Интервью с топ-трейдерами Джек Д. Швагер москва диаграмма 2004 ббк65. 241 Шзз перевод с английского


Стало быть, нельзя слишком полагаться на прецеденты?



бет9/33
Дата18.07.2016
өлшемі2.04 Mb.
#208376
түріИнтервью
1   ...   5   6   7   8   9   10   11   12   ...   33

Стало быть, нельзя слишком полагаться на прецеденты?

Правильно.



Однако все ваши правила основаны прецедентах. Нет ли здесь про­тиворечия?

Ричард Деннис 119

Нет, поскольку надежная система, следующая за тенденцией, будет сохра­нять позицию, пока не обнаружатся доказательства того, что тенденция изме­нилась. Если провести ретроспективный анализ рынка соевых бобов за 1972 год, то можно было бы заключить, что после изменения цены на 50 центов луч­ше выходить из рынка, ибо, падая или поднимаясь, он ни разу существенно не превосходил этого порога. Очевидно, такой вывод оказался бы ошибочным, так как рынок поднялся еще на 8 долл. А вот надежная система, следующая за тен­денцией, сохранила бы позицию в течение большей части всего движения.



Значит, вы не склонны втискивать поведение рынка в какие-то ис­торические рамки?

Верно. Правильная трактовка такова: вот эта модель означает подъем, а эта — прекращение подъема, но никогда модель не укажет вам, что рынок поднимется до определенного уровня и ничуть больше.



Как системный трейдер вы используете такую систему, которая наилучшим образом прошла тестирование по прошлым данным, или руководствуетесь иными факторами?

Одна из сложнейших проблем — это выбор подхода к торговле: следо­вать ли тому, что оптимально для накопленной базы данных, или же руко­водствоваться какими-то другими соображениями. В торговле можно осознанно опираться на что-то иное, чем оптимальный набор параметров [вариант системы с наивысшей результативностью в прошлом], полагая, что будущее определенным образом будет отличаться от прошлого. По опреде­лению, при любом другом наборе параметров результативность по прошлым данным будет ниже, чем при оптимальном наборе. Но если разница в резуль­тативности составляет только 10 процентов, то такой субоптимальный (по прошлым данным) набор вполне может лучше соответствовать поведению рынка в будущем.



Начав весьма скромно, вы стали очень крупным трейдером, осо­бенно сегодня, когда вы управляете внешними средствами. Влияет ли масштаб торговли на ее результативность? Труднее ли добиваться ус­пеха, торгуя по-крупному?

На каком-то уровне это, вероятно, так. Но до него мы еще не дошли, хоть и сильно приблизились. Я думаю, что этот уровень примерно в три раза выше



120 Ричард Деннис

того, чем мы оперируем. Сейчас у нас имеется около 120 миллионов долл. кли­ентских средств.



Другими словами, в стену вы еще не уперлись?

Верно.


Это объясняется тем, что вы используете много различных методов торговли, и поэтому у вас не бывает такого, чтобы все ваши приказы отдавались единовременно?

Да. Нужно помнить о диверсификации. Если вы используете один метод торговли или если решения принимаются кем-то одним, то с такими объемами уже не справиться. Но если вы задействуете различные стратегии и несколько человек, принимающих решения, то без особых проблем можете оперировать сотнями миллионов долл.



Можно ли сказать, что подсознательной причиной организации ваших трейдерских курсов было стремление диверсифицировать про­цесс принятия решений?

Хотя мы и не думали об этом в таком ключе, но трейдерские курсы действи­тельно помогли нам, и мы собираемся опробовать некоторых обученных нами трейдеров в работе с клиентскими счетами.



Мешает ли вам проскальзывание? [Разница между теоретической ценой исполнения, рекомендованной компьютером, и фактической ценой исполнения приказа.]

Нет. Мы стараемся делать реалистичные оценки, когда рассчитываем на­кладные расходы при системной торговле. Кроме того, мы значительно снижа­ем эти расходы за счет работы с собственными брокерами.



Как вы приходите к выводу о том, что ваша крупная позиция оши­бочна? Что вам подсказывает закрыть ее?

