Жанр: драма/романс Герои: сс/гп и многие другие. Категория: слэш/гет Рейтинг: nc-17 Дисклеймер

Гермиона кинула в камин письмо Гарри, в котором он излагал содержание разговора с министром. Она ответила на него только одной фразой: «Рон не должен знать». Она прекрасно понимала, как различны их чувства и на какие глупости его может толкнуть гнев.

– Ну, вроде, мы все убрали, – Молли вошла на кухню и устало опустилась на стул. – Не понимаю я, как этим магглам удается поддерживать такой порядок.

Гермиона улыбнулась, наливая ей чай.

– С трудом. А где дети?

– С Артуром на лужайке.

Дверь снова скрипнула, вошла Флер в сопровождении неразлучных Виктуар и Тедди.

– О, мама, какая прекрасная вечеринка! Рональд такой молодец! Так все устроил! – воспользовавшись тем, что внимание Флер наконец отвлеклось от их персон, Тед и Вик заговорщицки переглянулись и выскользнули за дверь. Впрочем, от француженки их побег не укрылся, и она крикнула им вслед: – Только помните о чарах, я еще слишком молода, чтобы стать бабушкой.

Молли покраснела. Несмотря на хорошие отношения с невесткой, их мнения по-прежнему во многом не совпадали.

– Дорогая, тебе не кажется, что ты даешь девочкам слишком много свободы?

Флер улыбнулась, принимая у Гермионы чашку с чаем.

– Лучше пусть она наслаждается этой свободой с Тедди, которого мы с ее отцом полностью одобряем, чем встречается с каким-то идиотом, – она тут же перевела разговор на другую тему. – Жаль, что Андромеда приболела и не смогла приехать. Она такая очаровательная старушка. А почему не было Джорджа?

Молли бросила беспомощный взгляд на Гермиону. Та сухо сказала:

– Мы его не приглашали. Тут был министр, а Джордж мог устроить скандал.

Наверное, тему стоило закрыть, но Флер никогда не отличалась тактом.

– Какой скандал? Разве они не сотрудничали с министром во время войны? К тому же, Джордж много денег жертвует на благотворительность и, по-моему, достоин любого общества.

– Он мог прийти с Малфоем, он теперь везде с ним ходит. Это было бы неуместно.

– Ну, не знаю, – супруга Билла сделала глоток чая. – Не вижу в этом ничего ужасного. Мы виделись на вокзале, когда я встречала девочек. По-моему, он очаровательный и очень воспитанный мужчина.

Молли нахмурилась.

– А еще он – бывший Пожиратель Смерти.

Флер задумчиво покрутила в руках чашку.

– Но его жена, кажется, спасла Гарри жизнь, разве нет? Как бы то ни было, я уже пригласила Джорджа и его любовника на день рождения к Гвендолин.

Молли встала.

– Это твое право, конечно, – она вышла из кухни. Флер посмотрела на Гермиону.

– Ну что я опять сказала не так?

– Понимаешь, ей сложно. Она недавно похоронила сына и дочь, ее очень тревожит судьба Джорджа и ей неприятно видеть, как он губит себя.

Флер недоумевала.

– Но почему губит? У него просто роман, причем в кои-то веки серьезный, и мне кажется, что это достойно поддержки, а не порицания. Вы все какие-то нервные и слишком упорно ищете в жизни сложности.

Гермиона невесело усмехнулась.

– Их искать незачем. Они все время сами нас находят.

***

– Никогда не думал, что маггловские развлечения могут приносить столько удовольствия. Партия, – Драко отложил в сторону кий.

– Это наследственное? Твой отец тоже вечно меня обыгрывает.

Малфой рассмеялся, расправляя закатанные рукава на белой сорочке и протягивая руку, чтобы взять сюртук.

– Он, наверное, забыл упомянуть, что у нас в доме был бильярдный стол, и мы оба много практиковались?

Джордж хмыкнул, щелкая зажигалкой.

– Забыл.

В комнату вошла управляющая его элитным клубом для богатых магов – красивая блондинка, к внешности которой прилагались еще и отличные мозги. Айрис лично поменяла графин с бренди и коробку сигар, продемонстрировав при этом все достоинства своей женственной фигуры, затянутой в дорогое вечернее платье.

– Еще что-то нужно, мистер Уизли?

Она была хороша, он попробовал однажды. Небольшой излишек самолюбования в постели, но в целом неплохо. Еще месяц назад он не отказал бы себе в небольшом удовольствии, но сейчас голова была занята совсем другим.

– Выпей с нами. Мы отмечаем развод моего приятеля.

В этих словах не было фальши. Кто бы мог подумать, что у него есть приятель – Драко Малфой. Он дружит с Драко Малфоем! Офигеть. Фреда бы это, наверное, очень позабавило. Но что поделать, если из всего его окружения именно этому слизеринцу хватало характера, чтобы, заметив вспышку его дурного настроения, коротко бросить какую-то колкость в ответ и свалить, чтобы избежать скандала. Что у него было не самое дерьмовое чувство юмора, умение выпить много и при этом устоять на ногах. Драко ничего не имел против дорогих машин и поездок на бешеной скорости, а еще, когда они как-то, напившись в каком-то пабе в Сохо, устроили драку c магглами, продемонстрировал неплохой хук слева.

– Развод? – Айрис плеснула себе немного бренди. – Ну, думаю, только мистер Малфой может решить – радостное это событие или печальное, – она отсалютовала мужчинам бокалом.

Драко вежливо улыбнулся.

– Не слишком печальное. Открывается много перспектив.

Джордж хмыкнул.

– Представляешь, Айрис, этот придурок едва подписал бумаги, с трудом отвоевал сына, что стоило ему половину состояния, а уже спешит снова быть окольцованным.

Малфой надел свой сюртук.

– Что напоминает мне о планах на вечер.

Джордж нахмурился.

– Может, заедем ко мне и пропустим еще по стаканчику?

Это, наверное, был основной мотив общения с Драко. Тот позволял торговаться. Его присутствие иногда вызывало улыбку на обычно плотно сжатых губах.

– Прости, я не могу. Обещал Пэнси, что мы вместе отметим этот день.

– Ну, как знаешь.

Спорить Джордж не мог. Во-первых, это слишком явно обозначило бы хаос, что царил в его душе, а во-вторых, у него было слишком мало рычагов давления на Драко.

Тот напоследок пожал ему руку.

– Спасибо за помощь, Уизли.

Стоило ему выйти, Айрис предприняла очередную попытку.

– Может, все-таки, я смогу вас развлечь?

Он взглянул в ее щедро подведенные глаза и резко притянул к себе, сцеловывая с ее губ вкус бренди.

– Собственно, почему нет?

Она обвила руками его шею. Вот они – нормальные взаимовыгодные отношения, где каждый из партнеров знает наперед, что в итоге получит. Ни трепета, не сожалений, ни неуверенности в себе, ни сладостной темной страсти, которая затягивает сильнее, чем наркотик.

***

Он сам подписал свой приговор, а потому прятаться от последствий решения не имело смысла. Он вышел в холл, глядя, как Джонатан Смит с трудом удерживает своего начальника в вертикальном положении. Люциус не был верной супругой, чтобы осуждать такой положение вещей.

– Куда его, сэр?

Люциус внутренне усмехнулся. Он очень быстро научил рабов Джорджа Уизли с собой считаться. Такая же, по сути, игрушка, он для них являлся полноправным господином, и не потому, что этого хотел, просто он не умел вести себя иначе.

– Будьте любезны отвести его в спальню, Джонатан.

Именно в этот момент их господин и повелитель решил, что настало время прийти в себя, и гордо вздернул подбородок.

– Какого черта ты распоряжаешься в моем доме! Я хочу в ванну. И чтобы через пять минут ты был там.

Смит виновато на него посмотрел и занялся транспортировкой груза в заданном направлении.

– Отлично. Может быть, ты утонешь.

Проходя мимо него, Уизли развязно улыбнулся.

– Не дождешься, дорогуша.

Люциус успел оценить и запах бренди, и перепачканный помадой воротник рубашки, и наливающийся краской след поцелуя на шее. Ну почему ни одна из этих многочисленных женщин не могла, наконец, привязать этого паяца к себе и избавить от него Малфоя? И тогда… В последнее время он почти ненавидел себя за иногда мелькавшую мысль: «А что тогда?». Это было предательством – так думать. Он все исправит, вернет сыну и внуку благосостояние и будет свободен. Свободен для Нарциссы, для миллиардов звезд за окном, наполняющих душу ровным холодным светом. Не останется ни долгов, ни оков. И может быть, Драко осудит, откажется понимать, но он примет это. У него хороший сын, прекрасный внук. Они так самодостаточны, что прекрасно обойдутся без него, а он… Сын был прав: он не умеет жить кем-то, только своими к этому кому-то чувствами. Только собственными страстями и Цисси… Она хорошо это знала, она единственная понимала, и она позвала его за собой. Безжалостно, как только она имела право звать. Но иногда, думая о том, что будет, едва он обретет свободу, он в первую очередь думал не о ней, а о счастье избавиться от Джорджа Уизли. Главенствование этой идеи угнетало. Он ведь не оставлял себе права передумать.

