Книга вторая Грозный гуп «Книжное издательство»

И о красивом говорить боюсь.

Ты о хорошем и красивом вдруг

Расплачешься опять навзрыд, боюсь.

Родителей упоминать боюсь,

Не плакал чтобы сирота о них.

Я «сын» сказать

И «дочь» сказать боюсь,

Не плакал чтобы потерявший их.

Когда ж останусь и без башни я,

И без скалы,

Чтоб стать спиной к нему,

Когда поднять

И удержать тебя

Мне не по силам станет одному,

Я о вершине говорить боюсь,

Аргун и Терек вспомнить вслух боюсь.

Чечня, тебя я восхвалить боюсь –

Расплачутся мужчины вдруг, боюсь.
Одиночество

И ты грустна сегодня,

Как и я,

И ты одна сегодня,

Как и я.

Одна лишь понимаешь

Ты меня.

Один лишь понимаю

Я тебя.

Но оказалось, это мало было,

Как друга друг,

Чтобы облегчить души сил хватило

Двух наших одиночеств,

Грустей двух.

Хоть в дружбе одиночества сольются,

Их узел все равно не развязать.

Хотя сердца друг с другом и сойдутся,

Но все же грустью грусть не приласкать.
Я отпускаю…

Тебя я отпускаю,

Прервав свой сон прекрасный,

Как отпускаю душу

Я, глубоко вздохнув.

Тебя я отпускаю,

Как солнце вечер ясный,

Тебя я отпускаю,

Как утра свет – луну.

Тебя же отпустив, я

Течь отправляю воду,

Жить оставляю время

И мир – стоять всегда.

Как были, оставляю

Я, чтоб сбылись к уходу, –

Мечты, что в жизни явью

Не станут никогда.

Муса Бексултанов

(1954)
Каждый раз, когда встречаюсь с этим человеком – веселым, общительным, открытым, улыбчивым, мне кажется, что мир становится более солнечным, светлым и растет желание жить. Сразу видишь, что он очень добрый и человечный, как говорят, мухи не обидит, заражаешься его жизнелюбием, энергией.

Каждый раз, когда читаю его очередное произведение, я удивляюсь широте замыслов, ясности мысли, простоте композиции, восхищаюсь мастерством и глубоким знанием языка. И так думаю не я один, а все, кто его знает.

Этот человек – талантливый чеченский писатель Муса Бексултанов. Родился он 1 июля 1954 года в депортации – в с. Мендыгер Мендыгеринского района Кустанайской области Казахской ССР. В 1957 году семья вернулась в отчий дом – в с. Алхазурово Урус-Мартановского района. в 1972 году окончил Алхазуровскую среднюю школу. В том же году поступил на филологический факультет Чечено-Ингушского государственного университета, который окончил в 1977 году. В 1975 году одним из первых молодых литераторов вступил в творческое объединение молодых дарований «Прометей».

После университета Муса Бексултанов некоторое время работал преподавателем в родной школе. В 1987 году был назначен заместителем главного редактора детского журнала «СтелаIад» («Радуга») и проработал в этой долж­ности ровно двадцать лет, а с 2007 года он возглавил редакцию этого издания.

Писать Муса Бексултанов начал еще в школе. И начал со стихотворений, потому что, как пишет Ян Парандов­ский в книге «Алхимия слова»: «Почти все (писатели. – А.К.), как бы для подтверждения законов эволюции, начинают со стихов, иногда долго не осознают своего истинного призвания и, прежде чем посвятить всецело прозе, выпускают томики стихов, каких позже стыдятся» (М.: «Правда», 1990. с. 32).

Когда же молодой человек осознает это, он, поглощенный своим призванием, упорно ведет непримиримую борь­бу «наперекор всему и всем, помышляя лишь о писательском труде и о славе, созидая свой собственный мир, добывая нужные знания», доказывая, что «для него искусство важнее хлеба» (Там же. с. 33).

