«Книга воина света»

За открытым окном тихо шелестят ветви рябины, и яркое солнце заливает, своим обжигающим светом, просторный зал, где проходит их очередной урок.

- Ты можешь осознать, в чем заключается тайна Равновесия ИТУ-ТАЙ? – внимательные глаза Полины распространяют вовне ощутимые волны энергии, захлестывающие сознание и путающие мысли.

- В уравновешивании двух Сил, двух Потенциалов, - Адучи с наслаждением погружается в эти концентрические круги энергии, расходящиеся во все стороны, от собеседницы. И если раньше, подобная динамика пугала его, то теперь, он открывается этому нежному потоку, понимая, что чародейка неспроста делает это с ним.

- Что является следствием уравновешивания этих двух Сил?

- Пустота…

Адучи чувствует, что даже от простого присутствия рядом мастера Тай-Шин, в голове возникает внутреннее безмолвие и пустота, которая дремлет на дне чувственной сферы, ожидая, когда ее пробудят и осознают.

- Что такое Пустота?

- Не знаю… Об этом невозможно говорить, - Адучи общается с Полиной легко и свободно. Ей можно, совершенно искренне, признаться в своем незнании или непонимании чего-либо. Подобная открытость была следствием особого доверия, которое эта удивительная женщина смогла вызвать в своем ученике.

- Ты подумал сейчас об открытости в отношении с женщиной? – От нее невозможно было спрятать свои мысли, поэтому Адучи даже не старался заблокировать свою мыслительную деятельность.

- Да, для меня это чувство было недоступно, еще несколько месяцев тому назад.

- Почему?

- Не знаю. Я всегда испытывал по отношению к женщинам чувство подозрительности и настороженности.

- В чем причина подобного отношения?

- Все женщины казались мне скрытыми манипуляторами. Страх, пожалуй, именно страх, - Адучи постучал рукой по груди, - был неизменным спутником моих взаимоотношений с противоположным полом.

Полина кивает головой.

- Это и есть самая большая проблема современности, Максим, - в ее глазах сверкали две яркие точки – это солнечный свет отражался от окон, но казалось, что глаза чародейки светятся изнутри, - тайна Полов! Это и есть ИТУ-ТАЙ, в чистом виде: мужчины и женщины, их внешние и внутренние потенциалы. И прежде, чем кто-нибудь из нас, прикоснется к тайне Пустоты, он должен открыть для себя тайну взаимодополняющих Потенциалов, двух Сил, из которых соткано все вокруг. Великая Война Полов бушует на планете! И, пожалуй, мы – тайшины, одни из немногих стремимся повернуть это процесс вспять.

Адучи удивленно смотрит на собеседницу.

- Но как это возможно? По-моему, эта война еще даже грандиозней, чем Вавилонское проклятье, обрекшее людей на непонимание.

- Колоссальное количество разводов, захлестнувшее человечество в конце тысячелетия свидетельствует об одном: мужчины и женщины неумолимо расходятся в разные стороны. Между ними царит полное непонимание, и от этого, ими утеряно искусство нежности, которое склеивает воедино два потенциала, две судьбы.

- Что это за искусство?

- Это искусство, которое оперирует языком чувств, давно позабытым людьми. Мы, тайшины, пользуемся этим языком, и поэтому, мы получаем возможность, разгадать тайну женского и мужского начала, и воспользоваться невероятно могущественной силой, которая возникает в результате их позитивного взаимодействия. Это – самая прямая дорога к Пустоте. Только используя язык чувств, мужчины смогут обрести силу и бесстрашие. Только говоря на этом языке, женщины смогут максимально осознать свою творящую сущность и избавиться от этих агонистических попыток убедить мужчин в том, что они могут быть гораздо сильнее их. Открытие сердца, вот то, что сможет подсказать людям пути к сближению. Язык чувств, вот то, что поможет им следовать Силе Пустоты. Искусство нежности, вот то, что поможет им обрести потерянную Любовь. Только говоря на одном языке, и мужчины и женщины смогут понять друг друга, и избавиться от страха, который искривляет их судьбы, и заставляет совершать ужасные ошибки…
ТАЙШИН. Телецкое озеро (Горный Алтай).

