что соединяет искусство и тело? С другой стороны, если искусст
во — это «осуществление» истины, то государственный муж, свя
той, герой и в особенности мыслитель тоже являются «творца
ми», воплощающими в истории истину.
Как же в таком случае
можно отличить одно от другого? Если любая раскрывающаяся
истина обосновывается в творении,
следует ли думать, что каж
дое раскрытие истины осуществляется искусством?
Жан Лакост. Философия искусства
Возможно, никогда еще взаимопонимание философии и искусст
ва не было таким полным, как в живописи Сезанна (прежде всего)
и в мысли МерлоПонти. В
самом деле, феноменология восприя
тия занимает художника горы СентВиктуар точно так же, как
и помянутого философа: преодолеть разделение на душу и тело,
мысль и ви´дение и вернуться к «изначальному опыту, из
которого
эти понятия извлечены и в котором они даны нераздельно»
(«Сомнение Сезанна» — «Le doute de Ce´zanne» // «Смысл и бес
смыслица» — «Sens et nonsens» [далее SNS], p. 29). Художествен
ное произведение уже больше не является ни соблазном, ни опро
вержением философии,
как у Ницше, но, возвращаясь к непосред
ственному восприятию вещей, оно становится занятием как бы
параллельным исследованию действительности.
Сезанн, говорит МерлоПонти, «не полагает разрыва между «чувством»
и «разумением»; таковой имеется между непосредственным порядком вос
принимаемых
вещей и порядком идей и наук, установленным человеком.
Мы воспринимаем вещи, договариваемся о них между собой, укореняемся
в них и на этом «природном» основании возводим науки» (SNS, p. 24).
То, что живопись предполагает какуюто концепцию действи
тельности,
а значит, добивается некой онтологии, — это очевидно.
299
Достарыңызбен бөлісу: