Лекция I тема Философия как высший вид мировоззрения Тема История философии Лекция II тема Генезис философии
жүктеу/скачать 2.14 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- ЛЕКЦИЯ VI
ТЕМА 10. ВЕДАНГИ И УПАНИШАДЫВеданги. Веданга — составная часть вед, называвшаяся смрити — «запоминаемое», плод человеческой мысли, а не сверхъестественного откровения, как шрути. Именно в смрити аккумулировалось знание. Ум — одно из самых ценимых Ведами качеств как в людях, так и в богах. Боги Ригведы премудры (вибудха). Среди них наставник богов Брихаспати, врач Дханватари, зодчий Вишвакар-ман, бог закона Дхарма, богиня красноречия, покровительница наук и искусств Сарасвати. В Брахманах имеются астрономические сведения: время религиозных ритуалов определялось фазами Луны и ее положением на эклиптике. Были известны созвездия и планеты. Каландарь состоял из двенадцати тридцатидневных месяцев и временами дополнительного месяца. Развитие геометрии стимулировало то, что все алтари должны были, независимо от формы, иметь одинаковую площадь. В связи с этим возникли математические трактаты — «Шульба-сутра» («Правила веревки») . Развивалось искусство счисления и исчисления. Основанием большинства индийских цифровых систем служило число 10. Таким образом, элементы научного знания (видья) зарождаются во времена ранних Упанишад, еще до появления философии, что позволяет говорить о древнеиндийской предфилософской науке как втором после мифологического мировоззрения духовном источнике философии в Индии. Об этом роде знания в Упанишадах говорится неоднократно. В четвертой главе второго раздела «Бри-хадараньяки-Упанишады» (эта часть ее датируется 9 в. до н. э.) называются уже различные науки (II, 4). В «Чхандогья-Упанишаде» о ведангах упоминается дважды. Один образованный индус так говорит: «Я знаю Ригведу, Яджурведу, Самаведу, Атхарвану — четвертую веду, итихасу и пураны— пятую, веду вед, правила почитания предков, науку чисел, искусство предсказаний, хронологию, логику, правила поведения, этимологию, науку о священном знании, науку о демонах, военную науку, астрономию, науку о змеях и низших божествах» (VII, I)2. Здесь Атхарваиа — Атхарваведа, пятой ведой названы итихаса — историческое предание и пураны — эпос, веда вед — грамматика. В «Мундака-Упанишаде» сказано: «Два — знания должны быть познаны... высшее и низшее. Низшее... — это Ригведа, Яджурведа, Самаведа, Атхарваведа, [знание] произношения, обрядов, грамматики, толкования слов, метрики, науки о светилах» (I, 1) 3. Здесь перечнелены шесть традиционных веданг — фонетика, обрядовый ритуал, грамматика, этимология, метрика, астрономия,— которые и составили предфилософскую науку, оказавшую влияние прежде всего на формирование переходных мировоззренческих форм. Упа-нишады толкуют смрити как низшее знание. Но они же смотрят уже свысока на самхиты. Уровеь Упанишад более абстрагирован. Это стало возможным благодаря предфилософской науке. Упанишады. Упанишада — отглагольное существительное («сидеть около»), т. е. сидеть у ног учителя, получая от него наставления, поучения. Действительно, в этих произведениях немало поучений и наставлений. Но там имеются и диспуты брахманов при царских дворах, и диалоги. Всех Упанишад более двухсот (больших и малых — от одной страницы до сотни и более). Одни из них написаны стихами, другие — прозой, третьи смешанные. Упанишады создавались в течение двух с лишним тысячелетий, начиная с конца второго тысячелетня до н. э. и кончая серединой II тысячелетия н. э. Главные, старейшие, предфилософ-ские Упанишады — это «Брихадараньяка» (13—7 вв. до н. э.), «Чхандогья» (тот же период), «Айтарея», «Каушитаки», «Кена», «Катха», «Тайттирия», «Шветашватара», «Майтри», «Иша», «Мун-дака» . Упанишады — последние части Араньяк или даже Брахманов. Так, «Чхандогья-Упанишада»— это 3—10-я части «Чхан-догьи-Брахманы». Будучи шрути, Упанишады анонимны, но внутри них действуют живые лица, главным образом брахманы и образованные кшатрии. Брахманы и кшатрии. В период формирования Упанишад происходила борьба кшатриев против брахманов, что и отразилось в них. Нередко кшатрий оказывается более знающим, чем брахман. В старейших Упаиишадах — «Брихадараньяке» и «Чхандогье» — кшатрий Правахана наставляет самого брахмана Уддалаку. Есть особое кшатрийское знание, о котором Правахана говорит: «Ведь до сих пор это знание не пребывало ни с одним брахманом» (Бр. VI, 2). В той же «Чхандогье» шесть ученых брахманов обращаются за поучением к царю Ашвипати (Чх. V, 11). В «Кауши-таке» царь, т. е. кшатрий, принимает брахмана в ученики, подчеркивая, что это против обычая (Кау. IV, 19). Более того, в «Брихадараньяке» содержится прокшатрийский миф, в котором бог-творец Брахман творит «образ, который еще лучше», чем брахманство,— образ «кшатра» — персонификацию варны кшатриев. Далее Брахман творит «виш» — персонификацию вайшьев и «питающую всё землю», т. е. варну шудр. Кшатрий лучше брахмана: «Нет ничего выше кшатры» (Бр. I, И). В Упанишадах заметен отказ от традиционного противопоставления варн, их различие снимается высшим знанием: вариы — не самоцель. Это говорит о тех социальных процессах, в условиях которых готовился генезис философии. В частности, меняется отношение к женщине. Если одна из жен брахмана Яджнавалкьи наделена лишь «знанием, свойственным женщинам», то другая способна беседовать о Брахмане и становится ученицей своего мужа. Упанишады и философия. Многие ученые считают Упанишады философскими произведениями. Так, европеец П. Дейсен, автор «Философии Упанишад», сравнивает учения Упанишад с воззрениями Платона. Более того, в Упанишадах якобы предвосхищена доктрина Какта. С другой стороны, индус С. Чакраверти видит в Упанишадах «венец индийской философии». В пользу последнего мнения как будто говорит значительная рационализированность основных понятий Упанишад. Но хуже обстоит дело с их системностью, а еще хуже — с доказательностью. Стиль Упанишад афористичен и догматичен. Состав Упанишад сложен. По своей форме это совокупность рассказов, поучений, заклинаний, молитв, обрядов, гимнов, сравнений, аллегорий, загадок и т. п. Правда, риту-ализма в Упанишадах значительно меньше, чем в Брахманах, и сам он более внутренний, чем внешний. Созерцательное почитание ставится выше традиционных обрядов (Бр. III, 8; Чх. V, 24). Там даже есть элемент насмешки над традиционным ритуалом, когда удхитху — определенное жертвенное песнопение — исполняют голодные собаки, подражающие жрецам,— так собаки добывают себе пропитание (Чх. I, 12). Но все же религиозно-мифологический комплекс в Упанишадах весьма велик. Мифология Упанишад. В Упанишадах множество богов. Чаще других появляется Праджапати. Неоднократно выступает образ бога-творца Брахмана. Выше приводился социальный миф о творении Брахманом варн. Далее он же творит дхарму — правду (Бр. I, 4). О Брахмане говорится как о «творце всего» и «хранителе мира». Брахман «возник первым из богов» (Му. I, 1). В одном космогоническом мифе рассказывается о том, как из первоначальной тьмы возник бог Праджапати, а из его части — Рудра (Шива), Брахман и Вишну (Мт. V, 2). К тому же мифология, которую встречаем в Упанишадах,— это мифология не только сам-хит, но и Брахман, религиозная мифология, т. е. мифология, слитая с ритуалом. Поэтому все происходящее в мире рассматривается как жертвоприношение. Даже дыхание — обряд (Бр. I, 5), а жизнь — жертвоприношение (Чх. II, 16). Выше говорилось о гимне Пуруше в «Ригведе», где творение мира представлено как принесение богами в жертву вселенского человека — пуруши, который имеется и в Упанишадах. Но поскольку к этому времени человеческие жертвоприношения исчезли, сотворение мира представлено аллегорией принесения в жертву коня. Конь отождествляется со Вселенной, а его части — с обыденными, рядовыми явлениями природы: его голова — утренняя заря, глаз — Солнце и т. д. (Бр. I, 1). Согласно другому космогоническому мифу, бог-творец, названный «голодом или смертью», создает речь, гимны, жертвоприношения, людей, скот, а затем превращает свое тело в коня и сам себя приносит себе в жертву. В Упанишадах широко представлены и другие, более частные мифологические сюжеты, например миф о сотворении женщины (Бр. IV, 4). Творение богом мира — это сознательный волевой акт: «Он подумал: «Теперь я создам миры». Он создал эти миры» (Аи. I, 1). Правда, весь религиозно-мифологический комплекс Упанишад не всегда имеет самодовлеющее значение. Традиционные мифологические мотивы или подражания им служат поучениям и наставлениям. Упанншады стремятся осмыслить и мифологию, и ритуал. Этому осмыслению служит уже тот упор на внутренний ритуал, о котором говорилось выше. Упанишады подчеркивают недостаточность одного лишь исполнения обрядов. «Все же непрочны эти ладьи в образе жертв»,— говорится в них (Му. I, 2). Возникает тенденция к монотеизму. Тысячи богов сначала сводятся к 33, а затем к одному Брахману. Боги становятся все более отвлеченными, в особенности Брахман. Тем самым перед нами уже философский аспект и даже философский комплекс Упанишад. Брахман и брахман. Переход от мифологии к философии в Упанишадах весьма нагляден. Там есть и живой мифологический бог Брахман (слово мужского рода с долгим «а» на конце), и отвлеченное философское начало брахман (слово среднего рода с коротким «а» на конце, «брахмо»). Поскольку, однако, мифологическая пуповина брахмана в Упанишадах еще не перерезана, часто трудно сказать, кто перед нами: Брахман или брахман, ибо брахман среднего рода и Брахман мужского рода не всегда могут быть четко разделены по смыслу. В Упанишадах высшая реальность — это одновременно и божественная личность, и безличный принцип. Однако нет сомнения в том, что брахман среднего рода — по сути, уже философское понятие субстанции. Такой брахман — генетическое и субстанциональное начало всего сущего, он же завершающий конец всего сущего. «Поистине от чего рождаются эти существа, чем живут рожденные, во что они входят, умирая, то и стремись распознать, то и есть Брахман»,— сказано в Упанишадах (Та. III, 1). Правда, это новое содержание трудно выразимо для авторов Упанишад, ибо философской терминологии почти нет. Поэтому приходится говорить иносказательно, аллегорически; например, желая показать субстанциональность брахмана и иерархию основных явлений природы, Упанишады говорят о том, что все сущее «выткано вдоль и поперек» на воде, вода же выткана на ветре, ветер — на воздушном пространстве, последняя же основа мироздания — миры Брахмана, об основе которых нельзя спрашивать. Здесь даже трудно сказать, о каком брахмане идет речь — личном или безличном. Однако Упанишады иногда поднимаются и до обобщений, которые они выражают в кратких и выразительных формулировках. Один из главных тезисов Упанишад — все это есть брахман: «Поистине, Брахман — это бессмертное, Брахман — впереди, Брахман — позади, справа и слева, он простирается вверх и вниз; поистине, Брахман — все это, величайшее» (Му. II, 2). Различаются два аспекта брахмана: воплощенный и невоплощенный. Первый — смертный, неподвижный и существующий, второй — бессмертный, двигающийся, истинный. Второй брахман един, первый множествен, ибо «все это есть брахман». Атман. Но «все это» не только брахман — «все это есть атмап». Если корень брахмана в Брахмане, то корень атмана —в пуруше, с которыми атман часто в Упанишадах отождествляется Например, «вначале [всё] это было лишь Атманом в виде пуруши» Слово «атман» употребляется в Упанишадах как местоимение («я», «себя»), в значении «тело». Но это не главное. Главное значение этого слова — человек как индивидуальное и как универсальное, космическое психическое бытие. В последнем значении атман —начало, основа и завершение всего сущего. «Поистине это вначале было одним Атманом. Не было ничего другого, что бы мигало. Он подумал: «Теперь я создам миры». Он создал эти миры: небесные воды, частицы света, смерть, воду. Небесные воды—над небом, небо—[их] опора, воздушное пространство — частицы света, земля — смерть; что находится внизу, то —вода» (Аи. I, 1—2). Таким образом, атман —не только генетическое начало, от чего все происходит, но и сознательное существо, творец мира, Атман. Здесь ясны его мифологические и антропоморфные корни и истоки. Атман — «повелитель всех существ, царь всех существ» (Бр. II, 5). Однако говорится о нем и в более обезличенном отвлеченном виде: «Из этого атмана возникло пространство из пространства — ветер, из ветра —огонь, из огня — вода, из воды—земля из земли —травы, из трав —пища, из пищи —человек» (Та. II, 1). Атман —не только начало, но и оонова всего сущего, субстанция. «На нем выткано небо, земля и воздушное пространство вместе с разумом и всеми дыханиями» (Му. II, 2). Атман пронизывает все сущее, все есть проявление атмана Это «целое, являемое в частях» (Чх. V, 18). «Его высшее могущество открывается как многообразное» (Шв. VI, 5). «Как единый огонь проникнув в мир, уподобляется каждому образу, так же и единый атман во всех существах уподобляется каждому образу [оставаясь] вне [их]» (Ка. II, 2). В «Чхандогье-Упанишаде» брахман Уддалаки разъясняет своему сыну, что та тонкая сущность, которую мы уже не воспринимаем чувствами, есть «основа всего существующего», атман (Чх. VI, 12). В «Чхандогье-Упанишаде» есть драматическое место, когда шесть брахманов, в том числе и Удал-лаки, просят кшатрия, царя Ашвапати, объяснить им, что такое атман. Оказывается, что один брахман думает, что это небо, другой — Солнце, третий — ветер, четвертый — пространство, пятый — вода, шестой —земля. Кшатрий доказывает брахманам, что атман — не то и не другое, что он целое, являемое в частях как тождественное самому себе (V. 11 — 18). Как уже сказано, Атман —не только генетическо-субстанцио-нальное начало, но и завершение всего сущего: «Сотворив все миры, он, пастырь, свертывает [их] в конце времени» (Шв III 2) «Как из пылающего огня тысячами возникают искры, подобные [ему], так... различные существа рождаются из неуничтожимого и возвращаются в него же» (Му.'II, 1). Смерть — это слияние с атманом. Природа атмана и телесна, и духовна. При этом духовный ат-ман часто отождествляется с дыханием — основой жизни. О взаимоотношении духовного и телесного атмана говорится так: «Это дыхание —познающий Атман — проникло в этого телесного Атмана вплоть до волос, вплоть до ногтей. Подобно тому как нож скрыт в ножнах или огонь —в пристанище огня, так и этот познающий Атман проник в этого телесного Атмана вплоть до волос, вплоть до ногтей» (Ка. IV, 20). Но в Упанишадах превалирует понимание атмана как духовного начала. В «Брихадараньяке» подчеркивается, что атман состоит из разума, речи и дыхания (Бр. I, 5). Будучи повелителем, атман «должным образом распределил вещи на вечные времена» (Иша. 8). Атман «внутренний правитель», нить, которая связывает «и этот мир, и тот мир, и все существа» (Бр. III, 7). Брахман, атман, пуруша. Уже из вышеприведенных характеристик брахмана и атмана видна их тождественность. Как о том, так и о другом часто говорится в одних и тех же словах. Брахман и атман как генетическо-субстанциональное начало всего сущего и как последнее его завершение, как единое, вечное и непреходящее, как неизменная сущность явлений, находящаяся как в них, так и вне их, отождествляются каждый порознь со всем сущим. К тому же оба они отождествляются с пурушей. Например, в «Айтарее-Упанишаде» Пуруша назван «всепроникающим Брахманом» (Аи. I, 3). Атман и брахман отождествляются друг с другом. О тождестве атмана и брахмана в Упанишадах говорится неоднократно и на все лады. Например, «это Брахман, это Атман» (Та. I, 5), или: «Поистине, этот Атман — Брахман»,— сказано в «Брихадараньяке-Упанишаде» (IV, 4). Пафос отождествления атмана с брахманом и со всеми формами сущего хорошо виден в следующих словах Упанишад. «Он [атман] —Брахман, он — Индра, он — Праджапати и все эти боги и пять великих элементов: земля, ветер, воздушное пространство, вода, свет: и эти маленькие разнообразные существа...; и лошади, коровы, люди, слоны; и все, что дышит, и движущееся [по земле], и летающее, и неподвижное» (Аи. III, 3). Этот атман-брахман — «начало, причина, вызывающая соединение; даже лишенный частей, он видим за пределами трех времен, когда его почтят сначала как многообразного, основу бытия, досточтимого бога, пребывающего в наших мыслях» (Шв. VI, 5). Человек. Однако все эти рассуждения были бы беспредметными, если бы они не затрагивали основного вопроса мировоззрения — вопроса о взаимоотношении мироздания и человека, людей. В этом основной пафос Упанишад. Он состоит в отождествлении «я» и брахмана, «я» и атмана. Надо понять, что «я есмь Брахман»,— сказано в «Брихадараньяке-Упанишаде» (I, 4). Сказав, что атман — это сверхчувственная основа всего сущего, Уддалаки в своем поучении сыну продолжает: «То — Атман. Ты одно с тем», Или: «Ты еси то». Это центральный пункт мировоззрения Упанишад. С осознанием тождества «я» с атманом и брахманом в Упанишадах связывается высшее состояние человека который становится как богом, так и мирозданием. «Кто знает: Я есмь Брахман», тот становится всем. И даже боги не могут помешать ему в этом, ибо он становится их атманом. Кто же почитает другое божество и говорит: «Оно-одно, а я-другое» тот не обладает знанием» (Бр. I, 4.). Однако в отождествлении человека с мирозданием и с его идеализированной основой более важно последнее в мировоззрении Упанишад субъект растворяется в объекте. Точнее говоря, он еше оттуда не выделен. Ступень Упанишад-это ступень осознания того, что мир антропоморфен. Выше говорилось, что мифологическое мировоззрение возникает путем стихийного распространения на мироздание черт и свойств человека. Теперь же антропоморф ность мира в его мифологической картине осознается однако от такого очеловечивания мира не только не отказываются но напротив, осознание этого тождества мироздания и человека превращается в главную цель мировоззрения. В тождество «я» и мира в виде атмана и брахмана надо верить и надо его чтить Причём в таком тождестве, превращающем все в атмана, человек исчезает, места для личности не остается Мироздание. В Упанишадах мироздание-проявление как атмана так и брахмана. Позднее последователи некоторых Упанишад будут учить, что мироздание иллюзорно, что оно —майя ибо существование его призрачно, нереально. Диалектика. Учение об атмане и брахмане как основе бытия в Упанишадах заключает в себе значительные элементы диа чек-тики, учения о единстве противоположностей. Например «поистине этот Атман есть Брахман... состоящий из света и не-света из желания и не желания, из гнева и не гнева из дхармы и не-дхармы» (Бр. IV, 4), или: «Вот мой Атман в сердце, меньший, чем зерно риса... больший, чем земля» (Чх. III, 14). Это то, «меньше или больше которого ничего нет» (Шв. III, 9). «Я-меньше малого я больше большего» (Кайвалья, 20), говорит Шива о себе. Метод. Знание в Упанишадах-ценится высоко. В сфере ритуала например, знание о жертве, т. е. аллегорическое ее осмысление часто заменяет саму жертву. Возникает ритуал сосредоточенного размышления, указываются поза размышляющего, способ дыхания, местоположение и т. п. (Шв. II, 8). Однако методология Упанишад, в которой преобладает всякого рода отождествление, примитивна. Отождествляется сплошь и рядом то, что, на наш взгляд, нуждается как раз в размежевании Связываются воедино части Вселенной, детали жертвоприношения, органы человека и виды человеческой деятельности Например, составные части удгитха, слова, означающего вид ритуального песнопения,-уд, ги, тха - последовательно отождествляются с элементами жизнедеятельности, т. е. с дыханием, речью и пищей с «мирами» («трилока»), с небом, воздушным пространством и землей, с явлениями природы (солнце, ветер, огонь) и ведами (Самаведа, Яджурведа, Ригведа). Об отождествлении жертвоприношения коня с творением Вселенной уже говорилось. Видели мы и отождествление брахмана, атмана, пуруши, я —главное отождествление Упанишад. Сам стиль Упанишад догматический, авторитарный. Познание часто заменяется почитанием. Познание. Гносеология Упанишад подчинена учению о воплощенном и невоплощенном брахмане-атмане. Воплощенное мироздание, постигается низшим знанием. Это смрити, веданги. Невоплощенное, атман-брахман как таковой, недоступен обычному восприятию, он постигается разумом (Бр. IV, 4; III, 4). Но и здесь о нем можно говорить лишь отрицательно. «Не [это], не [это]»,— сказано в «Брихадараньяке» (III, 9). Положительное знание атмана-брахмана — плод особой йогической интуиции. «Вот правила для достижения этого [единства]: сдерживание дыхания, прекращение деятельности чувств, размышление, сосредоточенность, созерцательное исследование и полное слияние — это называется шестичастной йогой» (Мт. VI, 18). В Упанишадах подчеркивается, что если познан атман, познано всё (Бр. IV, 5). Этика. Высшая цель жизни —слияние с атманом-брахманом еще при жизни: освобождение от сансары и достижение «мира Брахмана» (брахмалока) после смерти. Это путь отречения от сыновей, богатства: «Непостоянно богатство, ибо не достигают вечного невечным» (Ка. I, 2),—путь отречения от миров, от учености (Бр. III, 5). Упанишады проповедуют «подвижничество, подаяние, честность, ненасилие, правдивость» (Чх. III, 17). Три заповеди Праджапати своим детям: «подавление страстей, подаяние бедным, сострадание к ближнему» (Бр. V, 2). Истинный брахман тот, кто постиг атман, кто освободился от привязанностей, печали, зависти, надежды, наделен спокойствием, пребывает в мыслях, не затронутых обманом и самосознанием (поздняя «Ваджрасучика-Упанишада», 2). Это «путь богов». Путь традиционной обрядности — «путь предков», путь сансары и кармы, путь вечного пребывания в мире страдания. Мировоззрение Упанишад в целом предидеалистично, хотя там имеются предматериалистические воззрения: первоначало — пища; вода; время; пространство; ветер, свет, вода, земля вместе; материя (пракрита); сущее. Но это мнения асуров (демонов). Боги (дева) их опровергают. Этот вопрос будет рассмотрен ниже. ЛЕКЦИЯ VIжүктеу/скачать 2.14 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|