- Здравствуй, Адучи, - старик, улыбаясь, смотрит на тайшина, застывшего в оцепенении на краю озерца. – Ты, я вижу, удивлен, увидев меня здесь?

- Ты… ты…, - Максим жадно хватал ртом прохладный воздух, чувствуя, что задыхается, - Аня была права?

- Что ты имеешь в виду?

- Ты – Качимур? Ты всегда был рядом?

Старик смеется.

- Нет, Адучи, я не Качимур. И Аня не была права. Но одно, несомненно – я всегда был рядом.

- Что это значит? – Максим присел, чувствуя невероятную дрожь в ногах. – Зачем вы убили девушку?

Данилыч перестал смеяться и, погрустнев, посмотрел на расходящееся во все стороны кровавое пятно на поверхности воды.

- Ее действительно жаль. Мы ждали до последнего, надеялись, что она одумается и оставит тебя в покое. Но Зеда слишком глубоко проникла в ее суть – бедная девочка уже просто не могла остановиться. Мы чудом успели обезопасить тебя от ее последнего прикосновения. Выбор был скудным: либо она тебя, либо мы – ее.

Ковров удивленно переводил взгляд с Данилыча на Арамову, не зная, верить его словам или нет.

- Так это, что же… получается… Она – зедарка?! Та самая? Внучка Качимура?

Данилыч кивнул.

- Да, Адучи. И чтобы у тебя не оставалось больше сомнений в моих словах, подойди к ее куртке. Там ты найдешь массу интересных вещей.

Максим только сейчас обратил внимание, что куртка Арамовой осталась лежать там, где несколько минут назад сидела ее хозяйка. Он подошел и, наклонившись, осторожно приоткрыл, кончиками пальцев, внутренние карманы куртки. Там лежали какие-то склянки, мотки проволоки, медицинский скальпель в пластмассовом футляре.

- Посмотри, повнимательнее, на ее руки, - Данилыч махнул рукой в сторону мертвой девушки.

Максим нагнулся над водой и присмотрелся к рукам Анны, скрюченным судорогой, и словно сжимающих что-то, даже в посмертьи.

- Они блестят. Что это? Яд?

Данилыч встал и, разминая, встряхнул затекшие ноги.

- Да. Содержимое этих склянок - медвежий жир и змеиный яд, смешанный с растительными экстрактами. Еще бы чуть-чуть, и ее последнее рукопожатие действительно стало бы для тебя последним.

Максим пнул ногой куртку, стремительно отдергивая ногу, словно рискуя отравиться от одного прикосновения к вещам молодой ведьмы. Зедарка. Вот, оказывается, кто был всегда рядом, изучая его окружение, его внутренний мир, его возможности и его философию. И место это она выбрала не случайно. Он сам подсказал ей его вчера, во время их круиза по Телецкому озеру. Камень Дюльбегеня. Девушка обставила все со вкусом, превратив ритуал в мистическую драму, а не в заурядное убийство. И он даже не мог почувствовать ее потаенную сущность, настолько искусно зедарка носила доверительный облик Ани Арамовой.

- Ты думаешь, почему не смог раскусить ее сразу? – Данилыч стоял и любовался окрестной тайгой, тоже стараясь не глядеть в сторону залива. – В этом и заключается их коварная особенность. Даже я, далеко не сразу понял, что за существо скрывается внутри этой хрупкой и красивой девушки.

- Но ты ведь знал, да?

- Конечно, знал. Мы знали о появлении зедарков, мы обнаружили их, и мы следили за их передвижениями на поверхности планеты. Но вот об этой девушке нам фактически ничего не было известно. Видимо ее и готовили особым образом, потому что она оказалась не столь убийственной как ее папаша, но гораздо более искусной в умении перевоплощаться и влиять на людей.

- Я думал, что зедарка погибла в подземелье.

- Нет, там погиб только ее отец. А та, которую Всеволод принял за ведьму, сегодня спасла тебе жизнь.

Ковров обернулся на девушку в сером балахоне, которая улыбнулась ему издалека.

- Кто это?

Данилыч, махнул людям в сером, рукой, и те, синхронно покинули свои места, спускаясь вниз, к заливу.

- Это тайшины, Адучи, кто же еще?

Максим изумленно смотрел на приближающиеся серые балахоны, и сердце его забилось с невероятной скоростью, словно вскипела кровь внутри, и избыточное давление погнало ее по венам, подобно неудержимой горной реке.

- Тайшины?

- Да, Тайшины Кок Бюри. Воины Синего Круга. Шаманы…

- Я… не думал, что кто-нибудь остался…

- Они всегда были рядом. Этих воинов, можно назвать телохранителями Камкурта. В их первоочередную задачу входила защита тебя от зедарков, и вообще ликвидация зедарков, как существ, угрожающих целостности Щита.

Тайшины подошли и сняли капюшоны с лиц. Максим увидел незнакомые лица двух мужчин и двух женщин. Только одно из них было покрыто татуировкой – лицо девушки, которая выпустила первую стрелу в зедарку, и которую, судя по всему, встретил в подземелье Барнаула, Санаев.

- Значит, вы использовали меня в качестве «живца»?

Данилыч снял с себя темно-зеленую рыбацкую ветровку, в которую был одет и, закинув ее за плечо, задумчиво проговорил:

- Это была наша совместная битва. Мы искали наемников Ситанов, ты искал свой самый сильный Страх – Zurdha. Кстати, это имя в древнем переводе означает – «Сотканный из иллюзий». Теперь ты можешь использовать новые знания и ощущения, полученные в результате этой схватки. Это дает тебе реальный шанс обратить Зеркальщика, своего темного духа, в Союзника, который откроет тебе невообразимые грани этого мира и мира Силы, который ты только начинаешь постигать. Но мы еще поговорим об этом позже, - старик посмотрел на небо, - солнце скоро будет уже высоко, и нам нужно успеть прибраться за собой.

- А что будет с ней? – Ковров кивнул на мертвое тело ведьмы.

- Тайшины займутся ей. С зедарками, даже мертвыми, нужно обращаться очень осторожно. Невозможно предугадать, какие сюрпризы они могут приготовить даже в своем видимом посмертии. К восходу солнца здесь не должно остаться и следа от этой ужасной мистерии. И туристы, которые прибудут сюда с первым экскурсионным катером, вряд ли увидят здесь что-нибудь необычное. Разве что, особо чувствительные, почувствуют нечто в воздухе, привкус чужих миров приоткрывших свои двери на месте гибели зедарка. Но и это ощущение скоро исчезнет под влиянием свежего ветра дующего с этого священного Озера.
Тулан-Ту. «Змеиная гора». На ее вершине сидят на поляне шесть человек. Внизу, открывается захватывающий пейзаж: гора похожая на перевернутую лодку, бликующая на солнце гладь Телецкого озера, две деревни, расположенные друг напротив друга, на разных берегах озера – Иогач и Артыбаш. Крохотные домики в деревнях, затерянные в зелени деревьев, подернуты легким дымком. Именно здесь берет свое начало река Бия. Место ее начала так и называется – «Глава порогов». Также, внизу раскинулась уникальная прителецкая тайга, изобилующая густой насыщенной растительностью, где даже кедры имеют раздвоенные и расстроенные верхушки стволов, жадно тянущиеся к небу, нависшим над Алтаем прозрачным синим пологом.

- Чем ты планируешь заниматься дальше, Максим? – Данилыч, прищурившись, смотрит на Коврова, жуя во рту травинку, сорванную тут же.

- Не знаю, - Ковров мучительно переборол накатывающуюся на него дрему, неизбежную после бессонной, наполненной столь динамичными переживаниями, ночи, - возможно, опять займусь информационным бизнесом, или возглавлю «Темный Ветер». А может быть, объединю, воедино, и то и другое.

- Тебя наверняка ждет много интересного впереди, - Данилыч, подмигивая, кивает ему, - помни, прошлое может предстать перед тобой в самых необычных обличиях.

Максим слабо соображает, о чем говорит ему старик. Восприятие плывет, словно утреннее солнце плавит его своими жаркими лучами.

- Ты наверняка встретишь людей, которые будут идти с тобой рядом. Это будут сильные люди, потому что Сила притягивает Силу. А ты, уже накопил достаточно силы, чтобы начать исполнять взятые на себя обязательства.

- О чем речь? – каждое слово дается Максиму тяжело, и он еле ворочает языком, стараясь не раскиснуть совсем и не потерять нить разговора. Слова Данилыча доносятся до него приглушенно, словно издалека.

- …возрождение древнего боевого искусства, и расширение границ восприятия…

Потом, он все-таки вырубился, потому что, когда вновь пришел в себя, то понял, что Данилыч что-то рассказывал тайшинам про местные достопримечательности.

- …находится перевал Обого, - старик показывает рукой в очередном направлении, - О, а вот и Максим в себя пришел. Макс, вон там, прямо под нами, бьет из-под земли Серебряный Источник, освященный христианской церковью, и источающий удивительно вкусную и полезную воду. Сейчас мы спустимся туда, ты умоешься свеженькой водичкой и придешь в себя.

- Я был там, - кивает Максим, - и мне именно там вспомнились твои слова относительно двух мощнейших эгрегоров, взаимодополняющих друг друга здесь, на Алтае.

Он посмотрел на Данилыча.

- Ты знаешь, я вообще стал по другому относиться к себе, своей личной истории, и истории места, где я оказался волею судеб. Зедарки растормошили мое внутреннее пространство, подобно урагану. И я теперь заново смотрю на мир, где многое из того, что было для меня важно, рассыпалось в прах и перестало существовать.

Старик смеется.

- Да уж, зедарки основательно встряхнули твою сущность, но скорее, ты сам погрузился в пучины своего сумеречного «Я», безжалостно подталкиваемый обстоятельствами, которые спровоцировали эти наемные колдуны. Ты же знаешь: основа Тай-Шин – пробуждение Джал – таинственной Пустоты, скрытой в глубинах нашего существа. Касаясь Пустоты, воин-тайшин прикасается и к своему прошлому, пробуждает информацию, дремлющую в генофонде, и обретает знания предков, давно ушедших за грань этого мира. Это и есть один из аспектов битвы с Союзником. Но есть еще один, тот, который ты игнорировал, будучи подавленным обстоятельствами минувшего утра.

Данилыч смотрел на Коврова вопросительным взглядом, словно ожидая, что тот сам догадается, о чем идет речь.

- Ты не привык доверять Знакам, Символам этого мира, которые действуют тогда, когда тайшин использует для восприятия мира свое сознание. Ты не задумывался, например, почему твоя битва происходила именно с женщиной-зедарком? Почему она вообще напала на тебя?

Ковров задумчиво развел руками.

- Наверное, потому, что во мне существует конфликт?

- Конфликт, безусловно, есть, но почему именно женщина-зедарк?

- Я так понимаю, что это имеет отношение к конфликту мужского и женского?

Данилыч удовлетворенно кивнул.

- Именно. Одна из фундаментальных проблем человека – уравновешивание мужского и женского внутри своей сущности. Это основа дальнейшего постижения мира вокруг нас. Именно поэтому темное отражение твоей «внутренней женщины» пыталось уничтожить тебя, принести тебя в жертву. Что-то в тебе пытается разрушить тебя самого, и именно этим конфликтом управляются противники, которые приходят к тебе в этом мире. В этом заключается двуликость Союзника. Уравновесь самого себя, и у «внешнего» не будет оснований, наносить тебе столь сокрушительные удары.

Ковров напряженно думал о чем-то.

- Постой, Данилыч, но ведь это был мой противник. А убила его, - он обернулся на девушку с татуированным лицом, которая сидела чуть позади него, и улыбнулась ему. - Тамис.

- Таковы превратности битвы с Союзником, - Данилыч смотрел куда-то на далекий горизонт, и в его взгляде появилось выражение задумчивости или даже печали, - ты сумел уйти достаточно далеко в прошлое, чтобы поднять на поверхность связи, притянувшие к тебе необходимых людей, которые тоже оказались участниками этой битвы. Тамис ведь тоже оказалась здесь не случайно, как и все остальные члены группы. Зедарки убили ее отца, теперь она убила одну из них. Все вокруг связано прочными нитями, которые тянутся через пространство и время, создавая вот такие узоры на ткани окружающего нас мира. К тому же, Тамис – тоже женщина, и возможно, что она также является отражением твоего внутреннего женского потенциала, который проявляет себя самым непредсказуемым образом.

- Мое прошлое, - Ковров тоже смотрел на горизонт, расписанный белыми рунами облаков, - я чувствую множество тайн скрытых в нем, но не знаю, как дотянуться до них. И зедарка эта тоже пришла из прошлого… Оно что, будет постоянно преследовать меня?

Данилыч засмеялся и встал, разминая затекшие от долгого сидения ноги. Тайшины тоже поднялись на ноги, и пошли к узкой тропинке, ведущей вниз, к основанию горы. Старик сделал Коврову знак, чтобы тот задержался.

- Прошлое отягощает нас, так же, как отягощает нас и настоящее, каждую секунду превращаясь в прошлое. Но Тай-Шин и было создано для того, чтобы обрести свободу от этих тяг. Помнишь, как зедарк напал на нас в моем саду?

Максим кивнул, вспоминая ту жуткую схватку, и ощущая мелкую дрожь в теле, порожденную этим воспоминанием.

- Как ты думаешь, почему он не смог прикоснуться ко мне? Почему его намазанные ядом руки, не смогли отравить мое старческое тело?

Максим вспомнил, как провалился в пустоту, изумленный этим невероятным обстоятельством, зедарк.

- «Пустенье»? Я помню, как ты рассказывал мне про это.

Данилыч закрыл глаза, и тихо пробормотал, словно изымая это знание из своего внутреннего пространства:

- «Пустенье»… Когда-то, давным-давно, здесь на Алтае, жили очень древние и очень странные племена. Они называли себя «Джаксины» - «Люди, с сердцем наполненным Пустотой». Одно из поселений Джаксинов было и на том месте, где выстроен сейчас Барнаул. Так вот, скорее всего, именно Джаксины оставили нам магию ИТУ-ТАЙ: простое знание о том, что мир вокруг и внутри нас, на самом деле, не является плотным. Мы придумали его для того, чтобы стать его заложниками, чтобы обрести мнимую уверенность в твердой почве под ногами. Но жизнь постоянно выбивает эту почву из-под наших ног, и тогда мы чувствуем растерянность и бессилие. Пока ты будешь чувствовать себя изолированным от этого мира, он будет снова и снова доказывать тебе, что ты его неотъемлемая часть, и, будучи таковой, тоже являешься пустотой. Пустотой, понимаешь? А Пустоту невозможно поймать, и уж тем более, убить. Стать пустым и почувствовать себя частью этой беспредельной пустоты, значит, стать свободным.

Он открыл глаза, и, не давая Максиму осознать услышанное, повел его вслед за, скрывшимися в зелени кустов, тайшинами.

