Луи-фердинанд

— Мы хотим погадать! лично я в это верю!., а вы, фрау Кретцер?

— Конечно! конечно, доктор!

Ах, все это было бы смешно!., если бы!., если бы не было так грустно!., чего я, собственно, добиваюсь? теперь я обра­щаюсь к Крахту...

— Мы пойдем вместе с вами, не так ли, мой дорогой друг?

— Конечно!., само собой, доктор!

Не может же он мне отказать... однако я уже испортил всем настроение своими рассказами о долине и информаци­ей о здоровье двух старикашек... не стоило мне о них гово­рить... все сидевшие здесь, уткнувшись носами в свои тарел­ки, прекрасно усвоили одно: нельзя говорить на темы, которые имели хоть какое-то отношение к войне... ну а мне нужно было усвоить следующее: я ни на шаг не отойду от Крахта... вероятно, Леонар что-то знал?., но что?.. Харрас, что ли, надумал вернуться?., я в этом не был уверен, ведь эти два подпольщика со свечами — отъявленные мошенники... посмотрим... во всяком случае, в Tanzhalle об этом пока ни­чего не говорят... а они-то, точно, все знают... и думаю, не только о выступлении цыганского ансамбля в рамках про­

граммы Геббельса «Сила через Радость»... на ферме все тоже помалкивают... и даже Мария-Тереза так к нам и не зашла... а ведь я ее просил, ради ее брата... ан нет!., кстати, а как ;яасчет книги по географии?.. Лили обнаружила там одну, в роскошном переплете, и уже принесла ее в гостиную, так что я имел возможность с ней ознакомиться... я ее откры­ваю: да, это нечто внушительное, здесь представлен весь Бранденбург, Шлезвиг... все побережья, порты, недра... как раз то, что я искал... но я совсем забыл про суп!., что за суп! Кретцерша наливает каждому по две поварешки... «Сила че­рез Радость»!., я уже даже начинаю испытывать нечто вроде задора... заигрываю с ней... провоцирую!., вот она уже и рас­смеялась... своим неподражаемым смехом... старой жирной сытой гиены... настоящий зоосад... правда на сей раз она вроде бы не собирается покушаться на картину, на этот ве­ликолепный портрет... еще один припадок ей не простят... но я уверен: они что-то замышляют... не стоит здесь больше оставаться, а то потом опять на нас все навесят! heil! heil! мы встаем и уходим к нашим несчастным больным... в гости­ную!., там двое носилок... Revizor'y немного лучше, он даже хочет мне что-то сказать... я подхожу... «вы знаете, он уже не дышит!..» это он про Rittmeister'a, про своего соседа... я слу­шаю... да нет, еще дышит, но еле-еле... сердце бьется слабо и с перебоями... не знаю даже, стоит ли делать ему укол... луч­ше подождать...

— Может, у него трещина в черепе, как вы думаете? они так сильно били его по голове... по два раза в день!., сразу вдесятером!., а иногда их было и двадцать!...

А вот сам Revizor уже чувствует себя гораздо лучше, на что указывает и интерес, который он проявляет к происходя­щему вокруг...

— Над чем смеется эта женщина?

Это он про смех фрау Кретцер... ну и смех!., он слышен через одну... через две... нет, даже целых три стены...

— Это жена бухгалтера... она смеется по поводу «Силы через Радость»!..

— Ах бухгалтера...

Он задумывается... ему, пожалуй, я больше не буду вво­дить кардиазол... он жалуется на боль в ноге... я ее осматри­ваю... малая берцовая кость... след перелома... но тут я бес­силен...

— Герр ревизор, лежите спокойно, не двигайтесь... а че-, рез пару дней посмотрим...

345

Но говорить-то легко...

— Вы француз?

— Да! да! да!

— Беженец?

— Конечно!

— Я слышал о вас в Берлине...

Но я не хочу его утомлять... пусть поспит...

— Поговорим завтра!

На улице все то же самое... «крепости» снуют туда-сюда... без остановки... и браум!.. а эта гиена Кретцер все не унима­ется... она хочет, чтобы ее все слышали, потому что знает, что ее слушают... ach! ach! браум! звуки разрывов бомб вы­зывают у нее все новые и новые приступы смеха!., и я не вру: слышно через три стены... ну, хотя бы нас вместе с нашими измочаленными полутрупами они оставили в покое, и лад­но... впрочем, все же не совсем! не совсем! вдруг раздается еще один взрыв хохота! теперь хохочут все! точно! что еще за неожиданное веселье!

Однако, займемся своими делами!

— Лили, давай географию!

Ну и книжища!., а вес!., она едва мне ее донесла...

— Теперь свечу!., и карандаш!

— Что ты собираешься делать?

— Увидишь!

Ничего особенного! я собираюсь все перерисовать, как в школе... правда, в школе было попроще, можно было все перевести на кальку... а сейчас придется немного попотеть!., конечно, я мог бы просто вырвать эту страницу... точно!., даже две страницы!., там весь юг Бранденбурга... и север... все побережье... города... железнодорожные пути... весь Мек-лембург и Шлезвиг... особенно меня интересует Росток!.. Вар-немюнде, порт... а напротив Дания!., или же вырезать... на­верняка, она не часто заглядывает в свою географию!., но все же... мало ли... нет, лучше уж перерисовать... мне было бы удобнее в другой гостиной, той, что сзади: там стол боль­

ше... это рядом... мы все переносим туда, раскладываем... ладно!., я приступаю...

А эти на mahlzeit'e все хохочут... их по-прежнему слыш­но... не над нами ли?., наверняка!., а какая разница?., самое важное — это названия... нужно все тщательно переписать... не спутать Норденборг и Норборг... датский порт прибы­тия... корабль отплывает из Ростока... я знаю эту линию, плавал по ней в мирное время... Копенгаген—Берлин... но теперь?., может быть, они уже больше там не ходят?.. Лили наблюдает за моими действиями... она ни о чем не спраши­вает... Ля Вига сидит напротив на диване, он тоже не задает мне вопросов, но зато комментирует каждый «брум»!.. над Берлином... высказывает свои предположения... например: «а вот это уже недалеко!., рядом!..» да ничего он не знает! может, и недалеко! а ведь могут и попасть!., как бы там ни было, но при каждом взрыве он начинает косить глазами... он сидит, опустив голову... и вдруг поднимает ее!., брум! «ря­дом!»... но спать все равно невозможно... мне нужно еще сходить посмотреть, как там эти две жертвы пампасов... и еще раз проверить карту... особенно меня интересовали ма­ленькие острова на юге Балтики... Ля Вига все продолжает комментировать «рядом!., недалеко!..» еще и просит у меня свечу!., вот нахал!., у нас ведь только одна!..

— Робер! Робер! замолчи!..

— А они тебе не мешают?

Он имеет в виду обеденную залу... и взрывы смеха...

— Ведь это они над нами потешаются! болван!

— А старики? они что, тоже над нами плачут? Лучше уж я помолчу... а то мы никогда не закончим...

* * *

утра... правда, мы только легли... кажется, я задул свечу око­ло двух... трех часов... я срисовывал карту... что у него на лбу?., я снова зажигаю свечу... осматриваю его лоб... ниче­го!., только небольшая краснота у виска... похоже на след пальца...

— Откуда у тебя это?

— Это все они!

— Кто они? я никого не видел! здесь никого не было!

— А я их видел!., вечно ты ничего не видишь!

347

Опять у него бред, видения...

— Ничего я не сбрендил, я их видел!

Я никогда не мог понять, прикидывается он или дей­ствительно верит в то, что говорит... он любит валять дура­ка... а может, он и вправду того?., во всяком случае, не нуж­но ему противоречить... чтобы он не впал в буйство... я изображаю удивление... восклицаю: да что ты?., неужели?., он уверяет, что, пока мы спали, Леонар и тот, второй, про­шли в гостиную, вместе с русским великаном, Николя... об­шарили все комоды, шкаф и набрали кучу бутылок... и уже хотели бежать... но он встал у них на пути!., еще бы! завяза­лась борьба, о чем и свидетельствуют эти красные отметины у него на лбу...

— Да, да, Ля Вига! я вижу!

Я внимательно смотрю на него, он явно не в себе... это нервы...

— Послушай, Фердина, я как во сне!., не надо мне ме­шать!., ты сам тоже скоро будешь в таком состоянии!.. Лили тоже! и Бебер!.. мы все будем как во сне!., а что в этом пло­хого?

Да!., конечно!., куда уж лучше! я схожу проверю шкаф! Да!., действительно... там кто-то рылся... но кто?., не думаю, чтобы это были Леонар или Жозеф... кто-то другой... но кто?.. Леонар и Жозеф не рискнули бы... это не они... эти предпо­читают все клянчить у нас... а Ля Вигу даже от рассказа об этой ночной схватке начинает трясти... он входит в роль... взгляд у него подергивается туманом, в точности как в его последнем фильме... а может, и сильнее... обычно на него находит по утрам...

— Как во сне, Фердинанд!., как во сне! я помогу вам всем!., тебе откроется совершенно другой мир!., вот увидишь!..

— Замечательно, Ля Вига!., должно быть, это настоящий кайф!

Ему это необходимо! немного побредить!.. так уж он уст­роен... не стоит спорить!., что-то с ним случилось... а что?., я никогда не узнаю... на воздухе он, вероятно, успокоится... должно быть, сейчас довольно прохладно...

— Представляешь, Фердинанд, эти «брум»... я их сосчи­тал!., знаешь, сколько их было?

— Нет!., это интересно!

— Две тысячи двести восемьдесят семь!., может быть, ты считаешь, что их было меньше?

— Конечно нет!

— Ну так вот!., на самом деле, это неправда! три тысячи четыреста девяносто два!..

— Да, цифра впечатляющая!

Вот мы и на улице... холодно... но лучше, как я вижу, ему не становится... взгляд по-прежнему какой-то мутный...

— Слушай, давай сходим на ферму? Я хочу, чтобы он проветрился...

— Это еще зачем?

— Посмотрим, как там... ты же знаешь, всякое может случиться!..

— Тогда дай мне руку, не бросай меня!

— Я и сам-то чувствую себя неважно...

— Что с тобой?

— Понимаешь, я так счастлив!., я сосчитал, сколько упа­ло бомб!

Теперь он вцепится в меня и будет твердить свои цифры, цифры... лучше уж прогуляться... но сначала надо проведать стариков... перед тем, как уйти!., мы возвращаемся... все спо­койно... насколько я могу судить... они спят... урывками, если так можно выразиться... и дышат тоже урывками.]., перело­мы, должно быть, дают о себе знать... они просыпаются... а потом снова вырубаются...

— Лили, отнеси обратно атлас... и как там эта селедка, собирается она на вечер?

— А вы надолго?

— О, только туда!., и обратно!..

— Зачем?

— Взглянуть, там они или нет...

— Да... ты прав...

Я не отпускаю от себя Ля Вигу... а нужно сказать, ведет он себя странно... ненормально как-то... что-то бормочет... считает звуки разрывов... должно быть, он уже дошел до руч­ки... прямо как сомнамбула... «как во сне», как он сам гово­рит... ну и состояньице!., я, слава Богу, до такого еще не дошел!.. Лили тоже!., кажется!., ну а с Ля Вигой, во сне он или не во сне, все же лучше быть повнимательней... мы идем к Леонару... не думаю, чтобы он, Жозеф и тот мужик к нам приходили... рылись в шкафу... но тогда, кто это был?., отку­да у Ля Виги эти отметины на лбу?., может, он просто обо что-то стукнулся?., да какое это имеет значение... он уверя­ет, что хотел их остановить... больше этим горе-воякам я ничем помочь не могу... они чуть слышно стонут... когда

349

вернусь, сделаю им еще укол, пусть спят... наконец мы вы­ходим... в парк... Ля Вига продолжает бормотать... «я так сча­стлив!» и меня спрашивает... «а ты счастлив?»... я его успо­каиваю... «да!., конечно!..» вот и кухня... я стучу один раз, потом еще!., ни души! на лестнице у Изис тоже пусто! мы проходим вдоль навозной лужи... у хлева я опять подаю го­лос... никакого ответа!., только хрюканье ста с лишним сви­ней... а может, наши алкаши и здесь, просто не желают отве­чать?., ладно, поворачиваем!., опять через парк, вот мы и в гостиной... Лили уже там... Мария-Тереза просит нас не ухо­дить, она сейчас принесет нам печенье, а заодно посмотрит, как там ее брат... у Ля Виги во взгляде по-прежнему туман...

— Нет!., я не могу!

— Ты что, все еще счастлив?

— Да!., но ты ведь тоже?

— Ага!.. шут гороховый!

Больше я его не трогаю, боюсь, как бы не вывести его из себя... нравится ему быть как во сне, ну и ладно!.. Бог с ним... на mahlzeit мы не пойдем... я так решил... дождемся вечера... снова видеть Кретцершу, слышать ее смех мне не хочется... не то чтобы я так уж чрезмерно восприимчив... но истерия порой плохо действует на психику... а этой фрау только того и надо!., мы можем съесть свою похлебку и здесь, в гостиной... представление начинается в восемь, значит, мне нужно поймать Крахта в семь с половиной... и не отходить от него ни на шаг... правда, зачем, я не знал... и откуда мне было знать заранее... вот если бы я был провидцем... тогда бы я знал все наперед... даже без помощи кофейной гущи или карт... кто родится, мальчик или девочка, солидный куш, покушение, рак, важные перемены... но для этого нужно больше полагаться на свою интуицию... а я закоренелый скеп­тик... но как бы там ни было, а в данном случае мне было не до шуток... два ублюдка со свечами нас предупредили... ну а как же тогда эти заморыши?., нас ведь предупредили!., «не отходить ни на шаг!» ладно! посмотрим!., пока можно съесть еще одну буханку!.. Ля Вига ее разрезает... он по-прежнему как во сне... мы смотрим в окно на долину...

— Слушай, Фердина, ты не представляешь, как я счаст­лив!., но ты ведь тоже, и Лили, не так ли?., что молчишь, братишка?

— Я просто на седьмом небе, дорогой Ля Вига! на седь­мом небе!

В той стороне, где Берлин, чуть поутихло... однако заре­во по-прежнему поднимается до облаков... розовые отсветы с желтым оттенком от горения серы...

— Я так счастлив!.. Продолжает твердить он...

— Я же сказал тебе, на седьмом небе!., на нас снизошла благодать!..

А сколько чаек!., они взлетают там... тут!., парят... кам­нем падают вниз... разгоняя ворон...

— Ля Вига, взгляни на эту долину... она бесконечна!

— Бесконечна?

— Нет!., не совсем бесконечна!., она простирается от Сом­мы до Урала!..

Мне бы хотелось, чтобы он сосредоточился на чем-ни­будь другом...

— Да! да!., ты прав!., но скажи, Фердина, ты счастлив? Эко его разобрало... время идет... мы уже все выскребли

со дна котелков... наверняка, на ферме калека и его жена опять сейчас гадают... черт бы их побрал!., может, все же, сходить туда!., выломать двери!., в то же время, не только они, а вообще все вокруг только и делали, что гадали на картах... все местные матроны! за спущенными занавеска­ми!., вообще-то, это больше по части цыган!., но Изис со своим калекой на картах просто подвинулись, это бесспор­но! и бакалейщица, та тоже давно к ним пристрастилась, спрячется за банками с искусственным медом и давай кар­тишки раскладывать... ясное дело, все они испытывали бес­покойство за собственное будущее, но каково бы им было, окажись они на нашем месте! вот Ля Вига, к примеру, уже почти свихнулся от ужаса...

— Послушай, Лили, а селедка-то у себя наверху опять, наверное, разложила карты?

— Да уж, наверняка!., и в который раз...

— Я в этом не сомневался...

— Поэтому она и не пришла... у нее просто нет времени!..

— Главное не опаздывать!

Нам сказали, что сегодня на вечеринке будет празднич­ное угощение... я не очень-то в это верил!., во всяком случае Крахта мы там поймаем и уж не отстанем от него ни на шаг!., конечно, я идиот, но определенная решительность во мне все-таки есть!., жаль, что не всегда мне ее хватает! о минутах слабости потом приходится долго жалеть...

В вестибюле слышны шаги... все уже пошли на mahlzeit...

351

Мы успели вовремя... пришли даже раньше остальных... стол был уже накрыт... полно всяких butterbrot'oB... нас явно решили побаловать... четыре здоровенных кучи сандвичей, с маргарином и рийетами... не так уж плохо!., а вот и осталь­ные!., наша старбень-наследница, Кретцерша с мужем и весь штат dienstelle... в полном составе!., такого я не ожидал... все!., и Крахт!.. собственной персоной!., ладно! guten tag! heil! а где же усики?., разве он не отращивал себе усики?., под Адольфа?., куда там, я замечаю только легкую небритость... что это, страх?., или просто апатия?., да мне-то что, какое мне до этого дело... я должен заниматься доходягами... вот если они откинут копыта в мое отсутствие, тогда я буду ви­новат, ведь я за них отвечаю... и тут я решаю воспользовать­ся моментом... громким голосом... так, чтобы все слышали...

— Крахт, дружище... вы собираетесь на вечеринку?., там ведь будут все!., и мы тоже!., тогда я вас хочу кое о чем по­просить...

— Слушаю вас, дорогой доктор...

— В антракте... будет же там антракт... я хотел бы, чтобы вы заглянули со мной сюда, проведать наших больных... я не хочу надолго оставлять их одних... вы слышите меня?

— Ну конечно же, дорогой доктор!..

Полная, абсолютная ясность!., никто даже бровью не по­вел... настолько все поглощены сандвичами... дорвались... ладно!.. Крахт смотрит на часы... почти восемь... наконец-то все в сборе!.. Крахт захватил с собой электрические светиль­ники... свои карманные фонари, один из них довольно вну­шительных размеров... как эсэсовцу ему такой фонарь пола­гался по штату... а теперь в путь!.. Landrat тоже туда собирался подойти, он должен вести вечер... а может, он уже и там... «Сила через Радость», это ведь не просто вечеринка, а ме­роприятие, организованное «во имя Победы» по личному указанию Геббельса... что ж, посмотрим!., лично я ничего особенного не ждал... но не будем воротить нос!., будем ап­лодировать!., вместе с Крахтом!.. на душе у меня было не­спокойно... все-таки старики оставались одни, без присмот­ра... но не мог же я взять их с собой!., надеюсь, антракта не придется ждать слишком долго, и мы с Крахтом, как и дого­ворились, сразу же их навестим... а теперь вперед! через парк, потом по деревне, по узким улочкам, все вместе... мимо ба­калейной лавки, wirtschaft, а вот и церковь... все постоянно натыкаются друг на друга, спотыкаются, все-таки идти при­

352

353

А тем временем я стал лучше видеть... глаза привыкли к прожекторам... и я кое-кого начал узнавать вокруг себя... слева... справа... правда, по-прежнему все казались мертвен­но-бледными... я узнаю одних... других... я искал глазами Изис, но пока безуспешно... а где же ландрат?.. он, должно быть, в первом ряду... вероятно... я не видел!., зал был хоро­шо оборудован, скамейки расставлены рядами... эти bibelfors-Ьег'ы неплохо поработали, постарались, нельзя сказать, что

354

зал приобрел роскошный вид, но все было продумано и сде­лано на совесть... кроме того, я насчитал тридцать рядов сту­льев, такое впечатление, что здесь все подготовлено для ка­кой-то службы, например протестантской... было, где усадить всю деревню... а какой вокруг царил подъем!., как все руко­плескали этой жирной колоде и ее сопляку! вопили, не хоте­ли их отпускать!., хотя, пожалуй, такое представление имело бы успех где угодно!., я и сам поддался всеобщему вооду­шевлению... веселился от души!., чего уж там... я дергаю сво­их спутников за рукав...

Поневоле поверишь в «Силу через Радость»!., а вот Ля Вига, кажется, недоволен... он ведь тоже мог бы что-нибудь изобразить на сцене!., его обида может нам дорого стоить... ага, вот уже на нас начинают коситься!..