Глава 4. ОПЫТ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ: ПРИМЕРЫ УСПЕШНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ 4.5.1.2. Теоретические перспективы работы Вольфа

Далее следует сопоставить общие структурные гипотезы отно­сительно этого целого с отношениями случаев вариаций между со­бой. Здесь начинается использование охватывающей методологии. Действительно, именно европейцы служили посредниками между отдаленными народами, поэтому потребности одних локальностей влияли на процессы в других, выходы одних были входами в другие и т.д. К примеру, потребность в рабочей силе в Америках удовлет­ворялась через черную работорговлю, но рабов европейцы практи­чески никогда не добывали сами, они выкупали их у черных же цен-тральноафриканских правителей, чьи общества стремительно транс­формировались как общества охотников за рабами. Серебро с рудников Перу и Мексики доставлялось в огромных количествах в Испанию, а затем через Нидерланды и Англию поступало в Индию, Китай, «оседало» там, но этот серебряный поток обусловливал дол­говременные мощные и разнонаправленные изменения во всех зве­ньях цепи (Перу и Мексика превращались в сырьевые придатки, в Испании богатела знать, подпитывались военные кампании, но стаг-нировала экономика, в Нидерландах и Англии бурно расцветали международная торговля и промышленность, богатейшие Индия и Китай все больше попадали в зависимость от Запада). Только тог­да, когда каждая вариация будет объяснена, т. е. даны набор необ­ходимых и достаточных условий, а также причинный закон, когда эти необходимые и достаточные условия будут рассматриваться не как привнесенные извне, а сами будут объяснены через действие подобных же законов в рамках единой структуры связей, можно будет сказать, что совершена теоретизация данного «большого слу­чая» с использованием подхода охватывающего сравнительно-ис­торического исследования.

Стейн Роккан [Rokkan, 1975; Rokkan and Urwin, 1982] в качестве целого взял Западную и Центральную Европу периода конца средне­вековья и формирования основной массы национальных государств (XIV—XIX вв.). Локальностями для него являются европейские про­винции или регионы (типа Бретани, Каталонии, Бельгии, Баварии, Польши, Богемии, Уэльса), одни из которых впоследствии стали провинциями больших государств, а другие - самостоятельными странами. Роккан поставил перед собой также весьма амбициозную задачу — начертить «концептуальную карту» Европы, объясняющую особенности сложившейся политической карты (например, почему Швейцария имеет федеральную систему, а скандинавские народы объединились в централизованные государства).

Заслуживают внимания группы переменных, характеризующих каждый регион (локальность) в рамках целого:

1. 
   отношение региона к семи главным миграциям народов, дав­
   шим остатки на протяжении карты Европы;
   
2. 
   центральность городских сетей в регионе;
   
3. 
   подчинение региона главным империям;
   
4. 
   религиозный результат Реформации, поощрение или отвер­
   жение отдельных письменных национальных языков;
   
5. 
   организация сельскохозяйственного производства (цит. по:
   

Роккан, с одной стороны, стремится уменьшить количество пе­ременных, строит гипотезы об их действии, тут же проверяет их че­рез сопоставление с динамикой и результатами образования наци­ональных государств в разных концах Европы. С другой стороны, поскольку постоянно возникают аномалии, Роккану приходится вводить новые переменные. Соответствующие гипотезы вновь под­вергаются проверке, после чего делаются попытки интеграции но­вых переменных со старыми. В результате своего анализа Роккан строит свою «концептуальную карту» Европы XVI—XVIII вв. по двум

интегральным осям.

Первая ось Восток — Запад концептуализируется как ось госу­дарство-экономика. Запад характеризуется большим развитием морской и международной торговли, более плотной сетью торго­вых городов, интенсивным сельским хозяйством. Прибыль извле­калась главным образом из высокомонетизированной рыночной экономики. Понятным исключением являются крайние, наиболее

288
Глава 4. ОПЫТ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ: ПРИМЕРЫ УСПЕШНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ

отдаленные западные регионы (Исландия, Норвегия, Уэльс, Ирлан­дия) с существенно менее развитой торговлей и рыночной эконо­микой, чем «центрально-западные» районы (типа Англии и Нидер­ландов). По преимуществу сухопутный Восток Европы был скорее объектом, чем субъектом международной торговли, имел менее плотную сеть торговых городов, прибыль извлекалась государством в конечном счете из организации принудительного и экстенсивно­го сельского хозяйства.

Вторая ось Север - Юг концептуализируется как государство-куль­тура. Юг характеризуется последействием принадлежности Рим­ской империи, которое проявилось со временем в сильной куль­турной роли римско-католической церкви. Общая принадлежность этой культуре приводила к тому, что барьеры для национально-государственной экспансии были здесь достаточно высокими, что обусловило высокую этнополитическую рассеченность Юга. На­против, Север Европы, не претерпевший римского завоевания, с существенно более слабой культурной ролью римско-католической церкви, в результате Реформации отошел в большей своей части от католичества. При этом барьеры для политико-культурного влия­ния расширяющихся национальных государств здесь были значи­тельно ниже. Поэтому на этой территории образуются со временем крупные национальные государства.

На указанные общие закономерности накладываются еще оста­точные явления от семи европейских миграций, географические факторы (речные сети, рассеченность хребтам и и т.д.). К этим двум осям как главным «пучкам переменных» добавляются такие пере­менные, как близость к европейским городам-государствам, нали­чие сильных территориальных центров, положение относительно морей и сухопутных пространств. Концептуальная карта Роккана вовсе не бесспорна, но в данной книге не место для ее подробного обсуждения и критики. В методическом плане важно сопоставить подход Роккана с логической структурой охватывающих историчес­ких сравнений [Tilly, 1984]. В данном случае «вариациями» у Рок­кана, по-видимому, следует считать «области» его концептуальной карты. Так, в вариацию «крайнего Северо-Запада» попадают Ис­ландия, Норвегия, Шотландия, Уэльс, в вариацию «согласительно­го центра» попадают Нидерланды, Швейцария и Бельгия (заметим, все три с выраженной федеральной структурой). К среднему Юго-Востоку относятся католические Бавария и Австрия, к крайнему Юго-Востоку — также католические, но с существенно менее раз-^.

витой экономикой Польша и Венгрия, к крайнему Востоку, рассе­ченному из-за уравновешенных сил католического Юга и рефор­маторского Севера, относятся Богемия и Балтийские страны.

Чарльз Тилли критикует Роккана за недостаточное внимание к исторической динамике и реализующим механизмам. Он предлага­ет развивать работу Роккана с учетом следующих общих гипотез:

1. 
   В широком смысле реальные и потенциальные создатели государств
   во всех частях Европы преследовали сходные цели, но
   
2. 
   и средства для достижения этих целей, и стратегические проблемы,
   поставленные угрозами и возможностями прилегающих территорий,
   систематически варьировали в рамках континента, и
   
3. 
   различные подходы к созданию государств как следствие этих ва­
   риаций в средствах и стратегических проблемах дали существенно
   различные политические структуры, от региона к региону [Tilly, 1984,
   р. 140-141].
   

куссий. Опыт интеллектуальной истории говорит о том, что в таких слу­чаях полезнее не непосредственно новые ответы (здесь — новые версии периодизации), но развертывание самого процесса проблематизации, ус­тановления требований к результату, поиска и построения ответа. Этот подход делает прозрачными основные логические шаги, и каждый из них может, разумеется, подвергаться критике, корректироваться и трансфор­мироваться.

В разд. 5.2 представлен краткий обзор основных идей и концеп­туальных подходов к периодизации, имевших место в литературе последних десятилетий (преимущественно зарубежной). Особое внимание уделяется идеям и возможностям «прорыва» к новым кон­струкциям обоснованной периодизации.

В разд. 5.3 на основании проведенного обзора современных идей философии истории, логики и методологии науки, обобщения ос­нований критики различных периодизаций устанавливаются опре­деленные требования к «идеальной периодизации», предлагается вариант методологии построения теоретически и эмпирически обо­снованной периодизации всемирной истории, формулируются фи­лософские и теоретические предпосылки для последующего кон­цептуального конструирования (онтология «изменения неизменного», понятия режимов, обществ, эффективности, доминирования, фаз раз­вития, типов-аттракторов и др.).

В разд. 5.4 задаются такие априорные конструкции, как струк­тура периодизации (эпохи с периодами, порядок соотношения эпох), способы заочного сравнения уровня развития обществ, ас­пекты и факторы доминирования, принципы и критерии проведе­ния границ между периодами, идеально-типическое описание ше­сти фаз развития обществ, перечень мировых регионов. Здесь же рассматриваются основные трудности перехода от фаз развития об­ществ к эпохам периодизации, в частности проблемы хронологии.

В заключительной части разд. 5.5 предложен гипотетический вариант периодизации всемирной истории как результат примене­ния общей методологии, принятого метода и априорных конструк­ций в отношении эмпирического материала истории, причем этот вариант не претендует на окончательность, но, напротив, скорее призван высветить слабые места в методологии и предпосылках, открывая тем самым путь к дальнейшим разработкам.

5.2. Обзор современных подходов к структурированию всемирной истории

фигура не менее значимая, чем Фернан Бродель или Марк Блок, но он, к сожалению, малоизвестен отечественному читателю. Возмож­но, замалчивание его имени еще в советские времена было связано с фундаментальным трудом, посвященным мировой истории, име­ющим антишпенглеровское название «Подъем Запада» [McNeill, 1963], которое в Советском Союзе трактовалось не иначе как от­кровенная буржуазная агитация. Спустя 25 лет Макнил весьма кри­тически проанализировал свой труд, освобождаясь при этом от ев-роцентристской предубежденности [McNeill, 1990].

Несмотря на то что Макнил не занимался специально теорией и методологией построения периодизаций, его подход заслуживает особого внимания, поскольку этот автор может считаться создате­лем истинно профессиональной мировой истории (в противополож­ность нагруженному религиозной философией и мифами много­томному «Исследованию истории» Тойнби). Труд Макнила вмещает такие объемы информации, которые с тех пор остаются недосягае­мыми для его последователей. Фундамент концепции Макнила -не теория, не принципы, но громадная историческая эрудиция, спо­собность и воля к структурированию фактов.

Реконструируя периодизацию Макнила по структуре основных его книг и поздних статей, получаем следующую картину.

Ок. 4000 — 1700 гг. до н. э. — подъем первых цивилизаций.

1700 — 500 гг. до н. э. - подъем космополитической цивилиза­ции на Среднем Востоке и периферийных цивилизаций Индии, Греции и Китая. Формирование «великого общества» Среднего Востока с интенсивными внутренними связями.

500 г. до н. э. — 300—600 г. н. э. — подъем и упадок эллинистичес­ких культур. Вхождение Китая в «великое общество» ок. 100 г. до н. э. вследствие начавшейся караванной торговли. Распростране­ние эпидемических болезней и великое переселение народов.

300—600 — 1000 гг. — восстановление роли Среднего Востока, ге­гемония исламских обществ, начало подъема Китая.

1000 - 1500 гг. - степные завоевания, доминирование Китая и начало подъема Запада.

1500 г. по настоящее время — эра западного господства, кото­рая в свою очередь подразделяется на несколько периодов:

1500 — 1700 гг. - вызов европейского Запада миру.

1700—1850 гг. — мировой баланс сил: более населенному и бога­тому Востоку (прежде всего Китаю и Индии) противостоит актив­ность и глобальная экспансия Запада.