Кодекс Фэнтэзи-роман Но мой удел могу ль не звать ужасным?

В Обераммергау вернулись почти мгновенно, пользуясь разницей волшебного времени. Мысленных диалогов Аксель не любил, ибо при них исчезают интонации живой речи. Поэтому решил отложить разговор со Шворком до Мюнхена: они не дома, и кто-то заранее мог наложить контрзаклятия для подслушивания. А полной гарантии их обнаружения, в общем, не бывает. Да юноша и так знал ответ на своё опасное предложение... Пока же можно подумать, что сказать остальным. Если сказать...

И два дня потянулись как обычно. Кри и Тави легко поверили в мирные причины визита Ронуэн. Дженни чувствовала возбуждение Акселя, но объясняла плачевной прогулкой с ней самой. На самом же деле воспоминание об их откровенном разговоре скорей успокаивало юношу в вихре нахлынувших событий, казалось огоньком впереди. Ничего, он ещё объяснится с нею! Когда задача, поставленная Ронуэн, перестанет давить на мозг...

Один Шворк догадывался о подоплёке, но ни о чём не тревожился заранее. Его ли собачье дело лезть с расспросами? Будет надо — скажут, не будет — найдём, чем нам заняться... Возил детей в Тироль, на озёра, в замок Линдерхоф, и в Мюнхен все вернулись довольные. Я имею в виду — все трое из пятерых.

После откровенного разговора настроение пса омрачилось. Нет, не из-за грядущей опасности: её-то он встретил мужественно! Возмутило Шворка другое:

— А почему не сказать при мне всю правду? Я мог бы участвовать в вашей беседе мысленно — и никаких тебе подозрений разных чаек, что у меня, мол, не семья на уме! Как будто одна Ронуэн смыслит в волшебстве... В Магии Отражений, например, эта любительница дохлых мышей явно понимает не больше нашего!

Хорошо ещё, Аксель не открыл ему тайну Шеса, следуя указаниям совы. Самолюбию пуделя был бы нанесён весьма жестокий удар. Так его обмануть! Так водить за нос! Но и часть истины портит настроение. А потому, любезный читатель, мой вам совет: старайтесь говорить всё или ничего! Даже не Шворку.

Вернувшись к себе вечером четвёртого августа, Аксель опять изучил волшебную копию «Послов», а заодно и картины Киттла «Пирамидальный анаморфоз». Четыре неприятных лица, кружащихся во мраке вокруг одного — центрального, раздробленного зеркальной пирамидой, не подняли ему настроение. «Что за дьявольская каша ожидает нас всех на этот раз?» — спросил он себя. Да, каждый бой со Штроем кончается не гибелью, а спасением... себя и даже порой ещё кого-то. Но прав и Франадем: не будет же такое везение длиться вечно...

Безответные мысли подтолкнули к новой идее. Он уже умел создавать фантомы, и год назад спас тем самым Ивонн от расправы Штроя. Но ни разу не пробовал создать двойника, который способен думать и говорить не хуже его. Зачем, с какой целью — он и сам бы не мог ответить. И магией духов настолько не владел. Правда, оставалось стихотворное волшебство Гуго Реннера — так отчего бы, в самом деле, не попытаться?

И он сочинил:

Но всё умеет мой двойник.

Я без тебя — как ночь без дня.

Да будешь ты... умней меня!

— Не оборачивайся, если не хочешь, — раздался за спиной голос. Его собственный...

— Ты уже здесь?

— Да. Привыкни ко мне, я не обижусь.

Аксель обернулся. На кровати сидело ожившее зеркальное отражение. Чуть загорелый сероглазый блондин с довольно мрачным лицом озирался по сторонам, пытаясь взять себя в руки. Мятые футболка и шорты были, конечно, такими же точно, как на Акселе.

И он не был полупрозрачным и бесплотным. Никакой разницы с живым... хозяином? Или другом?

— Мне тоже надо привыкнуть... Но почему ты хотел, чтоб я был умней тебя? — спросил двойник.

— Ну... посоветоваться, — неловко сказал Аксель. — Мало ли, зачем пригодится?

— Тогда у меня больше проблем, чем у тебя, — вздохнул тот. — И долго мне жить на свете?

— Нет-нет, в обычной жизни ты мне не нужен! Но нам предстоит борьба...

— Хорошо. Советуйся.

— Честно говоря, я пока не знаю, о чём...

— Может, я попробую обозначить твои проблемы?

— Давай.

Аксель только вздохнул. Двойник медленно поднялся, и тут послышался негромкий стук в дверь. Это была Кри.

— Акси, можно к тебе?

Тот растерянно поглядел на собеседника.

— Позволь, я её приму, — оживился тот. — Вот заодно и познакомлюсь!

Юноша колебался.

— Не думаешь же ты, что я злей тебя? — мягко сказал Лжеаксель. — Я тоже её люблю.

— Ну... ладно... — решился Аксель. — Одну минуточку, Кри! — бросил он в сторону двери, повысив голос. — А если я с чем-то не соглашусь? — шепнул он.

— Я тебя буду видеть, а она нет. Скорчишь мне рожу — вот! — Лжеаксель сделал гримасу не хуже, чем на картине Киттла. — И я заткнусь. А потом уйду в туалет, и вернёшься ты.

Аксель кивнул и растаял в воздухе.

— Входи! — разрешил Лжеаксель (пожалуй, будем звать его Аксом?), заняв законное хозяйское место у стола. Кри вошла, хотела плюхнуться по обыкновению на кровать, да что-то раздумала и начала её изучать. Акселю не понравился этот знакомо вдумчивый взгляд — Акса, казалось, забавлял. Вообще он взирал на Кри умилённо.

— С кем ты разговаривал? — спросила та, не садясь.

— Ни с кем.

— Но голос шёл от твоей кровати. И здесь примято!

— Я попросту пересел к столу...

Кри продолжала недоверчиво изучать лицо самозванца, однако тот спокойно вздохнул:

— Не у всех же такая аккуратность, как у тебя! Вот к тебе войдёшь — днём с огнём примятого не увидишь... Чистенько! Я так не умею.

— Учись, — улыбнулась Кри и плюхнулась на кровать, — Старайся! Глядишь, получится...

— Думаешь, я не пробовал? — вздохнул Акс. — Нет, что ни говори, а с этим надо родиться! Характер — он вроде внешности... — И окинул Кри восхищённым взором. Акселю не понравился ни тон, ни взор, но, в конце концов, чувства Акса были более чем понятны. Ведь Кри и в самом деле его сестра... немножко.

— Хм... ладно, — сказала Кри, и стала ещё красивей — как всегда, когда она знала, что ей любуются. (А знала почему-то всегда). — Я к тебе с поручением, Акси. И с просьбой! Но я начну с поручения...

— Слушаю. Чего хочет Тав? — Самозванец спокойно откинулся на стуле и стал играть авторучкой. «Почему Тав?» — подумал Аксель.

— А почему «Тав»? — сказала Кри. — Это я его так зову. А ты зовёшь его «Тави». Ну, и зови... И откуда ты знаешь, что поручение от него?

— А чьи ещё поручения ты стала бы выполнять?

— Ну... например, Дженни.

— Она не будет давать тебе поручений к Акселю Реннеру.

— Не будет? Никогда в жизни?

— Вопрос не ко мне, а к Дженни. Так чего хочет Тави? И с каких пор нельзя прийти самому?

— Ох... — вздохнула Кри, перебросив серебряную волну волос за плечи. — Можно, конечно. Но лучше скажу я!

— Говори! — предложили Аксели: один вслух, другой молча.

— Понимаешь... — Кри явно колебалась, щёки её порозовели. (Двойник ободряюще улыбнулся и хотел сесть с нею рядом, но, вспомнив о невидимом Акселе, раздумал). — Не очень-то просто говорить...