- Пойдем, Максим, позавтракаем. Ты обещал показать кафе, где подают чудесного жареного хариуса и телецкого сига. А потом, мы попьем чаю на берегу озера, и я расскажу тебе о битвах, которые еще ожидают нас всех в будущем.

Увидев озадаченное выражение лица Коврова, Данилыч хлопнул его рукой по плечу, словно подталкивая вперед, и громко рассмеялся.

Пауло Коэльо.

«Книга воина света».
КАМКУРТ.

Стоило солнцу зайти за линию гор, как в воздухе сразу стало холодно, будто нарушилось равновесие мироздания, и далекая еще зима, уже заявила свои права, нетерпеливо подув издалека ледяным дыханием суровых северных ветров. Массивные серые тучи заполнили небо, которое, будто потяжелело от них, и нависло над землей угрюмой пеленой, угрожающей раздавить даже многовековые скалы, ощетинившиеся копьями остроконечных вершин. Все живое вокруг замерло, будто почувствовав, что что-то должно произойти. Замолчали даже птицы, спрятавшись в гуще древесных крон. А шум горных рек стал приглушеннее, будто речные духи боялись потревожить тишину, предшествующую великой Битве.

Человек в сером одеянии, вышел на вершину одной из гор, и остановился на отвесной каменной площадке, с которой открывались, захватывающие дух, горизонты. Разноцветные горы и разноцветные реки Алтая, раскинулись внизу подобно таинственной стране, подлинное величие которой можно было увидеть, либо с высоты птичьего полета, либо с вершины горы, на которой замер, пораженный увиденным зрелищем, закутанный в серое, человек. Он медленно опустился на одно колено, и, раскинув в стороны руки, запел древнюю песню. Он пел о своем доме, о своих родных и близких, о своей любви к этой горной стране, давшей ему новое ощущение жизни.

Над головой зашелестели огромные крылья, и большая величественная птица, спикировав с небес, приземлилась в нескольких шагах от человека. Орел замер, и теперь смотрел на поющего, словно прислушиваясь к звукам человеческого голоса. Но Туан не заметил присутствия небесного гостя. Перед его глазами мелькали картинки грядущего сражения, окровавленные тела убитых и раненых, ярость и боль, пропитавшие воздух. Ему казалось, что он уже слышит движение вооруженных воинов, там, внизу. Он видел их лица и слышал бряцанье оружия и громкие шаги, по тоннелям тайных ходов, ведущих ургудов в пещеры и затем, далее, наружу. Он чувствовал их злобу, и его песня наполнялась этим страшным ощущением. Завтра, когда небо потемнеет от того, что потемнеет солнце, откроются тайные ходы на поверхность земли, и сотни ужасных существ хлынут наружу, прячась в пещерах до вечера. А вечером…

Туан посмотрел вниз, на зеленые пятна тайги, соседствующей с многовековыми камнями. Там, ждут своего часа десятки тайшинов, закутанные в черную одежду и разукрашенные ритуальными письменами Света и Тьмы. Как только сумерки накроют землю, завтра, он поведет их в бой, может быть последний бой для многих воинов Тай-Шин. Но где-то там, в поселениях, люди тоже готовятся к этой грозной битве. Сотни богатырей сидят вокруг костров, и думают о том, что завтрашний день, возможно, будет их последним днем в этом мире.

Песня изменила ритм, человеческие слова стали превращаться в громкие звуки, которые зазвучали из самой глубины бесконечного внутреннего пространства, наполненного переживаниями и предчувствиями. Еще через мгновение они и вовсе превратились в вой, который срывался с отвесного каменного козырька и летел вниз, подхваченный легкими горными ветерками. Орел вздернулся, но остался сидеть на камне, словно его не пугала ни человеческая речь, ни волчий вой, зазвучавший, словно боевой клич, на вершине горы.