Раздел II. Историография истории западных и южных славян во второй половине XIX — начале XX в

Раздел II. Историография истории западных и южных славян во второй половине XIX — начале XX в.

Глава 1. Польская историография

В 50—60-е годы XIX в. во всех польских землях утвердились капиталистические отношения. Однако сохранялись многочисленные феодальные пережитки; развитие капитализма в сельском хозяйстве происходило по «прусскому пути». Сравнительно быстрая капиталистическая эволюция в Королевстве Польском сделала его одной из наиболее развитых частей Российской империи. Польские земли под властью Австро-Венгрии и Германии оставались аграрно-сырьевым придатком этих государств. Австрийское правительство, стремясь ослабить национально-освободительное движение, предоставило Галиции автономные права.

История как наука находилась в это время под воздействием философии позитивизма, которая родилась в результате революций 1848—1849 гг. Вследствие успехов естествознания и точных наук укрепилось представление о значении знаний, основанных на изучении фактов или положительных (позитивных) данных. Произошел отказ от умозрительных построений, пренебрегающих исторической действительностью, некоторые историки восприняли теорию эволюции и признали действие определенных закономерностей общественного развития. В деле сбора и анализа фактов позитивистская историография была вершиной буржуазного историзма.

Организации и школы польских историков

Положение позитивистов в историографии укрепилось достаточно быстро. Образцом для польских историков была немецкая историография с ее тягой к строгому описанию точных фактов и отсутствием их глубокой интерпретации. Однако отсутствие независимости, усиление после восстания 1863—1864 гг. национального и политического гнета тормозили развитие польской науки и культуры. Царское правительство закрыло все польские высшие учебные заведения, научные общества, запрещало создавать исторические журналы и т. д. Ученые работали здесь на частные пожертвования. В 1881 г. в Варшаве был организован с этой целью частный фонд — Касса имени Мяновского.

В несколько иных условиях находилась Галиция, получившая в 60-е годы автономию. Здесь действовали Краковский и Львовский университеты, в которых имелись исторические кафедры. В-1871 г. в Кракове начала свою деятельность Академия знаний. Учрежденная при ней историческая комиссия занималась сбором и изданием источников. Она подготовила и опубликовала три серии документов (51 том), издавала сборники, журналы, монографии. В 1880 г. по ее инициативе в Кракове был проведен I съезд польских историков. В 1886 г. польские историки образовали во Львове Историческое общество и приступили к изданию журнала «Kwar-talnik Historyczny» («Исторический квартальник»). Академия знаний и польские университеты в Галиции сыграли большую роль в подготовке кадров историков, организации исследований и публикации источников.

Наиболее тяжелые условия для работы польских деятелей науки и культуры сложились в Германии, где поляки подверглись усиленной германизации.

Ведущими в польской историографии второй половины XIX в. были две школы: краковская, тесно связанная с магнатско-буржуазными кругами Галиции, и варшавская, ориентировавшаяся на либерально-буржуазный лагерь Королевства Польского. Первая в значительной степени придерживалась средневековой шляхетской идеологии, католического мировоззрения и исключала из культурного наследия идеи Просвещения и прогрессивного романтизма. Вторая с либерально-буржуазных позиций критиковала сословную кастовость, клерикализм, провозглашала светские цели науки. Если краковские историки занимались преимущественно политической историей, то варшавские обратились к исследованию социально-экономических отношений и культуры, выявлению роли купечества и буржуазии в истории Польши. По мере нарастания рабочего движения в конце XIX — начале XX в. различия между обеими школами сглаживались, так как их сторонников сплачивали общие классовьш интересы и националистические тенденции.

Краковская школа

Основателем краковской школы считается Валериан Калинка (1826—1886). В молодости он принимал участие в национально-освободительном движении, однако после восстания 1863—1864 гг. сблизился с консервативным лагерем. В своей книге «Галиция и Краков под австрийской властью» (1853) он идеализировал патриархальные отношения в польской деревне в период господства барщинно-фольварочной системы; даже очиншевание Перевод крестьянских хозяйств с отработочной или продуктовой на фиксированную денежную ренту. крестьян в конце XVIII в. автор считал преждевременной мерой. Эти идеи Калинка отстаивал и в работах, посвященных причинам упадка Польши. Он выступил с острой критикой Лелевеля и прогрессивных деятелей эпохи Просвещения, прежде всего польских реформаторов второй половины XVIII в., патриотического лагеря в целом. В его работах проводилась мысль о положительной роли католической церкви в истории Польши, в то время как идеи Просвещения оценивались как пагубные для ее народа. Концепция Калинки вызвала протест современников, обвинявших его в следовании взглядам официальных российских и немецких историков.

Признанным главой краковской школы был Юзеф Шуйский (1835—1883), В ранний период своей деятельности он тоже был связан с национально-освободительным движением, но поражение восстания 1863—1864 гг. привело его в реакционный лагерь. В своих статьях он призывал к сотрудничеству с австрийским правительством, тесной связи с католической церковью, отказу от освободительной борьбы. Враждебностью пронизано его отношение к русскому народу. Шуйский явился одним из основателей и идеологов крайне консервативной партии «станьчиков» в Галиции.

В своих трудах «История Польши» (т. 1—4, 1862—1866) и др. главное внимание Шуйский уделял политической истории. Решающую роль в историческом процессе он отводил провидению. В противовес Лелевелю Шуйский утверждал, что уже с самого начала в Польше не было демократии, а существовал «княжеский абсолютизм». В дальнейшем вследствие таких слабых сторон «национального характера», как «склонность к анархии» и т. п., писал он, монархическая власть в стране ослабла. Работы Шуйского пронизаны идеей сильной монархической власти, абсолютизма, образец которого он видел в Австро-Венгрии. Вину за непрочность польского государственного и политического строя, а также за разделы Речи Посполитой он возлагал на польский народ. Шуйский считал, что в своем развитии Польша постоянно отставала от Запада, я объяснял это отдаленностью страны от Рима и других европейских центров. Шуйский восхвалял Люблинскую унию, видя в ней проявление цивилизаторской «миссии» Польши на Востоке.

Противопоставление монархии народу, патриотическим силам было свойственно и Михалу Бобжиньскому (1849—1935). Он принимал активное участие в политической жизни Галиции. От других представителей краковской школы его отличал более реалистичный взгляд на прошлое, стремление придерживаться позитивистских установок, уйти от субъективизма и фидеизма при объяснении исторических явлений.

Бобжиньский уделил большое внимание государственно-правовым вопросам XV—XVI вв.. Наиболее полно свои взгляды он выразил в «Истории Польши» (т. 1—2, 1879), неоднократно переиздававшейся и дополненной в ,1931 г. третьим томом, охватившим начало XX в., а также в работе «Возрождение Польского государства» (т. 1—2, 1920—1925). Решающую роль в истор(ии Польши Бобжиньский отводил государству, в сильном бюрократическом аппарате которого видел гарантию общественного порядка. Периодизацию истории он строил исходя из соотношения монархии и анархии и выделил патриархальное (до середины XIII в.), патримониальное (до конца XV в.) и новое (с конца XV в.) государство. Спецификой польской истории, считал он; было разделение государства и общества, отставание первого от стремлений второго из-за отсутствия сильной монархической власти, особенно в период,/ когда исторической необходимостью стал абсолютизм. Шляхетские парламентаризм и вольности, которые шли вразрез с «порядком и законом», представлялись ему единственной причиной падения Польши.

Видным представителем краковской школы был Станислав Смолька (1854—1924), близкий к правящим кругам Галиции. Являясь признанным лидером польских медиевистов, он написал десятки работ, преимущественно по истории Польши X—XV вв.. Как и другие историки второй половины XIX в., Смолька видел в образовании государства, как и в других исторических процессах, результат эволюционных изменений. Признавая существование закономерностей в истории, он считал их познание невозможным и со временем все отчетливее переходил на клерикальные позиции.

От других историков краковской школы Смольку отличало внимание к социальным проблемам, стремление к обобщениям, широкое использование сравнительного метода и общеисторического фона. Аналогии истории Польши Смолька искал в прошлом других западно-славянских народов. Вместе с тем он идеализировал католическую церковь, приписывал ей чрезвычайно большую роль в пробуждении и развитии национального самосознания, в ликвидации феодальной раздробленности и распространении «цивилизации» на Востоке.

Варшавская школа

Варшавская школа главное внимание уделяла социально-экономическому развитию страны, особенно в период ее разделов, Это было не случайно, поскольку во второй половине XVIII в, в Речи Посполитой вызревали элементы капитализма, началось формирование буржуазии. Как идеологи либеральной буржуазии, представители варшавской школы стремились подчеркнуть значение горожан в истории Польши. Изучение социально-экономических отношений и культуры приводило их к мысли о существовании в истории определенных закономерностей. В оценке ряда проблем (упадок Речи Посполитой, роль аристократии, католической церкви и.иезуитов) они сближались с лелевелевской традицией и взглядами деятелей Просвещения.

Вместе с тем варшавская школа отвергла ряд прогрессивных положений предшествующей историографии. Она отрицала необходимость восстаний для завоевания независимости, считала единственным путем развития постепенные реформы, проводимые господствующими классами. По мере обострения классовых противоречий эти реакционные тенденции проявлялись все более отчетливо.

Виднейшими представителями варшавской школы были Т. Корзон и В. Смоленьский. Тадеуш Корзон (1839—1918) получил образование в России. За участие в патриотических организациях 60-х годов он подвергался репрессиям. Корзон известен как автор ряда монографий, учебников по всеобщей истории и статей по теории и методике исторических исследований.

Важнейшей его работой является «Внутренняя история Польши при Станиславе Августе» (т. 1—4, 1882—1886). В центре внимания Корзона социальные и экономические отношения в польском обществе второй половины XVIII в. Он использовал огромное количество опубликованных и архивных документов, широко применил статистический и сравнительный методы исследования. Стремясь выяснить причины упадка Речи Посполитой, выявить силы способные вывести страну на путь возрождения, Корзон анализировал данные о состоянии экономики, сеймовые отчеты и т. д.

Он показал, что во второй половине XVIII в. разложение феодальных и формирование буржуазных отношений продвинулось в Польше достаточно далеко. Старые силы (аристократия, высшее духовенство, реакционная шляхта), считал он, вели страну к гибели, а новые («просвещенные» горожане и связанная с ними патриотическая шляхта) — к возрождению и спасению. Магнаты и реакционная шляхта, не желая допустить каких-либо изменений, отдали страну во власть соседних государств.

В отличие от краковских историков Корзон полагал, что Польша во второй половине XVIII в. вступала в полосу экономического я культурного подъема. Он подчеркивал при этом значение торговли и промышленности, а главную роль в возрождении страны отводил «просвещенной» шляхте и буржуазии, шляхетско-буржуазной интеллигенции с их умеренной программой реформ.

Корзон возмущался эгоизмом и консервативностью шляхты, но в то же время не признавал революционного пути решения аграрного вопроса. Резко отрицательно относился он к крестьянским восстаниям, выступая за медленный эволюционный путь реформ. По мере обострения классовых противоречий и развития рабочего движения Корзон в конце XIX — начале XX в. отошел от прогрессивных историко-методологических установок. В его работах, написанных в это время, усилились националистические и субъективистские тенденции. Он все настойчивее прославлял шляхетскую Речь Посполитую. Его монографии о Костюшко (1894) и Собеском (1898) пронизаны культом героя, идеализируют шляхту; важнейшие проблемы того периода в них не затрагиваются.

Ранние работы Смоленьского были посвящены шляхте. В них он разоблачал ее классовую ограниченность и неприглядную роль в истории Польши, отмечал разложение шляхты во второй половине XVIII в. и частичное ее обуржуазивание. В изданных в 80-е годы XIX в. работах («Коллонтаевская кузница» и др.), касающихся общественно-политического и культурного развития Польши в период Просвещения, им впервые в польской историографии охарактеризованы идеологи шляхетско-буржуазного лагеря — Сташиц, Коллонтай и их единомышленники.

Наиболее известна монография Смоленьского «Интеллектуальный переворот в Польше XVIII века» (1891). В ней переворот в польском общественном сознании второй половины XVIII в. связан с распространением идей Просвещения. Смоленьский верно определил социальную базу тогдашнего реформаторского движения, подчеркивал значение горожан в формировании шляхетско-бур-жуазной идеологии, вскрывал реакционную роль клерикализма. В одной из своих работ он показал, что католическая церковь угнетала крестьян и подрывала силу централизованного государства. Эти выводы вызвали бурю негодования в реакционном стане.

Вместе с тем Смоленьскому не были чужды националистические тенденции. Он относил Польшу к «западной цивилизации» и считал, что она была вынуждена вести борьбу с «элементами Востока». В оценке Просвещения проявлялась либерально-буржуазная ограниченность Смоленьского: он не видел основного противоречия-эпохи между феодалами и зависимым крестьянством — и считал, что не крестьянский, а городской вопрос являлся ее центральной проблемой. В начале XX в. Смоленьский эволюционировал вправо, сблизился с эндеками, отступил от своих прежних прогрессивных убеждений, в том числе от мысли о существовании закономерностей в истории и возможности их познания.