– А я, собственно, ничего и не жду.

***

– Что-то еще нужно?

– Бритву, и поострее.

Смит нахмурился.

– Шеф?

Он пренебрежительно махнул рукой.

Ему что, правда, нужен совет? Бред. Хотя, с другой стороны, Смит рядом с ним уже двенадцать лет. Бывший аврор повидал за эти годы многое, а уж заработал… Немногие готовы на столько ради денег. Или не только их? Он ведь по-прежнему не без гордости и удовольствия терпел его выходки и вытаскивал из разного рода «задниц».

Джонатан казался смущенным.

– Если бы у него было больше денег, я бы от вас ушел.

Джорджу стало интересно.

– Почему?

– Вы оба неплохо разбираетесь в людях и прекрасно понимаете, какое они дерьмо. Но вы принципиально не желаете в нем ковыряться, чтобы разглядеть крупицы хорошего, а он просто устал от этого поиска. Устал очень давно и, боюсь, навсегда. Наверное, у него есть что-то хорошее, и он этим жил, пока не растерялся.

Он нахмурился…

– Я тоже этим жил.

Смит кивнул.

– И вы тоже. Это хорошее осталось и при нем, и при вас. Просто он не может увидеть, а вы – сознательно не хотите.

Джордж удивленно обернулся.

– Ты часто говоришь такие вещи?

Начальник службы безопасности пожал плечами.

– Мне за них не платят, но да, друзьям – часто.

Уизли прижался к стеклу. Не лбом, но шрамом, отметиной всего того темного, что было в нем. «Если Джонатан прав, я его получу, доломаю… А потом…» Ему отчего-то уже не так сильно хотелось добавить слова: «выкину за ненадобностью».

Гарри зачем-то готовился. Неужели на Голгофу всегда идут в хорошо выглаженной рубашке? Его душил стыд. Зачем он вчера разбросал столько камней? Как сегодня будет их собирать?

– Выглядишь так, будто у тебя свидание.

Он резко обернулся. Гермиона стояла в дверях. Он был благодарен за то, что она за день выпроводила всю их родню, навела порядок и согласилась присмотреть за детьми до возвращения Дадли. Такие друзья – настоящее чудо. С каждым годом она была все более уместна и все менее навязчива. Наверное, так на нее действовал брак. Рон никогда не отличался покладистым характером и всегда пестовал в себе большого и очень дружелюбного, но ребенка. Гермиона могла его за это любить или пилить. Она выбрала первое. И стала не просто умной и решительной, но и по-житейски мудрой. В их семье именно она принимала все сложные решения и порой их осуществляла. Для Уизли она стала жемчужиной их клана, заменой доброй, но суетливой Молли. Гермиона была иной: она укоряла чаще, чем хвалила, но, как никто, умела объединять и поддерживать. Кухню сменил кабинет, домашние ужины – прогулки всей толпой в маленькие уютные ресторанчики, она любила их всех и убила бы за каждого, при этом иногда хлестко давая пощечину ядовитым словцом особенно зарвавшемуся из огромной братии ее близких.

– Не поверишь, но ты не ошиблась.

Она кивнула, подходя к окну и наблюдая за возней детей на лужайке.

– Лили так повзрослела… Просто маленькая кокетка, и очень похожа на Джинни. Рози – так вообще, по-моему, уже интересуется мальчиками. Джеймс временами такой рассудительный, а Ал – просто твоя копия, только менее стыдливая. Господи, как быстро летит время.

Он подошел и обнял ее за плечи. Невероятный бег. Ему казалось, еще вчера они вдвоем прижимались друг к другу, греясь в палатке от холода, и ели ее ужасный суп из пойманной им рыбы на завтрак, обед и ужин. И он хвалил его, а она делала вид, что верит, хотя с тех пор они оба ненавидят речную рыбу. А вот сейчас они уже любуются своими детьми. Но была в них двоих какая-то червоточина, которая минула Рона и Джинни. Порой им надо было постоять вот так, обнявшись, и заставить себя верить, что все это не сон. Что их не замело снегом и от холода и голодного урчания в желудке им не видятся такие странные картинки. Что они не смотрят на брошенный на стол медальон, пытаясь оценить синяки под глазами друг друга и решить, кому сегодня недостаточно плохо, чтобы надеть эту штуку и сделать мир по-настоящему дерьмовым. И тут уже не так важно – мальчик или девочка, они даже больше, чем друзья, они – соратники. Единоверцы в мире, отринувшем бога, и никого нет рядом, только он и она, обязанные продержаться. Не на любви – их сердца уже розданы, не на надежде – ибо она призрачна, но в силу веры друг в друга, и уж ее они никому не отдадут. С тех пор и навсегда она стала ему сестрой. Не по крови – но по душе. Ей не имело смысла лгать, она приняла бы в нем все. И он принимал в ней все.

– Быстро.

Гермиона положила голову ему на плечо.

– Я стала дурным человеком. Я злая, я лишена терпения и милосердия. Думаю, что знаю о людях больше, чем они о себе. Мне надо меняться. Нельзя позволять им чувствовать себя слабыми за мой счет, а я позволяю, потому что не верю в их силу.

– Ты о министерстве?

Она кивнула.

– И это тоже. Я должна была все обсудить с тобой. Уверена, мы бы поняли, что нужно поговорить с Кингсли, а не оскорблять этого человека нашим недоверием. Я поддалась импульсу и наломала дров.

– Я тоже, Гермиона. И, поверь, натворил не меньше. Ты была права: у меня свидание. Знаешь, с кем?

Она хмыкнула.

– Знаю. Со Снейпом, – он не удивился ее проницательности, с ней ему давно пришлось свыкнуться. Но Гермиона пояснила: – Кого еще ты мог так оскорбить, кто еще мог оскорбиться таким образом, чтобы заставить тебя за это расплачиваться? Точно не Невилл. Он не умеет карать.

– Я должен извиниться и попытаться что-то исправить.

Гермиона согласилась.

– Должен. А я поговорю с Кингсли. Но знаешь, Гарри, мне сегодня сказали одну вещь… Что мы все нервные и упрямо ищем в жизни сложности.

– А это так?

Она кивнула.

– Боюсь, что да. В такие минуты, как сейчас, я в этом даже уверена. Давай не будем накручивать себя и что-то выдумывать, а просто попробуем доказать всему миру обратное. Что мы не гонимся за проблемами, а умеем их решать.

***

Яна им восхищалась, в той же мере, что и он ею. Им было очень интересно друг с другом. Он не чувствовал себя тупым из-за того, что не может вставить и слова в разговор. Обычно за ужином они с женой обсуждали только политику в сфере развития контактов с магглами. Гермионе было что сказать, но она куда хуже слушала, ее хватало на детей с их проблемами, на родственников. А на самого Рона... На него ее тоже хватало, если он просил. А он не хотел, глядя на ее усталость, на кипы пергаментов на столе, слушая, как она говорит: «Если тебе нужно поговорить, то дай мне еще три часа, это надо закончить к утру, а потом я в твоем распоряжении». Но через три часа она уже спала, уронив голову на скрещенные на столе руки, а у него что-то перегорало и казалось, что не так уж важно беспокоить ее своим очередным успехом или поражением. Достаточно просто погладить по голове, укутать в плед и немного горько прошептать в макушку: «Ну отчего мы такие разные?».

Яна была другой. Она присылала ему бутылку виски, поздравляя с каждым громким делом, о котором писали газеты. Она не заставляла себя устало ликовать, потому что действительно была горда и довольна их дружбой. Ее восхищение было искренним. «Рональд, мои поздравления тебе и Гарри! Это просто невероятно! Я бы никогда не догадалась, что фальшивомонетчики использовали обычный консервирующий настой на лепреконском золоте! Как вы догадались?». Он улыбался: «На самом деле, простое везение. Я как-то случайно захватил с собой образец, и Гермиона сказала, что я пахну как маринованные для хранения мандрагоры. Мне это показалось странным, и я решил все перепроверить». Она улыбалась: «Никогда не придала бы значения такому замечанию. Наверное, поэтому я колдомедик, а ты – отличный аврор».

Он видел в ней только друга. Никто не мог бы упрекнуть его в иных чувствах, кроме желания оказать поддержку приятному человеку, пока он сам не начал себя в этом упрекать. Все случилось из-за Малфоя. Из-за гребаного благословенного Малфоя, присутствие которого в жизни Джорджа привело поведение того на самую грань адекватности.

– Он заберет сына на две недели и потом обещает брать каждое воскресенье, – ликовала Яна, когда они столкнулись в аврорате. – Здорово, правда? И никаких эксцессов, у него в кои-то веки все нормально настолько, что не требуются ни аврор, ни колдомедик. Ни брат, ни друг.

Он улыбнулся.

– Здорово, – а потом понял, что взгляды, которыми они обмениваются, – какие-то фальшивые. Излишне оживленные. Сколько они уже не виделись? Неделю? Почему ему плохо, что они так долго не виделись?