Если по истечении недели или двух позиция дает убыток, то вы, очевидно, ошиблись. Даже если вы оказываетесь почти при своих по прошествии значи­тельного времени, то вы тоже, скорее всего, не правы.



Ричард Деннис 121

Задаетесь ли вы максимально допустимым уровнем риска, когда начинаете сделку?

Всегда необходимо знать свой худший вариант, единственный выход из которого — постараться скорее закрыть позицию.



Можно ли сказать, что вы, в основном, самоучка, или другие трей­деры научили вас чему-то полезному?

Я бы назвал себя самоучкой. Поразительно, как мало у нас публикаций по вопросам торговли.



Что бы вы могли порекомендовать тем, кто интересуется торговлей?

Думаю, что книга «Воспоминания биржевого спекулянта» Эдвина Лефев-ра («Edwin Lefevre; Reminiscences of a Stock Operator» [считается полуми­фологизированной биографией Джесса Ливермора — легендарного трейдера рынка акций]) хорошо передает дух торговли и будет интересна читателям. Однако эта книга написана шестьдесят пять лет назад.



Есть ли такие торговые принципы, о которых вы могли бы расска­зать, не раскрывая своих секретов?

Наличие тенденции рынка — вот главное, что в конечном итоге заставляет вступать в сделки. Это совсем простая мысль. Методичность и постоянство действий от начала до конца, пожалуй, важнее специальных показателей, ко­торые применяются для выявления тенденции. Какой бы метод открытия сдел­ки ни использовался, совершенно необходимо, чтобы при наличии крупной тенденции он не упустил бы ее.



Тенденцию легко выявить и с помощью простой системы. Исполь­зуете ли вы для этого какие-то особенные признаки?

Не использую. Обнаружив развитие тенденции, я понимаю, что все равно придется войти в рынок. Вопрос лишь в том, когда войти: пораньше или попоз­же. А это может зависеть от того, как я оцениваю реакцию рынка на новости. Если он, как и следовало бы, идет вверх, то я поспешу купить. Если же он идет вниз, когда должен бы идти вверх, то я подожду, пока тенденция не оформится более четко.



122 Ричард Деннис

Насколько одинаково поведение различных рынков? Похожи ли ценовые модели рынка бобов и рынка облигаций или же им свойствен­на определенная индивидуальность?

Я могу торговать, даже не зная названия рынка.



То есть, по-вашему, модели разных рынков очень схожи?

Да. В нашем исследовании торговых систем мы отбрасывали те из них, ко­торые не были одинаково хороши и для рынка бобов, и для рынка облигаций.



Не считаете ли вы, что рынок акций отличается от других рынков? Или он ведет себя так же, как и другие рынки?

Пожалуй, он стоит особняком. А почему?

Мое исследование индивидуальных акций показывает, что их ценовые ко­лебания ближе к случайным, нежели колебания цен на товарных рынках. Однако если направленность в движении товарных рынков бесспорна, то слу­чайный характер рынков акций не так очевиден и нуждается в доказатель­стве.

Как вы объясняете этот феномен?

Думаю, здесь дело в недостатке фундаментальной информации по акциям, которая могла бы упорядочить движение их цен в рамках отчетливой тенден­ции. Кроме того, самих акций значительно больше, чем товаров.



Другими словами, здесь иной поток информации, нежели на то­варных рынках?

Мало данных, мало фундаментальной информации. Как будто ничего и не происходит.



Техническая информация по товарным рынкам исчерпывает­ся, в основном, показателями цены, объема и открытого интереса. А по индексам акций ее намного больше: это коэффициенты роста/

Ричард Деннис 123

падения, разнообразные психологические показатели, соотноше­ния различных групп акций и так далее. Означает ли это, что обыч­ные системы, следующие за тенденцией, изначально оказываются в невыгодном положении из-за того, что они недостаточно исполь­зуют информацию?

Я бы не назвал это невыгодным положением. По-моему, настоящее неудоб­ство состоит в другом: цены индексов акций слишком близки к случайным и не образовывают достаточно четких тенденций, поскольку поведение их исход­ных объектов — индивидуальных акций — во многом случайно.