Полемика между краковской и варшавской школами

Историки варшавской школы выступили против попыток представителей краковской школы утвердить «пессимистическую» оценку национальной истории. В 1887 г. Шуйский опубликовал брошюру «О фальшивой истории как искусстве фальшивой политики», в которой изложил подход краковской школы к основным проблемам истории Польши, сделав при этом упор на несовершенство внутреннего устройства шляхетской Речи Посполитой. Шуйский писал о «своеволии и анархии» польского народа, которые считал причинами упадка страны. Брошюра вызвала отповедь историков варшавской школы. Завязалась острая полемика.

На II съезде польских историков в 1890 г., а также в статьях и рецензиях Корзон резко критиковал краковских историков за подчинение исторической науки реакционной политике правящего лагеря Галиции. Он указывал на необъективность их выводов, узость проблематики, игнорирование ими экономического развития, на разрыв их с прогрессивными традициями польской историографии. Корзон считал вредными утверждения о вине польского народа за гибель страны, так как они, по его словам, убивали любовь к прошлому, стремление к свободе.

Смоленьский в своих историографических работах выявил общественно-политические истоки взглядов краковских историков. Он подчеркнул, что их доктрина проникнута консерватизмом, като* лицизмом и аристократизмом, подверг их критике за тенденциозность выводов, связь с реакционными кругами.

Полемика двух школ, стоявших на сходных методологических позициях, не принесла перевеса ни одной из сторон. Критикуя краковских историков за привнесение в науку политики, варшавские историки сами были далеки от научной объективности, оставаясь на позициях либерально-буржуазных кругов. Дискуссия постепенно исчерпала себя с появлением в конце XIX — начале XX в. новых направлений в историографии.

Львовская школа

Центром исторической мысли в Галиции был Львов. Местные историки были меньше, чем краковские, связаны с правящим лагерем. Они также стояли на позициях позитивизма. Главные их интересы сосредоточивались на средневековой Польше, региональной истории, проблемах унии Польши с Литвой.

Основателем Львовской школы считается Ксаверий Лиске (1838—1891), в молодости принимавший участие в национально-освободительном движении. Он известен как автор многочисленных критических обзоров, рецензий, статей, издатель источников. Провозгласив поход «за научной правдой», Лиске требовал от исследователей особой критичности в оценке источников. По его инициативе и под его руководством с 1870 г. началось издание свода документов «Акты гродские и земские».

Крупным историком-медиевистом был Тадеуш Войцеховский (1838—1919), в прошлом также участник национально-освободительного движения. Основное внимание он уделял дофеодальной и раннефеодальной Польше. Во взглядах на предмет и цели истории Войцеховский был близок к варшавской школе. Историческое развитие он ставил в зависимость от территориально-этнического фактора. В монографии «Хробация» (1873), возражая немецким историкам-шовинистам, он привел весомые доказательства автохтонности славян-на польских землях. В «Исторических очерках XI в.» (1904) Войцеховский показал влияние церкви на политическую жизнь страны.

Начало распространения марксизма в Польше

Начало распространения марксизма на польских землях относится к рубежу 70—80-х годов XIX в. Первые польские марксисты призывали рассматривать все события истории как отражение классовой борьбы. Их усилиями (в первую очередь Л.Кшивицкого) в 80-х годах XIX в. на польский язык был переведен ряд трудов К. Маркса и Ф. Энгельса, в том числе первый том «Капитала», «Гражданская война во Франции», «Происхождение семьи, частной собственности и государства».

Активный пропагандист марксистских идей и руководитель первой в Польше рабочей партии «Пролетариат» Людвик Варыньский (1856—1889) в статье «О роли польских господствующих классов» (1880) выступил против реакционной историографии, стремившейся распространять взгляды о классовом единстве польского народа в прошлом.

В цикле статей о прибавочной стоимости, а затем в брошюре «Кто на что живет?» (1881) Шимона Дикштейна (1858—1884) вскрывались существо и источники капиталистической эксплуатации. Им написана также статья о формировании революционной идеологии среди польских эмигрантов после восстания 1830— 1831 гг.

Дальнейшая пропаганда исторического материализма связана с деятельностью Людвика Кшивицкого (1859—1941), стоявшего тогда на марксистских позициях и участвовавшего в социалистическом движении. Он подверг критике позитивизм, идеи которого представляли одно из препятствий на пути распространения марксистского учения.

Кризис буржуазной методологии истории

В условиях империализма на польских землях усилился социальный и национальный гнет. В ответ на него ширилась борьба широких слоев народа за демократию и национальные права, росло рабочее движение. Часть буржуазии и интеллигенции разочаровалась в соглашательской политике и стала выступать за. независимость Польши либо предоставление польским землям автономии. Все это отразилось на духовной жизни общества. Революция 1905—1907 гг. ускорила поляризацию польской общественно-политической мысли.

