеличивались. Я бы сказал, что в среднем — это было около 2 миллионов долл. на сделку.



А с чего они начали?

Со 100000 долл. на сделку.



Говорят, что эту группу трейдеров называют «черепашками». За­бавное название. Откуда оно взялось?

Когда я решил организовать курсы подготовки трейдеров, я только что вернулся из поездки на Дальний Восток. Рассказывая кому-то об этой про­грамме, я сказал: «Мы собираемся воспитывать трейдеров точно так же, как в Сингапуре разводят черепах». Я побывал на одной такой ферме, где увидел огромный чан, в котором барахтались тысячи черепашек; для меня это стало метафорическим обозначением воспитания трейдеров.



Насколько большую роль в торговле играет везение?

В конечном итоге нулевую. Абсолютно нулевую. Не думаю, чтобы хоть кто-то смог бы продержаться в этом бизнесе, только потому что ему повезло на старте.



Но в отдельных сделках роль везения, очевидно, иная?

Ричард Деннис 115

В этом-то и вся путаница. В любой отдельной сделке почти всё сводится к удаче. Это простая статистика. Если постоянно делать нечто, что каждый раз имеет 53-процентные шансы на успех, то через какое-то время шансы на успех вырастут до 100 процентов. Я считаю, что бессмысленно сравнивать двух трей­деров по результатам их работы меньше чем за год. А может пройти и пара лет, прежде чем вы сможете определить, какой из трейдеров лучше.



Вы являетесь одним из немногих, кто одновременно пользуется механической системой и принимает решения самостоятельно. Как бы вы сравнили эти два подхода?

Профессиональные трейдеры иногда могут действовать весьма разумно, но они не склонны систематически обдумывать то, что делают. Например, боль­шинство трейдеров, совершив успешную сделку, не задумываются, почему она удалась. Что я сделал такого, что смог бы применить на другом рынке или в другой раз? Они мало размышляют о процессе торговли. В отличие от них я, как мне кажется, всегда подходил к торговле аналитически, даже еще не раз­работав ни одной механической системы.

Другая крайность — трейдеры академического склада, которые углубля­ются в анализ, не проведя еще ни одной сделки. Им не хватает практических знаний, необходимых для создания хорошей торговой системы. К счастью, я начал с практики. Поэтому наши разработки более применимы к реальности.

Не могли бы вы привести пример того, как недостаток практичес­кого опыта может повредить разработчику систем?

Предположим, для примера, что я разрабатываю механическую систему, которая часто подает сигналы о размещении стоп-приказов там, где они, как я знаю, бывают в избытке. На практике не слишком разумно размещать свой стоп-приказ там, где их ставит каждый. Кроме того, у такой системы величина проскальзываний обычно будет превосходить средний уровень. Если вы этого не поймете и не внесете соответствующих поправок в результаты, то получите систему, которая прекрасно выглядит на бумаге, но значительно хуже прояв­ляет себя на практике.



Вы сказали, что до того, как заняться разработкой механических торговых систем, вы уделяли пристальное внимание процессу тор­говли. Вы вели учет своих ошибок и успехов или же просто их запо­минали?

116 Ричард Деннис

Да, я записывал и обдумывал свои наблюдения. Я размышлял обо всем, что делал.



Именно это вы посоветовали бы другим трейдерам — то есть вести учет своих ошибок и успехов?

Абсолютно верно. Торговые переживания настолько сильны, что естествен­но постараться забыть о них с окончанием торгового дня. Я поступаю точно так же, когда все в порядке. Осложнения, наоборот, заставляют меня заду­маться о том, что я делаю и как можно было бы сделать это лучше. Если дела идут плохо, то трейдеру не следует зарывать голову в песок в пустой надежде, что всё наладится само собой.



Выходит, что о рынках совсем не хочется думать именно тогда, ког­да это более всего необходимо.

Верно. Я непрерывно думаю о рынках, поэтому у меня такой проблемы нет.



Как вы поступаете, если ваше трейдерское чутье говорит одно, а ваши системы — другое?

Если налицо абсолютное противоречие, то я ничего не предпринимаю до тех пор, пока не смогу разрешить этот конфликт.



Большинство ваших систем по своей конструкции ориентировано на следование за тенденцией, не так ли?

Так.