Как вы относитесь к недавним нападкам на программную тор­говлю?

Тем, кто жалуется на нее, должно быть стыдно за себя.



Вы имеете в виду недовольных из финансовых кругов?

Да. Будь они более сообразительны, то сами бы поняли бессмысленность того, на что они жалуются.



Не кажется ли вам, что программная торговля — это просто удобный «козел отпущения», на которого возложили вину за падение рынка?

Безусловно. Жалобами на нее удобно оправдывать свою небрежную ра­боту как перед собой, так и перед своими клиентами. Считается, что про­граммные трейдеры запускают руку в карман тех, кто инвестирует в рынок акций. Это совершенно неверно. Программная торговля может при случае слегка «подкрутить» рынок акций, но не надолго. Если из-за нее цены слиш­ком подскочили или упали, то это должно создавать более подходящие ус­ловия для долгосрочного инвестора. Разумеется, это плохо для того, кто только называет себя долгосрочным инвестором, а на деле остается просто трейдером.



Как вы справляетесь с полосой неудач?

Сокращаю позиции. Если дела действительно плохи — прекращаю торгов­лю и выхожу из рынка.



124 Ричард Деннис

Не требуется ли вам иногда отвлечься от рынков на несколько дней?

Обычно мне хватает одного-двух дней. Ничего не поделаешь, передышка действительно время от времени необходима. Здесь — как в бейсболе, когда подающему нужно хотя бы на миг остановиться, а не бросать сходу. Так и для меня — короткая пауза, пусть и на день.



Каково наибольшее заблуждение публики в отношении рынка?

Рынкам приписывают осмысленность.



А в отношении технического анализа?

Мнение, будто технические факторы менее важны, чем фундаментальные. Есть ли аналитики, работу которых вы цените?

Таких немало. Цвейг, например, весьма неплох.

Опираетесь ли вы на рекомендации внешних аналитиков при от­крытии сделок?

Нет. На занятиях с будущими трейдерами я предлагал им такую гипотети­ческую задачу: допустим, все известные вам данные о рынках говорят «поку­пай». Вы звоните в операционный зал и узнаёте, что я продаю. Как вы поступите: (а) будете покупать; (б) откроете короткую позицию; (в) не сделаете ни того, ни другого. Если в итоге кто-то так и не поймет, что правильный ответ — (а), ибо каждый должен принимать самостоятельные решения на рынке, то, зна­чит, он для этой учебной программы не подходит.



Зачем вам понадобилось управлять чужим капиталом? Ведь все, что нужно, вы можете получить от своего?

Ну, здесь есть большое преимущество. Управление капиталом предлагает потенциальный доход безо всякого риска. В течение последнего десятилетия у меня допытывались, не устаю ли я от этого вечного риска. Не вредит ли это моему здоровью? Не хочу ли остановиться? И я все никак не мог понять, о чем же они говорят. Должен признаться, что теперь я осознал важность сокраще­ния собственного риска. Я мог бы торговать менее масштабно, получать мень-



Ричард Деннис 125

ше прибыли и подвергаться меньшему риску. Но если использовать деньги клиентов, то это позволяет повысить прибыльность, сохраняя свой риск на низком уровне. Это создает более выгодные условия.

В следующем интервью Деннис изменил свое мнение по этому вопросу, возможно, из-за трудностей, связанных с крупными убытками управляемых им общественных фондов. Он решил постепенно уйти от управления капита­лом, ибо в этом деле, как он говорил, «больше беспокойства, чем оно того стоит, и затраты не финансовые, а психологические».

Далее следуют материалы второго интервью.



Я понимаю, что следующий вопрос будет для вас не самым прият­ным, но всё же вынужден задать его. Некоторые из фондов, которыми вы управляли, прекратили торговлю в 1988 году. Это произошло авто­матически по достижении критической точки отсечения потерь на уровне 50 процентов, не так ли?

На самом деле, когда мы перестали торговать, потери были все еще чуть ниже 49 процентов. Не доходя до уровня автоматической остановки, мы лик­видировали все позиции и обратились к инвесторам за разрешением перейти на новую, более низкую точку отсечения потерь.