Новые явления общественной жизни не укладывались в позитивистскую схему исторического процесса. Позитивисты, представлявшие его как прямолинейное, эволюционное развитие, оказались неспособными объяснить многообразие и диалектическую взаимосвязь явлений прошлого. Теоретическая беспомощность позитивизма стала особенно ясной в связи с тем, что марксизм к этому времени уже показал образцы строго научного материалистического анализа исторических фактов. Все это вело к кризису буржуазной методологии истории. В историографии обозначилось нарастание антидемократических тенденций. Наблюдались отказ от научной объективности и от признания исторических закономерностей, стремление свести работу историка к накоплению фактов. Позитивистская историография исчерпала свои возможности, ее приверженцы все более сосредоточивались на описании отдельных явлений и событий.

Возрождение идей независимости содействовало повышению интереса к истории польской государственности и национально-освободительного движения. Акцентирование внимания на этой проблематике вело в условиях обострения национального гнета к апологетическому освещению прошлого, отказу от критического осмысления социально-политического содержания польского исторического процесса.

Состояние польской исторической науки в конце XIX — начале XX в.

Краковская и варшавская школы переживали в это время кризис. Происходила эволюция варшавской школы вправо. Корзон и Смоленьский отказались от критического освещения событий прошлого. Краковские историки разделились на ряд направлений, сохранив при этом верность реакционным интересам магнатско-бур-жуазных кругов. На III съезде историков в 1900 г. окончательно распался лагерь позитивистских историков. После съезда сложились новые направления, среди которых выделялись историко-юри-дическое, экономическое и неоромантическое. С появлением буржуазных и мелкобуржуазных политических партий историки стали более активно приобщаться к политической и идейной борьбе. Развернулась деятельность реформистских историков, связанных с Польской социалистической партией (ППС). Идеологи Социал-демократии Королевства Польского и Литвы (СДКПиЛ), а также близкой к ней ППС — Левицы в своих исторических трудах и публицистике выступили с критикой буржуазных и мелкобуржуазных историков, проводивших ради достижения «национального единства» идеи классового солидаризма.

В начале XX в. продолжалось организационное развитие буржуазной исторической науки. Создавались новые ее центры и ассоциации ученых, открывались журналы, совершенствовались приемы и техника исследования. Значительная часть историков была тогда сосредоточена в университете и Академии знаний в Кракове, а также в университете и Историческом обществе во Львове. Располагая кафедрами, издательствами и периодической печатью, они могли оказывать на развитие науки большее влияние, чем их коллеги в Королевстве Польском и на Познанщине. Однако и здесь деятельность историков оживилась, ибо под влиянием революционных событий царское и германское правительства оказались вынужденными мириться с существованием польских научных и культурных обществ, действовавших на частные средства. В 1905 г. в Варшаве был основан журнал «Przeglad Historyczny» («Историческое обозрение»). Активизировалась деятельность Кассы имени Мяновского в Варшаве, Общества друзей наук в Познани. Эти организации субсидировали исследования и публикации документов.

Историко-юридичеекое направление

Основателем историко-юридической школы был Освальд Баль-цер (1858—1933).

Подобно многим буржуазным историкам начала XX в. Бальцер под влиянием национально-освободительного движения постепенно эволюционировал от «пессимистического» к «оптимистическому» освещению истории Польши. В книге «Из проблем устройства Польши» (1915) он попытался реабилитировать правовые и государственные институты Речи Посполитой. Сравнивая устройство Польши с государственными институтами некоторых западноевропейских стран того периода, Бальцер пришел к выводу о его соответствии духу времени. Ограничиваясь анализом правовых норм и институтов без учета общественно-политических условий, в которых они действовали, он снимал ответственность за упадок страны с внутренних сил и переносил ее на соседей Польши.

Работы Бальцера по сравнительной истории славянского права, отличавшиеся скрупулезным разбором фактического материала и восстанавливавшие детали развития правовых институтов, получили широкое международное признание. „Бальцер был избран членом Чешской и членом-корреспондентом Российской академий наук.

Другим представителем историко-юридического направления был Станислав Кутшеба (1876—1946). Его работы отличались большей критичностью. Он старался учесть социально-экономические факторы и их воздействие на формирование правовых институтов. Такой подход был связан с тем, что свою научную деятельность Кутшеба начал с изучения торговли, финансов и права средневековой Польши. Им был написан обобщающий труд по истории общественно-государственного строя Польши с древнейших времен до XVIII в. Критически относясь ко многим сторонам устройства шляхетской Речи Посполитой, Кутшеба, однако, не сумел освободиться от идеализации ее строя. Не выдерживала. критики и" его периодизация истории страны, основанная на изменении правовых норм.

Кутшеба и Бальцер утверждали, что государство и право являются надклассовыми институтами, призванными регулировать отношения в обществе. Они считали, что правовые формы государственного устройства заимствованы поляками с Запада и только вследствие ослабления центральной власти с конца XVI в. Польша стала отставать от Западной Европы.

Неоромантическое направление

Оживление национально-освободительного движения в начале XX в. воскресило национально-романтические идеалы. Однако возвращение к ним происходило на базе субъективно-идеалистических теорлй и преследовало цель затушевать классовые противоречия ради решения национальных проблем. Bee это усиливало реакционные черты неоромантического направления, представители которого выступали с резкой критикой позитивизма.

Одним из основателей неоромантического направления был Станислав Закшевский (187-3—1936), интересовавшийся прежде всего начальным периодом истории Польши, а также историей католической церкви. По политическим убеждениям он тяготел сначала к Польской социал-демократической партии Галиции и Си-лезии (близкой к ППС), потом к эндекам, а, в годы первой мировой войны — к пилсудчикам.

Закшевский одним из первых выступил против краковской школы, считая, что она принижает историю польского народа. Он отбросил позитивизм как методологию исследования, обосновывая это тем, что познание прошлого не может опираться только на факты, а должно учитывать интуицию как иррациональное чувство, необходимое для понимания истории. Свою концепцию Закшевский изложил в работе «Исторические проблемы» (1908). Утверждая такой подход к познанию минувшего, он писал, что способность человеческого ума ощущать связь между современностью и прошлым приводит даже при отсутствии исторических знаний, а иногда и наперекор им, к восстановлению черт прошлого, отвечающих правде.

Закшевский был сторонником теории, согласно которой историю творят сильные личности, всегда остающиеся главным фактором исторического процесса. К этим чертам, характерным для неоромантического направления, добавлялось стремление все исторические явления соизмерять с идеалами борьбы за независимость. У Закшевского и его последователей национальная идея приобрела великодержавный характер. Не случайно неоромантическая концепция стала официальной в период режима санации.

Вместе с Закшевским против краковской школы выступил Вацлав Собеский (1872—1935). Он испытал влияние немецкого историка К. Лампрехта, утверждавшего, что определяющую роль в истории играет общественная психология, носителем которой является нация. В ряде работ Собеский утверждал, что крупные исторические явления есть результат не поддающихся пониманию спонтанных действий народных масс. В своих последующих трудах Собеский пытался объяснить общественную психологию действием политических и социальных факторов. Это позволило ему выделить в истории прежде всего массовые движения как отражение определенных общественных потребностей.

Собеский абсолютизировал национальную идею, связывая ее с национальной психологией, которая якобы определяла судьбу страны. На этой почве он сблизился с пилсудчиками.

Под влиянием неоромантических идей находился и Шимон Аскенази (1866—1935). В отдичие от большинства неоромантиков он унаследовал от позитивистов добросовестное отношение к источникам. Однако ему не были чужды «героическая концепция> и повышенное внимание к национальному вопросу. Он стремился выпятить антироссийскую направленность польского национально-освободительного движения, пропагандировал ориентацию на западные страны. Это было на руку буржуазно-националистическому крылу освободительного движения. Представители его, прежде всего пилсудчики, находили в работах Аскенази «историческое обоснование» программы своих действий.

Изучая национально-освободительное движение начала XIX в.. Аскенази акцентировал внимание на активной вооруженной борьбе за независимость. Однако симпатии его принадлежали умеренно-либеральным деятелям. Он создавал вокруг них героический ореол. Эти его взгляды нашли отражение в монографиях «Князь Юзеф Понятовский» (1904) и «Лукасиньский» (т. 1—2, 1908). В самой крупной своей работе «Наполеон и Польша» (т. 1—3. 1918—1919), восхищаясь Наполеоном, Аскенази стремился показать значимость польского вопроса в европейских делах.

Воздействие неоромантизма испытали также историки, связанные с ППС. Так, Вильгельм Фельдман (1868—1919), близкий к пилсудчикам, занимавшийся изучением польской политической мысли XIX в., преувеличивая роль ее умеренных национально-патриотических течений, принижал и искажал революционные традиции. В его сочинениях подвергалась фальсификациям история интернационалистского крыла рабочего движения.

