«Книга воина света»

«Только так ты сможешь сохранить себя и свою жизнь – иди навстречу твоим врагам. Они ждут тебя где-то там, в тайге. Я не смогу защитить тебя, потому что я всего лишь старик. Но я смогу подсказать тебе выход. Там, в ночной чаще, ты встретишь свою Судьбу. Возможно, это будут наемники или ургуды, а возможно, ты встретишь своих друзей, если у тебя еще могут быть друзья в этом мире. Иди, и не думай об этом. Страх обретает плоть, только когда поворачиваешься к нему спиной. Когда смотришь ему прямо в лицо, он превращается в бесплотного призрака, тающего в воздухе. Иди, и если ты встретишь там свою смерть, не пытайся избежать ее. Шагни ей навстречу. Потому, что шагнуть навстречу своей смерти, не испугавшись ее, это, значит, принять свою судьбу такой, какая она есть на самом деле. Это значит, стать собой, истинным собой. Иди, и не оборачивайся. Твои глаза должны смотреть всегда только вперед. И кто знает, может быть, мы еще увидимся с тобой, и твое прошлое предстанет перед тобой в новом свете…».

Туан тоже помахал ему рукой и, повернувшись, решительно пошагал вперед, раздвигая руками густой кустарник и убирая с лица липкую паутину, невидимую в сгустившихся сумерках.

Он шел долго, останавливаясь только для того, чтобы перевести дыхание. Раньше он думал, что ночью лес спит. Но теперь он слышал, что ночная жизнь тайги также полна звуков и движения… Сначала Туан не мог избавиться от ощущения что за ним кто-то следит. Он даже оборачивался, надеясь увидеть позади себя, крадущегося по его следам Юрга. Но потом он понял, что это был не старик. Ощущение преследования было вокруг. Казалось, темнота со всех сторон очень внимательно следит за человеком, крадущимся через лес. Это могли быть люди, звери или лесные духи, о которых Туан много слышал от своих наставников. Лес дышал, шептался, шуршал, словно это и вправду было огромное живое существо. Но в темноте могли запросто скрываться и враги. Туан представил, как за деревьями прячутся осторожные наемники, обученные искусству незаметного передвижения, и эта мысль заставила его сердце биться громче, а ноги шагать быстрее. Спустя какое-то время, Тэнг стал замечать краем глаза какие-то еле уловимые вспышки в ночной темноте, словно чья-то темная рука приоткрывала и тут же закрывала крохотные лучины, на концах которых мерцали искры огня. Или, это могли быть глаза, в которых отражался призрачный свет далекой луны. Туан остановился и обернулся. Никого. Тишина. Но ощущение чужого присутствия стало намного явственнее.

- Кто здесь? – хриплый шепот монаха прозвучал в тишине ночного леса напряженно и страшно.

Ему никто не ответил. Но, через несколько мгновений, человек услышал далекий вой. Волки. Туан развернулся и стремительно побежал вперед. Вой повторился снова, но уже с другой стороны. Про волков ходило много слухов, начиная от того что, они прислуживают нечисти и, заканчивая тем, что они сами являются воплощением ночных духов, встреча с которыми в одиночку, в ночном лесу, без оружия, была предрешена смертью.

Туан вспомнил слова Юрга, которые эхом бились в его голове.

«Там, в ночной чаще ты встретишь свою Судьбу… Если ты встретишь там свою смерть, не пытайся избежать ее… Смотри только вперед… Вперед…».

Ужас душил его, потому что ему казалось, что он уже слышит мягкую поступь ночных охотников, за своей спиной. Вперед, вперед, вперед. Туан бежал вперед так же стремительно, как это он делал, когда его напугал своими словами старый Юрг. Но старик без труда настиг его в ночной чаще, что же тогда говорить о хищных зверях, которые живут этой охотой, чувствуют свою добычу на огромных расстояниях, и знают этот лес, как знает свое жилище человек.

«Не беги от нее. Смерть невозможно избежать, еще никому не удавалось это сделать. Но можно по-разному встретить ее, показать ей свое отношение, достойно прожить эти последние мгновения. Это значит, стать собой, истинным собой…».

Туан остановился, его действительно брали в кольцо стремительные серые тени, появившиеся ниоткуда. Волки двигались в темноте легко и невероятно быстро. Туан растерянно осмотрелся и понял, что все пути к отступлению отрезаны, и волки только ждут подходящего мгновения, чтобы наброситься на свою жертву. Что же, видимо Судьба уже посылала ему знаки, готовящие его к подобной гибели. Два волка на речном берегу, которых спугнул Юрг. И наемники не смогли убить его своими острыми изогнутыми саблями, и вода не приняла его в свои объятия, потому что Предопределение невозможно превозмочь. Волки… Ну что же, пусть будет так. Туан облегченно улыбнулся и опустился на землю, ожидая атаки. В любом случае, это было гораздо лучше, чем оказаться в руках ургудов. Рука Туана скользнула за пояс, и нащупала там завернутый в плотную ткань, небольшой камень, излучающий тепло, ощутимое даже через полотно. Курмин. Тэнги обязали охранять его, или спрятать, чтобы ургуды не смогли добраться до этого загадочного камня. Тайга надежно скроет его от этих выродков. Туан на ощупь исследовал пространство вокруг себя и, найдя небольшое углубление среди торчащих наружу корней какого-то дерева, положил сверток туда. В это самое мгновение из темноты на него прыгнул огромный, похожий на серебристую молнию, волк. Два существа закрутились в объятиях, словно танцуя последний танец жизни, перед тем как погрузиться в неведомое. Туану даже показалось, что шерсть волка, грызущего его тело своими острыми, как кинжалы, зубами, и в самом деле отливает серебристым светом. Это было его последней мыслью. Зубы нашли уязвимое место на горле человека и сомкнулись. Туан захрипел и полетел в пропасть, почему-то наполненную разноцветными огнями, а не ожидаемой темнотой. Через мгновение огни исчезли…

… И возникли снова… Туан открыл глаза, удивленно разглядывая мерцающий лес, раскинувшийся во все стороны волшебным королевством сверкающих деревьев и светящегося мягким светом, травяным пологом. Прямо перед Тэнгом стоит человек в серебристой одежде, раздуваемой невидимым ветром, колыхающим невесомую ткань. Позади него, на залитой светом лужайке, стояли люди в таких же одеждах, молча наблюдая за лежащим на земле человеком.

- Я умер?

Человек молчит. Он отступает в сторону, люди также расступаются, и Туан видит шамана, закутанного в шкуру белого волка, голова которого венчает голову колдуна.

- Я умер? – повторил свой вопрос Туан, обращаясь уже к нему. Шаман делает знак рукой, подзывая человека к себе. Неуловимым движением Туан поднялся на ноги, отмечая невероятную легкость во всем теле. Места от укусов волка уже не болели, а, наоборот, в них ощущалась приятная и расслабляющая истома. Шаман, не двигаясь, ждет, пока человек идет к нему, восторженно разглядывая каскады огней, срывающихся с ветвей деревьев и мягко падающих на землю, принимающую в себя эти капельки света.

- Кто ты? – Туан пытается заглянуть под голову волка, скрывающую лицо шамана. – Твои волки убили меня?

Шаман откинул шкуру-капюшон и Туан с изумлением увидел знакомое лицо Юрга, выкрашенное белыми и синими ритуальными полосами.

- Юрг?!

- Кто ты? И кто эти люди?

- Я – Камкурт Тай-шин, «Волк-Шаман», а человек, который привел тебя сюда – мой сын.

Туан удивленно оборачивается на молодого мужчину, который мягко улыбается ему.

- Это тот волк, который напал на меня? – внезапное озарение не пугает Туана. Он тоже улыбается своему убийце, облаченному в серебро.

- Он не волк. Ты видел лишь его облик, созданный им в своем сновидении. Он принял его чтобы привести тебя на Ту Сторону Дня, за грань видимого.

- Значит, он нашел все-таки Силу Волка?

- Да, нашел. А теперь Лес поглотил и тебя.

- Значит, я тоже нашел Силу Волка? И я тоже смогу превращаться в них?

Юрг улыбается.

- Еще пока нет. Для этого тебе понадобится многому научиться. Если ты конечно захочешь.

- Кто вы? Духи? Призраки? Оборотни?

- Можно сказать и так. Мы – тайшины, «Свободные Волки», Хранители Священной Земли.

- Вы поможете мне спрятать Курмин от ургудов?

- Наше призвание – защищать священный Алтай. Камень Грома и Молний появился в нашей обители не случайно. Твои братья мертвы, и судя по всему, теперь тайшины должны будут обеспечивать его безопасность. Наступает время Темного Солнца, тревожное время, когда подземное войско, возглавляемое Стальным Воином, готовится выйти на поверхность земли. Люди тоже чувствуют это. Они по-разному называют этих призраков: Чудь, Ургачимиду, Оргхи, но суть их остается неизменной – это верные слуги Черного Кагана, который ненавидит все, что находится в Среднем Мире. Хотя, под землей живут и миролюбивые племена. Мы знаем их, и иногда кое-кто из этих низкорослых рудокопов выходит в этот мир, в определенных местах, чтобы обменяться с нами слухами, вещами, оружием.

- Война неизбежна?

- Да. Но изменить можно ее охват. Если ургуды завладеют Курмином, остановить повсеместное нашествие черного воинства будет уже невозможно.

- Я хочу остаться с вами. Я тоже хочу стать тайшином.

- Ты можешь остаться. Мы будем обучать тебя. Но ты должен помнить: на тебе лежит огромная ответственность – ты последний Тэнг, уцелевший после падения Общины Серого Будды. Поэтому, тебе придется слить воедино два знания: то, которое ты получил в Храме Сумерек, и то, которое ты получишь в Клане Тай-Шин.

Камкурт взмахнул рукой, и земля под Туаном разверзлась, увлекая его в бездну испещренную радугами. Мелькание огней. Полет и ощущение неограниченного пространства. Туан скользит над водной гладью озера, пытаясь увидеть свое отражение на зеркальной поверхности черной воды. Огромный светящийся Купол вдалеке. Туан кричит от восторга. Вихрь, несущий его, останавливается, и человек начинает падать вниз…

Шелест деревьев и прикосновение свежего ветра к лицу. Туан открывает глаза. Он лежит на мокрой от росы траве, в зеленой лощине. Вокруг него – воины, закутанные в черные одежды. Один из них подходит к Тэнгу и протягивает свою руку, помогая встать. Туан узнает его глаза над черной тканью, скрывающей половину лица. Эти же глаза были у волка, напавшего на него прошлой ночью. Человек говорит чуть слышно, но голос его проникает в самые отдаленные уголки внутреннего пространства:

- Мы – Тай-Шин, мы будем обучать тебя. Ты готов?

Туан кивает. Через несколько мгновений, черные тени уже неслышно скользят между огромных стволов, уходя все дальше в лесную чащу. Но этот Лес уже не пугает Туана. Он с наслаждением вдыхает сотни запахов, почему-то не замечаемые им раньше, и видит новые оттенки цветов, в которые окрашено таежное царство. Наверное, именно так, воспринимает этот мир человек, когда в нем начинает пробуждаться Сила Волка. Туан улыбнулся…
ВЕДУН. Белый Яр.

- Данилыч, как это возможно, я никак не могу понять, - Филатов вопросительно смотрел на старика, сидевшего на стареньком диване, с улыбкой рассматривая присутствующих, - были в Барнауле, потом проснулись у тебя. Это что, гипноз? Или ты нам набодяжил что-то в еду, грибочков каких-нибудь или травы?

Остальные тоже напряженно смотрели на старика, кроме Коврова, который сел в самый угол комнаты и теперь слушал, как барабанит дождь по крыше дома и по стеклам: ему необходимо было переварить все услышанное, и попытаться привести полученную информацию в какую-нибудь систему.

- Вы все равно не поймете, даже если я попытаюсь вам это объяснить.

- Что же это, вы думаете, мы такие тупые? – Анна бросала короткие взгляды то на Данилыча, то на Коврова, пытаясь понять, о чем же они могли беседовать несколько часов своего отсутствия.

- Да нет же, дело тут не в вашей тупости или остроте. Просто это невозможно объяснить словами. Это можно сделать и все. Могу лишь заверить вас, что это было реальное путешествие, а никакие не грибочки и не гипноз.

Филатов всплеснул руками:

- Но ведь проснулись то мы, за несколько километров от города. Это что же, получается, что я вел машину обратно в бессознательном состоянии?

Данилыч щелкнул пальцами, и закрутил головой, не зная, очевидно, как описать им суть произошедшего с ними.

- Да никуда вы, Виталий, не ехали. Мы были здесь, в доме, и в то же время, мы были там, в Барнауле.

- Чушь какая-то, - пробормотал Филатов и отвернулся к окну, рассматривая сплетения дождевой капели на стекле.

- То есть, если то, что с нами произошло не сон, значит тот человек, или как вы его назвали – «зедарк», тоже существует реально? – Анна закусила губу, нервно теребя рукой локон своих волос, ниспадающий ей на лицо.

- Да, все что я вам рассказал, правда, - Данилыч перестал улыбаться, видя, что не только не смягчает этим напряженность момента, но и ставит под сомнение актуальность только что рассказанной им истории о колдунах-убийцах. – Зедарки существуют, и более того, вы встречались с одним из них прошедшей ночью.

- От этого всего с ума можно сойти, - Анна растерянно посмотрела на мужа, словно ожидая от него поддержки, но Всеволод внимательно слушал каждое слово Данилыча, будто опасаясь упустить что-то важное. Рассказанная стариком история потрясла его, вероятно, больше всех остальных, конечно, за исключением Максима.

- Теперь вы знаете все, или, почти все, - Данилыч прищурился и осмотрел пристальным взглядом всех присутствующих, - теперь вы вольны поступать так, как сочтет нужным.

- Что это значит? – хрипло спросил Санаев.

- Это значит, что теперь вы знаете, что очутились здесь случайно, вернее не случайно, но теперь зедарк добился своей цели, и потребность в вас у него отпала. Ему нужны мы: Ковров и я. Причем, я, даже в меньшей степени.

- А зачем ему вы? – глаза Анны широко распахнулись, и было видно, что она испытала неуловимое облегчение, когда услышала эти слова.

- Месть, - просто ответил Данилыч, будто на самом деле его это касалось меньше всего. – Он узнал меня, а я узнал его. Теперь он будет мстить мне.

- За что? За то, что вы охраняли от него генерала Коврова?

- И за это тоже. Видите ли, я для него, сродни камню преткновения. Раньше я охранял генерала Коврова, сейчас я охраняю его внука. И хотя, я уже стал дряхл и ни на что не годен, он испытывает ко мне чувства, которые, наверное, испытывает бес по отношению к экзорцисту, совершающему обряд изгнания нечистого духа. К тому же, у него есть и еще одна причина, по которой он будет искать меня с усилиями не меньшими, чем затрачены им на поиски Коврова.

- Что это за причина?

- Я не хочу говорить об этом.

- Что-то личное? – Анна испытывала «эффект освобожденного заложника» и ее обычная немногословность, теперь сменилась на желание узнать как можно больше, обо всех обстоятельствах этой старой и запутанной истории.

- Да, можно сказать и так, - Данилыч же наоборот помрачнел, будто воспоминание о прошлом отнимало у него силы острить и смеяться.

- А зачем тогда ему Ковров? Ведь у него нет Курмина.

- Да, но зедарк, скорее всего, не знает об этом. Поэтому он будет продолжать свои поиски, чтобы обнаружить Максима, Курмин, и, используя Камень, принести в жертву последнего Камкурта на месте заточения, там, где установлены непроходимые Врата, отделяющие Средний Мир от Нижнего.

- А что это за место?

- Анна, мне кажется, что отсутствие этой информации, позволит вам с Всеволодом чувствовать себя гораздо спокойнее в вашей дальнейшей семейной жизни. А вам, Виталий, тоже незачем оставаться здесь, и подвергать свою жизнь опасности. Это не ваша битва. Отправляйтесь в Новосибирск, и доложите вашему шефу, что вы нашли источник ваших проблем, и вам более ничего не угрожает.

Филатов задумчиво посмотрел на Коврова:

- А как же Макс?

Данилыч усмехнулся:

- Нам с Максимом еще много нужно сделать. Он останется у меня. Его дальнейшая судьба неизвестна никому. А вам нужно уезжать. Вы будете только лишней обузой для нас, поверьте.

Дождь за окном утих, и Данилыч вышел на веранду, оставив дверь наружу открытой. Через нее, в комнату повеяло свежестью и насыщенными запахами мокрой травы и цветов. Все собравшиеся тоже повставали со своих мест, и пошли на веранду.

- Давайте напоследок чайку попьем, - просто сказал Данилыч, будто речь шла о чем-то будничном, - вам нужно покинуть мой дом до захода солнца. Ночью здесь может быть опасно.

- Думаете, он так быстро найдет вас? – хмуро спросил Санаев, напряженно думающий о чем-то.

- Вполне возможно. Он видел меня, он мог последовать за нами и проследить, откуда мы пришли.

- Данилыч, я останусь, - Санаев решительно тряхнул головой, с извиняющимся выражением посмотрев на Анну. Девушка растерянно улыбнулась.

- Сева, а как же я?

- Ты, поедешь с Филатовым. Виталий, довезешь ее?

Начальник службы безопасности «СИУСа» мрачно кивнул. Было видно, что он тоже еще не принял окончательного решения. Все происходящее, совершенно не вписывалось в привычное для него миропонимание, и теперь он ощущал свою беспомощность и бессилие, в решении данной проблемы.

- То есть как это, поедешь? Ты что ничего не понял? Мы будем только мешаться здесь. И ты, и я, и Виталий, мы ровным счетом ничем не можем им помочь, потому что мы принадлежим к другой эпохе. Мы не владеем необходимыми знаниями, информацией… Сева… - Девушка умоляюще смотрела на решительного Санаева, который смущенно отводил от нее взгляд.

Из дома появился Данилыч, неся в руках, заправленный водой и подожженными щепками, самовар.

- Сева, Анна абсолютно права. Вам незачем рисковать, тем более, что риск на самом деле неоправдан и бесполезен. Это сугубо наше дело, поверьте. И ни в коем случае не рассматривайте ваш отъезд, как проявление трусости или предательства. Можно даже сказать, что это противостояние является погашением нашей с Максимом задолженности перед Неизвестным, нашей внутренней битвой. Судя по всему, вы еще не успели отяготить себя этими, чуждыми вам, обязательствами. Поэтому, уезжайте. Восстанавливайте «Темный Ветер», приводите в порядок свои дела. Если все сложиться удачно, мы с Максимом обязательно дадим о себе знать, и наверняка поможем вам в дальнейшем развитии Общества. Зедарк, фактически, не видел вас, его внимание было сосредоточено на Максиме и на мне, поэтому вам не о чем беспокоиться, даже, если с нами что-нибудь случиться, и наша битва закончиться поражением.

- Но если это случиться? Он будет преследовать «Темный Ветер»?

- Вряд ли. Он наемник, и у него есть четко поставленная задача. Его цель – мы. Вы, лишь наживка, которую он использовал для решения своих промежуточных задач. Поэтому, в случае успешного выполнения своей задачи, он исчезнет.

- А вы?..

- Если бы у нас был Курмин, то наше поражение могло бы принести людям многие несчастья. Но теперь, от нашего поражения не зависит ровным счетом ничего.

- Кроме ваших жизней, - пробурчал Филатов.

- Ровным счетом ничего! - значительно повторил Данилыч, - Для нас это просто битва… А битва, как и жизнь не зависит от побед или поражений. Мы - Воины, мы принимаем свою судьбу отрешенно, вверяя себя Силе, ведущей нас по жизни.

Все собравшиеся на веранде замолчали, каждый, обдумывая ситуацию по-своему, каждый, принимая для себя решение, которое будет диктовать их дальнейшие действия.
Оранжевый диск солнца завис над темно-голубой линией горизонта, будто не желая уходить за край Земли, пусть даже всего на несколько часов. Воздух был прозрачен и чист, и запахи от сада и луга, раскинувшегося зеленым ровным полем невдалеке, перемешались в нем, создавая сложный горьковатый аромат травы и цветов.

Филатов вдохнул в себя эту гамму запахов и облокотился на разогретый за день пыльный кузов «Мерседеса». Через несколько минут, они должны будут уехать. А Максим и Данилыч останутся здесь, чтобы вести свою таинственную и непонятную, странную войну, которая началась еще много столетий назад, и корни которой, лежат далеко за гранью привычного миропонимания людей, даже не представляющих насколько может быть многогранен мир, в котором они живут.

Остаться? Но Данилыч прав, он будет только обузой в этом потустороннем противостоянии, как бывает обузой женщина в уличной драке, или растерянный и подавленный заложник, во время ликвидации террористов. Да и на самом деле, это не его битва. Дома, в Новосибирске его ждет жена и трехлетний ребенок. Да и заморочек своих хватает. Он свою задачу выполнил: угрозы для вверенного ему «СИУСа» больше не существует. Филатов усмехнулся, да и шефу будет, наверное, приятно узнать, что Макс не имеет к этому ровным никакого отношения. Вернее, имеет, но не в том качестве, каком представлял его по началу Воронцов.

«М-да, причудливо тасуется колода», - вспомнил Филатов выражение булгаковского персонажа, и посмотрел на домик, еле видный в густых зарослях садовых кустов. Информационные мины, тайшины, зедарки, осознанные сновидения и параллельные пространства… Мог ли он предположить еще несколько дней назад, что обстоятельства подведут его вплотную к вещам, о которых раньше он читал, разве что, в фантастических романах. Оказывается рядом с «нормальной», размеренной жизнью, наполненной привычными житейскими проблемами, могут разворачиваться такие события, поверить в которые просто невозможно, может быть, в силу их слишком явной непривычности, а может, в силу страха, который сковывает тело при одной лишь мысли о том, что все это действительно может оказаться реальностью.

Мимо пронесся, рыкая и поднимая столб дорожной пыли, мопед, несущий на себе молодого и деловитого деревенского пацана. Филатов посмотрел на часы и, отворив калитку, вошел в сад. Уже смеркалось, и нужно было выезжать, чтобы завести в Барнаул Всеволода и Анну, а потом, сразу ехать в Новосибирск.

На веранде дома никого не было видно. Видимо все находились во внутренней комнате, где стояли удобные плетеные кресла и мягкий старинный диван. Филатов шел по выложенной речными камешками дороге, по обе стороны от которой были разбиты шикарные клумбы, пестреющие розами всевозможных сортов. Он любовался этим дивным садом, в последний раз насыщая глаза удивительным творением искусного садовода. Было что-то невероятно торжественное, и в тоже время, тоскливое в этом моменте: сумеречный сад на грани иного мира, который настало время покинуть.

Из дома навстречу ему вышел Данилыч, светлая рубаха которого белела на фоне темной стены ярким пятном. Он замер на веранде, разглядывая Филатова, и было в его позе что-то непривычное, какая-то закрепощенность, не свойственная обычно расслабленному и веселому старику.

- Данилыч, зови команду, пора ехать… - Филатов внимательно смотрел на хозяина дома, пытаясь осознать причину его напряжения. А когда подошел поближе, понял. В глазах старика был если не испуг, то обостренная тревога.

- Поздно, Виталий. Вы опоздали. Он уже здесь… - тихо и страшно проговорил Данилыч, и в голосе его было сожаление и обреченность.

- Кто? – переспросил Филатов, уже чувствуя, как холодеет спина, и по ногам разливается тяжесть избыточного адреналина.

- Зедарк… - выдохнул Данилыч, и посмотрел широко раскрывшимися глазами за спину Филатову.

Время остановилось на мгновение. Повисли в прозрачном воздухе комары и шмели, остановили свой ход облака на небе, замерли листья на деревьях… Пространство, вокруг, завибрировало и навалилось на тело опять, ощущением нереальности происходящего. Филатов медленно обернулся и увидел его, неприметной внешности, обычного человека, шедшего к ним по каменной дорожке, где несколько минут назад, шел он сам. Зедарк двигался вперед танцующей походкой уверенного в себе человека, но Филатов определил, в доли секунды, что человек этот, вернее, человек лишь наполовину, был очень и очень опасен в рукопашной схватке. У него было очень сильное, мускулистое тело, истинная мощь которого была скрыта, под одеждой свободного покроя. Но походка уже может многое сказать опытному и внимательному человеку. У зедарка была походка убийцы. И еще, у него были очень холодные, пустые глаза.

Превозмогая внезапное оцепенение, Филатов медленно потянулся ватной рукой к пистолету, скрытому за поясом легких летних брюк, и прикрытого сверху льняным пиджаком. И вот тут то, все и пришло в движение. Из домика вылетел всклокоченный Ковров, тоже почувствовавший чужака, и, перепрыгнув через ограждение веранды, приземлился на площадку перед домом, загородив зедарку путь. Колдун остановился и замер перед неожиданной преградой, словно оценивая свои ощущения и принимая для себя какое-то решение. Но потом, он взорвался целой бурей движений, буквально размазав себя в пространстве. Ковров отлетел в сторону, отброшенный жестким и сильным ударом ноги. Филатов, не успев дотянуться до пистолета, тоже был стремительно атакован, оказавшись через мгновение в полулежачем положении на грядке с укропом. Зедарк двигался вперед как разъяренный смерч, сметая все на своем пути.