Благодаря произошедшему, впредь вы стали бы действовать как-то иначе?

Я бы сократил позицию чуть быстрее, чем сделал это раньше, но торго­вал бы по-прежнему. Мне как-то сказали: «Вы утверждаете, что рынки были плохими. А если бы вы сделали все наоборот, то выиграли бы кучу денег. Разве это не означает, что рынки на самом деле были хорошими?» Я ответил на это, что меньше всего на свете хотел бы оказаться на месте контрпартне­ров по тем сделкам. Ведь в конечном счете это способ потерять бесконечное количество денег.



Игра на понижение на рынках процентных ставок в октябре 1987 года привела к одной из ваших крупнейших потерь. Как это получилось?

12б Ричард Деннис

Большей частью потерь мы обязаны тому, что рынок перескочил через наш уровень закрытия короткой позиции. Например, 20 октября наша корот­кая позиция по евродоллару должна была бы закрыться по стоп-приказу при подъеме рынка на 40-50 пунктов. А он в тот день только открылся уже на 240 пунктов выше. И мы «продули» 190 пунктов на этом скачке, избежать которо­го было абсолютно невозможно.



Если рынок так сильно отходит от нормы, то вы по-прежнему сразу же выходите из него?

Конечно. Если в такой ситуации у вас есть хоть какие-то сомнения о целе­сообразности наискорейшего выхода из рынка, то вам действительно грозят крупные неприятности.



Вы считаете, что ваши внезапные потери являются следствием ка­ких-то изменений на рынках?

Трудно сказать. Единственный фактор, на который я могу объективно ука­зать, — это тенденция к увеличению частоты ложных прорывов.



Не кажется ли вам, что отмечающийся рост количества ложных про­рывов как-то связан со значительным распространением компьюте­ризованной торговли на принципах следования за тенденцией, которое произошло за последние пять—десять лет? Может быть, дело в том, что просто слишком многие принялись делать одно и то же, мешая друг другу?

Несомненно, это так и есть. Неким извращенным образом данное явление знаменует собой окончательную победу технической торговли над фундамен­тальной. Но это «пиррова победа», ибо она обесценивает техническую торгов­лю как таковую.



Вы полагаете, что мы доживем до того дня, когда системы, следую­щие за тенденцией, станут неэффективными?

Придет время, когда окончательно утратят эффективность наиболее пря­молинейные и незамысловатые системы, следующие за тенденцией. Разрабо­тать хорошую систему становится все труднее.



Ричард Дет шс 127

Смогут ли в этих условиях давать прежний эффект те методы, ко­торыми вы пользовались раньше?

Вообще говоря, мне кажется, что при правильном взгляде на эту проблему нельзя не заметить, что обилие на рынке массы других последователей тенден­ции работает в вашу пользу. Я не могу вдаваться в подробности, ибо если мы правы, то это слишком ценная информация. Для успеха нужно всегда на шаг опережать других.



Создается впечатление, что вы начали работать над этой пробле­мой задолго до ваших торговых неудач конца 1987 года.

Верно. За последнее десятилетие отмечается прямо-таки повальное увле­чение методами следования за тенденцией. Мы уже давно обдумываем эту про­блему. Половина решения — это правильная постановка задачи. Мы затратили годы, прежде чем поняли, на какие вопросы следует искать ответ.



Когда вы, наконец, нашли удовлетворившее вас решение?

По иронии судьбы, это произошло почти в то же время, когда мы закрыли общественные фонды.



Я понимаю, что вы не можете вдаваться в подробности, но разве ваш подход к ложным прорывам не влечет переход на более краткос­рочную торговлю, которая позволяет быстрее реагировать на такие ситуации?

Секрет состоит в том, чтобы иметь настолько кратко- или долгосрочные по­зиции, насколько вы можете выдержать в зависимости от вашего торгового сти­ля. Среднесрочные позиции выбирает абсолютное большинство тех, кто следует за тенденцией. Лучшая тактика — бежать от этой середины, как от чумы.



Ваш рассказ о том, как, управляя фондом в 100 с лишним миллионов долл., вы проиграли почти 50 процентов, не считая крупных личных потерь, прозвучал подчеркнуто отстраненно. Вы действительно относи­тесь к этому настолько спокойно? Разве тут можно обойтись без эмоций?

Стараюсь обходиться. Горевать по поводу результатов абсолютно контрпро­дуктивно. Торговые решения нужно принимать максимально хладнокровно.



128 Ричард Денпис

Согласен. Но как вы это делаете?

Не замыкайтесь, будьте открыты миру, ибо жизнь не сводится только к торговле. Нельзя падать духом — для меня это значило бы потерять уверен­ность в том, что я делаю. Я избегаю этого, поскольку не раз замечал, что, со­средоточиваясь на краткосрочном итоге, теряешь перспективу.



Это позволяет вам избегать эмоциональных ловушек?

Да, но оборотной стороной этого у меня стала сдержанность и в проявле­нии восторга по поводу успехов. Здесь нельзя играть в одни ворота. Если слиш­ком радуешься, когда дела идут хорошо, то обязательно будешь чрезмерно переживать, когда дела пойдут плохо. Не скажу, будто понял это на четвертый год торговли, но, занимаясь ей двадцать лет, либо сойдешь с ума, либо научишь­ся подходить к ней с более широких позиций.



По прошествии двадцати лет это стало проще?

Необязательно. [Он смеется.] Становится проще смотреть на торговлю шире, но амортизаторы, которые есть у каждого, со временем изнашиваются. Трейдер напоминает боксера: время от времени он получает от рынка хоро­шую взбучку и через двадцать лет начинает слегка пошатываться.



Что бы вы могли посоветовать другим трейдерам относительно того, как сохранять спокойствие в периоды торговых потерь?

Почти то же самое, что советуют при игре в гольф. Вы можете отшвырнуть клюшку после неудачного удара, но при следующем ударе необходимо сосре­доточиться: голову — вниз, взгляд — на мяч.



Используете ли вы долгосрочные сценарии экономического роста, инфляции и курса доллара, вырабатывая свои торговые решения?

Я держу их в голове, но во время торговли стараюсь от них абстрагировать­ся. Для меня торговля сродни игре в кости, когда вы думаете, что один из исхо­дов чуть-чуть «заряжен» в вашу пользу, ибо знаете кое-какие статистические закономерности рынка. Долгосрочные сценарии могут оказаться как верны­ми, так и неверными. Но даже когда они правильны, я не уверен, что в среднем это оказывает какое-то влияние за время реализации конкретной сделки.



Ричард Деннис 129

Даже если вы считаете, что доллар вот-вот упадет, то это все равно не скажется на основных схемах вашей торговли?

Пожалуй, нет. И, думаю, не должно сказываться, хотя в прошлом такое, вероятно, бывало. Самое худшее для трейдера — упустить выигрышную си­туацию (при условии, что трейдер уже достаточно дисциплинирован, чтобы быстро пресекать потери). Если вдуматься, то негибкая ориентация на дол­госрочную перспективу и есть то, что чаще всего ведет к такой ошибке. На­пример, если я ожидаю падения доллара и поэтому не обращаю внимания на сигнал к продаже иностранной валюты, то я рискую упустить крупную при­быль. Чем я был бы вознагражден, окажись я прав? Избежал бы небольших потерь. Поэтому в моем торговом стиле подход к соотношению «прибыль/ риск» совсем иной.



Учитывая это разъяснение, какие новые тенденции, на ваш взгляд, как давнего знатока рынков ожидают нашу экономику в ближайшем будущем?

Ручаюсь за рекордный уровень инфляции к концу 1990 года. [Время этого интервью — середина 1988 года.]



Что будет ее движущей силой?

Ее будут увеличивать попытки избежать глубокого спада. А причина пос­леднего — дефицит федерального бюджета, который образуется из-за требо­ваний инвесторов все выше и выше поднимать реальные процентные ставки для покрытия долга. Правительство попытается избежать спада, стимулируя экономику, то есть применяя, по сути, неэффективную тактику.