Значит, по определению, они никогда не будут правильно позици­онированы на разворотах рынка. Но вы, как опытный трейдер, спо­собны уловить то, что рынок склонен к развороту. Станете ли вы в такой ситуации покупать, основываясь на своем трейдерском чутье, даже если ваша система предлагает играть на понижение?

Вероятно, мне бы больше подошла нейтральная позиция, поскольку для меня обычно одинаково весомы как психологический настрой рынка, так и технические аспекты следования за тенденцией.



Ричард Деннис 117

То есть прежде чем принять решение, вам желательно дождаться появления каких-то признаков разворота рынка?

Вероятнее всего, что я интуитивно правильно сориентирую позицию на направление тенденции и ликвидирую позицию раньше, чем получу такой сиг­нал от системы, следующей за тенденцией.



А как насчет того, чтобы открыть сделку против доминирующей тенденции?

Конечно, я делал это — то есть открывался против тенденции. Но начинать сделку, что называется, на глазок, я бы не советовал.



Подобные сделки удаются хуже других?

Как правило, да. Хотя время от времени они становятся притчей во языцех, вроде моей короткой позиции по сахару, которую я открыл на уровне 60 цен­тов. [Всего за семь месяцев рынок сахара рухнул с 66 центов — ноябрьской вершины 1974 года — до относительного минимума ниже 12 центов. Подвиж­ка цены в 1 цент на контракт на этом рынке стоит 1120 долл. Крупный трейдер уровня Денниса часто держит позиции, измеряемые несколькими тысячами контрактов.] У меня было десять похожих случаев. Но должен откровенно признаться, что в целом сделки, проведенные мной таким образом, не были прибыльными.



Короткая сделка по сахару — прекрасный пример. Ведь на рын­ке происходил невероятно резкий подъем, и требовалось большое мужество, чтобы решиться на продажу по 60 центов. Но возьмем об­ратный случай, когда был настоящий медвежий рынок по сахару и он падал до 5 центов, а все системы, следующие за тенденцией, дава­ли медвежий сигнал. Однако фундаментальные показатели пребы­вали в переходном состоянии, и рыночная цена сахара едва превышала стоимость своей упаковки. Разве тогда вы не сделали бы исключения?

На самом деле, я больше проиграл в таких ситуациях, потому что рынок просто вышибал меня из игры, опустившись еще на цент. Я заработал кучу денег, продав сахар по 60 центов, но потерял гораздо больше, играя на повы­шение сахара от 6 центов.



118 Ричард Деннис

Если вы проводите такую сделку, то есть покупаете, когда потен­циал движения вниз ограничен, то вы идете до победы или в какой-то момент сдаетесь?

Тут любой сдастся. Ведь как знать, чем все закончится? Может, рынок дойдет до 2 центов, а может, и до одного.



Видимо, основная неприятность состоит в том, что вы постоянно теряете премию на отдаленных месяцах. [На медвежьем рынке кон­тракты с более отдаленным сроком обычно стоят дороже. Например майский сахар может стоить 6 центов, июльский — 6,5, а октябрь­ский — 7. Даже при стабильности наличных цен владелец октябрьс­ких фьючерсов потеряет 1 цент за период с мая по октябрь.]

Конечно. Вы вынуждены выйти из рынка на уровне 3 центов и вновь войти в него при 5 центах. А потом он снова падает до 3.



В противном случае такая сделка не была бы столь рискованной.

Верно. Чистое заблуждение — считать какое-то направление рынка более вероятным, не имея к тому хоть каких-то оснований. Рынок и не шевельнется, не будь для того определенной причины. В 1973 году многие трейдеры откры­ли короткие позиции в соевых бобах по 4 долл., считая, что бобы не могут подняться выше 4 долл., как и в случае с сахаром, который «не мог» упасть ниже 4 центов. А бобы не только поднялись — они взлетели на высоту 12,97 долл. всего за четыре или пять месяцев.

Есть и еще одно обстоятельство, которое представляется мне не менее важным. В этом бизнесе нужно быть готовым к любым неожиданностям, ожидать крайностей. Следует забыть о пределах, за которые рынку якобы не выйти. Если моя почти двадцатилетняя биржевая карьера меня чему-то и научила, так это тому, что время от времени происходит нечто неожиданное и невозможное.



Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   4   5   6   7   8   9   10   11   ...   33




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет