Казахстанский журнал международного права

Мақалада, автор салықтық деликтология сұрақтарын, оның жағдайын,заңдылығы және дамуы,ешбір заң ғылымының, оның ішінде қаржы құқығына, криминалогия, не әкімшілік құқық танымына кірмеген салықтық дауларды шешу мәселелерін қарастырады.

In the article by author considered tax deliktalogia questions, its condition, regularities and tendencies, problems to dispose the tax conflict, which are exclusive from cognition sphere not to science of finance law, not to criminology, not to administrative deliktalogia, not to any other juridical sciences.

Одной из особенностей современного этапа развития казахстанской государственности является реальное стремление к модернизации национальной правовой системы. В условиях формирования гражданского общества и правового государства возрастает потребность в оптимизации национального законодательства, регулирующего защиту прав, свобод и законных интересов несовершеннолетних граждан. Сегодня его развитие невозможно без учета норм международного права, регулирующих данный вид общественных отношений.

Изменение социальной, экономической и политической ситуации в Казахстане, развитие рыночных отношений обострили ряд вопросов, связанных с обеспечением несовершеннолетних необходимым социальным пакетом, позволяющим им полноценно и всесторонне развиваться [1].

В Республике Казахстан система учреждений и органов, на которые возложены функции содействия несовершеннолетнему в защите его прав, а также контроля за различными аспектами их соблюдения (как ведомственных – органы образования, здравоохранения и др., так и межведомственных) функционирует достаточно давно и играет заметную роль в регулировании данного вида правовых отношений. Вместе с тем реальное положение дел по защите прав несовершеннолетних свидетельствует о низкой эффективности проводимой работы. Следует отметить, что на практике отсутствует системный, целенаправленный, комплексный подход к защите прав несовершеннолетних. Существующий контроль в подавляющем большинстве случаев сводится к контролю органов исполнительной власти за подотчетными им учреждениями и органами. К тому же этот контроль – узковедомственный: осуществляется лишь в рамках компетенции ведомства [2].

В качестве оптимального пути решения проблем обеспеченности прав несовершеннолетних в Республике Казахстан предлагается реорганизовать существующие государственные органы и службы, занимающиеся делами несовершеннолетних и на их базе создать качественно новые органы и службы, объединенные единой идеей – «ювенальной юстиции», которые в соответствии с требованиями нового времени были бы способны комплексно и системно решать правовые проблемы каждого несовершеннолетнего Республики Казахстан [3].

Конечно же, при этом следует учитывать то, что сегодня в процессах создания и организации деятельности казахстанской ювенальной юстиции существуют колоссальные трудности, которые носят многопрофильный характер: социально-политический, социально-экономический, социально-психологический и социально-правовой. Поэтому дело создания и организации деятельности ювенальной юстиции по своей организационно-правовой сути является сложным и многоаспектным.

Представляется, что успехи в реализации идеи о комплексности и системности защиты прав, свобод и законных интересов несовершеннолетних во многом определяются деятельностью органов, которые осуществляют эту деятельность. В этой связи возникает настоятельная необходимость создания специальных государственных органов, которыми являются органы ювенальной юстиции (ювенальная полиция, ювенальные службы), наделенные функциями контроля, координации, стимуляции и инициативы в системе всей ювенальной деятельности государства.

В деятельность ювенальной юстиции по защите прав и свобод несовершеннолетних одно из ведущих мест должно принадлежать институту Уполномоченного по правам несовершеннолетних (омбудсмена по делам несовершеннолетних) [3]. В ряде зарубежных государств законодательно признается, что омбудсмен является дополнительным средством правовой защиты по отношению к существующим правовым механизмам.

В настоящее время институт Уполномоченного по правам ребенка учрежден и действует более чем в 60 государствах мира. В Европе создана межгосударственная сеть детских омбудсменов (ENOC), которая объединила уполномоченных по права ребенка многих европейских государств [4].

В соответствии с Конвенцией о правах ребенка, принятой Резолюцией 44/25 Генеральной ассамблеи ООН от 20 ноября 1989 г., учреждение института уполномоченного по правам ребенка является обязательным элементом в системе защиты несовершеннолетних в странах, присоединившихся к этому договору [5].

