Е.Г.МИЛЮГИНА
г.Тверь
ФЕНОМЕН РОК-ПОЭЗИИ
И РОМАНТИЧЕСКИЙ ТИП МЫШЛЕНИЯ
Рок-поэзия и рок-музыка – выражение общественных, культурных, художественных процессов, с ними связанных, в их эволюции.
Эстетические и интеллектуальные усилия человечества на всех этапах его развития устремлены к созиданию высших ценностей. Историзм же мышления человечества проявляется в том, что представления людей разных эпох о высших ценностях различны.
«Маятниковые движения» культуры демонстрируют действие двух важнейших принципов развития искусства. Первый связан с энергией «отталкиваний»: романтизм, например, отрицает классицизм и отрицается критическим реализмом; неоромантизм отрицает критический реализм и отрицается реализмом социалистическим; во многом негативной реакцией на последний явилась русская рок-культура (андеграунд). Второй принцип, характеризуя в культурном процессе моменты «схождений», напротив, сближает между собой, с одной стороны, все изводы реализма (XVIII, XIX, XX веков), а с другой – все изводы романтизма (рубежа XVIII-XIX, XIX-XX веков, последней трети - конца ХХ века) как открыто им противостоящие.
Актуализируя важнейшие черты романтического типа мышления (и прежде всего дух обновления, бунтарства, жизнетворчества), рок-культура заявляет о себе как о самобытном и самоценном явлении. Ее своеобразие и сущность могут быть постигнуты путем сравнительного анализа текстов рок-поэтов с идеями и принципами классического романтизма и неоромантизма; в качестве инструмента анализа целесообразно избрать систему стержневых для романтического типа мышления оппозиций – «мир- человек», «идеал-действительность», «жизнь-искусство».
Системообразующей оппозицией мышления рок-поэтов представляется антитеза «мир–человек», универсальная для классических и неоромантиков. Однако если там образ «больного мира» (напр., у Фр. Баадера: «Все мы больны, и больны все дела и труды наши…»), «страшного мира» (в поэзии А. Блока) отражал прежде всего неспособность человека понять глубинную суть происходящих явлений, схватить их высший смысл, открывающийся лишь поэту и пророку (отсюда у Вакенродера: «Придет час, когда… ты увидишь, что противоречий вовсе и не было»; у А. Блока: «Сотри случайные черты – и ты увидишь: мир прекрасен»), то в рок-поэзии «мир» оказывается открыто враждебен для всех, в том числе и для лирического героя (героя-поэта). Напрасно его стремление спасти мир любовью, тщетны его попытки обрести эмоциональную стабильность или хотя бы физическую защиту: «Я люблю этот город, но зима здесь слишком длинна. /Я люблю этот город, но зима здесь слишком темна» (В. Цой, «Город»); «В доме твоем слишком мало дверей и все зеркала кривы» (Б. Гребенщиков, «Стучаться в двери травы»); «Как непрочны стены наших квартир» (В. Цой, «Я объявляю свой дом»); «Деревья как звери царапают темные стекла» (В. Цой, «Игра») и др.
Утверждение образа мира как беспредельно эсхатологического происходит в рок-поэзии путем выдвижения на первый план темного, языческого, мифического начала, чреватого разладом, грозящего катастрофой. Символический ряд, в котором это начало воплощено, выстраивается из мифологических образов разных эпох – от амбивалентного образа Индры, древнеиндийского бога грома и молнии («Камни врезаются в окна, как молнии Индры» - В. Цой, «Транквилизатор»), до «Титаника» – символа иллюзий и трагедий ХХ века (В. Бутусов, И. Кормильцев, «Титаник»).
Достарыңызбен бөлісу: |
