Магомед алхасов ранние страницы истории села мюрего. Попытка расшифровки надписи на «эркъай ц1елда»
жүктеу/скачать 2.45 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- «Знатное село Мурега лежит вгорах на Запад от Утемиша».
- Утямиш, уезд.Расположен подле моря, между Буйнак и усмейского владения. Состоит в нескольких деревнях, между которыми деревня Утямиш главнейшая, по которой весь уезд так и именуется».
- Весьма вероятно, что какую-то часть этих войск составляли даргинское ополчение, которое находилось в подчинении и зависимости от этих владетелей…»
| «…В Теркемейском магале есть холмы, которые проходя по землям Утамыша и простираясь под селением Бойнак и мимо Тарки, доходят до места, называемого Тимуркою, а оттуда простираются далее, а именно в сторону Эндери. И молва, как бы называя эти холмы именем Тимура, гласит, что их соорудилиз земли Тимур-шах, когда проходил туда и обратно…». Село Мюрего и земли мюрегинцев вообще не упоминаются, когда мы знаем, что они граничат. Маловероятно, что села Мюрего вообще не было в то время. Скорее всего, речь идёт о землях известных по названию более известного в то время села. Надо сказать, что цитата относится к 1395 году. Соседи утамышцы, помню, отмечали свою пятитысячную историю в конце девяностых годов прошлого века. Правда, речь больше шла не о селе «Утамыш», а «Гавур къала», что располагалась поблизости. А у нас, у мюрегинцев, пока ещё нет, или мы не знаем свидетельств даже средневековой своей истории. Один автор пишет, что Тамерлан был в Мюрего, другой, что остановился поблизости, что не смог взять село. Чтобы не выглядеть смешным, можно задаться вопросом - а было ли здесь в то время кого брать Тамерлану? «Потрясатель Вселенной», которыйразгромил правителей с многотысячными могущественными армиями, не смог взять село, возможно, которого не было в этом месте?Полководец, положивший конец «золотоордынскому ханству», разгромив Тохтамыша?! Не правда ли, вопрос, конечно, интересный и правдоподобно ли звучит такое утверждение? Правда, были в Дагестане сёла, которые сходу не смог взять Тимур, об этом знаем, но про это сказано в исторической литературе.Например, в «Асари-Дагестан» говорится, как Тимур не смог сходу взять город на месте села Кадар, где было более 7-8 тысяч домов. Прибёг к хитрости, разграбил, разрушил. После чего город, не оправившись, превратился в небольшое село. Были и другие сёла на пути Тимура, которые он не сразу смог взять…Долго можно перечислять неточности и противоречия по поводу Мюрего. Но остановлюсь на мнении серьёзного дагестанского учёного, кстати, в прошлом своего преподавателя, которому можно больше доверять. А именно, у Криштопы А.Е., что его воины всё-таки были в Мюрего. В его книге «Дагестан в XIII – начале XV века» даже маршрут нарисован, где конечный пунктстрелкой упирается в Мюрего. Остаётся только выяснить, где именно в это время располагалось село?Но Александр Емельянович не голословно это утверждает, он ссылается на труды Б.Г. Алиева и Р.С. Шихсаидовой: «О маршруте похода Тимура в 1395-1396г.г. через Дагестан». Но ни один автор не приводит письменных источников современников Тимура, говорящих о Мюрего, потому что их просто,скорее,нет. И я их пока не нашёл, в том числе и в местных, дагестанских хрониках.Нет об этом сведений и у придворных историков Тамерлана Низамаддина Шами или Шарафаддина Йазди. Нет об этом сведений ни у Махмуда Хиналугского, ни у Руи Гонсалеса де Клавихо. Возможно, где-нибудь в источниках того периода попадётся упоминание о селе Мюрего, но мне пока не встретилось. Есть устные предания, что Тимур прошёлся по Мюрего. Даже одна мюрегинка, по рассказам, была похищена воином Тимура. Отец, погнавшись за ним, убив похитителя, чудесным образом спас свою дочь. Ему даже мюрегинское общество специально за этот подвиг выделило пахотную землю.И имя этого отважного мюрегинца, как пишут, Баганд. Почему Тимур оставил убийство своего воина безнаказанно, история о том умалчивает. Остаётся лишь вопрос, повторяюсь - на нынешнем ли месте в то время находилось село Мюрего?Если да, то должны быть захоронения конца четырнадцатого века. А где они? А кто знает историю Тимура, не может не знать и о его роли в исламизации Дагестана.Если бы мюрегинцы приняли ислам уже объединённымиздесь, то где-то на территории села должны были сохраниться следы христианского прошлого. Часть могил на кладбище «Аскадин-адала хIубре» должны были быть не мусульманскими. И нет нигде упоминаний об уничтожении христианского кладбища, если такое было, пусть даже могилы своих предков. Никто их не знает, ни один автор о них не говорит! Вероятнее всего, что мюрегинцы приняли ислам объединёнными. Возможно, противостояли Тимуру, если не были мусульманами, или, наоборот, будучи мусульманами, были сторонниками золотоордынского хана Тохтамыша. Где противостояли? На «КебяхI шила муза»? А кем они себя тогда называли, там, на горе, еслисегодня название объединённого села на нынешнем месте переводят, как «безместные» (мерагварте)? Где расположено кладбище периода нашествия Тамерлана? И то, что на территории Мюрего при строительстве домов находили захоронения домусульманского, или христианского периода, разве доказывает, что они были нашипредки? Такие захоронения разбросаны по всему предгорному Дагестану и приморской равнине. Начало истории села, по всей видимости, значительно ближе арабо-хазарского периода. Но с какого именно времени и как она началась? На этот вопрос ещё нет ответа… В этой связи, ещё следующая информация наводит на размышления. Есть село в Дагестане в Табасаранском районе с похожим названием Марага. Это село впервые, пишут, упоминается в хрониках седьмого века нашей эры. Учёные считают, что жители этого села являются выходцами с аравийского полуострова. Есть другое село с таким же названием в Нагорном Карабахе. В 1992 году здесь шли ожесточённые бои, и азербайджанская армия разрушила и сожгла это большое село. Уцелевшие жители Марага разбрелись по всему свету. Если вспомнить, что христианское прошлое Мюрего, как и других соседних сёл, считается армянским, то эта информация представляется мне интересным, поскольку Марага – армянское село. Есть и другая не менее интересная информация. В Иране также существует город Марага или Мерога, Мераге, как называют жители. В 1029 году он был разрушен сельджуками. Потом процветал, как резиденция Гулагу, внука Чингисхана, основателя монгольской династии гулагидов, господствовавшей в Персии с тринадцатого века по 1353 год. Гулагу умер в 1265 году. Отличался любовью к наукам и покровительствовал христианам. При нём в Мераге жил знаменитый астроном Насир - Эддин-Туси, который написал «Царские таблицы». Внук Тимура Улугбек, как известно, построил свою обсерваторию значительно позднее. Его дед Тамерлан тогда ещё не родился. По данным 1971 года в Мераге проживало 56 тысяч человек. Кроме созвучных названий сёл, имеют ли мюрегинцы к ним какое – либо отношение не известно. А мюрегинцев жители соседних сёл называют «муреганте» в разных вариациях, а сами себя мы называем «мурегванте». Сёл и городов с одинаковыми названиями на разных концах света существует много и речь здесь о происхождении мюрегинцев от кого-либо из них не идёт. Если тут есть какая-то зацепка, тему, конечно, можно развить.
Не делая пока никаких выводов, решил отправиться в лес, на место более древнего кладбища «Эркъай цIелда» (Длинная стела или надмогильный камень), чтобы попытаться найти здесь на каком-нибудь камне сохранившуюся дату захоронения. Возможно, это пролило бы свет и на другой, интересующий ещё со школы, вопрос – являются ли похороненные здесь люди предками мюрегинцев, а если нет, то кто? Целью этой статьи является собственными силами попытаться разобраться и проанализировать эпиграфические данные главным образом на этом кладбище. Интрига ещё заключается и в том, что пока никому из мюрегинцев не удалось их прочитать, или серьёзно ими никто не занимался. Не уверен, что это удастся мне, но попытаться всё-таки решил. Чем больше накапливалось безответных вопросов, и заинтригованный разум не давал покоя, тем сильнее влекло меня в этот лес. Будто чья-то неведомая рука толкала, и внутренний голос говорил, что: «Отсюда надо вести повествование. Возможно, что здесь лежит разгадка большинства многовековых тайн, здесь останки наших далёких предков. Вот оно их место упокоения, «отсюда пошла и есть твоя история» - перефразируя «Повесть временных лет»… Но где она, эта моя история и почему до сих пор об этом никто ничего не написал»?.. Как я уже говорил, само кладбище расположено к юго-западу от села. Расстояние от окраины села по прямой более километра, если не больше. Находится в лесу, у подножия горы «КебяхI шила муза». И не совсем у подножия, а на холме восточнее от «Кебях! шила муза». Местность живописная. Севернее, под холмом находится водозабор села, где берёт своё начало речка и находится источник «ХIаркIла бекI». В пору моего детства это было охраняемое место, где сторожем в совхозном саду пока позволяло здоровье, был брат моего дедушки Абид-ада. Помню, однажды шёл я отсюда с полными карманами брюк мелких, жёлтых, плоских спелых груш, которые собрал с разрешения Абид-ада под деревом, а по дороге старший охранник, бабушкин двоюродный брат, поймал и заставил вывернуть карманы (тогда частных огородов у мюрегинцев ещё не было). После, видимо, устыдился своего поступка, велел их собрать, и сказал, чтобы меня больше в саду не видел. То ли люди были злые, то ли время… К югу от кладбищенского холма был в то время другой сад, который до сих пор по имени сторожа Раджаб-ада так и называется «Раджаб-адала анхъ». Само кладбище «Эркъай цIелда» и тогда, во времена моего детства и юности, и теперь представляет собой смешанный лес, и никаких признаков кладбища со стороны для непосвящённого человека здесь нет. Добравшись до местности, я не пошёл сразу к «Эркъай цIелда», по дороге со стороны горы, а начал пробираться к нему со стороны обращённой к селу, т.е. с северо-восточной стороны, снизу вверх. Вскоре стали попадаться то лежащие в беспорядке и сломанные, то наклонившиеся, то наполовину вросшие в землю старые мшистые надмогильные камни, которые в последний раз видел лет тридцать тому назад. Тщетны были мои попытки найти на них дату захоронений. Такое ощущение, что в то время вообще их не высекали. Это обстоятельство в начале обескуражило меня, но отдышавшись и осмотревшись, я зашагал дальше, пытаясь увидеть более-менее сохранившийся камень, где можно всё-таки найти годы захоронения. - О, Аллах, почему в то время не фиксировали годы на памятнике?! – вот вопрос, который встал первым. – Или они есть, я не вижу? «В колыбели младенец, покойник в гробу – всё, что известно про нашу судьбу. Пей чащу до дна и не спрашивай много, хозяин не откроет секрета рабу», - вспомнилось четверостишие Омара Хайяма. Так-то оно так, но всё-таки, почему? …Почему ни на одном камне не указан год смерти покойного?! Двигаюсь дальше. Стали попадаться памятники с очень красивым орнаментом. Мастер, похоже, не один день трудился над его изготовлением. Возможно, они были установлены над могилами знатных людей. Что они мусульманского типа, после принятия ислама – очевидно. Хотя, на первый взгляд, создаётся впечатление о не правильной их ориентировке на Мекку. Но после внимательного рассмотрения это ощущение пропадает – они расположены так же, как и современные. То, что вокруг тебя лес несколько дезориентирует. И ещё, есть камни развёрнутые корнями рядом выросших деревьев, есть выдавленные ими же.Есть камни, лежащие на выдавленных их корнях. На большинстве отсутствуют какие-либо надписи, они стёрты временем. На других они еле угадываются. На одних сохранился красивый орнамент по всему периметру, на других с лицевой стороны. Есть символы похожие на солярные знаки, скорее всего так оно и есть, хотя сперва мелькнула мысль, что это календари. Солнечный календарь? Нет, количество лепестков не соответствует количеству месяцев в году. Изображение типа колеса. На одних спицы, если их так можно назвать, прямые, на других дугообразные. Я тщательно рассматриваю каждый уцелевший камень в надежде найти дату, в первую очередь, но их нет, что ты будешь делать! Со школы ещё помню, как писали рефераты по истории села и с увлечением рассказывали. Особенно в этом усердствовали девочки. Устраивались викторины, соревнования между классами. Муртуз Шамхалович стимулировал интерес к истории, поощряя хорошими оценками, хотя собственная история в тот период так не интересовала, как всемирная или отечественная. Её не спрашивали при поступлении в ВУЗ, да и теперь не спрашивают. Столько лет прошло, а помнится! Безжалостно сколько уж дней, высушив всё в округе,жарит солнце. В лесу душно. Пот заливает глаза. Выжав носовой платок, в очередной раз вытираю шею, голову. Лёгкий ветерок иногда лениво шевелит крону деревьев, кругом неистово трещат цикады, порхают с ветки на ветку встревоженные птицы. А одна смело села на ветку рядом и с любопытством, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, рассматривает меня. У неё открыт клюв и взъерошены перья, видать, жарко, как мне. Я снова выжал платок, и, устав от хождений, расстелив его рядом сушить, опустился на землю и сел, прислонившись спиной к дереву. Возбуждённые мысли роем носились в голове, не позволяяза какую-то одну ухватиться и сосредоточиться. Тут неожиданно для себя сделал весьма неожиданный вывод. Почему-то раньше считал, что в тишине, вдалеке от суеты и городского шума думается легко и дышится свободно. Дышится свободно – да, а думать, как ни странно, мешает всё, что находится кругом. И цикады, и назойливая муха, и ползущий по ноге муравей, и непривычная жара и духота… Присмотревшись, понимаешь, что ты здесь всё-таки не один. Ты вторгся на территорию, чьего-то обитания, нарушил чей-то покой: сломал ветку, наступил на муравейник, сорвал паутину и разорённый пришельцем паук, оправившись, в спешке снова плетёт свои сети. Птички пугливо перелетают с ветки на ветку и подают друг другу тревожные сигналы… - Зачем ты здесь? – спрашивает внутренний голос. – Ради любопытства? - Не знаю, - отвечаю. – Но хочу что-то понять, хотя никто меня не принуждает. - До тебя это никому не удалось, и тебе не удастся. Не трать время!.. - Но всё-таки, - пытаюсь возразить мысленно, - я попытаюсь… Какой-то тихий, жужжащий звук привлёк внимание. Глянув в ту сторону, понял, что эта камера, которую забыл выключить. Я подтянул её к себе, выключил, накинул на его горячий корпус носовой платок: «Итак, - пытаюсь упорядочить мысли, - если село на сегодняшнем месте образовалось около пятисот лет назад, то этому кладбищу «Эркъай цIелда» должно быть намного больше лет. Должно быть! Но как это определить? Одного желания, чтобы это было так мало, нужны факты. Вернее, доказательство вот оно, перед глазами, под ногами. Но они визуально ничего не доказывают, нет дат. Почему? Этот вопрос всё чаще вертится в голове. Или тогда было не принято их писать? Это выглядело бы, как нововведение, что не приветствуется в исламе? Но всё течёт, всё меняется. Кто теперь, например, скажет, кто впервые высек на камне надпись на двух языках, на русском и арабском? Однако же мы их все видим. А также, кто русскими цифрами (хотя они не являются русскими), впервые нанёс дату погребения? Не знаем! Ну и что? – спросит кто-то. Ничего, на первый взгляд. А если вдуматься? Не это ли говорит о влиянии не исламской культуры даже на мусульманских кладбищах? Подавляющее большинство покорённого в XIX веке населения, потихоньку интегрировалось в европейскую культуру, в «псевдо-цивилизованную культуру», как считают сегодня некоторые знатоки ислама. И это хорошо! - хочу воскликнуть я. – Эта культура на самом деле вывела нас в составе России на новый уровень политического, экономического, духовного развития! Носители этой культуры продвинули нас в общественном сознании далеко вперёд. Пользуемся сегодня достижениями научно-технического прогресса. Вытащили из «дремучего средневековья» и феодализма и направили пинком в зад на широкую дорогу,ведущую к экономическому благополучию, к политическому равноправию, бесклассовому обществу… Но, то ли культура была не права, то ли мы не благодарны, только дорога эта в итоге через десятилетия привела в тупик, о чём всегда предупреждали, те же самые «тёмные» муллы, которых преследовала власть и над которыми посмеивались продвинутые в марксизме-ленинизме члены той коммунистической партии.Впрочем, кто сказал, что идёт борьба культур? Идёт борьба между невежественными людьми и там и здесь, чьё божество - деньги! Власть и деньги! Почему с некоторых пор каждый потянулся к своей культуре? – хлопнул я комара пировавшего на шее и потёр укушенное место. Ответ один – отсутствие той консолидирующей все нации и народности единой, общегосударственной идеологии, которая называлась «марксизм-ленинизм».Даже не знаю, какая сегодня существует государственная идеология и есть ли она вообще и как её назвать? Или в разное время по-разному можно было назвать условно по фамилиям болтунов, как «бурбулизм», «гайдаризм», «чубайсизм», «ельцинизм»?.. Можно приписать в этот ряд и Яковлева, и Лукьянова, и Лигачёва и ещё многих. Хорошо было это или плохо, на счёт «марксизма-ленинизма» – вопрос другой, но её не стало. Борьба «диадохов» привела к сегодняшним реалиям. «Разделяй и властвуй!» - не сегодня придумано. Однако я отвлёкся. Какие же заботы занимали в своё время людей покоящихся здесь? – оглядываюсь я по сторонам. – Чему служили? Что больше тревожило и заботило их: то временное мирское, или неизвестное и вечное, в каком состоянии сами пребывают теперь? - Не сошёл ли он с ума?! – может воскликнуть кто-то. – О чём это он?Как бы я хотел хоть одним глазом взглянуть на прошлые страницы истории своей малой Родины! И как случилось, что не осталось и следов их поселений поблизости? И где располагалось то село, кому принадлежало это кладбище? Находясь тут, невольно ловишь себя на мысли: если это кладбище, как факт, вот оно, перед глазами, то поблизости должно было располагаться село, откуда приносили сюда и хоронили покойников! Маловероятно, что их приносили сюда из села Мюрего, где оно сегодня расположено. «КебяхI ши»? Почему-то трудно и в это верится. То, что люди жили там, и было село – бесспорно. Об этом говорят следы жилищ, накатанные дороги со стороны верхне-даргинских сёл, устные предания, сохранившиеся в нашей памяти. Но почему они покойников хоронили здесь? Или что-то здесь не так и селение должно быть где-то рядом, у подножия?.. Что-то хрустнуло рядом за спиной. Я оглянулся. Зашуршав листвой, в сухой траве исчез какой-то мелкий зверёк, …или ящерица. Если бы вокруг себя взгляд то там, то тут не цеплялся о старые, почерневшие от времени, сломанные, заросшие мхом надмогильные камни, то чувствовал бы себя раскованно, считая, что находишься в обычном лесу. Но тут, на старом кладбище, каждый шорох невольно привлекает к себе внимание. Довлеет тревожное ощущение, что ты здесь не один, что будто кто-то наблюдает внимательно над твоими действиями. Слышишь удары собственного сердца, чувствуешь, как пульсирует кровь в висках. Тут не место праздным мыслям. Возможно, здесь покоятся наши предки. Говорят, что кто-то даже уверенно призывает возносить молитвы Аллаху за упокоение их душ в раю. Это как-то выглядит контрастно, когда видишь тут везде и следы заготовки дров. Чего греха таить, и я в детстве несколько раз приезжал сюда за этим. Но сегодня почему-то на это смотришь уже другими глазами. В одном месте кто-то даже разжигал костёр, видимо, грелся, когда кого-то пас. Сейчас, правда, не заготавливают здесь дрова, но старые пни, напоминая время, когда не было в селе газа, торчат везде. Кругом растёт орешник, клён, липа, дуб. Есть кизил, мушмула, дикие яблони, груши.Сливы растут и алыча, боярышник, ежевика, шиповник, терновник… О, Аллах, неужели и мы превратимся в прах и над тобой вырастет такой же лес? Кто-то, как я теперь, будет наклоняться и над твоей могилой через века, пытаясь прочесть, кто похоронен?! Также всё покроется мхом…» Я тряхнул головой, протёр мокрые от пота глаза, оглянулся, мысленно уносясь в окрестности «КебяхI ши». Так, где же располагалось то село? К сожалению,нет письменных источников того времени. Кто они были, откуда пришли, как появились здесь, история умалчивает. Но если маловероятно, что похороненные здесь люди были жителями села с той горы, то, кому ещё может принадлежать это кладбище? Неужели это жители села, расположенного у подножия горы «КебяхI ши», в местности «Дзергьила дякь»? Буквально это означает «чесночная тропа».Но почему «чесночная»? «Дзергьи» у мюрегинцев однозначно означает чеснок, в то время как на других диалектах даргинского языка может подразумеваться и лук (овощ). Когда мюрегинцы говорят «дзергьи» подразумевается чеснок именно выращенный человеком, а не дикорастущий, который здесь в изобилии и по сей день. Но тот называют «адум», «хIяхъле», «уриа», т.е. медвежий лук, черемша. Выращивали ли на этом склоне чеснок или название произошло от медвежьего лука не известно. Но там нет воды, и её для бытовых нужд должно были доставлять из источника «ХIаркIла бекI» Возможно, тогда в том месте не было и такого леса. Если одно из сёл мюрегинского племенного союза располагалось там, то и кладбище, значит, им принадлежит? Но в пользу этой версии говорит только близкое расположение и не больше того… Отчётливо послышался из села усиленный динамиком голос муэдзина. Через несколько секунд к нему присоединился ещё из другой мечети. Я взглянул на часы, прошло больше часа, как ходил тут зигзагами, то вверх, то вниз, но так и ничего пока не выяснил. Местность не ровная, могилы тут везде. Приходится спускаться, и подниматься. Наверху, посередине кладбища, до сих пор видна дорога, разделяющая её на две части и идущая по гребню в сторону лесного ущелья «МижитIла къада» (ущелье, где расположена мечеть). Название ущелья также наводит на мысль, что где-то здесь была мечеть. Маловероятно, что она была где-то далеко в ущелье. Если тут,у входа ущелья расположено кладбище, то, скорее всего, мечеть или молельная комната при кладбище также располагалось где-то здесь. Но место его расположения точно не известно, не осталось в памяти народной. И эта мечеть должна была иметь отношение к поселению «Дзергьила дякь», или «КебяхI ши», или к тем и другим одновременно? Но тут, вдруг, встал другой простой, логичный и в то же время непонятный вопрос: почему жители тех сёл хоронили своих покойников здесь, ведь гораздо удобнее ближе? Сто-о-оп! А ведь там, наверху, на юго-восточном довольно крутом склоне горы «КебяхI ши» когда-то в детстве я несколько раз видел могилу! Или это было одиночное захоронение? Жаль, что ни разу не спустился посмотреть, может, там ещё были. Помню, выше проходила гладкая, накатанная, с нависшими над ней ветвями деревьев, ведущая к горе с западной стороны и не такая крутая, как с северо-восточной стороны дорога. А эта могила сразу бросалась в глаза. Неужели там находится кладбище жителей «КебяхI ши»? Они вовсе не спускали их сюда, к подножию, а хоронили там? Я ещё раз взглянул на часы. Успею ли подняться наверх по крутому склону с камерой, кофром пока не стемнеет? Вспомнились слова мамы: - Куда ты идёшь? Сейчас по лесам никто не ходит! Ваххабиты! По селу расклеены бумажки, чтобы в лес не ходили… «Хоть бы один встретился, - подумал я теперь, оглядываясь по сторонам, - побеседовать на злободневные темы. – Они, гонимые, в лесу. Есть более страшные звери, породившие их и живущие легально рядом, претендующие на истину и понукающие нами...» Но если на самом деле кладбище расположено там, то всё становится ясно? В том-то и дело, что нет. Почему, в этом случае, про кладбище «Эркъай цIелда» знают все мюрегинцы, а про то нет? Неужели такая короткая у нас память? И ещё, название «КебяхI ши» говорит о старшем, главном селе. Значит, и жителей того села должно быть больше, и жить они там должны были дольше, и, соответственно, кладбище старше и больше. Чтить и помнить, скорее, тех должны были, а тут наоборот. Как это понять? Люди, переселяясь, перезахоронили своих предков? Мысли беспорядочно меняли одна другую, тщетно пытаясь зацепиться за какую-нибудь хоть слабую версию. Кругом безмолвие, под ногами сухая листва. Я невольно вздрогнул от посетившей вдруг мысли: «Не сижу ли я на чьей-нибудь могиле? О, Аллах!..» Посмотрел себе под ноги, приподнялся, огляделся, – нет, не сижу». Повторно пришла в голову мысль: «Если это кладбище жителей «Дзергьила дякь», почему усопших хоронили здесь, а? От названной местности досюда тоже не малое расстояние, что вынуждало их поступать так? Сперва им надо было чуть спуститься вниз, повернуть направо, идти в сторону «МижитIла къада», подняться вверх… Зачем? Вряд ли то село можно себе представить столь большим, что занимало все окрестности у подножия, а не только названное место. Может место кладбища специально выбрано на холме, чтобы обозревать со всех сторон? Как сухое, не затапливаемое место? Люди здесь, как правило, везде, проходя мимо кладбищ, читают молитвы и посвящают усопшим. Возможно, дороги, ведущие с гор в село пересекались здесь. За первой грядой и далее выше на юг и запад расположены верхние даргинские сёла. Это было кладбище сразу нескольких мелких сёл одного племенного союза»? Найти ответ на эти вопросы нелегко. Если бы удалось где-нибудь обнаружить дату, отпала бы хоть их часть. К этой мысли я возвращаюсь вновь и вновь. Но дат здесь нет. Почему?! Почему я их не вижу? Известно, что в арабском языке некоторые цифры в старину обозначались буквами. Называется способ – «абджадный». Может, цифры здесь на самом деле обозначены буквами? Надо продолжить поиски. Надо идти в сторону «Хала вацIа» (большого леса), я всего лишь пока прошёл полкладбища. За это время, пока сидел и размышлял, платок уже высох, и я, взяв в руки камеру, двинулся дальше. Увы, к сожалению, уцелевших надписей на памятниках было мало. На некоторых по искусной работе, видна умелая рука мастера-камнетёса, вырезавший красивый орнамент. Видны следы инструмента. Выдержаны симметрии и пропорции. На многих камнях из песчаника сохранились лишь овальные углубления, где когда-то была надпись. Кое-где остались еле угадываемые контуры букв, диакритические точки, обозначавшие то букву «ба», то букву «йа», «нун», «кьаф», «та». Следы их теперь видны от того, что выдолблены были несколько глубже остальных. Прочитать что-либо на камне в том случае не представляется возможным. При рассмотрении самих надмогильных памятников, обратил внимание и на разнообразие пород камня, из которых они изготовлены. Есть камень породы как из местечка «Шулла мух!» крупнозернистый песчаник, где-то попадается ракушечник, которые разрушились больше, есть песчаник мелкозернистый, также из местного материала. Есть, как мне показалось, что-то смахивающее на известняк. В общем, использованы все местные породы камня и не только. В лучшем состоянии стелы из доломита. Возможно, они доставлены из других мест, возможно, где-то поблизости он есть. Мастера строители знают лучше, но где здесь добывали камень такой породы, не знаю. Основное место, где добывали камень для строительства домов в Мюрего, было «Шулла мухI» Но там, в основном, ракушечник, песчаник. А стелы на кладбище «Эркъайц!елда», как мне показались, в основном не из камня «Шулла мухI». Возможно, я и ошибаюсь, пусть поправит знающий, буду благодарен, поскольку это расширит географию изучаемого предмета и, естественно, добавит фактический материал. Говорит ли порода камня, или форма, размер, орнамент об имущественном расслоении тоже пока не известно. Но, согласитесь, люди более состоятельные постараются, чтобы и надмогильный камень соответствовал положению усопшего. Если допустить, что это было так, то мы можем увидеть условно и степень социального расслоения того общества. К какому же периоду истории можно отнести когда-то расположенные поблизости поселения? Ближайшее село располагалось, по преданиям, на склоне «Дзергьила дякь», а второе – на вершине горы «КебяхI ши». Там сохранились следы жилищ, когда на месте первого села их нет. Одновременно ли существовали эти сёла или нет, тоже вопрос открытый. Если да, то почему они не являлись одним селом, поскольку речь идёт об одной горе и расположены были в непосредственной близости? В этом случае «Дзергьила дякь», могло выглядеть как окраина села «КебяхI ши». Скорее всего, они существовали в разное время и это, возможно, одно и то же село. В зависимости от обстоятельств, то ли спустились вниз к подножию, то ли в целях обороны и безопасности поднялись на вершину. Понятно, что в жизненно важной предгорной зоне, где лучшие пастбища и плодородные земли сталкивались интересы многих завоевателей, начиная от гуннов. Здесь пересекались интересы хазар, арабов, персов. Метлой прошлись по предгорью монголы, войска Тимура. Здесь проходил один из маршрутов Великого шёлкового пути. Эта территория ещё многие века не являлась Российской. Кто был сильнее, тот и утверждал здесь свою власть… В какое же время могли существовать те сёла? Период проникновения ислама, скорее всего, отпадает. В этих местах разве есть могилы албанского, гуннского, хазарского периодов? Сохранившиеся надписи на самом старом кладбище здесь по-арабски. Сто-о-о-п! Или здесь только буквы арабские? Но как бы ни было – это могилы мусульман. Значит, село «КебяхI ши», если это их кладбище, существовало в средневековье? В период монголо-татар? При Тамерлане? Логика подсказывает, что жители мелких сёл одного племенного союза, защищаясь от завоевателей, должны были ползти вверх, в горы. В силу этой причины, не объединились ли на вершине горы несколько сёл? Кстати, эта господствующая возвышенность в этом месте является и первой приграничной от Каспия в сторону гор. Расстояние по прямой линии примерно 25-30 вёрст. С одной стороны близость территорий жизненных интересов, с другой – прекрасный обзор, где можно контролировать все передвижения в предгорье. В ясную погоду отсюда отчётливо видно море невооружённым глазом – прекрасная возможность вовремя заметить врага на плоскости и принять защитные меры. Упоминания где-то в источниках про это село, повторяюсь, не сохранилось. Есть короткая информацияу С.Броневского в его труде«Новейшие географические и исторические известия о Кавказе», Москва 1823г. стр. 313. есть несколько строк, относящиеся к середине 18 века, что «Знатное село Мурега лежит вгорах на Запад от Утемиша». Про Утамыш здесь сказано, что оно ещё малонаселено и не оправилось от разорения 1722 года, учинённого Петром 1. Однако не только утамышцам досталось от Петра. Пострадали от него, и мюрегинцы, поскольку утамышский Султан Мамут выступил против него во главе объединённого войска численностью в 10000 человек (в разных источниках цифры меняются). Такое количество воинов просто не могло быть в Утамыше. Последствия этого известны. Пётр 1 казнил несколько пленных человек и сжёг Утамыш. В «Асари-Дагестан» Алкадарского, сказано, что войск Султан Махмуда было шести тысяч человек (здесь скорее опечатка). У Бакиханова – 16тысяч сказано и, что Пётр 1 сжёг кроме Утамыша ещё шесть ближайших сёл. В «Описании стран и народов вдоль западного берега Каспийского моря» Иогана Густава Гербера, относящееся к 1728 году есть такая информация: «Утямиш, уезд.Расположен подле моря, между Буйнак и усмейского владения. Состоит в нескольких деревнях, между которыми деревня Утямиш главнейшая, по которой весь уезд так и именуется».Дальше автор сообщает, что Утамыш состоит в подданстве России с 1725 года. До того периода находился то у шамхала, то у уцмия, но в общем подданстве Персии. Он же сообщает, что количество войск Султан Мамута, выставленных против Петра 1 было 10 тысяч. Уничтожением сёл утамышского уезда Петр 1 не ограничился. По разным сведениям от 5 до 15 тысяч голов овец и крупнорогатого скота также было уведено.Несколько другая информация по теме содержится у военного историка Потто В. В. В своём первом томе «От древнейших времён до Ермолова», изданной в С-Петербурге в 1887 году, пишет о действиях Петра после Тарки: «…На следующий день войскам объявлен был поход. Поводом к нему послужили тревожные слухи, что против русского войска двигаются значительные скопища горцев, под предводительством уцмия каракайтахского. Надо сказать, что достоинство уцмия было второе по старшинству, постановленному в Дагестане ещё аравитянами (первенство всегда принадлежало шамхалу тарковскому), и что тогдашний уцмий Ахмед-хан, был действительно, одним из сильнейших владельцев в крае. Он без труда собрал до шестнадцати тысяч горцев и попытался с ними остановить наступление русских. Под Утемишем произошёл ожесточённый бой. Горцы, по выражению Петра, «бились зело удивительно: в обществе они не держались, но персонально бились десперантно, так что, покинув ружья, резались кинжалами и саблями». Тем не менее они были разбиты, Утемиш сожжён, а пленные повешены в отмщение за смерть есаула и трёх казаков, которые были зарезаны по приказанию уцмия, когда они доставили ему от государя письмо самого миролюбивого содержания…». Стр.28. Потто здесь вообще ничего не говорит о Султан-Махмуде утамышском. Виновником того побоища он видит уцмия каракайтахского, который организовал сопротивление императору, хотя везде говорится, что сожгли Утамыш и близлежащие деревни, а не резиденцию уцмия. Так что, события, происходящие в Утамыше, не могли не касаться и соседей, из-за их географической близости, как сёл, так земель, ибо Пётр не мог, проходя здесь, миновать зоны экономических интересов мюрегинцев. Тот же самый Потто В. использовал выписки из «Походного журнала Петра Великого 1722 года», так сказать, информация с первых уст. Другой очевидец тех событий, шотландец Генри Брюс, находящийся на русской военной службе с 1710 года, также даёт интересные сведения: «На высоте, где сперва показался неприятель, мы установили 21 повешенного пленника за жестокую смерть наших трёх казаков. Одному из пленных отрезали нос и уши, и он в этом виде был послан с письмом к утамышскому султану, в котором его упрекали за жестокое обращение с нашими посланниками. Священника (муллу, прим. автора) четвертовали». Р.Ф. ИИАЭ. ДНЦ РАН Ф.ОП.1. дело 58. Он же сообщает, что своих жён и дочерей враги отослали в горы, прежде чем идти в экспедицию. Если учесть, что ближайшие лесистые горы от Утамыша находятся на мюрегинских территориях, то не трудно предположить, где могли прятаться семьи участников битвы. Они, конечно, могли прятаться и в других лесах. Но то, что в числе шести наказанных Петром деревень, было и Мюрего (не я придумал, историки говорят), не менее крупное, чем Утамыш село, говорит в пользу этой версии и выставить воинов оно могло не меньше Утамыша, если не больше. Один современный автор, Муцалхан Гамринский в статье в интернете, судя по высказыванию, ставит под сомнение этот факт, несмотря на свидетельства очевидцев. Он пишет, что: «Весьма вероятно, что какую-то часть этих войск составляли даргинское ополчение, которое находилось в подчинении и зависимости от этих владетелей…» О зависимости мюрегинцев от султана Утемиша в тот период мне пока мало известно, но, что среди разорённых Петром даргинских сёл Мюрего является самым крупным, и за лояльность Петру скорее всего не тронули бы, как Тарки, например, это бесспорно. При всём желании, не только султан Утемиша, но и все ханства вместе взятые не смогли бы выставить столько воинов, сколько было в самой многочисленной и обученной в Европе армии Петра Великого. В сторону Дербента двигалось войско, в составе которого было 20т. конных калмыков, 20т. кабардинской конной кавалерии, 10т. чеченского ополчения, з0т. татар, казаки, драгуны, пехота. По морю шла армада из 400 больших и малых судов с провиантом. Общая численность войск доходила до 160 т. человек. По свидетельству очевидцев, султан Махмуд даже выиграл первый бой. Лишь вступление в битву драгун изменили исход. Однако султана Утемиша не успокоило поражение. Он и на обратном пути совместно с Ахмед –ханом кайтагским доставлял немало хлопот Петру. Его армия была в постоянной готовности, боясь нападения. Об истинных причинах поспешного отхода Петра, историки неохотно говорят, видя причину лишь в погодных условиях и убийственном климате.Говорят об отсутствии провианта, которыйпогиб в шторм, о болезнях и т.д. Что мешало Петру из«покорённого народа» выжать все соки, если он нуждался в провизии? Поход его был в конце лета, а обратно уходил осенью, в период наибольшего накопления у горцев большей части заготовок зерна, фуража, увеличения количества скота и т.д? Здесь несколько причин, в том числе и международная – не обострять отношения с Турцией, которая к тому времени господствовала в Закавказье. А дагестанское население, как сунниты, как известно, в большинстве было настроенопротурецки. А Пётр Великий, повторно 26 сентября на обратном пути сжёг и всё, что после первого сожжения оставалось от Утамыша. Позднее войско султана Махмуда и Ахмедхана разгромили вблизи Алходжакента Афганского полководца Абдул-Гани-хана в 1741 году и гнали персов до самого Дербента. В результате шестидневной битвы афганцы и иранцы потеряли до 21т. человек убитыми. Могло ли Мюрего остаться в стороне от таких событий? Конечно, нет. Почему тогда про него так мало сведений у авторов того периода, думаю, вопрос не главный. Если Утамыш в хрониках того периода фигурирует, как главное село султанства, то мы можем говорить о его политическом положении, как зависимом то от уцмия, то от шамхала, о чём сообщает Гербер. И здесь вопрос не совсем понятный: село входило, или султанство? Мюрего, село расположенное в трёх верстах от него, не менее крупное чем Утамыш, почему-то историки и путешественники того периода обходят стороной и молчанием. На кладбище «Аскадин-адала хIубре», как я уже говорил, сохранились могилы начала XVIII века, периода разорения и сожжения села Петром, если такое было. Конкретно сказанное по этому поводу про Мюрего ещё не встретил, кроме «шести сёл» ближайших от Утамыша у Брюса, Бакиханова, Алкадари. Так что, входит ли в число «шести» Мюрего, хоть в этом не сомневаемся, не сказано.Уточнение, что в числе шести пострадавших сёл было Мюрего сделано современными историками. Я несколько задержался на этой теме с целью показать, что нельзя рассматривать историю Мюрего обособленно, не учитывая характер происходивших вокруг него событий в разное время. Не обнаружил ещё сведений о Мюрего и периода нашествия Надир-шаха. Забегая вперёд скажу, чтокороткая, в тоже время, интересная информация про Мюрего содержится в двух томах капитального труда под руководством Берже А.П. второй половины XIX века «АктыКавказской археографической комиссии». Так во второй части 6-го тома изданной в Тифлисе в 1875 году есть обещание генерала Ермолова от 21 ноября 1818 года, где сказано: «Жителям селений Мюрага, Утемиш, Алходжа, Гаша, Хусейн-кенд, Кая-кенд, Мамаул, Малые Гимры и Бурдеки. Вы будете, как и прежде, вольными. Закон ваш будет уважаем. Никогда войска России не тронут вашего имения, напротив, - будут вас защищать. Кроме великого Российского государя вы никому не должны повиноваться; войскам дано повеление признавать вас Государя подданными».- Стр.6. Здесь излишне что-то комментировать, со временем вхождения Мюрего в Российское подданство всё понятно. Там же в «Предписании ген. Ермолова ген.-м. Пестелю, от 21-го ноября 1818 года – Тарку» сказано следующее: «Жители селений Утемиш и Мюрага явились ко мне с объяснением желания быть подданными Российского Императора. Я принял их в сем звании и обещал безопасность и покровительство. В.пр. извещаю, дабы уверить их изволили, что, предписано вам почитать их Российскими подданными».- Стр.6. Вступлением Мюрего в Российское подданство покорение его не завершилось. Спустя 26 лет после принятия подданства произошли печальные события. Об этом говорят сведения, попавшие в 9-й том указанного издания.Чтобы было понятно о чём идёт речь, приведу длинную цитату из рапорта командира Отдельного Кавказского корпуса генерала Нейдгардта князю Чернышеву, который был в то время военным министром России: «Рапорт ген. Нейдгарда кн. Чернышеву от 3-го февраля 1844 года. Ген-л Ренненкампф рапортом от от 22-го января, доносит о действиях Дербентского отряда следующее: 18 января отряд выступил в Кая-кенд для принятия на этом пункте отправленных командующим войсками в Северном и Нагорном Дагестане двух первых батальонов пехотного кн. Варшавского полка, с 6-ю горными единорогами, и рекрут, назначенных, как в этот полк, так и в Грузинские линейные батальоны. Как, вместе с сими войсками по распоряжению ген.-м. Клюки-фон-Клугенау, отправлены были, под начальством подполк. Евдокимова, два батальона с четырьмя орудиями и кавалерию, для прикрытия при обратном следовании в Шуру ароб, возивших рекрутские тяжести, а равномерно и для принятия казённой суммы – 30-ти т.р.с, хранившейся при Дербентском отряде, то ген.-л. Ренненкампф, желая воспользоваться временным соединением в сел Кая-кенд столь значительных сил наших и признавая полезным для обеспечения сообщения Дербента с Темир-хан-шурою, взять аманатов от селений Утемиша, Мурега и Алходжа-кенд, двинулся 19-го числа со всеми войсками по направлении к Утемишу. Приближаясь к этому селению, отряд был встречен жителями оного с изъявлением совершенной покорности. Взяв семь из Утемишских старшин в аманаты, ген –л. Ренненкампф направился к сел. Мурега. Не доходя версты три до этого селения, отряд должен был выстроиться в боевой порядок, ибо показавшиеся на окрестных высотах толпы горцев с обычным своим неприязненным криком заставляли думать, что жители сел. Мурега намерены упорно защищаться. Быстро направив часть отряда на самое селение, ген.-л Ренненкампф увидел, что жители все разбежались и оставили селение совершенно пустым. Узнав на следующий день, что Мурегинцы скрываются в лесах и не только не имеют намерения принести покорность, но даже требуют содействия Акушинцев и ближайших непокорных обществ для общего нападения на отряд, начальник 19-й пехотной дивизии, принимая в соображение, что без опасения нельзя замедлить возвращение войск в Северный Дагестан, сжег сел Мурега, гнездо постоянного пребывания неприятельских партий, и возвратился в Кая-кенд 20-го числа…». Стр. 807.(Орфография сохранена). Можно себе представить, какие лишения и беды перенесли мюрегинцы, лишившись зимой, в январе 1844 года, жилищ и нажитого имущества. Как они пережили холода, выжили и восстановили свое хозяйство одному Аллаху известно, не сохранилось в народной памяти рассказов об этом. Читал ли Чернышев А.И. сей рапорт также неизвестно, но та краткая характеристика Мюрего, как «гнездо постоянного пребывания неприятельских партий», говорит о многом. Оно не покорилось царской власти и поддерживало освободительное движение горцев под руководством Шамиля. Он был в тот период имамом Чечни и Дагестана с резиденцией в Дарго.Действия горцев в этот период были успешными. В следующем, 1845 году состоится знаменитый, неудачный «сухарный поход Воронцова на Дарго»… Однако пора двигаться дальше. Пригибаясь под наклонно растущими стволами деревьев и кустарниками, я стал пробираться выше, в сторону «Эркъай цIелда». Вскоре прямо по курсу наткнулся на длинный надмогильный камень, лежащий на земле. Судя по тому, как лежит, обратной стороной вверх, он упал на могилу хозяина. Что интересно, довольно хорошо сохранился. Здесь красивый орнамент. Возможно, на той стороне так же отчётливо видна будет и надпись. Рассматривая его, как лежит, я несколько раз обошёл вокруг. Перевернуть не осмелился, да это и не под силу одному голыми руками. Запечатлев его на камеру, двинулся дальше. Вскоре чуть выше того камня встретил провалившуюся, где-то на полметра, прямоугольником выделяющуюся на общем фоне могилу. Стела не упала, стоит. Надпись не чёткая. Что ещё характерно на некоторых камнях –это их способ обработки. На хорошо сохранившихся памятниках видно, что и стиль резчика один. Мастер очень аккуратно, миллиметр за миллиметром, видно, как ровнял их поверхность. Он, конечно, не один это вырезал, надо учитывать временной диапазон, но стиль и навык, похоже, передавались из поколения в поколение.Чувствуются уверенные, ровные удары инструмента, что придают камню волнистый, зернистый вид, будто мелкая рябь на воде. Такие же памятники встречаются ещё и на старых мюрегинских кладбищах. Возможно, их, заметно выделяющихся от остальных, откуда-то привозили, как заготовки, а надпись вырезали на месте. Возможно, как я уже выше заикнулся, это говорит о социальном статусе усопшего, что могли себе родственники покойного позволить памятник более высокого качества, соответственно и цены, если говорить о стоимости, применительно к тому периоду, уместно. Но это тема для другого исследования. То там, то здесь встречаются и простые, грубо обработанные, сломанные, на первый взгляд не похожие на памятники,камни. Идя по склону вверх, выбираюсь на дорогу. Здесь ощущение, что находишься просто в лесу, но через десяток метров понимаешь, что это не так. Дорога с холма идёт вниз, и взгляд выхватывает из кустарника очень длинный памятник, именуемый здесь «Эркъай цIелда» (длинная стела). Соответственно и кладбище названо по этому, заметно выделяющемуся среди других своей высотой, надмогильному камню. Стелы такой высоты (на глаз около трёх метров, точно не замерял) нет ни на одном современном кладбище Мюрего. Здесь я не был с конца восьмидесятых годов. Раньше она находилась на краю леса, видна была со стороны. Теперь кустарника стало больше, местность заросла и изменилась, со стороны стелы почти не видно. В детстве часто здесь бывал, как и многие мюрегинцы. Никто, как тогда не знал, кто здесь похоронен и что написано, так и теперь не знают. Но тогда было обычное детское любопытство, а теперь надо попытаться взглянуть на него, если удастся, другими глазами. Приближаясь к стеле, у меня возник и другой вопрос: «почему для кладбища выбран один северо-западный склон холма, что давно превратился в лес? А с юго-восточной стороны, почему нет могил, или они не сохранились? Если были, почему всегда косили сено»? Оставив этот вопрос пока открытым, я подошёл к стеле. «Если не знаешь – спроси!» – часто любил поговаривать отец. Но кого тут спросишь, и где будешь искать ответы, если ничего об этом не сохранилось ни в народной памяти, ни в письменных источниках? Правда, когда-то говорили старшие, что следы могил были и на юго-восточном склоне, но теперь их на местности не видно. Подойдя уже ближе, обращаешь внимание на предметы верхней одежды, в основном женских платков-косынок, повязанных на ветки деревьев рядом. Тут же полуистлевшие какие-то разноцветные ленточки. Возле стелы на земле, среди гниющей листвы деревьев торчит длинный козырёк. Ковырнул ногой – оказалась кем-то брошенная, или оставленная, как эти косынки на кустах, бейсболка. Здесь, похоже, зиярат? Это стало предметом поклонения сельчан? Скорее нет, как раньше не являлись камни предметом поклонения сельчан, так и теперь не являются, не им поклоняются. Здесь другой смысл. Поскольку суфизм довольно широко был распространён в Дагестане и в те далёкие времена, это укладывается в рамки традиционного ислама. Захоронения суфиев (зияраты) стали местом поклонения верующих повсюду в Дагестане. Считается, что от зияратов исходит огромная духовная сила и благодать. Сегодня мы знаем, что не все, как у нас, в Дагестане, так и в мире придерживаются такого мнения. Поскольку не об этом сейчас речь, я оставлю эту тему. Но, если, предметы одежды развешаны на всех кустах вокруг, где есть и вовсе свежие, и это хоть и не является официально признанным зияратом, значит, сюда ходят люди и о чём-то просят Аллаха в своих молитвах. Не стереть всё-таки из памяти народной уважения к своим святыням. «К святыням?! …К идолам?! Ты берёшь кого-то в «сотоварищи» Аллаху?» - будто услышал я голос незримого оппонента и вздрогнул от этой мысли. – «Да не беру я никого в сотоварищи! Эта исторически сложившаяся реальность, если даже и заблуждаемся! О, Аллах, прости меня за греховные мысли, но, на самом деле, разве кто-то знает какого шейха эта могила?» - от нечего возразить, протестовал и собственный внутренний голос. Если сельчане не знают даже, кто здесь похоронен, почему всё выглядит как зиярат? От старших разные мнения приходилось слышать в детстве по поводу этой могилы и памятника. Самое страшное, помню, было, что, если эта стела со временем зароется в землю, то наступит конец света. Как бы ни было, признаки остатков древних верований и язычества просматриваются. Или просто дань уважения знатного погребённого? Не знаем, кто похоронен, но считаем, что это был святой человек, ибо простому смертному своему предку такой высоченный камень не установили бы? А предок ли, в этом ещё предстоит убедиться. Правда, как я уже говорил, в своих молитвах некоторые мюрегинцы, как говорят, просят упоминать и этот «хIубрела агьлу». О том, что это кладбище предков мюрегинцев, как бы я этого ни желал, пока что ничего не говорит. Сама стела из относительно твёрдой породы камня. Цвет сероватый с лёгкой желтизной. Не берусь судить, что за порода, возможно, доломит. Мастер, изготовивший этот памятник, очень старательно обработал грани. По всей поверхности видны следы ровной чеканки. Стиль мастера идентичный, что и на других лучше сохранившихся камнях этого кладбища и не только. На лицевой стороне, обращённой к могиле, ровное, широкое, удлинённое, вертикальное углубление для нанесения надписи. Сверху оно овальное, снизу – прямоугольное. Увы, идеология прошлых десятилетий превратила многих из нас в манкуртов, ибо следы их деятельности сразу бросаются в глаза. На это «творчество» обращаешь внимание сразу. Кто-то попытался «увековечить» себя здесь, нацарапав инициалы. Это чей-то месседж, который имеет термин – «этернизация», о чём в одном из статей пишет даже Борис Акунин. По отношению к «Эркъай цIелда» - это печально. Такие же инициалы, как здесь, в своё время можно было увидеть в селе везде: на заборах, воротах, столбах,…в пещере «БяхIмудла пукьа». Даже в лесу на деревьях, в местах, где весной собирали черемшу. Как животное метит вокруг свою территорию, такими инициалами, как здесь, было помечено в своё время всё, что можно было. Следы несознательного прошлого, из конца шестидесятых годов прошлого века, что скажешь. Я просто не ожидал встретить их на «Эркъай цIелда». С тем, что есть, уже ничего не сделаешь, надо проследить, чтобы не прибавилось, поскольку не охраняется. Святое место для одних, коли сюда приходят; ничего не говорящий, просто, торчащий из земли камень – для других… А по сути – это вандализм. Лет через сто, когда, оставивших о себе такую память не будет в живых, какой-нибудь следопыт задастся целью выяснить, кому они принадлежат. И, возможно, устыдится, обнаружив с ним отдалённое родство, как знать… Выше надписи, в рельефной структуре памятника,кто-то острым предметом нацарапал символ в форме креста или математического знака «плюс». Тут же на лицевой стороне сохранилось небольшое, гладкое, яйцеобразное углубление. В детстве, помню, говорили, что оно образовалось от поцелуев паломников. Так ли это неизвестно и маловероятно. Оно расположено с лицевой стороны, и топтать могилу при этом не совсем правильно. Скорее это образование было в камне, как дефект, и мастер оставил его как есть. Меня гораздо больше интересует теперь сама, сохранившаяся надпись. Где-то посередине надписи вокруг памятника была кем-то обвязана пёстрая женская косынка. Я опустил её вниз, к основанию. Тут же внизу лежит круглый, треснутый, то ли речной, то ли сотворённый человеческими руками, шарообразный камень. Из хроник мы знаем, что такие использовались в метательных машинах. Имеет ли этот камень подобную историю не известно. Рядом с ним лежала аккуратно уложенная кучка камешек. Обычно люди, когда молятся в таких местах держат в ладошках такие камешки, дуют на них и кладут возле святилища. Выпрямившись, не обращая внимания на следы оставленные вандалами новейшего времени, пытаюсь прочитать надпись. 
жүктеу/скачать 2.45 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|