Следует пояснить, что на современном этапе развития Казахстана предпосылки для создания омбудсмена для несовершеннолетних уже имеются. Так, 19 сентября 2002 года издан Указ Президента Республики Казахстан № 947 «Об утверждении должности Уполномоченного по правам человека», 10 декабря 2002 года издан Указ Президента Республики Казахстан № 922 «О создании Национального центра по правам человека» и т.д.

Необходимо обратить внимание на то, что учреждение данного института не предполагает подмену уже существующих государственных органов, занимающихся вопросами охраны и защиты прав несовершеннолетних, так как он находится на стыке между властью и обществом и выполняет функции общественного контроля. Кроме того, в отличие от других органов, выполняющих контрольные функции, омбудсмен по делам несовершеннолетних доступен для обращений непосредственно несовершеннолетними, и, таким образом, отпадает необходимость в посредничестве взрослых людей, что позволяет более тщательно вникнуть в каждую конкретную ситуацию. Следовательно, данный институт по своей сути является дополнительной мерой безопасности, призванной отслеживать нарушения прав и интересов несовершеннолетних.

Подводя итоги вышесказанному следует указать на то, что проблемы организации деятельности государства и его органов в сфере обеспечения и защиты прав, свобод и законных интересов несовершеннолетних во все времена и эпохи развития человечества есть, и будут оставаться одними из наиглавнейших проблем любого государства, требующего своего неотлагательного решения.
Список литературы:

1.Кудайбергенов М.Б. Права ребенка в казахстанском и международном праве: Учебник. – Алматы: Данекер, 2001. – 237 с.

2.Дулатбеков Н.О. Ювенология. – Алматы: Жеті жарғы, 2008. – 424 с.

3.Жетписбаев Б.А. Система ювенальной юстиции Республики Казахстан: монография. – Алматы: NURPRESS, 2013. – 342 с.

4.Никонов К.С. Современные теоретические аспекты института международно-правовой защиты и поощрения прав ребенка // Московский журнал международного права. 2009. №1. С. 83.

5.Официальные отчеты Генеральной Ассамблеи ООН, 44 сессия. Дополнение № 44 (А/44/49). С. 230-239.

Бұл мақала Қазақстан Республикасындағы кәмелеттік жасқа толмаған тұлғалардың құқықтары мен бостандықтарын қорғау мәселесін зерттеуге арналған.

The present article is devoted to the research of problems protection of juveniles rights in the Republic of Kazakhstan.

УДК: 342.4:35.087.4(575.2)(043.3)
Джумаков Жоодарбек Атамбекович

старший преподаватель кафедры

Административного и финансового права

Кыргызской государственной юридической академии
СЧЕТНАЯ ПАЛАТА КЫРГЫЗСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В СИСТЕМЕ ОРГАНОВ ГОСУДАРСТВЕННОГО ФИНАНСОВОГО КОНТРОЛЯ
Объектом исследования являются общественные отношения, складывающиеся в сфере деятельности Счетной палаты Кыргызской Республики как органа государственного финансового контроля.

Ключевые слова: Счетная палата, финансовый контроль, орган государственного финансового контроля, механизм осуществления государственного финансового контроля, объект государственного финансового контроля, формы и методы государственного финансового контроля, совершенствование деятельности Счетной палаты.

В Кыргызстане к проблемам деятельности органов государственного финансового контроля в юридической литературе уделяется большое внимание. Однако специальных исследований, посвященных проблемам правового регулирования деятельности Счетной палаты как органа государственного финансового контроля, не проводились. Результаты специальных исследований, на основе которых была написана данная работа, отражены в различных источниках.

В раскрытии понятия государственного финансового контроля, равно как и других видов контрольной деятельности, важное значение принадлежит толкованию его основной составляющей - контроля.

Общепризнано, что построение и обоснование системы научных взглядов на существующее в действительности правовое явление предполагает создание внутренне согласованной и структурированной умозрительной конструкции, основу которой, наряду с базовыми положениями, теоретическими выводами и практическими рекомендациями, должно составлять также концептуальное осмысление исследуемого явления во всей его целостности и динамике общественно-исторического развития.

Поскольку понятие определяет существо предмета или свойственную ему природу, «полное определение должно заключать в себе все основные элементы, или признаки предмета, определяющие его существо и отличающие его существо и отличающие его от других», определение понятия, основных элементов содержания исследуемого явления составляет основу любого объекта познания, отражает его внутреннюю сущность, различные стороны, признаки, проявления, представляется очевидным, что обоснование концепции государственного финансового контроля необходимо начать с уяснения общетеоретических основ контроля как разновидности государственной деятельности и характеристике таких категорий (понятий) как «контроль», «надзор». Именно поэтому обращение к категориальному (понятийному) аппарату, принятому в конституционном праве России и зарубежных государств, представляется объективно необходимым в рамках настоящего исследования. Другими словами, определение сущности государственного финансового контроля возможно только при раскрытии понятия и сущности контроля вообще и государственного контроля в частности.

Предметом исследования должны являться и вопросы происхождения термина «контроль», поскольку термины нельзя отождествлять с понятиями: понятие, представляя собой логически оформленную общую мысль о классе предметов, явлений, идею чего-нибудь является категорией логики, в то время как слово «термин» относится к числу категорий лингвистики и основное его назначение - дать наименование соответствующему понятию.

В. Стефани и поясняет, что слово контроль произошло от однокоренного французского controle - противоствиток: раньше документы записывались на папирусных свитках, затем они разрывались пополам, и каждая половина хранилась у заинтересованного лица. Если требовалось подтвердить подлинность документа, то одна половина свитка совмещалась с другой, подтверждающей его подлинность. Таким образом, по мнению В. Стефани, «контроль» понимался как установление правильности обстоятельств дела[4].

Помимо общеупотребительного, термин «контроль» имеет специальное значение и применяется в различных областях знаний - политологии, праве, философии, теории управления, криминологии, социологии и других. Среди интересующих нас в рамках настоящего исследования можно выделить следующие основные подходы.

В соответствии с первым подходом, требующим рассмотрения, сущность контроля связывают с управленческой деятельностью и относят контроль к функции управления, обосновывая это тем, что контроль всегда осуществляется на различных этапах управленческой деятельности.

В подтверждение этой позиции можно привести мнение Г.В. Атаманчука, который относит к функциям управления следующие: организацию, планирование, регулирование, кадровое обеспечение, контроль [5].

По мнению В.Г. Афанасьева, контроль - это «труд по наблюдению и проверке соответствия процесса функционирования объекта принятым управленческим решениям - законам, планам, нормам, стандартам, правилам, приказам и т.д., по выявлению результатов воздействии субъекта на объект, допущенных отклонений от требований принятых управленческих решений, от принятых принципов организации и регулирования» [6].

С.Н. Чернов предлагает рассматривать сущность контроля как осуществление функции управления, суть которой заключается в том, чтобы проверять, наблюдать, отслеживать то или иное явление. Функция управления - это «реальное, силовое, целенаправленное, организующее и регулирующее влияние на управляемое явление, отношение, состояние, которое они воспринимают и на которое реагируют» [7].

Теория социального управления традиционно характеризует контроль как проверку, наблюдение с целью проверки исполнения законов, постановлений, управленческих решений

Представители другого подхода связывают понятие контроля с процессом наблюдения, полагая, что контроль осуществляется только ради наблюдения и подчинен такой цели как сбор данных и сигнализация в компетентные органы о результатах проведенных наблюдений.

Так, что сущность контроля как относительно обособленной части управленческой работы заключается в наблюдении за соответствием деятельности подконтрольного объекта тем предписаниям, которые он (объект) получил от управляющего звена.

По мнению A.M. Тарасова, контроль в целом не что иное, как осуществление функции, суть которой, в известном смысле, заключается в том, чтобы проверять, наблюдать отслеживать то или иное явление [8].

Мы согласны с мнением A.M. Тарасова, который, оспаривая приведенное выше утверждение, отмечает, что «контроль имеет целью не только выявление отклонений, но и улучшение организации определенной деятельности, устранение и недопущение отклонений (ошибок, нарушений, злоупотреблений, правонарушений) впредь, т.е. в ходе контроля реализуется не только «выявительная» функция, но и, например, организационная и превентивная» [8].

Весьма близок к названному выше и подход, связывающий контроль с процессом получения информации. Например, Т. Котарбиньский рассматривает контроль через соотношение информации и руководства и выводит зависимость отчетности и контроля: «отчетность - это уведомление руководителей о выполнении поручения, контроль - это проверка выполнения поручения. Принятие отчета к сведению - один их путей такой проверки» [9].

Представители этого подхода исходят из верного, в принципе, тезиса, что контроль должен рассматриваться не как самоцель, а как одно из средств воздействия управляющего субъекта на управляемый субъект (объект воздействия) и выделяют в контроле информационную составляющую. Другими словами, контроль сам по себе не представляет первичной деятельности, он касается действий, осуществляемых независимо от контроля.

Однако вряд ли стоит абсолютизировать информационный аспект контроля и ограничивать контроль только получением необходимой информации. На наш взгляд, следует согласиться с мнением A.M. Тарасова, полагающего, что в ходе контроля отслеживается то или иное явление, и это становится определяющим в предназначении контроля. После изучения и анализа информации вырабатываются и принимаются соответствующие решения (например, организационные, правоохранительные, правоприменительные меры). Специфической особенностью информационного контроля является то, что он в своем непосредственном содержании пассивен [8].

В целом, проанализировав существующие в науке мнения, можно сделать вывод, что существует узкий и широкий подходы к определению сущности контроля. В узком смысле контроль чаще всего связывается с какой-либо функцией управления, например, планированием или проверкой деятельности. Более широкий смысл в понятие контроль в сфере управления вкладывается при определении его как проверки соблюдения и выполнения требований нормативных правых актов, принятых решений, планов, задач.

Существуют различные классификации видов контроля в зависимости от научных и практических задач и от того, какой критерий положен в основу - природа субъектов контроля, их задачи, содержание контрольной деятельности, характер контрольных полномочий, характер взаимоотношений субъекта контроля с объектом контроля; стадии управления, на которых проводится контроль; юридические или дисциплинарные последствия от проведенного контрольного мероприятия.

В литературе наибольшее распространение получила классификация и систематизация видов контроля по субъекту контроля в зависимости от его природы, роли и места в системе управления. В соответствии с этой классификацией, различают контроль: 1) государственный; 2) муниципальный; 3) контроль общественный; 4) контроль частный.

Исходя из направленности контроля, характерных признаков его субъектов, контроль можно подразделить на следующие виды: внутренний (ведомственный, внутриведомственный), внешний (вневедомственный, межведомственный и надведомственный). Внутренний контроль осуществляется в отношении органов одной системы, а внешний - в отношении организационно неподчиненных субъектов. При этом Вестминстерская модель внешнего контроля предусматривает осуществление парламентского контроля доверенными лицами министерств: парламент контролирует подотчетные ему министерства, а они - своих государственных служащих. B.C. Пронина различает три вида контроля: 1) надведомственный контроль, являющийся функцией, частью самой межотраслевой управленческой деятельности госорганов; 2) надведомственный контроль как межотраслевое инспектирование или государственный надзор за выполнением части функций министерств и ведомств с комплексом правоохранительных полномочий; 3) внутриведомственный контроль как часть деятельности органа по управлению системой [10].

Государственный контроль может быть определен как одна из функций государства, осуществляемая в целях организации выполнения законов и иных нормативных правовых актов, соблюдения государственной дисциплины, должного использования финансовых средств и имущества, относящегося к государственной или муниципальной собственности, организации работы с предложениями, заявлениями и жалобами граждан.

Несомненно, что контрольная деятельность в той или иной форме присуща многим органам государства, которые осуществляют контроль нередко попутно со своими основными функциями.

Как отмечают ученные, государственный контроль основан на принципах разделения законодательной, исполнительной и судебной властей. По мнению С.Н. Чернова, исходя из разделения государственной власти на самостоятельные ветви, различаются следующие виды контроля: 1) президентский контроль; 2) контроль органов законодательной (представительной) власти; 3) контроль органов исполнительной власти; 4) судебный контроль [7].

Одна из разновидностей государственного контроля - государственный финансовый контроль. Эффективный, действенный и независимый финансовый контроль как за исполнительной, так и за законодательной властью является неотъемлемым элементом демократического правового государства.

Эффективный и действенный финансовый контроль – это необходимое условие существования сильного государства, в связи с чем для того, чтобы обеспечить строго законное, рациональное и эффективное распоряжение публичными средствами в государственном аппарате, создаются органы, призванные бо­роться с бюджетными правонарушениями.

Исследование показало, что в настоящее время четкое и бесперебойное функционирование механизма аккумулирования государством финансовых средств с последующей организацией их перераспределения с учетом общественной целесообразности возможно только при наличии действенной системы государственного финансового контроля.

2.Закон Кыргыз Республики «О Счетной палате Кыргызской Республики» г.Бишкек, от 13 августа 2004 года N 117

3.http://www. esep.kg/

4.Steffani W. Formen, Verfahren und Wirkungen der Parlamentarischen Kontrolle // Parlamentsrecht und Parlamentspraxis in der Bundesrepublik Deutschland. Berlin; N. Y., 1989. S. 1325 // Цит. по: Коврякова E.B. Парламентский контроль: зарубежный опыт и российская практика. - М., 2005.

5.Атаманчук Г.В. Теория государственного управления. Курс лекций. Изд. 2-е, дополн. - М.: Омега-Jl, 2004.

6.Афанасьев В.Г. Человек в управлении обществом. - М., 1977.

7.Чернов С.Н. Конституционно-правовое регулирование отношений между Российской Федерацией и ее субъектами. - СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2004.

8.Тарасов A.M. Президентский контроль: понятие и система. Учебное пособие. - СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2004.

9.Котарбииьский Т. Трактат о хорошей работе. - М., 1975.

10.Пронина B.C. Конституционный статус органов межотраслевого управления. - М., 1981.

УДК 347.965

Обязанностью общества является защита интересов частного лица посредством общественных, то есть негосударственных институтов, каковым и является адвокатура.

Гражданское общество - это естественно складывающееся состояние человеческого сообщества данной страны, формирующееся и развивающееся на основе саморегулирования, которое исключает или крайне ограничивает вмешательство государства. Гражданское общество есть все то, что находится за пределами государства, это ступень общественного развития, которая характеризуется совокупностью социально-политических, товарно-рыночных, семейно-бытовых, духовно-культурных отношений в условиях рынка и демократического правового государства.

Для гражданского общества характерны три особенности. Во-первых, наличие множества ассоциаций или, в более общем плане, центров социальной власти, так как гражданское общество несовместимо с жесткой, единовластной государственной машиной. Во-вторых, относительная независимость этих центров социальной власти для противостояния контролю со стороны государства. И в-третьих, чувство гражданской ответственности, а также цивилизованное поведение и активная гражданская позиция — все это необходимые элементы подлинно гражданского общества.

Институт адвокатуры, являясь институтом гражданского общества, играет особую роль в осуществлении правосудия и защиты прав граждан и юридических лиц. Главное предназначение адвокатуры состоит в оказании социально значимой, высококвалифицированной юридической помощи всему обществу и его членам. "Адвокат защищает как конкретного гражданина, так и закон от произвола, а поэтому деятельность адвоката отвечает как интересам конкретного гражданина или организации, так и публично-правовым интересам государства и общества"[1].

Наличие адвокатуры как независимого, профессионального, саморегулируемого сообщества не может не свидетельствовать о развитии гражданского общества.

В соответствии с известным принципом разделения властей органы государственной власти и органы местного самоуправления относятся к исполнительной ветви власти, которая по отношению к законодательной и судебной является независимой.

В соответствии с пунктом 2 статьи 2 Закона Кыргызской Республики «Об Адвокатуре Кыргызской Республики и адвокатской деятельности», адвокатура как институт гражданского общества не входит в систему государственных органов и органов местного самоуправления и осуществляет свою деятельность в соответствии с настоящим Законом и уставом Адвокатуры[2].

Таким образом, адвокатура не является частью органов власти ни на одном из ее уровней, и уж тем более не входит в систему какой-либо ветви власти. Этим обеспечивается ее независимость в осуществлении деятельности, основанной на ряде принципов.

Адвокаты играют все более важную роль в обеспечении права на юридическую помощь, выступая активными участниками новых видов судопроизводства - конституционного и административного и упрочивая свои позиции в уголовном судопроизводстве. Представительство интересов граждан в конституционном, уголовном, административном и гражданском судопроизводстве направлено не только на удовлетворение интереса одного частного лица, но и на обеспечение принципа состязательности судебного процесса, достижение истины, охрану прав граждан и, тем самым на создание демократического правового государства, провозглашенного Конституцией Кыргызской Республики, что не может не быть принципиально важным не только для отдельных лиц, но и для общества в целом.

Ни у кого не вызывает сомнения, что государство, возложившее на адвокатуру обязанность оказания бесплатной юридической помощи, должно законодательно обеспечить независимость адвокатуры как конституционного института, имеющего публичное, общественное значение. Государство также должно создать необходимые условия для того, чтобы адвокаты могли выполнять свои профессиональные обязанности в обстановке, свободной от угроз, искусственно создаваемых препятствий, запугивания и неоправданного вмешательства в их деятельность, чтобы адвокаты не подвергались преследованиям за выполнение своих профессиональных обязанностей, чтобы адвокатов не ассоциировали с их доверителями и подзащитными. На государство возлагается обязанность создания необходимых правовых, экономических и организационных условий для эффективного функционирования конституционного института адвокатуры[3].

Требования предъявляемые к государству в части обеспечения условий для оказания надлежащей юридической помощи также регламентированы и международными актами.

Так, Основные положения о роли адвокатов (принятые восьмым Конгрессом ООН по предупреждению преступлений в августе 1990 г. в Нью-Йорке) гласят о том, что:

1. Любой человек вправе обратиться за помощью адвоката по своему выбору для подтверждения своих прав и защиты на всех стадиях уголовной процедуры.

2. Правительства должны гарантировать эффективную процедуру и работающий механизм для реального и равного доступа к адвокатам всех лиц, проживающих на его территории и подчиненных его юрисдикции без разделения расы, цвета кожи, этнического происхождения, пола, языка, религии, политических и иных взглядов, национального или социального происхождения, экономического или иного статуса.

3. Правительства должны обеспечить необходимое финансирование и другие ресурсы для юридической помощи бедным и другим несостоятельным людям. Профессиональные ассоциации адвокатов должны сотрудничать в организации и создании условий предоставления такой помощи.

4. Является ответственностью Правительств и профессиональных ассоциаций адвокатов разработать программу, имеющую целью информировать общественность о ее правах и обязанностях по закону значения роли адвокатов в защите основных свобод.

Для этих целей специальное внимание должно уделяться бедным и другим несостоятельным лицам, так как они сами не в состоянии отстаивать свои права и нуждаются в помощи адвоката[4].

Создание институтов гражданского общества следует рассматривать как способ реализации суверенитета граждан с целью коллективного воздействия на институты государственной власти для продвижения идей и взглядов, как возникающих, так и обретших формы сложившихся устойчивых общественных отношений.

В деятельности адвокатуры сочетаются частный и публичный интересы: частный интерес конкретного лица, защиту прав которого осуществляет адвокат, и публичный интерес общества, направленный на соблюдение законности, прав и свобод граждан со стороны государства. Построение правового государства, каковым провозгласила себя Кыргызская Республика, начинается не с провозглашения этих прав в Конституции страны, а с соблюдения прав каждого конкретного гражданина. При этом государство контролирующее соблюдение прав граждан всеми иными субъектами, никогда не сможет осуществлять такой контроль за собой. Именно гражданское общество в лице такой его структуры как адвокатура способно наиболее квалифицированно, эффективно осуществлять контроль за соблюдением государством прав каждого конкретного гражданина и общества в целом, оказывать квалифицированную юридическую помощь гражданам и организациям, представлять их интересы в государственных органах и общественных организациях и т.д.

Вот что по поводу публичной сущности адвокатуры писал в 1869 г. А.Н.Стоянов: «Принцип современных законодательств таков, что адвокат необходим и считается органическою частью каждого процесса. Никто не выразил лучше Фейербаха этот взгляд, общий всеми образованному миру. «Ум и знания, дар слова и бойкое перо», - говорит германский криминалист, - обратились в силу, которая служит праву, с той поры, как кулак и меч перестали ратовать во имя закона. Все обладают правами, но немногие - силою. Потому что сама справедливость возводит этих «немногих» в роль представителей и защитников для «многих»[5].