— Тебе не нравится это поручение? — снова угадал Акс.

— Что уж приятного! — резко бросила Кри. — У меня просто нет другого выхода, иначе мои интересы пострадают...

Акс молчал.

— В общем, Тав решил, — продолжала Кри, — вернее, вообразил, будто Ронуэн прилетала неспроста.

— М?

— М! — передразнила она. — Мне кажется, ничего тут такого нет, тем более, уже год всё тихо! Но Тав полагается на своё чутьё... — она глянула на Акса. Тот ожидал, не споря. И Кри его ожидание не понравилось.

— Чего ты как воды в рот набрал? — спросила она.

— Я слушаю.

— Ну и слушай! По-моему, ты как-то не так на меня смотришь...

Акс устремил взгляд в окно вместо того, чтоб поставить её на место. Он явно был либералом.

— А может быть, я сейчас невовремя? Могу прийти завтра.

— Нет, ты не можешь, — серьёзно ответил Акс. — Ведь если Тави прав, и Ронуэн прилетала не просто так, то времени у нас нет. Поэтому говори сейчас!

— Значит, он угадал?

— Этого я не говорил. Просто Тави не может знать, зачем прилетала Ронуэн. А я не могу вам рассказать, не спросив сначала её... И не узнав, чего хочет он!

— Ну, в общем... он требует своего участия! И я тоже, — уже без колебаний сказала Кри.

— Участия в чём?

— В том, из-за чего прилетала твоя сова!

— Она не моя. И она всегда относилась к тебе лучше, чем ко всем...

— Да мне-то какое дело! — раздражённо фыркнула Кри и нервно прошлась по комнате. — С меня и Асфодель пылинки сдувала, было время... У каждого своё на уме, и я одна знаю, что мне нужно.

— Тебе нужен ТАВ, — веско сказал Акс. — Спокойная жизнь — и он!

— Всё верно, Акси. Всё верно... — устало кивнула Кри. И села опять. — Но ему тоже нелегко! Мы вытащили его из ада, заменили ему семью, и он не хочет оставаться на заднем плане, когда ты сражаешься с духами. Которые лишили его родителей!

— А он и не остаётся! — живо подхватил Акс. — Вспомните Альпийскую бойню! Тави был впереди меня и всех.

— Бойню? По-моему, так называется истребление гномов, а не... Ну ладно! Про это я ему тоже говорила, — вздохнула Кри. — Но он считает, тебе тогда просто деваться было некуда. А в остальных случаях... особенно на Луне... ты пытался нас всех задвинуть в угол и взять основную ношу на себя. И вот тут он прав!

— Кри, — терпеливо ответил ей двойник, — Луна в пример не годится! Вы были там на законных основаниях. Меня же заманила в ловушку Асфодель, а я, как «герой», чтоб выбраться самому, заманил в ловушку нашего Отто, и ему пришлось объявить меня своим помощником. Неужто вы с Тави всё забыли?

— Не беспокойся, помним! Как я только оттуда седая не вернулась... Всё это ты верно говоришь. Но Тав прав! Ты то и дело норовишь обойтись без нас. И мы не согласны!

Последние слова Кри произнесла искренне и твёрдо, словно бы убедила себя в чём-то. Наконец.

— Ладно, а почему он сам не пришёл ко мне? — спросил двойник.

— Он знал, что моё мнение тоже имеет вес. Так вот... я не возражаю! — сказала Кри, опять помрачнев, но явно гордясь собой. — И, разумеется, я должна быть с вами! Без меня не обойдётся, даже не пробуйте!

— Ну, ясно, — согласился Акс не менее мрачно. — Поди попробуй...

— Значит, он не ошибся? Началось? — прошептала Кри. Двойник встал и погладил её по волосам — как тысячи раз делал это Аксель. И даже не оглянулся в его сторону.

— Не торопись, Кри. — Акс вернулся на своё место. — Я пока и сам ничего не знаю. Но я поговорю с Ронуэн! И, если получу разрешение, вы будете участвовать, обещаю... — На сей раз он глянул на Акселя, однако тот не вмешался.

— Спасибо...

— Ты ничего не сказала мне о Дженни.

— Я думаю, она тоже подозревает. Правда, пока молчит... Конечно, Дженни как всегда с нами!

— Она не волшебница. А дела кругом всё опасней...

— Вот поэтому у меня и просьба, — кивнула Кри. — Не удаляй её от себя! Я знаю, вы не поладили. Знаю всё! И вовсе не хочу вмешиваться...

— А может, и впрямь не стоит?

— У тебя никогда не хватало с ней терпения! — гневно начала Кри, раздувая ноздри; на щеках её опять появились красные пятна. — Конечно, у неё тоже... Но твоя дурацкая откровенность, Акси, только портит нормальным людям жизнь! Когда ты это заметишь?

И с вызовом поглядела на него. Но вызов пропал впустую.

— Уже заметил, — пожал плечами Акс, созерцая пространство за спиной Кри, где стоял его невидимка. — А ты... ты заметила?

— Что? — насторожилась она.

— Какой я радостный нынче?

Кри тут же смягчилась и в свою очередь погладила его по руке.

— Заметила, не волнуйся! Кто-кто, а я тебя знаю... Но ты же сам виноват! Начитался всяких дурацких книг и думаешь, будто можно жить по-написанному. Ты слишком многого хочешь, Акси! Не видишь ни в ком хорошего... Взять хоть ту же Дженни...

— М?

— То есть... как? — растерялся Акс — впервые с начала разговора.

— Главное, она тебя любит! Взаимная любовь, чтоб ты знал — такая редкость, такая... Не требуй от жизни невозможного!

— Но вот у вас с Тави она есть.

— Да я бы, может, его и не заметила, если бы сама не спасла! Я его ПОЖАЛЕЛА, понимаешь? А ты должен жалеть Дженни, иначе никогда её не полюбишь... А будешь только бояться...

Невидимый Аксель закрыл лицо руками. Он даже не подумал вмешаться, когда двойник обнял Кри за плечи, вытирал ей слёзы её платком, утешал и каялся сам. Наконец, получив его обещание сделать всё, что возможно — для Дженни и для себя — она ушла, и юноши остались одни.

— Ну вот, — усмехнулся Акс. — Ничего решать и не надо... Если ты, конечно, согласен.

— Да! Ты молодец. Справился гораздо лучше меня! А я идиот. Это Кри правильно сказала.

— Ты не идиот, — серьёзно возразил собеседник. — Ты Аксель Реннер. И внук своего деда...

Помолчали.

— Ронуэн будет возражать, — нарушил тишину Аксель. — Опять проблема...

— Попроси Шеса её уговорить. Мне кажется, он поймёт.

Ещё помолчали.

— А ты не мог бы уничтожить меня?

— Уничтожить?

— Ну, отпустить...

— Тебе не нравится здесь?

— Да нет... У тебя замечательная Кри. И Дженни. И Тав... Конечно, я помню их, но одно дело помнить, другое — видеть. Только это всё у тебя. А я тут к чему?

Двойник был прав как всегда. И сердце Акселя кольнуло то чувство, к которому его призывала Кри, и которое, в отличие от красоты, в самом деле могло бы спасти мир.

— Потерпи немного, — попросил он. — Умереть ты всегда успеешь! Они тебя не знают... пока. Но мне ты очень к чему! Я что-нибудь придумаю для тебя, увидишь... Да вот уже, ради Дженни...

— Уже? — резко спросил тот. — Ты хочешь, чтоб я заменил тебя для Дженни, если ты не вернёшься из той дыры? Я правильно понял?

— А что тут плохого? — пробормотал Аксель, глядя в пол. — Ведь не будешь же ты ждать моей смерти...

— Ты понимаешь, насколько унизительна для меня такая роль?

«Он умнее меня, — подумал Аксель. — Может, его и правда... отпустить? Нет, нет, не хочу!»

— Прости, — заискивающе сказал он. — Столько всего... Я действительно как-то не подумал.

— Прощаю...

Акс выглядел горьким и несчастным, и Аксель уже не колебался.

— Поживи у меня в шкафу, — предложил он. — Устрой себе комнату... да нет, целую квартиру! Сад с бассейном...

— У меня нет привычки к роскоши. Ты же знаешь.

Неожиданно для себя Аксель шагнул вперёд и обнял его.

— Ничего, заведи привычку... Может, тебе понравится! Не сомневайся даже, я всё устрою.

Двойник немного взбодрился и ушёл в шкаф — заняться своей квартирой. Аксель же, побродив по комнате, решил, что жалость — не менее достойный маяк для его одинокой жизни, чем любовь. Если не лучше. Затем он присел к столу, достал тетрадь, где когда-то писал поэму «Дженни», и сделал заголовок:

Длинного, словно прощанье, шкафа.

Если бы в замке – был бы я сыном графа,

Ты – молодым скелетом, взявшимся за дела,

В коих не очень смыслишь. Я, упадая ниц,

Стал бы молить о спасеньи души и взора...

Музыка Гольбейна. Светлые пятна лиц

Над полутёмным шествием разговора,

Льющегося в квартиру, выглядящего мной.

Так и стоим, отраженье и зеркало, вспоминая

Правила этикета: всё-таки свой, родной...

Ты – полуостров ночи, я – суета земная.

На следующий день произошли три события, достойных упоминания. Первое: Аксель показал свой стих Тави.

— Ну, я оценить по-настоящему не умею, — скромно сказал тот, — но мне нравится. А что значит «полуостров ночи»?

— Я хотел сказать: он выступает из ночной темноты, как полуостров из суши. Думаешь, следует убрать?

— Нет, — трезво сказал Тав. — Большинство людей, читая стихи, вообще не спрашивает себя, почему то или это так, и в чём тут дело. Я ещё в школе заметил... Если ты начнёшь объяснять им, лучше не пиши ничего совсем! И я зря спросил. Всегда должна быть загадка, тайна!

— А говоришь — не умеешь оценить! — хмыкнул Аксель. И они расстались, крайне довольные друг другом.

День и вообще выдался приятный: Аксель успел повидаться с Максом Штрезе, который всё ещё не покинул Мюнхен, потом выиграл в теннис у Шворка в папином гараже на потолке. А вечером захотел проведать Акса.

Тот наколдовал в платяном шкафу двухкомнатную квартиру, садик и речку, и, явившись на зов, выглядел вполне бодро. Казалось, он тоже рад, что есть с кем поговорить. И опять устроился у стола, а Аксель сел на кровать.

— Неужто ты совсем не отличаешься от меня? — спросил он. — Только умнее?

— «Только», — с усмешкой повторил тот. — Ну, и ещё жильё... Нет, у меня и сад, и река, но чувство шкафа... Ты-то сам жил в шкафу хоть сутки?

— Нет.

— Мой тебе совет: и не пробуй. Конечно, тебе видней, ты ведь в каком-то смысле мой отец...

Акс, жалуясь на жару, попросил отворить окно и сам это сделал. Затем сел на подоконник, подставив спину вечерним лучам солнца.

— Не знаю... — вздохнул он. — Заманчиво, спору нет. Но твоим папе с мамой без того нелегко с тремя детьми. Да и к Шворку им не просто было привыкнуть... А потом, почему ты уверен, что мы с тобой поладим? Мы всё-таки достаточно одинаковы, чтобы вызывать взаимное раздражение... И Дженни...

— Да? — нахмурился Аксель.

— Не будет ли ей уж слишком странно видеть перед собой твою... э-э... улучшенную, или, наоборот, ухудшенную копию — смотря на чей вкус?

«Действительно», — спохватился Аксель.

— Она тут же начнёт нас сравнивать...

— М...

— Верно!

— Дьявол! — досадливо вздохнул Аксель. А он-то был уверен ещё вчера, будто бы итог жизненной мудрости — это жалость! Может, такого итога просто нет?

— Ну, мы ещё подумаем, — сказал он. — Спасибо тебе, конечно, за заботу о моих интересах... Акс! Ты меня слышишь?

Но тот почему-то не ответил — странно застыл. Ибо начиналось второе из трёх событий, достойное в этот день упоминания.

— Если жарко, можешь открыть все створки. И вообще, чувствуй себя как дома! — сказал Аксель.

Акс по-прежнему молчал и не двигался. Словно, наоборот, замёрз...

— Что... — начал Аксель и привстал. И увидел, к своему ужасу: его новый брат вдруг медленно поднял руки к горлу — и стал душить сам себя!

Аксель хотел броситься к сумасшедшему на помощь, однако ледяное оцепенение овладело им: он тоже словно бы примёрз к месту... Лишь кончики пальцев ещё пытались ему служить и бессильно комкали покрывало его постели. А Акс уже посинел и лежал навзничь на подоконнике, продолжая своё страшное дело. Казалось бы (хотя Акселю, объятому ужасом, ничего не могло казаться!) удушье должно было заставить погибавшего разжать руки — но, видимо, ими управляла внешняя сила.

Крикнуть... Позвать на помощь... Заклятия... против чего? Духи не могли бы напасть на них обоих с помощью магии! И вдруг — спасительная искра надежды: усатое лицо Гуго Реннера всплыло перед его глазами. «Дедушка... дедушка... скорей!» Оцепенение спало, и Аксель прыгнул к окну.

Акс был ещё жив — даже разжал руки. Багровое лицо, веки закрыты, голова свесилась наружу... Льняные волосы трепал ветерок. Едва Аксель успел подхватить обмякшее тело, в воздухе за окном что-то мелькнуло: полукругом, как маятник! Две тонких, высохших ручки цвета сырого теста, без ногтей на длинных и шишковатых пальцах сомкнулись бы откуда-то сверху на горле Акса, но Аксель успел дёрнуть его к себе. И цепкие двухметровые конечности ухватили жертву только под мышки.

Началась борьба. Юноша сразу убедился, что невидимый обладатель бледных ручек, по-паучьи висевший над окном, намного сильней его. Два заклятия прошипел Аксель сквозь зубы, чтоб разжать железную хватку — бесполезно! «Дедушка... стих! Дай стих!» — взмолился он мысленно, и строчки уже начали возникать в лихорадочном мозгу, но тут стонущий Акс просто-напросто взмок от пота и влажные подмышки футболки лопнули. Взметнувши обрывки кверху, знаменем поражения, тестяные ручки пропали. Аксель забыл осторожность, высунул в окно голову и плечи, однако успел увидеть лишь длиннопалую бледную фигуру, удирающую вверх по фасаду. Её конечности — верхние или нижние, не понять — размашисто волочились вслед за ней... только голова огурцом торчала! Чудище махнуло на крышу, вздрогнув от последнего, убийственного заклятия, попавшего ему в спину.

И исчезло.

— Тьфу! — с омерзением плюнул Аксель и, на секунду забыв об Аксе, обвёл неверящим взглядом мирный двор. Тихое вечернее солнце... шелест листвы... весёлые детские крики за углом. Правда, этот двор всё же повидал кое-что. Расправу голубя Ноэ над котом, полёты Шворка... Но никогда ещё мирный дом Реннеров не был осквернён так, как сейчас случилось!

Слабый стон напомнил ему о спасённой жертве. Акс сидел на полу и, тяжело дыша, растирал плечи и бока; глаза его были уже полуоткрыты, их серый цвет сменился на почти чёрный. Кляня себя за бездушие, Аксель перетащил его в постель, уложил, напоил шпруделем и волшебным кофе, а затем, как следует подготовив почву, произнёс бодрящие заклинания.

— Спасибо! — вполне нормальным голосом сказал Акс, сел и сотворил себе новую футболку взамен растерзанной. — Не стоит закрыть окно?

Аксель кинулся закрывать. Его до сих пор трясло.

— Дожили! — сказал он со злостью. — К окну подойти нельзя...

— Если меня ещё пару раз вот так придушат, пожалуй, мне захочется жить, — задумчиво сообщил Акс. — Ну, а насчёт окон... Та тварь больше не придёт. Мне кажется, — осторожно добавил он.

— Да? Почему? — бросил Аксель, приоткрыв створку наверх и жадно вдыхая свежий воздух.

— Надо думать, ты теперь раздвинешь защиту своей квартиры хотя бы метров на десять от подоконника! С помощью дедушкиной магии... Может быть, если б я не свесился, хватило бы и магии духов... Да нет, едва ли, — поправил он сам себя. — На нас нападал не дух.

— А кто?

— Откуда я знаю? Но и мы виноваты сами, — ответил Акс, ложась снова. — Мы не защищаем себя физически. Годами! Несмотря на смерть Аристотеля, укус оборотня на балу и многое, многое другое... Поэтому надо думать так: сюда та тварь не придёт, а вообще придёт.

— Аристотель тут ни при чём! — фыркнул Аксель; замечание больно задело его совесть. —В той смерти виновен Кья! Но больше самовольничать некому...

— Ну вот же, стало быть, есть. Выродок найдётся всегда... А как он выглядел, кстати, ты заметил?

— Огромный, лысый комар, слепленный из теста. Карамора... И лапы волочились за ним. Подробней я не успел...

— Он улетел? — спросил Акс тоном Отто Хофа.

— Нет. Удрал на крышу.

— Значит, он не комар. И, наверно, умеет менять длину своих мерзких лап... — Акса передёрнуло. Аксель дал ему ещё шпруделя.

— Почему?

— Иначе бы давно отдавил их. Если только не оборотень, как фрау Штуте...

Двойник откинулся на подушку, закрыл глаза.

— А тебе, Акси, повезло... Ведь он меня принял за тебя. И, если бы не ошибся, ты вряд ли отбился бы так просто! Но второго везения уже не будет.

Аксель вздохнул.

— Неохота превращать себя в живых роботов, — сказал он. — Защитив себя физически, можно изувечить кого угодно... И люди скоро заметят, что мы неуязвимы. Давай подождём ещё!

— Не знаю... Хорошо бы понять, почему ублюдок пришёл именно сегодня! — резонно возразил Акс. — Не дожидаясь никаких Штроев... А если бы он вцепился в Кри? Или в Тави?

Аксель содрогнулся.

— Может, позвоним Отто? — предложил он.

— И что тебе Отто? Что? Он того комара в глаза не видел... Дай человеку спокойно воспитывать детей. Нам самим пора управляться! Когда надо пошевелить мозгами — я первый предложу позвать Отто. Но если нужно хватать, догонять и бить — тут он нам с тобой не помощник!

Спорить с такими доводами не приходилось, и, кроме того, было всё же приятно слышать: Акс не зазнаётся, не считает себя умнее всех. «Нет, правильно я его создал!» — окончательно решил юноша.

— Если ты против физической защиты, — продолжал Акс, — то, будем надеяться, до полёта с Шесом ничего не случится. А там, может, мы первые нанесём удар...

Аксель покосился на стол: не клубится ли там уже заветное Облако? Но в комнате царили вечерняя тишина и косые лучи солнца. Байрон, Ника и Кри спокойно глядели со стены на обоих двойников. Сон... Бесконечный сон жизни скользит дальше.

— Он тебя видел, так? — нарушил тишину Акс.

— Да.

— Значит, он знает, что нас двое. И пусть! А сейчас давай забудем о нём... Хочешь посмотреть на мою квартиру? В стиле модерн?

— Я решил последовать твоему совету. Будем отличаться! И, знаешь, оказывается, роскошь — не так плохо...

— С удовольствием! — согласился Аксель. — Я только окно закрою.