Именно так и случилось с Мусой Бексултановым в самом начале его творческого пути. Писал он стихи на русском языке в подражание М.Ю. Лермонтову, которого очень любил. М. Бексултанов вспоминал позже, как произошел перелом в его творчестве: «Когда мне было пятнадцать-шестнадцать лет, я писал стихи на русском языке. Меня окрылил на творчество М.Ю. Лермонтов своими поэмами «Демон» и «Мцыри». Когда я заканчивал первый курс университета, свою тетрадь со стихами я показал нашему преподавателю, уже тогда известному поэту и литературоведу Юрию Борисовичу Верольскому. На второй день, встретив в коридоре, он сказал мне:

– Муса, Лермонтов – гений, такие поэты рождаются один раз в тысячу лет. Ты не сможешь писать лучше, чем он. Начни с других, читай и изучай других поэтов, а там и свой голос найдешь.

Забрав у него тетрадь, я вышел на улицу и, ничуть не сожалея, выбросил ее в урну при входе в университет. И с тех пор не написал ни одного стихотворения ни на русском, ни на чеченском языке».

С тех пор Муса Бексултанов работал (и работает) только в прозе – пишет миниатюры, эссе, рассказы, повести. Они с 1980-х годов печатались в Урус-Мартановской районной («Ленинская правда»), республиканской («Ленинский путь») газетах, альманахе «Орга», а сейчас – в журналах «Орга», «Нана», «Вайнах». Печатались его произведения и в коллективных сборниках «прометеевцев» и молодых литераторов республики.

За это время (1980–2009-е годы) вышло и пять крупных книг художественной прозы Мусы Бексултанова: «Облаков белые журавли» (1985; рассказы), «И снова завтра, как вчера» (1988; рассказы), «Иногда, когда мне грустно» (2004, рассказы), «И кто постучится ночью в дверь твою» (2004; рассказы, 1-й том двухтомного собрания сочинений), «Далекие берега реки жизни» (повести, рассказы, эссе; 2009; 2-й том).

О творчестве Мусы Бексултанова Л. Абдулаев пишет: «Любому человеку, знающему, что такое литература и любящему ее, – большой подарок рассказы Народного писателя нашей республики М. Бексултанова. Они также большая радость и человеку, не знающему литературу, если хотя бы его родила чеченская мать чеченцу-отцу, если он рос на мелодиях и песнях чеченских, если он вырос чеченцем – свободным человеком. Муса – выше его творчества, как каждый настоящий писатель. Его рассказы и эссе всегда заставляют задумываться над смыслом жизни» (Журнал «Нана», 2006. №3. с. 10).

Его кумирами и учителями в творчестве являются в основном испаноязычные писатели Э. Хемингуэй, Борхес, Кортасар, Маркес, Лорка, американец Фолкнер, русские И. Бунин, И. Бабель и др. И манера письма у Мусы Бексултанова навеяна ими, и главные темы, и принцип построения композиции. Как, например, в рассказе «Черный Глаз»:

«День, когда он увез Резет, был мрачным. Моросил дождь.

Черный Глаз поднял их на Бовла и через Хорсу и Сороту доставил в Алхазур-Котар.

На следующий день, услышав шум во дворе, Резет узнала голоса своих братьев. Тело ее охватил озноб. В груди все заледенело. Во главе со старшим, Изновром, в дом вошли трое из одиннадцати ее братьев.

– Ты что, испугался, юноша?! – голос Изновра был надменно-грозный. – Клянусь Аллахом, если б я нашел закрытой твою дверь или калитку, я сделал бы с тобой то, что ты заслужил, и забрал бы сестру домой! Но ты показал, что достоин любой невесты, будь она хоть дочерью падишаха. Пусть Аллах благословит вас! Живите в мире и согласии!».

Известный чеченский литературовед Э. Минкаилов писал о творчестве М. Бексултанова: «Развитие чечен­ской повести и рассказа связано с творчеством Мусы Бексултанова, хотя этими жанрами пишут многие писатели. Муса Бексултанов тот, кто поднял сегодня чеченский рассказ до уровня мировой литературы – настоящий мастер этого жанра».

Сам же писатель придерживается в своем творчестве нескольких принципов, отличающих его от всех других.

«Красота всегда вселяет мне в душу тревогу, светлую тревогу, потом мне хочется понять эту тревогу, а через нее узнать себя, желая понять, почему эта красота болезненна для меня».

«Я могу писать только тогда, когда надену «шкуру» героя. После написания трудного рассказа я хожу недели две, не в силах освободиться от его героя, тяготящего меня, мою душу, мое сознание, как будто тяжелый груз на плечах ношу».

«Долг художника – показать предмет, как есть, показать верную дорогу. Ни один художник не смог изменить народ и не сможет этого сделать. У художника бывают соратники, но не бывают войска. Народ почитает сильного или дающего ему пищу. Художник же ни тот, ни другой, он – творец».

«Я очень трудно пишу – начав писать один рассказ, не заканчивая его годами. Например, рассказ «Фотограф» я носил в себе одиннадцать лет, задумав еще до первой (чеченской. – А.К.) войны. Мне очень нравился его сюжет, но не было сил расцветить его. «Эх, думал я, как бы легко написали его Борхес и Кортасар» и от бессилия злился на себя».

Так высока ответственность писателя перед своим читателем и требовательность к себе и к своему творчеству.

Успехи М. Бексултанова в литературе и оценены высоко: он – Народный писатель Чеченской Республики, лауреат премии Ленинского комсомола ЧИАССР (1988), лауреат премии Региональной Общественной организации «Интеллектуальный Центр ЧР» «Серебряная сова» (2005), лауреат премии журнала «Вайнах» (2005). И эти оценки заслужены им.
Не спасся…

(рассказ; отрывок)

(Чечня; 1937–1942 годы)

…Через три дня после того, как Довт повидал Халисат (в тюрьме. – А.К.), его отпустили, чтобы вернуться с винтовкой.

– Принесешь и будешь свободен, – сказали ему.

Отперли засовы, вывели из тюрьмы и передали тому самому сторожу, который приносил ему еду, чтобы тот проводил Довта.

Сторож, заперев дверь своей каморки, положил перед ним священную книгу со строками из Корана. Довт трижды поклялся не выдавать того, кто продал винтовку.

Сторож той же ночью (по уговору) ждал с винтовкой, спрятавшись во дворе у Довта в кукурузном стоге. Довт вынес из дома деньги, сколько было запрошено за винтовку, и, еще раз поклявшись не выдавать продавшего, отдал их сторожу.

Три дня ждал Довт, не придет ли кто к ним. Никто не пришел.

Довт понял: хотят, чтобы сбежал. Теперь он знал, почему скрывались все те, кто за последний год исчезли из села. Сбежать удавалось легко, но потом беглеца настойчиво преследовали и, если не могли найти, все равно кого-нибудь убивали.

Многие, как это сейчас собирался сделать Довт, шли сдавать оружие, и он не припомнил, чтобы хоть один из них вернулся, даже слепой Ахъяд, в двух шагах ничего не видевший. Довту винтовку дал сторож, а вот где взяли все остальные, он так и не смог понять.

За долгие три дня и четвертую ночь, проведенные в думах, он не сумел разобраться, почему власти вынуждают бежать ни в чем не повинных, преступных не больше, чем рыбы в воде, людей, почему находят самые разные поводы для обвинения и даже на фронт по заявлению не отправляют, а только грубят – там, мол, такие не нужны. Потом он понял, что все это какая-то чудовищная подлость, какая-то изощренная хитрость, разобраться в которой под силу разве что Всевышнему. Поняв это, он поклялся (сначала попросив у Аллаха благословения), что не погибнет от этой неизвестной подлости, не взяв с собой на тот свет чью-нибудь душу в отместку за свою. Потом пришло спокойствие, словно все, что должно случиться, давно уже случилось.

Говорят, на четвертый день Довт был очень спокоен, ласкал детей, возился с отложенной, было, починкой сапетки, не обращая внимания на боль в сломанных (при пытках. – А.К.) ребрах и пальцах.

Никому из тех, кто приходил навестить его, он не сказал, что должен вернуться в НКВД. С большим трудом ему удалось и Халисат убедить в том, что его отпустили насовсем, что он все уладил.

На пятое утро Довт совершил намаз необычно рано. Потом вместе с Халисат уложил все разбросанные за неделю кукурузные стебли в один большой стог. После этого, начав с ничего не значащих воспоминаний, затеял откровенный разговор и растолковал Халисат все свои дела – кто сколько должен ему и кому должен он сам. Затем тщательно подстриг ногти на руках и ногах, позавтракал, надел чистую одежду и, говорят, долго ходил по двору. А когда Халисат спросила: «Что с тобой, отчего ты такой грустный?», он, попытавшись улыбнуться, ответил: «Надо же, а еще бы немного, и пропал бы, как старая овца».

Незадолго до обеда, стараясь не попасться на глаза Халисат, он накинул чоху и долго простоял, разглядывая себя в осколке зеркала, вмазанного в стену, кашлянул несколько раз, вышел, не сказав никому ни слова, на улицу и медленно зашагал по дороге.

– Куда ты? – крикнула ему вслед Халисат.

– Схожу в сельсовет, сдам налог. Надо же тебе было вслед-то кричать. Ужин приготовь вовремя, – сказал, говорят, не обернувшись Довт.

Больше Халисат его не видела.
* * *

Увидев Довта, сторож растерялся: вскочил со стула, прижался к стене. Довт заставил себя остановиться и попробовал улыбнуться. Вот, мол, пришел сдавать винтовку.

Взгляд сторожа не сказал Довту ничего.

Одна и та же винтовка, в который раз проданная сторожем, всегда возвращалась, ни разу не выдав мыслей своего хозяина.

– Поставь ее, – услышал Довт.

Нет, он должен видеть начальника, начальник велел принести и отдать ему самому.

Сторож отвел его к двери в кабинет. Довт, войдя, снова попытался улыбнуться.

Карандаш выпал из рук начальника, увидевшего Довта, и покатился по столу. Начальник побледнел, потом покраснел. Желваки взбугрились.

– Покажи винтовку, раз уж ты ее принес... А я тут уже разрабатывал операцию по твоему задержанию, – его рука приподнялась со стола.

Выстрел ударил начальника точно в левый глаз. Вторая пуля вошла в его грудь. Довт выскочил за дверь и побежал по длинному, узкому коридору. Сторожа на месте не было. Довт собирался рассказать ему о случившемся и предложить бежать вместе.

– Руки вверх! – раздалось за спиной. Обернувшись, Довт увидел зрачок наганного ствола, нацеленного в его переносицу.

«Сторож», – поняли глаза, прежде чем разум успел вникнуть в увиденное.

– Послушай, – вырвалось у Довта. Свистнула, едва не отхватив ему ухо, пуля.

Прежде чем Довт успел нажать на курок, его куснуло в грудь, слева. Довт понял свою главную ошибку чуть раньше, чем его ударило между бровей. Третью пулю сторож, одетый в милицейскую форму, всадил ему в затылок.

Тело Довта дернулось в последний раз.

Абу Уциев

(1954)
Нет, никогда я

Не просил Всевышнего,

Чтоб больше дал мне,

Чем другим, во всем:

И в мыслях, и в делах

Не допуская лишнего,

Я правду защищал

В борьбе со злом, –

писал Абу Уциев в стихотворении «Не искал неположенного мне» (перевод – мой), созданном в самом начале своего творческого пути в 1972 году. И этому своему правилу – защищать справедливость, отстаивать правду, биться со злом – он следует неуклонно с самого детства.

Родился Абу Уциев 8 октября 1954 года в г. Усть-Каменогорск Восточно-Казахстанской области Казахской ССР. Семья возвратилась в родное село Шали (сегодня – город Шали) в 1957 году. В 1961 году пошел в первый класс средней школы №7 и закончил ее в семнадцать лет. После школы Абу Уциев много лет занимался накоплением, расширением и углублением своих знаний: закончил филологический факультет Чечено-Ингушского госуниверситета, юридический техникум, Волгоградский индустриально-педагогический техникум и, наконец, Волгоградскую архитектурно-строительную академию.

Трудовую деятельность А. Уциев начал мастером производственного обучения в Аргунском СПТУ №29. Но велико было желание заниматься журналистикой и он переходит на работу в редакцию Шалинской районной газеты «Знамя коммунизма», где я познакомился с ним впервые на заседании литературного объединения, руководителем которого и был назначен Союзом писателей республики. Запомнился он мне хорошо потому, что на первом же заседании вызвал бурную дискуссию чтением своего стихотворения с непривычными для чеченской поэзии рифмами типа «гонг – бонг» и др. Впрочем, как позже выяснилось, поиск нового, необычного, способного, как говорят, удивить читателя было творческим кредо поэта, прозаика, литературного критика и журналиста Абу Уциева.

Вскоре из «районки» А. Уциев переходит работать заведующим отдела экономики в редакцию республикан­ской газеты «Ленинский путь», затем в девяностые-двухтысячные годы работает в системе Министерства внутренних дел. Сейчас – заместитель директора в государственном книжном издательстве Чеченской Республики.

Литературная деятельность Абу Уциева началась во время учебы в школе. Ему повезло, что учителем родного языка и литературы в их школе был поэт и прозаик Мовлади Магомадов. Он-то и заметил талант подростка и передал его стихи в альманах «Аргун», редактором которого был мэтр чеченской литературы Магомет Мамакаев. С его одобрения и были опубликованы в альманахе первые стихи начинающего поэта. После этого стихи, эпиграммы и пародии (эти редкие для чеченской литературы жанры впервые серьезно начал разрабатывать именно А. Уциев) стали регулярно публиковаться и в районных, и в республиканских газетах, и в альманахе «Орга», в коллективных сборниках молодых литераторов республики.

Собственные сборники поэзии, прозы и публицистики Абу Уциева стали выходить только в начале XXI века: первый – «Выгоднее стихов» («Стихел санехь») – увидел свет в 2007 году, второй – «То была моя юная пора» («И яра сан жима хан…») – в 2008 году.

Об особенностях поэтического творчества Абу Уциева известный языковед, доктор филологических и исторических наук, заслуженный деятель науки Российской Федерации и Чеченской Республики, профессор И. Алироев писал в предисловии к сборнику «Выгоднее стихов» (перевод с чеченского – мой): «Сегодня Абу Уциев известен читателям не только как поэт, прозаик, журналист и литературный критик, но и тем, что пишет оригинальные и содержательные пародии на стихи и знаменитых, и молодых поэтов. Он подтверждает, что пародии на классические произведения даже иногда во многом лучше стихов своим содержанием, глубоким смыслом и литературной значимостью.

Если в русской поэзии пародия – жанр очень развитый, то в чеченской литературе он только начал расцветать, – пишет далее ученый. – И «виноват» в этом явлении, в хорошем смысле, автор этой книги. Для чеченской литературы является большим успехом выход в свет книги Абу Уциева «Выгоднее стихов».

А в предисловии к книге А. Уциева «То была моя юная пора» я писал: «Абу Уциев стал мастером сочинения классических пародий и эпиграмм. Зная хорошо особенности этих жанров, он талантливо пишет их. Безошибочно выбирает стихи, напрашивающиеся на пародии».

С юных лет А. Уциев занимается записью, обработкой, изучением и изданием фольклора. Поэтому он хорошо знает чеченское устное народное творчество. Пишет сказки и сам. Вышли в свет две книги «сказки», «Илли», составителем, автором некоторых сказок и редактором которых является А. Уциев.

В последние годы А. Уциев работает в литературе особенно активно. К изданию подготовлены новые книги поэзии, прозы, публицистики. Будем надеяться, что в скором времени читатели будут иметь возможность познакомиться с ними.

Я тоже перевел стихи А. Уциева на русский язык. Предлагаю вниманию читателей этой книги некоторые из них.

Если на посту я,

Где б, когда бы не был,

Опозорю совесть,

Трусость проявив,

И заставлю плакать

Землю я и небо,

В миг опасный, трудный

Их не защитив.

Если упаду я

От удара в спину,

Не имея силы

Против силы стать

Станешь над сынами,

Павшими невинно,

Словно в Судный день ты

Горестно рыдать.

То прости меня ты,

Милая Отчизна –

Твоего суда я

Не достоин в жизни.
Имя

Коль пожалеем дров –

Огня основу, –

И он в печи погаснет

Ночью ль, днем,

Лишь спичку поднеси —

И вспыхнет снова

Мгновенно пламя,

Согревая дом.

Напрасно будет

Шаг предпринят сыном,

Коль трусость проявил

Он в трудный час,

Вернуть вновь имя –

Молодец – мужчина,

Что Родиной дается

Только раз.
Я жить учился…

Счастливо утро я встречал в горах,

Когда смеялось солнце,

Как невеста.

И как орел,

Ускорив крыльев мах,

Летел к весне я с молодостью вместе.

С медведями делил просторы я

И песню на свирели величал я.

«Пришел конь первым,

А на нем – дитя!» –

Всех удивляя,

Часто побеждал я.

Пути менял я на веку своем,

Но легкий доставался мне не часто.

Мешая мысли

С звонким родником,

Кто не искал, как я,

Лишь только счастья?

Я мудрость жизни у отцов постиг:

Груз на других не взваливал я с ростом.

То, что взрастил.

Нашел я в нужный миг –

Уменье жить,

Деля грусть – радость с гостем.

Эльбрус Минкаилов

(1955)
Это было в 2003 году. Когда однажды я зашел в редакцию журнала «Орга», то увидел на столе в уютном кабинете главного редактора огромную книгу, на суперобложке которой большими буквами было написано слово «Антология».

– Что это? – разыгралось мое любопытство. – Да такой огромный том…

– Впервые издающаяся «Антология литератур народов Северного Кавказа», – сказал хозяин кабинета Эльбрус Минкаилов с гордостью. И гордость его была понятна, потому что цель издания «Антологии» была обозначена в предисловии так: «В это пятитомное собрание лучших поэтических, прозаических и других произведений, соз­данных за многовековую историю – от первых авто­рских творений до сочинений конца ХХ века, войдут в переводах на русский язык образцы литературного творчества писателей и поэтов всех республик этого региона Российской Федерации. Невозможно переоценить значение такого всеобъемлющего культурного проекта. Впервые от лица народов Северного Кавказа заговорят те, кому свыше дано лучше других понимать и выражать душу горца, кавказца, степняка, его сокровенные думы и чаяния, боль и надежды: поэты, прозаики, драматурги. Примечательно, что благодаря этим книгам, врачующее слово многонациональной литературы коснется не только взрослых, но и юных граждан этой неотъемлемой части нашей страны».

И еще один повод был у Э. Минкаилова для гордости: он являлся, оказывается, членом редколлегии «Антологии» от Чеченской Республики, составителем и автором «Слова о чеченской поэзии», предваряющего чеченский раздел, в котором констатировал: «Чеченская литература – одна из многочисленных рек, впадающих в огромное море северокавказских литератур. Истоки ее – в богатейшем устно-поэтическом творчестве чеченского народа, представленном многочисленными произведениями прозаических и поэтических жанров. Безымянными авторами веками создавались мифы и легенды, сказки и предания, лирические и исторические песни, пословицы и поговорки. Народ хранил их, передавая из поколения в поколение, они дошли до наших дней, бытуют наравне с литературными произведениями, воспринимаемые и теперь как «сокровища поэтические необычайные…».

Эльбрус Минкаилов родился 13 мая 1955 года в зерно­совхозе «Чистовский» Булаевского района Северо-Казахстанской области Казахской ССР. В мае 1957 года семья вернулась на родину, в с. Кень-Юрт Грозненского района Чечено-Ингушской АССР. Он в 1972 году окончил среднюю школу, в 1979-м – отделение русско-вайнахской филологии филологического факультета ЧИГУ им. Л.Н. Толстого с отличием.

После университета вернулся в родную школу и работал учителем в 1979–1980 годах. С ноября 1980 года преподает в университете, но не проработал там и года, как был призван в ряды Советской Армии, которой и отдал положенных два года. Демобилизовавшись, Э. Минкаилов вернулся к преподавательской работе в университете. Понемногу втянулся в журналистскую и литературно-исследовательскую деятельность и в 1991 году вошел в редакционную коллегию журнала «Орга», в которой и проработал до 2002 года с перерывами на две трагиче­ские военные кампании в Чечне, когда, как писал в своем рассказе «Эти глаза» Эльбрус Минкаилов, «стрельба слышалась отовсюду, разрывались снаряды и мины, часто в небе кружили самолеты, которые, выбрав цель, наносили бомбовые и ракетные удары, а затем улетали на запад, кажется, в Моздок. Город горел, а вокруг него, почти со всех сторон, далеко, на склонах хребтов, пылали нефтяные вышки, закрывая небо вырывающимся с гулом пламенем – казалось, что к городу подбираются огромные огненные драконы с гривами из дыма, словно пытаясь проглотить все: и живое, и неживое…».

После возобновления издания журнала «Орга» в 2002 году Э. Минкаилов был назначен редактором отдела прозы, а затем – заместителем главного редактора. Сейчас он – доцент кафедры чеченской литературы и фольклора Чеченского госуниверситета и главный редактор (с 2003 года) журнала «Орга».

Интерес к литературе у Эльбруса Минкаилова появился рано. Первые стихотворения написаны им в конце шестидесятых годов ХХ века, в школьные годы. К прозе обратился позднее, в восьмидесятые годы, но публиковаться начал только в 2003 году. Первый рассказ «Одна судьба» опубликован в журнале «Орга» именно в 2003 году. Это говорит об огромной требовательности писателя к себе и к своему творчеству: над каждым произведением он работает придирчиво, тщательно и неторопливо, шлифуя его от редакции к редакции. Пишет Э. Минкаилов и на русском, и на чеченском языках, потому что оба знает великолепно. Поэтому легко переводит с одного языка на другой и наоборот.

В начале двухтысячных годов написал две повести («В тумане» и «Как долог был этот путь») и более двадцати рассказов. Они были опубликованы и продолжают печататься в районных и республиканских газетах, журналах «Орга», «Вайнах», «Нана». Кроме того, рассказы Э. Минкаилова опубликованы в коллективных сборниках писателей Чечни и Северного Кавказа: «Чеченский рассказ» (Грозный, 2006) и «Война длиною в жизнь» (М., 2007). Подготовлены к печати и ждут своего издателя две книги повестей и рассказов «Тяга к жизни» (на чеч. яз.) и «В половодье» (на рус. яз.). В них включены такие рассказы прозаика, как «В половодье», «Цель», «Саида», «Эти глаза», «В тумане», «Горело полынное поле», «Одна судьба», «Все, что произошло…» и др.

О рассказах Э. Минкаилова критика последних лет пи­сала: «Его произведения своеобразны по сюжету, композиции, языку. Ему характерны легкость и доступность для читателя. Автор, как правило, избегает сложные конструкции предложений, нагромождений изображаемых событий и персонажей. Во всех случаях повествование ведется от первого лица, сам рассказчик действует вместе с другими персонажами, а порой является единственным образом, что придает его рассказам своеобразный лиризм» (Х. Бурчаев. О рассказах Эльбруса Минкаилова).

И далее: «Рассказ «Все, что произошло…» можно считать наиболее удачным произведением писателя. В нем созданы образы наших современников Анзора, Зоры и Лайсы. Эти герои могут быть неоднозначно восприняты читателями, но они выхвачены из жизни, типичны. Автор не пытается создать образ «исключительно положительных героев», а описывает простых людей, с присущими им слабостями и недостатками».

Многое делает Э. Минкаилов и для развития литературоведения и устного народного творчества. Написано и опубликовано более пятидесяти исследований по вопросам истории и теории литературы, литературной критики и связей, художественного перевода и фольклора. Некоторые из них вошли и в книгу «О чеченской литературе и фольклоре» (2007).

Об этой книге литературовед Х. Бурчаев писал: «Хочется отметить, что работы Э. Минкаилова, посвященные чеченской литературе или культуре, он пишет всегда на родном языке. Так и должно быть, потому что о произведении, написанном на определенном языке, хорошо и полно скажешь только на том же языке. Известно, что произведения, переведенные на другой язык, теряют особенности и краски родного языка.

Сегодня, – продолжает литературовед, – из всех авторов, пишущих о чеченской литературе на чеченском языке, одно из первых мест занимает Эльбрус Минкаилов. Читая его статьи и другие работы, мы видим, что он глубоко изучил и знает теорию литературы. Особо хочется сказать об исследовании им чеченской литературы – он хорошо знает творческий и жизненный пути каждого писателя и на творчество каждого из них имеет свой взгляд и свое мнение».

Немало делает Эльбрус Минкаилов и как переводчик на чеченский и русский языки. Так, он с высоким мастерством перевел на русский повести А. Айдамирова «Один день судьбы», А. Мамакаева «В родной аул», трагикомедию М. Ахмадова «Башня, построенная на льду», рассказы М. Бексултанова, М. Мутаева, а на чеченский – повесть великого Л.Н. Толстого «Хаджи-Мурат», рассказы Важи Пшавелы, Эфенди Капиева и других писателей.

Этот многогранный литературный труд Эльбруса Минкаилова отмечен по достоинству: он – член Союза писателей и Союза журналистов России и Чеченской Республики, ему присвоено почетное звание «Заслуженный работник культуры Чеченской Республики», он награжден серебряной медалью Лермонтовского фонда «За личный вклад в развитие мира и стабильности» и медалью А.С. Грибоедова Московской городской организации писателей-переводчиков.

И сегодня Э. Минкаилов плодотворно занимается литературной деятельностью и читатель вправе ждать от него новых произведений.