Эдикт Фридриха II против еретиков

Фридрих, Божией милостью император Римский, всегда священ­ный, король Иерусалима и Сицилии, всем своим возлюбленным князьям, достопочтенным архиепископам, епископам и прочим цер­ковным прелатам, герцогам, маркграфам, графам, баронам, намест­никам, бургграфам, уполномоченным (advocatis), судьям, министе-риалам, оффициалам и всем властям по всей Империи, кои увидят настоящую грамоту, верноподданным нашим — наше благоволение и всяческое благо.

1. Порученное нам свыше попечение о королевстве и Империи, кое мы Божией милостью имеем, заставляет нас обнажить меч, сей вещественный знак власти нашей, которым мы обладаем в отличие от Церкви, на врагов веры и на искоренение еретической мерзости, дабы преследовать судом и расправой зловерных сынов ехидны, из­рыгающих хулу против Бога и Церкви, терзающих как бы чрево матери; мы не потерпим, чтобы жили злодеи, соблазнительным уче­нием которых заражается мир, а среди верных этими паршивыми овцами причиняется тягчайшая порча.

2. Посему постановляем и утверждаем, чтобы еретики, каким бы именем они ни обозначались и в каком бы месте Империи ни были осуждены Церковью и преданы светскому суду, были наказа­ны с надлежащим тщанием. Если же какие-либо из вышереченных, будучи схвачены, устрашенные ужасом смерти, захотели бы вер­нуться к единению в вере, то таковые, сообразно с каноническими постановлениями, должны быть заключены для отбывания наказа­ния на вечные времена в темницу.

3. Далее, если какие сысканы будут еретики в городах, местеч­ках или иных селениях Империи инквизиторами Апостольского Пре­стола или другими ревнителями православной веры, то те, кто в данном месте обладают юрисдикцией, должны схватить этих ерети­ков и, схватив, держать под строгой стражей, пока их, осужденных церковным приговором, не уничтожат смертью, их, которые отвер­гали таинство животворящей веры.

4. Такому же наказанию постановляем предавать всех, кого враг в своем коварном лукавстве соблазняет выступать на поощрение ере­тических заблуждений или оказывать еретикам недозволенную за­щиту, ибо гнусное деяние равняет всех, кого пятнает, если только вышереченные, по увещании, не отступятся и не пожелают поду­мать о своем спасении.

5. Также, кто, будучи в одном месте уличен в ереси, переселит­ся в другое, чтобы там безопаснее разливать яд своей еретической мерзости, постановляем подвергать должному возмездию, как толь-

196

6. Также считаем необходимым приговаривать к смерти тех ере­тиков, кои, будучи привлечены к суду, на краю гибели отрекутся от ереси, но затем окажутся виновными в ложной клятве и будут изоб­личены в обманной вере, или та же болезнь сама собою вторично коснется их и поразит их; пусть лживое нечестие будет тем гибель­нее самого себя, и пусть ложь не избегнет заслуженной кары.

7. Сверх того, благо жалобы и апелляции у еретиков, их последо­вателей и их покровителей мы всецело отнимаем, желая, чтобы из пределов Алемании, где всегда существовала истинная вера, порож­дения еретической мерзости были искоренены всяческими мерами.

8. Далее, приняв на себя, по Божественному соизволению, тяг­чайшее бремя забот и занимая высочайшее место среди сынов чело­веческих, мы тем более благоговейною верностью обязаны Дарителю. А посему, ежели на хулителей имени нашего власть величия нашего распаляется гневом, ежели виновные в оскорблении величества от­вечают нам головой, а дети их лишением наследия, то тем достойнее и справедливее вступать нам в борьбу против хулителей имени Бо-жия и разрушителей католической веры; а наследников и потомков этих еретиков, их последователей, их покровителей и их защитни­ков до второго поколения мы нашею императорскою властью лиша­ем всех временных благ, общественных должностей и почестей, дабы они зачахли в постоянных воспоминаниях и скорби об отцовском преступлении, познав, что Бог ревностен и страшен в отмщении гре­хов отцов на детях. Но мы полагаем не исключать из предела мило­сердия нашего, если кто, не следуя ереси отцов, разоблачит их тай­ное зловерие; какое бы наказание ни постигло отцов за вину, невин­ные дети не подлежат лишению имущества.

9. При этом да будет всем ведомо: приор и братья Ордена Про­поведников в Вюрцбурге, поставленные на защиту дела веры про­тив еретиков в пределах Тевтонии, наши верные, а также все про­чие, кто прибудет и соберется для суда над еретиками, если только кто-либо из оных не в опале, пользуются во время пути, остановки и возвращения нашею и особливою имперскою защитою, и мы желаем, чтобы они, помощью и попечением верных жителей Империи, нахо­дились в полной безопасности; поручаем их всем вам в совокупнос­ти; где бы, как бы и с кем бы из них вы ни встретились, примите их благосклонно, охраняя их самих и их людей от нападений и козней еретиков, подайте им всякий совет, проводы и помощь в пути для выполнения долга, принятого на себя перед Богом; а еретиков, коих они схватят и укажут вам, держите под заботливой стражей в пре­делах вашей юрисдикции, доколе они, после церковного осуждения,

197

Дан в Равенне, в лето от воплощения Господа 1232, в месяце марте, пятого индикта.

(Средневековье в его памятниках. М., 1913. С. 253—255).

2. Из постановления III Латсранского Собора (1178 г.) против еретиков Южной Франции.

Хотя святой папа Лев говорит, что надо довольствоваться духов­ным судом и не прибегать к кровавым наказаниям, епископы долж­ны, однако, опираться на светские законы и требовать помощи кня­зей для того, чтобы страх светского наказания принуждал людей искать духовной помощи. А так как еретики-катары весьма размно­жились в Гаскони и в округах городов Альби и Тулузы, свободно проповедуя там свои заблуждения и стараясь развратить проста­ков, мы объявляем им анафему с их покровителями и укрывателя­ми. Мы запрещаем всем иметь какое-либо общение с ними. Если они умрут в своем грехе, их не должно хоронить среди христиан и слу­жить по ним заупокойной обедни.

(Цит. по: Герье. Т. II. Ч. 2. С. 11)

3. Донесение папского легата Арнольда, аббата Сито, папе Иннокентию III.

Пока бароны обсуждали, как бы высвободить находящихся в го­роде православных, какие-то сорвиголовы, люди подлого звания и почти невооруженные, не выждав начальников, пошли на приступ и через два или три часа после того, как мы к удивлению нашему услыхали крик: «К оружию! К оружию!», уже овладели рвом и сте­нами, и город Берье был взят, причем наши не оказали пощады ни сану, ни возрасту, ни полу, и пало от меча почти двадцать тысяч человек. Велико было избиение врагов, разграблен и сожжен был весь город — чудесное свидетельство о страшной Божией каре.

(Средневековье в его памятниках. М., 1913. С. 253)

4. Уильям Геккертон об итальянских катарах (ломбардах).

Мы имеем весьма скудные понятия об этой секте, потому что в отличие от других еретических обществ она старалась скрывать свои действия. Она имела большое сходство с манихейством и догматами

198

альбигойцев, подобно последним скрывая свои доктрины не только от света, но даже от своих прозелитов низших степеней. Катары верили в переселение душ, предполагая, что потребно семь подоб­ных переселений для того, чтобы достигнуть света; но, как и в дру­гих случаях, это, вероятно, был эмблематический способ говорить о степенях посвящения. Они... были против брака; как филантропы, они вели трудолюбивую жизнь, соединяли бережливость с милосер­дием, основывали школы и больницы, странствовали по суше и морю, чтобы набирать прозелитов, оспаривали у судей право отнимать жизнь, не порицали самоубийства и опередили тамплиеров в пре­зрении к кресту. Они не могли понять, как христиане могут покло­няться орудию смерти Спасителя, и говорили, что крест есть изоб­ражение зверя в Апокалипсисе и предмет омерзения в святом храме.

В 1017 году в городе Орлеане открылась грубая и неистовая ересь, которая, оставаясь долгое время потаенною и посевая гибель, успела поймать многих сетями своего ослепления... Они изложили сущность своей ереси, далеко превосходящей все древние своей нелепостью.

Их разглагольствование тем труднее передать в приличной речи, что оно во всем противоречило истине. Так, они отрицали Троич­ность и единичность Божества. Далее, они утверждали, что земля и небо, как мы их видим, существовали всегда, без того чтобы быть кем-нибудь сотворенными. Так лаяли эти бессмысленнейшие из всех еретиков, подобно псам, и только в одном походили на последовате­лей эпикурейской ереси: они также полагали, что не будет никакого возмездия тем, которые предаются наслаждениям страстей. Все убеждения христиан о благонравии и правде, о вечном вознаграж­дении за труд земной они не признавали...

Когда были употреблены все усилия, чтобы отвратить их ум от вероломства и наставить их в истинах вселенской веры, а они про­тивились всеми мерами, тогда им было объявлено: если они не обра­тятся к истинной вере, то по приказанию короля и определению всего народа, будут сожжены на костре. Но еретики в своем безу­мии не только не убоялись того, но еще хвастались, что выйдут из огня невредимы и надсмехались над убеждавшими их. Король и с

199

ПОДГОТОВКА РЕФОРМАЦИИ

ДЖОН УИКЛИФ И ЯН ГУС

Джон Уиклиф (1320—1384 гг.) был одним из выдающихся пред­шественников Реформации, оказавшим большое влияние на богем­ских гуситов, а через них — на германских христиан. Уиклиф изу­чал теологию в Оксфорде, причем особое впечатление на него про­извели идеи Оккама (| 1347 г.).

Подобно Оккаму в Европе, Уиклиф стремился освободить Анг­лию от господства Римского Престола, утвердить секулярную наци­ональную власть короля и парламента и защитить общинное кресть­янское хозяйство от нарождавшегося частного сельскохозяйствен­ного предпринимательства.

В борьбе с Римским Престолом Уиклиф, схоласт «реалистичес­кого» направления, отвергал таинства, тайную исповедь, отпущение грехов, почитание святых. Многие из его положений были осужде­ны папой Григорием XI (1377 г.) и объявлены Лондонским Синодом (1382 г.) еретическими.

Уиклиф отстаивал идею социальной монархии, требовал, чтобы папа и Церковь отказались от всякого земного имущества, чтобы священники и монахи добывали средства к существованию путем ведения общинного хозяйства. Он отчасти разделял идущий еще от св. Августина и Григория VII взгляд, что государственная власть зачата в грехе, «пахнет грехом», как он выражался. Смыть с себя это пятно королевская власть сможет лишь в том случае, если будет поддерживать общинное хозяйство, которое настолько же превосхо­дит частное, как всеобъемлющие идеи (универсалии) превосходят единичные. В этом отношении Уиклиф отстаивал идеи Платона (кро­ме общности жен) от критики Аристотеля. К общинному хозяйству, по мнению Уиклифа, можно было прийти исключительно путем мо­рального воздействия на народ, но не путем восстаний и насилия. Частная собственность совместима только с добродетелью, тот же,

202

Идеи Уиклифа не только нашли отклик в Англии, но вскоре пе­рекинулись в Богемию, в которой реформаторские настроения сов­пали с национальными стремлениями чехов, так как опорой Рим­ской Церкви в Богемии были немцы, занимавшие также ведущие места в экономике и культуре.

Иероним Пражский, много путешествовавший и повсюду изу­чавший новейшие достижения науки и богословия, посетил также и Оксфорд и привез на родину сочинения Уиклифа. Эти сочинения много читались и обсуждались в Пражском университете, послужив теоретическим обоснованием церковного реформаторства. Почва для такого реформаторства была подготовлена пропагандой вальденсов и деятельностью таких крупных духовных лиц Католической Церк­ви в Богемии, как Конрад, Милич и Маттиас.

Самым значительным из них был архиепископ Милич, личный секретарь Карла IV, добровольно сложивший свои архипастырские и государственные обязанности, чтобы стать народным проповедни­ком. Он осуждал торговлю, капитал и церковную собственность, при­зывал священников к апостольской бедности. На него, по-видимому, оказали влияния хилиастические идеи Иоахима Флорского. Маттиас, духовник Карла IV, выступал также с требованием церковных пре­образований.

Различные духовные течения и стремления чехов нашли свое воплощение в лице Яна Гуса.

Гус родился в 1369 г. в бедной семье. Ему с трудом удалось получить образование и поступить в Пражский университет, кото­рый он посещал с 1390 по 1396 гг., пройдя в нем все степени до звания магистра. Двумя годами позже он читал в университете тео­логию, в 1400 г. был рукоположен в сан священника, в 1401 г. назна­чен деканом философского факультета, в 1402 г. — ректором. В том же году он стал проповедником в Вифлеемской церкви, где выде­лился своим пламенным красноречием.

Вдохновленный идеями Уиклифа, он начал призывать к церков­ным реформам. Его проповедь вызывала недовольство многих духов­ных лиц, которые обвинили его перед архиепископом в распростра­нении еретических учений. Главными противниками Гуса оказались немецкие теологи и философы из Пражского университета. Нацио­нальная вражда совпала с расхождением в богословских и церковных вопросах. Теоретически опиравшийся на Уиклифа — поклонника

203

Гус добился ограничения немецкого влияния в университете, в ответ на что немецкие профессора и студенты покинули Прагу и основали университет в Лейпциге. Все эти события завоевали Гусу уважение и любовь чехов, они увидели в нем духовного вождя нации.

В 1411 г., когда Иоанн XXIII (1410—1415 гг., антипапа) начал призывать к новому крестовому походу, Гус объявил публичный диспут на тему: «Согласно ли с прямым смыслом учения Христа, чтобы во славу Божию и для спасения христианского народа были поддерживаемы папские буллы о крестовом походе?» Диспут имел огромный успех — героем его стал Иероним Пражский наряду с Гусом.

Противники Гуса пытались подвести его под обвинение в ереси, назначив диспут о сорока пяти тезисах Уиклифа, к которым присо­единили шесть тезисов самого Гуса. Кардинал объявил Гусу анафе­му и подверг интердикту всех, кто его поддерживал. Однако в Праге большинство населения поддерживало Гуса, и лишь по требованию чешского короля Вацлава он вынужден был покинуть Прагу.

В 1414 г. в Констанце, под покровительством императора Сигиз-мунда состоялся Собор для рассмотрения учения Гуса. Основным обвинением против Гуса была поддержка им идей платонизирую-щего схоластического «реализма», вслед за Уиклифом. Положение Гуса резко ухудшилось, когда из Праги пришло известие, что один из его сторонников, магистр Иаков Якубек, стал давать мирянам причастие под обоими видами. Хотя сам Гус не любил высказывать­ся по догматическим вопросам и считал, что характер причащения мирян не играет решающей роли для их спасения, однако на Кон-станцском Соборе ему было инкриминировано также учение об обя­зательном причащении мирян под обоими видами. Признанный зло­стным еретиком, Гус был сожжен, а через год та же судьба постигла Иеронима Пражского.

В ряду религиозных реформаторов Ян Гус занимает выдающее­ся место. Православные богословы считают его авторитетом в поле­мике против католицизма, протестанты — предшественником Лю­тера, многие католические писатели пишут о нем с величайшим ува­жением (например папа Пий II). Чешский народ почитает его как своего величайшего национального героя. Все это говорит о духов­ном богатстве и высокой нравственности Яна Гуса.

Искры костров, вспыхнувших в 1415 и 1416 гг. в Констанце, за­жгли гуситские войны, длившиеся с 1419 по 1436 гг. Национальные, религиозные и социальные страсти дали пищу этим войнам.

В гуситском движении наметились два направления: утраквис­ты (от лат. sub utraque specie, под обоими видами), или каликстинцы

204

(от лат. calix, чаша), с одной стороны, и табориты — с другой. Сто­ронники первого направления ограничились требованием изъятия церковных земель и причастия под обоими видами (вином и хлебом), служившего символом христианского равенства между духовенством и мирянами.

Табор жил в состоянии восторженного воодушевления, имуще­ство было общим, жизнь наполнялась общинным трудом, богослу­жениями и народными празднествами. В период военных действий табориты по образцу германских варварских племен разделились на две общины — домашнюю и военную.

В этой атмосфере, насыщенной апокалиптическими настроения­ми, в конце 1419 г. возникло хилиастическое воодушевление; оно захватило массы, окрылило их радостными надеждами и сделало способными на крайнее самопожертвование. Беггарды (пикарды), впи­тавшие в себя все еретические идеи того времени, возвестили в Табо­ре предстоящее пришествие Христа, Который установит Тысячелет­нее Царство добра и справедливости. Все мученики, погибшие за христианскую истину, воскреснут, в том числе Ян Гус и Иероним. Состояние Адама до грехопадения станет всеобщим, исчезнут госу­дарства, Церковь и схоластическая ученость, настанет век равенства и свободы. Видным проповедником этих идей стал богемский свя­щенник Мартинек Гуска, прозванный «Локисом» («Красноречивым»).

Представители одного из крайних течений таборитов получили название «адамиты», так как они проповедовали многоженство и не считали нужным носить одежду. Умеренные табориты, возглавляе­мые Яном Жижкой, в конце 1421 г. предприняли поход против ада­митов и истребили их огнем и мечом.

Поводом для начал гуситских войн послужило запрещение тор­жественных процессий с причастием. Народ воспротивился запре­щению процессий и напал на ратушу. Заседавших там городских советников стали выбрасывать через окна на улицу, где толпа уби­вала их на месте. Возглавлял мятежников Ян Жижка, ставший по­том вождем гуситских армий.

Нерешительный и мягкий король Венцель, узнав об избиении

205

Папский легат в марте 1420 г. начал призывать к крестовому походу против богемских еретиков. В ответ на это каликстинцы и табориты, объединившись для совместной борьбы, превратили Та­бор в неприступную крепость. Армия крестоносцев, насчитывавшая до ста пятидесяти тысяч человек, пять раз атаковала гуситов и каж­дый раз отступала с огромными потерями.

В 1424 г. умер Жижка, и его место заняли Прокоп Большой и Прокоп Малый, которые предприняли ряд опустошительных похо­дов в пограничные германские страны, каждый раз нанося пораже­ние императорским войскам и наводя ужас на германское населе­ние. По словам народной песни того времени, «Мейсен и Саксония погублены, Силезия и Лузария в развалинах, Бавария превращена в пустыню, Австрия разорена, Моравия истощена, и Богемия пере­вернута вверх дном». В сражении при Таусе в 1431 г. крестоносцы потерпели окончательное поражение, после чего папа и король были вынуждены искать перемирия.

После долгих обсуждений на Базельском Соборе в 1433 г. был заключен мир, известный под названием «Пражских компактов», по которым гуситы получили право получать причастие под обоими ви­дами и вести службу на чешском языке.

Каликстинцы и умеренные табориты удовлетворились достиг­нутым, но часть таборитов продолжала борьбу за более радикаль­ные реформы, в частности социальные. Здесь сосредоточились все еретические элементы, не допускавшие никакого примирения с Цер­ковью.

Против восемнадцатитысячной армии еретиков выступила огром­ная армия из остатков крестоносцев, императорских войск и калик-стинцев. Сражение 30 мая 1434 г. у Липара (в Богемии) закончилось полным поражением еретиков, оставивших на поле боя около три­надцати тысяч убитых. Оставшиеся табориты вскоре опять взялись за оружие, но они уже не представляли серьезной угрозы. В 1457 г. из них образовалась секта богемских и моравских братьев, отличав­шаяся миролюбием и высокой нравственностью.

ТЕКСТЫ

1. Из проповедей Яна Гуса.

Христос запретил своим ученикам всякую мирскую власть, но слова Его были забыты с тех пор, как император Константин дал папе царство... Богатство отравило и испортило Церковь. Откуда

войны, отлучения, ссоры между папами и епископами? Собаки гры­зутся из-за кости. Отнимите кость — мир будет восстановлен... От­куда подкуп, симония, откуда наглость духовных лиц, откуда пре­любодеяния? Все от этого яда...

Как далеки эти духовные пастыри от цели, указанной Христом! Вместо того, чтобы жить в простоте и смирении, они владеют зем­лею, они хотят подчинить себе даже королей. Кто узнает в этих прелатах, окруженных свитами рыцарей, блистающих золотом и серебром, учеников смиренного Распятого? Сколько времени им надо, чтобы забыть свою клятву?

Они не могут видеть женщины без нечистых помыслов; они за­бывают о людях, как и о Боге. Откуда все это зло? Я трепещу, боюсь сказать, но не смею и умолчать. Я не хочу, чтобы сказали обо мне: «Горе ему! Он молчал и запятнал свои уста молчанием». Причина, источник всей этой заразы — римский двор, не только потому, что он не исполняет своего назначения, но и потому, что сам продает веру и Церковь. Народ гибнет, и мы все виноваты в его гибели, мы, обязанные вести его к жизни, а не к смерти.

(Цит. по: Филиппов. С. 24, 56)

Все живут в одинаковых домах,

Вблизи друг друга,

Готовые всегда прийти друг другу на помощь;

Объединенные стоят они рядом

За одним столом, в одинаковой одежде.

Там нет «моего» и нет «твоего»...

Все принадлежит всем...

Братство во всем! Часть граждан

Занята мирным трудом на полях,

Другая часть на конях и повозках

Бодро отправляется на битву

И мечтает о завоевании мира.

(Цит. по: Макс Веер. С. 248)

ЛИТЕРАТУРА

1. Филиппов М. М. Ян Гус. Его жизнь и реформаторская дея­тельность. СПб., 1892.

2. Послания магистра Иоанна Гуса, пер. с чешского и латинского А. Вознесенского. М., 1905.