Иными словами, страх перед спадом приведет к значительным монетаристским послаблениям и, как следствие, к инфляции?

Такова, к сожалению, республиканская точка зрения, но, думаю, она вер­на. Нравится вам это или нет, но финансовые рынки находятся в руках у кон­серваторов. Те, кто одалживает деньги государству и бизнесу, не «купится» на монетаристские послабления как на лекарство от спада.



Вы имеете в виду, что проблема дефицита — это просто бомба с часовым механизмом, которая в конце концов подорвет экономику?

130 Ричард Деннис

Совершенно верно. Нам свойственно думать, что раз сейчас нет проблемы, значит, и потом ее не будет. Мы ожидаем плавного течения своей жизни, но раз­витие экономики, а тем более рынков, скорее, скачкообразное, нежели плавное.



То есть, видя, как дефицит переходит из года в год, люди думают: «Ну, не так уж всё плохо, экономика выдерживает». Но однажды все проснутся и...

Вот именно. Ведь это всё равно, что иметь термитов под фундаментом дома. Их можно не замечать, пока в один прекрасный день они не переточат опоры, и весь дом рухнет. Вряд ли можно всерьез утешать себя тем, что ситуация, вроде бы, поддерживается сама собой.



Предположим, что вы — президент и можете влиять на ситуацию. Стала бы проблема дефицита первым объектом ваших действий?

Безусловно. Я думаю, что для демократов, которые первыми подняли зна­мя кейнсианства [поддержка правительственных программ по повышению занятости], особенно важно признать, что не всякая великая теория срабаты­вает на практике.



По-моему, Кейнс не предполагал дефицитного расходования в периоды экономического роста?

Верно. Он предполагал образование профицита, который считался анти­цикличным дефициту. То есть профицит — в хорошие времена, а дефицит — в плохие. Но беда в том, что у нас только одна сторона этого уравнения, ибо из-за отсутствия политической воли профицит в хорошие времена не создается. Поэтому на самом деле нужно признать следующее: кейнсианская экономи­ческая теория — это лишь оправдание «легких денег», перерасхода и сверх­потребления. Как ни тяжело, но надо признать, что правительство находится в долговой яме и вся эта теория дефицитного расходования не выдерживает проверки практикой.



Вы имеете в виду кейнсианство, как оно было реализовано на прак­тике, а не экономическую теорию Кейнса как таковую?

Теория отличная, просто она не работает на практике. Поэтому ее не сле­дует применять. Более того, кейнсианская экономика дала решение пробле-



Ричард Деннис 131

мы сверхнакопления и недопотребления, что было вполне уместно, когда нужно было вытаскивать страну из Великой депрессии. Нынешняя пробле­ма прямо противоположна — недонакопление и сверхпотребление. Даже если кейнсианство и было бы с политической точки зрения приемлемо, то все равно нужно искать другой выход, потому что теперь проблема прямо противоположная.



Есть ли такая экономическая теория, которая, на ваш взгляд, ра­зумна и соответствует текущему моменту?

Нам следует покончить с дефицитным расходованием. Нужно каким-то упорядоченным образом сократить дефицит, а федеральное правительство должно сбалансировать свой бюджет точно так же, как это делают отдельные штаты, Тогда, вероятно, можно воспользоваться идеей Милтона Фридмана о балансе денежной массы в обращении с факторами экономического роста.



Какой самый важный совет вы бы дали начинающим?

Торгуйте помалу, ибо именно вначале проявляется самое худшее, на что вы способны. Учитесь на собственных ошибках. Пусть вас не смущают ежеднев­ные колебания вашего торгового баланса. Размышляйте над тем, правильно ли вы действуете, а не над исходами отдельных сделок, которые, по сути, случайны.

Когда Деннис объявил, что он оставляет торговлю, чтобы полностью за­няться реализацией своих политических целей, у меня возник еще ряд вопро­сов, которые я переправил ему через его помощника, который через несколько дней передал мне ответы Денниса. Эти вопросы и ответы приводятся ниже.



Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   5   6   7   8   9   10   11   12   ...   33




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет