Книга вторая Грозный гуп «Книжное издательство»

В час ожидания Рассвета,

Когда еще клокочет в горле неба

Солнце,

Сквозь заросли кустов – в оцепененье сонном

К Воде.

В холодной чистоте

Под журчанье струй –

Поверю тишине –

На полувздохе –

Тишайшим шепотом –

Прожитый сон.

И, размотав клубок

He сна, а полуяви,

Руками – чистыми –

Приму рожденье Утра.

Все изменится к лучшему.

Ты устанешь. Прозреешь. Уйдешь.

Недотрога-девица

Из правды состряпает ложь. Ты поймешь.

Все изменится к лучшему.

Мне останутся строки любви. Не моей.

О тебе – непонятном, непонятом –

Будет гнусавить табор тощих грачей.

Все изменится к лучшему.

Память сотрет несуразность мою.

Все изменится к лучшему. Может быть,

Я вхожу в колею.

Канта Ибрагимов

(1960)
Семья Ибрагимовых стала, по сути своей, одной из первых в Чечне династией ученых: отец Хамзат был первым чеченцем – доктором химических наук, всемирно известным исследователем, первым президентом Академии наук Чеченской республики; сыновья: Кюри – доктор сельско-хозяйственных, Канта – доктор экономических наук, профессор, академик АН Чеченской республики. По стопам старших дорогами науки пошли и внуки замечательного ученого, которым в свое время по праву гордился весь чеченский народ.

В этой династии особое место занимает Канта Ибрагимов, потому что он не только известный ученый, но и талантливый чеченский писатель. Родился он 9 июля 1960 года в г. Грозный. Учился в Грозненской школе №2 и закончил ее 1977 году. Сразу же поступил на экономиче­ский факультет Чечено-Ингушского государственного университета им. Л.Н. Толстого. Закончив его, получил специальность экономиста (1982).

Продолжая научную работу, начатую еще в университе­те, Канта Ибрагимов в 1987 году поступил в аспирантуру Московской сельскохозяйственной академии им. К.А. Тимирязева и через три года защитил кандидатскую диссертацию. В 1995 году, проживая в Москве в дни военного лихолетия первой чеченской кампании, поступил в докторантуру той же академии и в 1996 году там же защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора экономических наук досрочно.

Трудовую деятельность Канта Ибрагимов начал сразу же после университета экономистом совхоза «Джалка», что в г. Шали. (Кстати, это второе хозяйство в Чечено-Ингушетии, откуда вышли два героя социалистического труда: знатный бригадир-кукурузовод Бауди Саидов и зна­менитый свекловод Тамара Муслиева). Едва он приступил к работе, как был призван в ряды Советской армии. Отслужив, вернулся в тот же совхоз, но уже старшим экономистом.

В 1990 году Канта Ибрагимов назначен заместителем директора Чечено-Ингушского научно-производственного объединения «Севкавнефтегаз». В 1991–1994 годах он – сначала специалист первой категории Совета Министров Чеченской республики, затем – заместитель директора Чеченского научно-исследовательского экологического центра в г. Грозный. Еще позже – в Москве К. Ибрагимов работает в налоговых органах. С 2000 года – профессор Чеченского государственного университета и главный научный сотрудник Академии наук Чеченской республики.

Литературной деятельностью Канта Ибрагимов стал заниматься в девяностых годах прошлого столетия. В 1999 году издал первый роман-дилогию «Седой Кавказ», затем – романы «Прошедшие войны», «Учитель истории», «Детский мир» и, наконец, в 2008 году увидел свет его фундаментальный роман «Сказка Востока», в котором повествуется, как пишет публицист-историк Мурад Нашхоев, «о событиях XIV века, когда Хромой Тимур совершил поход на Кавказ», в частности и в Чечню. Правда, публицист правильно замечает, что «автор не говорит о том, что хребет Тимуру здесь сломали именно наши предки». Но, по-видимому, Канта Ибрагимов посчитал это само собой разумеющимся, потому что чеченский фольклор очень много говорит об этом.

Все книги К. Ибрагимова издавались в г. Москва, только роман «Седой Кавказ» был переиздан Чеченским республиканским книжным издательством. В 2008-м же году вышло в свет шеститомное собрание сочинений писателя, куда вошли все его романы. Сейчас они все переводятся на чеченский язык.

Плодотворное литературное творчество К. Ибрагимова получило высокую оценку читателей, литературной критики, общественности: в 2002 году он стал членом Союза писателей России и Чечни, а в мае 2009 года – избран председателем правления Союза писателей республики. Он первым из чеченских писателей стал лауреатом Государственной премии России – получил ее в 2004 году за роман «Прошедшие войны». В 2004-м же году избран академиком Академии наук Чеченской республики.

Сегодня К. Ибрагимов на пике литературного творчест­ва: тщательно готовит к печати свои романы, переведенные на чеченский язык, и обдумывает планы новых творческих задумок.

Суть и смысл своего творчества К. Ибрагимов выразил в эпиграфе к роману «Учитель истории»: «Не зная прошлого, не понять настоящего, не иметь достойного будущего» и завершающей его фразе: «Люди! Будьте Человеками! Всемерно познавая, – знайте меру, берегите созданный для вас Мир!!!».

И еще одно: в каждом своем очередном романе Канта Ибрагимов открывает новые, ранее неизвестные страницы героической древней, средневековой и современной истории чеченского народа, что, несомненно, обогащает читателя и пробуждает патриотические чувства и гордость в нем.
Учитель истории

(отрывок)

...Только для вдоха поднимая голову из воды, Ана (дочь Алхазура, павшего в бою чеченского народного героя, проданная в рабство, будущая Ана Аланская-Аргунская. – А.К.) усиливала и ускоряла движение, с каждым взмахом все явственнее и четче видя контуры каменистого дна, и уже радовалась спасению, как одна рука будто влезла в капкан, или даже в чью-то склизкую пасть. Испугавшись, она рванулась, еще, закружилась, заметалась и, беспомощно барахтаясь, почувствовала, как в чем-то запутались ее длинные волосы. Выпустив последний глоток воздуха, она уже пошла ко дну, и осмелилась хоть глянуть на схватившее ее чудовище – простые рыболовецкие снасти; видно, резким движением сбила она опору, и теперь ночной улов тащит ее ко дну. Ана поддалась, почувствовав неровную твердь, изо всех сил оттолкнулась ногами, отчаянно работая, всплыла, не удержала на плаву груз, вновь потянуло ко дну. Еще раз, а может два, она смогла всплыть, но больше бороться не было сил, только, как рыба на берегу, извивалась беспомощно в воде.

На ее счастье хозяин снастей уже возился у лодки возле берега, желая поутру проверить улов. Он видел, как повело опору, одну, потом вторую, как вспенилась вода в коловерти.

– Жена, жена! – закричал он. – Быстрее сюда, громадная рыба снасти уносит!

Первое, что услышала приходящая в сознание Ана, это надрывные слова, произнесенные женщиной на грече­ском языке:

– Фу, вроде откачали.

– Да, – охрипший бас; слегка похлопывают по лицу. – Вот это русалка!

– Не гляди!

Девичий стыд уколол Ану, она хотела дернуться, но не смогла.

– Лежи, лежи, – шептала женщина у уха; что-то теплое накрыло ее тело, и она вновь потеряла сознание.

Потом Ана ощущала, как ее с трудом переносили на берег.

– Тяжелая! – жаловался мужчина. – Такую и на руках не поносишь, – пытался он шутить, позже кричал: – Подогрей вино, подогрей… только красное, и не разбавляй...

Лишь через силу ее заставили сделать несколько глотков; приятное тепло согрело живот.

От легкого прикосновения к голове Ана очнулась.

– Волосы золотые! – шептал мягкий детский голосок.

– А кожа какая!

– Еще бы, она ведь русалка, со дна морского отец поймал!

Ана раскрыла глаза: маленькая, светлая комнатенка с потрескавшимися глинобитными стенами; на ней льняная рубаха; чистая постель; а рядом три удивленные девчонки.

– Мама, мама! Русалка проснулась! – заголосили хором они и, толкаясь, выскочили наружу.

Появилась худая высокая женщина с вымученной улыбкой и воспаленными, заплаканными глазами, с деревянным подносом в руках.

– Лежи, не вставай, – просительно, голосом с хрипотцой уговаривала она. – На, выпей еще вина, и поешь сколько можешь.

Хоть и ломило все тело и от слабости хотелось спать, а не могла Ана в одиночестве быть в сжатом пространстве, ровно в полдень вышла из дома. У маленькой печи под небольшим навесом что-то стряпала женщина, тут же возились три ее дочери, а подальше, в винограднике, копошился мужчина.

– Ты уже встала?! Сама?! – засуетилась возле Аны женщина, феями окружили ее девочки.

На восклицание из виноградника выпрямился довольно крепкий, высокий, сутуловатый мужчина. Обтирая руки, тронулся к дому, издали крича:

– Ну, ты крепкая девушка! Уже пришла в себя?!.. Раз так, будем обедать, накрывай стол жена!..

– Видишь, – уже сидя за столом, продолжал он, обращаясь с улыбкой к жене, – ты просила сына, а Бог нам послал вот такую красавицу, еще одну дочку!

От этих слов женщина стала плакать.

– Ладно, ладно, успокойся, Артемида. – И, обращаясь к Ане, печально: – Прошлым летом мы сына потеряли… до сих пор не наплачется… А ты-то, дочка, как в наши края попала, да и откуда ты?

Заплакала Ана горше женщины, сквозь слезы начала свой печальный рассказ, под конец утерла слезы, говорила уже твердо, даже вроде спокойно, с вызовом: ничего не утаила, кроме последнего – визита к Феофании.

– Да-а, девочка, – тяжело вздохнул хозяин, – послушав тебя – о своем горе забудешь.

– Ты ешь, ешь, – пуще прежнего возле Аны засуетилась хозяйка, и шепотом, вроде про себя: – Бедненькая… вот так горе!

Уже закончив есть, долго молчали, каждый думал о своем.

– Спасибо вам за все, – нарушила молчание Ана, и вновь пустив слезу: – Помогите еще в одном: дайте лодку на остров доплыть... сестра и брат там (в рабстве. – А.К.)...

И продолжает эту мысль писатель сентенцией о том, что «главное для писателя – это с наибольшей полнотой и щедростью выразить себя в любой вещи, даже в маленьком рассказе, и тем самым выразить свое время и свой народ» (Собр. соч. в 8-ми т. Т. 3. М.: «Художественная литература», 1967. с. 316).

А для этого у человека, решившего стать писателем, должно быть свое видение мира, свой взгляд на окружающее, самое главное – призвание: «Писательство – не ремесло, а призвание», – повторял К. Паустовский.

У поэта Адама Ахматукаева было и первое, и второе, и третье, поэтому он очень рано вступил на литературную стезю. Родился будущий поэт 8 сентября 1961 года в старинном чеченском селе Алхан-Юрт, овеянном революционной, боевой и трудовой славой. В в 1979 году окончил Алхан-Юртовскую среднюю школу №2 и сразу же поступил на физико-математический факультет Ставропольского государственного педагогического института, который успешно закончил в 1983 году.

Трудовую эпопею свою Адам Ахматукаев начал учителем физики и математики в своей родной школе №2 с. Алхан-Юрт, где проработал с 1983 по 1989 годы. Затем начи­наются годы освоения новых знаний и профессий в г. Грозный. Работает в журналистике, науке и экономике: ведет бухгалтерию в газетах, переименованных в годы перестройки, – «Даймохк» («Ленинский путь», «Республика» («Комсомольское племя»), в журналах «Радуга», «Орга», министерстве народного образования, в проектном институте «Чеченгражданпроект» и – даже – во вневедомственной охране! Там же он продолжает работать и сейчас.

О том, как он начал заниматься литературной деятельностью, Адам Ахматукаев так вспоминал в разговоре со мной: «Первое стихотворение я написал, когда учился в седьмом классе. Написал я его, желая быть похожим на известного тогда поэта, моего односельчанина Хусейна Сатуева, который преподавал у нас в школе чеченский язык и литературу. Это стихотворение мой классный руководитель показал поэту, правда, особого одобрения, как я ожидал, мое «великое произведение» (по-моему мнению) не получило.

Но я продолжал упрямо писать и через три года, уже в десятом классе, у меня были три толстые тетради, исписанные стихами. Однажды, поехав по делам в Урус-Мартановский райком комсомола, я попал на заседание литературного объединения, которым руководил Х. Сатуев. Он, заметив меня, сказал:

– Я знаю, что и ты пишешь стихи. Прочитаешь их сегодня.

– Но я не знаю их наизусть, – постарался отказаться я.

– Вспоминай, – коротко сказал поэт и положил передо мной ручку и листок бумаги. И я прочитал. Х. Сатуев при обсуждении вынес строгий суд: «Стихи есть, – поэзии нет». Но с тех пор стал опекать меня и учить, как сделать так, чтоб в стихах была поэзия. За эти уроки я ему благодарен вечно».

По рекомендации Х. Сатуева стихи Адама Ахматукаева были опубликованы в конце восьмидесятых годов ХХ века в Урус-Мартановской районной газете «Ленинская правда». Вскоре они появились на страницах республиканской газеты «Ленинский путь», альманаха «Орга» и других периодических изданий.

С середины девяностых годов прошлого века стихи А. Ахматукаева заняли свое место в коллективных сборниках молодых литераторов республики: «Час рассвета» (1986), «При солнечном затмении» (1990), «Какой долгой была эта зима» (1991), «Возвращение» (на казахск. яз.). Вошли они и в «Антологию чеченской поэзии» (2003), и в поэтические выпуски «Пламя негасимое» и «Все – для тебя» (2003–2004).

И еще одно событие из литературной жизни А. Ахматукаева стоит вспомнить тут. «В девяностые годы ХХ века, – вспоминает об этом сам писатель, – я встретил своего односельчанина, кандидата физико-математических наук С. Умархаджиева. Он был озабочен вопросами преподавания на чеченском языке с первого класса. Я тоже думал о том же. Узнав, что я тоже физико-математик, он втянул меня в работу по составлению «Словаря чеченско-русских и русско-чеченских математических терминов». Он был издан в 1998 году».

В начале XXI века, после второй чеченской войны, во время которой вопреки известному утверждению, под грохот пушек муза А. Ахматукаева не молчала: он писал стихи и поэмы. В результате, в 2005 году выпустил два авторских сборника стихотворений: «Тревога ночных мелодий» и «Когда-нибудь, после этого». Стихи второго сборника, как сказано в предисловии автора, рассказывают «о несправедливостях нашего бренного мира, о войнах, прокатившихся по Чечне в последние годы, их жестокости, об ущербе, нанесенном нравственно-духовным ценностям народа» (Ахматукаев А.А. Когда-нибудь, после этого… Грозный, 2005. с. 2).

Главной темой поэзии А. Ахматукаева является – Родина, мать, человечность, любовь. Это он написал о Чечне такую оригинальную стихотворную миниатюру-образ (перевод – мой):

Каким бы я ни был,

Твой сын, Отчизна, я –

То ли твое несчастье,

То ли гордость моя?

Ты ж, Родина, моей лишь станешь,

Когда мужчиной буду я –

То ли мое несчастье,

То ли гордость твоя?

В 2007 году Адам Ахматукаев издал сказку для детей в стихах «По соседству…», написанную во время второй чеченской войны. «Для детей до этого я никогда не писал, – пишет в предисловии автор, – и эта сказка была написана случайно. ее главная задача – хотя бы немного отвлечь детей от военных произведений, наполнивших газеты, журналы, книги. Посвятил я ее замечательному человеку, поэту, бывшему главному редактору журнала «Радуга» Имрану Джанаралиеву, который всю жизнь отдал просвещению и воспитанию детей».

Работает член Союза писателей России и Чечни Адам Ахматукаев и над переводами. Он мастерски перевел на чеченский язык стихи А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова и самую любимую всеми от мала до велика детскую сказку К.И. Чуковского «Айболит».

В последнее время А. Ахматукаев начал работать и в прозе. Надеемся, что и в этом жанре он создаст немало произведений, прекрасных, как его поэзия.

Его стихи – в моем переводе и редакции.
* * *

И Ленина свергли…

Ночь – темнее не жди,

И Родину ввергли

Снова в хаос вожди.

Когда ж, не минуя,

Смертный час их придет,

Кто о них погорюет

И кто слезы прольет?
* * *

Я заставил плакать мать

в первый день рожденья,

На рассвете разорвав

криком тишину.

И ночами было ей

не до сновидений:

В колыбели слушал я

песню не одну.

Заставлял я плакать мать,

а она ласкала.

Отвечать же болью мне

никогда б не стала.

Но однажды, разбудив

ночь от зимней спячки,

Будет у двери стоять

в тишине рассвет.

Он со мной, как с пацаном,

вдруг сыграет в прятки

И с собою заберет

сказку прошлых лет.

В унисон моей душе

будут ныть и раны,

И заплачет белый свет,

Но не будет Наны.
Чечня

Перед судом стоит Чечня святая:

«Убить ее нельзя никак простить!».

Забытая в приказе запятая,

Словно палач, над ней всегда стоит.

Себе в подарок президент –

Лев винный

Мишеней сотни здесь определил

И с ними судеб множество безвинных

Стрельбой, бомбардировкой погубил.

«Ребенок будет мстить из колыбели!» –

Слова безумца слышал в жизни той.

Но самолет убьет ребенка смело…

Останется живым –

Так сиротой.

Вранье, удары точечные эти,

Насквозь коварство видно грязных дел,

И рушатся невинных душ планеты,

И терпит мир безмолвно беспредел.

«Не будут, в небе над Чечней летая,

Люд мирный больше самолеты бить!»

«Не так сказал Лев винный», – уточняя,

Нам станут комментаторы трубить.

И плохо ль, хорошо ль –

Что он ни скажет,

Преподнесут, как нравится самим

Те, кто и стычку маленькую даже

В бой превращают,

Разрушая мир.

Столкнулись мы с рублевою войною,

Что смерть и горе сеет,

Может быть…

Неправый суд творится над Чечнею:

«Убить ее нельзя никак простить!».

– Теперь слово тебе, Малика, – говорит Ш. Рашидов, обращаясь к миловидной, строго одетой, застенчивой жен­щине. – Но прежде я поздравляю тебя с первой книгой. Расскажи о своей работе над ней.

Я был знаком с этой книгой, читал ее и радовался за автора: «Он сделал уверенный шаг в чеченскую литературу», – думал я. Хотелось познакомиться, тем более что из аннотации я узнал, что она моя односельчанка. И надо же было именно на этом заседании этому случиться! В тот же день она подарила мне и свою книжку.

Из аннотации и из бесед с ней впоследствии я узнал о ее жизненном и творческом пути, главное содержание которого – поиск человеческого счастья. Родилась Малика Дагалаева 9 марта 1961 года в старинном чеченском селе Шуани Ножай-Юртовского района Чечено-Ингуш­ской АССР, о котором она позже писала в одном из своих стихотворений (перевод – мой):

Качая в горной колыбели,

Где родники мне песни пели,

Меня взрастило Шуани.

Ночей бессонных было много,

Беспечной юности тревоги

Текли тут… Где теперь они?

Дальше обычный путь ее поколения: окончила школу в с. Нойбера в 1979 году, Гудермесское педагогическое училище в 1982 году, национальное отделение филологиче­ского факультета Чеченского государственного университета – в 1994 году, и с тех пор вот уже более четверти века работает учительницей вначале в средней школе с. Энгеной Ножай-Юртовского района, затем в с. Новый Энгеной Гудермесского района. Сейчас сотрудничает в Гудермесской районной газете «Гумс»: пишет корреспонденции, зарисовки, очерки.

Как сама позже вспоминала Малика Дагалаева, писать стихи она начала, когда еще училась в школе, в пятнадцать лет. В газетах (в Ножай-Юртовской «Маяк коммунизма», Гудермесской – «Гумс», республиканской – «Ленин­ский путь» («Даймохк») и альманахе «Орга» ее первые стихи начали публиковаться с 1983 года. Были они напеча­таны и в коллективных сборниках молодых литераторов республики «При солнечном затмении» и «Афоризмы».

В последние годы в ней проснулся вкус к прозе. Ее рассказы появлялись в журналах «Нана», «Орга», в газетах «Гумс» и «Слово народа» (Ножай-Юрт). Она – автор повести «Серая весна» (о трагической любви чеченских Ромео и Джульетты XXI века и смерти героя от рук главной героини, его любимой).

Малика Дагалаева издала и два авторских сборника стихотворений, афоризмов, рассказов и повести: «Точка счастья» (Нальчик, 2003) и «Серая весна» (Махачкала, 2006). Подготовлен к изданию новый сборник поэзии и прозы «Языком сердца».

О творческих особенностях Малики Дагалаевой поэт, прозаик, журналист А. Медигов так пишет в предисловии к книге «Серая весна»: «М. Дагалаева – одна из тех литераторов, которые достигают поэтических высот. С ее произведениями не впервые знакомятся сегодня в Чечне – они публикуются уже более четверти века. И ценность их в том, что ее стихи, рассказы написаны простым, понятным каждому языком, что они созвучны времени. И в то же время они показывают, что молодая поэтесса находится всегда в поиске нового, своего – слова, образа, содержания... В народе правильно подмечено, что поэзия – родник, который никогда не иссякнет. Каждое новое имя в литературе подтверждает это. Пополнила этот родник чеченской поэзии и новая, свежая, светлая струя творчест­ва Малики Дагалаевой».

Пожелаем же ей, члену Союза писателей, члену Союза журналистов России и Чечни, чтоб эта струя стала большим потоком, пополняющим неиссякаемую реку чеченской литературы.

Тем более что для нее характерен постоянный поиск новых форм и свежих образов. Она из тех людей, которые не могут не писать. А потому можно быть уверенным в том, что читатели вновь и вновь станут свидетелями ее растущего таланта. Сегодня трудно представить чеченскую литературу без ее имени.

Малика Дагалаева очень серьезно и критически относится к собственным произведениям, а потому старается постоянно совершенствоваться.

У Малики Дагалаевой свой особый мир поэзии и свое видение окружающего бытия. Она старается принести в чеченскую литературу новые свежие образы художественного слова. Ближе всего ей лирика, хотя можно назвать в ее поэтическим «арсенале» немало произведений, в которых автор демонстрирует свои более широкие возможности самовыражения – в стихах гражданского и героического звучания.
Серая весна

(повесть; отрывок; перевод – мой)

...На улицах города распустились цветы. Вьющие по деревьям розы и другие вьюнки укрывали по пояс многоэтажные дома, словно запутали их в пестрый с зеленой основой бархат.

Первые дни июня. Дорога от Ипподромной к «Минутке».

– Водитель! Остановите, пожалуйста, машину... Я до­плачу вам, если вы подождете меня здесь минут пять.

– Конечно, постою! Старому человеку спешить некуда, – сказал с упреком водитель и свернул «Москвич» к обо­чине.

Свернув направо с большой дороги, Хеда зашагала к многоэтажным зданиям. Немного постояв под деревьями, рассматривая их, она подошла к одной орешине, протянувшей свои шершавые ветви вверх и легко погладила ее. После этого обняла дерево. На четвертом этаже общежития она отыскала окно, за которым жила восемнадцать лет назад. Окно было открыто! Оттуда доносились голоса и девичий смех.

– Да будет с вами счастье всегда! Да не будет ваша жизнь такой горькой, как моя! – пожелала им Хеда вполголоса.

Посмотрев в сторону своей пассажирки и не понимая, что она делает, водитель очень удивился:

«Наверное, больна… И почему нет рядом с ней подруги?» – возникла у него мысль.

Когда, запутавшись в жизни, человек перестает понимать, что делает, его прибирает к рукам бес. Направляет его. Заставляет делать противоположное разуму.

Долгие годы Усама боролся с своим сердцем, угнетенным раздумьями. Мечта юности, покинув вершину молодости, подошла к бездонной пропасти.

Вот уже неделя, как по непонятной причине, он находится вдали от дома и села. Хотя это было не впервые, Зухират терпеливо ждала, потому что он всегда возвращался домой через неделю-две.

«Да… На этом месте… Это большая площадь… Люди собрались… Очередь твоя, Усама… – Усама… – Усама… Прямо… там… стреляй… стреляй…»

Усама нажимает на курок. Не успела пуля просвистеть по воздуху, как зазвенели, рассыпаясь, стекла окна… Сам... один… В изношенной одежде… С лихорадкой в теле… Как язвы, болят ранки на босых ногах, набитые в тернистой и длинной дороге. Разросшая борода! Неузнаваемо исхудавшее лицо!..

Сегодня ночью настал конец то затихающей, то снова усиливающейся войне с раздумьями, которую вела Хеда вот уже несколько лет.

Быстро схватила она ружье, стоявшее, как страж ее страха, на видном месте. Не выпрямляясь в полный рост, скатилась Хеда с постели и стала у стены. Подождав немного и, не услышав больше шума: «наверное, это была случайная пуля охотника», – подумала она, тихо опустилась на колени и выглянула в окно. Хеда увидела призрак человека и, посчитав его опасным для себя, выстрелила и попала прямо в сердце Усамы.

Узнав двор, вокруг которого он много раз кружил, прежде, чем закрыть глаза, Усама крикнул:

– Хеда!.. Хеда…

Как только любимый голос донесся до ее слуха, Хеда выскочила:

– Усама… Усама… – обняла она упавшего. – Мое охладевшее чувство привело ко мне тебя холодного. Таким горьким оказалось мое наслаждение тобой, Усама, – целовала его Хеда. – Нет-нет! Я не хочу терять тебя! Мы в несправедливом мире… Несправедливость!..