Под влиянием неоромантизма многие польские историки отказались в начале XX в. от критической оценки явлений прошлого, стремясь пробудить национальные чувства и затушевать социальные конфликты своей эпохи.

Экономическое направление

Капиталистическая индустриализация, обострение классовой борьбы, распространение марксизма, успешные попытки привлечения экономического материала в трудах предшествовавших поколений историков, развитие буржуазной социологии на Западе — все это способствовало возрастанию интереса польских историков к социально-экономической проблематике. Они обратились к новым видам источников — статистике, счетам, описям, инвентарям. и т. д. Характер источников и проблематика поставили исследователей перед необходимостью изучать производство и положение в нем отдельных классов. В результате в историографии сформировалось экономическое направление.

Определенное влияние на его становление оказали работы Владислава Грабского (1874—1938), сосредоточившего внимание на изучении аграрных отношений и положения польского крестьянства в XIX в. Он пришел к выводу, что -капиталистические отношения в XIX в., пробивая себе дорогу, требовали преобразований. С большой скрупулезностью проанализировал он реализацию аграрной реформы 1864 г. в Королевстве Польском. При этом Граб-ский оставался на позициях классового солидаризма, ратовал за сохранение доминирующих позиций на селе за помещиками и зажиточными крестьянами,

В рассматриваемый период началась научная деятельность двух крупнейших представителей экономического направления. Францишек Буяк (1875—1953) считается одним из зачинателей экономической истории как научной дисциплины. Он изучал историю сел и местечек, экономику и население Галиции. Буяк указывал на бедственное положение крестьян. Изучая село, он привлекал данные истории, этнографии, экономики, статистики, географии, культуры. Его работы отличались тщательным описанием фактов, что характерно для позитивистов, а также отрывом экономических проблем от классовых и политических. Наиболее крупные труды Буяка «Западно-галицийская деревня в конце XIX в.» (1906) и «Галиция» (т. 1—2, 1908—1910) претендовали на обобщение социально-экономических отношений в Западной Галиции.

На формирование взглядов Яна Рутковского (1886—1949) значительное влияние оказали французские историки-позитивисты школы «Анналов». Рутковский проявил особый интерес к изучению аграрных отношений в Польше XVII—XVIII вв.. В ряде работ, опубликованных накануне первой мировой войны, он показал ухудшение положения крестьян в связи с развитием барщинно-фоль-варочной системы.

Возникновение марксистского направления

Представители революционного крыла польского рабочего движения Р. Люксембург и Ю. Мархлевский выступили с работами, в которых развивались марксистские взгляды на историю Польши XIX — начала XX в. Этим было положено начало новому направлению в польской историографии.

Первой крупной работой Розы Люксембург (1871 —1919) была книга «Промышленное развитие Польши» (1898), вышедшая на немецком языке, а затем переведенная на русский. В ней на основе статистического и экономического материала было доказано, что в последней трети XIX в. на польских землях победили капиталистические отношения. Вместе с тем, выявив всевозрастающую взаимосвязь экономики польских земель с хозяйством разделивших Польшу держав, Люксембург пришла к выводу, что достижение независимости является в этих условиях утопией, а поэтому не считала актуальным для польских рабочих лозунг о праве наций на самоопределение. «Восставая против лозунга независимости Польши, — писал В. И. Ленин, — Роза Люксембург ссылается на свою работу 1898 года, доказавшую быстрое «промышленное развитие Польши» с сбытом фабричных продуктов в Россию. Нечего и говорить, что отсюда еще ровно ничего не следует по вопросу о праве на самоопределение, что этим доказано только исчезновение старой шляхетской Польши и т. д.» (Ленин В. И. Поли. собр. соч. — Т. 25. — С. 266.)

Значительный вклад в формирование марксистской историографии внес Юлиан Мархлевский (1866—1925). В работе «Физио-кратизм в давней Польше» (1897), изучив польскую экономическую мысль второй половины XVIII в., он показал, что физиократы пытались ограничить произвол шляхты и духовенства, но их усилия имели частичный успех и не могли вывести Речь Посполитую-из состояния упадка. Разделы Польши, считал Мархлевский, явились закономерным результатом эгоистической политики магнатов и шляхты. Он подверг критике концепцию Калинки. В работе «Конституция 3 мая 1791 г.» была вскрыта связь реформаторских стремлений части шляхты со своеобразием социально-экономического развития Речи Посполитой. Весьма ограниченный характер этой конституции Мархлевский объяснял тем, что ее авторы отражали интересы шляхты, были далеки от народа.

В труде «Социально-экономические отношения на польских землях под властью Пруссии» (1903) он на основе анализа официальной статистики установил, что присоединение к Пруссии западных польских земель привело к упадку здесь промышленности и консервации феодальных порядков на селе. Он охарактеризовал пути и формы проникновения капиталистических отношений в экономику этих земель, трудности развития капитализма в сельском хозяйстве по «прусскому пути». В 1897—1908 гг. Мархлевский опубликовал несколько статей и брошюр об аграрных отношениях в Польше, убедительно показав их капиталистическую эволюцию.

Работы Люксембург и Мархлевского положили также начало изучению истории польского рабочего движения, его борьбы с царизмом.

Влияние марксизма испытал ряд молодых историков (С. Кошутский, Н. Гонсёровская и др.), занимавшихся выяснением роли социально-экономических факторов в развитии общества. Их работы были посвящены формированию и развитию промышленности, В трех книгах С. Кошутского, вышедших в 1901 —1905 гг., рассматривалось развитие крупной промышленности в Королевстве; Польском. Влияние марксизма сказалось на раннем этапе научного творчества М. Хандельсмана. В его первых работах события, конца XVIII в. трактовались в тесной связи с социально-экономическими отношениями и классовыми противоречиями. Однако позже методология и тематика его исследований изменилась.

Реформистская историография

Реформистское направление в польской историографии представляли правые социалисты. Отличительными чертами их мировоззрения являлись национализм и враждебное отношение к революционному марксизму. В качестве методологии эти историки использовали эклектическую смесь, в которой переплетались влияния позитивизма и неоромантизма.

Одним из основателей и идейных вдохновителей реформистского направления был Болеслав Лимановский (1835—1935). Участник восстания 1863 г., он долгие годы сохранял верность радикально-демократической программе повстанцев. Впоследствии его взгляды претерпели эволюцию под воздействием утопического социализма, лассальянства и позитивизма. Он был далек от марксистского понимания исторического процесса, не признавал закономерностей общественного развития, борьбы классов, не выделял промышленный пролетариат в самостоятельный класс.

Исследования Лимановского были, посвящены проблемам национально-освободительного движения и демократической мысли XIX в. В работе «История национального движения. 1861—1864» (т. 1—2, 1882) он критически оценил позиции умеренных шляхетских кругов в восстании 1863—1864 гг. и высказался в защиту сотрудничества польских и российских революционеров. Вместе с тем Лимановский недооценивал роль- народных масс в национально-освободительном движении и преувеличивал влияние его руко-тзодителей. Со временем, когда в его взглядах усилились националистические тенденции, он отказался от положительной оценки польско-русского революционного сотрудничества.

В начале XX в. Лимановский опубликовал цикл работ по истории польской демократической мысли и революционного движения XIX столетия. Они имели прогрессивное значение. Особенно важным было освещение Лимановским революционных событий 1846 г., деятельности революционера-демократа С. Ворцеля. Однако он не понимал классовой обусловленности общественно-политиче--ских теорий, связывал их с восприятием западных идей и веяний, а революционеров изображал как оторванных от народа мечтателей.

Представители реформистского направления уделяли большое внимание истории социалистического движения в Польше. Одним из первых обратился к этой тематике Людвик Кульчицкий (1866— 1941). Он написал обширную работу «История социалистического движения на польских землях России» (1903). Достоинством этой книги был новый фактический материал о деятельности различных рабочих организаций. Кульчицкий сделал ряд верных наблюдений, в частности о наличии в польском рабочем движении двух течений — интернационалистского и националистического, о связи между размахом рабочего движения и промышленным развитием страны и др. В то же время он преувеличивал значение интеллигенции в социалистическом движении и влияние в нем ПП.С, игнорируя роль революционного крыла рабочего движения.

Один из руководителей и идеологов ППС Феликс Перль (1871 — 1927) также опубликовал книгу по истории социалистического движения в Королевстве Польском (1910). В ней польское революционное движение противопоставлялось российскому, которое якобы навязывало «террористические» формы борьбы. Проникавшие в рабочее движение националистические идеи Перль выдавал за «патриотические».

В рассматриваемый период польская историография значительно продвинулась вперед в своем развитии. Буржуазные историки, выражая интересы определенных буржуазных слоев, рассматривали историю Польши, как правило, с точки зрения путей и способов решения национально-государственных проблем. Оставаясь на идеалистических позициях, они вместе с тем накопили новые данные и усовершенствовали методику работы с источниками. Зарождение марксистского направления привлекло внимание к новым фактам социального развития и борьбы классов. Обострилась идейная борьба в историографии.

жүктеу/скачать 1.67 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: