Исследование (1967) Вступительное слово Уильяма
жүктеу/скачать 1.48 Mb.
|
Глава XXПосле своего переизбрания Вильсон решил, что имеется лишь единственный путь выхода из затруднений: он должен требовать прекращения войны во имя благоденствия человечества независимо от того, будут ли его действия одобряться Англией или нет. Он считал, что такое моральное требование приведет к переговорам и миру на основе сохранения довоенного статус- кво. Хауз резко выступал против такого курса. Зависимость Вильсона от Хауза все еще была очень велика. Его презрение к Лансингу возросло, а недоверие к Тьюмалти побудило попросить своего секретаря покинуть Белый дом. Но он не смог вынести слез Тьюмалти и оставил его своим секретарем, однако принял меры предосторожности для того, чтобы скрыть свои намерения как от Тьюмалти, так и от Лансинга. Кроме миссис Вильсон и д-ра Грейсона, Хауз был единственным человеком, которому он доверял. 14 ноября 1916 года Вильсон послал за Хаузом, и они весь день спорили, "снова и снова рассматривая вопрос о том, что лучше всего предпринять". Хауз утверждал, что на данный момент нет необходимости предпринимать что-либо и что следует ждать дальнейшего развития событий; президент утверждал, что ситуация, вызванная действиями подводных лодок, не позволяет им оттягивать решение этого вопроса и что имеет смысл обдумать последствия, прежде чем разрывать отношения с Германией. Хауз записал в своем дневнике: "Было 11 часов ночи, когда он предложил идти спать, и я видел его глубокую обеспокоенность". На следующий день Хауз писал: "Я завтракал один. Президент пришел необычно поздно, что говорило о плохо проведенной ночи. Я испытывал сожаление, но ничего нельзя было поделать. Я не люблю приходить в Белый дом с плохими известиями... Я сказал ему, что Лансинг, Полк и другие не видят какого-либо кризиса в полемике относительно использования германских подводных лодок, и попросил его забыть на данное время этот вопрос. Это заметно успокоило его и улучшило настроение..." Несмотря на доводы Хауза, Вильсон решил написать воззвание к миру, но Хауз убедил его сделать воззвание менее эмоциональным и подождать с его распространением. Воззвание было готово, но Вильсон все еще испытывал колебания относительно его оглашения, когда 12 декабря 1916 года германское правительство опубликовало заявление, выражающее готовность Германии принять участие в мирной конференции. Вильсон, не проконсультировавшись с Хаузом, опубликовал свое воззвание, снабдив его объяснением по поводу того, что оно не было вдохновлено германским предложением. Это воззвание подписал секретарь Лансинг. В нем Вильсон ясно давал понять, что стал относиться к союзникам и к немцам почти с одинаковым подозрением. Он писал: "...те цели, которые были официально провозглашены государственными деятелями обеих воюющих стран, являются, в сущности, одними и теми же, как они излагаются в общем виде перед народами этих стран и всего мира". Воззвание Вильсона не привело ни к какому конкретному результату, и он был крайне подавлен неудачей своей попытки умиротворения. Однако ужас перед тем путем, который он видел перед собой, был столь велик, что Вильсон продолжал бороться за достижение немедленного мира, несмотря на усилия Хауза убедить его ничего не делать. Хауз считал, что Вильсону следует отказаться от надежды на мир и начать немедленную подготовку к войне. Вильсон не стал предпринимать никаких шагов в этом направлении. Он обратился к германскому правительству без заискивания, но с той же самой надеждой, с которой годом раньше обращался к правительству Англии. Вильсон пытался получить от Германии официальное заявление о разумных условиях мира и был готов, если Германия передаст свои условия мира в его руки и они окажутся приемлемыми, принудить союзников принять их. Он столь сильно желал уберечь США от войны с Германией, что иногда подумывал о заключении договора с немцами, который отдалит угрозу войны для США хотя бы на 9 месяцев. Таким образом, он приближался к той пацифистской позиции, которую побуждал его занять Брайан после потопления "Лузитании". Действительно, Вильсон никогда не был столь убежденным пацифистом, как в течение этих 2 месяцев, которые предшествовали объявлению неограниченного ведения боевых действий немецкими подводными лодками. Сдерживаемый в своем желании вступить на путь войны, видя себя в роли спасителя человечества, он остается принцем мира, но чуть меньшим. 27 декабря 1916 года граф фон Бернсторф зашел к Хаузу и предложил, если президент Вильсон не возражает, послать каблограмму своему правительству с предложением выступить посредником при передаче немецкой стороной условий мира американскому президенту. Президент принял это предложение с огромной благодарностью. Бернсторф сделал все, что было в его силах, чтобы убедить свое правительство послать ему разумные условия мира для передачи их президенту, и путем неоднократных бесед с Хаузом убедил президента в том, что он, вероятно, получит такие условия. Вильсон начал верить в то, что немецкое правительство намеревается позволить ему диктовать условия мира, как год тому назад он ждал такого жеста от английского правительства. 4 января 1917 года он сказал: "Не будет никакой войны. Наша страна не желает быть вовлеченной в эту бойню. Мы являемся единственной из великих наций, свободной в настоящее время от бремени войны, и будет преступлением против цивилизации, если мы также в нее вступим". Он начал питать дружеские чувства к Бернсторфу, который чистосердечно помогал президенту в его попытке положить конец войне, и был весьма враждебно настроен по отношению к Лансингу, который, по его мнению, "не симпатизировал его цели не быть вовлеченным в войну". 11 января он сказал Хаузу: "Для Лансинга большую опасность представляет не Бернсторф, а он сам, ибо я был очень близок к тому, чтобы просить его об отставке, когда он зачитал ответ на последнюю ноту". К 19 января 1917 года Вильсон был настолько уверен в том, что Германия намеревается передать ему свои условия мира и эти условия будут разумными, что попросил Хауза заранее подготовить и зашифровать послание к Бальфуру и Ллойду Джорджу, излагающее условия немцев и предпринимаемые ими шаги, указывающие на их готовность заключить мир на этих условиях. В этот же самый день, без ведома Вильсона, Бернсторф получил от немецкого правительства не разумные условия мира, а сообщение о том, что с 1 февраля 1917 года будут возобновлены неограниченные военные действия подводных лодок. Вильсон, веря в то, что он стоит накануне заключения мира, произнес 22 января 1917 года одну из самых выдающихся речей в своей жизни, требуя "мира без победы" (какой-либо из сторон). Бернсторф, все еще пытаясь предотвратить войну с США, но понимая, что она неизбежна, написал Хаузу 20 января 1917 года: "...я боюсь, что ситуация в Берлине уходит из-под нашего контроля. Чрезмерные требования наших врагов и их резкие послания президенту, по-видимому, привели в ярость общественное мнение в Германии до такой степени, что результатом может быть все, что угодно, кроме благоприятных для нас мирных планов". Хауз послал это письмо Вильсону. И 24 января 1917 года Вильсон ответил ему: "То, что можно прочесть между строк послания Шарпа, дополняет сведения, полученные Гувером, и убеждает меня в том, что, если Германия действительно хочет мира, она может получить его, и довольно быстро, если только доверится мне и даст мне шанс. То, что Бернсторф сказал Вам на днях, будучи уравновешено и сбалансировано тем, что он написал впоследствии, ничего не объясняет в деле подготовки переговоров между воюющими странами. Мне кажется, что Вам будет необходимо немедленно встретиться с Бернсторфом (не там, где могли бы заметить Вашу встречу, как получилось в последний раз, а в каком-либо укромном месте) и сказать ему, что пришло время что-то завершать, если они действительно и искренне хотят мира. Что до нас доходят сведения, которые позволяют нам поверить в то, что, если будет предложено что-либо разумное какой-либо из сторон, я смогу провести это предложение в жизнь. В противном случае... отношения между США и Германией смогут подойти к разрыву, и все примет другой оборот. Ни здесь, ни там нет оскорбленных чувств и раздражения. Действительно ли они хотят мира? Я имею право знать это, так как поставил себя в такое положение, что придется оказывать помощь без покровительства какой-либо из сторон... Еще раз прошу у Вас одобрения и помощи, которые Вы постоянно даете мне. Иногда я чувствую себя очень одиноко, а иногда нахожусь в очень подавленном настроении, несмотря на все мои старания". Невозможно удержаться от выражения симпатии к Вудро Вильсону, написавшему вышеприведенное письмо. В январе 1917 года он говорил, писал и вел себя как великий человек; и не его вина в том, что глубоко искренние усилия, которые он предпринял в то время в целях достижения мира, закончились войной. То, что каждый человек должен был считать его спасителем мира, является, возможно, абсурдным, но человечеству повезло бы много больше, если бы в тот момент посредничество, взятое на себя Вильсоном, было принято великими державами. Хауз, отвечая на письмо Вильсона, писал 27 января: "Я сказал ему (Бернсторфу), что Германия должна предложить Вам для дальнейшей разработки нечто определенное, и немедленно. Я предложил, чтобы они заявили о том, что готовы полностью вывести свои войска из Бельгии и Франции и что они согласны на взаимное "восстановление, репарацию и компенсацию"". Если бы Вильсон получил от немецкого правительства условия, записанные в соответствии с вышеприведенным предложением, он использовал бы всю свою власть для того, чтобы добиться мира на этой основе. В то время союзники столь полно зависели от США в поставках вооружения и финансовой помощи, что не смогли бы противостоять угрозе эмбарго. Вряд ли можно сомневаться в том, что Вильсон смог бы навязать им "мир без победы". Но немецкое правительство не хотело мира без аннексий и контрибуций. Так же как и английское правительство в 1915 и 1916 годах предпочитало сражаться за секретные военные цели без помощи США, так и немецкое правительство в 1917 году, рассчитывая на огромные территориальные приобретения и контрибуции, предпочло сделать США своим военным врагом. 31 января 1917 года граф фон Бернсторф, выполняя приказы из Берлина, написал 2 письма: секретарю Лансингу, которое содержало декларацию об объявлении неограниченных военных действий подводными лодками, и полковнику Хаузу, в котором излагались немецкие условия мира - условия, выполнение которых сделало бы кайзера диктатором Европы. жүктеу/скачать 1.48 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|