Однако пока еще рано говорить о Кыргызской Республике как о правовом государстве, как рано говорить об адвокатуре как полностью сформировавшейся, эффективной части гражданского общества. Принятие Закона Кыргызской Республики от 14 июля 2014 года №135 «Об адвокатуре Кыргызской Республики и адвокатской деятельности» послужило новым этапом развития отечественной адвокатуры. Положения закона, вступившего в силу 22 июля 2014 года, еще только должны быть реализованы на практике. Статус адвокатов, адвокатских объединений, форм адвокатской деятельности нов для нашей правовой системы. Одновременно с принятием указанного закона, 26 ноября 2014 года на I учредительном съезде адвокатов были приняты Устав адвокатуры и Кодекс профессиональной этики адвокатов. Это значительный шаг адвокатуры к реализации заложенного в указанных актах демократического потенциала и он станет невозможен без детальной теоретической проработки положений законодательства. На сегодняшний день статус адвокатуры как института гражданского общества представляется нам недостаточно исследованным и требующим дальнейшей разработки.

Несомненно, деятельность адвокатуры носит публично-правовой характер, связанный с работой суда - государственного органа, осуществляющего правосудие, что требует четкого законодательного урегулирования взаимоотношений адвокатуры и органов государства с учетом принципов ее независимости, корпоративности и самоуправления.

Произошедшие коренные преобразования в политической и экономической системе страны повлекли за собой глобальные изменения во всех сферах жизни государства и общества, а, следовательно, создалась принципиально новая правовая ситуация, требующая коренного пересмотра организационных принципов и законодательных основ деятельности адвокатуры как одного из основных механизмов защиты прав человека.

Таким образом, за последние годы роль и место адвокатуры, а также круг ее задач по осуществлению защиты прав и законных интересов существенным образом изменились.

Принятие Закона Кыргызской Республики от 14 июля 2014 года №135 «Об адвокатуре Кыргызской Республики и адвокатской деятельности» юридически оформило принадлежность адвокатуры к институтам гражданского общества и возложило на нее отдельные публично-правовые функций.

Кроме того, с принятием Закона Кыргызской Республики «Об адвокатуре Кыргызской Республики и адвокатской деятельности» появился главный субъект реализации конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи - адвокатура, что представляет научный исследовательский интерес.

Адвокатура как самостоятельный, независимый институт, всегда была одним из важнейших показателей развития общества, то есть фактором не только юридическим, но и социальным, политическим, культурным.

В юридической науке исследующей адвокатскую деятельность, принято подчеркивать не только ее значение для обеспечения субъективных прав личности, но и публично — правовой характер ее деятельности. Адвокатура как термин, обозначающий явление, достаточно хорошо и широко известен в русском разговорном языке и, как правило, употребляется с целью обозначения совершенно определенного вида деятельности, или попросту говоря профессии, а также в качестве наименования самого сословия адвокатов, т.е. группы лиц, посвятивших себя этой профессии.

В настоящей статье интересуют те социальные «родники», исследование которых может послужить основанием для утверждения о публичном предназначении, то есть гражданской, в современной трактовке функции адвокатуры.

Происхождение лингвистического термина «адвокат» многие ученые относят к периоду Римской империи и возникновения состязательного правосудия. С этим можно согласиться и принять, что слово «адвокат» происходит от латинского корня «advocare, advocatus» (призывать, призванный). Первоначально римляне обозначали словом «адвокат» родственников и друзей тяжущегося, которых он просил сопровождать его в суд. Только во времена империи этот термин стал применятся к судебным защитникам.

В 1893 г. авторитетным русским исследователем адвокатуры профессором Е.В.Васьковским был издан широко известный научно-исторический труд под общим заглавием «Организация адвокатуры»[6].

Е.В. Васьковский отмечает, что адвокат - «общественный деятель», что профессия адвоката — «общественная должность», а адвокатура - «институт публичного права»: что если судья - голос государства, то адвокат - голос народа. Автор констатирует, что в уголовном и гражданском процессе адвокат - правозащитник, действующий в качестве уполномоченного общества и в интересах его. «... Адвокатура, - пишет Е.В. Васьковский, - представляет собой не заместительницу тяжущихся, как субъектов процесса, а фактор правосудия и элемент судебной организации, институтом той ветви публичного права, которая носит название судебного или процессуального»[7, с.25]

«Признав адвокатуру служением частным лицам, мы обратим адвоката в наемного софиста, готового защищать правого и неправого, смотря по тому, кто больше даст, имеющего в виду торжество своего клиента, а не истины, играющего роль попеременно то союзника, то врага правосудия, а потому деятеля, опасного для государства и общества»[7, с.28]

Ныне, с внедрением в жизнь, а значит и в право принципов рыночной экономики, с возрождением частного предпринимательства и частной собственности, частные и общественные интересы теснейшим образом переплетаются. И уже невозможно однозначно согласиться с утверждением, что к отраслям публичного права относятся: «международное публичное право, конституционное право, административное право, финансовое право, уголовное и уголовно-процессуальное и ряд других»[8].

Любое из них содержит положения, которые могут быть использованы при защите и частного интереса. Разделы конституционного права, определяющие статус личности и принципы уголовно-процессуального права, тому яркое подтверждение.

Отсюда бесспорен вывод: пока адвокат осуществляет свои функции в рамках закона и способствует утверждению правопорядка и справедливости - он действует в интересах и частного лица, и общества, и государства. Эта его деятельность должна оцениваться как публично-правовая. И напротив, если адвокат ставит перед собой цели, противоречащие закону и морали, либо использует противозаконные средства и способы зашиты интересов доверителя, его деятельность перерастает в антиобщественную, содержащую угрозу и для частных интересов. Впрочем, то же можно сказать и о деятельности суда и всей правоохранительной системы. К примеру, приговор суда, если он незаконен и необоснован, не может отвечать публичным интересам.

Деятельность органов самоуправления адвокатуры, когда они выражают мнение сословия, выступая с позиций опыта профессиональной правозащитной деятельности по вопросам государственного и общественного значения, также следует расценивать как публично-правовую деятельность по реализации функции института гражданского общества.

Любопытно, что и позднейшие авторы скорее постулировали, нежели доказывали тезис о публично-правовом характере деятельности адвоката. Так, М.С. Строгович писал: «Функция защиты - публичная, общественная, имеющая государственное значение. Защитник - судебный деятель, участвующий в отправлении судом социалистического правосудия. Поэтому защитник в своих действиях на суде не связан целиком волей своего подзащитного и определяет свою линию защиты так, как он это считает отвечающим задачам советского правосудия. В противном случае деятельность защитника на суде из содействия правосудию, может превращаться в противодействие ему, что было бы грубейшим извращением задач советской адвокатуры»[9].

Конституция Кыргызской Республики содержит множество положений, подтверждающих заинтересованность государства в защите не только публичных, но и частных интересов граждан и этим она как бы солидаризируется с публично-правовой оценкой функций адвокатуры, это прежде всего положение о том, что каждый имеет право на получение квалифицированной юридической помощи; это и включение в число обязанностей государства признания, соблюдения и защиты прав и свобод человека и гражданина; это и объявление Кыргызстана правовым государством, которое предполагает торжество права и равную защиту общества и личности. В экономической сфере — это признание и защита «равным образом» форм собственности — частной, государственной, муниципальной и других форм. Это и гарантия судебной защиты прав и свобод человека и гражданина и так далее.

Конституция не раскрывает и не может раскрывать всех механизмов защиты прав человека и гражданина, помимо указания на защиту прав и интересов в судебном порядке при обеспечении квалифицированной юридической помощи и участия адвоката-защитника на всех этапах уголовного судопроизводства. Но и этого достаточно, чтобы увидеть, что адвокатура введена в ткань конституционного законодательства, что на адвокатуру государство возложило ответственную миссию обеспечения населения юридической помощью, а обвиняемого - профессиональной защитой. Этого достаточно, наконец, и для утверждения, что адвокатура выполняет публично-правовую функцию и по содержанию и по целям.

Завершая анализ, можно прийти к выводу о том, что в функционировании адвокатуры заинтересованы не только частные физические и юридические лица, но и общество и государство.

Конституционное и отраслевое законодательство Кыргызской Республики развивалось по пути расширения квалифицированной юридической помощи и безусловного признания публично-правового значения этой помощи, как в уголовном, так и в других видах судопроизводства. Возложив Конституцией Кыргызской Республики на адвокатуру определенные обязанности публично-правового характера, государственная власть должна признать за адвокатурой право на их реализацию в формах и методах соответствующих ее правовой природе института гражданского общества.