Издание второе, исправленное и дополненное

Уверенность в спасении — весьма важное учение, поскольку без нее мы не можем знать, что состоим в армии Господа. Люди, полагающие, что теряют спасение всякий раз, когда грешат, суть перебежчики. Сегодня они на Господней стороне, а завтра уже нет. Если вы хотите противостать козням дьявола, вам необходимо точно знать, на чьей вы стороне. Это следует решить раз и навсегда. На чьей же вы стороне? Если вы не знаете, то не можете стоять твердо.

Вновь и вновь проповедники вроде меня огорчаются, видя казалось бы добрых христиан, которые не хотят или не могут встать за Господа. Они говорят, что спасены, но отказываются идти в бой. Им хочется стоять в стороне и оттуда, на безопасном расстоянии, наблюдать за сражением. Непонятно, на чьей же они стороне. Они хотят соблюсти нейтралитет. Но объективно их неучастие иногда сатане на руку больше, чем Богу. Они боятся занять вместе с нами твердую позицию.

Иисус Навин побуждал Израиля следующими словами: «Если же не угодно вам служить Господу, то изберите себе ныне, кому служить, богам ли, которым служили отцы ваши, бывшие за рекою, или богам Аморреев, в земле которых жилете; а я и дом мой будем служить Господу» (И.Нав. 24:15). Христианская битва не для трусов. Если вам недостает воли и боевого духа, вы бесполезны для Господа. Потому придите и встаньте с нами на Господней стороне. Вам нельзя занимать выжидательной позиции. Иисус говорит: «Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает» (Лк. 11:23). Мы будем твердо стоять за Господа и победим. Господь наш Иисус будет вести нас от победы к победе. И пока мы твердо стоим и выполняем Его повеления, мы непобедимы.

47. Еще о всеоружии Божьем

Ефесянам 6:16–17
А паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого (ст. 16). Христиане противостоят «лукавому», идут вразрез с самим сатаной. В мире имеется тьма метафизического зла. Имеется бездна негодных философий и вредных идей. Имеется множество недобрых людей. Однако мы сражаемся не с людьми, а с дьяволом. Именно он — вдохновитель всех вредных философий и отец лжи. Хитростью он заставляет людей верить всяческой лжи. Полчища бесов, сподручных сатаны, усердно трудятся, распространяя его козни. Итак, наш настоящий враг — сатана, лукавый. Он стоит за каждой ложной философией и всякой порочной системой.

Римский боевой щит имел достаточно большие размеры, чтобы прикрывать все тело воина. Делали его из прочных сортов дерева и покрывали металлом или толстым слоем кожи. Для гашения огненных стрел кожу на щите пропитывали особым составом. При наступлении щиты по линии фронта формировали нечто вроде подвижной стены. Это была первая шеренга войск. Позади воинов, державших щиты, шли лучники. Из-под такого укрытия лучники пускали стрелы. За щитами было безопасно. Огненные стрелы врага ломались или затухали.

Христианский щит веры — это упование на Бога. Христианин уповает на Бога во всех своих нуждах. Вера не самоцель, а только средство. Она достигает своей цели, если верующий уповает на Иисуса Христа. Христос же никогда не подводит и, пока мы, верующие, укрываемся в Нем, держит нас под защитой. Он силен предохранить нас от огненных стрел сатаны. В древности в некоторых случаях наконечники стрел, обмотав паклей, покрывали смолой. Перед стрельбой их поджигали. Огненная стрела могла, поразив противника или попав в его снаряжение, вызвать серьезные ожоги.

Огненные стрелы сатаны — это искушения. Без устали пускает в нас свои огненные стрелы лукавый, искушая нас недовольством, ненавистью, жадностью, гордостью, безнравственностью, страхом и многим другим. В арсенале сатаны имеется множество огненных стрел. И нам следует прикрываться щитом веры, иначе некоторые из этих стрел достигнут своей цели.

За каждым искушением стоит прямое или косвенное недоверие к Богу. Древний змий в Едемском саду убедил Еву положиться на свое видение и свой рассудок, а не на Бога. Запретный плод был приятен на вид и давал вожделенную мудрость, и она вкусила. Презрев Божье повеление, она доверилась своим чувствам. Сатана хочет, чтобы люди доверялись своим чувствам, а не Богу. Библия говорит: «Надейся на Господа всем сердцем твоим, и не полагайся на разум твой» (Пр. 3:5). Согрешая, мы перестаем доверять Богу. И тогда щит веры уже не бережет нас. Когда мы опускаем щит веры, тогда огненные стрелы сатаны настигают нас. Уповая на Бога, мы предохраняемся Его Словом. Грех всегда есть неверие в Бога.

По-своему веруют все люди. Они веруют в деньги, друзей, правительство, собственное мировоззрение. Иное дело — христианская вера. Христианская вера — это вера во Христа, Который никогда не изменит. Наша вера — это не обрядоверие, не вера в крещение или общественные структуры, например, церковь. И уж, конечно, наша вера не есть вера в нечто вроде абстрактного добра. Некоторые веруют, что в конце концов все так или иначе обернется к лучшему. Суетная надежда. Мы укрываемся в Боге и уповаем на обетования Его Слова. «Делая добро, да не унываем; ибо в свое время пожнем, если не ослабеем» (Гал. 6:9). Нам следует терпеливо ожидать ответа от Господа. Для всякого искушения, которыми атакует нас враг, имеется готовое обетование Божье.

Следующая принадлежность всеоружия — шлем спасения: И шлем спасения возьмите (ст. 17а). Павел не побуждает верующих принять спасение, поскольку они уже спасены. Прежде чем браться за всеоружие, следует получить спасение. Шлем спасения — это уверенность в спасении. Можно быть спасенным, и сомневаться в этом. Спасенный находится в безопасности, ибо спасенный никогда не погибнет. Эту уверенность из-за нападок сатаны спасенные люди нередко теряют. Уверенность и безопасность — не совсем одно и то же. Иногда и люди, не имеющие спасения, бывают уверены в спасении, хотя это ложная уверенность, поскольку вне истинного спасения они не могут быть в безопасности. Враг может наделить мнимой уверенностью в спасении лицемеров и отнять уверенность в спасении у подлинных христиан.

Нападая на верующих, сатана целится им в голову. Удастся попасть, значит удастся убить. В древние времена во время боя соперники в отдельных случаях использовали огромный обоюдоострый меч (греч. ромфайя), который можно было удержать только двумя руками. В длину такой меч составлял более метра и весил изрядно. Удар таким мечом по голове был ужасен: он разрубал ее надвое, если не сносил напрочь. Цель психологической войны, которую ведет сатана, — одурманить наши головы. С помощью дезинформации он хочет запутать нас. Ему хочется, чтобы мы растерялись и усомнились в своем спасении. Не веря в спасение, мы прекращаем борьбу. Итак, шлем спасения — это наша уверенность в спасении.

Обоюдоострый меч сатаны — это растерянность и сомнение. Чтобы привести нас в состояние растерянности, он указывает на наши неудачи и грехи. Он хочет, чтобы мы решили, что из-за них Бог больше не любит нас. Враг хочет, чтобы мы думали только о плохом и лишились упования. Когда ему удается как-то обескуражить нас, он сеет в нас сомнение, заставляя не доверять Библии, Божьей благости и реальности нашего спасения. Он знает, что всякий воин теряет боевой дух, когда утрачивает высокую цель. Сатана хочет, чтобы мы думали, что никогда не достигнем неба.

Целью этой опаснейшей атаки врага является наш разум. Битва за наши умы идет не на жизнь, а на смерть. Сатана хочет убедить нас, что Бог может лишить нас спасения. Древнейшая уловка сатаны как раз и состоит в том, чтобы заставить спасенного человека поверить в эту ложь, дескать, человек может совершить достаточно грехов, чтобы Бог отвернулся от него. Сатана хочет убедить нас и в необходимости заслужить свое спасение. Эта ложь поразила многих христианских воинов. Их останки лежат на поле боя, где они пали. Ни на ком из них не оказалось шлема.

Сатана умеет мастерски, вырывая слова из контекста, убеждать в том, что верующий может лишиться спасения, если не постарается удержать его. Но это же вздор! Мы спасаемся не своей силой, а бесконечной силой Божьей. Спасая человека, Бог Сам удерживает его и приводит в вечную славу. Иисус говорит о Своих овцах: «И Я даю им жизнь вечную, и не погибнут вовек, и никто не похитит их из руки Моей» (Ин. 10:28). Что же это за вечная жизнь, если ее можно утратить каким бы то ни было образом! Слава Богу, пребывая во Христе, мы можем вести духовную битву и не заботиться ни о чем.

И, наконец, последнее из боевого снаряжения христианского воина, — меч. Возьмите и меч духовный, который есть слово Божие (Еф. 6:17б). Это оружие — самое важное. Речь идет о небольшом мече с одной рукояткой (греч. махайра). Этот меч был намного короче меча ромфайя. Меч махайра имел в длину не больше 20–50 см и был основой боевого снаряжения всякого римского воина. Ни один воин не мог идти в битву без меча.

Слово Божье — вот наше самое грозное оружие. Оно как острый меч. «Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные» (Евр. 4:12). Истинная правда Писания проникает всюду. Никто не может устоять против ее силы. Святой Дух употребляет слово Божье для удовлетворения особых человеческих нужд. Те, что слышат Евангелие, отвечают на него и каются в своих грехах. Не повинуются Божьему слову люди, не познавшие спасение. Иисус говорит: «Блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его» (Лк. 11:28).

Духовный меч, во-первых, предназначен для защиты. В отличии от щита веры, который обеспечивает защиту всего тела, меч употребляют для отражения прямых и точных ударов. Когда враг заносит меч, мы можем парировать его удар своим мечом. Находясь в пустыне, Христос отражал атаки сатаны с помощью Писания. На всякое искушение он приводил соответствующее место Писания, решительно опровергавшее слова сатаны (Мф. 4:4–11). И нам для отражения вражеских атак надлежит хорошо знать Библию.

Во-вторых, духовный меч — наступательное оружие. В нашем распоряжении это единственное наступательное оружие. Все другое оружие — оборонительное. Мы используем Библию, чтобы раздвинуть границы Божьего царства на земле. Всякий раз, когда через Библию грешник приходит ко Христу, враг лишается части своей силы. Всякий раз, когда мы цитируем Писание, свидетельствуя друзьям и родственникам, враг обращается в бегство. Сатана готов пойти на что угодно, лишь бы избежать действия силы слова Божьего, которая значительно превосходит все силы сатаны.

Христианский меч — это легкий меч махайра, а не тяжелый меч ромфайя. Последний крушил без разбору. Он был таким тяжелым, что при малейшем прикосновении наносил серьезные повреждения. Орудовать коротким мечом (речь идет о духовном мече, который имеется у нас) следует весьма аккуратно. Он слишком мал, чтобы действовать им наугад, бесцельно и хаотично. С Библией так обращаться нельзя. Толковать ее следует верно и употреблять точно. Нельзя «бросаться» стихами. Обращаясь к нужным местам Писания, следует применять их в нужной ситуации. Результативность слова — в его точности.

Библию надо не только читать, но также исследовать. Использовать Библию бездумно — все равно, что иметь тупой меч. При таком обращении она души глубоко не затрагивает. Ничто не способно заменить исследования и познания Библии. «Старайся представить себя Богу достойным, делателем неукоризненным, верно преподающим слово истины» (2 Тим. 2:15). Не вынимайте духовного меча из ножен, если нет возможности употребить его надлежащим образом. Пользуясь Писанием правильно, уподобляются опытному воину, вооруженному острым как бритва мечом. Тогда наши действия бывают весьма плодотворны.

Мы рассмотрели врага, и знаем о его кознях. Мы разобрали доступное нам всеоружие Божье. Остается облачиться в это всеоружие и занять твердую позицию рядом с нашим Господом. Мы не смеем отступать и обращаться в бегство. Наше всеоружие обращено кпереди. В тылу у нас ничего нет. Если мы ретируемся и бежим с передовой, враг поражает нас. И куда бы мы не бежали, безопасности мы не найдем нигде. Самое надежное место — быть на стороне Господа с Его народом. На Господа можно положиться безоглядно, ибо Он пребудет с нами и обеспечит окончательную победу. Нам, конечно, не избежать ранений, но выходить из боя нам нельзя. Когда-нибудь на небе наши шрамы напомнят нам о сражениях, в которых мы принимали участие здесь, на земле. Там мы сложим оружие и отдохнем.

48. Божественная любовь

1 Петра 1:22–25

В Писании тема братолюбия, будучи важной, появляется часто и в разных ситуациях. Вот что говорит ученикам Иисус: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга» (Ин. 13:34). Эта заповедь была новой тогда, не теперь. Теперь всем верующим известно, что мы должны любить друг друга. Братолюбие есть одно из важнейших отличительных особенностей настоящих христиан. Далее Иисус подчеркивает: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13:35).

Христианское братолюбие имеет сверхъестественное происхождение. Братолюбие вместе со спасением нам дарованы от Бога. Мне всегда нравились слова Павла, обращенные к фессалоникийцам: «О братолюбии же нет нужды писать к вам, ибо вы сами научены Богом любить друг друга» (1Фес. 4:9). Каждый настоящий христианин любит братские, дружеские отношения. Эту любовь Божью он питает в сердце с момента спасения.

Евангельская любовь, или агапе, есть высшая форма любви. Агапе есть деятельная любовь. Это не просто нежные чувства. Это не просто сентиментальное чувство. Это не просто эмоции, которые приходят и уходят. Агапе есть любовь высшей пробы. Мы любим, когда желаем творить добро ближним, когда желаем прощать, когда желаем удерживать язык от зла. Человек не может повелевать эмоциями, а любовь-агапе может повиноваться Божьей заповеди. Бог же велит любить братьев.

Получив спасение, мы начинаем любить братьев. Но со временем в этой жизни нас начинают одолевать соблазны, причем обязательно, и Богу приходится напоминать нам о необходимости любить. Мы уже лю­бим, но должны любить еще больше. Не повинуясь завету любить, охладеваешь сердцем. Божественная любовь — это любовь, посвятившая себя служению ближним. Мы исполняем завет любви, когда жертвуем дорогим для себя во благо ближним. И пусть временами наши чувства не бывают особо теплыми, мы все равно можем любить, поскольку любовь-агапе приводится в действие волей. Теплые чувства приходят позже.

Любить подобным образом плотской человек не может. Любовь такого человека земная. Люди, не имеющие спасения, любят иначе. Любовь бывает всякой: братской, материнской к детям, плотской. Эротическая любовь — низшая форма любви. Любовь-агапе выделяется среди всех как высшая форма любви. Эта любовь сверхобычна, сверхъестественна, божественна. Только верующие способны любить этой любовью. Вот что говорит Иисус фарисеям: «Но горе вам, фарисеям, что даете десятину с мяты, руты и всяких овощей, и нерадите о суде и любви Божией: сие надлежало делать, и того не остав­лять» (Лк. 11:42). Он также сказал им: «Но знаю вас: вы не имеете в себе любви к Богу» (Ин. 5:42). Как трагично, что множество людей не знает любви Божьей! Если человек имеет все, а любви Божьей не имеет, он погиб вовеки. Любовь и спасение идут рука об руку (1 Ин. 4:8).

Божья любовь поселяется в нас с момента спасения. По­слушанием истине чрез Духа очистивши души ваши к нелицемерному братолюбию, постоянно* любите друг друга от чистого сердца, как возрожденные (1 Пет. 1:22–23а). Рассмотрим здесь спасение с человеческой и Божьей стороны. С одной стороны грешный человек покоряется Богу через произвольное «послушание истине». С другой этот человек «возрожден» Богом, а не самим собой. Что же скажем? Спасаются ли грешники своими делами или делами Бога? На первый взгляд в ст. 22 говорится о том, что спасение человека есть дело рук самого человека, а не Бога. Но мы уже знаем, что никто не может придти к Господу, если Бог не привлечет его (Ин. 6:44). Так что вышеописанное противоречие мнимое; и разрешается оно просто, когда знаешь, что спасение всегда соответствует человеческой воле. Бог никого не заставляет идти против собственной воли. Он делает так, что люди сами желают покоряться благовествованию.

* В англ. тексте fervently (горячо). — Прим. пер.

И здесь мы снова возвращаемся к паре великих истин — вседержавности Бога и ответст­венности человека. Человеку никогда не спастись, если Бог не решит спасти его. И тем не менее, всякий призыв к покаянию, обращенный к грешным людям, является искренним и неподдельным. Всякий призыв к спасению предполагает активные действия со стороны грешных людей. Вот пример: «Приблизьтесь к Богу, и приблизится к вам; очистите руки, грешники, исправьте сердца, двоедушные» (Иак. 4:8). Этот призыв имеет в виду ответственность человека за свои дела. Итак, человек скорее ответствен, чем свободен. Он ответствен за свой грех.

Спасаясь, мы очищаем собственные души. Греческий глагол «очистить» здесь стоит в совер­шенном времени. Глагол в этом времени указывает на завершенное действие с устойчивым результатом. Спасительное очищение, произошедшее с нами однажды в момент уверования, продолжается, вызывая в нас желание быть чистым. Желание быть чистым помогает нам переносить искушения грехом. Какое чудо быть чистым от греха!

В ст. 22 отсутствует одно слово, по причине чего часто заблуждаются, полагая, что Петр говорит здесь о спасении. Давайте подробнее разберемся с этим местом: Послушанием истине чрез Духа очистивши души ваши к нелицемерному братолюбию, постоянно любите друг друга от чистого сердца (1 Пет. 1:22). Какое слово здесь упущено? Слово «вера». Вместо него стоит слово «послушание». Это место не противоречит учению о спасении по вере. Понятие «послушание» уточняет понятие «вера». Спасительная вера послушна истине. Как сказано в Послании к Титу, вера «познает» истину: «Павел, раб Божий, Апостол же Иисуса Христа, по вере избранных Божиих и познанию истины, относящейся к благочестию» (Тит. 1:1). Понятие «послушание» часто в разных обстоятельствах употребляется вместо понятия «вера». Понятие «вера» дополняется понятием «послушание». Вера не требует санкции разума. Вера действует в послушание Богу. Такова ее суть. Послушание евангельской истине в ст. 22 подразумевает именно веру.

Покорность благовествованию видится в послушании истине и братолюбии. Одного не бывает без другого. Сосредоточимся сегодня на братской любви. Наша любовь должна быть «постоянной» и «нелицемерной», «от чистого сердца» (ст. 22). Иначе говоря, нашему братолюбию надлежит быть подлинной любовью. Любовь есть величайшая христианская добродетель. Но любовь, как и вера, не есть только умственная деятельность. Любовь проявляется в самопожертвовании и добрых делах. Наблюдая нужду брата, мы помогаем ему в этой нужде. Вокруг столько нужды и несовершенства, так что у нас предостаточно возможностей выказывать любовь. Если мы любим братьев, то желаем общения с ними. Может ли христианин регулярно пропускать церковные собрания? Может ли любящий христиан избегать других христиан? Нам хочется быть с теми, кого мы любим, а если нет, то надо проверить свое сердце, не обманываемся ли мы. «Дети мои! Станем любить не словом или языком, но делом и истиною» (1 Ин. 3:18).

Безусловно, братская любовь является наиболее ярким свидетельством миру о Христе. Примером братской любви может послужить следующая ситуация, описанная Павлом. Вас с одним из братьев пригласили отобедать в дом неверующего. Предположим, один из братьев, человек зрелого возраста, другой молод. Неверующий хозяин угощает купленным на рынке мясом, которое жертвовалось идолам. Ситуация прямо-таки евангелистская. Немощный брат говорит: «Не ешь этого». Как бы поступили в этой ситуации вы? Обратимся к Писанию: «Если кто из неверных позовет вас, и вы захотите пойти, — то все, предлагаемое вам, ешьте без всякого исследова­ния, для спокойствия совести. Но если кто скажет вам: это идоложертвенное», — то не ешьте ради того, кто объявил вам, и ради совести» (1 Кор. 10:27–28).

Павел говорит здесь, что идолы ничто, и мы можем есть без разбора все, что нам предлагают. Вам известно это. Но ваш брат, недавно спасенный от идолослужения, чтобы не оскверниться, отказывается от «участия в жертвоприношении идолам». Предложенная пища живо напоминает ему о греховном прошлом. Вот почему он не станет действовать вопреки совести. Итак, вы оба за столом неверующего, и ваш брат соблазняется есть предложенную пищу. Ваша реакция? Вы рискнете оскорбить брата, вкусив предложенное? Или неверующего хозяина, отказавшись от его угощения? Павел призывает в этой ситуации не есть. Для вас предпочтительнее доставить неприятность человеку, не имеющему спасения, внешнему, нежели своему немощному брату. Вам, быть может, подумается: «Как я могу обидеть хозяина? Ведь мне хочется засви­детельствовать ему!» Ответ такой: вы станете лучшим свидетелем внешним, когда покоритесь ожиданию своего немощнейшего брата. В этой общности проявится ваше братолюбие. Если же вы вкушаете предложенную пищу и оскорбляете этим немощного брата, то вы как бы свидетельствуете хозяину: «Мне лучше дружить с неверующими, чем с верующими». Отказавшись есть на том основании, что этим вы можете оскорбить брата, вы свидетельствуете хозяину: «Наша любовь друг к другу важнее всего остального». Это и есть сверхобычная любовь. Неверующему, если он воспримет подобное свидетельство, тоже захочется такой любви. Так можно приобрести его душу для Христа.

Таков высший закон любви — с радостью отказываться от своего ради угождения ближнему. Если же вы лелеете в сердце вожделение жить как вам угодно, не принимая во внимание мнений брата, значит вы, эгоист и гордец, не имеете любви. «Мы, сильные, должны сносить немощи бессильных и не себе угождать» (Рим. 15:1). Сколько вреда причиняют христиане, которые живут как хочется, хотя и отдают себе отчет в том, что этим вводят в соблазн братьев и сестер во Христе! Любовь есть отказ от собственных прав во благо братьям. Забота лишь о себе самом в ущерб другим причиняет наибольший вред церковной общине. Эгоистические побуждения разделяют братьев и всецело подрывает их свидетельство внешнему миру.

Братская любовь является величайшим свидетельством этому миру. В этом мире братолюбие несравненно значительнее любви к неверующим. Последние, наблюдая любовь между нами, в глубине души чувствуют вину и стремятся стать такими же как мы (Ин. 13:35). Не имея Божьей любви, они признают ее, когда наблюдают ее между нами. Наша подлинная любовь к братьям во Христе безгранична, и даже до смерти (1 Ин. 3:16). Закон здесь такой: больше жертвуешь — больше любишь. Не жертвуешь — не любишь. Любовь находится в прямой зависимости от того, сколько жертвуешь во благо христианской общины.

Любовь, которая не встает ни во что, ничего не стоит. Иисус говорит: «Как я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга» (Ин. 13:34b). Мы были грешники, но Он возлюбил нас до того, что оставил Престол и принял смерть за наши грехи. Желая любить, оставим свои престолики и будем служить друг другу. Оставим некие удобства. Евангельская любовь — любовь трудная, драгоценная и глубоко личная. Ценятся не слова, они ничего не стоят, ценятся дела.

В последние годы Церковь Иисуса Христа исполь­зует много новых методов евангелизации. Мы научились привлекать в собрания массы народа. Каких только кампаний и средств не используют, чтобы обратить людей ко Христу. Но такая тактика приводит людей в собрания, но не спасает их. Все способы чем-то хороши; одни лучше других. Боюсь вот только, что мы смотрим свысока на лучший метод — братскую любовь. Народ обращается ко Христу, когда видит верующих и служащих друг другу с искренним смирением. «Итак, доколе есть время, будем делать добро всем, а наипаче своим по вере» (Гал. 6:10). Мы предлагаем любить всех людей, но особенно братьев.

Мы способны любить высшей любовью, поскольку мы родились свыше. Мы можем любить как Бог, «потому что любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам» ( Рим. 5:5б). Мы можем проявлять эгоизм и не любить, поскольку мы грешники. Мы носим неискупленные тела, и грех пытается вновь поработить нас через плоть. Неискупленная плоть любить не может — такова ее природа. Неискупленная плоть диктует: потворствуй себе и предавайся наслаждениям. Христиане способны на поступки, далекие от любви. Вот почему нам следует постепенно возрастать в любви. Вот что говорит Павел филиппийцам: «И молюсь о том, чтобы любовь ваша еще более и более возрастала в познании и всяком чувстве» (Флп. 1:9). Даже эти весьма любящие и славные люди, должны любить больше. И мы должны любить больше. Мы любим, и хорошо; но мы не любим как следует. Пусть эти слова проникнут до глубины нашей души и убедят нас. Проповедь библейской любви — самая убедительная проповедь. Каждый может почерпнуть из такой проповеди для своей пользы.