– Ну ладно, я пойду, – Яна просто сбежала. Он так чувствовал, ее побег оставил осадок.

Еще неделю он просто был раздражительным, не понимая, откуда взялась эта тоска, а потом они случайно столкнулись в Косом переулке, куда он отправился с длинным списком книг, присланным Рози, и его сердце запело. Оно так давно не пело.

– Рон! – Яну выдавали глаза. Она была счастлива видеть его ничуть не меньше. – Привет.

Она скучала так же, как и он сам, она тосковала, в ее движениях появилась не свойственная ей сдержанность. И для него почему-то стало проблемой взять ее за руку и при этом не ощутить неловкости. Они бродили вместе по магазинам, и это напряжение с каждой минутой только возрастало. Он не был наивен. Прощаясь, он чувствовал только то, что очень не хочет ее отпускать, что должен видеть ее снова.

***

– Как прошла поездка? – спросил Рон, собираясь на работу.

– Прекрасно. Но надо еще столько всего успеть доделать... Давай после вечеринки отправим детей на пару дней к Молли?

Он спросил ее:

– Тебя не было дома несколько недель. Зачем нам отсылать детей? Ты хочешь побыть со мной наедине или дописать очередной отчет?

Она посмотрела на него внимательно.

– Рон, я могла бы быстро закончить работу, а потом мы бы провели некоторое время только вдвоем.

Он отвернулся.

– Понятно. Гермиона, прости, я не знаю… – а вот это было ложью. – Хотя нет, я знаю, что на меня нашло. Мне кажется, я люблю другую женщину.

Жена села на диван. Ее лицо застыло.

– У вас роман?

Он отрицательно покачал головой.

– Нет, я никогда не поставил бы тебя в подобное положение.

Гермиона кивнула.

– Что ж, спасибо. Полагаю, ты хочешь это обсудить? Я должна что-то изменить в своем отношении к тебе, чтобы сохранить семью? Скажи мне, чем она лучше, и я…

Рон невольно усмехнулся.

– Гермиона, просто скажи: ты любишь меня? Все еще любишь?

– Конечно, но я понимаю, о чем ты. Во мне больше нет той яркой влюбленности, без которой жизнь кажется рутиной. Но я думаю, мы в состоянии добавить немного романтики в наши отношения. Только мне кажется, что все это лучше обсудить сегодня вечером, после дня рождения Гарри. В более спокойной атмосфере.

От ее ровного спокойного тона ему хотелось завыть.

– Ты сама этого хочешь?

– Да, конечно.

Он вышел из комнаты, понимая, что она так и просидит там еще час на диване, а потом, решив, что потратила на переживания достаточно времени, займется работой. И ничего не изменится. Может, на неделю, на час, но не на жизнь. Да и не хочет он этих перемен. Все, что он может сделать, – это принять решение и последовать ему.

***

Она улыбнулась.

– Отличная вечеринка, – Рон был намерен действовать, пока ему не изменила решимость.

– Поговорить, – он старался перекричать музыку. Яна закивала и позволила увести себя за угол дома, подальше от толпы гостей.

– Что ты хотел? – ее щеки немного раскраснелись от выпитого. Глаза искрились весельем. Он мог бы выбрать долгий путь, но она была такой красивой, такой понятной и родной, что, похоже, выбора не оставалось.

– Я люблю тебя.

Она вспыхнула.

– Рон, ты не можешь всерьез…

Он зажал ей рот ладонью.

– Выслушай меня. Я не требую от тебя ничего, даже ответа. Вчера я сказал Гермионе, что люблю другую женщину. Думаю, мы с ней сможем все обсудить и решить этот вопрос так, чтобы развод как можно меньше отразился на детях.

Она отвела в сторону его ладонь, которой так нравилось касаться ее мягких губ.

– Рон, если ты из-за меня, то это огромная глупость. Уверена, вы помиритесь и все наладится.

Он покачал головой.

– Ничего не наладится, потому что я не хочу ничего налаживать. Не будь тебя, думаю, я все равно со временем предпочел бы одиночество этому спокойному притворству. Но я не вижу причин не желать себе счастья и очень рад, что в тебя влюбился. Может быть, ты не отвечаешь мне взаимностью сейчас и не ответишь позже, но, Яна, я просто хотел, чтобы ты знала…

Договорить он не успел. Она его поцеловала. Легко, едва коснувшись губами губ, и тут же поспешно отстранилась.

– Рон, я бы никогда сама это не начала, но… В общем, думаю, ты теперь уверен насчет взаимности. Только не торопись с решением. Обдумай все как следует.