Искусство и миф. Сборник

тщетно) построить науку о чувственности в форме эстетики. Кант пред
почитает оставить название «эстетика» для анализа априорных форм
интуиции (пространство и время), для познания объективной работы
рассудка — а это совсем другая область.
В области «вкуса» (как и в теории познания) психологические
концепции английских эмпириков, с точки зрения Канта, небезу
пречны. Как можно обеспечить универсальную значимость эстети
ческих рефлективных суждений цивилизованного «вкуса», не пре
образовав догматически критику в доктрину, в науку a priori? (Его
главный упрек в адрес эссе Бёрка «О возвышенном и прекрасном»
(«On the Sublime and the Beautiful»): «физиологический» анализ
не позволяет объяснить универсальность суждения вкуса.)
ПРЕКРАСНОЕ И ВОЗВЫШЕННОЕ
Вкус — это «способность судить о прекрасном». Это суждение.
Чтобы изучить его, Кант систематичным образом следует таблице
суждений, которую он выстроил в трансцендентальной аналитике
понятий «Критики чистого разума», хотя эстетические суждения
как раз и не сводимы к логическим суждениям. Тем не менее взя
тые им четыре аспекта суждения (качество, количество, отноше
ние, модальность) приводят к четырем дополнительным опреде
лениям прекрасного.
1. Первое определение выводится из суждения вкуса по каче
ству; прекрасное — это предмет незаинтересованного удовольст
вия. Знаменитая формула! Но, по правде сказать, странная.
Вкус — это действительно «эстетическое» суждение. Он противо
стоит «логическому» суждению, суждению познавательному, ибо
относится к самому индивидуальному в нас, к тому, что менее
всего сводимо к познанию: к «живому» чувству наслаждения
и страдания. Следовательно, в том, что касается вкуса, субъект
не выносит суждения об объекте, он лишь отмечает, насколько
«поражен» тем, что ему предстало. Но, оказывается, существует
чистое наслаждение (как существует чистая интуиция), незаинте
ресованное благорасположение (Wohlgefallen)
79
, которое не связа
но с представлением о существовании этого предмета.
Жан Лакост. Философия искусства
228

Я, конечно, могу предпочесть дворцу харчевню или, в духе Руссо,
порицать тщеславие вельмож, или заявить, что дворец просто неудобен.
Но если меня спросят, красив ли этот дворец, то при этом «хотят только
знать, сопутствует ли во мне представлению о предмете удовольствие, как
бы я ни был равнодушен к существованию предмета этого представ
ления» (1790)
80
. Это удовольствие и есть (сразу!) чистое наслаждение.
Никакой сублимации.
Таким образом, красота предмета окончательно отделяется
от приятного, связанного с обладанием или пользованием пред
метом, равно как и от ценности, которую он может иметь с точ
ки зрения морали. В то время как даже утехи животных являют
ся заинтересованными, да и обоснованное благо — «интересно»,
одна лишь красота доставляет чистое удовольствие, благораспо#
ложение, которое ничем не отличается от безразличия и позво
ляет предмету «свободно существовать» (Гегель) (Ср.: Heideg#
ger. Nietzsche, I, p. 126 и далее).
2. Второе определение («Прекрасное есть то, что без понятий
представляется как объект всеобщего благорасположения») явля
ется важным следствием первого. Если чувство удовольствия,
вызванное представлением о предмете, «свободно» от всякого
интереса, то выносящий суждение приписывает сходное чувство
каждому человеку. Отсюда основной парадокс эстетического суж
дения с точки зрения его количества: хотя эстетическое суждение
не содержит объективного знания и распространяется лишь на от
ношения понятия и субъекта, тем не менее его имплицитно рассма
тривают как значимое для всех. Благодаря этому удивительному
требованию, которое является делом «дедукции», т. е. узаконения,
эстетическое суждение являет нам субъективную универсаль
ность, окончательно отделяющую прекрасное от приятного. Эсте
тическое суждение, относящееся к ощущениям (Sinnenurteil), оста
ется субъективным: «для одного фиолетовый цвет нежен и мил,
для другого — мертв и безжизнен»
81
. Напротив, когда в эстети
ческом «рефлективном» суждении утверждается, что вещь пре
красна, суждение выносится за других. О красоте в таком случае
мы говорим как о свойстве вещей и уповаем на согласие всех.
Эта субъективная всеобщность, которая устанавливает парадок
сальную коммуникацию наслаждения, имеет важнейшее значение
229

жүктеу/скачать 1.41 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: