Мария Штейнер

Мы видели как человек, посредством духовного зрения овладевает различными своими возрастами и приходит к инспирации. Таким образом, он бывает в состоянии поднять сознание по ступеням вверх до того откровения, которое может дать ему мир звезд. Этот мир воспринимается тогда естественно как выражение, как откровение чисто духовных сущностей и чисто духовных явлений.

Желая постигнуть духовный мир путем обычного сознания, мы на пути его исследования должны стремиться к соответственным состояниям сознания и душевным восприятиям, не впадая в заблуждение.

Сегодня я хотел бы изложить вам об этом на особых примерах или, лучше сказать, на фактах, и показать, в чем могут лежать возможности заблуждений в духовном исследовании, тут прежде всего надо представить себе следующее.

Когда человек действительно погружается в духовную работу, посредством которой открывается ему духовный мир, так что он может лицезреть его и общаться с ним,- тогда он воспринимает великие дифференциации, большие различия именно в историческом становлении человечества, за которым он ищет духовные подосновы.

Возьмем, например, время, непосредственно предшествующее нашему. Наше время, которое можно назвать временем Михаила, начинается в последней трети 19-го столетия, приблизительно в семидесятые годы прошлого века. Но этому времени предшествует другое, продолжавшееся от двух до трех столетий, совершенно иной природы для того, кто исследовал духовный мир. И снова тому времени предшествует опять таки совершенно иное по сущности и т.д.

Взирая с познанием посвященного назад в прошедшее, мы всегда находим для известных эпох совершенно различного рода отпечатки. Не желая говорить об этом только абстрактно, я конкретно поставлю эго перед вашей душой.

Я уже говорил вам о личностях, живших так или иначе внутри развития человечества. Говорил, например, о Брунетто Латини, великом учителе Данте, об учителях Школы Шартр, о Бернарде Сильвестри об Аланус аб Инсулис, Иохини фон Фьоре и мог бы сказать о сотнях других личностей IX, X, XI, ХII веков, также еще и ХIII-го. Такими личностями мы обрисовали целуй определенную эпоху.

Вот когда желающий исследовать историческую жизнь человечества в духоведческом смысле подходит ко времени, скажем, к эпохе Данте или Джотто, т.е. эпохе, когда подготовилось и образовалось Возрождение,- то он имеет впечатление, будто непременно должен общаться в духовном мире с людьми, иными словами с развоплощенными человеческими душами. Он будто должен известным образом лицом к лицу,- говоря, конечно, сравнительно,- подойти к человеческим душам, какими они живут между своей последней смертью и своим ближайшим рождением. Вместе с познанием посвященного, имеется определенное чувство желания духовного общения с такою индивидуальностью, какова личность Брунетто Латини, на подобие того, как мы общаемся тут в физическом мире с людьми. Я пробовал изобразить это в своих описаниях. Посему, когда говорил об Иоахиме де Фьоре, о Брунетто Латини, я представлял эту эпоху так, что можно было заметить потребность дать по возможности,- хотелось бы сказать,- наиболее личное, персональное изображение, я говорил о хлопании по плечу и тому подобном. Совершенно иначе обстоит дело в следующей эпохе, в той, которая затем начинается и доходит до последней трети 19-го столетия.

Для этого времени мы, имея познание посвященного, испытываем гораздо меньшую потребность приходить индивидуально, лично так сказать, в соприкосновение с развоплощенными душами. Мы предпочли бы видеть их во всем их окружении, желая подойти к ним, исходя как-нибудь из земного познания, а не непосредственно. Мы хотели бы приобрести к ним доступ, исходя из познаний обычного сознания.

Простите, если я тут расскажу кое-что совершенно объективное, но исходящее из непосредственного личного опыта. Этот личный опыт в данном случае есть совершенно объективный. Видите ли, я как раз могу говорить об этом, ибо в ту эпоху, которая предшествовала нашей, жил Гете, который я ведь занимался десятки лет. У меня была определенная потребность подойти к Гете в то время, как я прокладывал к нему путь через его естественно-научные груды и вообще через естествознание. Но относительно поздно возникла потребность иметь его непосредственно перед собою также как духовную индивидуальность в духовном мире. Только это не было главным. Затем я подошел также и к тому, чтобы иметь его не лично индивидуально, а так сказать, как звездного человека, после его смерти, во всем мировом, космическом соотношении.

Напротив, когда хотим найти в духовном мира Брунетто Латини, или именно тех людей, которые занимались естествознанием в ту самую эпоху, когда он жил,- тогда мы непосредственно имеем потребность обмениваться с ними мнениями, взглядами, в совершенно личном, душевном общении.

Это является различием, как раз, имеющим значение. И это различие зависит от того, что времена совершенно отличны друг от друга в своей внутренней духовной структуре. Ныне мы живем в эпоху, когда человеку и всему человечеству особо предназначено охватить духовные явления непосредственно как таковые. Это значит, что ему предначертано во вне распространять науку инициации, проникающую в духовную жизнь, распространять во вне как человеческое знание.

Эта эпоха, ведь только лишь начавшаяся, не должна протекать без того, чтобы те, которых называют образованными людьми, действительно не познали главнейших из достижимых явлений чисто духовным образом; не земные физически-чувственные явления, но действительно духовные. Для этого времени, начиная отныне, должно иметь место энергическое (утверждение, вживание) духоведения, непосредственно освещающего духовный мир. Иначе человечество на Земле совершенно не смогло бы достигнуть своей задачи в предназначенном ему смысле, для чего мы и должны все белые и более входить в спиритуалистическую эпоху.

Нашему времени предшествовало другое, когда господствовали совершенно иные силы в развитии человечества. Рассуждая, исходя от точки зрения, указанной мною - от действительного, истинного познания звезд, - мы приходим к тому, чтобы сказать следующее: Во времени, в которое мы вступили в семидесятые годы прошлого столетия, спиритуальные силы, приходящие с Солнца, должны стать преимущественно господствующими во всем, в физической жизни людей, в душевной, в художественной, в религиозной жизни. То, что Солнце имеет сказать и дать миру, это все более и более должно захватывать в наше время все вокруг.

Для того, кто действительно познает, Солнце не есть газовый шар, описываемый современной физикой, но сумма духовных существ. И главнейшие духовные сущности, которые, так сказать, излучают из Солнца духовное, спиритуальное так, как физически или эфирно сияет солнечный свет,- они все группируются вокруг определенного существа. Согласно старому христианско-языческому наименованию, модно сказать и христианско-иудейскому,- мы можем обозначить его как сущность Михаила. Михаил действует из Солнца. И то, что духовно Солнце имеет дать миру, можно назвать также тем, что имеет дать миру Михаил с его Миром.

Этому времени предшествовала другая эпоха. Тогда это не были солнечные силы, которые импульсировали человеческую жизнь, человеческое знание, человеческие дела,- а лунные силы. Они импульсировали все для времени, которое закончилось в шестидесятые годы прошлого столетия, и действовало от трех до четырех веков перед тем. Господствующие сущности, имевшие свое великое влияние на земное и человеческое развитие, точно также группировались вокруг сущности, которая по одному древнему обозначению может быть названа Гавриилом.

Мы также могли бы найти свои обозначения, но раз уже они имеются,- не будем останавливаться на терминологии и сохраним их.

Итак, по христианско-иудейскому преданию, мы можем обозначить эту сущность именем Гавриила.

МИХАИЛ Q

Познавать эту духовную действенность, которая есть в человеке из звездных миров, мы научаемся способом, о котором я говорил. Научаясь познавать то, что действует в человеке от его рождения до смены зубов посредством инициального видения, мы познаем все то, что во Вселенной существует как лунные действия. Это значит, что посредством такого инспирированного взгляда назад на первоначальное детство человека, мы научаемся познавать особенно нечто такое, что обозначаем как Время Гавриила, когда преимущественно действенна Луна.

Но затем мы должны стать несколько зрелее, подойти к своим сороковым годам и взирать обратно на то, что действует в человеке между 20 и 40 годом, или, говоря определеннее, между 21 и 42 годом жизни, дабы воспринимать особенность такого времени на наше своеобразие.

Так что в эпоху, предшествовавшую нашей, самым важным, для космического мирового направления некоторым образом были дети, грудные, совсем малые дети. Туда импульсировали силы, которые должна была иметь эпоха. Для нашего времени люди, которые должны получить импульсы от солнечных сил, это люди, достигшие двадцати и тридцати лет. В наше время становятся особенно значительными взрослые люди для космического, как практический результат непосредственно выдвигается из такого реального наблюдения, каким я обрисовал его в прошлый раз и опять таки встает также в реальной наглядности то, что я рассказываю, не суть теории, а нечто вытекающее из реального рассмотрения.

Из этого вы можете также постигнуть, что для познавания времени Гавриила, которое предшествовало нашему времени Михаила, мы не имеем особой потребности стоять лично в ту эпоху перед развоплощенными человеческими душами. Мы чувствуем себя именно подобно малому ребенку, стоящему напротив взрослого, ибо к ним мы должны подойти инспирированным наблюдением самого первого детского возраста.

Напротив, наступает совершенно иное, когда мы делаем изыскания в предшествующей эпохе, в эпохе, в которой жили Alanus ab Insulis, Bernardus Silvestris, Joachim de Fiore, Johannes von Auville. В это время господствовали силы, которые мы находим, взирая на то, что действует в человеке в возрасте между сменою зубов и половой зрелостью. Тогда, в особенности, действуют силы Меркурия, как я уже изложил вам. Это действительно нечто необычайное, величественное, хотелось бы сказать,- во что мы тогда погружаемся, когда, исходя из этого возраста человека, образуем себе, так сказать, органы из этого возраста, дабы воспринять духовное. Ибо между сменой зубов и половой зрелостью мы бываем такими любознательными детьми! Мы снова становимся таковыми, когда исходим из этого. Потому мы и хотели бы также вполне персонально стоять перед людьми этого времени. Этого мы достигаем посредством инициального познавания. Мы хотели бы стоять перед Брунетто Латини, например, как десяти-двенадцатилетнее дитя стоит перед воспитателем, перед учащим.

И все же: с истинным инициативным ведением мы не становимся несознательными по отношению тех вещей, которые имеем во вне, в физическом мире. Мы остаемся взрослыми и одновременно мы – как любопытное, жаждущее знания дитя стоим как равный к равному перед Брунетто Латини и все же с невероятной жаждой знания.

Это имеет место как раз для той эпохи с особой окраской ощутимой инициальным познанием, которая идет обратно от 15-го к 11-му веку, когда именно Меркурий дает главнейшие импульсивные силы для Земли и человечества.

Существо, вокруг которого тогда все группируется, особо значительное для этого времени, может быть снова обозначено одним древним именем - Рафаилом. Рафаил, так сказать, господствовал в эпоху, предшествующую Ренессансу, во времена Данте, Джотто.

МИХАИЛ Q

РАФАИЛ S

Вообразите себе, что должно бы перейти от нашего времени к потомству, если бы газетные статьи исторически смежных наук были когда-либо оценены за действительные или недействительные свидетельства! И мы благодарны, когда словари не мешают нам статьями об этих личностях. Мы пробуем подойти к ним духовным образом всеми теми способами, которые имеются в нынешнем веке в Антропософском Обществе, дабы узнать то, что об этих людях может быть поведано духоведческим путем.

И особенно большое значение имеет приближение к тем, кто в тогдашнее время Рафаила был связан с естествознанием. Углубленное естествознание, медицинское познание - могут быть нам переданы через какую-либо личность, которая, как хотел бы я сказать,- выступает перед духовным взором из глубокого духовного мрака этого времени с 11-го и по 14, 15-ое столетия. Она может познакомить нас с тем, как тогда думали о материи и о соотношении человека с миром. Углубляясь в это и узнавая некоторых личностей, чьи имена не могут быть названы по той причине, что не переданы потомству, но они есть. Вглядываясь духовно в эту эпоху, мы видим, что некоторые из них стоят перед нами так, что мы говорим: Тут стоит Парацельс старший,- он лишь не назван,- в то время как Парацельс младший жил позже, в эпоху Гавриила, имел еще отголоски, реминисценции от Парацельса старшего, но не в той неподдельно величественной степени и духовном смысле, которые были у Парацельса старшего.

Или же, перед нами в позднейшее время Гавриила предстает также Яков Беме младший. И мы снова говорим себе: Он поведал о великом, сам исходя из различных заключений, возбудив собственную инспирацию. Но когда Яков Беме старший, который не перешел к потомству,- всплывает спорадически перед нами из таких имен как Аланус аб Инсулис или Брунетто Латини,- вот именно когда он предстает перед нами,- лишь тогда понимаем мы правильно Якова Беме младшего. И мы должны сказать: в этом времен Пред-Возрождения, в конце которого воссияли великие фигуры Данте и Брунетто Латини, затем учителей из Шартра, среди которых подобно эратическому камню стоит Seotus Erigena. В этом времени лежит нечто, что может быть спиритуально невероятно возбуждающим. Внешняя средневековая история мрачна, но за этим мраком лежит могущественный свет как раз для того времени, о котором я теперь говорил.

Когда мы, наблюдая, углубляемся в это время Рафаила, с 11-го до 14-го и 15-го столетия, мы действительно получаем впечатление, что те фигуры, которые находятся в нем, как, например, Данте или Джотто, а также и не перешедшие внешне исторически к потомству, выступают перед нами очень интенсивно. От них получаешь непосредственное человеческое впечатление.

Сам Рафаил, как фигура, которая никогда не была инкарнирована и воплощена в физическом теле, остается более в глубине, также и другие духовные сущности, постоянно принадлежащие духовному миру, по крайней мере, ныне постоянно ему принадлежащие. Они выступают менее ярко. А люди, именно умершие, необычайно сильно для этого времени выступают объективно перед спиритуально-наблюдающим взором.

В следующую эпоху Гавриила, мы имеем впечатление, что даже такие фигуры, как Гете, Спенсер, лорд Байрон, Вольтер в духовном мире находятся и держатся лишь в тени. Напротив, с большой инспирирующей интенсивностью выступают сущности, которые не производят впечатления человеческого, но, собственно, уже сверхчеловеческого. Это сущности, о которых мы спиритуальным познанием узнаем, что они живут нынче постоянно в лунной сфере, подобно тому, как мы, люди, живем на Земле между рождением и смертью. Эти импонирующие фигуры, ныне постоянные обитатели Лунной сферы, прежде всего, предстают перед кем-либо, в то время как человеческие души отступают более на задний план. О них мы, однако, знаем, что некогда они были связаны с Землей, как ныне связаны люди. Только люди передвигаются в физических телах, эти же сущности двигались некогда на Земле в тонких, более эфирных телах. Мы познаем, что встречаемся тут особенно с существами, некогда бывшими на Земле, в древнейшие времена; они были связаны с человечеством и являлись сверхчувственными учителями человечества. После того как они выполнили свою задачу на Земле, эти сущности ушли затем на Луну, вступили в Лунную сферу и ныне более не связаны с Землею.

Ведь мы знаем,- как о том можно прочесть в "Тайноведении", что Луна сама некогда как мировое тело была связана с Землею, и затем отделилась от нее. Этому отделению Луны последовали эти сущности и стали сами обитателями лунной сферы, после того, как были обитателями земной. На той ступени познания, когда мы можем следовать непосредственно после смерти за умершим в годы после его смерти,- вступают в мир, где вокруг живут те люди, которых ныне физически знаем как физических людей в бодрственной дневной жизни, ибо имеем еще прежнее знание обычного сознания. Но затем научаются, вступая в другое сознание, узнавать все более среди этих людей фигуры духовные, принадлежащие, собственно, ныне к Луне так, как мы к Земле. Они находятся тут повсюду и также интересуются человеческими делами, однако, несколько по-иному, нежели как люди сегодня физическим образом.

Среди этих сущностей, бывших некогда великими учителями человечества и ныне более не обитающими на Земле, но,- выражаясь Cum grano salis обитающих на Луне, имеются такие, которые выступают, так сказать, с большим величием; это - самые разумные, самые совершенные, проникнутые внутренним духовным величием. От них очень многому можно научиться в отношении тайн Космоса. Они имеют знание, далеко превышающее возможное для человека при сегодняшнем его сознании. Но они не могут выражать этого знания в абстрактных мыслях. Я сказал бы - они сочинительствуют, когда мы подходим к ним, выражают все в поэтических формах, в художественных образах; они волшебно представляют перед нами нечто, в своем роде, более величественное, нежели написал Гомер, нежели содержат древние индусские творения, ставшие известными миру. Но в том, что дают нам эти существа, заключена глубокая мудрость.

Однако среди этих существ есть также и несовершенные. Как на Земле есть люди, которые являются, так сказать, симпатичными и несимпатичными, также и среди этих сущностей имеются такие, которые не достигли величия и совершенства своих собратий. Но все же они достигли определенной точки уже и тем, что были учениками, а также и служителями тех других, именно для того, чтобы иметь возможность покинуть Землю, жить в лунной сфере и действовать далее.

И вот, выражаясь тривиально,- когда мы знакомимся с ними, мы сейчас же замечаем, что они имеют жгучий интерес к земным делам, но интересуются ими совсем особым образам.

Вы не должны представлять себе сейчас же неприятные, страшные фигуры. Несмотря на то, что они несовершенны по отношению своих сотоварищей, они далеко превосходят то, чего может достичь с обычным сознанием нынешний земной человек в благородстве, разуме, проницательности. Но они имеют привычки своих товарищей; а не иные привычки, иные склонности, нежели нынче имеет обыкновенный земной обитатель. Здесь я хотел бы, в частности, указать на нечто особенное.

Приходя в связь с такими существами, естественно, мы имеем потребность,- выражаясь опять таки несколько тривиально,- договориться с ними, посоветоваться о том или другом. Вот, скажем, например, мы обсуждаем с такими существами хотя бы человеческое письмо, то, что люди написали: один человек просто написал свое имя, другой же подписался.

И вот, когда мы это обсуждаем с этими сущностями, они говорят: Ах, люди! Вы интересуетесь самым неинтересным, интересуетесь тем, о чем говорите, что это слово означает, когда тут стоит "Schmid", вы интересуетесь тем, что "Schmid" означает (*Schmid - кузнец.); или если стоит "Coiffeur", то вас это также интересует. Но то, что означает слово "Coiffeur" - есть самое неинтересное. Гораздо интереснее наблюдать, как человек, который это выписывает, делает при этом свои движения: как один пишет таким-то образом, а другой - по-иному; один быстро, другой медленно; один ловко, другой - неумело; один автоматически, другой - вырисовывая.- Эти существа особенно внимательны к тому особому способу, как человек держится, когда пишет. Это их интересует.

Они также имеют в духовном мире, о котором я говорю, свое духовное окружение различных духовных существ, которые или ниже или выше земных существ, но которых нет на Земле. Они их не учат обдуманно выражать земное, но учат их делать движения письма, то, что люди усвоили себе в области письменных движений после того, времени, когда сами эти существа были на Земле. Ибо, когда эти существа, ставшие лунными обитателями, были на Земле, тогда еще не существовало письма в нашем смысле.

И они всегда наблюдали, как возникает писание у людей, как они своими пальцами делают различные ловкие движения, то, что помогает пальцам, переходя в ручку, с которой нечто истекает, пришло уже впоследствии. Но тем, что переходит на бумагу, они интересовались менее. В противоположность движениями, которые при этом делаются, они интересовались совершенно исключительно.

К этому присоединяется еще то, что было и осталось от Земли, немало замечается человеком,- многое, видите ли,- что человек излучает в движениях. И это излучаемое человеком является тем, что может совершенно особо обсуждаться в соотношении к этим сущностям.

1. Излучаемое человекам в движении.

Но это, прежде всего, то, что еще не ведет к собственной области этих сущностей, ибо этого еще как раз не было в их время на Земле. Напротив, пренебрежительное к человеческому,- хотя и в добром, а не дурном смысле,- лежит в том, когда они говорят о незначительных способностях современных людей и их познании в области выпаривания и выделения жидкого. В этом, на что современный человек не обращает внимания, они совершенно особо понятливы. Излучения, кожные выделения жидкости суть то, что во времена этих сущностей было совершенно особо важно и существенно.

2. Кожные выделения жидкости.

Ранее человека узнавали по испарениям, которые он распространял вокруг себя, на что впоследствии перестали обращать внимание.

Третье, к чему эти сущности особенно восприимчивы, это выдыхание кожи, т.е. газообразное, излучаемое из себя человеком.

3. Кожные излучения (газообразное).

Итак, они восприимчивы для всех этих излучений физической природы, которые, однако как мы о том услышим при дальнейшем рассмотрении,- могут приобрести наполовину совершенно духовный характер:

в твердом - в писании,

в жидком - в испарении кожи,

в газообразном - в выдыхании кожи.

Ведь человек выдыхает беспрерывно через кожу.

Все эти вещи, поскольку они на Земле существуют, имеют для этих лунных существ еще совершенно особое значение, и они судят о человеке именно по конфигурации его движений при писании и по особому роду его излучений.

Четвертым является излучение тепла,

4. Тепловые излучения и к этому привходит,

5. Световое излучение, также определенно существующее.

Каждый человек является не только своей аурой, но также еще и в отношении физического организма и эфирного светящимся, излучающим свет. Это световое излучение настолько слабое, что в обычных условиях не может быть видимо; но становится ныне уже видимым, например, в опытах естествоиспытателя Moritz'а Benedikt'а, при посредстве особо устроенной темной камеры. Это световое излучение имеется в красном, желтом, синем сиянии и сверкании вокруг человеческого организма, в различных местах - различное у человека. Moritz Benedikt, это красочное световое излучение сделал видимым в темной камере так, что одну сторону, левую, видно в совершенно обычном свете, а другую в ином свете. Дело заключается в том, чтобы физическое устройство в камере было предусмотрено соответствующим образом.

Видите ли, имеется затем еще и шестое: это излучение химических сил.

6. Излучение химических сил

Оно фактически ныне в постигаемой мере существует на Земле лишь в редких случаях. Это значит, что оно всегда имеет место, но я имею в виду, что оно лишь в редких случаях наблюдается и играет роль; и именно в случаях, где применяется черная магия.

Таким образом, когда люди осознают свои химические излучения и применяют их, тогда на Земле может проявляться черная магия.

6. Химическое излучение сил. Черная магия.

Седьмой род излучения есть прямое, непосредственное духовное жизненное излучений.

7. Витальное излучение. (Vital - жизнь).

Излучение жизненное является настолько же значительным, насколько черная магия, в которой почти всегда выявляются химические излучения, в наше время есть нечто дурное, злое. Ибо эти лунные существа, о которых я говорю, всегда могут работать и пользоваться - но со своей стороны в хорошем смысле - с силами, заложенными в этом химическом излучении, ибо сами они не являются черными магами. Черными магами являются, между прочим, только те, которые делают это на Земле, и впадают в злое. Но лишь в полнолуние, когда Луна освещена Солнцем и им возможно войти в область солнечного света, могут они, под воздействием солнечного света пользоваться жизненными излучениями.

Эти жизненные излучения, видите ли, суть те, которые как раз как нечто доброе, должны войти в нашу эпоху, в противовес всему дурному. Ибо со всеми импульсами, которые должны быть даны в эпоху Михаила, все более и более должно быть соединено господство жизненного излучения, витального излучения.

Мы, главным образом, должны научиться не действовать мертвенно, а действовать непосредственно жизненно со всем, что приходит из духовного мира; должны находить живые идеи, живые понятия, живые взгляды, впечатления, а не мертвые теории. Это является задачей времени и приходит непосредственно от тех сущностей, которые соединены с существом, которое мы обозначаем как Михаила.

Напротив, в отошедшую эпоху Гавриила люди обращены были - хотелось бы сказать - более к земному. Они не устремлялись к сущностям, стоящим, между прочим, очень близко к человеку, потому что эти сущности интересовались чем-то, к чему это время было менее склонно, они интересовались всеми этими оккультными излучениями, исходящими из человека.

К нашему миру, такому, каким мы его имеем как физический мир между рождением и смертью, прилегает сейчас же иной, духовный мир, в котором мы, как я это описал, находим мертвых. Но в этом мире есть и многое другое. И среди того, что там имеется, есть действенность именно таких сил, какими они живут в излучениях людей. Это в известном смысле весьма опасная мировая область, в которую мы тут погружаемся. И мы должны в современные нам дни также иметь ту, часто мною отмеченную, особо душевно-духовную устойчивость, дабы приходящее от этих лунных существ, о которых я говорил, склонялось в добрую, а не в злую сторону.

Ибо, видите ли, дело обстоит гак, что все силы, все импульсы современной эпохи должны сойтись на Земле, дабы использовать это жизненное течение. Но тут невероятно близко лежит возможность соприкосновения с черной магией, находящейся между этим витальным течением и всеми другими излучениями, которые так охотно нам хотелось бы иметь. Люди так желали бы сделать видимым то, что выражается в движениях,- о чем мы еще будем говорить,- сделать видимым то, что имеет место в испарении, в световом излучении, и т.д. и т.д. Все это в известном смысле связано с чем-то добрым, с тем, что собственно может быть лишь добрым, ибо время Михаила среди людей началось.

Но между всем этим лежит черная магия, которая должна быть отвращена, когда будут проложены не злые и ложные, а добрые, правильные пути сверхчувственного исследования.

1. Излучаемое человеком в движении.

2. Кожные излучения жидкого.

3. Кожные излучения газообразного.

4. Излучение тепла.

5. Излучение света.

6. Излучение химических сил (Черная магия).

7. Витальное излучение (Жизненных сил).

Медиумичные натуры и их излучения

Когда в духовном мире происходит общение между людьми тут на Земле и лунными существами,- а в подсознании оно постоянно имеет место,- тогда возможно следующее: При том развитии интереса у известных лунных существ,- как я их описал,- к движениям людей при писании или рисовании и который проявляется духовно в этих лунных существах, к ним со своей стороны опять таки имеют интерес известные элементарные существа духовного мира. Это - элементарные существа, стоящие нижа, чем лунные. Они также никогда не воплощаются на Земле, но живут в пограничном мире, о котором я говорил,- живут как духовно-эфирные существа. Когда они также интересуются всем тем, что тут происходит, тогда может произойти следующее.

Наблюдая человека тут на Земле, мы видим, что мысли его, передаваемые через письмо, действуют на всю его человеческую сущность, они, прежде всего, существует в «Я», но воздействуют и на астральное тело, которое и производит свои движения согласно тому, что, исходя из своего «Я», мы делаем при писании. Они действуют на эфирное тело и вплоть до физического.

Эти воздействия на физическое тело наблюдают известные сущности элементарного рода и получают, так сказать, жажду двигаться точно так же. Но этого они не могут, ибо иные законы, чем в том мире, где пишут, господствуют в их мире. А пишут лишь в физическом мире людей здесь, на Земле.

Тогда возможно такое: Существуют, конечно, люди, которые когда пишут или думают, даже чувствуют,- сидят совсем глубоко в своем эфирном теле. Все то, что в их эфирном теле происходит, затем сильно выражается в физическом теле. И у этих людей происходит затем так, что они совершенно подавляют то, что есть в их «Я», а в их астральном, эфирном, физическом теле оживает подражание письму, рисованию. Это суть медиумы.

Также медиумы могут, вследствие того, что их «Я» подавлено, воспринять в себя этих переимчивых, элементарных существ из духовного мира, которые, так сказать, научились от лунных существ и проявляют тогда такую деятельность, когда уже не делают движений письма в смысле своего «Я», в полном своем сознании, но в смысли элементарного существа, которое сидит в них.

Таким путем, посредством излучаемых человеком движений при сумеречном сознании, проявляется все то, что является медиумическим рисованием и все обычное медиумическое. Тут, таким образом, имеет место использование излучаемых движений.

Излучения второго рода могут быть использованы известными существами, имеющими большую способность к художественному, которые, под влиянием лунных существ особенно усваивают художественное, живущее в душах людей.

Эти существа входят также в людей, подавивших высшее сознание, но имеющих определенный художественный момент в своем эфирном и астральном теле и вводящих его вследствие этого в свои излучения. Тут очень интересно, между прочим, как подобное существо может быть одержимо элементарно-духовными сущностями; тогда в его излучения вводится нечто подобное пластически существующим снам, частично являющимся сочетанием того, что воспринимает в жизни само человеческое существо. Ибо оно спустилось в эфирное и астральное тело и в излучениях выявляются частью манифестации мира, где есть лишь элементарные существа, которые вползли в человеческое существо.

Видите ли, такие выводы получил экспериментировавший Шренк-Нотцинг. Он наблюдал известные медиумичные натуры, которые совсем особенно, когда сознание было подавлено, т.е. «Я» было выключено, доступны были для элементарных существ через свои кожные излучения жидкой породы. Существует интересная книга Шренк-Нотцинг'а. Одни считают его эксперименты совершенным надувательством, другие - поражены. И нам не надо изумляться тому, что они принимают вещи как нечто необычайное. Это и есть необычайно, удивительно, когда находится медиум, с которым экспериментируют и у которого в одном определенном месте выходит пластическая фигура из тела, имеющая нечто духовное, чего не существует на Земле. Но к этому во многих случаях может быть примешана картина, виденная медиумам напоследок, в каком либо иллюстрированном журнале.

Таким образам, из медиума излучается нечто, откуда-то воспринятое, и является кожным испарением. В него влучается нечто,- скажем,- совсем духовное; но рядом с тем и нечто, что медиум этот видел в иллюстрированном журнале, скажем, например, фигура Пуанкаре таким, как он появлялся в журналах, быть макет, в юмористическом листве.

Нас не должно поражать то, что люди находят это удивительным. Но можно изумляться тому, как светские, исключительно преданные "хорошему тону" личности, или дамы не хотят говорить о кожных испарениях и различным образам перефразируют то, что в этом случае проявляется у человека, одновременно однако желая видеть медиума, у которого показываются эти пластические фигуры ни в чем другом, как в совершенно обыкновенных испарениях кожи.

Да, мои весьма уважаемые слушатели, вещи, с которыми Шренк Нотцинг экспериментировал, они выпотевают. И в этот выпот входит именно то, что возбужденное элементарными существами может выразиться пластической сущностью в кожных излучениях.

Известными элементарными сущностями точно также может быть возбуждаемо выдыхание кожи, т.е. тот воздух, который выдыхается кожей. Но оно настолько связано с собственным облаком человека, который так сильно вкладывает собственный человеческий облик в это выдыхание кожи, что в большинстве эти сущности не могут вынести ничего более, как только фантом самого человека. Тогда возникают те манифестации и феномены, где выступает именно фантом из человека.

Однако не так легко выявить излучение тепла и света из человека таким образом, чтобы в них проявилось нечто из того, что возбуждают такие элементарные существа под влиянием лунных существ. Тут уже должны иметь место определенные подготовления. И вот сегодня само естествознание,- как я вам говорил,- настолько далеко шагнуло вперед, что оно делает видимым в физической темной камере известные световые излучения, связанные с излучением тепла. И как раз эксперименты Морица Бенедикта в этом отношении необычайно интересны. Но возможность по-настоящему работать с этими излучениями тепла и света имели всегда и имеют еще ныне собственно люди, делающие подготовления, в которых как раз выражается не только обычные махинации физического мира. Они делают приготовления особыми курениями, разведением особых паров, развитием особых веществ и т.д., посредством чего имеют место затем все те магические явления, о которых много говорится в старинной магической литературе.

Все эти магические приготовления имеют задачей привести к выявлению сил, лежащих в тепловых и световых излучениях человека.

И вы можете прочесть о том, правда весьма сомнительные и весьма опасные наставления в трудах Элифаса Леви, также и у Энкоса, писавшего под именем Папюса. Там вы находите сомнительные и решительно опасные наставления к таким вещам.

Здесь мы говорим об объективном этих вещей, об их сущности, и потому должны затронуть этот вопрос.

Все эти вещи ведут тогда прямо к черной магии, где работают с духовным, сокрытом в земном. С каким духовным?

Я уже говорил вам и вы можете прочесть о том в моем "Тайноведении", что некогда Луна была связана с Землей. Но многочисленных сил, которые ей принадлежат, Луна не взяла с собой. Многие остались в Земле и проникают минералы, растения и животных. Они ныне еще тут, эти лунные силы. И, следовательно, когда на Земле работают с лунными силами, собственно не принадлежащими к нормальным минеральным, растительным, животным и человеческим силам,- тогда можно с этими лунными силами неправильным образом войти прямо в ту область, где встречаются с существами, которые как и элементарные существа, научаются различному от лунных существ. Но научаются способам, как я вам указал, не принадлежащим нашему миру.

Таким образом, черный маг работает с одной стороны с лунными силами, которые еще находятся тут на Земле, и посредством этого приходит в связь с элементарными силами, которые - хотелось бы сказать,- глядя подобно тому, как смотрят на игру в Halma или шахматную, на то, что действительно происходит между людьми и лунными существами, научаются стоять возможно ближе к физическому миру; они или заглядывают или вступают также в этот физический мир. Но обычный человек, у которого все это остается в подсознании, не имеет с ними никакого дела. Этими силами окружен черный маг, работающий с лунными силами и всюду в своих ретортах, в своих плошках и т.п. владеющий ими.

От этих черных магов может кое-чему научиться также и хороший человек. Гете изобразил в своем "Фаусте" в первой части такое окружение мага, которое даже совсем подозрительно граничит с черной магией. Посредством пользования этими лунными силами человек входит в область, где существа, вступившие на службу лунных сил, готовы к общению с человеком. Центры черной магии возникают тут, где именно совместно работают лунные силы с духами, непосредственно ставшими на службу к лунным силам.

Вот как раз потому, что в течение последних столетий многое различное делалось в этом направлении, на Земле создалась сомнительная атмосфера. И эта сомнительная атмосфера существует. Вокруг нас, окружая, действуют многие такие силы, которые возникают из связи человеческой деятельности с лунными ингредиентами и лунной динамики с элементарными существами, стоящими на службе сомнительных лунных сил. Эта сомнительная атмосфера тут. И это есть область, которая сильно работает именно против того, что должно придти из солнечной области в эпоху Михаила и что имеет совершенно особое значение для жизненного (витального) излучения в чисто душевно-духовной области.

1. Излучаемые человеком движения = медиумичное.

2. Кожные излучения жидкого = медиумическая пластика.

3. Кожные излучения = явления фантома.

4. Тепловые излучения.

5. Световые излучения.

6. Химическое излучение сил (черная магия).

7. Витальное излучение (излучение жизненных сил).

Михаил Q

Рафаил S